Текст книги "Над нами общее небо (СИ)"

      Девушка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, глаза были красными, но сухими. Слез не осталось, осталась пустота и растерянность. Мир не рухнул, земля, ушедшая из под ног месяц назад, вернулась на свою ось. Мысли, догадки, предположения не исчезли, теперь к ним ещё добавился испуг. Разум девушки отказывался принимать какую-либо информацию, кроме одной. Предстоящее материнство очень пугало, не было опыта, не было поддержки, не было надежды, не было уверенности в правильности принятого решения.

      Из-за двери послышался крик мамы:

– Валерия, возьми трубку, тебя к телефону, – она нехотя протянула руку к радиотелефону.

– Да, – еле слышно откликнулась девушка.

– Салют, пропащая! – из трубки раздался громкий голос Макса.

– Привет, очень рада тебя слышать, – пытаясь выдавить из себя напускную радость, ответила Лера.

– Как жизнь молодая? Совсем тебя не видно.

– Я к экзаменам готовлюсь.

– Знаю я твои экзамены, Ваней зовут. Может, как-нибудь встретимся, поболтаем? А то я тебя уже почти два месяца не видел.

– Если не больше. Как прошел твой очередной отпуск? В этом году что-то он затянулся.

– Ой, не говори. Месяц у бабушки в деревне грядки покорял, ну как обычно. А потом, Лерка, я поехал в столицу.

– Тоже покорять?

– Ну, почти. У товарища по фестивалю в клубе практиковался.

– Целый месяц?

– Да, на подобных мероприятиях время очень быстро летит. Ну, так как насчёт пересечься? Или тебя твой благоверный никуда не отпускает от себя? – девушка не ответила на последний вопрос.

– Можно прямо сейчас.

– Очень хорошо, где? Или мне за тобой зайти?

– Не надо, давай в кафе, как обычно.

      Отношения между молодыми людьми, конечно, изменились с появлением Ивана в жизни каждого. Максу тяжело давалось осознание статуса «лучший друг». Ещё тяжелей давалось видеть их вместе. Каждое нежное прикосновение, каждый любящий взгляд, вызывал в нем бурю ревностных чувств. Где-то глубоко в сознании острым лезвием бритвы, резала только одна мысль: «Она не твоя». Стиснув с силой кулаки, он отворачивался, делая безразличный вид. Лера же, чувствуя его душевные терзания, старалась как можно реже попадаться ему на глаза в обществе Ивана. Неоднократно она пыталась его вычеркнуть из своей жизни, просто отпустить. Каждый день надеясь на то, что он забудет её. И, встретив хорошую девушку, обретет своё счастье, оставив её в прошлом. Но проблема была не в Лере. Она, не без труда, конечно, но могла преодолеть эту черту и свести все отношения к сухому «Привет» при встрече. Макс не желал отпускать её. Был не готов к полному разрыву сложившихся отношений. Он не мог представить себе жизнь без неё, без её улыбки, веселого взгляда. Он просто не мог вычеркнуть её, как ненужное слово из текста. Каждая встреча была праздником, и он не хотел отказываться от того, кто приносит ему радость. Весь год они так и продолжали постоянно встречаться в их любимом кафе, не делая из этого тайну, но давая понять всем окружающим, что кто-то третий будет лишним. В тихом уютном маленьком кафе, в теплой атмосфере и приятной тишине Макс пытался вдохнуть весь воздух, наполненный ею. А она наслаждалась его обществом, пониманием и преданностью, с каждой встречей понимая, что он единственный настоящий верный друг.

      Валерка села за столик и заказала стакан сока. Макс опаздывал на добрых десять минут. В кафе было мало посетителей: одна молодая влюбленная пара и мужчина, читающий газету. Дверь распахнулась, забренчали колокольчики, оповещая о входящем. Макс влетел в помещение и, чертыхаясь, опустился на стул.

– Макс, опаздываешь! – укоризненно погрозив пальцем, сказала девушка.

– Черт! С нашим общественным транспортом не то, что опоздаешь. Можно вообще никуда не попасть. Извини, я исправлюсь, – он скинул джинсовый пиджак и сделал жест рукой официантке.

– Может, перекусим? Тебе что заказать?

– Спасибо, что-то не хочется. Я пока сочку попью, а там видно будет.

– Как хочешь, а я пивка глотну. Подруга, ты что-то бледновата.

– Да, наверное, нервничаю много.

– Что-то случилось?

– Отца привезли, ему хуже с каждым днем. Экзамены начинаются, а я никак не могу заставить себя начать готовиться. Не знаю, как буду сдавать.

– Как мама?

– Старается не отходить ни на минуту. Пытается держаться, но ей это очень тяжело даётся. Мы готовимся… Каждый день может быть последним.

– Дай Бог вам сил. Лера, если что-то понадобиться, я всегда рядом.

– Я знаю. Ладно, давай не будем об этом. Как твои дела?

– Ой, да как обычно. Навестил бабушку, помог ей с огородом. Потом кое-где дом подправил, сыпется весь. Сама знаешь, за домами уход нужен, а она ничего сама сделать не может. Старая уже, но ноги ещё таскает. Отец к ней ездит чаще, чем я, но от него проку тоже немного. То спина, то ноги, то давление. Годы.

– А мать как?

– Она-то ничего, работает, но в деревню ни ногой.

– Почему?

– У них с бабушкой очень давно конфликт был. С тех пор мало общаются. Я, если честно, даже не знаю, что там у них произошло такого, но теперь мама к ней в деревню не ездит.

– Совсем не общаются?

– Да нет, бабушка к нам в гости приезжает, все нормально. Смотрю на них и радуюсь, как две подружки сядут на кухне и чаи целыми днями гоняют. А вот в деревню мать не ездит, да и бабушка особо не приглашает. Так что, черт их разберет, чего они не поделили.

– Как в Москве?

– Да как, нормально. Стоит первопрестольная, ничего с ней не делается. Месяц практиковал у Петра во «Флае».

– Где?

– Клуб есть такой, «Флай» называется. Нормально, мне понравилось, даже денег заплатили.

– Ты не жалеешь, что тогда отказался от предложения с фестиваля?

– Не особо. Тогда я не готов был, да и сейчас меня Москва не очень прельщает. Шумно там и стреляют! – смеясь, ответил Макс, делая большой глоток из запотевшей кружки.

– Ребят кого видел?

– Да нет ещё. Сразу тебе позвонил. Как они?

– Нормально, вроде. Я с ними тоже давно не виделась, поэтому особо не в курсе, – Макс внимательно посмотрел на подругу и спросил:

– Ну, у тебя как? Как твой Иван?

– Зачем ты спрашиваешь?

– Интересно.

– Раньше он тебя не интересовал?

– Потому, что раньше я видел тебя более счастливой, чем сейчас. И у меня есть подозрения, что что-то произошло за эти два месяца.

– Ничего не произошло, всё нормально. Я же тебе говорила, что переживаю из-за папы.

– Он знает, что ты со мной?

– Нет, – сухо ответила девушка, пытаясь унять внезапно возникшую мелкую дрожь в руках. По заказу Макса принесли жаренные куриные крылья с чесноком.

– Будешь?

– Нет, спасибо, – в нос ударил резкий копчено-чесночный запах. Лера сглотнула подкативший комок к горлу и отрицательно покачала головой.

– Да, ладно, давай! Смотри, какая вкуснятина, – не унимался Макс, и поднес тарелку ближе к лицу девушки. Она задержала дыхание, но тошнота только усиливалась. Схватив салфетку, она рванула к туалету. Когда приступ прошел, она открыла кран с холодной водой. Взбрызнув лицо, глянула на свое отражение в зеркале. Лицо слегка осунулось и имело бледно-голубоватый оттенок, в глазах действительно не было искр ни радости, ни счастья, только бездонная печаль. Немного отдышавшись, она покинула уборную и, улыбаясь, вернулась за столик к Максу.

– Валерия, с тобой всё нормально?

– Да, нормально. Я, наверное, съела что-то не то. Вот и подташнивает.

– Мы остановились на Ване. Как у вас с ним продвигаются отношения? О свадьбе ещё не думали?

– Макс, мне не совсем понятен твой оживленный интерес его персоной. Давай поговорим о чём-нибудь другом. Я сомневаюсь, что ты захочешь услышать подробности наших с ним отношений.

– А если захочу?

– Макс, хватит! – укоризненно одернула она друга.

– Лера, я вижу, что что-то не так. Этим объясняется мой оживленный интерес. Я хочу знать. Почему ты выглядишь так, как будто тебя только что из петли вытащили?

– Макс, у меня умирает отец, как я должна выглядеть!

– Извини, но вы знаете об этом уже почти полгода. И я думаю, что причина не в этом.

– Мне всё равно, что ты думаешь! – сказала она, повышая голос. Встав из-за стола, и развернувшись, она вышла на улицу. Моросил мелкий дождик, тепла не было, несмотря на первые числа июня. Девушка подняла своё лицо навстречу освежающему бисеру и, вдохнув полной грудью, закрыла застилавшие слезами глаза. Макс вышел следом и закурил. Встав рядом он не смел нарушить тишину.

– Он уехал месяц назад. Оставил письмо с обещаниями и признаниями. С тех пор тишина.

– В смысле уехал? Куда?

– Думаю, домой.

– Ты знала об отъезде?

– Да, он говорил, что уедет. Но вышло всё как-то очень скомкано, даже без прощаний. Я не знаю, что произошло. Он уехал рано утром, оставив меня одну в моей постели. Письмо я получила позже у портье.

– Теперь более-менее понятно твоё состояние. Я уверен, всё наладится.

– Макс, к чему тешить себя напрасными надеждами. Прошёл месяц, а он даже ни разу не позвонил. Да и зовут его не Ваня, а Джон.

– Ну, так он же американец. Это вполне естественно.

– Ага, и фамилия его очень звучная оказалась, для России. Особенно для нашего захолустья.

– Не понял?

– Его зовут Джон Дьюз.

– И что?

– Тебе это имя не знакомо?

– Обычное имя, миллионы американцев имеют подобное.

– Пойдем в кафе, кое-что покажу, – они вернулись за столик. Лера достала из сумочки диск с автографом и протянула Максу. Он минуту изучал компакт-диск, то и дело недоуменно поглядывая на Леру.

– Это какая-то утка или фотошоп?

– Макс, я может и дура, но не слепая.

– «ДД» в России последний раз были в году так в девяностом. Да нет, не может этого быть! Он просто очень похож.

– Макс, не городи ерунды! Я видела его почти каждый день, в течение года. Я его из миллиарда узнаю.

– «ДД», да! А я-то всё думал, кого же он мне напоминает? Теперь это очевидно. Лерка, если это не подвох, то считай себя счастливицей.

– Спасибо, но от этого как-то не легче. 

– Твой тон мне говорит только об одном, – девушка вопросительно, посмотрела на друга.

– О том что, ты не совсем понимаешь кто он такой.

– Если честно, то мне совершенно неважно.

– Ну и зря! Он очень известный рокер, во всём мире, очень талантливый и порядочный, как бы странно это не звучало.

– Порядочный?

– Да. Их группа существует с восемьдесят третьего года, и с того самого момента ни одного громкого скандала. Не наркоманят, не упиваются до зеленых человечков, не дерутся в общественных местах, ну и всё в том духе. Короче, все такие мягкие и пушистые, что для рокеров не совсем характерно.

– Макс, зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Ввожу тебя в курс дела, с кем тебе довелось встречаться. Ну, если, конечно, это действительно он. Я на досуге пошарю в Интернете, для более подробной информации, – девушка молчала, не зная, что сказать ещё. Если до этого момента она все-таки хранила маленькую капельку надежды, то Макс, сам того не понимая, заставил её окончательно осознать, что Ваня никогда не вернётся. Для него она была не более, чем просто увлечением на время отдыха. Молодой человек замолчал и внимательно стал изучать лицо подруги, потом заговорил, но уже менее возбуждённым тоном.

– Прости, но я думаю, он не вернётся, – он коснулся её руки и нежно погладил холодные дрожащие пальцы. – Ему просто захотелось пожить другой жизнью. Как в той сказке, «Принц и нищий», – Лера сидела, опустив голову, изучая скатерть, на которую падали слёзы.

– Лер, не плачь, всё наладится. Ты должна гордиться тем, что провела год с самим Джоном Дьюзом. Его фанатки готовы умереть только за один его взгляд, поцелуй. А у тебя это всё было на протяжении целого года. Потом детям будешь рассказывать, что, мол, был у меня в ухажерах рок-звезда мирового масштаба, – девушка вскинула глаза и на одном дыхании выпалила:

– И, увидев его по телевизору, добавлю: «Познакомься, дочка, это – твой папа», – её слова были тихи. Но для Макса они прозвучали как гром среди ясного неба. Показалось, что на него сошла лавина с гор. Толща земной коры под ногами треснула, и он вместе со снежным потоком погрузился в недра земли. Он встал и, пошатываясь на ватных ногах, вышел на улицу, Лера осталась за столом, продолжая смотреть в одну точку.

      Макс трясущимися руками достал сигарету. В голове, как молотком по наковальне, раздавались слова Леры: «Познакомься, дочка, это – твой папа, познакомься, дочка, это – твой папа, познакомься, дочка, это – твой папа». Кровь пульсировала в венах. Ему казалось, что он даже слышит этот бурливший поток. Он сжал голову руками пытаясь начать соображать, как нормальный человек. «В кафе сидит девушка, которую я люблю. Она сейчас нуждается в помощи, в моей поддержке. А что я могу сделать? Утешить её словами, которые ни к чему не приведут? Сделать вид, что ничего не понял? Глупо, особенно если учесть прямоту сказанных слов. Попытаться найти Ивана или хотя бы просто сообщить ему? О чем ты думаешь, Макс, он – звезда, и уже наверняка забыл обо всем», – мысли менялись одна за другой, как череда ежесекундно сменяющихся телевизионных кадров, и решение всплыло само собой. Макс выбросил окурок и улыбнулся навстречу ветру и моросящему дождю.

      Он зашел в помещение и сразу же прошел к барной стойке. Заказав стопку водки, он осушил её залпом. Крякнув от крепости обжигающего напитка, он вернулся к Лере, которая продолжала сидеть в одной позе. Она подняла полные усталости, и красные от слез глаза на друга.

– Макс… – начала говорить девушка. Но молодой человек прикрыл ей пальцем рот. – Валерия, я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты согласишься выйти за меня замуж! – громко и отчетливо произнес Макс и широко улыбнулся. Девушка открыла рот, но, поняв смысл услышанного, закрыла его. Она, уставившись огромными глазами на друга, начала учащенно моргать. Она выдохнула и, обретя дар речи, сказала:

– Над каким из слов из этого предложения можно посмеяться?

– Не над каким, я серьезно.

– Вау, круто! Ладно пошутили и хватит.

– Лера, ты меня не слышишь? Я хочу, чтоб ты стала моей женой! Ты прекрасно знаешь о моих чувствах к тебе, так что мое предложение искренне. Я хочу сделать тебя хоть чуточку счастливей.

– Макс, я жду ребенка.

– Я понял. Я делаю этот серьезный шаг абсолютно осознано. Я постараюсь быть хорошим отцом и мужем, да и родители твои ко мне очень хорошо относятся. Какой срок?

– Я так полагаю, недели три-четыре.

– Если мы всё сделаем быстро, то никто не догадается о том, что это не мой ребенок.

– Макс, люди умеют считать.

– Скажем, что родила чуть раньше срока.

– Как у тебя всё складно получается, но почему-то в жизни всё иначе.

– Я понимаю, тебе необходимо подумать.

– Макс, я не хочу вот так, с бухты-барахты.

– Лера, я всё для себя решил, я не отступлюсь.

– Мне учиться надо, я пойду в больницу.

– Я тебя ни в какую больницу не пущу. Я всё расскажу твоим родителям, и они пойдут мне навстречу.

– Отец знает про беременность, маме я ещё не говорила.

– Ну, вот и славненько, после экзаменов всё скажем вместе.

– Я согласия ещё не давала, я не хочу втягивать тебя в свои проблемы.

– Перестань нести чушь! Я действительно готов к ответственности. Я люблю тебя и очень сильно надеялся, что у нас с тобой все получится, пока год назад не появился он. Тогда я понял, что солнышко больше не светит в мою сторону, и ты никогда не будешь моей. Но судьба дала мне ещё один шанс. Теперь только от тебя зависит, буду я счастлив рядом с любимой или так и буду ходить за тобой тенью, – девушка потерла лицо тыльной стороной руки, и устало вздохнула. – Я буду ждать ответа, сколько пожелаешь, только особо не затягивай, а то животик видно будет. – Он протянул руку и нежно погладил её живот. Лера сделала глоток сока из стакана и, посмотрев в показавшееся дно, тихо уверенно ответила:

– Я согласна, – Макс хитро прищурил один глаз.

– Ты сейчас не шутишь?

– Макс, какие шутки в моем положении? Я серьёзно, но если ты вдруг передумаешь, я пойму.

– Дуреха, разве от любви отказываются? – он встал и, подхватив её на руки, закружил по залу.

– Макс, поставь! Меня и так тошнит, – он крепко её обнял и закопался в её длинные волосы. Он опустил её на пол и широко улыбнулся. – Ущипни меня. Я не могу поверить своему счастью.

– Тоже мне, счастье. Мало того, что глупая, так ещё и беременная.

– Всё это не имеет значения, если человек тебе очень дорог, – они присели за стол.

– Макс, давай без лишних эмоций. Я очень устала, я пойду домой. Давай позже созвонимся, обсудим всё.

– Я тебя провожу. Потом на работу заскочу, проверю, как там дела, – вставая пролепетал он, расплатившись с официанткой.

      Погода оставалась прежней, на улице уже вечерело, и молодые люди побрели вдоль мокрых улиц, разговаривая на тему предстоящего мероприятия. Тучи не развеялись, но перестали сгущаться, на душе заметно полегчало, девушка незаметно взяла Макса за руку и тихо прошептала:

– Спасибо тебе за всё.

– И тебе спасибо. За надежду, за шанс, за осуществлённые мечты, – она подарила ему измученную улыбку и, чмокнув в щеку, зашла в подъезд.

      Зайдя в дом, она сразу же прошла к отцу. Ей просто необходимо было рассказать ему о произошедшем. О человеке, который смог за полчаса изменить течение её мыслей, помог ей сделать шаг вперёд, изменить её жизнь и мир.

– Привет, пап. Можешь уделить мне минуточку?

– Дочь, конечно, могу. Как ты себя чувствуешь?

– Токсикоз прогрессирует.

– О, ну в этом деле, я тебе не советчик.

– Я не об этом хотела поговорить. Ты помнишь моего друга Макса?

– Да, хороший парень. С ним что-то случилось?

– Да нет. Я ему все рассказала.

– Ну, и какова была его реакция? Кстати, ты звонила Ване?

– Да, результат тот же. Я больше не буду ему звонить.

– Почему? Если он не ответил три раза на звонок, это ещё ничего не значит.

– В этом больше нет необходимости, Макс сделал мне предложение.

– Ого! Вот это поворот событий! А ты ему о ребенке сказала?

– Да. Он обрадовался и сразу замуж позвал, – отец молчал, не зная, что ответить и как себя вести в данной ситуации.

– Ну, каково твоё решение?

– Я согласилась. Сам понимаешь, у меня вариантов немного.

– Когда планируете?

– Пока ещё особо не думали. После экзаменов, скорее всего. Не хотим затягивать, чтоб ни у кого подозрений не возникло.

– Я надеюсь, что успею на тебя посмотреть в белом платье, – он нежно улыбнулся, дочери и подмигнул ей. – Маме сказала?

– Нет ещё, сразу к тебе,– она улыбнулась и, подойдя, поцеловала.– Пап, я люблю тебя.

– И я тебя, родная.

      Это было последнее признание, последний разговор, последний поцелуй. Ночью он скончался, но лёгкой смертью во сне. Это была невосполнимая потеря для их семьи, особенно для Леры. Терять близких людей в столь юном возрасте всегда тяжело, но терять родителя ещё тяжелей. Смерть не была неожиданностью, но, как известно, ожидание – самая страшная пытка. Уходя, люди забирают малую долю твоей души. Частичку самого себя, что позволяет нам всегда помнить о них. Независимо от того, какими они были при жизни. Но каждый ушедший, так или иначе, оставил свой след в жизни. И память о них будет жить вечно в наших сердцах. В последние годы Лера очень сблизилась с отцом. Он был более рассудителен, менее импульсивен, чем мама. Девочка стремилась к его спокойствию, в его присутствии она чувствовала себя умиротворенной, ощущала гармонию во всём. Он был для неё учителем, никогда не осуждал, но лёгкое порицание присутствовало, если в этом была необходимость. И сейчас, когда его не стало, она потеряла не просто отца, она потеряла намного больше.

      Июньская жара была изнуряющей. Дождей почти не было, в прокалённых солнцем школьных классах все ещё витал свежий запах учеников, усердно корпящих над учебниками, тетрадками и контрольными. По длинным светлым коридорам изредка проходили учителя, оставляя звучное эхо шагов в пустоте. Закончился ещё один учебный год. Для учеников старших классов он был последним. Экзамены были сданы, впереди был выпускной, завершающая черта этого этапа жизни. А дальше каждого ждала своя дорога. Главной задачей было преодолеть новый рубеж достойно, без помех и промашек, со стремлением к новым высотам, с чередой взлётов и падений. Дорога, ведущая в будущее, а позади осталось беззаботное детство, с игрушками и леденцами.

– Лера, ты что-то совсем плохо выглядишь, – с беспокойством в голосе произнес Макс, который встречал её возле школы с последнего экзамена. Он теперь всегда был с ней рядом. встречал, провожал, звонил. Он занимал всё её свободное время, и поэтому она намного легче переживала потерю Вани и отца. Была назначена дата свадьбы, и он везде следовал за ней, как верный страж.

– Да, очень душно было в кабинете, – ответила девушка, делая глоток воды из бутылки. Они попрощались с подругами Леры и направились домой. Где их ждала мама с праздничным обедом по случаю окончания школы.

      Разуваясь в прихожей, девушка крикнула:

– Мам, мы пришли!

– Очень хорошо, проходите, у меня уже всё готово.

      Рассевшись и взяв бокалы с вином, они все улыбнулись друг другу.

– Ну, доченька, я поздравляю тебя с окончанием школы и желаю тебе успехов в твоей взрослой жизни.

– Спасибо, мама. Мы с Максом, пользуясь случаем, хотели сообщить тебе хорошую новость. Мы подали заявление, – мама поперхнулась отпитым вином и вопросительно посмотрела на дочь.

– Не поняла?

– Мы подали заявление в ЗАГС.

– Вы обалдели, что ли, оба?

– Мама, не волнуйся наше решение обоюдно.

– А вы не думаете, что как-то рановато?

– Надежда Петровна. Мы понимаем удивление и Вы, безусловно, правы. Конечно, свадьба для Леры в её возрасте – это рано, но мы хотели сообщить Вам ещё одну новость, которая объясняет наше решение. У нас будет ребенок, – вмешался Макс. Вилка звонко грохнула о край тарелки. Мама сидела и таращила на них глаза, пытаясь прийти в себя.

– Вас, что, предохраняться не учили? – с гневом в голосе проговорила женщина.

– Учили, но судя по всему, цикл нарушился, – кротко ответила в оправдание девушка. 

– Ясно, какой срок?

– Маленький, где-то месяца полтора.

– А свадьба когда?

– После выпускного.

– Может, стоить отложить. Только ведь отца похоронили. Не хорошо.

– Мам, мы просто распишемся. Никаких пышных платьев и шумных гулянок. Отец обо всем знал и не был против.

– Ладно, хорошо. Роспись, значит роспись. – Надежда Петровна сделала большой глоток из бокала и тяжело вздохнув, улыбнулась. – Кого хотите? – молодые хором ответили:

– Девочку! И папа говорил, что девочка будет.

– А почему мне раньше не сказали?

– Не хотели, чтоб ты переживала ещё и по этому поводу.

– Жить, я надеюсь, со мной будете?

– Мам, мы подумали и решили, что мы отдельно будем. Сначала снимем, а потом видно будет.

– Я так и подумала. У нас с отцом были скоплены кое-какие деньги. Я думаю, мне на однокомнатную хватит, а вы здесь останетесь. Мне теперь одной эти хоромы ни к чему.

– У моих родителей тоже, думаю, какие-то сбережения есть, – поддержал Макс и обнял Леру.

      На выпускной девушка так и не попала, из-за усилившегося токсикоза. Да и стоявшая жара выбивала из колеи. Она не жалела. Идти совершенно не хотелось. Её жизнь сейчас была наполнена другими важными событиями. Она подготавливала себя к семейной жизни к предстоящим родам, и, если физически это было преодолимо, то морально давалось гораздо сложней. Макс не отходил от неё ни на шаг, старался везде сопровождать и присутствовать, оберегал и заботился, как и положено будущему мужу и отцу. Благодаря поддержке друзей и близких в ЗАГСе Лера уверенно сказала «да» и поставила в нужной графе подпись без сожалений и упреков. Она уверенно шагнула в новый этап своего жизненного пути, отодвинув прошлое на нетравмирующее расстояние.

      Закончив ремонт, молодожёны переехали в мамину квартиру, и начали потихоньку обживать теперь уже свои стены. В начале февраля Лера родила, как и пророчил отец, девочку. Имя ребенку дали Эвелина, она была на удивление спокойным и неболезненным ребенком. Жили дружно, стараясь помогать во всём друг другу, без ссор, и без обид. Но, после родов, Лера всё чаще стала замечать сходство дочери с Иваном, и память о нём с каждым днем подбиралась всё ближе, пытаясь завладеть всем её сознанием. От Макса не ускользнула эта перемена в жене, что, несомненно, давило и угнетало. В глубине своей души он прекрасно понимал, что Лера ни на день не переставала любить отца Эвелины. Всё, что когда-то их связывало, она бережно хранила в запертом ящике стола. И чем чаще она туда заглядывала, тем больше замыкалась в себе. Срывалась на него, рыдала ночами, видела во всём обман и несправедливость, обижалась на жизнь, тем самым глубже вгоняя себя в депрессию. Совсем перестала общаться с подругами, постепенно стала отдаляться и от него. Внешность её изменилась, она похудела, кожа потемнела, глаза и без того крупные, стали теперь казаться непропорционально большими. Часто уходила из дома и часами бродила где-то в одиночестве. Моментами она становилась просто невыносимой. Он делал тщетные попытки помочь ей, как-то поддержать, но она его не слушала и не хотела перемен. Совсем не подпускала его к себе во время беременности. Макс не настаивал, в целях безопасности, а после родов она списывала на противопоказания врачей. Спустя какое-то время, он перестал пытаться хоть как-то приблизиться к ней. Он видел, что она не хочет его, и ничего не мог с этим поделать. Её мнение для него всегда было важней. Он жертвовал собой ради неё, ради возможности быть рядом, просто обнимать её по ночам и видеть её заспанное лицо по утрам. Макс знал, что в её сердце ему отведено большое и важное место, но не главное. Главное по прежнему принадлежало Ивану, и он не смел рассчитывать на что-то большее.

      Чем дальше бежало время, тем сильнее в ней бушевали эмоции. Прошлое в прямом смысле застилало ей глаза, и толкало её к краю обрыва. Она замкнулась в себе, переключив всё свое внимание на ребенка и домашнее хозяйство. Не давая Максу никакой возможности вытянуть её из плена воспоминаний, позволяя ему просто быть рядом, и он был рад этому, потому что ничего другого ему не предлагали.

      Валерия пыталась сосуществовать с мужем на одной территории, но давалось это ей очень тяжело, с каждым днем дочка росла и менялась. Но сходство с Иваном только ярче проявлялось. Его клипы, фильмы, интервью стали чаще мелькать на телевизионных каналах. В газетах и журналах то и дело публиковали постеры с его изображением, печатали статьи. Всё это только нагнетало обстановку, ей становилось только хуже. Она корила себя за то, что не в силах что-то изменить, и за то, что любит его ещё сильней, чем прежде.

      С виду их жизнь ничем не отличалась от жизни любой семейной пары. Она встречала его с работы, готовила, стирала, убиралась, вместе ездили за покупками и к гостям. Девушка всегда улыбалась и была приятной собеседницей, заботливой женой и внимательной матерью. Но это не меняло её внутреннего состояния и напряжения внутри семьи. Она была благодарна мужу за его поддержку, понимание и любовь, но не могла ответить ему взаимностью. Она, конечно, любила и дорожила им, но это скорее была любовь к другу. Бывали дни, когда Макс не приходил ночевать домой, объясняя сильной занятостью на работе в клубе. Но это было ложью. Лера прекрасно знала, что у него есть любовница, и это её вполне устраивало. Он мужчина, и если она не хотела близости и не могла перешагнуть через себя, то рано или поздно у него все равно появилась бы девушка, которая смогла бы заменить её. Она делала вид, что ни о чём не догадывается. Не приставала с расспросами и не выясняла отношений, старалась не усложнять и без того трещащий по швам брак. Макс закрывал глаза на её холодность и безразличие. Она почти не принимала участия в его жизни, никогда ни о чем спрашивала, и если он первым не заводил разговор, то в доме была тишина, за исключением дежурных фраз. Друзья ему советовали поговорить, как-то переубедить жену, и, если нужно, припугнуть разводом. Но он знал, что результат такого разговора закончится непременно разводом. Лера не такая девушка, которая идет на уступки, ультиматумы ей не страшны, она не боялась одиночества, потому что была очень одинока в глубине своего сознания. И Макс просто плыл по течению. Он не хотел кардинальных перемен, он просто хотел быть рядом. Потому что у него была потребность в жене, а у жены была потребность в человеке, которого она любила и не хотела отпускать.

Глава№17

«Прожитым годом, ушедшим мгновеньем,

Память о прошлом храня,

Так и живу я твоим отраженьем -

Солнце одно у меня…»