Текст книги "Сыграем на любовь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Дока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3 – Ты пастушка, я богач

Как же Лиля злилась. На отца, на Вадима. На себя. Ведь знала, что нужно быть сдержаннее, но ничего не могла с собой поделать. Зачем упомянула о маме? Чтобы причинить боль? И что теперь? Заглушать рёв сердца шуршанием пакетов? Лиля категорически не терпела пластиковых, предпочитая им бумажные – американские. Как увидела в одном из фильмов, так и влюбилась. Они и выглядели посолиднее и просто нравились. Сами пакеты причин не объясняли – притягивали взгляд и всё.

Больше часа Лиля занималась террором. Сначала, ругая, консультанта за незнание её предпочтений. Ну и что, что девушка новенькая! Самую модную Карелину должны знать в лицо абсолютно все! Это должно быть прописано в правилах приёма на работу!

Затем мучала своим непостоянством. Велела принести платье в пол с открытой спиной, а, увидев его в руках консультанта, кричала о необходимости замены. Теперь ей требовалось мини и с оголёнными плечами. Новому платью доставалась холодная встреча, и на его смену спешно несли: «Вот это зелёное с высоким воротником. Фу. То, красное с глубоким декольте».

Но звёзды в небе не сошлись, и мысли в голове запутались, так как ни одно платье в итоге не было утверждено цепким прихотливым взглядом Лили. У длинного оказалась неподобающая длина, у короткого вульгарная, у платья с шлейфом слишком тонкая ткань и слишком неудобный фасон.

В глубине души Лиля понимала: нервирует окружающих из-за собственных нервов. Только понимание не помогало. В итоге, доведя до нервного припадка консультанта и водителя Павла, игравшего в этот день роль не только водителя, но и «носчика» нарядов, Лиля покинула один из любимых бутиков всего с одним пакетом. В нём одиноко валялся платок из шифона с россыпью мелких снежинок.

Борьба с обувью оказалась тоже нешуточной. Но даже столь дорогие Лабутены не смогли спасти шоппинг от провала, и, накупив разных, для приличия – не возвращаться же совсем пустой – Лиля, наконец, очутилась в машине.

Пять часов впустую. Пять. День потерян. А всё из-за чего? Из-за кого! Из-за отца с его странной любовью и нежеланием общаться откровенно. Почему он не мог зайти в комнату дочери и честно поговорить? Почему не хотел спросить, чего желает сама Лиля?

Дома родителя не оказалось – снова дела, снова встреча. Лиле передали, что хозяин будет поздно и просил ужинать без него. Она ничуть не удивилась, но немного расстроилась. Начала раздавать указы. Убрать обновки, подать что-нибудь овощное, испечь кокосовое печенье, принести в комнату яблочного сока и потом не беспокоить.

Выполнили быстро.

Лиля поела рататуя, захватила с кухни пару печений и расположилась на кровати, обложившись гаджетами: взяла миниатюрный пульт от плазмы, пульт от света, нетбук и мобильник.

Комедия за плечами, все сплетни позади, сока не осталось, печенья тоже. Не зная, чем себя занять, Лиля зашла на сайт знакомств. Так, от скуки. Она зарегистрировалась две недели назад. Сплетни разнесли отпрыски отцовских компаньонов. Об «ИсторияхЛюбви» не слышал только глухой.

И Карелина, не считавшая такие вот знакомства серьёзными.

Да и с кем можно познакомиться в Сети? С очкариком, косящим под спортсмена? Нет. Сайт ерунда, точно. Да только природное любопытство – это вам не шутка.

Тогда, две недели назад, Лиля зашла на секунду. Осмотреться, посмеяться и быть может, пошутить сама и… обнаружила Вадима. Оказалось, он не сидит там давно – с момента, как стал встречаться с Лилей, но она всё равно не ожидала встретить его на столь дурацком сайте. Он начинающий бизнесмен, богатый видный человек тратил время на виртуальные знакомства? Пускай, и раньше?!

Лиля рассматривала его фотки – все, как на подбор, – и незаметно увлеклась. Она тыкала ссылку за ссылкой, переходя на чужие страницы. Думала, а, вдруг встретит здесь кого-то из зазнаек с универа? Или одну из куриц-воображал, считавших её отца денежным мешком без сердца. Сердце у отца было. Только показывал он его редко.

Бродила-читала, ушла и забыла.

Лишь пару дней назад вспомнила про «Истории». Точнее наткнулась на рекламу, гуляя по инету в поиске развлечений, и подумала: а чем сайт не подходит? Так появились качественно отфотошопленные фотки, спасибо знакомому из Гугла, и нелепое приветствие. Обычно Лиля о любви не говорила. Мечтала, да, но в словах осторожничала. А тут призывала, да ещё как! «До дрожи, до хрипоты». На подобное купился бы разве что самый последний в мире романтик. И уж точно не птица её полёта. «Пастушка» родилась неслучайно – из любимой сказки Андерсена. Любимой, ведь её читала мама. Каждую ночь. Сама.

Лиля пофлиртовала чуть-чуть и решила, что на этом всё. Больше не вернётся. А сейчас, вдруг, вспомнила. И представила, что Вадим ей уже нашёл замену, на том же сайте. Нелюбовь нелюбовью, но приятного мало.

Она решила проверить свои подозрения, открыла профиль и сразу увидела новые сообщения. Не много. Всего пять. «Пастушка» в убогой квартире мало кого привлекала.

Вадим не разочаровал – не появлялся.

Лиля уже собиралась уйти, но задумалась, нет ли чего важного в этих несчастных мигалках-сердечках? Может, чудо свершилось, и Тот Самый её нашёл? Оборвала романтический бред, хлопнув крышкой нетбука, и включила латину. Танцы были её страстью. Музыка – душой.

Ближе к ночи, когда отец, чем-то крайне недовольный вернулся и даже не соизволил заглянуть к дочери, Лиля залезла под одеяло, как в детстве, и всё-таки прочла сообщения.

Так началась переписка двух одиночеств.

Так родилась большая ложь.

***

Петя особо не парился с текстом. Ему просто хотелось повеселиться. Поэтому первое сообщение получилось таким: «Я давно здесь! Ищу-ищу. Зову-зову. Сама-то где? На лугу, пасёшь коров?»

О том, что его слова могут обидеть, подумал запоздало – послание улетело. И оставалось только надеяться, что она либо проигнорирует, либо сумеет дать отпор.

«Пастушка» молчала.

Петя особо не расстроился, занялся привычными делами: позвонил родителям, упустив рассказ о расставании с Ксюхой; пообещал выслать денег в Новгород. Навёл порядок – чистоту он любил: педантичность от матери досталась. Только, видимо, она не распространялась на компьютерный стол, – и этим Петя походил на папу – потому что стол всегда ломился от хлама. Чего тут только не было: пустой пакет от чипсов, грязные салфетки, блюдце из-под бутербродов, огрызок яблока, носок недельной давности. И даже Ксюхина помада. Она любила краситься перед выходом в скайп, говорила: «Твои отец с матерью должны видеть, какой у их сына отменный вкус». Ксюха… Родителям нравилась. И за бардак не упрекала. Только взглядом. Всё-таки было жаль, что так вышло. Ксюха ведь хорошая, хотя и мечтала о несбыточном.

Петя немного пострелял в зомби – готовился к повторной игре с Антохой и Анькой, а затем взялся за работу. Он предпочитал делать всё по субботам, чтобы в воскресенье отдыхать, набираться сил перед неделей. И, пускай, его должность не отличалась особой энергозатратностью, Петя искренне верил: полноценный отдых способен на чудеса. И на веру в повышение. Снова.

Однако, младшему инженеру строительной компании место поуютнее пока не предлагали.

Заглянуть на сайт он решился уже перед сном. Открыл страницу, не сильно надеясь на ответ, и удивился. Сообщений было два.

«Луг снегом завалило, – писала «Пастушка», – так что оставила я хозяйство на брата увальня и решила поискать любовь здесь, в Питере? Ты её, случайно, не находил? Прыткая такая, вечно ускользающая. Невидимкой часто притворяется, чтобы её искали подольше».

Петя улыбнулся помимо воли и прочёл следующее. Оно пришло спустя два часа после первого.

«Пс. А это точно ты? Тот Самый? Он бы уже давно любовь притащил. Я уже не говорю, чтобы сразу ответить на сообщение».

«Нетерпеливая, значит…» – сделал вывод Петя и начал писать ответ, погружаясь в шутливую игру.

«Любовь не терпит спешки. И приходит, когда её не ждут».

«Значит, не придёшь…» – ответила «Пастушка», едва письмо ушло в пространство интернета.

«А куда приходить? Ты адрес не оставляла».

«Так сердце же должно подсказать! Хотя… какое сердце у любви. Она бессердечная, иначе, как объяснить то, что я одна?»

«Любовь пришла, а ты на лугу. А она тебя в Питере искала. Разминулись. Бывает».

«Так пора встретиться! Столкнёмся лбами, Тот Самый! И не забудь позвать с собой любовь! Или это всё же не ты?»

«Конечно, я! – подумав, написал Петя. – Наша встреча неизбежна. – Решил добавить ещё романтизма. Шутить так на полную. – Она неизбежна, как восход солнца, сияние звёзд. Мы, словно, Ромео и Джульетта! Мастер и Маргарита!»

«То есть умрём, не успев вкусить любви? Или сгинем в неизвестное Ничто?»

Петя сходил на кухню, взял пива, Антохиного. Анька не любила алкоголь, в принципе. И это, пока что был её единственный минус. Незначительный.

Задумался, похожа ли «Пастушка» на Аньку? Было бы неплохо. Зомбаков бы убивали вместе. В шашки играли.

И о чём он думает?!

Ответил:

«Нет. Наша любовь столь же вечна! Её будут воспевать поэты, о ней снимут фильм!»

«И как назовут?» – продолжала дурачиться Лиля, уминая только что принесённую порцию нового свежайшего печенья. С орешками.

«Тот Самый и Та Самая».

«А я думала, любовь на лугу и в городе».

Петя прислал ей смайлик. Лиля ответила:

«Значит, всё это время ты меня искал?»

«Я истёр все ноги, изголодался, исхолодался…»

«И успел поседеть».

«Почему?» – удивился Петя.

«Так на фото у тебя волосы совершенно белые».

«Это мука».

«Ты кулинар?»

«Моя девушка», – осёкся, но уже отправил.

«Дурак… – злился на себя Петя, зло глядя в свои же глаза на аватарке. – Надо было хоть фотку нормальную поставить, а не первую попавшуюся».

Но всё дело в том, что снимков было мало. Не любил он светить рожей. А эту фотографию Ксюха сделала, когда всё ещё было хорошо. Они пекли печенье заболевшему Антохе. Вместе. В первый и в последний раз.

Дурацкий снимок для дурацкого сайта…

«Пастушка» молчала. Петя решил, это всё, но она прислала:

«Правду говорят. Любовь зла».

Лиля ждала ответа. Шутник ей нравился, и общение хотелось продолжить. Когда ещё она так самозабвенно сможет прикалываться, учитывая собственное положение в обществе?

«Не зла, – написал Петя. – Коварна. Она устраивает испытания. У меня была девушка, но наши пути разошлись».

«Выкрутился…» – усмехнулась Лиля.

«А я-то думала, почему за мной драконы ходят? А это испытание».

«У тебя тоже были парни?» – спросил и почувствовал себя идиотом. Конечно, были! Она же не малолетка какая-нибудь! Хотя… кто знает. В анкете не написано.

«Был огнедышащий, – вспомнила Лиля про знатного курильщика Фёдора, сына банкира, – был многоболтающий – это об инвесторе Михаиле, – был интернетозависимый, – речь шла о Вадиме. – Но все испытания пройдены с честью. И теперь я свободна».

«Какое чудесное совпадение! Это точно Судьба!» – а про себя Петя подумал, что переписка становится всё более личной и поспешил вернуть её в романтичную болтовню.

«Так, значит, Судьба даёт нам шанс. Но я знаю, счастье так просто не заполучить. Впереди последнее испытание. Мы должны узнать друг друга».

Лиля обрадовалась закрытой теме бывших и подхватила:

«Мы должны сказать приметы. Цвет волос, родинки, прыщи, этого недостаточно. Нужно что-то особенное. Чего ни у кого нет».

«Сложно. Оденемся… странно?»

Пиво закончилось. Фантазия разгорелась.

«Как вариант, – написала Лиля. – И в одной цветовой палитре».

«Это вряд ли. У меня только чёрное и белое».

«Классика. Значит, строгий офисный стиль».

«Какой офис? Обычный кабинет».

«Такой маленький?»

«Кто?»

«Или ты скромничаешь?»

«Ты о чём?»

«Бизнесмен Тот Самый, сколько у вас метров?»

Петя напрягся. Какой бизнесмен? Выбросил пустую бутылку, вернулся. Пробежался по странице. Ясно… Представился бизнесменом и сам едва не спалился. Срочно исправляться.

«Достаточно. А тебя метры волнуют?» – почувствовал неловкость. Если она бедная, как он, а представляет, что общается с богачом, то, естественно, волнуют.

Лиля чуть не выдала правду. Вовремя опомнилась:

«Я не за деньгами стремлюсь. Мне просто любопытно».

Обиделась.

Петя застучал:

«Я не собирался тебя обижать. Сама понимаешь, деньги и любовь несовместимы. Когда есть одно, другое обесценивается».

«Ты ещё и философ».

«Нет. Всего лишь романтик».

«Мне понравилась твоя мысль. Закрыли про метры. Твой кошелёк меня не трогает. Мне и на лугу неплохо».

«Приглашаешь?»

«Бизнесмен приедет к коровам?»

«За Той Самой хоть на край света».

Петя перечитал сообщение и отправил, надеясь, что вернул беседу к первоначально-шутливому тону.

Лиля тревожилась. Не перегнула ли палку с обидой? И что ответить? Где встречаться? Где она луг возьмёт?! А, может, сказать, что ошиблась и уже нашла Того Самого? Или забыть о переписке и всё?

Но он уже прислал:

«Жду адрес луга».

«Вли-и-ипла…» – признавалась себе Лиля. Но отступать было не в характере Карелиной.

Глава 4 – В поисках деревни

В итоге договорились обсудить детали на следующий день.

Он понятия не имел, где взять образ бизнесмена. Да ещё и богатого. Но сдаваться не желал.

Она слабо представляла, где взять луг с деревней. Но сложности Лилю не останавливали. Сомнения в девичью голову закрались уже после переписки.

«И почему я не завела беседу с кем-то другим из пятёрки? С Андреем, сразу обещавшим познакомить с роднёй? Или Колей, мечтающим съехать от бабушки? – сокрушалась Лиля. – Насколько было бы проще!» – и тут же сама себе отвечала, что да, проще, но не так интересно. С бизнесменом Петром намечалась крайне увлекательная встреча, если он, конечно, не пошутил и действительно собирается к ней на «луг», а не сказал это так, ради словца.

«Может, он уже и забыл про существование Той Самой, а я тут ломаю голову?»

Не успела подумать, как сразу засветилось сердечко-оповещение. Бизнесмен писал:

«Присылай полный адрес. Мало ли деревень под Питером? Ты же где-то здесь? Или…»

«Угадал, – спешно ответила Лиля, – окей».

«И не думай, что я побрезгую тащиться куда-то там, в глушь. Я нормальный».

Лиля обиделась на свою вымышленную бедную долю и ответила:

«Глушь? Да у нас все двери расписные! И есть самое настоящее кафе «Буше» точь-в-точь, как в Питере! Ладно, я пошла спать», – и хлопнула крышкой нетбука.

Не забыл…

С одной стороны, этот факт Карелину обрадовал. Было в Тот Самом что-то притягательное. Может, тайна. Может, мука в волосах. Более нелепой отмазки она ещё не слышала. И более честной. Не постеснялся, а ведь мог соврать про модного стилиста, как это делали парни её круга – любители повыпендриваться.

Но этот бизнесмен заведомо отличался от других. По крайней мере, ей хотелось в это верить.

Лиля повалялась в ванной – священный ритуал перед сном и не только, спустилась вниз проверить отца.

Хозяин дома заснул прямо в кабинете, среди истерзанных подписями бумаг.

«Бедный», – Лиля оставила поцелуй на щеке и шёпотом велела, чтобы накрыли Фёдора Ивановича. Слуги, спотыкаясь, бросились выполнять поручение. Спать, пока Карелины не давали добро, они не ложились.

Убедившись, что всё так, как положено, Лиля вернулась в комнату и там уже, не тревожась о сердитом отце, включила тихую музыку, без наушников. На этот раз не латину, а классику. Под неё Лиле всегда лучше думалось.

С Бахом она принимала решение о переводе с факультета технологий на факультет искусств. С Моцартом придумывала, как сбежать из вынужденного заточения. Ей тогда было одиннадцать, в половину меньше, чем сейчас, и они с подружкой Викой играли в Златовласку. Главная роль, естественно, досталась ей. А Вика была злой колдуньей. Принцы, в количестве трёх штук, окружили тот самый коттедж, где по сей день жили Карелины, и рубили мечами крапиву, пытаясь пробраться к прекрасной принцессе. Идея крапивы принадлежала маме. Это она решила, что раз уж никто не хочет делать уроки, пускай, хоть крапиву уничтожат, пока садовник болеет.

Игра шла бурно увлекательно. Не без жертв. Один из спасителей, кажется, Славик, обжёгся и пустил совсем не королевские слёзы. Лиля тогда всё же сбежала из плена, пока игроки отвлеклись – уж больно не хотелось ей целовать победителя. Ей тогда никто не нравился. Сердце всецело принадлежало одновременно нескольким актёрам Голливуда.

Музыка помогла и сейчас. Шуберт заполнял комнату, и мысли Карелиной плыли по задумчивой реке. К лугу и деревне, которые она же сама и придумала.

– Где взять луг зимой? А где деревню? Как я «Буше» организую? – вслух мучалась Лиля, лазая по интернету. Как назло, подходящих выставок не намечалось, вечеринок в стиле тоже. – А расписные двери? Зачем ляпнула? Разрисовать самой, что ли? Хотя… Почему бы и нет? Тем более, опыт в рисовании есть. Не зря же я закончила художественные курсы? Материал для декораций легко найдут слуги. Хотя, нет, их привлекать нельзя. Отцу расскажут. Зачем рисковать? Придётся обращаться на сторону. А затем останется лишь подготовить место – фон. У нас дома нельзя. Пётр сразу почует фальшь, поймёт, что я из богатых. А мне так хочется пообщаться с ним в той же шутливой манере. Без всяких «Ты дочь самого Карелина?» «Так это ты наследница его бизнеса?». Налегке. Непафосно.

Лиля ни разу ещё не представлялась бедняжкой. А бизнесмены не общались с ней так просто.

– Приятно, однако. – И Лиля поймала себя на желании продлить это непривычное ощущение. Решила всё же продолжить игру. Она придумала, кто ей поможет, и, не откладывая в долгий ящик и не заботясь о позднем времени, набрала номер учителя, некогда предрекавшего ей будущее великой художницы.

– Александр Ефремович, доброй ночи. Мне срочно нужна ваша помощь.

– Лилия Фёдоровна? В-вы на часы смотрели? Простите за бестактность, но я в это время сплю.

– Не извиняйтесь. Дело важное.

– А до завтра не подождёт? – ещё теплилась в голосе преподавателя слабая надежда.

– Нет. Я сейчас загорелась.

– Н-но…

– Александр Ефремович, вы мне отказываете?

Александр Ефремович бросил завистливый взгляд на супругу. Раю не мог разбудить даже звук взрыва. У самого уха.

Представил последствия отказа Лиле, её жалобу отцу, взгляд Фёдора Ивановича, его тон… И с тяжёлым вздохом выбрался из постели. А ведь ему снилось море.

Хороший сон.

– Александр Ефремович, ваши раздумья затянулись.

Преподаватель закрылся в дальней комнате:

– Лилия Фёдоровна, я вас внимательно слушаю.

– Мне требуется помощь. Вы как-то говорили, что готовы устроить персональную выставку, помните?

– Д-да, – осторожно произнёс Александр Ефремович. – Но это было давно и…

– И теперь вы не считаете меня талантливой? – мигом взвилась Лиля.

– Вы не так поняли, – начал оправдываться преподаватель. – Я хотел сказать, что сейчас не могу устроить выставку. Конкретно на этой неделе никак. Мы с женой собираемся на море. – На самом деле они никуда не собирались, но терпеть капризы дочери Карелина ему совсем не хотелось. Он готов был бежать от неё без оглядки.

– А мне не нужна выставка, – хмуро ответила Лиля. – Мне нужно помещение. Большое. Нет. Не очень большое. С голыми стенами или белыми. Чтобы на них можно было рисовать.

Александр Ефремович икнул от неожиданности. Ещё не услышав задумку Лилии Фёдоровны, он уже испугался. Капризная богачка была скора и на совершенно немыслимые идеи. И на расправу.

– И людей. Немного. Человек тридцать. Остальных я сама найду. И всякие штуки бедняков. Александр Ефремович, вы слушаете?

– Лилия Фёдоровна… ч-что вы задумали? – сердце преподавателя ёкнуло от дурного предчувствия.

– Деревню я задумала. И луг рядышком. А ещё кафе и расписные двери.

– П-простите.

– Для луга мне нужно пространство. Голое. Для кафе помещение.

Александр Фёдорович спешно искал валерьянку. Рая валерьянку для Матильды купила – их любимой кошки.

– Я сейчас у вас буду. Обговорим на месте.

И не успел он сказать ни единого слова, как Лилия Фёдоровна отключила связь.

Минут через десять преподаватель услышал вертушку, и на вычищенный от снега участок, – Александр Ефремович как чувствовал, привёл его в порядок. Лично. – приземлился компактный вертолёт, частная собственность Карелиных.

Лиля появилась из кабины – гроза всех кошек в округе. Матильда, почувствовав надвигающуюся любовь, юркнула под лестницу, за горшок с цветами, и затаилась.

– Где моя любимая кошечка? – растянула губы в улыбке Лиля. – Здравствуйте, Александр Ефремович, а вот и я.

– Вижу, – не успевший сменить спальный костюм на более подобающий встрече, преподаватель мялся на пороге собственного дома.

– Так. А где Матильдочка?

– Мышей ловит, – глупо улыбнулся преподаватель, понимая боязнь своей пушистой любимицы. Лилия Фёдоровна обожала кошек. Но её любовь ничуть не отличалась от любви ребёнка-несмышлёныша. Те же дёрганья за хвост, те же игры: «А как кошечка спрячется в коробочку? А как выберется?». Александр Ефремович считал Лилю избалованной противной и сложной девушкой. Но, к его несчастью, эта девушка родилась в семье самого уважаемого и богатого человека в посёлке. Хорошие отношения со старшим Карелиным иметь хотели все без исключения, и преподаватель в том числе, а, значит, приходилось исполнять все капризы Лили. Без исключения.

– Мышей? Несмешно, Александр Ефремович. Пройдёмте в дом. Дел полно. – И гостья первой, подвинув поседевшего по её же вине преподавателя, вошла внутрь.

Слугу, единственного, Степана, Балыкины приглашали только, если ожидали гостей и нуждались в разнообразном меню. Степан работал у них поваром, а жил где-то у себя, в Питере, в хрущёвке.

Давно облюбовавшие коттеджный посёлок Балыкины не были разбалованы настолько, чтобы иметь десяток слуг и плеваться в потолок. Поэтому обслуживать дорогую, во всех смыслах, гостью пришлось самим. Жену Александр Ефремович предварительно разбудил, боясь, что Карелина примет сон Раи за неуважение.

Раисе Дмитриевне снилось море. Но пробуждение встретило не тёплым бризом, а настоящим цунами. К счастью, холодильник всегда ломился от еды. Супруги любили поесть.

Пока хозяйка дома накрывала стол, хозяин не без лёгкой дрожи, слушал рассказ Карелиной, увлечённо излагающей абсолютные глупости. Лиля же, не вдаваясь в причины «зачем» и «почему», уже наслаждалась предстоящим спектаклем.

– Итак, Александр Ефремович, вопрос со временем я улажу, но затягивать не буду. Деревня с лугом должны появиться уже на следующей неделе. Разрешаю… к середине.

– Но, Лилия… Фёд-доровна, поймите меня правильно. То, что вы предлагаете – немыслимо. Невозможно оборудовать что-то… под деревню. – И сразу поправился. – Для меня невозможно. – Боюсь… я вам ничем помочь не могу. С вашими деньгами лучше обратиться к другим… людям. Они вам и участок выделят, наверняка, и всё необходимое устроят.

– Кого предлагаете? – мгновенная деловитость передалась Лиле от отца.

– В-вам лучше знать, Лилия Фёдоровна. У вас столько знакомств.

– Верно. Но я не хочу обращаться к своим. Отец сразу узнает и вряд ли одобрит.

Фёдор Иванович действительно терпеть не мог капризов дочери, а с момента, как умерла его жена, капризом считалась едва ли не каждая просьба.

А Лиля подумала:

«Мы ещё даже не помирились после конфуза с Вадимом. Нет, я не пойду к нему клянчить».

– Александр Ефремович, мне НУЖНЫ И ЛУГ, И ДЕРЕВНЯ, И КАФЕ. И ваша задача найти того, кто поможет, раз вы не в силах.

Балыкин поседел бы снова, если бы это было возможно. Требование Карелиной его ставило в тупик.

Лиля, привыкшая получать всё, что не попросит, поднялась из-за стола, демонстративно отодвинув тарелку с изысканной рыбой – не рыбой, а скорее рыбным узором – и заявила:

– Я осмотрюсь в вашей студии. Мне нужны краски и кисти. А вы пока ищите нужного человека.

– Но… – Балыкин хотел напомнить про сон, про ночь. Про свой возраст, в конце концов.

А гостья уже входила в студию, даже не спросив разрешения.

– Саш? – тихо позвала жена, убедившись, что её не слышит Лиля. – Я, кажется, знаю, как удовлетворить желание нашей богачки.

– Говори.

– Ты должен сам пойти к старшему Карелину.

– Что?! Рая!

– Нехорошо, когда дочь имеет секреты от родителей. А ты и сам знаешь: с Фёдором Ивановичем шутки плохи. Если он узнает, что ты помог Лиле, а её идея обернётся очередным громким скандалом, кто будет виноват и получит все шишки? Правильно, мы. Так что, Саша, думаю, моё предложение очень даже правильное.

Немного поразмыслив, Балыкин согласился. Иметь во врагах Карелина не хотелось, а с дочкой… С дочкой пусть сам разбирается.

И в то время, как Лиля самозабвенно рисовала картины на дверях своей деревни, пока лишь в фантазиях, преподаватель, утирая рукой пот со лба, готовился к объяснению с Карелиной. И к важному звонку. Но утром. Тревожить такого человека посреди ночи? Нет. Неприятностей он не желал.

Лиля вдыхала аромат красок. Если она что и любила, так это рисовать. Ей нравилось творить на холсте пейзажи. Роскошные богатые. Она писала то, что видела – коттеджный посёлок во всей красе. До тех пор, пока мамы не стало. После её смерти вдохновение растворилось в слезах, в печали. В постоянных скандалах с отцом.

Лиля взяла кисточку, макнула в стакан с водой, приноровилась к сухой акварели, по-детски высунула язык и… поняла, что не может. Словно, запрет. Какая-то оторопь. Но не отступать же от намеченной цели! Ей нужна деревня, луг, «Буше» и расписные двери! Она обещала! Она уже всё придумала!

– Александр Ефремович! – гаркнула Карелина в сторону двери. – Подойдите ко мне!

Преподаватель появился как по мановению волшебной палочки.

– Вы уже подумали к кому будете обращаться? – спросила, перебирая идеальным маникюром по столешнице.

– Д-да, у меня возникла мысль.

– Это хорошо, – оборвала его поднятой рукой. – Мысль – это замечательно. Но у меня к вам ещё одно дело.

– Как? – побледнел Балыкин, мысленно себе присматривая гроб.

– Очень просто, Александр Ефремович. Вы будете рисовать. Я вам буду говорить, что, а вы воплотите мои идеи. Напомню: мне нужны расписные двери, вывеска для кафе и… что там есть в деревенском быту?

– Н-не знаю…

– Так поищите в Сети! Приступим с утра. Я устала, – и, оставив преподавателя в полном недоумении, покинула студию, а затем и дом гостеприимных Балыкиных.

Едва вертушка поднялась в воздух, как Матильда вышла из укрытия и была тут же схвачена хозяйской рукой.

– Не девушка, а ураган, – причитала Раиса Дмитриевна. – И чего ей не живётся без проблем? Богатая заноза…

Кошка утвердительно мяукнула.

Этой ночью спал только старший Карелин – директору одной из ведущих строительных компаний нельзя было являться на важные переговоры с помятым лицом. Он спал, как младенец и не чуял надвигающейся беды в лице собственной дочери. Остальные же едва сомкнули глаза, как уже наступило утро. Переживаний хватало каждому, волнений, тревог. Предвкушение чего-то необычного делили лишь двое: «Пастушка» и «бизнесмен». Миллионерша и бедняк.