Текст книги "Эра оборотней 1 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Церковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Какая девчонка? – теперь уже под дурачка начал косить Эйван.
– Ты знаешь, какая, оборотень. Серебряноволосая. Вас видели вместе.
– А на что она тебе? – Эйвану вопрос показался крайне подозрительным. Он первый ее нашел, и как этим распорядится, еще не решил. Но отдавать ее клыкастым в его планы точно не входило.
– У главного с ней свои счеты есть. Ты знаешь где она. Скажи нам, и мы уйдем.
Оборотень краем глаза пытался сосчитать вампиров, что прятались в тени деревьев. Не меньше десяти.
– Я не знаю.
– О нет, знаешь! – протянул лысый, облизывая тонкие сухие губы. – Ты нам или скажешь, или мы сами найдем ее. Она в этих землях, мы точно знаем. И найдем ее. А ты или поможешь нам и получишь награду, или пойдешь против нас. И тогда не получишь того, о чем мечтал.
– А о чем это я мечтал, интересно? – с нескрываемой насмешкой спросил оборотень. Вампир удивился, будто мечты Эйвана были чем-то… очевидным?
– Свободы ты хочешь, понятное дело. Пойдем с нами, мы освободим тебя от плена этого леса.
Асириус раскатисто заржал. Его голос ни разу не походил на ржание обычной лошади. Диапазон звука слишком широкий: то басит, то срывается чуть ли ни на визг.
– Так вы бы это… посимпатичнее кого на роль агитатора вампиризма подобрали. Почему же тебя, лысый извращенец?
– Зато у меня харизма есть, – обиделся вампир.
– А, ну да… – слащаво протянул конь. – Понятно.
– Мы уходим, – объявил Эйван. Не интересно.
До этого сутулый вампир выпрямился.
– Значит, отказываешься. Ну, что же, я больше ничего не могу тебе предложить, видимо, тебе важна эта девка…
– С чего бы?
– Поэтому позволь попросить тебя, передать ей это, – лысый протянул до этого спрятанную в рукаве золотую иглу. На ней тонкой-тонкой линией была выгравирована ящерица. Слишком тонкая работа для такой недолговечной вещи.
– Зачем?
– Сам и спросишь, – пожал плечами вампир. – Тебе же будет интересно узнать об этом у нее, а не у меня. Скажи ей только "к красным истокам". Удачи.
Вампир кивнул, на лицо опустилась тень от капюшона, и, сверкнув напоследок бездонными зрачками, удалился к сородичам. Эйван недоверчиво разглядывал иглу.
– И зачем она ей?
Обратно оборотень и едо-тень шли уже за полночь. В животе неприятно урчало, Эйван вспомнил об оставленном на огне супе. Наверное, уже остыл, хотя изголодавшемуся организму было без разницы.
Асириус брел в сизой влажной дымке в задумчивости, напевая свои потусторонние мелодии под нос. И копытом по земле в такт попадал. От такого не хочешь спать – вырубишься. Правда, кошмаров не избежать, все-таки мелодия жутковата, как из фильмов ужасов. Эйван неуютно поежился.
На просеке им повстречался человек с фонариком, но тот заголосил и скрылся в чаще.
– Слушай, может, догоним его? У него как раз штаны твоего размера, – поделился мыслями конь, без особого любопытства наблюдая за мелькающей между деревьев точкой света.
– Давай без этого.
– Для бессмертного ты какой-то скучный, – пробурчал конь и недовольно фыркнул. – Хоть бы какое разнообразие появилось в это бесконечном и скучнющем существовании.
Оборотень не ответил. Его волновали эти вампиры. И их потенциальная связь с серебряноволосой. Зачем она им? Не в карты же играть и не чаю попить. Их откровенно шкурные интересы подкреплялись нехорошим предчувствием. Вампиры оборотню не нравились. Может, и есть среди них приличные, но явно не те, которых он встретил. Эльвиру стоит предупредить.
Эйван вертел в руках золотую иглу и не мог решить, стоит ли ее отдавать Эльвире. В чем-то загвоздка была… точно, была.
А птичье племя уснуло в ветвях,
И смерть гуляет в сизых полях…
Едо-тень вытянула вперед шею и то ли завыла, то ли запела дальше:
Пока вещий зеницы смыкает,
Эльзул к всевышним взывает…
– А кто такой Эльзул?
– Вероломный проклятый вождь. Изгнан и презираем нашим племенем. Он перестал быть нашим собратом очень давно, когда продал дюжину собратьев взамен на свою шкуру. Такое не прощают.
Асириус отрешенно мотал головой в такт шагам. В прошлом эти слова, наверное, вызывали у него гнев, но он явно не в первый раз об этом думает, а с каждым разом эмоции слабеют. Эйван по себе знал. Повод яростно ненавидеть у него тоже был.
– Так ты был в этой дюжине? – догадался оборотень.
– Да, – протянул едо-тень. – И не только там. Много куда попадал, но приятного мало.
Эйван спрыгнул вниз и побрел к дому. Под ногами что-то неприятно хрустнуло. Тут и там подо мхом хоронились остатки костей. Именно останки живших тут задолго до, кололи босые ступни оборотня. С годами Эйван смирился с подобными вещами, но по молодости от такого становилось не по себе.
Наутро его разбудил аромат оладий с малиновым вареньем. Эйван встрепенулся, поменял ипостась и тут же уставился на стул с вещами. Новыми, даже с этикетками. И кроссовки почти как старые, только свежие. Это ли не повод для радости?
Приодевшись, оборотень спустился вниз и обнаружил за столом у окна брата. Он не соизволил повернуться, а упорно делал вид, что газета интереснее живого общения. Эвис с наслаждением потягивал травяной чай из тонкой фарфоровой чашки. Манерно отставленный мизинчик в его случае был признаком крайнего негодования.
– Откуда это все? – Эйван засучив рукава, принялся накладывать себе в деревянную миску оладьи. – Как ты одежду новую достал? И газета, смотрю, свежая…
– Достал и достал, какая разница? – невозмутимый вид сохранялся, но вот ноготь большого пальца уже между зубов. Неспроста.
– Интересно же. Не хочешь, не отвечай. Я буду пребывать в счастливом неведении.
– Да, пускай так и будет. Приятного пищеварения.
– Угу.
Темнил его брат, конечно. Эйван заглянул в газету. Что же там происходит, в мире?
Серые страницы не баловали народ правдивыми новостями, но люди покупали их, читали. Им хотелось верить в то, что написано. Погибшие и пропавшие без вести прятались где-нибудь в углу последней страницы. Очевидно, неполный список. Самое главное место в этой газете – всему хорошему. Тысячи абитуриентов смогли поступить в колледжи и университеты, декретные пособия увеличены, за третьего и более детей король обещал баснословные бонусы семьям. Наемным солдатам жалования снова повысят…
Все это как-то складывалось в очень нехорошую картинку. Ведь на самом деле людей становилось все меньше, города, деревни пустели. Все чаще народ пропадал в лесах, тонул в реках и болотах, терпел нападения стай оборотней – именно такое Эйван слышал от местных людей. Но об этом ни слова, ведь в кукурузной империи все всегда хорошо.
А вот с кукурузой тут действительно всегда хорошо, неурожайные года случались крайне редко. Поэтому кукурузная мука добавлялась везде, где только можно. Даже вот, в оладьях – кукуруза.
– Брат, а что ты в этой лживой бумажке хочешь найти? Объявления смотришь?
Эвис скривился.
– Нет, я просто изучаю то, что вливают людям в уши. Заметил, как старательно король избегает проблем? Города-призраки уже нередки, там царствуют мародеры и упыри. Магов и вампиров прикрывает сам король. К чему это ведет?
– Ты думаешь, будет война? – Эйван это уже давно чувствовал. Напряжение росло, владыка темного мира Гельзар в последнее время затих, явно выжидая чего-то.
– Будет. Но ты не пытайся идти против создателя, для тебя это каждый раз плохо кончается.
На этом они закончили разговор о политике. Эйван протянул Эвису золотую иглу. Тот молча повертел ее в руках, одобрительно кивнул и отдал брату. Убедившись в безопасности инструмента, оборотень спрятал ее в карман, прихватил доделанный браслет и направился в гости к серебряноволосой.
Машины в гараже по-прежнему не было, значит, подруги все еще одни. На кухне горел свет, пахло чем-то горелым.
Эльвира пыталась готовить.
Эйван обнаружил Аирен в углу. Она сжалась на стуле, спрятав лицо в ладонях. Эльвира встрепенулась, почувствовав присутствие оборотня. Эйван точно не знал, как это у нее работает, но действовало безотказно – она чуяла его.
– Зачем пришел? Проваливай! – сквозь зубы процедила серебряноволосая. Эйван посмотрел на Аирен, пребывающую в жутком состоянии, с опухшим лицом и синяками под глазами. Девушка мельком посмотрела на него, и вернулась в кокон рук.
– Да я извинится хотел… а что стряслось?
– Действительно! – во весь голос прогремела Эльвира. – Довели вчера до истерики мою подругу, а наутро она почти пришла в себя, и тут прямо напротив соседнего дома сосед висит. Веревку ветерком туда-сюда качает. Уже окоченевший, вокруг вороны летают… вот, видишь – опять истерика.
– Зачем я сюда приехала? – послышалось сдавленное. Девушка всхлипнула. Эйван подошел к ней, сел рядом.
– Дай свою руку, пожалуйста.
Аирен вздрогнула от неожиданности и протянула ладонь. Пока она зачарованно смотрела на него, оборотень успел надеть браслет.
– Я не дам ничему плохому с тобой случится, ты веришь мне?
– Нет, – сдавленно ответила блондинка. – Куда ты вчера пропал? Я думала, тебя убили. Я думала, загрызли звери…
– Не загрызли, я невкусный, – усмехнулся Эйван, и протянул ей стакан воды. – Но у меня случились кое-какие дела… – оборотень поймал на себе тяжелый взгляд серебряноволосой. – Прости, в общем. Если я могу как-то помочь – только попроси.
Аирен отхлебнула воды, вытерла рукавом лицо, и уже спокойным голосом заявила:
– Помоги повару не спалить кухню.
Партия рыбных котлет уже сгорела, Эйван уменьшил огонь, залил свежее масло и отправил на сковороду следующую.
Некоторое время было тихо, Аирен нашла в себе сил нарезать салат, а Эльвира заняла место в углу и стала молча наблюдать за процессом. Эйван, убедившись, что лопатка не серебряная, перевернул котлеты, и бегло осмотрелся вокруг.
Интересно, как Эльвира объяснила Аирен эти исписанные рунами косяки дверных проемов и оконных рам? Незнакомые символы украшали тут почти все: ведра, столы, паркет. Причем это явно работа не одного дня, кто-то кропотливо пыхтел над всем этим, выцарапывая ножиком нужные закорючки. Конечно, можно принять за орнамент, но нет, точно не он, тут украшательством дома особенно никто не занимался. На стенах вместо картин висело холодное оружие. А волчья шкура на стуле вовсе не волчья – тоже, кстати, с рунами, если приглядеться. Одним словом, подозрительное жилище потомственного охотника на нечисть.
Нет, ну тут трудно не заподозрить неладное, все вокруг просто кричит об увлечениях хозяина!
– А как так сошлись звезды, что вы подружились? У вас какие-то несовместимо разные увлечения.
– Сначала мне ее жалко стало. Всегда одна, к людям подойти боится. А потом Эльвира от меня местных гопников отгоняла.
– Ага, и тут уже мне ее жалко стало, – подала голос изгоняющая. – Ты вот посмотри на нее, ее же одну на улице оставить страшно. Поэтому и Одуванчик. Только дунь – разлетится.
Эйван скинул котлеты в миску и прислушался. Был стук, или показалось?
– Кого принесло? – Эльвира громко встала, и тяжелой походкой направилась к двери. С кухни в окно было отлично видно, что за дверью, если та закрыта. Эльвира, правда, ее приоткрыла, однако брата Эйван почувствовал и так.
– А ты зачем пришел? – серебряноволосая уперла бока в руки. – Вот тебя я точно не желаю видеть.
– Ты даже не предложишь зайти? – наигранно удивился Эвис.
– Ага, щас. Иди своей дорогой, брата своего тоже можешь забрать.
– И что только брат в тебе нашел? Грубая, неотесанная хамка с отсутствием понятия об этикете!
В коридор выскользнула Аирен, и предложила Эвису позавтракать вместе. Она словно забыла уже о вчерашнем пережитом кошмаре, бессонной ночи и об утреннем висельнике под окном. Девичья память – это дар.
– Мне только чай, пожалуйста. Три ложечки сахара.
Компания уселась за стол и стала переглядываться. Эвис отхлебнул чай, и все-таки потянулся за печеньем.
– Я за тобой пошел, так и знал, что ты сюда сунешься. А там вашего соседа с дерева снимают. Я и подошел узнать, как они собираются от тела избавляться. Еле уговорил их сжечь, а не закапывать в округе. Дров, видите ли, жалко! А то закопают в ящике, он вылезет и начнет жрать все, что поймает…
– Вылезет?! – воскликнула Аирен. – В каком смысле вылезет? От же умер!
Эвис хихикнул.
– О, ну гули так и появляются, в основном. Чему вас в городе учат-то?
Эльвира теперь уже смотрела на Эвиса "тем самым взглядом". Но она и не опровергала его слов.
– Так это сказки все, – отмахнулась девушка. – Выдумки фантазеров. Это вот, Эльвира любит всякую мистику, книжки странные читает. Но ведь это всегда было просто увлечением и игрой, правда?
Эльвира молчала. Аирен напряглась, и вопросительно посмотрела на Эвиса. Тот с каким-то нездоровым азартом смотрел на изгоняющую.
– Как лицемерно! Ты все время врала подруге? Ты не уважаешь ее, что считаешь, что она не достойна знать правду?
Эльвира вскочила. На покрасневшем лице проступили венки.
– Я защищаю ее, ясно? Заткнись уже!
Теперь вскочил Эвис. Аирен и Эйван сидели как между двух огней. Серебренноволосые метали взглядом молнии друг в друга.
– И тем самым лишаешь даже малой защиты? Да с чего ты решила, что люди не должны знать о нас?
– О вас? – не поняла Аирен.
– Да, мы с братом вроде как оборотни, – пояснил Эвис. – Но ведь Эльвира считает, что лучшая защита людей – информационный вакуум, да? Ты же знаешь, что творится вокруг, почему пропадают люди? Ты ведь действуешь по приказам короля, так?
– Не так! Об этом сказано в моем учебнике. Я следую кодексу изгоняющего! Королю я пока не служу.
– Пока? Так ты собираешься стать королевской ищейкой?! – возмущению Эвиса не было предела. Эйван знал, как тот ненавидит все, что связано с правителем. Как тот выжимает соки из людей в этих землях, продает вампирам земли. Да узаконивает убийства, если подумать!
– Мой клан сотрудничает с королем. Он указывает проблемные места, мы их зачищаем. За это нам и платят.
– Корявая у вас система, я и говорю! – напирал Эвис. Давно в нем копился гнев ко всему происходящему, вот его и прорвало.
– Вас же не убила, а должна была.
– А ты попробуй! Ну же, давай, покажи, чего стоят твои слова!
Даже позавтракать не могут спокойно. Чтобы как-то разрядить обстановку, Эйван достал иголку, и положил на стол перед Эльвирой.
Серебряноволосая тут же села, схватила ее, и стала судорожно всматриваться, выискивая взглядом что-то.
– Откуда?
– «К красным истокам», просил вампир передать. Что это за игла?
Эльвира зачарованно вертела ее в пальцах, то злясь, то восхищаясь. Странная комбинация эмоций, абсолютно непонятная.
– Древний пропавший артефакт, игла рун. Ею мы шили защитные руны кровью, а потом она пропала вместе с предателем нашего рода. Я узнала ее, видела рисунок в книге. С того предателя, первого вампира-изгоняющего и началось проклятье моей семьи. Интересно, зачем он мне ее вернуть решил?
– Они ищут тебя, – предупредил оборотень.
– Да ладно? Удивил, – съязвила изгоняющая. – Они всегда охотились за мной. Зачем тогда тут защита повсюду, а?
– А теперь тебя выследили. Ты им нужна.
– Не в этот раз, упыри вонючие! – Эльвира вскочила, и убежала наверх, в свою комнату. Наверху послышался топот, скрип передвигающейся мебели и отборная матросская ругань.
Аирен ошарашено смотрела на братьев, пытаясь переварить информацию. Эйван пожал плечами и как-то совсем по-дурацки улыбнулся. В такой ситуации оставаться серьезным он не мог. Но Эвис справлялся. Он сосредоточенно изучал символы на дубовом столе. Они нашли в оборотне какой-то отклик, он сосредоточено пытался из понять. Было в нем что-то от изгоняющего, но откуда? Их обычная человеческая семья не была связана с изгоняющими.
Аирен попросила оборотня дать потрогать его клыки. Эйван не возражал. Девушка аккуратно провела пальцем от десны до кончика клыка. Закусив нижнюю губу, с любопытством провела по щеке Эйвана рукой, и стала всматриваться в его глаза. Видимо, решила убедиться, что ее не разыгрывают, и клыки и глаза настоящие.
– Сейчас волчок кусь за бочок сделает, – Эйван шутливо щелкнул зубами. Аирен одернула руку, хотя и поняла, что оборотень шутит. Тоже улыбнулась, поправила выбившуюся из прически прядь волос, и вернулась к остывшему чаю.
Часы пробили полдень, шум наверху стих. Это заметили все и переглянулись. Брат поглядел в окно и тихо зарычал.
– Она побежала в тот сарай! Решила сбежать!
– С чего ты взял? – удивился Эйван. – Мало ли, зачем она туда пошла? Может, солью пороги посыпать будет, – не согласился Эйван. Сбегать с ее стороны было бы как-то неправильно.
– Она сбежала, – подтвердила Аирен. – Она часто так… уходила.
Глава 7
Неудивительно, что дверь в массивный сарай оказалась заперта. Эйван приложил к деревянной дверце ухо и вслушался в тишину. По ту сторону никто не дышал. Эльвиры там уже не было.
– Куда она делась? Что за ребячество? – негодовал брат за его спиной. Эвис поправил упавшие на лоб серебристые пряди, и огляделся.
Обитель охотников, похоже, не пыталась не выделяться на фоне соседних дворов, что находились поодаль, глаза то и дело цеплялись за любопытные детали.
Аирен вздрогнула: рев двигателя раздался совершенно внезапно. Черный внедорожник лихо свернул к дому и остановился у ворот. Первой выбралась женщина лет пятидесяти, она, навьюченная сумками, пружинистой походкой направилась открывать ворота во двор, затем в гараж. И только после она обратила внимание на гостей во дворе.
– О! Аве Алтан*! Какие очаровательные ребятки. Вы к Эльвире?
Эйван повернулся к Аирен. Знала ли она этих людей? По ее растерянному взгляду, ответ нашелся сам собой.
– Да, – отозвался Эйван. – А вы ее родители?
Из гаража выбрался пожилой мужчина с красным ирокезом. На плече его лежал окровавленный томагавк.
– А похожи? – в хриплом, грубом, но отчего-то веселом голосе человека Эйван уловил озорные нотки. Ну и что ему ответить?
– Сема, неси их в воду, они не подохли там в ведре, ты проверил?
– Да что им сделается? Сейчас отнесу, не паникуй!
Человек снова скрылся в гараже, послышался удар об что-то, затем весьма аутентичная ругань, в которой мелькнули старые, и какие-то новые, неизвестные Эйвану боги. Ругань постепенно переросла в ворчание, затем в сопение. Сема тащил в руках два ведра с крышками. Его руки покрылись венками. Эйван поспешил на помощь и перехвалил ведра. Семен указал на прудик за домом.
– Выпускай Алис!
Алисы были редкой разновидностью карпов, и назвали их так из-за пестрой окраски, длинных плавников и наличия ресниц. Этакая золотая рыбка в угрюмом подводном мире, где все сводилось к серому и зеленому.
Эйван по сигналу опрокинул ведро в пруд, и яркие тушки длинною в ладонь тут же скрылись в толще мутноватой зеленой воды.
– Так вы не знаете, где может быть Эльвира? – вкрадчиво спросил у человека с ирокезом оборотень. – Она была здесь совсем недавно, мы сидели за столом, и потом она пропала.
– А, даже так… – дед почесал затылок и глянул на балкон второго этажа. – Там, на чердаке, в черном шкафу костюмчик висел с рюкзаком. Он там есть?
На это Эйвану было нечего ответить. Кивнув друзьям, он направился в комнату серебряноволосой. Шкаф, признаться, заприметить оказалось непросто: окрашен в цвет куска стены и к тому же вмонтирован в нее. Скотчем на дверце крепились фотографии людей, берегов рек, гор, ритуальных плит.
Оборотень дернул дверцу, и вдохнул пыль.
– Нет костюма? – любопытный дед наблюдал за комнатой с лестницы, заглядывая за угол. Аирен с Эвисом растеряно переглянулись.
– Ой, ну все, давно пора, – дед зашагал вниз. – Нюра, ставь чайник! А может что покрепче!
Эйван присмотрелся к лицам на фотографии. Мужчина и женщина лет тридцати смотрели на него с каким-то напряженным взволнованным взглядом, хотя сидели они за столом ресторана, освещаемого лишь свечами. Темный снимок был нечеткий, но в нем чувствовалось нечто особенное, непостижимое. Знакомые черты лица мужчины выдали в нем отца Эльвиры, как и хмурый взгляд женщины – точь-в-точь как у дочери.
– Брат, ты понял что-нибудь?
– Нет, – Эйван оторвался от фотографии. – Абсолютно не въезжаю в суть вопроса. Пропала Эльвира, пропал какой-то костюм. Связь призрачна. Пойдем спросим, что он этим хотел сказать.
Хозяева сидели за столом, Нюра нарезала сыр и овощи, а Сема открывал вино. Копченые крылья уже лежали на блюде.
– Что у вас происходит? – голос Эйвана стал требовательным и строгим. – Пропал костюм – равно тому, что пропала ваша внучка? Объясните!
– Присаживайтесь, птенчики, – Сема пригласил друзей за стол и достал еще три тарелки и бокала. – Отпразднуйте с нами. Отличный повод собраться за большим столом всем вместе. Вкусить свежей зелени и мяса, за бокалом терпкого вина. Оно давно ждет своего часа. Прошу, присаживайтесь.
Аирен пристроилась на углу и взяла уже наполненный бокал. Она осторожно посмотрела сначала на хозяина, затем на хозяйку. Они в свою очередь выглядели беззаботно. Хотя на первый взгляд, ничто не могло их вывести из раздолбайско-флегматичного равновесия.
В какой-то момент эти двое будто поймали свою волну, и с тех пор не слезали с нее.
Сема стукнул вилкой о бокал, и тишину разрезал мелодичный звон тонкого хрусталя.
– Молот войны давно томился в кузне быта, мы поддерживали пламя, храня все человеческое, что имеем. Никакая обитель не вечна, ветер перемен дует, и уносит с собой тех, кому он предначертан. Волею судьбы, хвала Арру* – сегодня пробил час для нашей внучки. Девочка расправила крылья! Пусть же дорога ее будет легкой…
– Чего? – Эвис ударил стаканом в стол и хотел вскочить, но ушлая Нюра вовремя схватила бунтаря за руку – велела дослушать речь и отпить вино. Ведь так принято.
Эвис скрепя зубами остался на месте, однако весь побагровел от негодования.
– А вино сладким, – закончил Сема. – До дна!
Компания залпом выпила вино и с непониманием уставилась на предков Эльвиры. Как это ушла? Куда? Зачем? Впрочем, Человек с ирокезом давно прочитал эти вопросы во взглядах гостей, но будто бы специально тянул время.
– Элька вступила на тропу воина, но пока она не найдет землю предков, мы ничем ей не поможем. Это путь одного, первое и важнейшее испытание в жизни каждого из нашего рода. Но нас вы не спрашивайте, мы все равно ничего не помним, – Сема с Нюрой тут же прыснули, будто в этом было что-то смешное.
– То есть вы не знаете, куда она ушла и когда вернется? – уточнил Эвис.
– Нет, конечно, – отмахнулся Сема. – Там что-то важное, но нам отшибло память. Меньше знаешь, крепче спишь. Так что не наше дело.
– Но ведь это же ваша внучка! – возмутился Эйван. – Вам все равно, что с ней будет?
Сема выдохнул, на мгновение утратив непрошибаемую беззаботность, и еле-слышно проговорил:
– Есть вещи, на которые мы повлиять не можем, да и не имеем права. Чего убиваться-то теперь?
Засиживаться долго гости не стали. Троица брела по центральной деревенской дороге, по пути срывая с деревьев вишню и недозревшие яблоки.
Эйван чувствовал исходящее от Аирен негодование. Она сжала в руке зеленое яблоко и с силой вонзила в него зубы, в точь-точь как зверь.
– Я не понимаю! Она пригласила меня к себе и свалила под шумок. А мне что теперь делать? Я у нее в гостях. А она? Да никогда я к ней больше не поеду! Все, надоели ее тараканы!
– Тише, не паникуй, – Эвис взял ее за руку и подмигнул. – Мы тебя не кинем. Хочешь, покажем свой домик в лесу?
Аирен смахнула злую слезу и удивленно, недоверчиво уставилась на серебряноволосого оборотня. Младший брат смутился.
– Мы тебя не обидим, честное слово. А интересно будет, обещаю.
– Не кусаетесь?
– Нет. Я веган, например. А Эйван пока человек – пацифист.
– Серьезно? – усмехнулась Аирен. В ее голове не укладывалось слово «оборотень» и «веган» в одно целое. Эйван сам до сих пор не понимал этого братского прикола. Но тот стойко жил со своими принципами и сворачивать не собирался.
Эйван все не сводил глаз с реки. Что-то подсказывало ему, что Эльвира ушла в ту сторону. И она сильно напугана, пусть и не подавала виду. Не пустилась бы она в бегство просто так. Она импульсивна, но не столь глупа, чтобы поступить так без серьезных причин.
– Знаете, – осторожно начал Эйван, – вы можете погулять пока вдвоем. А я бы хотел отлучиться по делам. Не против? Я вечером вернусь.
Эйван хитро скосил взгляд на Эвиса и тот, признаться, растерялся от такого поворота событий. Он вел несколько затворнический образ жизни и никогда не оставался с девушками наедине, и не знал, как себя вести с ними. С такими милыми.
Эйван решил, что подобный опыт пойдет ему на пользу.
– А ты куда собрался?
– Разобраться в кое-чем хочу. Не берите в голову.
Оборотень сошел с основной тропы в кусты, и устремился к береговой линии. У реки возвышались холмы, поросшие высокой травой и ивами. Здесь столько мест, чтобы укрыться от чужих глаз и слепящего солнца.
Эйван размышлял так: в панике удирающая от вампиров изгоняющая не стала бы пренебрегать техникой безопасности. От существ, подобных ему, которые могут идти по следу, есть только один путь, и пролегает он через водную гладь.
Дом изгоняющей, что стаял на вершине большого холма недалеко от берега, как оказалось, имел запасной выход. Эйван обнаружил непримечательную деревянную дверцу, которой, очевидно, недавно воспользовались. Заржавевшие петли местами облупились и скололись, и повреждение это было совсем свежим.
Оборотень вдохнул поглубже и едва уловимый запах беглянки защекотал чувствительный нос.
Эйван усмехнулся. Получается, он снова собрался охотится на нее?
Но зачем? Высказать ей все, что он чувствует?
Стоило ли оно того или нет, охотник не задумывался. Он просто знал, что должен это сделать.
Раздевшись, он завязал штаны так, чтобы они походили на рюкзак, и впихнул туда остальную одежду. Теперь он мог обратиться.
Волчий нос, куда более чуткий, намного ближе к земле. Он чувствует не только запах жертвы, но и ее состояние. Да, как он и думал. Страх завладел изгоняющей. Оборотень ощущал все его переплетенные между собой оттенки, и ступил за ним в воду.
У кромки воды на песке он заметил след от ноги и ласты.
Сколько прошло времени с тех пор, как беглянка улизнула? Сейчас день близится к закату, солнце еще высоко, но вечерние ароматы уже рядом.
Куда направилась изгоняющая?
Что наверняка, она не поплыла против течения. Остается два направления, куда она могла отправиться. Или на другой берег, или плыть вдоль. И второе казалось ему боле логичным – вампиры не достанут ее в проточной воде.
Эйван огляделся, и, не обнаружив свидетелей, погрузился в воду, направляясь к середине Тачии. Тачия безопасна, тут не водится страшных речных келпи, духов-перевертышей и прочей живности, опасной для жизни. И он поплыл.
Солнце красным диском сияло почти у глади воды, оборотень бил уставшими лапами по отражению продвигаясь вперед. Столько островов позади. Он прочесал каждый, мимо которого проплывал, и лишь на одном из них обнаружил следы на песке и знакомый запах. Изгоняющая тут останавливалась, чтобы перекусить и отдохнуть.
Что ж, выходит, он угадал ее логику уходить по воде. Но сколько так можно плыть? В каком месте ей приспичит свернуть?
Солнце ушло под воду, и вечерняя прохлада давала о себе знать, когда оборотень выныривал на очередной островок, чтобы перевести дыхание. В животе предательски урчало, но думать об охоте на что-то другое, он сейчас просто не мог. Утолить голод разума – вот что ему было необходимо.
Быть может, девчонка уже свернула с реки, и давно греется у костра на одном из берегов. Но ни одного огня Эйван не заметил по пути. Эти земли необитаемы. Кроме как Безымянной деревни, она оазис в океане непроходимых лесов.
Вокруг дикий мир, первобытные земли, не тронутые человеком из страха перед неизвестным. Люди прячутся в городах за бетонными стенами, страшась отсоединятся от больших скоплений себе подобных.
Они никогда не сворачивают с дорог и протоптанных троп.
Но те отщепенцы, что существуют, живут совсем иной жизнью. Они сами по себе, они маленькое государство внутри большого, у них свои законы и обычаи.
Эйван заметил впереди выступающие из земли монолиты. Они торчали прямо из воды полукругом.
Когда-то здесь находилось капище. Подплыв ближе, оборотень обнаружил выгравированные на камнях грубо сточенные лица божеств. Они грозно смотрели на него провалами глаз, одни зло скалясь, другие беспристрастно. Камни поросли толстым слоем мха и тины, из трещин в породе на свет выбивались светящиеся точки-грибы.
Взобравшись на горизонтальную плиту в центре сооружения, Эйван присел отдохнуть. Уже ночная прохлада холодила его мокрый мех. Он оглядывался по сторонам и смиренно принял поражение. Девчонка обхитрила его, на свое несчастье оказалось шустрее опытного оборотня.
Она отвергла его своей силой, и он уже ничего не сможет сделать, кроме как отпустить ее. Так же, как это сделали ее родители.
Эйван обернулся: назад плыть довольно далеко, за несколько часов по течению он смог уплыть достаточно, чтобы вернуться назад к утру. Он всмотрелся в темноту, и из лесной чащи на него посмотрели точки красных сияющих зрачков.
Он не один ее ищет? Впереди у горизонта Эйван увидел железнодорожный мост через реку.
Вампиры смогут перейти на другой берег, беглянка в опасности. Возможно, ее уже схватили, но это маловероятно, иначе бы эти глаза не следили за ним столь пристально.
Эта мысль придала оборотню сил. Может, сдаваться еще рано?
Вздохнув, оборотень прыгнул в воду.
Немного проплыв вперед, Эйван обнаружил пляж и подозрительную точку, похожую на человеческую фигуру.
Она в ластах лежала на песке навзничь и не шевелилась.
Нервно сглотнув, оборотень стремительно загреб лапами к суше.
Он вышел из воды позади нее и остановился в двух шагах, рассматривая состояние беглянки. Ее кожа приняла неестественно бледный даже для себя оттенок, она замерзла, но была столь обессилена, что крепко спала. Эйван прикоснулся к ее ледяной руке.
– Ты как?
Изгоняющая не слышала его.
Оборотень оглянулся, и, не заметив в поле зрения угрозы, обратился человеком, поднял полуживое тело и отнес подальше от воды и возможных глаз. В рюкзаке Эльвиры он обнаружил тонкий пледик и накрыл изгоняющую, а сам наносил сухих веток, и разжег костер, чтобы обсушить свою одежду.
Ночь была тихой, полной звучания сверчков и лягушек. Оборотень оделся, сел напротив костра и смотрел на спящую по другую сторону от него серебряноволосую девушку, которая непонятно чем думала, когда плыла до полного изнеможения, даже не предполагая, что ее могут нагнать. Такая наивная, сама невинность. Лакомый кусок для мрачных обитателей этой земли.
Серебристые спутанные локоны обсыхали и светлели, посиневшая кожа на лице приобретала здоровый оттенок. Эйван облегченно вздохнул. Обошлось. Он справился и победил в этой гонке.
Но он не мог разобраться в своих чувствах к ней. В девчонке ощущалась какая-то… пустота? Не фигурально, а буквально. Будто какую-то ее часть отрезало от основной, и она была не в полной мере собой. И именно этой ее части не хватало, чтобы Эйван смог признаться себе в том, что влюблен в нее.
