Текст книги "Обретение (СИ)"
Автор книги: Анастасия Эльберг
Соавторы: Анна Блейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава вторая. Эрфиан
1685 год до нашей эры
Деревня янтарных Жрецов
– Как странно. Все только и говорят, что о сегодняшнем празднике. Ты чувствуешь что-то особенное, Эрфиан?
– Для вас с сестрой это важный день. После церемонии посвящения вы станете частью семьи янтарных Жрецов.
– Почему меня, родившегося Жрецом, должны куда-то посвящать?..
Эрфиан знал, что ответа Нааман не ждет, и промолчал. Они сидели на одном из покрытых мягкой травой холмов и смотрели на деревню. Охотники возвращались из леса с пойманной дичью, виноделы несли кувшины, а слуги – корзины с фруктами. Еды было столько, что, казалось, на праздник соберется все население пустыни. Пир обещал быть веселым и пышным: Нааман, наследник Жреца Нориэля, и его сестра Энлиль встретили пятнадцатую весну.
– Как в твои времена проводили праздники, Эрфиан?
– Так же торжественно, как и сегодня, дитя.
– А как ты провел свой праздник?
– Мы отправлялись на одну из священных полян, брали с собой ритуальный кинжал и с его помощью остригали волосы. – Эрфиан прикоснулся к шее, показывая длину прядей. – Юношам до этого дня стричь волосы запрещалось. Мы возносили молитву первым богам и возвращались в деревню на пир. Кое-кто отдавал остриженные пряди шаманам человеческих племен, а кое-кто – Сновидцам.
В янтарных глазах Наамана читалось недоумение.
– Сновидцам? Зачем?..
– Они делают особые амулеты. Если эльф становится воином, то волосы больше не стрижет, а медальон хранит при себе. Многие верят, что он дарует благословение богов.
– А у тебя есть такой?
– Нет, дитя. Я решил, что благословение чужих богов мне ни к чему.
– Чье же благословение тебе по душе, коли так?
– На свете есть много храмов и культов, но сила, которую они называют богом, одна.
Юноша наклонился и погладил ладонью траву под ногами. Наставники говорили, что сын Нориэля преуспевает во всем, за что берется. Боевая магия, владение оружием, языки, целительство. К старшим детям в семье Жрецов предъявляли высокие требования, а к наследникам – тем более. Мальчику с детства внушали, что он займет место отца. А, значит, должен быть достойным обруча Жреца. То есть, лучшим.
В то время как остальные дети могли бегать по лесу, Нааман усваивал очередную науку или сидел на пиру, слушая взрослые разговоры. Скоро он получит парные клинки из рук матери и пурпурный плащ. И – кто знает – изъявит желание стать воином. Или присоединится к целителям. А, может, и к хранителям знаний. Нориэль и Царсина позаботились о том, чтобы мальчик умел все и не боялся сложностей, он был готов получить обруч отца хоть завтра, но Жрец еще молод и полон сил. Чем будет заниматься его сын до того момента, как сядет во главе совета? У Наамана не было ответа на этот вопрос. Ему одинаково сильно хотелось заниматься всем, а поэтому он не мог найти своего места. Он не говорил об этом вслух, но мысли отражались на его лице, и в эти моменты молодой эльф, почти мальчик, становился похожим на старика.
– Ты не веришь в первых богов? – нарушил молчание Нааман.
– Мы говорим об одной и той же силе, дитя. Просто называем ее разными именами. Кроме того, сила эта не нуждается в нашей вере. Она будет существовать даже в том случае, если от нее отмахнутся оба мира.
– Это наше предназначение?
– Не могу сказать. Каждый из нас должен постичь ее сам.
– Ты постиг ее во время путешествий?
– Сегодня мы думаем, что постигли, завтра понимаем, что это не так, потому что она открывает нам новую грань. Здесь обретение не так важно, как поиск.
– Но когда-нибудь мы обретаем.
– Ты прав. – Эрфиан встал. – Нам пора. Скоро начнется праздник, вам с Энлиль нужно переодеться, а я должен поговорить с твоим отцом до того, как гости соберутся у стола.
* * *
– Тебя не было весь день. Где можно пропадать так долго?..
Арелла сидела на подушках с усталым видом. Одна из служанок заплетала ее волосы в косу, а вторая готовила праздничный наряд из алого шелка. Эрфиан, устроившийся на расстоянии вытянутой руки от нее, прикрыл глаза. Можно было объяснить, что сегодня он вот уже в который раз поднялся до рассвета, а прошлой ночью не сомкнул глаз, обсуждая с Царсиной не складывающиеся отношения с королем Ниньясом, но она не поймет. Он мог приносить ей ворохи дорогих тканей, наполненные драгоценностями сундуки и кувшины с благовонными маслами, но это ничего не изменит. Когда-то она была молчаливым украшением этого шатра, и ее упреки даже забавляли Эрфиана, но проблем в деревне и извне прибавлялось, работать приходилось все больше, а спать – все меньше. Женщина в такую жизнь вписывалась с трудом. А женщина, от которой он после тяжелого дня слышал просьбы купить ей что-нибудь особенное и вопросы о том, где он пропадал – и подавно.
– Я был занят.
– Разве ты имеешь отношение к празднику? Мне казалось, что это касается только жреческой семьи. Ай, Кантара! Ты хочешь вырвать мне волосы?!
– Прости, госпожа, – пробормотала служанка.
– Я просила две алые ленты. И где черный жемчуг?
– У госпожи темные волосы, будет лучше, если я вплету в ее косу белый жемчуг.
Арелла надменно поджала губы.
– Я сама решу, что мне идет, а что нет. Поменьше говори и побыстрее работай.
– Прекрати, – сказал Эрфиан.
Эльфийка приоткрыла губы, тронутые алой краской, и захлопала ресницами.
– Что?..
– Прекрати говорить в таком тоне с моей служанкой. Она не обязана заплетать тебе косу. Если она захочет, то уйдет отсюда хоть завтра, хоть прямо сейчас.
– Госпожа не обидела меня, – возразила Кантара. – Она была права. Я сказала лишнее.
– Это не дает ей права решать, когда ты должна говорить, а когда – молчать. Отойди от нее. Она справится сама.
Арелла возмущенно выдохнула и поднялась.
– Ты наелся ядовитых ягод в лесу?! – напустилась она на Эрфиана. – Мало того, что я вижу тебя еще реже, чем жены воинов видят своих мужей – а теперь должна одеваться и причесываться самостоятельно, как девка из семьи слуг?!
– А разве ты не девка из семьи слуг? Твоя мать выбирала наряды для одной из Жриц, а отец подносил кувшины с вином на пирах.
Эльфийка вспыхнула и выхватила из рук второй служанки платье.
– Ладно. Оденусь самостоятельно, если уж тебе так угодно!
– Сделай одолжение. А потом уходи из этого шатра. На пиру будет достаточно мужчин, у которых поменьше дел и побольше денег, чем у меня.
Арелла прижала алый шелк к щекам. Вид у нее был встревоженный, на глаза навернулись слезы. Она умела плакать тихо, красиво и так жалобно, что растрогался бы даже обладатель каменного сердца. Пару раз ей удавалось пронять и Эрфиана. Но теперь он хотел только одного – чтобы она убралась и больше не попадалась ему на глаза.
Эльфийка хотела заговорить, но он ее опередил.
– Молчи, Арелла. Просто уходи. Хотя бы раз в жизни сделай что-то молча.
Кантара, принесшая вторую алую ленту, услышала последнюю часть разговора и горестно вздохнула.
– Тебе пора наряжаться, дитя, – обратился к служанке Эрфиан. – Надеюсь, ты не передумала и до сих пор хочешь пойти на праздник?
– Конечно, господин! – обрадованно воскликнула девушка. – Но неплохо было бы оставить кого-то в шатре. Кошка может вернуться и попытаться украсть еду…
Эрфиан вспомнил скормленный животным мешок вяленого мяса, о котором Кантара так и не узнала.
– Не думаю, что она придет сюда. На поляне ей дадут достаточно угощений.
* * *
– Жрец Нориэль Мудрый, правитель деревни, – говорил слуга. – Жрица Царсина Воительница, эльфийка тысячи сражений, его супруга. Нааман, наследник Жреца Нориэля, и его сестра Энлиль, рожденные от одного лика луны. Первый советник Эрфиан, советник Деон, советник Таир, советник Элиан, советник Элайн…
Люди и темные существа, пришедшие на праздник раньше всех, прослушали длинный список имен несколько раз, и он успел им порядком надоесть, но приличия в деревне соблюдали строго, и они требовали представлять хозяев каждому важному гостю. Ламис, вождь одного из живших на землях Жрецов племен, явившийся последним, широко улыбался и доброжелательно кивал. Улыбались все. Царсина и Нориэль, облаченные в темно-синие мантии. Нааман, раскрасневшийся от выслушанных поздравлений. Энлиль, со смущенным видом перебиравшая косу. Братья и сестры Царсины и Нориэля, гости и советники. Арелла, сидевшая рядом с одним из первых воинов – время от времени она наклонялась к его уху и говорила что-то шепотом.
Эрфиан тоже улыбался. Долгие годы служения Царсине и Жрецу научили его оставлять беды за пологом своего шатра. Первый советник богат, получает любую женщину, какую пожелает, знает все, что нужно знать, а порой и больше. У такого существа нет и не может быть бед – в это верили населявшие деревню эльфы, и он не видел причин тому, чтобы их в этом разубеждать. А если ему захочется поразмышлять о бедах, он сделает это ночью, когда снимет мантию и ляжет в постель.
– Не угодно ли первому советнику выпить с вечным странником янтарного вина?
– Благодарю, Дит. Вина на сегодня я выпил достаточно.
Вампир пригубил поднесенный служанкой кубок. Визит этого существа оказался для хозяев сюрпризом. Эрфиан много слышал о нем, но видел впервые и воочию убедился, что рассказы про обращенного Сновидца – не выдумки. Внешне Дит выглядел юношей – невысокий рост, хрупкое телосложение, золотые кудри и мягкие, почти нежные черты лица. И только фиалковые глаза отличали его от Сновидцев-людей. Слишком глубокий и холодный взгляд. Дит был древним вампиром, по ощущениям Эрфиана, намного старше Нави. И те же ощущения подсказывали, что этот вампир ему не нравится.
– Далекие звезды в ночном небе остаются прежними, а в мире, который они освещают, все меняется. Когда-то за этим столом я видел только Жреца и его прекрасную супругу, а теперь рядом с ними сидят советники. Как много лиц, отмеченных печатью мудрости. И достойное существо, собравшее их. Жрец Нориэль, слава богам, здоров и нескоро передаст обруч сыну, но в твоем лице тот обретет мудрого помощника…
Эрфиан молчал. Если уж Дита посадили на почетное место между Нориэлем и первым советником, придется терпеть витиеватые речи гостя. Как и все Сновидцы, он умел лить мед в уши собеседнику. Но шаманы, в отличие от вампира, были смертны. Он постигал это искусство дольше, чем самый древний из их старейшин.
– Где твоя прекрасная подруга, первый советник? – Дит обвел взглядом сидевших за столом и остановился на Арелле. – Она не скучает в обществе воина.
Этому существу нужно было укоротить не только язык, но и нос, который он совал туда, куда не надо. Хотя способность хорошо слышать осталась бы.
– Похоже на то. Но она поглядывает на тебя и ждет, что ты пригласишь ее на танец.
Дит оживился.
– Первый советник не станет возражать?
Эрфиан покачал головой. Вампир подошел к Арелле и отвесил ей поклон.
– Прекраснейшая из необращенных, в чарующем свете глаз которой меркнут самые яркие звезды ясной ночью, – обратился он к эльфийке. – Не согласишься ли ты принять руку вечного странника и сделать пару кругов вокруг пылающего костра?
На лице Ареллы читалась растерянность.
– Он приглашает тебя потанцевать, – пояснила одна из сидевших рядом девушек.
– Потанцевать! – восхитилась Арелла. – Да, я хочу потанцевать.
– Самый сладкий ответ, который когда-либо слышали мои уши, прекрасная госпожа.
Таир, наблюдавшая за этой сценой, скорчила гримасу. Деон, сидевший рядом, потрепал ее по руке. После той памятной ночи Эрфиан не видел обоих советников больше двух суток. На третий день эльфийка вернула ему янтарную коробочку. Порошка в ней не убавилось ни на щепоть, но уже следующим вечером Деон и Таир сидели на пиру рядом, и отчуждения между ними не наблюдалось. Женщина поселилась в шатре бывшего первого воина. Свадебного украшения он ей не подарил, несмотря на разносимые эльфами сплетни, но их отношения были близкими и трогательными.
Эрфиан протянул Таир плошку с инжиром, присел рядом и наклонился к ее уху.
– Все собрались? – поинтересовался он.
– Да, – кивнула эльфийка и бросила короткий взгляд в сторону Ламиса. – Вот он. Заявился последним.
– Выглядит юным, – с сомнением сказал Эрфиан.
– Не так давно встретил восемнадцатую весну и чуть больше двух весен назад занял место отца. Но ему можно доверять.
– Доверять нельзя никому.
– Особенно женщинам, – язвительно заметила Таир, кивая на отплясывавшую с Дитом Ареллу.
Деон нетерпеливо махнул рукой, предлагая Эрфиану отойти.
– Подвинься, первый советник. Не так часто я вижу твою подругу в объятиях вампира. Вся деревня глазеет, чем я хуже?
Эрфиан решил, что услышал достаточно. Он встал и подошел к Ламису, сидевшему в окружении двух красивых женщин. Одна из них подняла голову и одарила его улыбкой. Вождь отвлекся от разговора с расположившимся напротив него Элайном.
– Благодарю тебя за то, что ты почтил нас своим присутствием, Ламис. Твой мудрый отец был другом моего Жреца. Жаль, что он уже не с нами.
– Боги забрали его в лучший из миров, – ответил вождь. – Там он охотится всласть, пьет вкусное вино и каждый вечер засыпает на ложе с красавицами. – Он сделал знак женщине, сидевшей справа от него, и она поднялась. – Прошу, садись.
Женщина направилась к костру, и за ней тут же увязался первый воин, до этого шептавшийся с Ареллой. Эрфиан занял место подруги вождя и кивнул служанке, принесшей очередное угощение.
– Это лунная ягода, – объяснил он Ламису. – Кисловата, но вместе с ней подают мед.
Поговаривали, что люди, в отличие от живущих в деревне эльфов, могут есть все, что угодно, чуть ли не глодать камни, и неспособны изысканные яства со стола Жрецов, но вождю и его второй женщине лунные ягоды пришлись по душе.
– Их собирают в ваших лесах, первый советник? – спросила красавица, с наслаждением облизывая пальцы. «Дикарка», говорил взгляд смотревшей на нее Таир – гостья словно не замечала стоявшей рядом плошки с водой.
– Лунная ягода растет в любом лесу. Но смертные не найдут ее даже днем. А плоды обычно собирают в полнолуние. Поэтому она носит такое название.
Женщина кивнула. Жители пустыни не боялись темных существ, не принимали их за богов или злых демонов и сосуществовали с ними мирно. Эльфы, в свою очередь, не считали людей недостойными, что не мешало им издеваться над дикарскими обычаями – облизывать пальцы после еды, пить воду или вино из кувшина или заводить несколько жен.
– Воины сказали, что после переселения к границам земель его величества короля Ниньяса вам начало недоставать фруктов, дичи и питьевой воды, – обратился Эрфиан к Ламису.
Вождь едва заметно поморщился.
– Не хотелось бы беспокоить Жреца Нориэля по пустякам, – заговорил он, понизив голос. – Все знают, как занят его советник. Вряд ли он предпримет долгое путешествие только из-за моих подозрений. Они могут оказаться беспочвенными.
– Доставляли ли вам торговцы сладкое вино из храма богини сладострастия?
Ламис выглядел заинтересованным.
– Нет. Их сладкое вино мне пробовать не доводилось.
– Моя служанка кипятит его, добавляя специи. Я угощу тебя.
* * *
Пока вторая служанка первого советника, совсем юная эльфийка, кипятила вино, Эрфиан изложил Ламису суть своего предложения. Вождь слушал. Когда девушка принесла вино, он сделал глоток и одобрительно кивнул. Будь здесь Деон, он посоветовал бы гостю предоставить хозяину честь отведать напиток из своего кубка первым и убедиться, что в нем нет яда – как-то раз он уже испортил этой фразой серьезный разговор.
– В жизни не пил ничего вкуснее, – поделился Ламис. – Ты говоришь, это вино из храма богини сладострастия?
– Да. У них есть еще много вин, в том числе, и тонких, они придутся по вкусу твоим женщинам. Жрецы редко продают их и просят десять золотых монет за небольшой кувшин, но не существует вопросов, которые нельзя решить.
Вождь приложился к кубку, взял с блюда финик и извлек из него косточку.
– Что еще есть в храме богини?
– Украшения из дорогих камней, редкие травы, специи, смеси для благовоний, масла, краски, которыми пользуются женщины, одежда из изысканных тканей. Мы с главной жрицей Такхат близки, когда-то я тоже был служителем культа. Она может обучить одну из твоих женщин искусству любви. Поверь, жрецы знают в этом толк. – Эрфиан выдержал паузу. – Вероятно, согласится обучить обеих.
Глаза Ламиса, и без того блестевшие после выпитого на пиру вина (Таир наполняла его кубок, если служанка задерживалась), вспыхнули. Юн, но это только на руку. Эрфиан поблагодарил богов за то, что напротив него сидел не отец молодого вождя. Тот не ступал ни шагу без своего советника, а советник, будучи хитрым, как все темные боги, вместе взятые, не позволил бы ему ввязаться в такую историю. К счастью, он оказался предан хозяину – кто бы мог подумать, что такой мерзавец способен на благородные поступки – и в ночь его смерти выпил чашу с ядом.
Ламис уже пытался обзавестись советником, но Эрфиан делал все для того, чтобы этого не произошло. Очередной хитрец, нашептывающий чересчур дальновидные советы на ухо вождю, в его планы не входил. По крайней мере, до того момента, пока не разрешится ситуация с эльфами. Поссорить подданных Ниньяса и Тимира так, как этого хотел Элиан, не удалось. Они вышли из положения по-человечески: не требовали у Нориэля разобраться с ценами на товары, а принялись воровать пищу и вино чуть ли не из рук торговцев, используя для этой цели подкупленных людей. Пришло время сделать ответный ход.
– Мы отдадим тебе часть земель, на которых расположен храм богини сладострастия, – продолжил Эрфиан. – Рядом пустыня. Там живут другие племена, но Царсина говорила о тебе как о доблестном воине. Ты захватишь земли и обретешь славу. Твое имя будут знать даже жители побережья в заливе. У племен в пустыне достаточно серебра и золота, ты уведешь с собой их женщин. Может быть, некоторых из них сделаешь своими женами.
– Я согласен, – ответил Ламис. – Если я получу все это только потому, что припугну эльфов…
Эрфиан поднял указательный палец.
– Ты заберешь то, что принадлежит тебе по праву. То, что эльфы отобрали у твоего народа. Но вряд ли они согласятся отдать это сразу. Возможно, придется наведаться в деревню несколько раз.
– Уж заберем, не сомневайся. Даже если придется наведываться туда каждый день на протяжении трех лун.
– Будьте осторожны. Постарайтесь, чтобы вас никто не видел. Хотя даже если эльфы примут вас за людей, не страшно. В округе три деревни. Рядом с ними нет воинов, которые могут их защитить. Пусть справляются сами.
– Когда мы получим вино?
– Завтра я отправляюсь в храм за травами и поговорю с Такхат.
Эрфиан позвал служанку.
– Вождь пожелает персиков и винограда из сада Жреца? – спросила она.
– Принеси, красавица. – Ламис поднял кубок. – Твое здоровье, первый советник.
Глава третья. Эрфиан
1595 год до нашей эры
Земли янтарных Жрецов, деревня короля Ниньяса
– Они грабят торговцев, крадут нашу еду, уводят наших женщин! Когда этот их вождь, Ламис, отправился к своим богам, я вознес молитву и решил, что с бедами покончено, но не тут-то было! Сколько они уже досаждают нам? Больше века?!
– Чуть меньше века, мой господин, – вставил один из эльфов в золотом плаще, начальник стражи.
– Молчи, пока я не обратился к тебе, и не смей меня поправлять!
Его величество король светлых эльфов Ниньяс, хранитель побережья и пустынь, храбрейший, скромнейший, красивейший и мудрейший, пребывал в дурном расположении духа. Он расхаживал по богато обставленной зале дворца, время от времени поправляя украшенную драгоценными камнями корону из вампирского золота и сверкая перстнями. Его величество жаловался на то, что деревню обкрадывают живущие в округе люди, говорил, что эльфам нечего пить и есть, а деньги вот-вот переведутся, но ни на мучимого голодом или жаждой, ни на нищего не походил.
Юные стражники со скорбными лицами наблюдали за господином. Эрфиан, сидевший на подушках возле невысокого стола – многочисленные блюда с фруктами и кувшины с винами тоже не наводили на мысль о том, что здесь умирают голодной смертью – молчаливо выказывал сочувствие. Он ловил любую печальную мысль, приходящую в голову, только бы не улыбнуться или, да сохранят боги, не рассмеяться, но сдерживаться становилось все сложнее.
– Мне жаль это слышать, ваше величество. – Король замолчал, и первый советник воспользовался моментом. – Не могут ли твои стражи сообщить мне, когда в последний раз видели в деревне или в окрестностях людей, промышляющих грабежом?
Эльф в золотом плаще смущенно кашлянул.
– Мы видим их постоянно, – с вызовом сказал король.
– Первый советник должен услышать правду, – возразил начальник стражи. – Люди умудряются красть еду тайно. Мы редко встречаемся с ними лицом к лицу.
Эрфиан кивнул.
– Но если встречаетесь, то уверены, что это люди из соседней деревни?
– Разумеется! – возмутился король. – Они давно хотят заставить нас уйти! Им нужна эта земля! Им нужны земли у моря!
– Боюсь, что нет, первый советник, – тихо проговорил эльф в золотом плаще. – В окрестностях много деревень… никто не может сказать, откуда они приходят…
Ниньяс высокомерно вскинул голову и прошествовал к трону. Две эльфийки, сидевшие на полу, вскочили – одна положила под ноги королю подушки, а вторая взяла опахало. Жены его величества расположились вокруг стола, по соседству с Эрфианом, и смотрели на гостя так, словно он принес во дворец все зло в двух мирах. Несмотря на недостаток денег, украшений на их точеных шеях не поубавилось, равно как и шелков, в которых утопали стройные фигурки.
– Как твой Жрец намерен нам помочь? – поинтересовался король, взгромоздившись на трон и вытянув ноги.
– Это непростая задача. Смею напомнить, что земли, на которых находится деревня их величества, не принадлежат янтарным Жрецам.
– Когда-то твой Жрец отдал мне их добровольно! – вспылил Ниньяс. – А что происходит теперь? Мы вынуждены терпеть нападения людей. Если бы нас здесь не было, они добрались бы до храма богини сладострастия, и воровали бы еду и вино у жриц. Завтра придут Следопыты, послезавтра – вампиры. Царсине Воительнице следовало бы поблагодарить нас за то, что мы не пускаем врагов на ваши земли. Но вместо этого я слышу обвинения!
Эрфиан взял с блюда гроздь зеленого винограда. Логика у короля, как и у всех глупцов, была сложна для желающего ее постичь.
– Если у вашего величества есть просьбы к моему Жрецу, я готов их выслушать.
– Просьбы?! Ты говоришь не с главой вампирского клана, а с королем! Ваш Жрец должен позаботиться о том, чтобы жители этой деревни забыли о страхе и ели досыта! Вы помогаете людям, защищаете и кормите их, но скупитесь на мешок фруктов, когда речь заходит о темных существах?!
– Если их величество продолжат говорить со мной так, словно еду крадут не смертные из соседних деревень, а я, к согласию мы не придем.
Эти слова подействовали на Ниньяса как пощечина. Он положил руки на подлокотники трона и выпрямился.
– Слушая твои речи, первый советник, я склоняюсь к мысли, что твой Жрец не собирается нам помогать!
– Мы помогаем тем, кто нуждается в нашей помощи – но не тем, кто от нее отказался. Хочу напомнить их величеству, что один из его сыновей пришел к моему Жрецу и заявил, что не нуждается в защите воинов Жрицы Царсины. Несмотря на мои возражения, он остался при своем. Мы отдали земли вашему величеству, потому что этого пожелали светлые эльфы. Их высочество уверили нас, что ваши стражи уберегут деревню от набегов, а, если понадобится, защитят и от вампиров, и от Следопытов. Жрица Царсина вернет воинов. Но на определенных условиях.
Ниньяс оттолкнул одну из лежавших под его ногами подушек.
– Эти земли принадлежат нам, – отрезал он. – С людьми мы разберемся. Лучше продавайте нам вдвое больше еды и воды. Хотя вряд ли вы это сделаете, ведь несчастные люди, живущие возле деревни янтарных Жрецов, умирают от голода, а до темных существ вам дела нет. Мы могли бы покупать больше еды и воды у других торговцев.
Одна из жен короля бросила на Эрфиана осуждающий взгляд.
– Если их величеству нужно золото, я с радостью одолжу ему требуемую сумму.
Ниньяс наклонился вперед, делая вид, что прислушивается.
– Одолжишь золото? Впервые слышу о том, чтобы кто-то одалживал кому-то деньги.
– Предположим, их величеству понадобилось три маленьких мешка вампирского золота. Они получают их от нас и может тратить деньги на свое усмотрение, но обязуются все вернуть. Если они возвращают золото следующей луной, то должны принести нам не три маленьких мешка, а четыре, либо два средних. Таким образом, их величество заинтересованы в том, чтобы вернуть долг побыстрее, потому что каждый раз, когда мы празднуем начало новой луны, обозначенная сумма увеличивается.
– А если мы решим не возвращать золото?
– Их величество должны понять, что люди и темные существа, живущие на землях янтарных Жрецов, что-то покупают и продают. А янтарные Жрецы не только продают, но и получают золото за охрану торговцев. Все деньги связаны с нашей казной. Если кто-то обещает вернуть долг, но не выполняет обещания, это отражается на всех. Иными словами, их величество рискуют впасть в немилость и остаться без еды и воды. Возможность отношений с торговцами из чужих земель остается, но не мне напоминать вашему величеству о том, как быстро в их среде распространяются сплетни.
Король принял из рук служанки кубок с охлажденным вином.
– Такая глупость могла прийти в голову только сыну Царсины и неизвестного воина. И как же люди и темные существа дают подобные обязательства? Вы верите им на слово?
– Мы ведем записи, ваше величество.
– Кто бы мог подумать, – проронил Ниньяс. – Первый советник умеет писать.
Эрфиан знал, что короли светлых эльфов редко утруждают себя подобными занятиями, полагаясь на помощь слуг, но решил не подавать виду и вежливо кивнул.
* * *
Визит к их величеству королю Ниньясу принес первому советнику приступ головной боли и свиток, содержимое которого гласило, что эльфы берут у янтарных Жрецов три средних мешка вампирского золота и обязуются вернуть деньги через две луны. Эрфиан погостил у их величества короля Тимира, получив удовольствие от вежливой беседы с умным существом, заглянул в деревню, где когда-то жил вождь Ламис, и отправился домой. Одна из жен Тимира дала ему платье из тончайшего кружева – королевский подарок предназначался для Энлиль, которая скоро должна была стать женой Наамана. Эрфиан задержался в путешествии и опасался, что опоздает на свадьбу.
По приходу в деревню он не заметил оживления, которое предшествовало большим праздникам, и первым делом заглянул в шатер Нориэля – удостовериться, что торжественный пир отложили по неизвестной причине, или принести свои извинения, поздравить наследника Жреца и преподнести подарок молодой Жрице. Он был готов ко всему, в том числе, и к упрекам Царсины – может, ее советник забыл дорогу в родные края, и поэтому задержался? – но новости застали его врасплох.
У шатра сидел Анигар, младший брат Наамана. Час был ранний, в такое время он обычно спал, а даже если и нет, то не сидел без дела, рисуя в пыли тонкой веточкой. Мальчик выглядел расстроенным.
– Доброе утро, дитя. – Эрфиан присел рядом и обеспокоенно посмотрел на Анигара. – Почему ты плачешь?
Мальчик тяжело вздохнул и откинул со лба отросшие волосы.
– Нааман ушел.
– Что? – не понял Эрфиан. – Куда?..
– Не знаю. Я проснулся, все проснулись – а его нет. Энлиль плакала и ушла в сад Жреца, мама плакала, отец сердился, и они говорили то, чего я не хочу слышать. – Анигар зажал ладонями уши. – Мама говорила, что Нааман ушел в Темный Храм со Сновидцем Дитом! Эрфиан, Эрфиан, что ему делать в Темном Храме, там нет янтарных Жрецов, одни вампиры… там ему будет одиноко! Он говорил Энлиль, что любит ее, а теперь ушел, разве обманывать хорошо?..
Мальчик снова расплакался. Эрфиан обнял его и поцеловал в лоб.
– Полно, дитя. Скоро ты станешь воином, а воины не плачут. Уверен, Нааман вернется и отведет тебя в сад Жреца. Вы будете плавать в реке и кормить новорожденных единорогов.
– Папа сказал, что он не вернется, потому что в Храме его ждет… – Анигар отстранился и наморщил лоб. – Там его предназначение. Я не знаю, что такое предназначение, но Нааману там будет плохо! Разве предназначение дороже мамы с папой, Энлиль и меня?..
– Вот ты где, мой Жрец. Я ищу тебя повсюду.
Аллаат, служанка Наамана и Энлиль, подошла к мальчику, улыбнулась и протянула ему руки.
– Идем-ка, я приготовила для тебя кое-что интересное.
– Не хочу фруктов из сада Жреца, – вздохнул Анигар.
– Это не фрукты.
– Не пойду, если не расскажешь! – заупрямился мальчик.
– Если не пойдешь, это достанется другому, и ты расстроишься.
– Если ты приготовила это для меня, то не можешь отдать другому! – Он вскочил и пошел следом за служанкой, пытаясь ухватить ее за подол платья. – Аллаат, Аллаат, расскажи!
Советников в шатре не было. Нориэль и Царсина сидели на своих местах и завтракали. Точнее, завтракал Жрец, а его супруга не притрагивалась к еде, лишь изредка делая глоток-другой из стоявшего перед ней кубка с вином. Одного взгляда на их лица Эрфиану хватило для того, чтобы понять: первым заговаривать о Наамане не стоит. Впрочем, этого и не потребовалось. Нориэль заговорил сам.
– Полагаю, новости ты уже слышал.
– Не знаю, что и сказать, мой Жрец. Это… странно и неожиданно.
– Он весь в тебя, Нориэль, – нарушила молчание Царсина. – Тихони делают то, чего от них никто не ожидает. Ты вбивал ему в голову ерунду насчет обруча Жреца и заставлял сидеть на советах!
– Мой свет, прошу тебя. Ты расстроена.
– Если бы не ты, он бы не ушел. Ты не позволял ему быть ребенком, Нориэль! На его месте я бы поступила точно так же, если бы во мне видели только наследницу и янтарную Жрицу!
– Замолчи, женщина, – начал злиться Жрец. – Не тебе рассказывать мне о том, как нужно воспитывать наследников.
Царсина отставила кубок и поднялась.
– Да простит меня мой Жрец, но я не собираюсь выслушивать эти речи.
Нориэль проводил взглядом жену, скрывшуюся за ведущим в сад Жреца пологом, сплел пальцы и посмотрел на стоявший перед ним кубок вина.
– Она не слышит, – сказал он.
Затянувшееся молчание прервала одна из служанок: она проверила, не опустели ли кувшины, посетовала на то, что к фруктам так и не прикоснулись, спросила, не пожелают ли Жрец или первый советник горячего травяного отвара, услышала вежливый отказ и удалилась. Нориэль вздохнул, сделал пару глотков вина, поморщился и отставил кубок.
– В глубине души Царсина верит в то, что он вернется, – обратился он к Эрфиану. – Сила, имени которой он не знает, зовет его прочь, он слышит ее голос, но не властен над ней. Она уводит все дальше и дальше. Вряд ли его нога снова ступит на эту землю.
– Мне жаль, мой Жрец.
Нориэль взял с блюда финик, но после секундного колебания отложил его.
