Текст книги "Сыграем на любовь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Дока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 8 – Последние приготовления

К четвёртому дню вставать так рано стало легче. Лиля огрызалась лишь в то время, пока медленно лениво спускалась в столовую. Ела Карелина с бОльшим аппетитом, не привередничала и даже зиму за окном воспринимала проще. Дорога теперь не казалась бесконечной, к тому же в пути она не скучала: каждый раз везла с собой нетбук и общалась с бизнесменом. За эти дни они успели поговорить о многом, успели сплотиться. Он рассказывал о своих интересах, она о своих. Оказалось, он тоже любит живопись. Не так сильно, как она, но гораздо больше, чем, к примеру, балет. Его они оба ненавидели.

«Мужчины там такие несексуальные, – жаловалась Лиля.

«И девушки… Сплошные кости», – писал Петя.

«А ты не любишь худых?»

«Я люблю нормальных. А ты, что, как балерина?»

Лиля смотрелась в зеркало, спрашивала у прислуги. Павла. И все отвечали: нет, она не худая.

«Вы стройная, как мать», – говорил старый садовник. Зимой он вычищал дорожки. Лилин отец держал его скорее из жалости и уважения к памяти супруги, ведь на деле давно постаревший Роман Романыч мало на что годился. А мама Лили, Оксана Владимировна, его любила. За честность. За открытость. За отвагу.

Петя рассказывал о своих планах: он всё собирался идти в фирму, устраивать митинг, если понадобится. Хотел что-то делать. Но пока дальше слов дело не заходило. Бизнесмен объяснял, что ведёт серьёзную подготовку. Лиля немного злилась из-за такой его нерешительности, но это было единственное, что ей в нём не нравилось.

Каждое утро уже по привычке Петя присылал ей шутливую строчку, она рифмовала в ответ, он подхватывал, и так продолжалось до завтрака. Этакая виртуальная традиция. И Лиле, и Пете глуповатые рифмы поднимали настроение.

«Утром кошка потянулась, сладко-сладко улыбнулась…»

«И пошла ловить мышей. Эй, беги, Мыша, скорей!»

«Ты её Мышой назвАла? Ха-ха-ха! Давай сначала…»

«Ладно, Петя-бизнесмен. Утром кошка потянулась, мышь поймала, улыбнулась».

«Мышь тебе совсем не жалко?»

«Укрываюсь покрывалком».

«На вопрос мой, где ответ?»

«А ответа нет, как нет».

«Завтракать уже пора. Кошка ела. Ну, а я?»

«Что же будет есть эстет?»

«Я естет? Мерси. Омлэт».

Они могли переписываться ни о чём и обо всём, понимая друг друга с полуфразы, полуслова, и едва не забывали про свои дела и банальные вещи вроде того же завтрака.

Ежедневно Лиля садилась в «Бентли» и ехала в деревню, а Петя просматривал вакансии с работой. Он пока ничего не нашёл, но упорно искал, в глубине души, почти не веря в идею возвращения в компанию. Уволенные реагировали вяло. А ему самому идея с каждым днём казалась всё более провальной. Что могут они, простые люди против владельца компании?

Петя с Лилей общались на протяжении всего дня. Лиля по-прежнему не могла рисовать. Брала кисть и бросала. Но зато она прекрасно руководила. А художников отец всё же нанял – дочь упросила.

«Ты же говорила мне, что всё сама?» – усмехался Фёдор Иванович.

«Сама, – не отрицала Лиля. – Сама выбираю цвета, рисунки, расположение. Всё сама. Только руки пачкать не охота».

«А сначала была охота, да?»

«Да что ты пристал, папа?»

Лиля профессионально обижалась, и Фёдор Иванович привычно отступал.

И бизнесмен, и «Пастушка» старались обходиться без лжи, поэтому говорили о настоящем, но о таком, что никак не могло их выдать. О любимых цветах, о музыке, о спорте, о книгах и фильмах. Оба любили зарубежные мультфильмы и в детстве пересмотрели всё, произведённое Диснеем.

Они вспоминали своих преподавателей, а заодно экзамены и прогулы – так, в общих словах и нелепых моментах.

Обсуждали новости, и, хотя Карелина терпеть не могла политику, с удовольствием дискутировала с бизнесменом. Ну… как дискутировала. Яро спорила. Но с ним ей даже спорить нравилось. Она живо представляла его взбешённым, мечущим молнии, словно, Зевс – в костюме от Форда или Армани с мукой в волосах. Для себя Лиля решила, что он очень милый. Непривычно милый для богачей. И Карелина всё чаще задумывалась, какой видится окружающим она?

Как-то раз Лиля решила расспросить прислугу. Но ответ получила только от своего храброго водителя Павла и старого садовника Романа Романыча. Расстроилась, когда услышала их мнение. Ей стало страшно. А, вдруг, Пётр тоже увидит её такой? Капризной и взбалмошной? Сложной? Но она сразу себя одёрнула, вспомнив про выдуманную роль. Она простушка. Она хорошая.

Наконец, почти всё к спектаклю было готово. Оставалось украсить пару дверей, если точнее, то три, и переделать вывеску кафе, потому что первую Карелина забраковала.

«Вы видели оригинал? Нет? Так и не надо никакой самодеятельности! Строгий вытянутый прямоугольник! И всего три слова «БУШЕ ПЕКАРНЯ. КОНДИТЕРСКАЯ. Больше ничего!».

«Сделаем».

«Рассчитываю».

Накануне встречи «Бентли» привычно разворачивалась в сторону посёлка, когда внезапная догадка потрясла Карелину. Деревня готова, кафе вот-вот будет. Даже актёров пригласили, на всякий случай. Пусть ходят по деревне, о чём-то общаются. Пусть деревня живёт. Но о самом, САМОМ главном Лиля едва не забыла! А как же она сама? В чём идти? В своей одежде? Абсурд! Где пастушка-простушка возьмёт шубу? С соседской овечки? Допустим. Хотя, и маловероятно. А бриллианты в пуговицах? Откопает в навозе?

От этой мысли стало и смешно, и тоскливо. Что же делать?

Подмога пришла, откуда Лиля не ждала – от отца.

Фёдор Иванович сам привёз чемодан одежды. Слуга внесла вещи в Лилину комнату, захлопнула за собой дверь по просьбе хозяина, и Карелин старший заявил:

– Встречать в деревне кого бы то ни было в платье прямиком из Милана не самая лучшая идея. Мне жаль, что ты так секретничаешь, но кем бы ни был… – задумался, – кем бы ни была жертва твоей игры, он вряд ли настолько глуп, чтобы повестись на рассказ о каком-нибудь дальнем родственнике миллионере. Ты же подобной байкой собиралась угощать свою жертву? Недавно почившим богачом?

Лиля открыла рот и закрыла. Отец говорил то, что у неё вертелось в голове. Конечно, она обдумывала, как поступить, если не найдётся нужная одежда. И, если для самой себя история звучала милой сказкой, почему бы и нет? То в озвучке отца казалась полным бредом.

«И о чём я только думала? Вот бы опозорилась…» – сокрушалась Лиля, пока отец заботливо открывал чемодан.

– Не хочу, чтобы ты краснела и не хочу краснеть за тебя. Встречать врага или друга нужно во всеоружии, а с не головой, набитой идиотскими сказками. – Фёдор Иванович принялся выкладывать на Лилину кровать вещи, одну проще другой.

– Барахло сплошное… – выпятила губу Карелина.

– Кто-то всю жизнь в этом ходит.

Лиля брезгливо вытащила тёмную вязаную юбку и кофту чуть светлее. – И откуда всё… это?

– Наша кухарка когда-то носила.

– Я бедняжка или старая бабка? – спросила Лиля, осматривая «наряд». – Почему всё такое мрачное? Где камни, блеск? Я оборванка?

Отец покачал головой.

– Кто ты? Однозначно, не Лиля Карелина. Хотела маскарад? Получай.

– Фу-у-у! А это что? – скривилась Лиля, держа в руках парик цвета мышиного хвоста. – Это-то зачем?

– Как зачем? Одежду-то сменишь, а как же причёска? Твой стиль, дочь, стоит десятки тысяч долларов. Только увидев твои локоны сразу станет ясно, что ты из себя представляешь. Я помогаю тебе, как могу. Но если помощь не нужна… – Фёдор Иванович потянулся к парику.

– Нужна-нужна, – поспешно ответила Лиля. – Ты прав. Волосы у меня роскошные. Но разве нельзя было найти что-то посимпатичнее, а не это облезлое… нечто?

Карелин пожал плечами.

– Я и так сделал предостаточно. Не нравится, ищи сама. Уже большая девочка, я верю, что-нибудь придумаешь.

Лиля повздыхала-повздыхала и взяла парик. Отец ужасно бесил своей правотой, но времени на поиски не оставалось и менять день встречи не хотелось. Лиля и без того уже вся извелась. Дошло до того, что каждую ночь Пётр ей снился. И каждый раз сон обрывался на одном и том же желании. Она тянулась к его губам и… просыпалась на лугу. С коровами.

– Ладно. Беру.

– Не стоит благодарности. Обувь подвезут попозже. И не забудь про свой маникюр, макияж.

Лиля усмехнулась:

– Ты, кажется, готовишься похлеще меня.

– Я ко всему подхожу ответственно и тебе рекомендую делать тоже. Сейчас мне надо отлучиться. Когда вернусь не знаю, а ты… развлекайся.

Отец вышел из комнаты, а Лиля осталась наедине: с тряпьём ужасно… ужасно непривлекательным и своими сладкими мечтами.

Фёдор Иванович дочери не соврал: у него действительно были дела. Он следил по камерам за перепиской Лили и всё больше нервничал из-за бизнесмена Петра. Странным он ему казался. Бизнесмен, клюнувший на простушку… Карелин старший уже давно вышел из возраста наивных историй и первой любви, а посему считал Петра подставным лицом. На четвёртый день прочтений переписки – спасибо камерам не из дешёвых и группе помощников – он всерьёз обеспокоился происходящим, но дочь пока нервировать не хотел. Пусть встретится, пообщается, сыграет нужную роль. А он… он рядом. В машине неподалёку. И не только он, но и группа захвата на случай, если под маской бизнесмена окажется один из его врагов. Один. Но самый отъявленный мерзавец.

Фёдор Иванович давно хотел поймать подонка, но не мог прижучить. Большие силы, большие связи. Они стояли на одной и той же ступени богатства и власти, но только разных корпораций. Конкурировали десяток лет, козни строили друг другу. И тут, вдруг, опа! Какое любопытное совпадение, бизнесмен оказался сотрудником, работающим в одном из филиалов врага. Прикрытие? Шпионаж? Что? Карелин не верил, что Пётр так уж прост. Тут пахло интригой. Серьёзной и масштабной.

– Не боитесь, что Лилия Фёдоровна расстроится? – аккуратно спросил личный водитель Семён, друг Павла.

– Не лезь не в своё дело, Сеня. Она же не влюбилась в этого… бизнесмена?

Водитель пожал плечами.

– Лилька и влюбилась по Сети? Нет. Лилька так не умеет. Так что поехали. Хочу проследить за Петенькой. Если он, вдруг, что-то задумал с моей девочкой… – в голосе Карелина явственно послышалась угроза.

– Наймёте…

– Не найму. В наше время, Сеня, не убивают. В наше время втаптывают в грязь. Это похуже смерти.

Водитель кивнул, и «Бентли» отъехала от коттеджа.

Петя, не подозревая о столь пристальном внимании к своей персоне, варил пельмени. До встречи оставался всего день, а он был не готов. Впервые в жизни Петя почувствовал себя на месте девушки: что надеть, как причесаться, как надушиться? Как, в конце концов, себя вести? Накануне он пересмотрел фильм о крутом во всех смыслах парне. «Волк с Уолл-стрит» числился среди любимых. Перечитал кучу форумов, изучил сотню фоток и видео на Ютьюбе и пришёл к одному логичному выводу: богачи, воображалы, каких поискать. И чем они девчонок цепляли?

И вот теперь, не позднее, как завтра, ему придётся быть тем самым богачом… По правде говоря, Петя с нетерпением ждал не столько самого спектакля, сколько момента разоблачения. Он созвонился с Тохой, побеседовал с ним, с Анькой и всё-таки решил покупать не шапку с шарфом, хотя те убеждали, а варежки. У Ксюхи и других девчонок пальцы постоянно мёрзли, и Петя подумал: а, вдруг, это чисто женское? Тогда варежки будут, как нельзя кстати. Стопроцентная забота. Стопроцентное прощение. По крайней мере, он на это очень надеялся.

Чуть больше часа назад ездил на вещевой рынок – искал, присматривал. Нашёл. Белые. Пушистые. Милые. Почему-то ему казалось, что «Пастушка» именно такая.

Приготовил пельмени, залил по привычке кетчупом, включил «Истории», написал:

«Привет. Как соседские дети?»

«Пастушка» всё ещё с ними сидела, и он поражался её терпению.

«Всё. Соседка идёт на поправку. Так что завтра у меня выходной. Лежу, кайфую. Ура!»

«Чем займёшься?»

«Ничегонеделанием. Присоединишься?»

«Давай. Ничего не делать вместе, однозначно, веселее».

«Уверена. Что делаешь?»

«Как договорились, ничего. А ты?»

«Тоже. Правда, смотрю в окно».

«Обманщица. А я немного ем».

«Обманщик. А немного это как? Не хочешь, чтобы торс оплыл жиром и считаешь граммы?»

Петя взглянул в тарелку с пельменями категории «Б» и ответил:

«Пельмени переварил. Не люблю переваренные. Так что ем нехотя. Как-то так».

«Пельмени?! А разве богачи такое «г» едят?»

«Для разнообразия, – нашёлся Петя, ругая себя за неосторожность. – Всё приедается. – По-быстрому открыл на телефоне список дорогих блюд, продолжил: – И фритата с лобстером, и алмазная икра, и мраморная говядина. Я её, кстати, вчера ел».

«Говядину?»

«Ага. Больше не хочу».

«Ну да», – Лиля искренне согласилась. Она отлично помнила, как ворочала нос от той же икры, когда её подавали на завтрак, обед и ужин. А с мраморной говядиной вообще не дружила после того, как на одном из званых ужинов принесли крайне несъедобное говяжье блюдо. Как отрезало.

Петя вспомнил цену мраморной говядины и положил в рот, не жуя, сразу два пельменя. Затем уточнил:

«А ты не любишь пельмени?»

И вновь Карелина не соврала:

«Я их не ем».

«А что? Почти правда, – убеждала себя Лиля. – Не ем. А почему? Это уже совсем другой вопрос, и он не прозвучал. Так что я не лгу».

«Всё ещё смотришь в окно?» – спросил Петя, ставя чайник.

«Угу. Снег падает».

«Любишь зиму?»

«Не особо. Вернее, люблю, но определённую: мягкую тёплую. Да и что в ней, в принципе, хорошего? Мёрзнешь в любой одежде, нос красный, зубы стучат».

Петя обрадовался: с подарком не прогадал и сразу застрочил:

«А руки сильно мёрзнут?»

«Естественно. Это у меня в маму».

«Моя мама тоже мёрзнет. Отцу и мне хоть бы что, а ей всегда холодно».

«Гены. И сосуды, наверно, слабые».

«В тебе проснулся врач?»

«У кого философ, у кого врач. Но я правду говорю. Мне доктор объяснял. Организм плохо гонит кровь, и в итоге ты ледышка».

«Слышал. Ты меня удивляешь. Чего я ещё о тебе не знаю?»

«Обожаю аттракционы. Чем тошнотворнее, тем лучше».

«У вас в деревне есть аттракционы?»

«Нет, конечно! Я пару раз в город ездила и… вот».

Лиля била кулачками по шёлковому покрывалу и смотрела в потолок с золотыми узорами.

«Что я говорю? За языком надо следить, Лиля, за языком!»

«Ты ездила устраиваться на учёбу?» – прилетел вопрос от бизнесмена.

«Нет, в гости к тётке. Ты видел её квартиру. И ещё раз на День рождения. Это был подарок».

«А училась где? В деревне есть институт?»

Карелина представила, как звонит отцу, тот рабочим и тащит их строить ещё одно здание-декорацию. Нет. Наспех выйдет ерунда. Довольно и того, что деревня получилась небольшая, благо, она предупредила об этом бизнесмена заранее и ответила:

«Какой институт? Домиков от силы десять. У нас даже школы не было и до сих пор нет. Мне раньше приходилось ездить в соседнюю деревню».

«На автобусе?»

Лиля показалось, что автобус – это блажь для такой, как она.

«На велосипеде, конечно! Автобус… Насмешил. Да между деревнями ничего не курсирует!»

«И зимой на велосипеде?»

Лиля растерялась и перевела всё в шутку:

«Нет! Зимой на личном самолёте. Или на вертолёте. Под настроение».

А в памяти уже выстраивались картины, как она летала на самолёте в универ, когда просыпала пары. Или на вертолёте. По настроению. Стало, вдруг, стыдно.

«Так ты девушка настроения?»

«Я ДЕВУШКА».

«Девушка, а, девушка, а ведь вы до сих пор не сообщили своё имя. Мы вот-вот встретимся, я еду в вашу далёкую деревню, а к кому, спрашивается? К «Пастушке»?»

«Судьба подскажет», – усмехнулась Лиля, покусывая губу. Говорить настоящее имя или отделаться юмором?

«А помнишь, мы хотели как-то выделиться из толпы?»

«Помню. Только толпы здесь нет. Говорю же домиков десять».

Лиля отлично помнила, что домиков девять, десятым было кафе без вывески. И строить новые или приглашать дополнительных актёров уже… совести не хватало. Карелина в последние дни всё чаще ловила себя на мысли, что стала совестливой и какой-то неправильной. Лиля собиралась во чтобы то ни стало унять мечты бизнесмена о толпе.

А Петя придумал, как спрятать пятно на манжете и дырку – сегодняшнюю. На единственном пуховике. Пока стоял у магазина, рассматривая витрину с дорогими часами, так, для галочки, на него наткнулся какой-то мужик с сигаретой. Так что нужно было срочно что-то делать. И Петя отступать не собирался:

«Любовь уже с тобой разминулась. Она тебя в Питере искала, а ты была на лугу. Не стоит испытывать Судьбу. Обговорим приметы. Мы должны знать, что это именно мы».

«А не кто? Двойники? У тебя есть брат близнец?»

«Кто знает-кто знает…» – вошёл в раж Петя. – А, вдруг, мы всё же разминёмся? Я зря поеду в глушь, а ты не встретишь богача. Беда прям».

«Толпы не будет! Мы не разминёмся!» – убеждала Лиля, не желая набирать ещё людей.

«Двое могут потеряться и без толпы», – включил философа. Выглядеть идиотом он не хотел. А вместе с девушкой – это уже не идиотизм, а забавно.

«Так, толпы не надо?» – отпустила нервы Лиля.

«Толпы – нет, приметы – да», – не заметил странности вопроса Петя, ожидая её согласия. На компьютерном столе уже лежала реализация его идеи. Спасение пятна и дырки.

«И что ты предлагаешь?»

«Приклеить полоску с именем».

«На одежду?»

«Тебе можно на лоб».

«Очень смешно. Я не против. И, кстати, меня зовут Лиля».

«Наконец, познакомились. А я всё тот же Пётр».

Лиля улыбнулась. Бросила взгляд на тряпки, называемые одеждой, особенно на ту единственную кофту, что была ничего и ухмыльнулась:

«Давай тогда и мою задумку реализуем. К одежде должно крепиться что-то… экстравагантное. Согласен?»

«Какое слово!»

«Я же не дура. Так что, струсил?»

«Не надейся. Экстравагантное, так экстравагантное».

Лиля выдохнула с облегчением: он согласился. Теперь не только она будет выглядеть… глупо. А что поделать? На выбранной кофте был огромный ромб. Лиля ненавидела ромбы, так что вариант закрыть его бутоном из шёлковых лент ещё какой вариант! Уродец большой, цветок большой. Всё отлично

Петя успокоился. Как удачно совпали их желания. Сначала с этими именами, потом с экстравагантным. Он как раз прицепил мамину брошь на место пятна. С розочкой. Она забыла вещицу, когда навещала сына.

Думал, как же выкрутиться? Как объяснить причуду? Типа он бизнесмен и так захотел? А тут и придумывать ничего не надо. «Пастушка» сама предложила. Классно!

Ближе к вечеру Пете позвонила Анька. Настаивала на встрече, уговаривала проиграть предстоящее свидание. Петя отнекивался, но Антоха уговорил, и в итоге, втроём гуляли по району, воображая совершенно непохожих на себя людей. Тоха тоже подключился к забаве и играл богача. Так двое миллионеров с вилами на Гоа и домиками в Альпах пытались очаровать простенькую пастушку. Аня для смены образа напялила очки своей мамы и выглядела до нелепого смешно.

Пока они дурачились, по тёмной улице, по проезжей части медленно двигался чёрный автомобиль. Фёдор Иванович Карелин с надменным лицом рассматривал троицу. Особенно он уделял внимание Пете.

Ребята сворачивали, и автомобиль сворачивал, ребята ускорялись, и «Бентли» прибавляла газа. Шутники не замечали слежки, занятые игрой, а следивший подмечал абсолютно все детали. Бизнесмен, кем бы он ни являлся на самом деле, Карелину не нравился. Слишком странно себя вёл этот парень.

– Врёт он, – уверенно заявил Фёдор Иванович, когда Петя зашёл один в подъезд. – Зачем бизнесмену жить в такой дыре? И зачем работать в типичной фирме? А притворяться бедным? Что-то с ним мутное. Скрывается? Шифруется? Может, тёмными делами промышляет по наводке сам знаешь кого? Короче, Сеня, сейчас всё про него выясню, а ты возьми человека и продолжи слежку. Кто знает, что этот Петя будет делать ночью. Не нравятся мне эти игры. Совсем не нравятся. Что он прилип к моей девочке? Чем зацепил? Ни рожи, ни кожи. Да и нужна ли она ему? Или нужны мои деньги? Звони человеку.

– Хорошо. Вы поедете с Павлом?

– Ты давно не спал? С кем мне ещё ехать, если ты остаёшься?! Не тупи, Сеня!

Сеня давно не спал по-человечески: хозяин совсем замучил разъездами. Но сказать такого он не мог. Молча набрал Пашу, а затем человека.

Петя нервничал всё больше. Включил игру и начал убивать зомби – снимать стресс. Лиля тоже нервничала – валялась в ванне.

Глубокой ночью, лишённые сна, они списались.

«Петь, не спишь?»

«Не сплю, Лиль. Красивое имя».

«Я и сама красивая».

«И скромная».

«Ещё какая. А давай не будем спать вместе!»

«Давай».

Фёдор Иванович поднял все свои связи, потратил кучу денег и… не узнал про бизнесмена ничего страшного, а то, что выяснил, его рассмешило. Правда звучала нелепо и трогательно.

Утром в хорошем настроении и, уже не волнуясь за дочь, он лично поднялся в её комнату и застал неожиданную для себя картину. Лиля спала в обнимку с открытым нетбуком и страшной кофтой. Иголка торчала в роскошном, но криво пришитом бутоне. Нитку Лиля крепко сжимала в ладони.

Фёдор Иванович не стал беспокоить дочь. Он улыбнулся и вышел, решив проверить рабочих сам. Снимки готовой деревни прислал спустя пару часов.

Лиля результатом осталась довольна.