Текст книги "Загробная любовь (СИ)"

Автор книги: Анастасия Гришаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

  Я стряс головой. Не знаю, что было не приятнее то, что я убил девушку или, то, что теперь ее родственница будет здесь часто мозолить глаза? Мне жалко убитую, а к живой во мне разгорается ненависть. Ладно, посмотрим, узнает ли меня подруга моей Инны, а там я их и поссорить могу.

  – Какие новости? – решила отвлечь себя от ожидания Инна. – Пап?

  – Что малыш?

  – Какие новости? – повторила вопрос она и намекнула на газету.

  Я приподнял бровь, повел взором да еще для чего-то пожал плечами:

  – Женщину насмерть сбила машина в центре. Пьяного старика переехал поезд. На елку и снежный городок в нашем городе будет потрачено тридцать миллионов. С началом нового года вырастут цены и коммуналка. Пенсии и пособия не увеличат.

  – И эта жесть происходила двадцать лет назад? – удивилась Инна, приблизившись ко мне.

  Я чего-то занервничал.

  – А это... – я поторопился сложить газету. – Новости сегодняшние, а газета старая. Я ее читаю, как воспоминание о том времени, когда рядом была твоя мама. Тогда все было лучше! Особенно тот год...

  – Все вы так говорите, что ваше время было лучше!

  – Инна, – на моем лице не произвольно возникла улыбка, и я люто ощущал, как заблестели мои глаза. – Тогда и взаправду солнце светило ярче, и город был зеленее. Машины на дорогах буквально отсутствовали. Мы много гуляли, держась за руки, и не дышали выхлопными газами. Люд был добрее, отзывчивее. Правда, медицина хреновая. Сейчас лучше! У нас тогда только власть сменилась, и все мы веровали в лучшее будущее.

  – И как? Надежды оправдались? Стало лучше?

  – Относительно Инна. Теперь люди могут позволить гораздо больше и некоторые все. Только души у всех гнилые стали, оскотинились. Девки ведут себя как последние бляди... К тебе гости, – указал я пальцем в сторону двери.

  – О, наконец-то, – взвизгнула Инна и поторопилась к окошку удостовериться в моих словах.

  Только возле дома никого не было. Н-да, немного рано заявил, Ирка только-только завернула к нашему дому обалдевая на ходу от вида нашего коттеджа.

  – Как ты угадал, что Ира сейчас придет? – посмотрела на меня Инна.

  – Заметил в другом окне. Куда собралась? – приостановил я Инну, которая хотела выскочить зимним студеным днем на улицу без верхней одежки навстречу подруге. – Она сама дойдет, поди, не заблудится. А ты простудиться можешь.

  – Папа, – процедила Инна и, открыв, наконец, входную дверь впустила подругу в дом.

  Я отдал приказ Вике принять верхнюю одежду у гостьи. А сам, положив газету на столик, встал с дивана.

  – Добрый день Ирина, – протянул я руку, когда девка отдала шмотки служанке.

  И мы пожали друг другу руки.

  – Это мой папа, – добавила Инна.

  – Действительно ли это тот разрушенный дом, о котором вы рассказывали моей дочери? – напрямую спросил я.

  Ира пожала плечами, с открытым ртом разглядывая просторный холл.

  – Может вы перепутали? – задал я еще один вопрос. – Тут вокруг парка большое количество заброшенных домов.

  – Пап хватит, – остановила меня Инна.

  – Хорошо развлекайтесь, – вежливо отступил я. – А мне пора. Вика предложи гостье напитки. Но не алкогольные.

  Девочки смущенно рассмеялись.

  – Пап ты куда?

  – Хочу заскочить на работу, – я поцеловал Инну в лобик, подметив для себя заинтересованный взгляд ее новоиспеченной подруги.

  А вслед за тем проводив девчонок взглядом, чьи ножки, поднимаясь наверх, лихо обходили злачные дырки на ступенях. Я посмотрел на Вику:

  – Нужно лестницу отремонтировать пока инцидента не произошло.

  – Мне? – вскрикнула ведьма с необузданным возмущением.

  – Нет, конечно! Просто мысли вслух. И это... Смотри мне тут!

  – Хорошо, прям незамедлительно после твоего ухода устрою ведьмо-пати, – закатила глаза Вика сложив руки на груди. – Нечисть позову, чтоб не скучно было. Все-таки кто-то должен из нашего дуэта исполнять прежние обязательства. У тебя живая жертва по дому шлындает.

  – Если ты полная дура, ты не заметила что обстоятельства в нашем доме слегка изменились! И вообще я не понял, все дела по дому сделаны? Стоишь тут нотации читаешь.

  Я принялся исчезать, но мои ярые красные глаза еще пару тройку секунд продолжали глядеть на ведьму.

  ***

  Инна присела на софу рядом с Ирой, внимательно на нее взглянув:

  – Так с моим отцом встречалась твоя сестра?

  – Сама уже не знаю, – в замешательстве пожала плечами Ира, увлеченно рассматривая роскошную комнату. – Ее парня один раз видела и то издали... Вроде похож на твоего отца. Да и адрес она твой называла. Когда Инесса на второй день уже не явилась домой, мы пришли сюда и тут стоял вовсе не коттедж, а рухлядь!

  Инна встала с диванчика и в раздумьях подошла к окошку, разглядывая серый сад, упокоенный под толщей снега. А за ним простирался не малый пустырь, густо усеянный вездесущими кленами, уходящий казалось до самого горизонта.

  – Может ты что-то перепутала?

  – Инна я не стала спорить с твоим отцом, но здесь я живу с рождения и вряд ли могу запутаться. Конечно, за исключением другой стороны парка.

  – Какой другой?

  Инна посмотрела на девушку, и в ее голове мимолетно пролетело одно из воспоминаний минувшей жизни. И этот флешбэк не отличался броской картинкой, но щедро населил душу Инны безысходностью и страхом, защемив в груди неприятным холодом.

  – Что с тобой? – заметила смену состояния подруги Ира.

  – Ничего, – положила ладонь на грудь Инна и заметалась по комнате. – Ты что-нибудь хочешь?

  – Да нет.

  – Тогда может, пойдем, попробуем раздать последних котят, пока на улице не стемнело? И пока отца дома нет.

  – Тебя никуда не отпускают? Держат дома как пленницу? – выпучила глаза Ира. – Хотя я бы тоже не прочь побыть его пленницей.

  Она откинулась на спинку софы и мечтательно прикрыла глаза.

  Инна покачала головой и тут же застала себя на мысли что отец ей тоже симпатичен. И никаких родственных чувств она к нему не испытывает. Ни капли!

  Засунув котят в куртку спереди под замок, девочки вышли из дома под лохматый снегопад застилающий кругозор непроницаемой стеной.

  – Почему бы тебе не оставить себе одного котенка? – спросила Ира щурясь от обильных осадков. – Они такие милашки!

  – Котята наводят на меня ужас, – в полголоса ответила Инна. – Они там копошатся, а мне кажется, вот-вот готовы разодрать мне грудь и внутренности. Но что-то им будто запрещает...

  – Ты сумасшедшая, – усмехнулась Ира. – Пошли на ту сторону парка? Потому что с нашей стороны мы обошли все дома. И если останется последний котенок, я точно заберу его себе.

  Лысый зимний парк спал и усыпил в себе ту жуть, которую здесь пережила Инна. Не смотря на светлое время суток, сквер казался пугающим среди расчищенных дорожек и припорошенных снегом лавочек утонувших в сугробах в окружении пушистых елей и голых деревьев. Парк пугал, угрожая вот-вот разбудить ужас и заставить вновь пережить насилие медленно по частичкам, по каждому фрагменту.

  – Ты знала, что наш парк построен на старом кладбище? – спросила Ира. – И, между прочим, ваш дом тоже.

  – Да каждый город построен на костях, – скептически ответила Инна, когда девушки взошли на заснеженный мостик чтоб пересечь ледяной водоем. – Люди рождаются. Многие перебираются к нам из других городов. Поэтому город расширяется, занимая старые кладбища.

  С левого бока сиротски смотрело бездвижное колесо обозрения, устроившееся за ветвистыми тополями в зимних шапках снега.

  Девочки миновали закрытое летнее кафе с пустой просторной верандой. Затем тройку не работающих ларьков с выцветшими вывесками о продаже сладостей. Прошли в высоченную бетонную арку и когда вышли из парка, Инна вдохнула с облегчением и обернулась. Страх остался за спиной. Своим появлением девушка слегка расшевелила фобоса, но не пробудила полностью. Боязнь словно малое дитя перевернулся с боку на бок и остался в спячке до весны...

  – Да что с тобой? – обернулась и Ира, а потом внимательно посмотрела на подругу.

  – А случай с твоей сестрой единичный? Здесь кто-то еще пропадал?

  – Ты испугалась, что тебя украдут в парке? – улыбнулась Ира. – Моя сестра пропала у вас дома... Точнее не у вас уже. И не известно в парке ли вообще.

  – Просто меня изнасиловали, в то время когда пропала твоя сестра.

  – В этом парке? – догадалась Ира и пришла в ужас. – О господи... Но как? Эта тварь сидит? Его поймали?

  – Папа говорит что да. Я не помню как если честно, – пожала плечами Инна и, повернув голову влево, увидела серую холупку ту самую в которой жила прежде с заросшим тесным двориком в сугробах.

  И не четкие воспоминания, резкими кадрами сменяя друг друга, помчались в голове... В них и женщина с размытым лицом, которая не понятно почему, казалась Инне роднее, чем отец. Сцены пьянки, драки... Отчим. Успев рассмотреть его отчетливое пропитое лицо, Инна запаниковала.

  – Ты тоже слышала про этот дом? – шепотом спросила Ира.

  – Нет. А что тут случилось?

  – Да здесь всех покрошили вот недавно. На куски прямо разорвали.

  – И что теперь здесь никто не живет?

  – Вроде нет. Будь я даже самым конченным алкашем, я бы вряд ли перебралась с теплотрассы в дом, который забрызган кровищей с такими жестокими убийствами.

  – А кто здесь жил?

  – Алкашня и жила. По эту сторону почти такой контингент.

  – Я хочу сюда войти!

  – Ты обезумела совсем Инна? – округлила глаза от страха Ира.

  Но Инна уже не слушала, стремительно направившись к калитке которую знала, как открывать. А потом утопая по колено в снегу пробиралась к дому.

  – Ты куда? – возмутилась Ира, остановившись у калитки.

  Ей напротив не хотелось мокнуть, да и жутко было приближаться к дому.

  – У меня такое ощущение, будто я здесь жила, – громко ответила Инна и дернула за ручку входной двери.

  Закрыто.

  – Может ты здесь подбухивала с ними? – хохотнула в ответ Ира.

  ***

  Когда вернулась Инна, за окнами уже темнело. Я разжег камин и нервничал сидя на диване, пока она не вошла в дом.

  – Инна, – вскочил я.

  – Я опять доставляю тебе неудобства? – принялась раздеваться она раскрасневшаяся после прогулки.

  – Что ты такое говоришь? – поспешил я к ней.

  – Ну, снова гуляю допоздна и вынуждаю переживать при моем-то диагнозе.

  Инна сняла снуд, шапку, а затем и куртку.

  – Инн я всегда буду нервничать ты же... – я забрал ее одежду. – Вика!

  – Давай я сама уберу. Мне не сложно.

  – Ну конечно, – я не позволил. – Вика! Мать твою, где тебя черти носят?

  – Да по самому аду, вот только что принесли обратно, – вышла из арки служанка, одаривая недовольным взором. – Плевать я хотела на твои просьбы.

  – Смотри не умри от обезвоживания, а то окажешься на папином столе, – ответила ей Инна.

  Я оценивающе посмотрел на Инну и сунул вещи наглой ведьме, а девочку повел к дивану.

  – И Вика сделай горячий шоколад. Ты же знаешь, как Инна его любит.

  – Да что вы говорите, правда что ли? – ерничала ведьма. – Сию секунду сэр.

  – Мы с Ириной котят раздали, – взялась оправдываться Инна, словно маленький ребенок нарушивший обещание.

  – Маленькая моя, – я был не в силах оторваться от ее глаз. – Ну, хорошо, что ты не одна гуляла мне так спокойнее.

  – Я сегодня наткнулась на странный дом за парком. Ирка рассказала, что в нем не так давно расчленили людей. Мне было и страшно там быть и казалось, будто раньше я в нем жила.

  Я замер.

  – Пап ты, кажется, не дышишь.

  – Жуть какая...

  Я не соврал. В том жилище Инна могла найти превеликое множество доказательств собственным ощущениям.

  – Ты что вошла в тот дом? – еле слышно поинтересовался я.

  – Я хотела, но там было...

  – Инна! – вскочил я с дивана. – Зачем ты пошла туда? Там же убили людей!

  – Глупо полагать, что убийца до сих пор сидит на месте преступления и ожидает новую жертву. Что тебя так напугало?

  – Инна я, конечно, понимаю, что не вариант сидеть дома всю оставшуюся жизнь, но почему тебя как намагниченную тянет ко всякой жести?

  – Просто там все было слишком знакомо. И сам дом и огромная береза над ним... – расстроенно закричала она.

  – Ладно-ладно все, – я присел обратно и прижал малышку к себе. – Дети никогда даже на йоту не представляют, как о них вечно переживают родители.

  Будто бы я сам представлял.

  После того как у Инны наступила фаза глубокого сна я вышел из дома. Подошел к машине и открыл багажник, в котором без верхней одежды лежала связанная по ногам и рукам девушка с кляпом во рту. Она достаточно промерзла но, не смотря на это, пыталась закричать и забрыкалась когда, перекинув ее через плечо, я отправился назад в дом.

  А в темном сером промозглом холле страшного перекореженного дома бросил ее к Викиным ногам:

  – Подготовь там все, а я ненадолго отлучусь.

  – Да что опять такое? – высказала свое возмущение ведьма и схватила жертву за волосы, чтоб утащить в подвал.

  – Делами своими занимайся! Я не обязан перед тобой отчитываться, – поспешил я вновь на улицу. – И давай там по-человечески! Иначе я в подвал не войду. Поняла?

  Бывший дом Инны встретил холодом, прелостью и бардаком. По всей видимости, полицейские в розысках улик перерыли тут все.

  На полу я наткнулся на альбом с фотографиями. Я поднял фотоальбом, открыл и на первой же фотке увидел малую девчушку с круглыми милейшими глазками, а на голове с белыми крупными воланистыми бантами.

   Она принудила меня тепло улыбнуться в ответ. Тогда на многих фотографиях Инна была счастлива рядом с изящной женщиной, которая живыми и внятными глазами смотрела в объектив. И совсем не котировалась с той пьянью, которую я растерзал. Которую хотелось бить, ломать и рвать, постоянно ощущая, что ей и этого мало.

  Комната моей девочки наводила на меня неподдельное отвращение. Ладно бы малоимущие, но здесь другое. Замызганная порванная тряпка висячая как попало на гардине закрывала окно. На кровати смятое серое постельное белье, постиранное в последний раз, казалось еще, когда меня в проекте не было. Порванные пожелтевшие обои как та старая газета, которую я читал с утра. Низкие закопченные потолки.

  Вне себя я вылетел из комнаты, пересекая другие, чтобы поскорее покинуть этот дом. А вдогон за мной взрывались лампочки, во всех комнатах возродив яркое пламя, что обратившись пожаром, поглощало в себе все следы бытия здесь Инны. Я обернулся и щелкнул пальцем, допустив взрыв, от которого вылетели стекла в окнах.

  Только я уже оказался у закрытой калитки.

  ***

  Инна проснулась ночью и, заметив в окне оранжевые танцующие блики на небе, вскочила с постели.

  – О господи, – напугалась она и занятая пожаром даже не обращала внимания на истинное состояние своей комнаты.

  – Вика? – помчалась Инна в темный беспросветный коридор. – Где же здесь включатели? Вика? Папа?

  – Да что такое? – послышался недовольный глас снизу.

  По памяти Инна дошла до лестницы и опустилась на одну ступень прямо возле огромной дыры, в которую просто бы провалилась вся. И перевалилась через перила: – Вика?

  Из подвала вышла служанка и подняла голову вверх.

  – Вика пошли скорее со мной!

  – Зачем?

  Но Инна убежала в прежнюю уже комфортабельную комнату освещенную заревом.

  – Что надо-то? – буквально вслед вошла служанка как будто и не преодолевала расстояние в целую лестницу.

  – Там пожар, – указала Инна в окно.

  – И что?

  – Мне страшно!

  – Ты что намекаешь, чтоб я почитала сказки, пока же ты не уснешь? – с усмешкой переспросила Вика.

  – А где папа?

  – Девочка ты уже достаточно взрослая и должна понимать, что в такое время он шляется по бабам. Чтобы не задавала этих глупых вопросов.

  Ощутив, как щемит под ложечкой во рту от ее слов, Инна вновь посмотрела в окно.

  – Может, сходим, посмотрим? Все равно уже не спится...

  – Ты с ума сошла? – воскликнула Вика. – Это по ту сторону кладбища... Ой, парка.

  Глава 7

  Сумеречный холл, в котором оказалась Инна, заполнялся едкой туманной дымкой. Темные личности столпились по ту сторону жилища, нелепо передвигаясь за панорамными окнами при этом оставляя на стеклах темные разводы ладонями. Толпа наваливалась, друг на друга, и любое передвижение странным людям давалось с трудом.

  Но чем ближе подходила Инна к стеклянной хрупкой преграде тем больше обхватывал ужас сковывая каждое движение и без того в устрашающей обстановке что творилась на улице.

  Те иные через стекло глядели на нее мертвыми мутными глазами на синем гнилостном лице, на котором у каждого не доставало плоти. Волосы их были взлохмачены, а одежда испачкана грязью, как будто они вот-вот вылезли из-под земли... Из-под той земли, на которой построен дом, в котором проживала Инна.

  Из-под пола послышались глухие удары и здесь же чьи-то высушенные руки в трупных пятнах проломили пол пытаясь поймать Инну за ноги...

  Очнувшись от кошмара, Инна еще длительное время не могла прийти в себя и унять испуг, который так и не желал ее отпускать колющейся лапой стянувший грудь.

  – Ну тебя Ирка, – прошептала Инна, с головой укрывшись одеялом. – Дом на кладбище...

  И даже не успев договорить, Инна вновь провалилась в сон.

  Во мгле ее нагие ступни медленно шагали по сырому дощатому полу. И своевременно глаза Инны привыкли к темноте, потому что девушка едва не наткнулась глазами на шипованную решетчатую стену необъемной клетки.

  Вздрогнув, Инна отшатнулась назад и напрягла зрение, когда услышала вблизи стоны и всхлипывания. Кто-то лежал на застуженном полу, шагах в пяти от нее через плотное решетчатое железо. А мимо промелькнул знакомый силуэт.

  Тот, кто лежал на полу – вскрикнула, это оказалась персона женского пола. Она вскочила и тут же закричала, по всей видимости, сильно была ранена, волоча за собой нижнюю часть тела в угол клетки. При этом громко звеня весомой цепью идущей от шеи – сумела разглядеть Инна.

  В жутком помещении пропитанным запахом крови напряжение разделяло место совместно с боязнью.

  Знакомым силуэтом оказалась Вика с кровавыми светящимися глазами на мертвом вспухшем лице с дырой взамен рта, в котором казалось длинный язык жил собственной жизнью.

  Медлительно служанка подняла руку, поманив к себе девчонку длинной людской костью.

  Инна вскочила в постели громко дыша. Успокаивало только одно – ее уютная комнатка была залита светом позднего утра.

  ***

  Я остался в бешенстве, когда узнал от Вики что Инна во сне шастала по нашему подвалу и видела бывшую пленницу.

  – А что я могла поделать? – воскликнула Вика. – Я стояла, как мышка, чтобы она меня не увидела...

  – Но она все же увидела!

  – И что? Это сон Саш. Во сне и не такое присниться может. Достаточно нагнетать без повода!

  Я покачал головой. Еще не хватало экстрасенсорных способностей Инны.

  – Ты идиотка!

  – А я при чем?

  Я обернулся. Инна стояла в дверях столовой. Только что подошла.

  – Проснулась? Садись скорее рядом. Завтрак стынет.

  Инна не хотела повстречаться взглядом с Викой, поэтому смотрела только на меня. Но когда перевела взгляд на тарелку, на которой дымилась яичница с беконом, то тут же контролируя позывы рвоты, поторопилась отодвинуть от себя еду как можно дальше.

  – Что такое? – заботливо уточнил я у девушки так и не успев попробовать пористый пышный кусочек яичницы, который поместился на моей вилке нависшей над тарелкой.

  – Вы что не чувствуете чем еда пахнет?

  – Да ты залетела, – утвердительно фыркнула Вика. – Принесла отцу в подоле. Вечно от тебя одни проблемы...

  – Пошла вон! – прикрикнул я на ведьму.

  Гримаса недопонимания появилась на лице моей девочки, но Инна так и не рискнула посмотреть на Вику.

  – Кого ты слушаешь милая? – умиленно посмотрел я на Инну. – Она дурочка.

  Я положил вилку на тарелку, которую также отодвинул.

  – Меня и вправду тошнит...

  – Одна тошнота не признак беременности. С этим сопутствует еще масса симптомов, в конце концов. Инна я тоже учуял этот мерзкий запах, – с превеликим наслаждением соврал я. – В таком случае мы беременны оба.

  Глаза Инны расширились, губы растянулись в улыбке. А впоследствии столовую заполнил звонкий смех.

  – Вика! Неси фрукты, пирожное, тосты, сыр... – посмеявшись, громко приказал я. – Кстати, ветчина есть?

  – Я сегодня сделала новую, – отозвалась ведьма.

  – Надеюсь то, что я попросил до ветчины, ты не сама сделала? – съехидничал я. – Ветчину исключить из списка.

  – Слушай Инн, – принялся я делать бутерброды. – А эту Ирку не напрягает, что на месте заброшенного дома стоит наш коттедж?

  – Да вроде нет. Меня напрягает то, что вы оба живете здесь слишком давно, но друг друга не видели.

  Но вечером ситуация повторилась.

  За ужином вместе со мной сидела медсестра Катя с госпиталя, в котором я работаю в морге. Именно эта медсестра станет следующей жертвой, когда Инна заснет.

  А сама Инна деликатно отодвинула себя тарелку с пастой.

  – Опять тухлятиной пахнет? – напрямую спросил я, приподняв бровь.

  А перед кем здесь разыгрывать порядочность? Катя уже одной ногой стоит в могиле. Вика в курсе всего. Или же перед моей псевдо дочерью, которая остается голодна?

  – Вроде ничем не пахнет, – пожала плечами Катя. – Болоньезе вкусное только кажется, сластит.

  – Человечина тоже сластит, – вдруг прошептала Инна, хотя не задумывалась о данном.

  Я громко рассмеялся:

  – Естественно, зачем покупать мясо животных, когда можно съесть соседей.

  – Пап я сама не понимаю что говорю, – покачала головой моя девочка.

  – О боже, куда я попала, – подыграла Катя.

  Отчего при имени всевышнего ведьма выронила из рук графин с соком.

  – Совсем голова разболелась, – присела ведьма на корточки, чтобы собрать осколки.

  – Задолбала, – терпеливо вдохнул я. – То у тебя насморк и ты с яичницей жаришь пропавшее мясо, а к пасте переложила корицы. А теперь у тебя голова. Может тебя добить, чтоб не мучилась?

  Но, не смотря на то, что мне вновь удалось все свести к позитивной ноте, меня тревожил мозг Инны, что подавал сигналы хозяйке о том, какая жесть творится в этом доме.

  Инна вскочила из-за стола, чтоб помочь Вике, но служанка в жесткой форме заявила, что в помощи не нуждается.

  – Дочь давай я приготовлю что-нибудь иное? – привстал со стула я. – Вика? У нас осталось филе лосося? Незамедлительно зажарь его в кляре!

  Глаза ведьмы, которая не успела еще собрать осколки с пола, заполнились дичайшей ненавистью. Лицо исказилось демоническим оскалом, когда Вика смотрела вниз.

  Я протянул руку Инне, усадив рядом на стул:

  – Вот увидишь я супер повар! Я обожаю готовить! Вика поторопись, хватит там копаться.

  Инна как-то не спешила принять в нашу семью Катю, окажись у меня серьезные намерения. С одной стороны это прекрасно ведь ни одна из них рядом не задерживается. С другой стороны мне фиолетово как относится к моим «избранницам» та девочка, которая мне дороже всех. Но больше напрягает иное отношение Инны к моей спутнице. Это вовсе не ненависть или же капризы быть главное в жизни папы. Это новое чувство и пока я не могу понять, что эта эмоция означает...

  Прекратив уверенный настойчивый поцелуй, я толкнул Катю на диван в холле и лег на нее сверху.

  В темноте кухонной арки наблюдала Вика, оккупированная необузданной ревностью от кончиков длинных черных волос до пальцев на ногах. Ведьма багровела от злобы при любом моем любовном действии в отношении иной девицы. А я старался как можно ласковее обращаться с Катей, хотя особого желания не испытывал. Мне нравилось вызывать ревность у глупой ведьмы, я хотел, чтоб та захлебнулась злостью!

  Катя громко дышала, демонстрируя глазами, что уже готова без прелюдий ощутить меня в себе. Ее широко распахнутые глаза горели огнем, жадным желанием воссоединиться со мной поскорей. И это вожделение вряд ли прекратит наше соитие. Я же не был охвачен страстью. Катя была для меня оружием для ублажения тупо животного инстинкта.

  Только одно передвижение и я с легкостью усадил Катю на себя, и когда голова моя коснулась маленькой диванной подушки, я заметил, как со второго этажа за нами наблюдала Инна. Она застигнутая врасплох мною поспешила скорее скрыться. И вновь в ее настороженных прищуренных глазах я обнаружил то чувство, коим девушка была одержима не так давно в столовой.

  Это жгучее сжирающее изнутри ощущение давимое обидой я почувствовал впервые когда Карина встречалась со своим парнем еще до того как стала моей... И Вика тоже издает схожую эмоцию, только смешанную с крепкой злостью проклиная каждую мою девушку. Так Инна что ревнует?

  – Стой-стой, – приостановил я Катю, которая целовала мою шею и расстегивала ремень на моих джинсах.

  – Я что-то сделала не так? – расстроенно задала вопрос медсестра, когда я спешно выбрался из-под нее.

  Катя сидела на диване, собравшись в комочек. Она поджала губы и смотрела на меня, косо наспех запихивая пуговки на блузке в маленькие петельки.

  – Нет Кать. Я просто забыл, что теперь дома дочка и теперь здесь не стоит...

  Я вдруг неподдельно занервничал, расхаживая по холлу.

  – Но мы можем подняться в твою комнату, – негромко сказала Катя.

  Она будто хотела вымолить у меня несостоявшуюся близость.

  – В следующий раз Катюш, – я протянул ей руку и повел к двери. – Тебе лучше домой. Вика принеси одежду!

  Инна сидела у себя на диванчике и слушала плеер, когда я после стука вошел в комнату.

  – Мне так неудобно за то, что тебе пришлось увидеть... – с ходу начал я.

  – А где твоя девушка?

  – Она не моя девушка... Ну, то есть... Черт Инна сейчас ты еще подумаешь, что я веду потреблядский образ жизни.

  И мне вправду стало стыдно, отчего даже захотелось провалиться сквозь землю. Мне! Самому сыну Люцифера, который ни разу ни перед кем не отчитывался.

  – Папа, – невинно улыбнулась Инна.

  Она встала с софы, подошла ко мне и взяла за ладони. Ныне она не ревновала и была прежней Инной, которая продолжала сводить меня с ума!

  И в этот момент облеченный изжигающей тягой я забыл про стыд, желая заключить малышку в объятия, чтобы ублажать ее, чтоб дарить наслаждения и насытиться самому ведь только она способна утолить мучимый меня голод. Только Инна способна остановить сжигание меня любовью. Лишь она одна насытит мою жажду, словно напоит досыта путника, долго плутавшего по жаркой пустыне в поисках капли воды.

  Рядом с Инной я ощущал, как мое нутро в эти секунды наполняется чем-то воздушным и светлым, растворяя в себе все черное и мерзкое, из чего я состою.

  – Ты же сам говорил, что секс еще нужен для удовольствия, – она слегка покраснела, опустив глаза. – Наверное ты не можешь найти того кто нужен поэтому у тебя их много.

  – У меня их не много, – растворился я в Инне как наркоман, вколовший себе желанную дозу.

  И эти чувства я испытывал элементарно стоя вблизи, а что же станет когда... Нет, не будет! Я взял себя в руки.

  Инна, опустив мои ладони, отошла к окну. И меня снова наполнил мрак, и жестокость, прогнав до капли все светлое.

  Моя девочка обернулась уже глядя растерянно:

  – Как ты думаешь, я смогу когда-нибудь доверять мужчине?

  – Конечно, – выдавил улыбку я.

  И тут меня охватил жутчайшее ощущение пустоты... Когда Инна полюбит иного мне ее придется отпустить и вновь ощутить ту потерю, связанную с гибелью Карины. Смогу ли допустить отношения Инны с другим? Как? Я обязан буду это сделать и в то же время не смогу. Она моя! Условно... Моя, но не принадлежащая мне.

  – Вот влюбишься, – последнее слово мне далось с трудом. – И еще как сможешь доверять.

  – Я ничего не помню, а именно как это было, – Инна говорила уже без смущения. – Только отчего-то страх остался. Очень сильный!

  Мои ладони сжались в кулаки, скулы натужились, а щеки вспыхнули огнем.

  – Инна более тебя никто не обидит, я клянусь!

  Она сорвалась с места и, сдерживая слезы, кинулась в мои объятия. Отчего прижимая ее к себе, я даже зажмурился. Вновь, словно взлетая от переполнивших меня светлых эмоции.

  – Мне действительно стало легче, – выдохнула Инна.

  И я это также ощутил. Как весомый груз упал с плеч хрупкой крошки.

  – Я люблю... – подняла Инна на меня свои красивые глаза, в которых застыли слезы. – С тобой разговаривать!

  – Ну да мы всегда с тобой больше понимали друг друга, чем вы с мамой, – врал я лишь бы подпитывать эту иллюзию, в которой она живет.

  Хотя я и сам стал поддаваться иллюзии, что мы всегда были вместе именно в той ситуации, которую я создал сам.

  – А какой она была мама?

  – Инна ты уже столько живешь здесь и до сих пор не познакомилась с домом...? Я имею ввиду заново. В моей комнате стоит ее фото. Хочешь посмотреть?

  Когда я спускался по лестнице в холл там стоял мой брат Убийство. Сильный, разящий отвагой и смелостью. Во всем черном. И скалился звериной улыбкой. Он держал обнаженное безжизненное тело Кати за кожу на спине.

  Я поморщился и покачал головой. Тварь жестокая! Зачем он так с ней?

  Но вдруг взгляд моего брата одержимо поднялся на второй этаж. И я знал почему. Там он учуял смертную... Мою девочку...

  ***

  Инна поднялась с кровати вновь мучимая от внезапного нахлынувшего страха после той самой ночи. Не будет больше никакой спокойной жизни. Не будет больше все хорошо!

  Она прошла в ванную комнату и, не включая свет, взяла в руку бритвенный станок.

  Глава 8

  Мощный грохот в холле привел Инну в чувство. Мысли о саморасправе медленно отпускали, обращаясь в мурашки по телу. Девчонка совершенно не понимала, почему стоит в ванной с лезвием в руке. А в памяти остались воспоминания о том, как недавно она, в абсолютно добром здравии ложилась спать.

  Грохотанье повторилось и Инна, бросив бритву в раковину, устремилась в холл, но застыла в оцепенении, спустившись ступени на три вниз.

  Снося мебель на своем пути в холле, в схватке сцепились два монстра: один из которых с красной плотью на когтистых лапах и с длинным хвостом как хлесткий кнут. На красной лысой голове детально показывались два небольших рога. И темные угольные точки взамен глаз. А второй, словно огромный волк и не просто черного цвета, а цвета зловещей тьмы разбавленной туманной дымкой. Пасть зубастая так и клацала, а демонические глаза без зрачков горели желтым светом.

  У дивана на животе лежало неподвижное обнаженное тело в неестественной позе с вывернутой в колене ногой и повернутой на сто восемьдесят головой, глаза на которой застыли в ужасе пронзительно глядя на Инну.

  Сердце бешено заколотилось в груди, когда Инна узнала в мертвом теле медсестру Катю, которая только что гостила у них дома.

  – За кого болеешь? – оказалась за спиной Вика.

  Вздрогнув от неожиданности, Инна оступилась и провалилась в дыру верхних ступеней.

  – Инна!!! – зарычал красный, и бросился было к подвалу.

  Только черный воспользовавшись обстоятельствами так удачно сложившимися в его сторону, лихо уронил меня на пол наготове разодрать мою плоть как следует, если бы не появившийся возле нас Люцифер остановивший схватку поднятием ладони.