Текст книги "8осемь"
Автор книги: Анастасия Карменова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Получай, гад! – я замахнулась во второй раз, но ночной маньяк завопил как девчонка и сложился чуть ли не пополам. – Будешь знать, как пугать невинных девушек!
– А-а-а-а-а, Макс, ты сдурела?! Твою мать, мне же больно!!!
Со злости я еще раз ударила его по спине, отшвыривая палку в сторону, рука вцепилась в его ворот.
– Гордон?! – разъяренно прорычала я, глядя, кажется в лицо.
Он открыл рот, сражая меня крепким алкогольным запахом, от которого окосеть самой не такая уж и проблема.
– Нет, чупакабра на хрен! – пьяный Эйти совершенно не следил за выражениями. – Хватит меня бить, я так до свадьбы не доживу! – Макс начал смеяться, так сильно, что я тряслась от его смеха вместе с ним. Пришлось одернуть руку, а то от таких вибраций недолго сотрясение мозга получить.
Парень выпрямился и стоял почти ровно… ну, немного кренясь на правую сторону.
– Слушай ты, пизанская башня, вали отсюда! – приказала я, совершенно недовольная контрольным визитом теперь еще и Эйти. – Мне завтра в школу идти, люди должны спать, и тебе советую!
Гордон пробубнил что-то на непонятном моим ушам языке.
Нахмурив брови, я решила оставить попытки понять его марсиано-суахильское наречие и махнула рукой.
– Макс, серьезно, тебе нужно домой. – Я решила сменить агрессивную линию поведения на дружелюбную, чтобы он, наконец, отправился домой и протрезвел. – Если ты хочешь поговорить, мы сделаем это в школе!
– Нет, ты… предлагала сегодня в записке, я хочу поговорить с тобой, пожалу-у-у-у-йста! – заканючил он, и я готова поклясться, что Гордон подпрыгивал на месте как нетерпеливый ребенок, который хочет писать.
– В школе, – мой ответ был категоричен, – ты отшил меня и напился. Теперь моя очередь отшить тебя!
Эйти развернулся и бросил мне свое небрежное:
– Ну и черт с тобой, Джеймс!
– И тебе того же! – рявкнула я. – Катись, парень который не любит дикарок!
– Хорошо! – передразнил моим же тоном он.
Я показала ему неприличный жест в спину и затопала на уже остывшее крыльцо, спотыкаясь о собственную ногу. Плюхнувшись на деревянные доски, я закрутила рукава куртки, оттого что мне неожиданно стало жарко, уши горели, как и щеки…
Тоже мне, звезда школы! Я вскочила на ноги и треснула себя по лбу. Он же пьяный!
Его шаги перестали быть слышными.
– Это самая худшая ночь в моей жизни!!! – говоря это, я зачем-то посмотрела на звездное небо, ожидая кары небесной, но на голову мне ничего не свалилось, поэтому я рванула за Максом. Если с ним, что-нибудь случится, я себя не прощу, ведь я его прогнала…
Выбежав на дорогу, я увидела свет габаритных огней его Порше. Вспомнив все навыки быстрого бега, я прибавила скорости и через полминуты оказалась рядом с машиной. Я дернула за ручку пассажирской двери, мне на встречу вывалилась бутылку, которую я умудрилась поймать. Не спрашивая его разрешения, я плюхнулась на сиденье, открутила крышку и вылила содержимое бутылки на дорогу, затем захлопнула дверь. И если мое вторжение не вызвало и капли возмущения, то на маневр с бутылкой его терпение почему-то не распространялось….
– Это же Джек Дэниэлс, сто баксов за бутылку! – Эйти вырвал пустую тару из моих рук, посмотрел на нее с сожалением и вышвырнул в свое открытое окно. – Черт, зачем ты пришла?! – парень уперся головой в руль, накрывая ее двумя руками.
– Чтобы… чтобы поговорить! – соврала я.
– Уходи, – невнятно сказал парень, не отрывая лба от руля.
– Нет, – упрямо заявила я, – давай отвезем тебя домой!
– Ага, я похож на идиота? – Макс резко выпрямился, глядя на меня.
– Вообще-то да.
В ответ на мои слова, Гордон завел мотор и резко дернулся с места, быстро набирая скорость.
Я вцепилась руками за панель перед собой, успев тысячу раз пожалеть о том, что пошла за ним.
– Куда… – Эйти круто вошел в поворот, выезжая на улицу, ведущую в центр города, – куда ты едешь?! – наконец выкрикнула я, потирая плечо, которым ударилась о дверь. – Домой?
– О да, – черт побери, он сошел с ума.
Спустя пять минут украденных у ночного Трентона, Восьмерка затормозил. Я открыла крепко зажмуренные глаза, надеясь, что мы не умерли. Передо мной сверкала синим цветом вывеска: "Восемь холмов".
– Бар?!
– Ты думала, я еду домой? – парень открыл дверь и все так же шатаясь, выбрался из машины.
– Ты, привез меня, в чертов бар?! Мне нет восемнадцати даже! – моему возмущению не было предела, как и его пофигизму на это самое мое возмущение.
Фыркнув, я попыталась выбраться из машины, что не вышло с первого раза из-за ее низкой посадки, сильная рука Эйти чуть не выдернула меня вместе с креслом из салона.
– Сегодня это мой дом, выбирай ты со мной? – он не отпускал мою руку, кривовато улыбаясь, полностью уверенный в своем превосходстве.
Я упрямо замотала головой, выдергивая руку из его хватки. От всех этих дерганий, запястье ужасно ныло.
– Иди ты!
– Хм, у тебя был выбор, и не говори, что я тебе не давал его…
Эйти засунул руки в карманы джинсов, расслаблено ковыляя в сторону бара.
– Спасибо! – выплюнула я, топая в противоположенную сторону от него и бара. Я не сделала и пяти шагов, как услышала громкий гогот и смех из-за угла впереди стоящего здания, оттуда вырулила кучка здоровых парней, которые шли прямо на меня. Я посмотрела назад, где Макс словно зная, что я передумаю, шел слишком медленно. – Черт, я с тобой!
Эйти ничего не сказал, понурив голову, я встала рядом с ним. Парень показал вышибале удостоверение личности.
– Она со мной, – в подтверждение этого, Гордон сунул лысому громиле в байкерских штанах, купюру наличие в пятьдесят единиц. Фырча, от недовольства я шмыгнула в открытую дверь, слишком маленькая у меня цена!
– Отдыхай, злюка! – прозвучало у меня где-то за ухом, я обернулась, а след Макса испарился.
Теперь пьяное вождение Эйти казалось мне райским удовольствием по сравнению с этим… ужасом!
Все вокруг меня толкались, дышали перегаром, сигаретным дымом и непременно старались задеть мое нервное тело всеми своими конечностями. Девушки были разукрашены как СВАТовцы, вышедшие на тропу войны, а их короткие юбки были главным ослепляющим оружием и отвлекающим маневром. А про дешёвую попсу, играющую в колонках, вообще молчу! Мои уши загибались в предсмертных судорогах…
– Я убью тебя, Гордон!
Натянув капюшон как можно дальше, закрывая лицо, я попыталась пробраться к барной стойке, надеясь не привлекать внимания, забившись куда-нибудь в уголок. Залезть на высокий стул мне удалось со второй попытки. Водрузив свою задницу на него, я подперла лоб рукой и сделала вид что я невидимка.
Но так думала только я…
– Эй, крошка! – кто-то дернул меня за плечо так сильно, что я чуть со стула не слетела, если бы не зацепилась руками за крышку стойки.
– Я тебе не крошка! – передо мной стоял парень, лет двадцати двух, весь вид которого говорил о том, что он не привык получать отказы…
– А по мне, ты самая настоящая крошка, – этот придурок подсел рядом, улыбаясь. – Давай угощу.
– Угости кого-нибудь другого!
– Оу, да ты строптивая. – Он отвернулся, зовя бармена. – Водки, две двойных.
– Гордон, попадись мне, и я тебя закопаю, – рычала я, не обращая внимания на настойчивого парня.
– Как тебя зовут?
Я раздраженно посмотрела на него из-под капюшона.
– Аноним.
– Хорошо, аноним, проведем целевой опрос. – Парень чуть не вспыхнул от радости, его забавляла моя неразговорчивость.
– Сколько тебе лет?
– В целях сохранения конфиденциальной информации, я воздержусь от ответов, на все твои тупые вопросы! – как не старалась держать себя в руках, вулкан внутри меня взорвался. – Парень, отвали!
– Эй?!
Ударив ладошкой по столу, я спрыгнула со стула.
– Опрос окончен! – передо мной встрял какой-то парень, оттолкнув его, я рванула к выходу.
Проталкиваясь через толпу пьяной публики, я увидела спасительную дверь. Еще пара шагов и я свободна…
– Я не закончил, аноним!
Обернувшись, я увидела перед собой того парня и от приветливости не осталось и следа. Я повернулась, но меня буквально выдернули назад. Его рука схватила меня чуть выше локтя, оттягивая обратно к стойке. Ни мое красноречие, ни злость не стали моими помощниками.
Был только испуг, я не знала кто этот парень, но он вел себя как псих, не терпящий, когда ему возражают. Слезы брызнули из глаз. Как Эйти мог так жестоко поступить?!
– Отпусти! – из последних сил я упиралась и сопротивлялась.
– Что здесь происходит?!
Мы синхронно обернулись.
– Макс?! – отчаянно крикнула я, забывая про все свои обещания убить его при встрече.
– Парень гуляй дальше, – бросил этот социолог, тянущий меня к бару.
– Кому здесь нужно прогуляться, так это тебе. – Эйти схватил меня за другую руку и потянул меня в свою сторону, они тянули так сильно, что была высокая вероятность появления двух половинок моего тела, каждому, чтобы не было обидно.
– Проклятье! – первым меня отпустил тот идиот, я налетела на Гордона, который не растерялся и сразу же обнял меня.
– Ты как? – заботливо спросил Макс, смотря на меня сверху вниз.
Я вцепилась в него как шопоголик на распродаже в сумочку от Биркин.
– Будет лучше, когда мы уйдем отсюда!
– Хорошо, – Эйти взял мою руку и потащил в сторону выхода. Я выдохнула, радуясь тому, что мы уходим.
– Ну и вали, идиотка. – Донеслось до меня, скрипнув зубами, я послушно шла за парнем, старательно делая вид, что не расслышала, пока не врезалась носом в спину Восьмерки.
– Жди здесь. – Приказал Гордон, разворачиваясь. Я поняла, что он задумал…
– Нет, Макс! – выкрикнула я, но было уже поздно.
– Тебе придется на хер, извиниться перед ней. – Голос Макса был таким железным, казалось, что раздастся скрип.
Я, с замиранием сердца, которое предательски скатилось куда-то в носок моих кед, смотрела на двух парней, стоявших друг перед другом и готовых сцепиться в любую секунду.
– Пошел ты. – Медленно произнес второй и тут же получил кулаком в нос…
Началась драка.
Спустя час тридцать я впервые в жизни загремела. Нет не костями… в полицейский участок по северному округу Трентона. Меня сфотографировали на белом фоне с полосатой табличкой в руках, ряд фотографий уголовного портфолио, отлично впишется в мое личное дело. Хорошо что робу не надели. После трех минутных показаний, офицер, не снимая с запястий наручники, провела меня в камеру, которая была совершенно пустой, как и две боковые.
Пожалуй, сейчас можно нарушить правило о молчании.
– Я требую адвоката! – почти ревя, заявила я. Женщина-офицер удручающе посмотрела на мое испуганное лицо и покачала головой. – Тогда родителей!
– Ждите, – просто сказала она и ушла, закрывая дверь на ключ. Наручники сняли.
Участие в драке, посещение бара не достигая совершеннолетия, – эти два пункта перечеркнули все мои промахи в жизни, даже поцелуй с тренером. Я схватилась за голову, даже не представляя, как буду выкручиваться из всей этой ситуации.
Спустя минуту не одной мысли не пришло в голову.
Через сто восемьдесят секунд по пустынному коридору раздались шаги.
– Вы хотите позвонить кому-нибудь?
– Нет, вы все равно позвоните.
Я вскочила со своей лавочки, это был голос Эйти. Через несколько секунд его посадили в соседнюю камеру.
Плюхнувшись обратно, я надула губы и отвернулась.
– Все равно удостоверение поддельное было, – в голосе Гордона была гордость. Я прикусила язык, предпочитая откусить его, чем еще когда-либо заговорить с ним.
– Даже спасибо не скажешь?
Я помотала головой.
– Это спасибо?
Черт, ну и идиот же он. Я повернула голову в его сторону. На бровь Эйти наложили два шва, левая щека поплыла от меткого удара Чака, именно так звали того психа в баре. Гордон не остался в долгу, теперь ему придется покрыть зубную страховку этого парня, так как он не досчитался двух зубов. Я снова отвернулась.
– Серьезно? Ты ничего не скажешь мне?
– Я с тобой не разговариваю.
Макс сипло рассмеялся.
– Разговариваешь!
Я жестом показала, что закрыла рот на замок и выкинула ключ.
– Не убедительно. Ты же знаешь, я не сдамся без боя, тебе придется говорить.
О, да! Без боя ты точно никогда не сдаешься!
Эйти передвинулся впритык к решетке, которая разделяла наши камеры. Это же надо так загреметь, что во всем участке только нас двое в камерах!
Я решила не говорить с ним, но не смотреть на парня я не могла, за эту ночь, кажется, совсем привыкла к его грустным глазам и улыбочкам, совершенно лживым, я же видела, что он по-прежнему что-то не договаривает. Макс оперся спиной об стену, вытягивая ноги далеко вперед.
– Прости. – Я промолчала, но заинтересовалась его монологом. – Я искренне прошу, Макс.
Я чувствовала себя последней дрянью, но все равно молчала, видя как ему тяжело…
– Я не хотел тебя подставить, но, кажется, я только и умею это делать. Наверно ты заслуживаешь друга лучше чем я. – Гордон выдохнул, прикрывая лицо рукой. Костяшки его длинных пальцев были сбиты из-за драки. Если он выбил сустав, то это может быть очень плохим событием в его карьере. Я сглотнула, не выпендривайся в баре, ничего бы не было. – Только идиот мог оставить тебя одну в этой куче таких же идиотов как я. Я просто злился, мне так хотелось поговорить с тобой, а ты… прогнала меня. Но я не держу зла долго, ты ведь пошла за мной, ты заботишься обо мне? – Макс посмотрел на меня, – знаю, что заботишься. Спасибо. Мне важно знать, что кто-то принимает меня таким эгоистом, но… я хочу стать другим, лучше. Открою тебе тайну, я притворяюсь.
Сердце сжалось в комок от его слов, а гордость связала язык в узел. Но ему так нужна была моя поддержка… сама того не замечая, я подвинулась так же впритык к решетке, молча смотря на парня.
– Можешь хотя бы улыбнуться? Я пойму что тебе не все равно? – с надеждой спросил он.
Скромная улыбка появилась на моем лице.
– Спасибо. – Эйти снова затих, потирая переносицу. – Знаешь, почему я притворяюсь?
Немой кивок головы стал сигналом, чтобы Гордон продолжал.
– Вся моя жизнь – притворство! – Макс сглотнул ком в горле, – с самого детства. Ты же поняла, что я из не простой семьи, а мне так хочется быть простым парнем и играть в баскетбол на корте у реки за домом… Мой отец возглавляет крупную инвестиционную фирму в городе, для него есть одна игра – биржевая. Все остальное не серьезно, пустая трата времени и сил. Представляешь?
Моя жизнь это баскетбол, я это баскетбол, а он считает все это пустотой? – Гордон встал и начал ходить по камере, продолжая говорить, ему это было необходимо. – Ты ведь представляешь, что такое для тебя музыка, я вижу это, ты живешь ей, а я живу игрой! Это невероятное ощущение, мяч в руках, глаза тысяч прикованы к твоим рукам и ты для них Бог и Дьявол одновременно, своим пасом, броском, я решаю, кем быть, героем или врагом… и меня хотят этого лишить. Сегодня утром за завтраком отец заявил, что этот сезон для меня последний. Ты бы сказала, что все в моих руках, но он… поставил ультиматум. Если я остаюсь, то наша команда лишится его финансовой поддержки и другие парни с мечтой разобьют свои надежды из-за меня!
Макс сел обратно.
– Что мне делать?! Я не могу подставить своих ребят. И я не могу без игры. Черт, я так устал от всего этого, каждый день отец твердит от Дартмуте и об экономическом факультете. Я стану тупым финансистом, буду просиживать штаны в офисе, чтобы получить компанию в будущем. И никто не спрашивает, хочу ли я этого…
– Ты будешь играть. – Уверенно сказала я. – И ты не подведешь свою команду!
Эйти моргнул от удивления и грустно улыбнулся.
– Спасибо что выслушала.
– Спасибо, что рассказал. – Я протянула ему руку через решетку, парень незамедлительно сжал мою ладонь. – Тебе не за что извиняться. Мы же друзья!
– Друзья, – довольно подхватил он.
– Осталось выбраться отсюда. – Я старалась не подавать вида, как расстроилась из-за его рассказа, поэтому решила быстро перевести тему. – Кто за тобой приедет?
– Не знаю, мое удостоверение личности ненастоящее, может быть, они найдут отца Джейка Швона…
– Мне не повезло, – печально ответила я, – моих родителей наверняка уже везут сюда.
– Все будет лучше, чем у меня, – Эйти отпустил мою руку, – кто-то идет.
Я привстала, вытягивая шею.
Это была женщина офицер.
– Джеймс, у тебя есть один звонок.
Она открыла дверь, выводя меня, я подмигнула Макса, широко улыбаясь, перед тем, как сгореть от стыда, звоня домой. Через минуту, я оказалась у телефона-автомата. Трубку подняли, сонный голос раздался на другом конце провода.
– Вы только не волнуйтесь… – начала я…
Part 4. Не такая, такая.
Прошло три часа пятьдесят три секунды с начала домашнего ареста, осложненного простудой.
До свободы осталось… лучше сразу сдохнуть! Я даже вспоминать не хочу о том, что было в полицейском участке, когда приехали мои родители. Мало того, что моя мама лезла драться на офицера полиции, который задержал меня, так она еще и грозилась подать в Европейский суд по правам человека, так как такая святая девочка (аминь) как я, не могла попасть в тюрьму. Папа заплатил громадный штраф и выслушал лекцию о том, как лучше воспитывать дочь, у которой с самого рождения иммунитет на внушение со стороны и затычки в ушах в виде вечных наушников. Штраф был таким круглым, прямо таки круглым в квадрате, все не видать мне новой машины…
Теперь я стою на одной социальной ступени с Моникой, глядя на меня родителям наверно становится стыдно.
Моя простуда плавно перетекала из бешеного кашля в дикое чихание, чих был таким сильным, что я боялась, как бы остатки мозга не вылетели через нос. Как звезда в постели, я растянулась, раскидывая ноги и руки в стороны, не сводя больного взгляда с потолка. Интересно, что там с Эйти? Теперь я тоже не люблю его отца, буду звать его Пипи, так как при первом столкновении с ним, я жутко хотела писать. Мистер Пипи, вы плохой отец!
Поморгав глазами, сгоняя слезинку из-за температуры, я перевернулась на живот, уставившись на монитор включенного компьютера, Скайп тоскливо молчал и не оповещал меня о приходе Макса.
В участке я махнула ему рукой, нехотя уходя…
Родители всю дорогу до дома причитали и чуть ли не плакали, удивляясь тому, куда делась их милая и прелестная дочурка. Ответ – потерялась в суровом мире Трентона. Сами виноваты, я, между прочим, не просилась в этот ненормальный город!
Доктор освободил меня от занятий, поэтому дома я совершенно одна, хотя учебный день скоро заканчивается и Моника припрется злорадствовать, она хотя бы в тюрьме не была в отличие от меня. Мой домашний арест немного отличается от жестоких карательных санкций недемократичных родителей. Предки сделали для меня одно единственное исключение, в качестве мотивации. Мне разрешили посещать одно место, которое я выберу. Выбор пал на музыкальный магазин на тридцать пятой улице, хоть так я не сойду с ума за неделю.
Покрутившись на кровати во всех направлениях я так и не нашла удобной точки для сна. Не смотря на болезнь, я твердо решила смотаться, хотя бы в магазин, распространю свои бациллы и захвачу мир! План во все на холодильнике четко врезался в мою память. Сползя с кровати, я нащупала на полу конверсы, стянула штаны со стула и одела мятую клетчатую рубашку, не забывая про куртку, я конечно псих, но жить еще пока хочу. Надо же мир захватить и узнать, в конце концов, что на самом деле хотят от меня эти трое.
Обмотавшись напоследок, шарфом вокруг шеи, как египетская мумия, не пропуская не дюйма открытой кожи, я вышла из дома. Несмотря на солнечный день, погода была отвратной. Ветер сдувал меня с ног, в придачу пытаясь сорвать с шеи шарф. А про шухер в копне моих волос я вообще молчу.
Пока я, преодолевая стихию, топала в магазин, мозг судорожно пытался вспомнить, зачем я собственно иду в этот магазин, если дома меня ждет доклад о Чезаре Борджиа. Если я его не сделаю, ведьма по мировой истории просто скончается от злости и меня прихлопнет. Но назад пути не было, так как до магазина осталось идти всего ничего. Завернув за угол, я вышла на пересечение нужных улиц, еще через пару метров нужная вывеска всплыла перед глазами. Решительно забыв про доклад, я открыла дверь и попала в свой мир. В этом мире много коробок с винилом, ветхие обложки которых собрали слой недельной пыли, где боксы дисков захватаны пальцами безликих любителей искусства, которое глушит печаль. Вздохнув полные легкие воздуха, я довольно улыбнулась, осмотрелась по сторонам, запоминая расположение стеллажей с именными указателями.
Ко мне подошел продыраколенный консультант-продавец с пирсингом в ушах и носу, я любезно отказалась от его услуг и пошла, выбирать себе неизвестную группу для расширения музыкального кругозора. Пальцы неторопливо перебирали пластиковые коробочки с музыкальными дисками, отсеивая непроизносимые названия и сомнительные обложки. Видимо мой настрой немного не соответствовал бесцельному походу сюда. Схватив первый попавшийся диск, я решила вернуться домой и послушать то что выбрала, не сомневаясь в своем поспешном решении, направилась к кассе, чтобы оплатить. Уткнувшись носом, неспешно переставляя ноги, я читала трек лист, ища смысл в заглавиях песен, но не заметила человека впереди себя, на которого впоследствии и налетела, что уже не было для меня чем-то удивительным, я даже рада, что это не дверной косяк или голая грудь Эйти…
– Эй, осторожно. – Кинули мне, раздраженным голосом. Я кивнула головой, в знак того, что больше постараюсь не врезаться в одушевлённые предметы, как голос снова прервал мой незамысловатый путь к кассе. – Макс?
Приехала, черт побери.
– М-м? – промычала я в ответ, поднимая, наконец, глаза на… эту девушку. Я ее точно видела, но не могу вспомнить где. На ней надеты джинсы с дырявыми коленками, растянутая черная футболка, украшенная надписью "move your ass" и очки в простой оправе, ее волосы были собраны в небрежный хвост, а лицо совершенно не тронуто косметикой. В общем, она напоминала мне себя. – Мы знакомы? – неуверенно промямлила я, по-прежнему не оставляя попыток вспомнить кто же она.
– Ты сейчас серьезно, да? – с обидой в голосе заявила девушка.
– Как никогда, – спокойно ответила я, – честно, я не помню тебя. И вряд ли я тебя знаю.
– Я Брук! – девушка широко улыбнулась.
– Брук? – я знала только одну Брук, ту самую, которая пригласила меня к себе на вечеринку.
– Ты была на моей вечеринке!
Мое лицо вытянулось от удивления, эта версия было явно бракованной по сравнению с той девушкой. Я переложила диск в другую руку и еще раз посмотрела на нее.
– Точно! – немного громче, чем положено вскрикнула я, хлопая ее по плечу свободной рукой. – Что с тобой случилось? – она внимательно посмотрела на меня, и я тут же перефразировала вопрос. – В смысле ты какая-то не такая.
Девушка весело рассмеялась, хватая меня под руку, что тоже было удивительно. С этим городом явно что-то не так… Брук затащила меня в отдел с инди-группами, останавливаясь у стеллажа на букву "К".
– Можно сказать что я не такая, хм… такая! Лучше помоги мне выбрать диск! – она подпихнула меня к дискам и я сразу же достала Kings of Leon, последнюю пластинку группы.
– Вот это, отличная вещь. – Я протянула ей диск, Брук посмотрела на него и засунула обратно на полку. – Уже есть и заслушан до дыр!
– Ладно! – мне был брошен вызов, и я с радостью приняла его.
Спустя полчаса в руках Брук было шесть альбомов разных групп, включая зубодробительную альтернативу и душещипательную пластинку с сопливыми балладами.
– А это мне зачем?! – Брук подсунула мне под нос ту самую пластинку с балладами.
– Поверь, иногда они лучше, чем шоколад и никаких калорий! – Я отвела ее от своего носа и вернула в общую стопку с выбранными дисками. – Ну, так что? Это твое новое увлечение, быть не такой как принято? Или ты на самом деле такая?
Брук подошла к кассе, с небольшим грохотом освобождая руки от коробочек. Сверху лежал мой наобум выбранный диск.
– Я заметила одну вещь, – начала она, доставая деньги из кармана. – Мы всегда встречаемся у касс магазина. Забавно. – Подметила она сама себе под нос. – И да, я на самом деле такая, просто в нашей школе, таких как я, нет вообще, то есть теперь есть ты.
– Тогда зачем ты строишь из себя популярную девушку? – проговорила я, выскребывая из карманов десятицентовики, в попытках набрать три бакса за диск. С грохотом я вывалила их в тарелочку рядом с кассой.
Брук хохотнула, протягивая двадцатку парню по ту сторону стойки.
– Я строю лишь одно, замки из песка на пляже, дорогуша. – Она оставила сдачу в качестве чаевых в банке. – Просто популярность сама пришла ко мне.
Я попыталась переварить все, что она сказала и поняла, что на самом деле я нифига не поняла.
Мы забрали наши диски, и вышли из магазина.
Я покосилась на дверь, закрывшуюся за нашими спинами, на этом моя свобода закончилась.
– И как же она пришла к тебе? Ты по ночам кричала, высунувшись из окна комнаты "популярность ловись?" – Брук запихнула стопку в сумку, закрывая ее на замок. Я последовала ее примеру.
– Не верно мыслишь, – девушка медленно шла в сторону от магазина, и это сторона явно не вела нас к моему домашнему аресту. – Я была как ты сейчас, так, что… один популярный парень рядом с тобой сможет сделать из тебя звезду школы.
– Нет уж, звезд и так хватает… на небе! А эти популярные парни ведут себя как шопоголики на распродаже! Лишь бы ухватить, и неважно кого…или за что! – мы отошли на приличное расстояние, еще пару шагов и я могу попасть под пожизненный домашний дурдом. Пришлось остановиться. – Не хочу быть звездой школы!
– Лучше бы думала об этом, когда садилась в машину к Эйти в первый день после вашей потасовки, я уверена, что на тебя ставки принимают, ведь он никогда не задерживается с какой-либо девушкой больше чем на месяц, у тебя есть неделя, чтобы проверить так ли это.
Теперь странные мысли лезли в голову, я и Эйти… это как Том и Джерри, которые обручились! То есть данное предположение совсем не реально, как и наша недопара.
– Почему вы считаете его таким… ужасным? – я снова окунулась в наш последний разговор с парнем, понимая как ему тяжело, – он не такой.
– Хм, а он молодец, ты уже в его сетях. – И почему Брук такая стерва, даже не накрашенная и без боевой амуниции. – И вообще знаешь, что? – заявила девушка.
– Что? – опасливо повторила я, немного отходя в сторону.
– Мне не нравится твое имя! – глаза Брук сузились, выражение лица приобрело слишком умный вид, будто она планировала стратегию развития политики НАТО на ближайшие двадцать лет.
– Прости, что? – я даже запнулась, не сразу догнав, о чем она говорит. – М-мое… имя? – ничего страшного, оно мне тоже не нравится.
– Идем! – она схватила меня за руку и потащила дальше, – буду звать тебя… откуда ты?
– Я из-из… Атланты! – это первое что пришло мне в голову, ведь там я тоже была.
– Решено, Атланта! – меня насильно потащили вверх по улице, – у нас есть важная миссия!
– Я под домашним арестом! – запротестовала я, оглядываясь назад.
– Атланта, не переживай! Твой домашний арест может превратиться в настоящий, если не поможешь мне!
– Я не хочу в тюрьму! – мой голос превзошел себя, люди обернулись.
– А кто туда хочет?! – с легкостью и задором в голосе отсекла мое возражение Брук. – Сейчас все узнаешь.
Через пятнадцать минут мы стояли у витрины магазина, от которого разило за километр. «Аромат Трентона» – оригинальность названия сражала меня своей тупостью, я еле сдерживала смех.
– Видишь его? – Брук указала пальцем на картонку с изображением мужчины.
– Его? – взгляд нацелился на идеального мужика в идеальном костюме с идеальной ценой.
– Эй, прояви уважение! – я тут же получила затрещину, – это Генри Кэвилл!
– Генри… кто?
– Не кто, а мужчина моей мечты! – девушка затащила меня в магазин. Голова сразу же начала болеть.
– И какая же у меня задача?
– Отвлеки продавца!
– Зачем?!
– Зачем-зачем! Пока я буду красть его!
– Брук!!! – я чуть не расплакалась, второй арест за сутки будет явным перебором.
Я тут же полетела в сторону консультанта, снося три банки шампуня на своем пути, задевая все это рукой. Девушка продавец поспешила спасать, не меня, а естественно шампунь, проклиная все на свете, я ненароком уронила еще одну пластиковую бандуру, дико извиняясь за свою неуклюжесть. Моя подстрекательница, уже добралась до заветной картонной башки, обхватывая силуэт руками и как дернет! Продавец автоматически отреагировала на шум, похожий на чих, так что пришлось импровизировать и чихнуть три раза подряд, отвлекая ее вновь. Брук, засунув дядьку подмышку, страусиным галопом рванула через дверь магазина, сигнализируя мне, чтобы я последовала ее примеру. Я резко вскочила на ноги и так же рванула за дверь, достигнув ее в два широких шага.
– Эй?! – послышалось в спину от продавца… – что за… черт!!! Верните парня, он последний!!!
Вприпрыжку я бежала за Брук, которая не видела перед собой никаких преград, ведь теперь мужчина ее мечты был с ней… она неслась как ветер, пока на пути не встал забор. И эта умалишенная оперлась на ограду, перепрыгивая через него.
– Стой! – я задохнулась, на штурм забора сил не осталось, поэтому я просто перевесила руку, затем ногу и заметила уморительную картину.
Брук оперлась спиной о забор, а на ее руках лежал Генри какой-то. Ее лицо было убито горем, я даже не поняла в чем дело, пока не спросила.
– Ты что поранилась?! – я как мешок с песком рухнула за забор, не сводя глаз с девушки, – Брук?!
– Да, нога…
Мои руки тут же коснулись ее ног, пытаясь проверить что с ней, но она не кричала и не корчилась от боли.
– Ты в порядке, – неуверенно ответила я.
– Да не моя нога! Его нога, я сломала ему ногу!
Через сорок минут, мы сидели у Брук дома, приматывая конечность герою-любовнику ее грез клейкой лентой. Все время до дома мы безумно хохотали над нелепостью ситуации, решив напрочь завязать с любыми видами похищений. Параллельно мы поглощали чипсы, запивая все это колой, я помнила про домашний арест, но… лучше уж насладиться свободой в полной мере!
Набрать кило калорий, послушать отличную музыку и просто отлично провести время, мой план.
Напарница по похищению рассказывала смешные истории о школе, а я лишь молча кивала, так как сказать было нечего… но мне так хотелось поделиться с ней мыслями о парнях и даже тренере, но я не доверяла ей.
Время подходило к шести вечера, нужно было уходить.
Пока я собирала свои очки и тапочки, мне пришло смс.
"Завтра на Ривер-Стрит в восемь вечера, приходи не пожалеешь". Номер не определился, но в конце текста была добавлена одинокая буква "Э".
Part 5. "Э" первая буква алфавита.
Иногда то что, кажется, не то – что кажется.
Брук не узнала о моем странном сообщении, а я ушла в полной растерянности. В каком-то трансе дошла домой, забыв о том, что я больна и под домашним арестом. Стоило переступить порог, как сопли, снова потекли и осознание четырех стен, накрыли меня неожиданной лавиной, но большей неожиданностью было то, что родители встретили меня не с ремнем, ну или скрученной газетой в трубку, а воплями радости, да так громко, что я испугалась.
