Текст книги "По лазоревому ветру (СИ)"
Автор книги: Анастасия Енодина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
7
Они шли по болоту уже несколько часов, и Лефир поражался, как Элейна помнит все тропы. Его ноги промокли, но холодно от этого пока не было. Несколько раз он оступался, отвлекаясь на крики потревоженных птиц и не очень точно следя за следами Элейны. Эти места и вправду были густо заселены птицами. Похоже, путники дошли до самого сердца болота – отовсюду слышалось хлопанье крыльев, то маленьких, то больших, голоса недовольных испуганных птиц, привыкших к спокойствию и отрешённости от мира людей. Девушка хорошо знала эти места, и сбавляла шаг лишь тогда, когда Лефир оступался. Это обычно сопровождалось приглушённой руганью и болотным чавканьем трясины. Шедшая впереди девушка всё слышала и молча улыбалась неуклюжести своего спутника. По пути Элейна сказала:
– Если мы больше не будем останавливаться, я бы предпочла не нести с собой лук. Пойдём прямиком, без привалов?
– Да, – ответил он. Ему хотелось поскорее выбраться на твёрдую почву и ощутить себя независимым от Элейны и её планов.
Она согласно кивнула и принялась на ходу отвязывать тетиву. Когда она закончила, принц протянул ей её камушек, но она помотала головой:
– Оставь себе. Думаю, тебе он больше необходим.
– Даже так? – он убрал камушек обратно в карман и попросил подробностей, лукаво спросив: – Ты что имеешь в виду? – он смотрел на неё строго, ожидая ответа.
Девушка пожала плечами и ответила не сразу. Она колебалась: посветить его в свои мысли означало не удержаться от ехидства, а ехидничать очень не хотелось, поскольку её спутник только начал смотреть на неё без подозрения. Всё-таки поделиться мыслями хотелось, поскольку уж больно простодушным показался ей этот глупый человек.
– Интересно, король Крафус будет счастлив видеть тебя? – спросила она с нескрываемой издёвкой, но Лефир ответил спокойно и сухо:
– Думаю, это не твоё дело. Ты помогла мне, я заплачу тебе за это и не стану ни преследовать, ни сводить старые счёты.
– Заплатишь-заплатишь… – усмехнулась она.
– Хочешь чего-то ещё? – деловито осведомился он. – Драгоценности в довесок и место при дворе? – она снова усмехнулась. – Хотя да… это на тебя не похоже… – опроверг он сам свои же мысли и спросил: – Тогда что?
– Придём в столицу – узнаешь, – лукаво улыбнулась Элейна.
Лефир немного подождал, рассчитывая, что девушка решит уточнить, но она не намеревалась возвращаться к этой теме, по-видимому, считая её исчерпанной. Но сам мужчина её таковой отнюдь не находил.
– А если я откажусь? – спросил принц, нарушая молчание, и счёл уместным напомнить: – Мы договаривались на деньги, и ты их получишь, после чего я вполне могу отказать тебе в просьбах и условиях без угрызений совести.
Элейна безразлично пожала плечами, демонстрируя наигранное равнодушие к этому вопросу:
– Откажешься или нет – дело твоё, – рассудила она. – По большому счёту, меня и вправду это не должно волновать.
Лефиру стало надоедать её поведение, и он тяжело и уныло вздохнул:
– Может, наконец, скажешь, чего ты хочешь?
Она загадочно улыбнулась, но ответила, видимо, проникшись сочувствием к уставшему принцу:
– Поговорить с королём, – она понимала, как Лефир удивлён, и добавила: – О тебе, конечно.
– Что ты опять задумала? – он не стал дожидаться ответа, и высказал свою позицию: – Нет. Мы пойдём прямиком в мою часть дворца, ты заберёшь все мои деньги – и всё.
– Ты уверен? – девушка насмешливо изогнула бровь, полностью уверенная в своей правоте и несомненной победе в этом их небольшом противостоянии. – Мне почему-то кажется, что если так поступить, для тебя действительно будет «всё». Давай вместе поговорим с королём, только я буду с ним говорить, а ты будешь подслушивать. Как тебе идея?
– Бредовая идея, – отозвался Лефир, стараясь не сбиваться и следовать за девушкой чётко, не отвлекаясь на беседу. – Прекрати намекать на предательство – мой отец любит меня.
Он старался не оступаться, и, как ни странно, когда он вёл диалог, у него это получалось гораздо лучше, чем когда он брёл в молчании. Возможно, сказывались дни заточения, проведённые в молчании, или просто разговоры отвлекали его от собственных мыслей, уходя в которые он часто наступал не точно на едва различимые следы Элейны.
– Слушай, – девушка безнадёжно вздохнула и даже оглянулась на своего спутника и остановилась. – Есть немного людей, у которых имеется столь большая сумма денег, какая назначена за тебя живого. Теперь давай представим, какими богатствами обладает тот, кому нужна твоя голова.
– Мой отец не стал бы меня убивать, – упрямо повторил Лефир, тоже останавливаясь и чувствуя, как ноги его начинают уходить вниз, а вокруг сапог сбирается болотная вода. – Мы не могли бы продолжать путь? – недовольно спросил он.
Элейна кивнула и пошла дальше, но нить разговора не потеряла и задала вопрос:
– А… у тебя нет врагов среди … эльфов?
– Что? – бессмысленно переспросил он, и она не стала повторять, понимая, что он её прекрасно слышал и понял. – Эльфы не бродят по нашим владениям, и единственный эльф, которого мне доводилось видеть, был… – он посмотрел ей в глаза. – Тот парень, что спас тебя с костра.
Элейна весело рассмеялась:
– Не обольщайся, принц, ты ему не интересен. Он бы не стал тебя убивать, и тем более тратить время на хитроумные многоходовки, призванные уничтожить тебя.
– А почему бы и нет? – не сдавался Лефириус, который прежде не рассматривал эльфа, как своего личного врага, но теперь эта мысль начинала казаться ему вполне правдоподобной. – У эльфов жизнь, как я помню, длинная. Отчего бы не потратить её небольшую часть на меня? Он примчался за тобой, наплевав на традиции эльфов не посещать города людей, значит, ты что-то для него значишь, а значит, он мог и возненавидеть меня.
– Да-да, – бросила через плечо Элейна. – И подождать пять лет. У эльфов же длинная жизнь, а месть подаётся холодной, – она обернулась и укоризненно посмотрела на Лефириуса. – Он не стал бы тебе мстить за меня, уж поверь. Тем более так раскошеливаться. По-моему, очевидно, кто всё это придумал.
Она не стала дожидаться его речи, опровергающей её догадки, и пошла, прибавив шаг. Принц осуждающе взглянул на её спину, и дальше они пробирались молча. Он старался не думать ни о чём, кроме того, что скоро он окажется дома.
***
Темнело стремительно, так как погода стояла пасмурная. Болото закончилось, и принц, наконец, мог не вглядываться в ставшие практически не различимыми в сумерках следы девушки и даже идти рядом с ней. Его спутница, наоборот, стала взволнованной, и Лефир видел, как она тревожно оглядывается при каждом шорохе. Чего она опасалась, мужчина не знал, и потому её чувства ему не передались даже частично. Сама Элейна старалась скрыть своё беспокойство, но получалось у неё плохо. Лефириус, помня, что однажды он уже оказывался с ней в тёмном лесу, и она тоже была напугана, хотя тогда действительно был достойный повод, отлично понимал, что нужно делать, так как помнил также, что в прошлый раз от него требовалось, чтобы ей было спокойнее. Он протянул ведьме ладонь со словами:
– Давай руку, – она вскинула на него удивлённый взгляд, и он мягко сказал: – Тебя ведь пугает ночной лес…
Он постарался вложить в свой голос столько участия и мягкости, чтобы его спутница поняла, что он предлагает помощь от души и не собирается лезть в душу с расспросами: просто хочет помочь.
Элейна смутилась и пробормотала в своё оправдание:
– Скорее, я не доверяю ночному лесу… Хотя знаю, что напрасно, но ничего не могу с собой поделать – эта привычка сильнее меня… – она вцепилась холодными пальцами в его тёплую руку, и он сжал их в неосознанном желании попытаться согреть.
Девушка благодарно улыбнулась, хоть улыбка её и вышла несколько натянутой.
Лефир не стал расспрашивать, рассудив, что говорить о своих страхах лучше при другой обстановке, нежели в тёмном лесу, как раз которого девушка и пугалась. Дальше они шли молча. Казалось, Элейна сумела успокоиться. Тёплая рука принца возвращала её к реальности, не давая страхам перед мнимыми опасностями завладевать её сердцем. Принц же в который раз ощутил себя странно рядом с ней: словно почувствовал какую-то ответственность за неё, словно она не была ведьмой и его врагом, а лишь спутницей, которую требовалось оберегать и поддерживать. Это странное ощущение появилось ненадолго, но мужчина потом несколько минут размышлял о нём. Временами он смотрел на Элейну и замечал, что тревога покидает её. Так было ровно до того момента, пока путники не очутились на просторном месте, где лес стал редким, а дальше, впереди простиралась равнина.
– Оуил… – остановившись, прошептала девушка, и её пальцы, только недавно переставшие с силой сжимать ладонь принца, снова вцепились в неё.
Лефир смотрел вперёд, но сквозь сгущающийся сумрак и туман, начавший ползти от болот, ничего не смог разглядеть. Да, равнина была неприветливой, даже могла показаться жутковатой, но впереди виднелся и манил огнями город, который принц знал как свои пять пальцев: каждую улочку, подворотню и каждый тёмный угол. Здесь, на опушке заболоченного леса Лефир чувствовал себя куда более уверенно, чем прежде. Он был почти дома, и не сомневался, что пересечь равнину не составит труда. Он решил успокоить свою спутницу, миролюбиво сказав:
– Не бойся, нас никто не заметит, мы пройдём в мою часть дворца, а потом ты сможешь уйти незамеченной, пока на небе сияет звезда Лартус… – он хотел объяснить ей подробнее, но она сердито оборвала его речь:
– Я не боюсь твоего города, я презираю его, понятно?! – зелёные глаза опасно сверкнули, заставляя вспомнить о том, что девушка это не простая, а наделённая пусть небольшими, но магическими способностями. – Я презираю этот город, но не весь Северный Догорм, который вы считаете своим, хотя совершенно не знаете того, что находится за городскими стенами, за исключением дорог и торговых трактов!
Принц примирительно погладил лежащую в его руке руку и сказал настолько мягко, что Элейне расхотелось с ним препираться:
– Пойдём, в Оуиле, каким бы он тебе ни казался, это неприятное нам обоим путешествие закончится, и сейчас мы близки к этому. Давай постараемся расстаться не врагами, – он действительно хотел бы этого, поскольку крайне не привык к ощущению, что его ненавидят всей душой и желают ему зла настолько, что это чувствуется в каждом слове и жесте, как это было в башне Фогуна.
Элейна не ответила, но его тёплая ладонь вселяла ощущение защищённости, освобождая душу от неосознанного опасения перед ночным лесом, который всё ещё окружал их, а так же от ненависти к городу. Хотя умом девушка понимала, что принц – не очень хороший защитник. К тому же наивный, что даже жалко его. Ей бы хотелось узнать подробности его жизни, поскольку она просто не представляла, как он мог дожить до своих лет, при этом совершено не умея сопоставлять очевидные факты и делать верные выводы. Но разговоры о детстве и юности она решила не заводить: было очевидно, что они были настолько безоблачными, что не сумели научить этого человека жизни. Забавным бы он был королём, наверно: такого отравить – раз плюнуть... да и голову ему задурить немудрено, наверно... Элейна даже немного пожалела затраченных на спасение принца усилий: явно он долго не протянет, а она никак не могла определить, хочет ли помочь ему во всём разобраться? В любом случае, пока отпускать его было нельзя. Нет, не из-за денег, как могло показаться... Из-за Фогуна. Понять чародея можно было лишь с помощью Лефира, и именно это было целью девушки.
Лефириус же подумал о том, что идущая с ним девушка была искренна по отношению к нему: она держалась уверенно, когда чувствовала себя на высоте, она плакала, если он пугал её своими поступками, она принимала его помощь и просила о ней, когда было нужно… ненавидела, когда вспоминала о прошлом и презирала, когда он был достоин презрения. В общем, это было даже как-то приятно осознавать, поскольку всегда радует, если поступки того, кто рядом, можно понять. Оставалось неясным про кошмары и про то, зачем она столько времени выжидала, но мужчина прикинул, что просто Элейна могла рассказать о той давней истории своему Фогуну лишь недавно, и тот сразу решил отомстить. Пока это был единственный правдоподобный вариант, поскольку, что чародей от него хотел, принц так и не понял.
Они двинулись вперёд, оставляя позади редкие деревья, что росли на опушке, и выходя на просторное поле, заросшее травой, которую гуляющий по здешним просторам ветер пригладил и примял к земле. Молча шли они, и шаги девушки были неслышными и лёгкими, а длинные листья и стебли трав совершенно не мешали ей. Ведьма она, чего с неё взять. Тишина окутывала мир, словно расползаясь от болот вместе с туманом. Погода не располагала к пению птиц или хотя бы цикад. Казалось, вот-вот на землю прольётся дождь, и Лефир бы не возражал против этого. Хотелось освежиться после всего того, что с ним произошло. Не каждый день его вероломно предавали и тем более не каждый день ему приходилось вверять свою жизнь той, которая хотела отомстить ему. Постепенно поднялся ветер. Непогода начинала набирать силу. Наверно, это было даже на руку путникам – в плохих погодных условиях было проще пробраться незамеченными. Холодный северный ветер дул порывами, норовя сбить с ног. Дул в лицо, не давая сделать вдох и заставляя поворачиваться спиной и пережидать. Почти стемнело, когда путники подходили к Оуилу. Практически во всех окнах жилых домов уже зажглись огни, и их было хорошо видно. Принцу это всё приносило ощущение защищённости, но он чувствовал исходящие от Элейны волны тревоги и страха. Ей, наоборот, совершенно не нравилось то, что они приближались к этому городу. Её глаза начали немного светиться, но это ничуть не напугало и не смутило её спутника. Наоборот, он нашёл это занятным и любопытным: прежде он не находился в темноте ни с кем, кто бы владел магией, и светящиеся изумрудные глаза весьма заинтересовали его. Девушка не обратила внимания на пристальный взгляд, поскольку была слишком взволнована: Элейна давно не бывала ни в каких городах, она вообще не любила поселения людей, не говоря уже о её ненависти конкретно к Оуилу.
– Всё хорошо, – шепнул принц, желая подбодрить ведьму. – Сейчас вечер, непогода и туман, которые укроют нас от лишних глаз, а к утру ты будешь далеко отсюда и баснословно богата.
Он ещё не понял, насколько последнее мало волновало девушку. Деньги были ей совершенно не нужны. Она прекрасно обходилась без них, живя с чародеем, но полагала, что и без Фогуна сумеет добывать себе пищу и обеспечивать кров. Сейчас ей больше всего хотелось поскорее убраться отсюда, но глупый простодушный принц так трогательно верил в преданность своего отца, что Элейна не могла просто так позволить ему умереть от собственной наивности. Она приняла решение доказать ему, что права насчёт короля Крафуса, по крайней мере, попытаться доказать… Допускать смерть Лефириуса было непозволительной роскошью – он являлся единственной зацепкой, а девушка всё ещё рассчитывала разобраться в том, что произошло с её другом.
Туман опустился нешуточный. Сказывалась близость болот, но девушка чувствовала присутствие магии. Даже ветер не мог разогнать этот туман, несмотря на сильные порывы. Элейне казалось, что это из-за неё. Она была слабым магом, но последнее время природа была на её стороне и без всяких магических усилий. И сейчас она помогала девушке оставаться незамеченной, вот только всё это было жутковато, учитывая, что Элейна опасалась ночи.
Лефир вёл Элейну по улицам, замечая, что она уже не цепляется за его руку, как за спасение от страхов. Но он не спешил отпускать её, понимая, что она может легко затеряться. Про себя он удивился, что ночной лес пугает её больше, чем город, в котором её едва не убили. Казалось, Оуил она действительно просто презирала: он не внушал ей опасений. Лишь отвращение к нему и ко всем его обитателям сквозило в её взгляде, когда она оглядывалась по сторонам, не то запоминая дорогу, не то просто из любопытства.
Дома в столичном городе были невысокими, преимущественно двух или трёхэтажными. Людей на улицах путникам не попадалось– все они засели в своих уютных комнатах, зажгли свет и носа не казали из дому в такую непогоду. Ветер завывал нудно и жалобно, блуждая по улицам, но Элейну уже ничто не пугало. Она взяла себя в руки и теперь вела себя так, что шедший чуть впереди принц не мог поверить, что совсем недавно Элейна была напугана и нуждалась в покровительстве. Лицо её выражало презрение. Она с неудовольствием оглядывала строения и редкие деревья, что росли в Оуиле. Девушка воздерживалась от комментариев, а принц не собирался разубеждать её в том, что Оуил – оплот зла и порока. Ему было безразлично, что она думает, и он не ощущал обиду за свой родной город. Ведьма, хоть и не доверяла лесу, явно принадлежала к лесным обитателям, и пытаться объяснить ей, что города не так уж и плохо, было бы бесполезной тратой времени.
Наконец, они перестали петлять меж домами, и перед девушкой предстало огромное здание, полускрытое туманом. Элейна без труда догадалась, что к нему они и шли.
***
Дворец выглядел величественно. Элейна не могла судить о его красоте, поскольку в ночное туманное время он казался ей загадочным и неприветливым, да и видела она лишь часть его: примерно начиная со второго этажа здание тонуло в густом тумане, сквозь который было невозможно что-либо разглядеть. Девушка смотрела на него, высоко задрав голову вверх. Это было, как она успела приметить, единственное каменное здание во всей столице. По крайней мере, единственное, которое встретила девушка. Сумрачный готический замок Фогуна не вызывал у Элейны столь тревожное чувство одним своим видом, какое вызвал этот дворец. Вроде и не было в нём ничего устрашающего, но всё равно по спине девушки пробежали мурашки, словно она почувствовала некое зло, что засело в этих стенах. Принц потянул ведьму за руку, и она оторвалась от созерцания причудливых крыш, балкончиков, обвитых плющом и замысловатой лепнины, что при таком странном освещении делало дворец каким-то ирреальным.
У здания имелось два крыла, и в одном практически во всех окнах горел свет и виднелись силуэты людей. Кроме того оттуда доносилась тихая музыка. Должно быть, внутри она была громкая, но до принца и Элейны доносилась она лишь приглушённо.
Второе крыло имело вид совсем уж мрачный и покинутый. Было несложно догадаться, что принц намерен привести свою спутницу именно туда. Так и оказалось: они прошли под окнами, причём те были столь высоко, что даже не пришлось пригибаться, чтобы их не заметили, достигли двери, но не остановились рядом с ней, поскольку никто не сомневался в том, что она заперта. Однако это не было препятствием для проникновения внутрь: у принца имелась своя лазейка, а именно, одно окошко, которое можно было открыть снаружи ключом, спрятанным в одной из трещин фундамента.
Девушка уважительно хмыкнула, поскольку ровно до этого момента думала, что принц и вовсе ни на что не способен.
– А ты не так прост, как кажешься, – заметила девушка, наблюдая за его действиями, и он улыбнулся, ловко залезая на карниз и открывая окно.
Он хотел было помочь Элейне, но оказалось, что помощь ей не нужна. Она быстро и бесшумно вскарабкалась на карниз, но потом немного помешкала, прежде чем опустить ноги на мраморный пол. Не хотелось ступать в дом, где обитали венценосные людишки. И всё же она решила, что надо поскорее закрыть окно, чтобы никто не заметил посетителей замка раньше времени.
Оказавшись внутри, Элейна поняла, что снаружи это здание было ещё вполне приятным: внутри ей совершенно не понравилось. Принц закрыл за собой окно и сказал:
– Пойдём!
Она была рада уйти хоть куда-нибудь в надежде, что не все комнаты в этом доме столь угрюмы. Принц провёл Элейну через огромный зал, служивший прихожей, о чём можно было догадаться по отсутствию какой-либо мебели, кроме каких-то бесполезных кованых вещиц, призванных радовать глаз пришедших и с порога сообщать им, что денег и возможностей у хозяев этого дома не счесть. Но на самом деле все предметы наводили непонятный страх своим видом: изгибы металла, словно щупальца, тянулись в разные стороны, а если присутствовали образы животных, то обязательно хищных и некрасивых, а то и заведомо опасных, таких, как химеры и горгульи. В полутьме это было не самое приятное зрелище, и Элейна вздохнула с облегчением, когда они вошли в какую-то другую комнату. Это была явно гостиная, причём очень просторная, хотя посредине стоял большой овальный чёрный стол с несколькими задвинутыми под него стульями. Стулья имели высокие спинки, резные, но тоже чёрные, или так только казалось из-за отсутствия света. Принц остановился, размышляя о чём-то, лишь одному ему ведомом.
Элейна огляделась вокруг и удивлённо спросила:
– Ты тут жил?
Принц глянул на неё осуждающе.
– Не говори обо мне, как о покойнике, в прошедшем времени! – возмутился Лефир. – Я ещё не убит, и да, я тут живу. Тебе что-то не нравится?
– Вообще-то, да, – призналась она и поёжилась, даже не намереваясь скрывать, что ей здесь не по себе. – Тут как в склепе! Пустынно и прохладно, даже в это время, когда на улице весь день была жара, – она понизила голос, переходя на полушёпот, поскольку звук собственного голоса, отражающийся от стен и высокого сводчатого потолка, пугал и настораживал. – Тут всегда так неуютно?
Лефир усмехнулся, но ответил тоже тихим голосом, словно и ему не нравился отражённый звук:
– Здесь уютно. Поверь, когда горит камин и свечи в люстрах, когда мой дом не производит впечатление заброшенного – тут уютно.
Девушка приблизилась к нему.
– Правда? – испытующе глядя в лицо принца спросила она, и он, на миг растерявшись, отчего-то весело засмеялся:
– Нет. Это неправда, но именно так должен выглядеть дом принца. Он соответствует всем правилам.
Элейна нахмурилась. Только начавший пробуждать к себе какие-то светлые чувства принц снова напоминал о том, кем он является на самом деле: венценосной особой, живущей по своим правилам, которые ей было не понять. Почуяв, что смех неуместен, Лефир прекратил смеяться, но глаза его, которые даже при столь плохом свете девушка отлично различала, продолжали лучиться смешинками.
– И твоя комната? – спросила она, желая дать ему шанс на опровержение её мыслей. – Она тоже соответствует правилам?
– Ну да, – он не сдержался и снова улыбнулся. – Я знаю, на что ты намекаешь: что в этом доме нет места мне и моим привычкам, всяким милым мелочам и воспоминаниям, не так ли?
– Знаешь же, что так, – слегка обиженно ответила девушка, которой не понравилась его прямота, а так же то, что он понял её мысли так легко, да ещё посмел озвучить.
А принц продолжал озвучивать её мысли:
– И что человек, проживший всю жизнь в таком доме – опасный человек, – он всё ещё улыбался, и девушка не могла понять, почему этот разговор его забавляет, хотя при том, что он всё понимает, это должно его хоть немного огорчать. Пока эти мысли мелькали в её сознании, улыбка покинула лицо мужчины.
– Не спеши заносить меня в список снобов и циников, – серьёзно сказал он, но причину не пояснил, переходя на другую тему. – Пойдём, я отдам тебе деньги. Или по законам жанра ты от них откажешься, посчитав, что мы стали чем-то вроде приятелей?
Она посмотрела на него и усмехнулась: он задал вопрос, на который было трудно ответить достойно. Теперь нельзя было забрать причитающиеся ей монеты, поскольку это было бы похоже на желание опровергнуть его слова, но и не забрать после его слов тоже было плохим решением, так как означало бы её предсказуемость. Девушка ответила, поразмыслив:
– Все твои деньги теперь мои, но так уж и быть, когда мы будем за пределами столицы, я поделюсь с тобой, нищим не оставлю.
– С чего это мы будем за пределами столицы? – безразлично спросил Лефириус. – Ты поговоришь с королём и покинешь город, или мне неизвестны твои истинные планы?
– Всё верно, я так и собираюсь поступить, – подтвердила свои ранее озвученные планы девушка. – А ты? Ты останешься здесь и покажешься королю, при том, что тебя убьёт первый же стражник?
Принц снисходительно улыбнулся и покачал головой. Трогательная забота о его дальнейшей судьбе позабавила его, и он решил объяснить Элейне, что это лишнее:
– Крафус имеет огромное влияние на людей. Он объявит, что я вернулся, и отберёт лучших людей для моей охраны. Никто не сможет убить меня, даже если захочет.
На это заявление девушка безнадёжно вздохнула и заглянула в глаза собеседника.
– Ты притворяешься, правда? – с надеждой спросила она. – Ты же не можешь быть настолько наивным, чтобы не понять, что это всё твой отец. Что он сам объявил о том, что ты нужен живой и здоровый, и сам же через каких-нибудь подставных людей назначил втрое больше за твою голову. Это же простой и эффективный план. Никто ни в чём не упрекнёт короля, так как все знают, как он хочет, чтобы с тобой ничего не случилось, и ты вернулся домой.
– Ерунда какая-то… – прокомментировал принц, совершенно не желая задумываться над словами ведьмы.
– Тогда почему мы здесь? – спросила она. – Почему ты не пошёл прямиком к нему, а, крадучись, пришёл в собственный дом, как вор. Почему мы сейчас сидим тут и обсуждаем это, вместо того…
– Хватит, – он перебил её, и в его голос обдавал холодом. – Ты помогла мне уйти от стражников, и я обещал выполнить твои условия. Ты просила разговор с Крафусом до моего официального возвращения, и я решил предоставить тебе такую возможность. Не потому что я ему не доверяю, а потому что хочу, чтобы ты получила, что тебе нужно, и ушла. Хочу не чувствовать себя обязанным тебе, если так понятнее. Помни, что здесь мы находимся под юрисдикцией моего отца… и меня, в меньшей степени, если это важно…
Она снова вспомнила день их знакомства, поскольку голос мужчины полностью соответствовал голосу того высокомерного человека, о котором она как-то стала забывать и который как-то плавно стал превращаться в приятного мужчину.
– Тогда вспоминай, где у замка слабое место! Нас никто не должен заметить, – так же холодно ответила она.
Изменившийся голос девушки ничуть не смутил принца. Он не собирался сглаживать углы и возвращать тёплую атмосферу в их общение.
– Ага, так я тебе и выдал все слабые места замка, – усмехнулся он. – Ты подозреваешь отца. А что, если это всё-таки твои происки? Смотри-ка, как всё сходится: есть ты и твой чародей, с вами эльф – вполне сильная компания, чтобы продумать и провернуть нечто подобное. Вы запросто могли бы инсценировать всё это ради того, чтобы дотянуться до короля. Через меня, потому что самим вам к нему не подобраться. Как тебе?
Он не знал, зачем всё это сказал. На самом деле он вовсе не думал так и мысли эти пришли к нему в голову за миг до того, как он озвучил их. Элейна фыркнула в ответ:
– Мне плевать, что ты думаешь, – она начинала злиться. – И мне не важно, как ты устроишь мой разговор с Крафусом, но ты, кажется, принял решение дать мне поговорить с ним, так не меняй своих решений.
Наверно, так было даже лучше: их общение снова приобрело деловой характер, и это Лефира устраивало полностью.
– Верно, я принял решение. Но знай, я не вмешаюсь и не помогу тебе, что бы там не происходило, – предупредил он. – Я не знаю, что ты задумала, но я не позволю тебе убить его или подставить меня.
– Смотрю, у тебя в голове много версий, – хмыкнула девушка. – Попытайся принять самую простую: я не могу допустить, чтобы ты умер и унёс с собой все тайны.
Он вздохнул. Ему не нравилась идея Элейны поговорить с его отцом. Кроме того, у него появилось отвратительное чувство необходимости этого разговора, чувство, не позволяющее выкинуть из головы все подозрения девушки и спокойно возвратиться домой, попытаться всё забыть и вернуться к прежней жизни. Какое-то смутное предчувствие подсказывало ему, что ничего уже не будет для него по-прежнему, что он уже ввязался в водоворот непонятных для него событий, и вырваться из него можно только умерев или дойдя до логического конца.
