Текст книги "Р'оук. Долина (СИ)"

Автор книги: Анастасия Арчибасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

14

Порт Колтерна был истинной достопримечательностью. Это было единственное место города, вызывающее подлинное восхищение.

Огромная гладь сине-зелёной воды, уходила в необъятную даль, на горизонте сливаясь с пурпуром закатных небес.

Корабли горделиво вздымали ввысь мачты, красуясь собранными парусами, и начищенными палубами. Суда гномов, из стали, оснащённые паровыми двигателями, на фоне парусных человеческих кораблей, напоминали бронированных носорогов. Определённое количество суетливости вечерней пристани добавляли лодки, снующие между кораблей, словно рыбки, мелькающие средь массивов коралловых зарослей.

В порту было не то чтобы тихо, а скорее повисла вечерняя усталость от дневной суеты, в движениях портовых рабочих чувствовалась размеренность, предчувствие вечернего отдыха, обычно плавно перетекающего в буйное ночное веселье.

Она стояла у самого причала. Её профиль горделиво сиял на фоне предзакатного небосвода. Её крутые бока сияли бронзой. Она была чиста. Своей чистотой она могла соперничать с утренней росой, выпадающей перед знойным днём. Она блистала средь других кораблей. Звалась она Орилоной. По сходням сновали туда обратно матросы, стойко выполняющие обязанности портовых грузчиков. Руководил всем процессом гном, он же боцман. Коренастый, крепкий как столетний дуб, просоленный, словно пересушенная вобла, громкоголосый, словно набат при деревенском пожаре.

– Хрена ли вы телитесь, как крысы подгорные! Давай, любя, бочку кати, как последнюю шлюху в этой дыре! Эй, ты, умелец рукоблудного жанра, не обжимай скатку так, а то это не баба.

Компания подошла к руководителю погрузкой.

– Нат, приветствую Тебя отважный мореход! – Вагану пришлось перекричать громкоголосого гнома.

Гном схватился за кривой кинжал, висящий на поясе, резко обернулся. С почтением склонил голову перед спутниками.

– Ваган, здравия тебе великий воин! Какой лавинной тебя принесло с Великих Гор. – По привычке гаркнул Нат. – Как тебя из клана выпустили?

– Да, так, – уклончиво ответил Ваган. – А ты когда последний раз ступал на родную твердыню?

– Давненько уже, месяца три наверно. Мы же как пока не продадим всё что наковали мастера не возвращаемся. А сюда вообще не собирались, но пришлось, – гном посмотрел на спутников Вагана. – а это что с тобой за ватага рыболовов.

– Мы не рыбаки, – вскинув голову проговорил Хони.

– А это мои почтенные спутники. Куран, он Магистр, Хони ученик его, и Р’оук.

– Ну ладно, с людями понятно, мастера они по бойцовской части, а лопоухую чего с собой таскаешь?

Р’оук напряглась, сердито сверкнула глазами, приготовилась высказать всё то, что наболело, но Ваган её опередил:

– Зря ты так. Она достойнейшая из эльфов, спасшая меня от участи худшей, чем смерть.

– А что с тобой? Секиру на ногу уронил? – Нат хрипло засмеялся, – кстати, ты чего в тряпки закутался, ты же без кирасы посрать сходить не можешь?

Ваган немного смутился, Р’оук удивлённо на него посмотрела.

– История нехорошая приключилась. Доберёшься домой – всё поймёшь.

– Темнишь ты чего-то. А в порт приперлись, за каким якорем?

– Уважаемый, Нат, – начал маг.

– Не размусоливай, не на параде. – Оборвал Курана гном. – Чего надо?

– Тебе не встречался Батр, маг, крупный, в рясе…

– Морда наглая, что у ламантина обожратого, – закончил за Курана Нат, – проныра, каких мало.

– Как маслом описал, – встряла Р’оук.

– Маслом не пишут, на нём жарят. Дела я имел с вашим прохвостом. Давненько, правда, не сталкивался. – Гном пожал плечами.

Р’оук переглянулась с магом.

– А в порту сегодня не встречал?

– Целый день этих олухов гоняю, – Нат кивнул на суетящихся матросов, – но Батра не встречал. И в плаванье, вроде бы сегодня никто не уходил.

– А разве гномы не должны бояться воды? – спросила Р’оук, когда компания покинула Ната, точнее, когда он их отправил подальше, под предлогом большого объёма погрузочных работ.

Ваган удивлённо поднял густые брови.

– С чего бы нам бояться воды? Мы же не кошки.

– Но вы же Дети Гор, – вступил Хони, – ваша стихия огонь и камень.

– А твоя стихия, поклонение кому-то там сверху, а над землёй не паришь, вроде как. – Довольно резко осадил Ваган. – Конечно, по чести говоря, нас нельзя назвать прирождёнными мореходами, люди гораздо лучше приспособлены к морским походам, чем гномы.

– Гномы сильны и выносливы, и отличаются жутким упорством во всех областях жизни, – вклинился в разговор Куран. – Именно, эти блестящие черты нрава и заставили покорять чуждую им стихию.

– А так же, нехватка тканей, некоторых продуктов, вина виноградных долин, – продолжил за мага Ваган. – и переизбыток металла, и изделий из него. Наши мастера-артефакторы славятся по всему миру. Ну, ещё, – Ваган немного смутился. – Не надо скидывать со счетов некоторую страсть к наживе.

– Да, с этим я полностью согласна, у одного такого, со страстью, квартируем в данный момент.

– Привыкание к морю, у Детей Гор проходит довольно болезненно, не каждый из нас способен переносить разлуку с Твердыней, а про вечную качку я вообще молчу. По-моему не один гном-мореход ещё не покинул берегов без приступа морской немочи. Народ мы крепкий, благодаря врождённой выносливости, и достижения наших судостроителей тоже не последнюю роль играют, с нами, как мореплавателями не каждый людской экипаж может поспорить.

– Да, с самооценкой вообще проблем не наблюдается, – пробурчал себе под нос Хони.

– С вашими стальными гигантами мало что может поспорить, но и людские корабли очень даже неплохи. Хотя бы потому, что в сильный шторм половина команды не распугивает морских обитателей проклятьями в адрес всего, в чем содержится вода, а вторая половина не поливает содержимым своего желудка все, что находится в пределах досягаемости, – встал на защиту людской расы Куран.

– Что точно, то точно, – согласился с доводами мага Ваган.

Компания двигалась вдоль парапета у самой пристани, неспешно и вальяжно вышагивая, будто совершая вечерний моцион.

– Куран, ну и что? – Р’оук нарушила тихую истому поздней прогулки.

– Что, что? Ты когда-нибудь разнообразишь свою речь необходимыми подробностями? – ответил маг.

– Ну и куда мы сейчас?

– Пока в таверну, а там уже решим. А вообще нам Манускрипт не мешало бы отыскать.

– А как же Батр? Он же не мог далеко уйти? – вмешался в разговор Хони.

– Этого засранца надо бы поискать, но что-то мне подсказывает, что он сам нарисуется. Уж не знаю, как бы нам не пришлось от него бегать. А пока идём к «Мохнатому гному», там есть, где спать и есть что съесть, и новостями, не думаю, что обидят.

К таверне подошли быстро и без приключений. Все дружно, не сговариваясь, пошли под крышу временного крова, а Р’оук зарулила в конюшню, навестить недавнее приобретение. Лошадка стояла в отдельном стойле, вопреки угрозам Бруфа, была накормлена, почищена и не выглядела как первый кандидат на живодёрню.

Р’оук подошла к лошади, протянула руку к морде. Лошадка ткнулась бархатистым носом в протянутую ладошку, заглянула в глаза эльфийки своими карими грустными глазами.

– И как же мне тебя назвать? Ты у меня серенькая в яблоках. Может Снежок? Нет ты же не конь. Была у меня как-то рысь, такая же как ты, только кошка. Ростом правда поменьше, но не такая тощая, я её Баськой звала… – голос эльфийки заметно погрустнел, она прерывисто вздохнула, отгоняя от себя горькие воспоминания. – Глаза у тебя большие и грустные. Сливой тебя назвать? Нет, не то…

– А вот ты где, – монолог Р’оук был прерван появлением Хони, – Тебя Учитель ищет.

– Хони, я тут имя лошадке придумываю. Идею не подкинешь?

– А зачем?

– Надо. Не буду я её звать просто Лошадь?

– Почему бы и нет. Ну, она у тебя серая, – Хони пристально посмотрел на животину. – И тощая. Как весло. И на особую резвость не претендует.

– Эээ, не увлекайся. Себе заведи, а потом критикуй. Она хорошая и добрая. Буду её звать Плюшей.

– Это наверно из-за способа передвигаться. Не идёт, а плюхает. – Хони усмехнулся.

– Ха-ха, как смешно. Хотя доля правды есть, – выразила невольное согласие недовольным бурчанием Р’оук.

15

– Зайка, ты кого принесла? – мамино лицо вплотную приблизилось к чумазой мордашке Р’оук. В руках ребёнка был маленький котёнок, довольно апатичного вида. Относительно маленький. По возрасту – около трех недель, глаза открылись совсем недавно, но размеры впечатляли. В холке около полуметра, покрыт младенческим пушком, весом немногим меньше веса самой малолетней благодетельницы.

– Р’оук, ты, где его взяла?

– В лесу, – последовал краткий ответ. Большие глаза эльфёнка светились просьбой и надеждой. – Можно я его оставлю. Он маленький.

Мать покачала головой.

– Солнышко, у него же мама есть. Она будет скучать по нему.

Р’оук прижала к себе котёнка, повисшего на её руках беспомощным кулёчком.

– У него лапка. – На задней лапе красовалась большая рваная рана, местами начавшая зарастать, а местами загнивать. – Мама, он помрёт.

Глаза Р’оук наполнились слезами, вздёрнутый носик начал хлюпать, острый подбородок подозрительно задрожал, намекая на то, что легкая влага в глазах может перерасти в полноценный ливень. У котёнка, при ближайшем рассмотрении действительно вид оказался неважный. Несколько истощённый, он глядел на мир мутноватыми по-детски грязно-голубыми глазами, темно-оранжевая горошина носа совсем не радовала своей сухостью и довольно высокой температурой. Мать забрала котёнка. Расположив на коленках, в меру возможностей, осмотрела раненую лапку. В свою очередь, котёнок недовольно фыркнул, подозрительно принюхался, попытался выпустить когти, но видимо, неважное состояние дало о себе знать и животное тихо капитулировало, отдав себя на милость матери Р’оук.

– Р’оук, скажи, где ты это чудо нашла?

Р’оук, густо покраснев и опустив в пол глаза, ответила:

– В Чаще. Я его три дня кормлю, а он не ест, – отчаянный всхлип прервал сбивчивую речь. – И всё хуже. – всхлипы начали перерастать в сдерживаемые рыдания. – И никого не было.

– Не плачь, лопушок – эльфийка посмотрела в отчаявшиеся глаза ребёнка, – вот куда ты пропадала? – покаянный кивок послужил ответом. – Надо было сразу нести.

Как впоследствии оказалось, принесённый котёнок оказался детёнышем лесной рыси, которых уже довольно долгое время никто не встречал в окрестностях Священной Чащи.

– Р’оук, убери, своё чудовище от входа, – гневный голос Рэпель нарушил сонную негу и окончательно прогнал остатки сна. – Я, конечно, могу принять, то, что она может охранять, но почему твоя кошка шипит на всех без разбора и не даёт мне покинуть пределы Древа?

Р’оук с тяжким вздохом поднялась с уютного лежбища, и направилась вниз, выяснять, что на этот раз удумала её питомица. Подавив непрошенный, но вполне ожидаемый зевок, косвенная виновница ранней побудки предстала пред гневным взором старшей сестры.

– Ну что опять?

– Твоя кошка, не даёт мне выйти! – Рэпель просто святилась праведным гневом, – либо привяжи её, либо бери её к себе и там устраивай ей охоту на что угодно.

Перегородив вход гибким сильным телом, у входа лежала истинная виновница утреннего переполоха. При появлении Р’оук кошка поднялась и молнией метнулась к хозяйке. Немного не рассчитав довольно большую разницу в весе, грациозное создание с восторгом кинулось к вошедшей и как ни тривиально опрокинуло Р’оук на пол, выказывая неявную, но ещё заметную неуклюжесть.

– Бася, слезь с меня, – кошка ткнулась мокрым носом в лицо, радостно примурлыкивая.

– Да, хотя по преданиям это священное животное, но судя по поведению, предания сильно далеки от истины, – спокойно сказал отец. – Забирай свою кошку и иди отсюда.

Найдёныш, которого Р’оук принесла из чащи, вырос, отъелся и неожиданно превратился из довольно замученного котёнка в красивую серую рысь. На круглой голове красовались острые уши, украшенные коричневыми кисточками, жёлтые круглые глаза светились охотничьим азартом, белые, словно седые, усы топорщились в разные стороны, пушистый хвост отстукивал по бокам неровный ритм.

– Ну ладно пошли уже, – обратилась Р’оук к рыси, вставая с пола и потирая ушибленные места. – Чего тебе не спится, всю ночь же носилась.

Бася, как любой представитель кошачьего племени, спала днём, а ночью пропадала по своим охотничьим делам. Нередко в компании с хозяйкой. За что хозяйка не единожды получала нагоняй от родителей.

16

– Ну, наконец-то появились, – голос мага вернул Р’оук с небес на землю. – Вы что, собирались всю конюшню отмыть?

В комнате, оккупированной Кураном, находились маг, что неудивительно, Ваган и Бруф, что вызывало легкое недоумение.

– Что за слёт? – эльфийка без приглашения уселась на кровать и потянулась к остаткам ужина.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Хони.

– Наверно будем решать, кто за тебя больше заплатит местный бордель или имперские ищейки? – парировала Р’оук, лицо которой осветила широкая улыбка, появившаяся после того как Хони сменил возмущёно зеленоватый цвет лица на гневно пурпурный. – Да ладно, не зеленей. Не будем мы тебя продавать.

Хони, с трудом сдерживая рвущиеся наружу непечатные эпитеты, спросил:

– А что так?

– Не понятно, что ли? Какой из тебя маг? Имперцев смешить и себя позорить. И в бордель тоже не возьмут. Туда бездарей не берут.

– И откуда такая информированность? Из личного опыта.

Р’оук удивлённо посмотрела на обозлённого Хони.

– Ой, Куран посмотри, он ещё и острить научился.

– Оба прекратите, или пошли вон отсюда, на улице разбирайтесь. – маг сурово глянул на замолкнувшую парочку, – давайте поговорим о наших планах на ближайшее будущее.

– Я спать, притом в самое ближайшее будущее.

– Не паясничай. Долго оставаться здесь мы не можем.

– Ага, и себе проблем заработаете, и мне зацепом достанется, – вставил своё слово Бруф.

– Я так понимаю, за Бартом нам смысла бегать нет. Как бы от него бегать не пришлось.

– Куран, нам вроде твой Манифест надо искать.

– Не Манифест, а Манускрипт, неуч. Можно, конечно части сначала поискать, ритуал подготовить.

– Учитель, а что за ритуал? – озвучил Хони вопрос, мучавший всех присутствующих.

– Это длинная история. Но вкратце всё выглядит так: всё, я уверен, слышали о таком направлении магии, как Тёмная, она же Запрещённая Магия. Хони, не смотри на меня так, я никого этому не учил. А основы этого я почерпнул из Манускрипта.

Ваган прокашлялся, привлекая внимание присутствующих.

– Магистр, позвольте поинтересоваться, а как вы могли из собственного Манускрипта что-то почерпнуть. Вы же, как я подозреваю, сами всё туда заносили.

Куран немного смутился.

– По чести говоря, этот фолиант не совсем мой, точнее сейчас он мой, если раньше нас, его никто не обнаружит, а ранее он принадлежал многим.

– То есть как? – Ваган вопросительно посмотрел на мага. Маг замялся.

– Вообще-то он принадлежал Академии, я нашел его в хранилище, еще, когда сам адептом был.

– И ты его спёр, – закончила за мага Р’оук. – Да, ты прямо у нас образец порядочности.

– Я его взял. На время.

– Ага, и забыл вернуть. Зачитался.

– Не важно. Вернёмся к теме разговора. У меня есть одна из пяти частей, что для начала очень даже не плохо. Поиск остальных, думаю, особых проблем не доставит.

– А теперь, растолкуй нам, тёмным, зачем ты его переписал и отдал, да ещё и по частям? Не проще ли было забрать якобы свою книжку. Всю целиком?

– Отчасти ты права. Было бы всё просто. И если бы в тот момент у меня была возможность хоть что-нибудь взять, то непременно Манускрипт был бы со мной. А почему я скопировал именно этот ритуал? Гонения магов не были такой уж неожиданностью. Интриги не плетутся за один вечер. Да и предчувствие у меня тягостное было. Неожиданностью была кровавая ночь, когда вырезали под корень всю Академию. Этого не ожидал никто.

Ваган задумчиво посмотрел на Курана. Переглянулся с Р’оук.

– У меня к вам ещё один вопрос: у нас нет никакого оружия, а вам, как старейшему хорошо известно, что невооруженный отряд в своих поисках далеко не продвинется.

– Я могу вам немного помочь, – вступил Бруф. – А то пока вы здесь найдёте подходящего мастера, пока сделают что-нибудь путёвое…

– Ага, понятно, готов на всё лишь бы побыстрее отсюда свалили.

– Зачем так сразу? Я о вас забочусь.

– Ну-ну, Куран, куда мы двинемся, а главное когда?

– Двинемся мы сначала на восток.

– Магистр, там же горы, уточнил маршрут Ваган.

– Там не только горы. Если сильно не углубляться в страну Детей Гор, почти на самой границе с равниной есть плато. Плато Волка, – глаза мага подёрнулись мечтательной дымкой, – очаровательное местечко. Невысокое взгорье, озеро окруженное лесом…

– И зачем нам туда?

– У меня там… просто знакомая живёт. У неё есть часть ритуала, да ещё и с составляющими может помочь.

– Что-то не верится, что просто знакомая, но если поможет, то пошли.

Время уже было далеко за полночь, и соратники решили отложить сборы в дорогу на светлое время суток, а в данный момент отправились по своим комнатам, дабы предаться крепким объятьям заслуженного сна.

Есть ряд вещей, которые всегда приходят не вовремя. Это то, что точно наступит, но сильно не хочется, чтобы оно наступало. Не вовремя приходит зима, не вовремя уходят родные и близкие, а что самое часто огорчающее – не вовремя наступает утро. Притом каждой заре можно высказать свои претензии по поводу её раннего появления.

Не успела Р’оук как следует устроиться на своей кровати и расслабиться, прогоняя липкую усталость из уставшего тела, как, по её глубокому убеждению, беспардонно и бессердечно её разбудил стук в дверь. Стучал Хони, которому, Р’оук не преминула высказать всё, что она думает о раннем подъёме, о сборах в дорогу, уточнила оригинальное происхождение и не менее удивительный маршрут всех дорог, вместе взятых, и озвучила своё веское мнение по поводу того, кто должен экипировать всю компанию, особо уделив внимание его матушке. Мораль, которую вынес ученик мага из всей речи, состояла в том, что, во-первых – надо расширять свой словарный запас, во-вторых – надо уточнить маршрут передвижения, и, в-третьих, не выспавшегося эльфа, обладающего буйной фантазией и не обременённого излишним воспитанием лучше не будить. Сборы в дорогу, для Р’оук проходили довольно смазано, она освещала всю суету недовольно сонной физиономией, мало чем помогающей всеобщему переполоху.

Когда Бруф представил всю свою коллекцию оружия, восторг на лице появился только у Хони, и то по той причине, что он страшнее кухонного ножа в руках ничего не держал. Лицо мага не выразило ничего, а вот на лицо Вагана являло собой пример истинного разочарования и непонимания.

– Братец, – в голосе гнома явно слышалось раздражение, – намекни хотя бы, какой из этих зубочисток мне ногти стричь?

– Я конечно в курсе, что ты из тех, кто привык махать тем, что нормальный человек поднимает с трудом, но позволь тебе напомнить, что ты не в клане и довольствуйся тем, что есть.

– Хотя бы топор дай.

– У меня только один, и тот для рубки мяса. Возьми меч, а лучше два, хочешь, я тебе к эфесу булыжник потяжелее примотаю.

– Моё благородное мастерство не позволяет брать в руки мясницкий топор…

– А кусок лавки, которым ты мне разнёс пол таверны, значит, позволяет, бери что дают.

После тщательного примеривания и взвешивания Ваган, с тяжёлым вздохом остановился на полуторном мече сырой стали.

– Не гномья работа, сразу видно, кустари.

– Конечно, кто бы оставил хороший меч за пару пива, тут прибьют скорее, чем оплатят стоящим оружием.

Пока Ваган недовольно фыркал, подбирая что-нибудь более-менее подходящее, Хони с энтузиазмом первооткрывателя перерывал все образцы оружия, что Бруф предоставил для обозрения. Энтузиазм простирался не только на то, чтобы осмотреть, но так же и на то чтобы опробовать. Так как проверять было не на чем, и имелось полное отсутствие опыта по обращению с колюще-режущим оружием, то вскоре руки новооткрывателя вскоре начали напоминать мелкое кровоточащее сито. Р’оук осмотрев беспорядочно наваленную кучу железа, практически наугад вытащила небольшой кинжал с простым гладким череном и округлой головкой, и немного присмотревшись, подобрала пару метательных ножей.

Пока компания разбиралась с экипировкой, Бруф стоял рядом с магом, откровенно скучающим и не пытающимся это скрыть.

– Куран, а ты как? Возьми кинжал, пригодится, хоть мясо резать.

– Ага, или в живые цели метиться. Нет, Бруф, из всего этого мне вряд ли что-то понадобится, не прими на свой счёт, но ничего путёвого у тебя здесь нет, но если появится, дай знать.

Ученик мага, вдохновленный обилием бесхозного оружия, отобрал себе пять кинжалов, три комплекта метательных ножей, три кастета и один полуторный меч. Ваган скептически посмотрев на старателя, заметил:

– Магистр, а ваш ученик хорошо разбирается в оружие?

– Нет, и как я подозреваю, сегодня он впервые видит вблизи что-то крупнее столового ножа.

– И, обращаться он, скорее всего, с мечами тоже не умеет?

– Да, не скорее всего, а с точностью до ста долей. Вот, что я думаю, то ли отобрать у него весь металлолом сейчас или заставить его тащить всё на себе?

– Наверно стоит отобрать, – Ваган призадумался. – Но если в качестве тренировки, то пусть несёт. Того гляди и мясом обрастёт, силы поднакопит, а там недалеко и до бойца.

– Из него боец, что из меня танцовщица в портовом борделе. Эй, ты, боец, возьми один кинжал, и не позорься с грудой железа, всё равно далеко не утащишь.

Хони, раскрасневшийся и малость запыхавшийся, трепетно прижимая все свои находки, обратил внимание на то что, все ждут только его.

– Учитель, мне нужно быть готовым ко всему.

– А копьё взял? Вдруг на тебя конники нападут?

Хони озабочено осмотрелся, копья рядом не было.

– Длинномерного оружия нет, но думаю, у местного кузнеца найдётся что-нибудь подходящее.

– Положи всё туда, где взял, оставь себе кинжал, не острый, а то что-нибудь отрежешь и пошли отсюда.

– Но, Куран, – убеждённость Хони начинала вызвать если не уважение, то точно удивление.

– Без но. Положи кучу барахла, а то уронишь – ногу отобьёшь.

Ученик ещё посопротивлялся, но ему пришлось сломаться под напором доводов своих спутников. Выбрал себе небольшой меч, с довольно искусной рукоятью, и компания отправилась в общий зал, для прощальной трапезы, щедро предоставленной Бруфом.

Особо в городе решили не задерживаться, собрав кое-какой провиант и походный скарб, часть, сгрузив на лошадку, а часть на самих себя, двинулись в дорогу.