Текст книги "Р'оук. Долина (СИ)"

Автор книги: Анастасия Арчибасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

19

– Ваган! – излишне громкий голос Р’оук пробудил гнома от хмельной дрёмы. – А где маг?

Ваган окинул взглядом пещеру.

– Спит.

– А Хони?

– А Хони уже давно спит.

– А ты?

– А я не сплю.

– Вот что я думаю. Ты как, нашего старика уважаешь?

– Магистр саммыый уважаемый маг, – с хмельной уверенностью заявил гном. – И человек, тоже уважаемый. Очень.

– Да ладно, не распыляйся, он всё равно не слышит. А давай помирим Курана с этой… со своей бабушкой, то есть с возлюбленной.

– Ну, давай. А как?

– А мы сейчас встанем. И приведём её. И помирим.

Если не вдаваться в крайности, то вино довольно забавная вещь. Расслабляет, развязывая язык и открывая душу. Вымывает из головы все заботы прошедшего дня, позволяет сблизиться с другими, настраивая на одну волну не всегда понятного веселья. Но у каждой медали есть обратная сторона. Даже не вспоминая про ночное забытье и утреннее похмелье, не беря в расчёт стыдливое выяснение деталей прошлого вечера, что вполне ожидаемо при достаточном количестве алкоголя на душу собутыльника, едва ли не каждое застолье преподносит совсем неожиданные сюрпризы. И не всегда у происшествий есть достойный зритель, способный ярко и правдиво живописать всё то, чем отличились пирующие, при превышении нормы спиртного.

Пока Куран и его ученик мирно предавались непробудному сну и алкогольным иллюзиям, бодрствующие Ваган и Р’оук, с точно не бодрым разумом, решились выступить в миротворческий поход с дипломатической миссией к местной магессе. Одна из повсеместно известных поговорок гласит: «мастерство не пропьёшь», подтверждается она многократным потреблением спиртного и непредсказуемостью идей, которые никогда не приходят в здравом уме и твёрдой памяти. Как ни были пьяны «дипломаты» но бойцовская выучка и врожденная ловкость позволяла им передвигаться практически без каких-либо явных признаков неадекватного состояния. Только едва заметная неверность движений, и попытка Вагана спеть погромче, на что Р’оук ответила шипением, чуть ли не громче самого певца. Передвигались тихо, практически на ощупь, но в основном по памяти, стараясь не потревожить ничей сон.

У пещеры магессы оказались быстро и, выяснив, что Джибет спит и что будет лучше, если с магом они пообщаются лично, но мага они с собой не взяли, а возвращаться не хочется, да и маг потяжелее будет, то надо доставить в лагерь её. Припомнив горячий приём, что оказала им магесса при появлении в долине и её настойчивое желание, если никого не убить, то как минимум покалечить, решено было транспортировать женщину в обездвиженном состоянии. Вариант Вагана, состоявший в том, чтобы слегка её пристукнуть и оглушённую унести отсюда, Р’оук отмела из человеколюбия. Вариант эльфийки, состоявший в наложении на Джибет магического Паралича или Пут Разума Ваган, помня плачевный опыт по разведению костра, не одобрил, опасаясь гибели престарелой магессы или чего ещё похуже. После некоторого перебрасывания словами, произносимыми шипящим шепотом, сопровождаемыми бурной жестикуляцией и не менее активной работой мимических мышц, решено было завернуть магессу во что-нибудь подходящее и с максимальным почтением транспортировать её к месту стоянки.

Слажено работая, как похитители со стажем, запеленали, ничего не понимающую со сна женщину, в первое попавшееся полотнище, и пока магесса не разобралась что к чему, Р’оук отработанным жестом скатала подходящий кляп и засунула его в распахнутый от удивления рот. Джибет попыталась оказать хоть какое-нибудь сопротивление, но Ваган, как нянька с большим опытом, обездвижил её словно месячного младенца.

Над долиной раскинулась предрассветная темень. Ночное светило давно покинуло небосвод. Только далёкие звёзды смотрели, казалось, с холодной усмешкой, как два путника, на плече одного из которых был довольно увесистый свёрток, слегка неверно, но весело и с громкой песней, шли к пещере, где мирно спали двое, еще, ни о чём не подозревающих человека.

Восток едва начал алеть, когда импровизированная кровать эльфийки начала беспорядочно трястись.

– Вставай, лопоухое отродье, – шипение мага пробилось сквозь плотную пелену крепкого сна. Тряска прекратилась. Р’оук приоткрыла веки, взгляд припухших глаз упёрся в лицо мага. Она, недолго думая, повернулась на бок с явным желанием поспать дальше. Но это было не, то утро, в которое сбываются желания. Эльфийку довольно грубо перевернули на спину и резко посадили, не переставая при этом активно её трясти. Мало кто может спать при столь активной тряске. Р’оук не могла.

– Ну чего тебе? – её голос дрожал, виной чему были действия мага, трясущего ученицу.

– Просыпайся же, кому говорю, приди в себя, – голос буквально святился неприкрытой злобой.

– Да хватит меня трясти, я не кедр с шишками. – Р’оук попыталась вывернуться из крепкой хватки Курана. Маг, не обращая внимания на сопротивление ученицы, резким рывком поставил её на ноги. Лицо учителя было перекошено. И не только от злобы. Перекос был справа, виной чему была большая опухоль. Так сказать зародыш большого красивого синяка.

– Вы, два дебила! Окончательно мозги пропили?! – Куран орал в лицо эльфийки, брызгая слюной и демонстрируя всю нижнюю челюсть.

– А я что-то… – подала голос Р’оук.

– Вот именно, ты не кто-то, а что-то! Тебя, что в детстве с дерева выкинули? Если да, то понимаю твоих родичей!

Эльфийка резко присела, что дало ей возможность вывернуться из хватки Курана.

– Да что случилось? Нормально объяснить можешь?

– Что случилось?! Ты у меня это спрашиваешь?!

Мозг Р’оук, по большей части находящийся во власти сна, выхватил смазанные картинки предыдущего вечера. Вот они с Ваганом куда-то идут, а потом кого-то несут.

– Аааа, понятно, – протянула эльфийка, – магесса.

Куран всплеснул руками.

– Да неужели, вспомнила. А я то уж подумал, что это она сама сюда приперлась!

– А чего ты на меня всех собак спустил?

– А на кого? – брови мага удивленно поползли вверх, – на Хони что ли? Он посрать без спросу сходить не может. Или на Вагана? Нет. Я уверен инициатор ты. – Длинный палец ткнулся в грудь эльфийки.

Насколько не был ранний час, и насколько не был крепок сон спутников, но крик мага сделала своё дело – все проснулись. Ваган поднялся быстро, ничем не показывая, что ночь была довольно насыщенной, а сон короток. Хони представил на осмотрение опухшую физиономию с ничего не осознающим взглядом.

– Уважаемый, Куран, по какой причине, в столь ранний час, вы так громко общаетесь со своей ученицей?

– Сейчас я и с тобой пообщаюсь. Ты вчера, чем думал, когда попёрся с этой… Р’оук выполнять её безумные затеи?

– А что вообще случилось-то? – сквозь затяжной зевок поинтересовался Хони.

– У этих двух безголовых спроси. Они скажут, если вспомнят.

– Ну не надо так, – начала Р’оук, – я вообще-то всё помню.

– Я тоже пьяной забывчивостью не страдаю, – поддержал эльфийку гном.

– Согласен. Только хорошая память не намекает на присутствие большого ума. А вашем случае, на присутствие всякого. Это надо же было притащить эту ведьму в лагерь. Хоть мозгов хватило на то, чтобы не калечить.

– Уважаемый Магистр, мы посоветовались и решили, что вам и вашей возлюбленной надо пообщаться. И решили сходить за ней.

– Мы же её связали. Правда, не туго. И не верёвкой.

– И ты хочешь мне сказать, что это должно было удержать её?

– Ну конечно.

Маг захохотал.

– Вы что, идиоты?

– А она что освободилась? – проигнорировав странное веселье мага спросила Р’оук. – Вроде крепко связали.

– Да её можно было и в цепи заковать, только всё равно бы не помогло.

– А почему?

– Да потому, что это её долина, ей подвластно здесь всё. Абсолютно всё до последней травинки. Она черпает отсюда силу и подпитывает долину своей мощью.

– А если её увезти из этого места?

– Её власть не будет столь абсолютной, но магическая Сила никуда не денется. Но быстрее тебя порвёт на бесчисленное множество бесполезных ошмётков, чем она покинет это место не по своей воле.

– Учитель, – обратился к Курану Хони, – а не просветите ли вы нас, на счет появления столь заметного дополнения на вашем лице.

– Ничего себе завернул. Если опустить подробности, то я от него проснулся.

– Так это дело рук Джибет?

– Ну как догадался? Не ученик, а эталон логики. Она всегда отличалась оригинальностью мышления. Но врезала она здраво. Я даже не знал, что она так умеет.

– И что она тебе врезала и ушла?

– Нет, она ещё пыталась вас по ветру развеять. Я её отговорил. Наверное, зря. Но не убивать же вас за идиотизм?

20

– Как ты, – прозвучал чуть надтреснутый, но такой родной голос. Лицо Джибет было настолько близко, что можно было рассмотреть зеленоватые крапинки в её тёмных и внимательных глазах.

– Нормально, щека опухать вроде как больше не собирается, но в скором будущем грозится расцвести всеми цветами радуги, – маг замолчал, после некоторой паузы добавил, – сегодня уходим.

– Внезапно. А твои об этом знают?

– Знают. Собираются уже. Они у меня понятливые. Доходит не с первого раза, но результат поражает.

– А зачем ты сюда пришёл?

Джибет встала, и, обняв себя, отошла от мага.

– Вот за этим, – маг достал из-за пазухи свернутые листы желтоватой бумаги.

– Я не про это. Я ожидала, что тебе они рано или поздно понадобятся. Зачем сейчас ты пришёл. Мог просто собраться и уйти. Мне всё равно об этом сразу же стало известно.

Джибет остановилась, повернувшись магу спиной. Куран посмотрел на прямую спину, напряжённые плечи, густые седые волосы, затянутые в строгий узел.

– Попрощаться.

– Зачем? – фыркнула магесса, – у тебя вроде как такой привычки раньше не наблюдалось.

– Джибет, прости…

– За что? – магесса резко развернулась, в её глазах стояли слёзы. – За что? За то, что выдернул меня из моего мира и отправил в Академию, которая что-то среднее между зоопарком и тюрьмой? За то, что кинул меня там одну? Или за то, постоянно ожидала от тебя доброго слова как дворняжка подачки? Или за то, что ты пропал, как в воду канул? Что я каждый день ждала, надеялась? – Джибет уже начинали душить слёзы. – За прошедшую впустую жизнь, разбавленную вечным ожиданием и упущенными возможностями?!

Под конец отповеди она сорвалась на полуистеричный крик. Маг сидел как ломом пораженный, лицо его выражало непонимание и недоумение.

– Я не знал… – начал маг, но Джибет его перебила.

– Что ты не знал? Или не замечал? Или не хотел замечать?

– Я думал,…что ты успешна. Ты же лучшая в Академии. Когда я вернулся, я надеялся тебя там встретить, но ты уже ушла…

– А что мне оставалось? Гнить в этом каменном мешке, пред которым ты и подобные тебе благоговеют и чуть ли не падают ниц.

– А в деревню, почему не вернулась?

– Для меня туда пути не было, да и не за чем. Решила обосноваться здесь, и от людей не так уж далеко, но и случайные путники случаются редко.

– И тебя ничуть не беспокоит охота на оставшихся магов?

– Почему же не страшит? Ещё как. Пришлось найти Батра и оставить у него весточку для тебя. Здесь ещё пока безопасно. Но не знаю, сколько продлится неведение Имперцев о моём убежище.

– А ты вообще про них что слышала?

– Практически ничего нового. Меня ужаснуло, то, что теперь они не перед чем не останавливаются. Не гнушаются ни пыток, ни казней. Для них стёрлись понятия равновесия сил, доблести и чести, на чём и был основан Орден. А сейчас это просто банда мясников для истребления всех тех, кто к ним не относится.

– Ещё могу добавить, что и среди наших есть продажные шкуры.

– То есть как?

– Переметнулся к ним кто-то. Даже может и не один.

Джибет побледнела. Не веря, помотала головой.

– Ты с чего это взял?

– Мне стало немного странно почему же, Имперцы не догадывающиеся о моём существовании с того момента как они устроили кровавую резню, нашли меня за считанные часы. Без поддержки хорошего псионика дело не обошлось.

– А может из города кто-нибудь?

– Исключено. В Колтерне, при приближении кого-то в парадных доспехах или с мордой, на которой крупными буквами пропечатано «канцелярская крыса», все становятся слепоглухонемыми калеками, по недоразумению оказавшимися в столь неприглядном месте. И если эти, с позволения «хранители закона», не умеряют своё любопытство, доживают максимум до первого укромного уголка. И к тому же, перед тем как Ваган пошёл с нами, он одного мага, по-моему, порвал. Или пришиб. И ещё около десятка сопровождающих. Но по-моему, среди тех, кого Ваган отправил к праотцам, был не маг, точнее просто адепт, прислужник, мелкая сошка, которую отправили прощупать почву. А главный кукловод пока не собирается открывать свой лик общественности.

Джибет пристально посмотрела на мага. Её глаза светились тем пониманием, которое свойственно старым соратникам, сиамским близнецам и бывшим любовникам.

– Но кто? В мой выпуск особо одарённых псиоников не было.

– Ага, кроме тебя, – сказал Куран, и поспешно добавил, – не заводись, я знаю, что тебе этого не надо.

– Так что ты собираешься делать? – магесса склонила голову к плечу.

– Точно не знаю. Но пока постараюсь найти Манускрипт. А потом по ходу действия.

– Нет. Я тебя не понимаю. Какова твоя цель? Убить? Отомстить?

Маг горько усмехнулся.

– Я так далеко не загадываю. Для начала попытаюсь выжить сам и дать хотя бы пережить юность своим ученикам. И найти Манускрипт. Точнее не дать найти его другим. А ты?

– Что я?

– Что будешь делать?

– То же, что и до твоего прихода.

– И ты думаешь, что до тебя никто не доберётся?

– Не знаю. Как доберутся, так и решу. А ты к чему клонишь?

Маг немного замялся.

– Ну, я хотел, чтобы ты пошла с нами…

Джибет удивлённо посмотрела на Курана, покачала головой.

– Лестное предложение. Очень лестное. Но, – она сделала паузу. – Нет.

– Но почему? Что тебе здесь делать? Ты одна, рядом никого.

– Нет, Куран. Ранее за такое предложение я бы полжизни отдала. Но мы же ещё встретимся?

Маг встал, подошёл к Джибет, положил руки на плечи, нежно придвинул, заглянул в глаза.

– Милая моя, девочка, пошли со мной, умаляю.

Они были совсем рядом, и, казалось, вот-вот воздух начнёт искрить, а камни плавиться, они становились ближе и ближе. Они были готовы слиться в одно целое, когда ближайшие кусты зашуршали, уничтожая бесследно, то прекрасное, что только может возникнуть между двумя.

Джибет напряглась, отстраняясь от Курана, он же в свою очередь, не отпуская её от себя, повернул голову на звук и рявкнул:

– Выходите уже, горе-соглядатаи!

Из-за кустов показался Хони, грубовато, но вполне уверенно подталкиевымый крепкой ручонкой эльфийки, которая пыталась быть менее заметной, скрываясь за тощей спиной Хони.

– Чего пришли?

– Магистр, мы это, уже собрались, – начал Хони – А вас нету.

Магесса всё-таки отстранилась от Курана, подошла к парочке, пристально рассматривая каждого из учеников, словно незнакомых зверушек чуждой фауны.

– Так вот какие они, твои ученики…

– Да, учу их уму-разуму, который год. Жду, когда толк выйдет. А выходить он, судя по всему, не хочет.

Эльфийка покинула ненадёжное укрытие, дающее иллюзию безопасности, и предстала пред взором двух умудрённых магов.

– Да, – Джибет остановилась на Хони, – странно.

– Что странно? – спросил маг.

– Странно, что ты его взял в ученики, – она очень близко подошла к Хони, – ты же не маг. В тебе мало той Сути, что определяет Путь Мага. В тебе иная Сила. И ты сам об этом знаешь. Но упорство. Такое упорство не то что города берёт, а ещё и горы испепеляет. То кто ты есть, ты сам выбрал. А правилен ли этот выбор, решать тоже тебе. Позже.

Она замолчала и подошла к Р’оук. Она встала перед эльфийкой, вгляделась ей в лицо. Провела рукой по густым непослушным волосам.

– Эльфийка. Дитя Леса. Вот какая ты. Источник безумных идей и необдуманных решений. В тебе большая Сила. И она ищет выход…Тебе знакомо Сердце Леса… Ты же из Чащоб. Но туда вернуться невозможно. Так? – Джибет, прищурилась, склонив голову на бок. – И как же ты, лесной Эльф, одна из Верховных, оказалась в столь чуждой для тебя стране?

– Я не отношусь к Верховным, – тихо ответила Р’оук, пряча глаза.

– Худа, – словно не слыша возражений эльфийки, продолжила Джибет рассматривая её – даже для эльфа. Нет той смазливой астеничности и поволоки в раскосых глазах, что так привлекает людской род, – в чёрных лужицах глаз, что рассматривали её, Р’оук могла рассмотреть свою ничтожность на фоне бесконечности истинной черноты. – Сердце чистое. И безрассудное. Многого не хочешь признавать. Но признание это не важно. Действия важны.

– Кто ты? – Р’оук вынырнула из полу гипнотической истомы. – Я не знаю кто ты.

– Это не важно. И важным никогда не было…

Магесса закрыла глаза. На какое-то время повисло молчание.

– Оставайся со мной, – безапелляционно произнесла Джибет. Фраза повисла в воздухе, повергнув в некое подобие шока мага и его ученика.

– Оставайся. Я помогу тебе обрести себя. Свой Путь.

– Зачем? – прозвучал запоздалый вопрос Р’оук.

– Останься. Будет лучше.

– Чем лучше?

– Подобие безопасности лучше, чем полное отсутствие уверенности.

Р’оук посмотрела на магессу. Глянула на мага и рядом стоящего Хони.

– Нет. Я не останусь.

– Я знала. Но попробовать стоило.

На прощание Джибет обняла каждого. Хони с неким одобрением, Р’оук с непонятной грустью, Курана с непередаваемой нежностью последней весны. Когда солнце тихо прокладывало дорогу к крайней западной точке небосвода, друзья были уже далеко от Плата Волка. Ощущения того, что когда-либо вернутся в эту долину, ни у кого не было. Но у каждого из спутников была уверенность в скорой встрече с Владычицей Долины.