Текст книги "Расплетающие Сновидения"

Автор книги: Анастасия Парфенова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Нет. Боевые звёзды никогда раньше не сталкивались с подобным, – Бес тоже не был расположен к пространным философствованиям.

Чёрный балахон и маска не позволяли считать ни выражение лица, ни телесный язык. Я машинально отметила, что Бес материализовался полностью, что он ощущался почти как любое другое существо, стоящее в паре метров от тебя. Никакой тебе потусторонней растворённости, только сверхъестественная пластика движений. Пытается показать, что вовсе его и не испугали недавние события? Что вот он, здесь, готов мечом к мечу встретить любую опасность?

– Что ж. Всё когда-нибудь случается в первый раз.

Бес не ответил, что-то в нём явно протестовало против такого вывода. Громко так, отчаянно протестовало. Я вздохнула.

– Вы считаете, то, что сделал этот бедняга, – я дёрнула ушами в сторону замороженного трупа, – было бесчестным?

– Да.

Коротко и исчерпывающе.

– Почему?

С любым другим Безликие и говорить бы не стали на подобную тему. Но ко мне у них было особое отношение. Ауте свидетель, я этого никогда не понимала.

– Он дрался нечестно. Не дрался вообще, спрятавшись за своими машинами и своим колдовством. В этом не было Мастерства.

Эх, не время сейчас для подобных дискуссий. А когда оно вообще бывает подходящим, это время?

– Ты полагаешь, ему не потребовалось мастерство, чтобы создать все эти машины, чтобы управлять ими?

– Он не калека, не ребёнок и не старик. Он мог совершенствовать своё тело, изучая воинские искусства. Мы не могли изучать магию, нам не дан это дар. Справедливо, чтобы бой происходил в плоскости, доступной обеим сторонам. – Кажется, Бес искренне пытался мне объяснить. Как маленькому ребёнку, на пальцах.

– Не смеши. Ни один человек, кроме разве что генетически модифицированных, и близко не может приблизиться по своим физическим данным к Безликим. Как бы ни «совершенствовался». Справедливостью в ваших битвах со смертными отродясь не пахло. А вот теперь, похоже, появился кто-то умудрившийся сыграть с северд по собственным правилам. И, признаюсь, меня искренне позабавила ваша реакция. – Короткий, ироничный взгляд на столь стремительно и вопреки всем приказам всяких там «повелительниц» умерщвлённого бедолагу. – Такая, знаете ли, типично... человеческая.

Бес прямо-таки задеревенел от нанесённого оскорбления. Но возражать не стал.

– Кстати, – я повысила голос, показывая, что это обращено уже и к Арреку, – а как наш мёртвый приятель такое провернул? Я думала, дараи не могут управлять теми сферами, где... э-э... обретаются Безликие.

– А мы и не можем. В нормальном состоянии. Но этот «бедняга» экспериментировал с препарированными, но всё ещё живыми телами. И набрёл на очень интересные эффекты. Сведениям о которых, как мне кажется, лучше не покидать стены этой лаборатории. – И он, откинувшись на спинку кресла, нажал delete, уничтожая часть базы данных. Северд прямо-таки ощутимо расслабились. Я согласно кивнула.

Аррек хорошо знал свой народ. Если бы, допустим, на Эйхарроне узнали об этих самых интересных эффектах, то вряд ли бы они в ужасе отшатнулись от идеи начать препарировать собственных граждан. Ради блага расы и всё такое. Да, арр-Вуэйн хорошо изучил свой народ и, несмотря на довольно своеобразный взгляд на то, с какого расстояния следует служить Великому Эйхаррону, был фанатически предан его интересам. Если Аррек решил, что таким знаниям лучше в загребущие ручки дарай-князей не попадать, ради их же собственного блага, то я его мнению была готова довериться.

Едва мой консорт успел завершить свою маленькую диверсию, в проход, так зрелищно проплавленный нами на месте двери, спокойно прошествовали Дельвар с Л’Рисом. Эта парочка уже успела вернуть себе истинные обличья и, похоже, оторвалась на полную катушку, терроризируя несчастных защитников замка. Кстати, где же они? Было подозрительно тихо.

На моё вопросительно поднятое ухо ответил Л’Рис.

– О, аборигены нас беспокоить не будут. Этот мрачный и полный сюрпризов субъект, каким-то образом затесавшийся к вам в доверие и непонятно почему получивший статус вашего риани, обнаружил какое-то интересное заклинание, вплавленное под черепа подчинённых параноиком, которого ваши слуги столь любезно прикончили. Так вот, Дельвар что-то там долго кулибничал и, когда прежний хозяин благополучно почил с миром, перехватил управление над всем здешним колхозом (как мне нравится это слово!). И, по достойному примеру прекраснейшей из Мастериц Сновидений, отправил всех на боковую.

Я ошалело мигнула, пытаясь разобраться в длинных и цветистых оборотах речи нашего поэта. Похоже, Дельвар, будучи Мастером чародейства, что-то подправил в предохранительной сети заклятий, вживлённых в разумы обитателей замка. И отправил их всех спать. Блестяще. Я послала тёплую улыбку страшноватому типу из Ступающих Мягко, опирающемуся теперь уже на длинное, заострённое с двух сторон копьё. Или как там называется такая штука.

Нефрит гордо вплыла под руку с Сергеем (чуть помятым, но всё столь же незаметно угрожающим), брезгливо приподнимая подол платья. Бросила один взгляд на труп и тут же прошествовала к пульту управления. Надо отдать должное явному таланту Аррека в области сокрытия нежелательного: ничего подозрительного Видящая Истину, похоже, не заметила. Аминь.

Я скользнула к креслу мужа и, когда тот поднялся, взяла его под руку. Умело маскируя каскадом крыльев, насколько тяжело он на меня опирается. Не следовало позволять людям видеть слабость. Тем более аррам. Уж что-что, а это они чувствовали, как акулы кровь. И действовали с тем же безошибочным инстинктивным автоматизмом.

Мы все собрались вокруг трупа мужчины, завёрнутого в тонкую ткань лишённой времени Вероятности. Нефрит смотрела на него с каким-то брезгливым любопытством. Во взгляде её было отвращение и уважение.

– Вы увидели всё, что хотели, арр-леди?

Она медленно подняла взгляд и так же медленно, жёстко контролируя каждый свой жест, кивнула.

– Да. Это они, нет никаких сомнений. Следы сотрудничества с ристами налицо: технологии, до которых эти рисующие на стенах магические руны варвары не могли бы сами дойти ещё много столетий, образцы, оружие. Очень... специфические лаборатории.

– Варвары? – Я дёрнула ушами. – Не стоит, наверно, использовать здесь это слово. Оно предполагает некую пренебрежительную окраску и искусственно принижает опасность.

– Возможно. Должна признать, несмотря на смутность своих этических позиций и более чем... варварские методы, они кое-чего достигли. Коллекция разнообразных мутировавших органов для пересадки производила бы впечатление... не будь они всё ещё внутри живых доноров, которых, судя по всему, режут уже прямо на операционном столе.

– Оригинальное решение проблемы хранения тканей для трансплантации. – Аррек был сама ироничность. Гнев проявился лишь в том, как сильно, почти непереносимо сжались его пальцы на моей руке. И тут же ослабли, извиняясь, нежно скользнули по коже.

– Да, в трансплантации они достигли огромных успехов. И не только органов. С перенесением матрицы сознания из одного полноценного мозга в другой мне, например, сталкиваться ещё не приходилось. У нас для того, чтобы провернуть подобное, принимающее тело должно быть предварительно опущено на интеллектуальный уровень растения. Их же метод позволяет сохранить все воспоминания тела-донора для дальнейшего использования пересаженной матрицей.

– Минутку, – я озадаченно нахмурилась, – они переносят сущность в тело, обладающее собственным, полностью сформировавшимся и полноценным разумом? А как же тогда быть с раздвоением личности?

– А никак, – на этот раз ответил Аррек. – Изначальная личность погибает. Это одна из наиболее знаменитых и ставшая уже рутинной операция, этакий фирменный знак Круга Тринадцати. Если, допустим, стареющий богач желает продлить собственную жизнь в молодом, сильном и, что характерно, принадлежащем какому-нибудь бывшему врагу теле... Или, допустим, кто-то, кому денег девать некуда, хочет испытать на пару неделек удовольствие обитания в теле другого пола. Или хочет завладеть наследством, переселившись в тело старшего брата...

– Довольно. Я поняла.

Нефрит тем временем продолжила.

– Коллекция вирусов тоже впечатляет. Конечно, до оливулских военных лабораторий им ещё расти и расти, но у здешних ребят есть преимущество: при полевых испытаниях им не нужно гадать, насколько воздействие на человека будет отличаться от воздействия на лабораторных животных. Я видела питательные среды для разного рода грибков, которые раньше, кажется, были людьми. Кое-кто до сих пор жив. А некоторые даже до сих пор сохраняют сознание.

– Ну прямо рай для исследователя!

– И не говорите. Но самое интересное – это тончайшее манипулирование гормональными системами. Вряд ли эти колдуны сами понимают, что они микрокинезом манипулируют молекулярными цепочками, но их эликсиры и ритуалы, похоже, действительно срабатывают как методы концентрации, – она бросила косой взгляд в мою сторону, – жёстко фиксирующие силу в определённую сеть потоков. С точностью, которой на сознательном уровне достичь просто невозможно. Если бы вот такой вот знахарь прошёл стажировку в одном из медицинских колледжей Ойкумены, из него вполне мог бы получиться искомый нами Хирург.

Аррек пнул бесчувственное тело.

– Уже получился. Аж в количестве тринадцати штук. Хотя я, честно говоря, удивлён, что они умудрились настолько скоординироваться, чтобы вместе заняться одним делом. Традиционно Круг считался достаточно анархичной организацией, члены которой не слишком друг друга жаловали.

– А вы уверены, что тут замешан весь Круг?

– Да, – коротко и очень сухо. Взгляд Видящей Истину на мгновение затуманился, затем вновь обрёл фокус.

– Вы правы, дарай-князь. Похоже, среди них появился лидер. Выходец из Ойкумены, каким-то образом очутившейся в Диких Мирах, приобщившийся тут к прелестям местной культуры, а затем понёсший новообретённые истины обратно домой. – Арры переглянулись, что-то безмолвное и не слишком приятное проскользнуло между ними.

– Ренегат из наших? – Вопрос рискнул задать Сергей.

– Не-ет, – медленно протянул Аррек. А потом уже уверенней: – Нет. Или, может, кто-то из низших арров. Дараев с детства программируют слишком хорошо. При невероятном стечении обстоятельств они ещё могут так или иначе ускользнуть от служения Эйхаррону, удрать в те же Дикие Миры или просто перерезать себе горло. Но пойти против своих? Немыслимо. Дарай-ренегат мог бы встать во главе Круга Тринадцати. Но десятилетиями похищать и потрошить граждан Эйхаррона? Физиологически невозможно.

– Эти ребята, похоже, неплохо разбираются в физиологии, – сказала я.

– Не настолько. Уж поверь специалисту, – отрезал один из лучших Целителей, что мне когда-либо встречался. И определённо лучший, если говорить о человеческой физиологии. Эти Хирурги, все тринадцать вместе взятые, с ним и рядом не стояли.

Ты пробовал? Подкорректировать себя так, чтобы не быть зависимым от Эйхаррона?

Очень тихо. Очень лично.

Да.

На этом мы тему закрыли.

Нефрит поджала губы.

– Ну и как мы намерены извлекать сведения из этого? – Кивок в сторону трупа.

– Терпеть не могу некромантии, – буркнул Целитель.

– Великий князь... вы это серьёзно?

Тот фыркнул.

– Разумеется, я не намерен разыгрывать представлений с поднятием зомби или выкручиванием «рук» несчастной душе. Хотя мог бы. Тело у нас есть, мозг тоже, причём в достаточно свежем состоянии. Считаем информацию прямо из нейронов.

Я зачарованно развела уши в стороны.

– А так можно?

– Чистая биохимия. Никакого волшебства.

– Любите вы, люди, красивые слова, – это влез Л’Рис, – химия – это просто другое название волшебства.

Дельвар, как всегда, промолчал. Самый мудрый из нас.

– И ты скачаешь всю его память?

– Я что, похож на мазохиста? Только интересующее нас.

Нефрит, тоже явно увлёкшаяся, чуть прищурилась.

– Я задам вопросы. Вы сможете сформулировать ответы в виде сен-образов, мой князь?

– Попробуем. И я бы всех попросил, – прицельный взгляд в сторону Л’Риса, – не вмешиваться в беседу. Начали.

С шорохом, которого никто не услышал, покров Вероятностей упал с мёртвого тела. Интересно, а смог бы Аррек, если бы захотел, оживить беднягу? Должно быть, не очень сложно – восстановить повреждённые ткани, запустить сердце. Ведь мозг был мёртв совсем недолго, прежде чем его заморозили. Типичная клиническая смерть. Хотя... Я пригляделась внимательней. Вся аура бедняги была изодрана на мелкие такие, живописные клочочки. Душа отсутствовала. Этого уже не оживишь без более... радикальных мер. Качественная работа.

Выражение лица Аррека стало каким-то пустым, словно бы погрузился в другую жизнь. Труп дёрнулся, что-то смутное вырвалось из его груди, повисло на уровне наших глаз нечётким сен-образом.

– Спрашивайте. – Голос Целителя был спокойный, обычный. Кажется, происходящее ему особых хлопот не доставляло, хотя с Арреком никогда нельзя знать точно, как он себя чувствует, тяжело ли ему. Его самообладание меня откровенно пугало.

Нефрит на полшага выступила вперёд, красивое лицо, зеркально отражая лицо дарай-князя, утратило любое подобие выражения. Маска уверенности и самоконтроля. Только зелёные глаза светились напряжённым вниманием.

Потянулась цепочка вопросов и ответов. Видящая Истину начала с простого – с имени, возраста, мелких фактов биографии, давая возможность себе, Арреку и тому, что осталось от личности допрашиваемого, войти в ритм. Затем пошли очень продуманные и предельно чётко сформулированные вопросы о Круге Тринадцати, его иерархии и деяниях. О связи с Ойкуменой, а точнее с ристами. Предварительные данные подтверждались. Действительно, в одном из самых захудалых Диких Миров уже довольно давно появился странный человек, обнаруживший невероятные способности к целительству... и полное отсутствие каких-либо представлений об ответственности, которую они налагают. Он был с треском изгнан из школы магов, где проходил обучение, а затем и вовсе объявлен вне закона. После чего умудрился пристать к свите одного из членов Круга. Никто особенно не удивился, когда его патрона вдруг настиг несчастный случай, и странный новичок занял освободившуюся вакансию. А вот дальше пошли чудеса: парень (к тому времени, правда, уже изрядно заматеревший) умудрился каким-то образом связаться со своим бывшим домом и, заручившись поддержкой странных типов, называвших себя ристами, быстренько подмял под себя весь Круг. Никто, учитывая открывшиеся перед колдунами перспективы, слишком бурно не возражал (то есть никто из оставшихся в живых, но кому это сейчас важно?). И потянулось длительное и взаимовыгодное сотрудничество.

Я вглядывалась в меняющиеся сен-образы и диву давалась: как столь масштабная организация, развившая столь бурную деятельность, могла столь долго оставаться незамеченной?

И ещё один вопрос: кто из этих двоих достойных партнёров вертел другим?

И какая, в принципе, разница для эль-ин?

Так, пора переходить к действительно интересным вещам. Я ступила вперёд, ртутью вывернувшись из-под протестующе сжавшихся пальцев Аррека, заставив Нефрит изумлённо замолкнуть на середине фразы.

– Как давно вы начали ментальную атаку против Эль-онн?

Вот тут поперхнулись все. Даже мои риани, которым, по идее, было положено мои мысли и порывы знать куда лучше меня самой, удивлённо приподняли уши. Нефрит, уже готовящаяся разразиться сердитой тирадой, так и застыла с полуоткрытым ртом. Аррек за спиной как-то странно хмыкнул, но я не стала себя утруждать выяснением его настроений, покуда непредсказуемая моя любовь продолжала держать сен-образ, вытянутый из памяти безвременно убиенного Чёрного Целителя.

А потом сен-образ дрогнул, развернулся, показывая ответ, и бестактность моего поведения вдруг начисто перестала всех интересовать.

«Ментальная атака» – довольно-таки расплывчатое выражение для обозначения того, что откалывали эти милейшие знахари. Они, в принципе, не очень-то и атаковали. Просто составили ну оч-чень интересное заклинание, которое проецировало какие-то там волны, влияющие на сновидения. То есть не вмешиваясь напрямую, а просто, просто... Как бы это сказать? Помогая не замечать неких творящихся под самым боком событий.

Разумеется, для эль-ин, объявившихся в Ойкумене всего пятнадцать лет назад, такую грандиозную конструкцию сварганить бы не успели. Она у них уже пару столетий действовала, потихоньку капая на подсознание арров. А тут, не без помощи отдельных не в меру активных оливулцев, которые, как бы я к ним ни относилась, поднакопили кое-какой информации о своих случайных оккупантах – Ну Зимний! Ну попляшешь ты у меня! Ворона СБ-шная. Прозевать такой заговор! – быстренько перенастроили механизм на новый объект.

Тут у ребяток вышла нестыковочка. До тех пор пока воздействие оставалось достаточно туманным, незначительным и рассеянным среди целой расы, арры могли позволить себе не обращать на него внимания. Эль-ин же, напротив, на любые изменения в собственном коллективно-бессознательно-сознательном, которое, что отнюдь не афишировалось, обладало собственной личностью и преотвратнейшим характером, реагировали болезненно. Хранительницами мы реагировали. Специально для таких целей и существующими. Хранительницами, которые в обществе ну очень недовольных риани отправлялись выяснять, а что же тут такое интересное происходит.

Не любит Эль, когда ей начинают со стороны вправлять её коллективные мозги. А если Эль что-то не любит, то долг эль-ин сию несуразность как-нибудь... того. Что б не мешала. Для чего и придумали отпетых самоубийц, жриц, аватар, жертвенных дев или как там ещё можно назвать мою должность.

Короче, угадайте с трёх раз, кому предстояло разгребать всю эту кашу.

Несколько наводящих вопросов – и удалось получить сравнительно точные координаты местоположения сего шедевра психотропного искусства и куда более приблизительное описание принципа его действия.

Я горестно тряхнула ушами.

– Успокаивайте его, мой лорд. Ничего полезного тут уже не вытащить. Самого интересного он просто не знал.

Сен-образ послушно растаял в воздухе, а Аррек за моим плечом ощутимо расслабился.

– Ещё сюрпризы будут, о моя невероятная леди?

– Откуда мне знать? – Я скользнула назад, незаметно возвращаясь к своей роли замаскированной подпорки.

Ровно полминуты все молчали. И смотрели на вашу покорную слугу. Выжидающе так. Бесстрастно. Наконец, судя по всему, решили, что сюрпризов в обозримом будущем и впрямь не предвидится. Оптимисты.

Сен-образ, который, как я успела заметить, гораздо лучше передавал чувства Нефрит, чем её сдерживаемая безупречной дрессурой мимика, пару раз судорожно дёрнулся.

– Мне надо вернуться на Эйхаррон. Немедленно. – Это просьбой не было. Даже мне было ясно, что ситуация с многовековым промыванием мозгов всей аррской братии требует как минимум консультации с Главою дома Вуэйн. Если не со всем Конклавом.

– Чем быстрее, тем лучше. – Кажется, моё активное согласие её удивило. – Аррек, нам надо на Эль-онн. Немедленно.

– Да, миледи, – ответил он сразу на все требования. Причём именно тем тоном, которым и должен говорить идеальный консорт. Но вот только для меня эти слова звучали скорее как обещание чуть попозже устроить допрос с пристрастием.

Два портала.

Шаг.

Дома.

Глава 8

Я отстранённо и не без отвращения посмотрела на результат двухчасовых усилий. Сен-образ, что-то вроде отчёта о проделанной работе. Достаточно полная, компактно уложенная информация, поясняющая произошедшее в последние дни. С моей точки зрения, конечно.

Конечно.

Безнадёжно тряхнула ушами. Хватит тянуть время. И мощным толчком разбила образ на три одинаковых варианта, отправляя их трём разным адресатам. К счастью, теперь такая форма общения вновь стата возможной. Вспоминать не хочу, как мы снимали блокировку, расставленную в эфире, когда умирала Эвруору-тор. Тогда несколько недель нельзя было ни с кем связаться, не заявившись, что называется, во плоти.

Теперь с этим гораздо проще. К счастью.

Или к сожалению.

Я откинулась на сгустившийся воздух, как на спинку кресла, любуясь лучами света, пробивавшимися сквозь крону онн. Даже красота цветовых переливов не помогала исправить настроение: да, нерадостные маячили перспективы.

Аррек после достаточно нелицеприятной, но короткой семейной разборки, когда я эти самые перспективы напрочь отказалась с ним обсуждать, удалился спать. Дуться. И зализывать раны. Надорвался-таки, гордый мой.

Ла-адно, хватит жалеть себя. Это всегда успеется.

Я поднялась, стараясь держать голову как можно ровнее. Однако перед глазами немного поплыло, виски сдавило. Кое-кому явно не помешало бы последовать хорошему примеру и отправиться на боковую. Настоящий стратег прежде всего заботится о собственном здоровье как о наиболее важном ресурсе.

Да я, кажется, никогда и не претендовала на славу разумного и расчётливого стратега.

– Ребята...

Северд материализовались рядом мгновенно и бесшумно, как будто и раньше тут стояли, просто незамеченные. Хотя почему как будто?

– Бес... В ближайшие дни вы не сможете меня охранять. Вы вообще должны держаться как можно дальше.

Да, дипломат из меня тот ещё. Но было бы унизительно для всех нас прятаться за ширмами этикета, когда от принимаемых решений зависело столь многое.

– Мы обязаны быть с вами, Антея-тор.

Иного я и не ожидала.

– Бес, давай не будем туда соваться. Я не могу и не хочу спорить.

Пауза.

– Госпожа...

Что ж, они сами напросились.

– Вы не обязаны охранять, вы обязаны подчиняться. Боевая звезда проиграла ритуальную дуэль, Безликий. И если она отказывается служить и учиться, то должна быть уничтожена.

Они как-то подтянулись, вдруг сами собой оказались в боевом построении. Но Бес чуть шевельнул рукой, и... маска с его лица слетела. Впервые за десять лет.

Узкое лицо, рассечённое тонкими ритуальными шрамами, холодный взгляд. Немой вопрос.

– Ты никогда раньше с нами не спорила. И никогда по-настоящему не приказывала. – Обратился ко мне на «ты». Впервые за десять лет.

– Так надо.

– Нет.

– Вы просто погибнете. И лишь Ауте знает, кого утащите с собой.

– Мы не так беспомощны, как тебе могло показаться, даже если эти шакалы и нашли способ влиять на нас своими мерзкими трюками! – Гнев, почти неконтролируемый. Впервые за десять лет... Нет, сегодня определённо день сюрпризов. Знать бы ещё, когда он кончится...

– Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что случилось недавно, Бес. Круг Тринадцати с их глупыми погремушками просто подвернулся под руку, они ничто. Здесь начинаются... старые заморочки вене. А вы – чужие. Уйдите. Всего на пару дней.

– Ты погибнешь? – Он так спокойно спросил, так пугающе рассудительно. Оставалось лишь гадать, что этот Безликий успел понять.

– Раньше или позже – какая разница? Вам надо идти.

Пауза.

– Боевая звезда просит госпожу даровать ей несколько свободных дней, чтобы повидаться с другими детьми Безликого народа. Нужно сообщить о происшедшем Мастерам.

– Позволение даровано. И не смотри на меня так осуждающе, Бес. Дуйте отсюда.

Северд-ин исчезли. А я ещё с минуту смотрела на колыхающиеся волны маленького озера, расположенного в главном зале, и отчаянно боролась с детским желанием вернуть своих Безликих назад. Одна, без охраны.

Впервые за десять лет. Почему-то вдруг опять заныла успокоившаяся было голова.

Осторожно, всерьёз ожидая, что виски в любой момент взорвутся болью, выползла из онн и расправила крылья. На просторе мне полегчало. Ветер, бьющий в лицо, звёзды, танцующие рядом с бестолково мечущимися светилами, бешеная фантасмагория красок. Нет второго такого места, как небеса Эль-онн. Дом.

Пока я добралась от своего личного обиталища до Шеррн-онн, самочувствие стало вполне приличным.

Даже спать расхотелось. Что вряд ли надолго, но всё равно приятно.

Заложив филигранный вираж, влетела в один из меньших тоннелей, не давая себе труда чуть притушить крылья. Стрелой пронеслась по внутреннему лабиринту, сметая с дороги всех, кому выпало несчастье попасться на пути. Учитывая бешеную скорость и несколько агрессивный настрой, не врезаться ни во что более-менее плотное мне помогла лишь чистая удача. Хотя стены, кажется, шарахались пару раз в стороны, освобождая место окончательно съехавшей с катушек владычице. Мудро с их стороны.

И вот так, на полной скорости, окутанная собственной здоровой злостью и запутавшимися в волосах ветрами, я ворвалась в спальные покои Зимнего.

И затормозила. Резко. Во всех смыслах и значениях.

Мастер Оружия возлежал на туманящемся размытыми волнами воздухе, одетый лишь в белизну собственных крыльев. На его груди, разметав по безупречной чистоте кожи тёмно-пепельные волосы, покоилась голова расслабленно посапывающей Кесрит. Рядом вытянулось, в литом великолепии обнажённой силы, ещё одно тело.

Миниатюрная лаконичность фигуры, чистый металл кожи, седые волосы, обрамляющие узкое, точёное и такое юное лицо. Ллигирллин.

В комнате пахло мускусом, жаром, чувствами древними и запутанными. Каждая молекула так отчаянно вопила о сексе, что я чуть было не бросилась наружу, ещё быстрее, чем ворвалась внутрь.

Остановило меня даже не любопытство. А полная, до потери контроля над собственной моторикой, растерянность.

Серебро на чёрном. Ллигирллин? Поющая? Моя спутница в скитаниях по Ойкумене, боевая подруга моего отца? Поющая, легендарный меч Дракона Судьбы Ашена?

С Зимним?

Может, они с папой обменялись клинками? Да нет, вот Рассекающий, меч Зимнего, удобно устроился на полу – протяни руку сквозь туман постели, и пальцы привычно сомкнутся на рукояти.

Ллигирллин. Стойкая и гордая, ядовитая и звенящая, сильная и... и... родная. И её с такой небрежной нежностью обнимает за талию самый мерзкий ублюдок, какого мне когда-либо доводилось встречать. Ауте, это что, параллельная реальность?

Зимний чуть повернул голову и лениво приподнял веки, меня почти отшвырнуло яркостью и удовлетворённостью фиалкового сияния его глаз. Лидер клана Атакующих уныло обозрел возникшее перед ним диво: золотокрылая девица, болтающаяся где-то между потолком и обалдением, с ушами, ошалело прижатыми к черепу, с почти смущённым выражением на физиономии. Общество смертных явно не шло мне на пользу: среди эль-ин подобные сцены вовсе не считались неловкими.

Хотя даже после стольких лет попыток подстроиться под нормы человеческого этикета я отнюдь не собиралась извиняться.

Это, пожалуй, единственное, что не подлежало сомнению.

Зимний покорно вздохнул, чуть шевельнулся, будя женщин. Ллигирллин перешла к состоянию бодрости мгновенно и пугающе (Привет, Анитти, ты как тут оказалась?). Кесрит же что-то пробормотала сквозь вязь своих удивительных сновидений и уткнулась носом Зимнему в подмышку. Вставать она явно не собиралась.

– Девочки, подъём! – Он чуть повёл плечом, не тормоша мастерицу из Нед’Эстро, но чуть-чуть встряхивая её. – Прогуляйтесь.

И тут произошло нечто невероятное. Они повиновались. Автоматически и не задавая вопросов. Ллигирллин мощным прыжком прямо из положения лёжа бросила себя в воздух, уже на середине дуги контуры её тела расплавились, кожа превратилась в сверкающий металл обнажённого клинка, закончила траекторию она уже тонким мечом, приземлившимся прямо в руки неведомо когда успевшей вскочить Кесрит. Сверкнув в мою сторону приветственно-прощально-недовольной улыбкой, Расплетающая Сновидения выскользнула из комнаты, весело мелькнули белоснежные кисточка и оплётка рукояти Ллигирллин.

Вряд ли тот, кто никогда не был эль-ин, способен понять абсурдность происшедшего. Мы миллионы лет жили в условиях жёсткого, временами жестокого матриархата. Мужчины у нас рассматриваются даже не как вещи, а как... ну... мужчины. Их десятки на каждую женщину, они стары, они мудры, они всё делают и никогда не спорят. Сокровенная мечта любой феминистки, воплотившаяся в реальность.

Чтобы мужчина спал – одновременно! Ой, мамочки – с двумя дамами? Чтобы мужчина осмелился вот так напрямую отправить двух высокопоставленных леди «прогуляться»? И чтобы те, будто это само собой разумеется, встали и отправились гулять? Для этого он должен быть...

Зимним.

Я коротко прикинула, от кого бы потерпела сопоставимое по размерам хамство. От отца, наверно, и ещё от Аррека. (Они из других культур и иногда не слишком ориентируются в ситуации.) И, конечно, от Раниэля-Атеро. Учитель мог бы мне приказать перерезать кому-нибудь горло, и единственный вопрос был бы: «Аакрой или другим оружием?»

Вряд ли девушка, столь отчаянно надменная, какой я знала Ллигирллин, была бы менее привередлива в выборе авторитетов. Значит, Зимний – её Учитель? Логично. Лучший воин (отца я не считаю, он не эль-ин) – кто ещё достоин быть наставником легендарной Поющей? Чувствуется что-то в стиле, в неуловимых оттенках движения...

– Регент Антея? – Ух, сколько он вложил всего в это обращение. Помимо совершенно очевидного вывода, что раз я регент, то уж конечно не полновластная Хранительница. Прямо как ледяной душ, честное слово. И что, что они могли найти в этом замороженном гаде?

Я чуть дёрнула крыльями, и волна воздуха отбросила его обратно на постель. Попутно ощутимо хлестнув по физиономии. Чтоб не зарывался. Но любопытство, как всегда, победило в неравной схватке с чувством собственного достоинства.

Я плюхнулась на постель, подвернув ноги по-турецки и глядя на него сверху вниз.

– Поющая – ваша родственница? – Я кивнула на белоснежное серебро его гривы, точно такое же, как и у Ллигирллин.

Ответ был неожиданно миролюбивым.

– Нет. – Древний задумчиво пропустил серебристую прядь сквозь пальцы, глаза его сделались далёкими-далёкими. – Мы приобрели эту расцветку, попав в одинаковую переделку... Хотя я – чуть пораньше.

Я не хотела знать, что это за переделка такая, от которой сам Зимний не смог уберечь ученицу. Тем более что слово «чуть» по отношению ко времени в его устах растягивалось прямо-таки в бесконечность. Но кое-что уточнить следовало.

– Повлиявшую на гены переделку? – «Если похождения твоей бурной молодости как-то аукнутся Лейруору, то клянусь Ауте...»

– Немного. Ничего, о чём стоило бы волноваться, миледи. – Он поднял фиалковые глаза, печальные, успокаивающие, неожиданно тёплые. Да, древний понял, о чём я сейчас подумала. И это был едва ли не единственный вопрос, по которому он не собирался со мной грызться. Благо Лейруору – это святое. Такое благо, каким оно видится Зимнему, разумеется.

Кстати, об отцах и детях. Что мы тут имеем? Поющая – папин меч, а папа с Зимним друг друга не больно-то жалуют, вот уже не первое столетие споря из-за славы Первого Клинка Эль-онн. Но в то же время Ллигирллин – преданная ученица и любовница Зимнего, ради него, судя по всему, и отказавшаяся от себя, чтобы стать идеальным воином. Идеальным оружием. Отрёкшаяся от судьбы, от детей, от львиной доли собственной личности. Ради мужчины, из которого без всякой жалости выколачивала пыль на той достопамятной дуэли перед гибелью Нуору. И как во всё это вписывается Рассекающий? Кесрит? И, да поможет мне Ауте, мама с Раниэлем-Атеро?