Текст книги "Пророчество для Полины (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Темный Лорд посмотрел на нее, секунду помедлив, потом положил руку натонкие плечи Беллатрисы, привлекая помощницу к себе.

– Пришла пора кое-кому ответить за это!

Женщина вздрогнула и подняла глаза, но Волан-де-Морт успокоил ее:

– Я обещал тебе, что не трону Друэллу. Но остальные поплатятся!

– Она похожа на вас, Милорд, – Беллатриса прижалась к его плечу. – Я видела ваши прежние фотографии в школьные годы... Лицо, глаза, все ваше. И волосы такие же...

– Да, я заметил. Давно это было, – Волан-де-Морт не жалел о том, что его лицо очень изменилось с тех пор, как он создал семь крестражей. Утратив внешнюю красоту, он обрел неуязвимость и смог выжить даже после отраженного заклятия.

В доме все стихло, и только в большом зале укамина тихо разговаривали двое.

– Жаль, что я тогда не смогла защитить Полину, – Беллатриса придвинулась еще ближе к мжчине, не решаясь обнять его. – И даже не пробовала искать. Почему я безоговорочно поверила матери, когда она сказала, что ребенок не выжил? Это моя вина, Повелитель.

– Не терзай себя, Белла, – привычно резко оборвал ее Волан-де-Морт, – тогда тебе еще не исполнилось и шестнадцати лет, и ты быланевеликой волшебницей, а неопытной девчонкой. И если бы твои родители знали, что ребенок мой, они бы иначе отнеслись к внучке.

– Я растерялась, – тихо призналась Беллатриса, – когда уже в школе поняла, что беременна. Запаниковала, скрывала до последнего и в Хогвартся, и на каникулах. А потом у меня начались схватки прямо во время СОВ...

– Который ты все же сдала с отметками "Превосходно" по всем предметам, – Волан-де-Морт недовольно поджал тонкие губы: "Ну вот, опять. Терпеть не могу, когда женщины начинают лить слезы, и Белла это знает. Раньше она лучше владела собой!". Но почему-то сейчас он не прикрикнул и не выгнал Беллатрису.

– Я была без памяти и не слышала, как прибыли родители, которым тут же послали сову, – продолжала Беллатриса. – Мадам Помфри была рада, когда моя мать предложила ей свою помощь; думаю, до этого ей еще не приходилось принимать роды у учениц. Старая идиотка... Она даже не знала, что со мной делать, – Беллатриса говорила уже с сухими глазами, без дрожи в голосе, но с гневным румянцем на щеках. – И оставила ее со мной. А когда я очнулась, мать сказала, что ей пришлось выбирать между жизнью ребенка и моей, и она решила спасать меня...

– Она боялась, что ты опозорила доброе имя славного рода Блэков неподобающей связью, – вступился за Друэллу Блэк Волан-де-Морт, – и хорошо потрудилась, стараясь замять скандал. Я знал только о том, что после СОВ ты заболела от переутомления и нервного напряжения, вызванного подготовкой к экзаменам. На тебя не пало ни тени. Ведь если бы кто-то узнал, что старшая дочь Блэков родила прямо в школе, это испортило бы твое доброе имя...

– Да. Они боялись, что я понесла от сквиба или грязнокровки, – Беллатриса притянула колени к груди. – Это был бы еще худший позор семьи... Я давно чувствовала, что родители меня обманывали. Сердце, видимо, подсказало, что дочь жива.

– Поэтому ты и вышла замуж сразу после окончания школы, за первого, кто посватался, – кивнул Волан-де-Морт. – Чтобы покинуть родительский дом?

– Да. Я не хотела находиться с ними под одной крышей из-за их лжи. А Родольфус был достойной партией для мисс Блэк. Родители благословили нас.

– Родольфус... К тому времени они с братом уже давно были в рядах моего войска. Да, достойная партия, – с шипящими нотками в голосе произнес Тёмный Лорд. – А ты была счастлива в браке, Белла? Раз уж мы решили быть откровенными друг с другом, то скажи и это.

Беллатриса ответила не сразу, потупившись под его пытливым взглядом.

– Я не жалела о нашем браке, – сказала она потом. – Ни разу. Родольфус был мне хорошим мужем, а я старалась стать ему такой же хорошей женой.

– Но была ли ты счастлива? – повторил вопрос Волан-де-Морт, не понимая, почему это сейчас так важно для него, зачем он сидит ночью у камина в спящем поместье, обнимая хрупкую женщину с седой прядью в черных кудрях, сверкающую огромными, как у лани, глазами в полумраке.

– По-настоящему – нет, – подумав, созналась Беллатриса. – Для меня это было уже невозможно. А сейчас мы и подавно стали чужими. Соратниками, не более того...

Она вздохнула. Беллатриса еще не совсем окрепла и быстро уставала. Сегодняшний день был насыщен событиями и полон волнений, и Лестрейндж выбилась из сил. Особенно тяжело ей далось создание материального Патронуса в магловском городе...

Волан-де-Морт, заметив ее состояние, встал.

– Тебе нужен отдых, Белла, – сказал он. – Ступай к себе. Пусть меня известят, когда Полина выспится и будет готова к встрече со мной. Я хочу побеседовать с ней сразу же.

Беллатриса поднялась, поправляя платье и отыскивая сброшенные туфли. Ее ноги в черныхчулках были трогательно маленькими и изящными, аристократическими. И с каким-то новым неясным еще чувством Волан-де-Морт задержал на них взгляд.

– Отдыхай, Белла, – повторил он. – Сегодня был тяжелый день. Кстати, я рад, что твой Патронус по-прежнему безупречен.

Засыпая в своей комнате, Беллатриса счастливо улыбалась. В комнате для почетных гостей спит ее дочь. И Милорд доволен своейсамой верной помощницей.

"Жаль только, что он не верит в любовь, – Беллатриса взмахнула волшебной палочкой, погасив свет в спальне. – Милорд убежден, что это чепуха, которой забивают себе голову лишь глупцы. Значит, я глупая. Хоть и лучшая ученица Милорда и отличница в Хогвартсе... Но я смогла выжить и не сойти с ума в Азкабане потому, что ждала Милорда и верила в то, что он вернется и придет за нами. Это придавало мне сил и давало защиту от дементоров. И сейчас я счастлива от того, что моя дочь жива и вернулась домой. Если это не любовь– тогда что?"

Лестрейндж сердито оборвала ход своих мыслей. Перечить Повелителю она не смела даже мысленно. "Так можно неизвестно до чего додуматься!"

Она уснула, разметавшись на широкой кровати под балдахином. А Волан-де-Морт у себя растопил пожарче камин и задумчиво стоял около него, поглаживая по голове стоявшую рядом на хвосте свою питомицу и помощницу, гигантскую змею Нагайну...

*

Полину разбудил монотонный стук дождя. В комнате было темно. "Сегодня выходной, – в полусне подумала девушка, – так что пофиг на погоду!". Она повернулась набок, закуталась плотнее в одеяло и снова заснула, даже не обратив внимания на то, что кровать намного шире и мягче, чем в ее квартире у набережной. Стук дождя, мерный и убаюкивающий, снова навеял на девушку крепкий здоровый сон.

В следующий раз Полина проснулась только через несколько часов и наконец-то осмотрелась в полумраке. Она была в незнакомой комнате, большой, с высокими потолками и стрельчатыми готическими окнами, отделанной в зеленых и серебристых тонах, как гостиная ее факультета в Хогвартсе.

Полина села в постели, вспоминая парк, полицию, Лебедевку, побег и дементоров. А потом появились двое волшебников и помогли ей отбиться от стражей Азкабана. Но куда они ее привели потом?

Дверь чуть слышно скрипнула, и вошла та самая женщина в черном платье. Смуглая, худощавая, с замысловатой прической и темными глазами под тяжелыми веками.

– Я ждала, пока ты проснешься, – сказала она. – Это было долго. Надеюсь, ты хорошо выспалась?

– Да, спасибо, – Полина смущенно прикрыла голые ноги одеялом и пригладила волосы.

– Сейчас домовой эльф принесет тебе одежду. Или перед завтраком ты хотела бы принять ванну?

– Да, ванна не помешала бы, – Полина поморщилась; ей казалось, что тяжелы запах Лебедевки прилип к ней накрепко.

– Шеба, ванну молодой госпоже, – бросила женщина кому-то за ее спиной. И села в кресло напротив кровати. – Какое счастье, что мы успели вмешаться. Тебе было трудно противостоять этим тварям, их было так много...

Что-то в ее голосе показалось Полине странным и почему-то напомнило о тех желаниях, которые она загадывала на Рождество, оставшись одна в опустевшей гостиной факультета.

*

После ванны и сытного завтрака Полина почувствовала себя полной сил. Кофе ей подали с ломтиком лимона, как она любила, а рядом поставили золотую шкатулку с ее любимыми сигаретами.

В узких замшевых брюках, белой батистовой блузке с пышными складками и бархатном жилете Полина выглядела совсем не так, как в привычных широких джинсах, свитерах по горло и куртке с эмблемой "Ария" на спине.

– А что это за дом? – спросила она у брюнетки, сидевшей напротив.

Женщина помешала изящной ложечкой свой кофе:

– Это дом моей сестры Нарциссы и ее мужа Люциуса. Здесь тебя не найдут дементоры и мракоборцы. Люциус сказал мне, что тебя ищут из-за применения Непростительного заклятия.

– Я была вынуждена, – Полина закурила.

– Я понимаю. НЕ буду выспрашивать, ты сама расскажешь, если сочтешь нужным. Но Фадж использовал случившееся, как предлог для того, чтобы расправиться с тобой, – брюнетка гневно сверкнула глазами и сжала волшебную палочку, словно собиралась прямо сейчас оставить от Министра магии мокрое место. – С наследницей знатного и древнего рода!

Полина подалась вперед:

– Вы что-то знаете о моих родителях?

– Да, – кивнула женщина. – По отцу ты потомок Мраксов, ведущих свой род от Кадма Певерелла и Салазара Слизерина! – она гордо вскинула голову так, что угольно-черная с проседью прическа стала похожа теперь на корону.

– Кадм Певерелл? – у Полины пересохло во рту. Еще вчера она считала себя девушкой без роду и племени, недоучившейся студенткой, изгоем, беглянкой, находящейся в розыске и у Министерства, и у маглов, а сегодня ей сообщают о родстве с легендарным магическим родом.

– Да, совершенно верно, – тепло улыбнулась женщина. – Некогда род Мраксов процветал, но в прошлом веке пришел в полный упадок и заглох. Твой отец и ты – последние его прямые потомки. А по материнской линии, – она вздохнула, – ты из рода Блэков, тоже знатного и почтенного. Ты слышала наш девиз? "Чистота крови навек".

– Вот это да! – Полина почувствовала, как у нее пересохло в горле. – Агуаменти! – она залпом выпила стакан воды. – А вы – родственница моей матери? Из рода Блэков? Вы знаете моих родителей? Они живы? – осторожно спросила девушка.

– Твой отец – величайший из волшебников, – женщина зарделась, ее глаза заблестели. – Он изменит волшебный мир, вдохнет в него новую жизнь, очистит от всякой дряни, которая сживает со света чистокровных волшебников, и будет править мудро и достойно! Ты его увидишь сегодня.

Полина вспомнила, о ком говорили в гостиной Слизерина в таком тоне 15 лет назад.

– Так мой отец – Тот-Кого-Нельзя-Называть? – воскликнула она.

Женщина кивнула.

– Е-мое, теперь мне все понятно, – Полина в волнении поднялась и прошлась по столовой. – За мной все шесть лет в школе приглядывали буквально повсюду и старались, чтобы я ничего не знала о своем происхождении.

Женщина отошла к окну и ответила ей не сразу.

– Да, – сказала она, – они специально постарались, чтобы ты считала себя безродным подкидышем, сироткой без прошлого. А мы думали, что тебя нет в живых. Только на днях мне стало известно, что ты жива.

Она обернулась к Полине:

– Нарцисса и Люциус – твои тетя и дядя, Полина.

– Так значит, вы... – по ее заминке Полина поняла, что хочет ей сказать женщина в черном, и сердце гулко стукнуло в груди: "Неужели?"

– Да, – кивнула женщина. – Я, Беллатриса Лестрейндж-Блэк – твоя мать. И не называй Милорда, своего отца, тем нелепым прозвищем, которое ему придумали в народе. Тебе дозволено произносить его имя.

– Лорд Волан-де-Морт, – произнесла Полина. – Так я его дочь? И ваша? – она прислушалась к звукам этого имени, которое если и произносили, то шепотом и в страхе. – Вот и сбылись мои рождественские пожелания. Когда мои одноклассники разъезжались на каникулы, я оставалась в школе потому, что мне некуда было ехать, у меня не было дома, где меня ждали бы на Рождество. И загадывала желание: обрести дом, где мне будут рады... Как долго пришлось ждать его осуществления!

Беллатриса молчала, отвернувшись к окну. Узкие плечи волшебницы напряглись. Конечно, Полина в смятении. И немудрено. Ей самой тоже трудно обуздать свои чувства.

– С ума сойти! – воскликнула Полина. – Мне нужно прогуляться, а то голова кружится от неожиданности.

– Я тебя провожу, – сказала Беллатриса. – Парк большой и сложный, и в нем легко заблудиться.

– Ладно, – Полина сунула в карман шкатулку с сигаретами. – Извините... Но это так неожиданно!

Эльф-домовик с поклоном подал женщинам плащи и открыл двери, и волшебницы не спеша спустились в парк.

*

Ночью прошел обильный дождь, и парк в имении Малфоев умыто зеленел, как Летний сад. Он действительно чем-то напоминал Летний сад, только намного больше, и Полина почувствовала, что ей начинает нравиться имение ее родственников.

Всю жизнь, за исключением неполных шести лет в Хогвартсе, Полина прожила в мире маглов и привыкла считать его своим. Но на самом деле ее родина была здесь, и к этому еще нужно было привыкнуть.

– Здесь есть озеро или речка? – спросила она у Беллатрисы. – Мне хотелось бы поплавать.

– Есть пруд, – ответила Лестрейндж. – Я провожу тебя к нему. Но по-моему, вода еще холодная.

– Ничего. Я уже лет 15 купаюсь круглый год.

– Полина, а как вышло, что ты применила Непростительное заклятие? – поинтересовалась Беллатриса по дороге к пруду.

Девушка, помрачнев, зажгла сигарету.

– Я защищалась, – сказала она. – Однажды, когда я хотела потренироваться на пустыре под Ачуево, ночью, на меня напал какой-то магл. Он ударил меня по затылку камнем и затащил в машину.

Беллатриса приглушенно застонала, вернее, этот звук скорее был похож на рычание хищника, а черные глаза яростно сверкнули.

– Но я почти сразу очнулась и стала отбиваться. Магию применять я не хотела. Но он наставил на меня пистолет, когда увидел, что в драке я сильнее, и взвел курок.

– Что наставил? Ах да, пистолет, – протянула Беллатриса, наморщив лоб. – Магловское оружие, которое выбрасывает кусочки металла на большое расстояние?

– Да. Он пригрозил, что пристрелит меня, если я не сделаю то, что он хочет. И у меня не было выбора. Но я хотела всего лишь оглушить его Конфундусом. Сама не знаю, почему я вместо этого прокричала Запретное заклятие. Словно кто-то дернул меня за язык.

Полина вспомнила, какой эффект произвело заклинание "Авада Кедавра" в замкнутом пространстве. Зеленая вспышка буквально испепелила машину вместе с ее владельцем. Очнулась Вульф на выжженном пустыре, среди мелких кусочков металла, лужиц расплавленной резины и спекшегося стекла и брызг крови.

Ручеек горящего бензина подобрался к ней; на девушке загорелись джинсы и куртка. Боль привела Полину в чувство. "Агуаменти!" – скрипя зубами, произнесла она. Вода потушила огонь на одежде.

Полина сильно обожгла руку, спину и бедро; болели поломанные ребра, в голове мутилось. Девушка не могла вспомнить нужные заклятия, чтобы снять боль, и компоненты зелья от ожогов и сконцентрироваться. Она брела, не разбирая дороги, не помня о времени, в полузабытьи, желая только оказаться подальше от страшного пустыря. Одежда прилипла и присохла к ожогам, натирая кожу и причиняя новую боль. Дышать было все тяжелее. Под утро Полина без сил опустилась на бордюр возле указателя "Темрюк, 15 км.", где как раз, на ее счастье, стояла патрульная машина. Увидев израненную молодую женщину, полицейские тут же вызвали "скорую помощь", и Полину отвезли в больницу Темрюка. Там ей поверили в то, что девушка ничего не помнит о случившемся, а ее документы сгорели. "Частичная амнезия на стрессовой основе, нередкое явление", – сказал психотерапевт, приглашенный в ожоговое отделение.

А через несколько дней в больницу пришел тот самый человек, который 20 лет назад приехал к ней в лондонский интернат для сирот и подкидышей. Величавый волшебник с длинной белоснежной бородой, не по возрасту яркими синими глазами, в очках-"половинках" и бирюзовой мантии.

– Дамблдор, – скривилась Беллатриса. – Значит, это он пригласил тебя в школу и следил за каждым твоим шагом в Хогвартсе? А что он забыл в магловской больнице?

– Он хотел узнать, что все-таки случилось. До тех пор я не применяла запретные заклинания.

*

Полина хорошо помнила первую встречу с директором школы чародейства и волшебства, когда тот пришел в интернат с письмом, приглашением в Хогвартс. Одиннадцатилетняя Полина Вульф была в очередной раз оставлена в классе после уроков за пререкания с учителем истории. Неудобно грамотную ученицу-правдолюба часто наказывали – чтобы вела себя потише и знала свое место. И побаивались – и ровесники, и взрослые. Они не знали, что Полина – волшебница, но видели, что эта задиристая, вечно смотревшая исподлобья девчонка– не такая, как они, и не ведали, чего от нее ожидать.

Полина сидела за партой и читала учебник истории, когда в класс вошли дежурная воспитательница и незнакомый седобородый мужчина в длинном плаще или сутане. "Вот она, сэр, снова наказана, – поджала губы воспитательница. – Я оставлю вас, побеседуйте с ней, и если вы все же решите ее забрать – мы будем только рады. В интернате еще около сотни детей, но ни с кем не возникает столько проблем!".

Полина взглянула на незнакомца почти враждебно. "Вы из интерната для малолетних преступников или из дурдома? – спросила она. – Меня пугали, что переведут или туда, или туда!" "Нет. Прочти", – он протянул девочке письмо с причудливой сургучной печатью.

Пока девочка вскрывала конверт и читала письмо, Альбус ДАмблдор внимательно наблюдал за ней. Он вспомнил, как много лет назад точно так же явился в детский дом, чтобы пригласить в школу чародейства такого же худенького и темноволосого мальчика с таким же недетским взглядом. Том Марволо Реддл уже в 11 лет прекрасно управлял некоторыми своими волшебными способностями, а в школе стал лучшим учеником. Ныне его звали лордом Волан-де-Мортом. И вот ситуация повторяется. Снова детский дом и темноволосая девочка смотрит на него недоверчиво и отчужденно. "Как же она похожа на него! Даже волосы подстрижены так же. И это сходство меня беспокоит. Тома я упустил, а какой путь изберет его дочь?"

"Школа волшебников? – девочка отбросила письмо. – Да бросьте вы. Так я и поверила! Вы сами, случайно, не того?" – она повертела пальцем у виска.

"А разве ты не задумывалась о том, почему ты можешь делать то, чего не умеют другие?"

"Откуда вы знаете?" – удивилась девочка.

"Ты ведь поняла, что классная доска не сама собой свалилась на учителя географии? Тебе хотелось, чтобы он перестал на вас кричать" "Но никто даже не подумал про меня, – растерянно сказала девочка. – Откуда же вы знаете?" "О магии я знаю многое" "Вау! – развеселилась Полина. – А докажите!".

Дамблдор взмахнул волшебной палочкой. На учительском столе вырос и расцвет куст сирени, а гладиаторы на стенде "Древний Рим" ожили и замаршировали по холсту, молодцевато печатая шаг. "Теперь ты мне веришь и согласна учиться в Хогвартсе?" "А! – махнула рукой девочка. – По-любому хуже, чем здесь, уже не будет!" Выслушав и повторив инструкции, как добраться до платформы "Хогвартс-экспресса" и что нужно купить для первого класса на аллее Диагон, и получив деньги на покупки, Полина внезапно сообщила: "Кстати, сэр, я еще понимаю, о чем говорят змеи, и могу разговаривать на их языке!" – тоже точь-в-точь как когда-то ее отец.

В Хогвартсе Полина уже не чувствовала себя такой чужеродной, как в мире маглов потому что в школе волшебников ее способности уже не вызывали ужаса и на нее не смотрели, как на исчадие ада. Но друзей у нее почти не было, и часто после уроков девочка весь вечер просиживала в гостиной на отшибе или гуляла по территории школы, ни с кем не перемолвившись словом. Колдовать без палочки ей запрещали, а палочка только усложняла простейшие заклинания, а смеяться над дешевой мантией и учебниками из букинистического магазина перестали только на втором курсе, когда Полина была выбрана ловцом в команду факультета по квиддичу и выиграла Кубок, перехватив золотой снитч из-под носа у гриффиндорского ловца, лощеного парня из богатой семьи. Обозленный соперник после приземления громогласно обругал Полину нищенкой и ведьмой, и тут же полетел на землю с разбитой губой. К ним устремилась разгневанная мадам Трюк. Но Полину это не смутило. Детдомовское детство приучило девочку ничего не оставлять без ответа.

"Чтоб ты обоср...ся!" – выпалила она, ткнув пальцем в сторону поднимающегося с земли парня в красно-золотой мантии.

"Что тут происходит?" – подоспела к ним мадам Трюк. "Безобразие! – вторила ей подошедшая следом Макгонагалл. И брезгливо поморщилась. – Фу, что за запах?!"

Полине пришлось отбывать наказание за драку и хулиганство. Над ловцом из команды-соперника хохотали даже одноклассники.

А к Полине на факультете стали относиться гораздо приветливее и дружелюбнее.

А когда она была на шестом курсе, произошла битва с воинством Волан-де-Морта и таинственное исчезновение Темного Лорда в Годриковой впадине, в доме Поттеров. Многие соратники Волан-де-Морта были схвачены и отправлены в Азкабан. Многие остались на свободе, заверив суд в своей благонадежности и искреннем раскаянии. А после пасхальных каникул Полину вызвали в кабинет директора и сообщили, что она исключена из школы и подлежит депортации в мир маглов. Дамблдор и министр Фадж ничего не ответили на вопросы растерянной девушки, но директор Хогвартса заверил Полину, что это делается для ее же блага.

Увидев Дамблдора через 15 лет в палате магловской больницы, Полина рывком села в постели. Ожоги, ушибы и сломанные ребра откликнулись острой болью, но девушка усилием воли подавила ее. "Решили все же ответить на вопрос, за что меня исключили? – резко спросила она. – Или сопроводить в Азкабан? Дементоры подождут, пока я оденусь, или так, в казенной пижаме, и поволокут?!" "Для начала я бы хотел послушать твою версию случившегося, – миролюбиво откликнулся Альбус Дамблдор, подозрительно покосился на расшатанный табурет возле Полининой кровати и наколдовал себе удобное кресло. – Фадж действительно хотел выслать к тебе стражей Азкабана, но я убедил его не спешить, пока я сам не разберусь в ситуации. Мне почему-то кажется, что ты применила запретную магию не потому, что тебе это нравится". "Это вышло случайно, – ответила Полина, – мне угрожали оружием, и я защищалась. Я хотела просто оглушить или обезоружить магла, но Непростительное заклятие словно само сорвалось у меня с языка". Почему-то величавый директор Хогвартса печально вздохнул и отвел глаза, словно вспомнил о чем-то гнетущем. И кивнул: "Да, я тебе верю. У тебя было мало времени на выбор подходящего заклинания, чтобы спасти свою жизнь. Но впредь будь осторожна. В следующий раз Министр магии уже не послушает меня. Помни, что чем больше твоя сила, тем больше ты в ответе за нее".

Выздоровев, Полина перебралась в Санкт-Петербург. Более полугода все было спокойно. А теперь – новый виток спирали.

*

Пруд поразил воображение Полины своей величиной, беломраморной отделкой, великолепными лилиями и лебедями, плавно скользящими по зеркальной глади воды.

– Недавно прилетели, – указала на них волшебной палочкой Беллатриса, стоявшая у портика, пока Полина раздевалась. – Их завел твой дядя Люциус, он любит все красивое. Когда ты искупаешься, я познакомлю тебя с дядей, тетей и кузеном. А потом, скорее всего, нас вызовет твой отец.

Полина кивнула, аккуратно сворачивая одежду и прикрывая ее плащом. Оставшись в трусиках и лифчике, она пошла к воде, осторожно ступая босыми ногами по мелкому белому песку.

Дно пруда было пологим, тоже песчаным, с аккуратными дюнами – как на Ладожском озере, куда Полина ездила купаться в погожие дни.

Девушка с наслаждением окунулась в спокойную прохладную воду, оттолкнулась от дна и поплыла. Беллатриса проводила ее взглядом, потом спустилась к берегу и попробовала воду рукой. "Как давно я не купалась, – подумала она, – после Азкабана долго болела, а потом было не до того. А может, воспользоваться свободным временем и тоже поплавать после обеда?" – улыбнулась черноволосая колдунья.

Она посмотрела, как Полина пересекает пруд уверенными саженками. "Это она от меня унаследовала. Раньше я купалась в любую погоду и в любом водоеме!". Вспомнились вечные изумление и тревога младшей сестры Нарциссы: "Белла, как ты можешь купаться в такой холод?", "Белла, осторожно, вот-вот разразится гроза, вылезай!", "Белла, в школьном озере нельзя купаться, если тебя увидят учителя – опять накажут!", "Ты что, здесь опасное течение! Куда ты плывешь?". Сама Цисси могла поплавать только в жаркий летний день или в закрытом бассейне, и не понимала Беллатрису, готовую с восторгом плескаться в реке, озере, море или даже в проруби. "А сейчас я, наверное, и плавать разучилась. Самое время поучиться заново!" – женщина вернулась к портику и увидела спускающихся к пруду Нарциссу, Драко и Люциуса.

Подплывая к берегу, Полина увидела, что рядом с матерью возле портика остановились трое в плащах: мужчина, женщина и юноша-подросток. Наверное, это и есть ее родственники, о которых говорила Беллатриса.

Трудно было представить себе менее похожих женщин, чем Беллатриса и ее сестра. Нарцисса оказалась платиновой блондинкой с очень бледным лицом, что резко контрастировало с яркой внешностью Беллатрисы. Дядю Люциуса можно было принять за родного брата Нарциссы, а не ее мужа. Он был выше ростом и шире в плечах, но такой же худощавый, светловолосый, бледный и с надменной осанкой. Их сын, высокий юноша, унаследовал от обоих родителей очень светлые волосы и тонкие черты бледного лица. От отца – высокий рост, от матери – большие глаза. "Мои родственники. Дядя, тетя и кузен. Рядом с ними – моя мать. И где-то в доме – отец, которого я еще не видела. А еще сутки тому назад я ничего не знала о них. Я шла на работу и разгоняла тучи, чтобы дождь не распугал туристов на Невском. Глаша и Любаша на лестничной площадке судачили о "рабочей смене" и клиентах. Я должна была гулять в костюме феи в Екатерининском сквере. Обычный день. И вдруг все так резко изменилось!".

*

Полина вышла на берег и увидела, что возле ее одежды появились аккуратно сложенные купальное полотенце, пушистый халат и туфли. Но эльфа-домовика, принесшего их, уже и след простыл. Таковы и были верные домашние помощники волшебников – тихие, исполнительные и незаметные.

Полина закуталась в халат, наколдовала себе кабинку и смену белья и пошла переодеваться.

– Она колдует без волшебной палочки! – воскликнул Люциус Малфой.

Беллатриса гордо вскинула голову:

– Да. Совсем как ее отец. Редкий случай!

Постарайся показать себя перед ней с лучшей стороны, – прошептала Нарцисса на ухо сыну. – Не забывай, что твоя кузина – дочь нашего господина и...

– Сам знаю! – перебил ее 16-летний Драко. Его начинала раздражать гиперопека матери. В конце концов, он уже не маленький!

– А она очень похожа на отца, не правда ли? – увидев, что Полина выходит из кабинки, Беллатриса помахала ей рукой.

Девушка поднялась к ним, застегивая плащ и с интересом глядя на родственников. Они рассматривали ее со смесью благоговения, восхищения и любопытства. На лице мужчины было написано подобострастие. Женщина переводила взгляд с Полины на Беллатрису, сравнивая их. А юноша, их сын, приветливо улыбался.

Беллатриса представила Полине Люциуса, Нарциссу и Драко, а потом обратилась к ним:

– Полина. Моя дочь, – узкая смуглая рука брюнетки легла на плечи Поли.

– Госпожа, для нас большая честь принимать вас в этом доме, – Люциус поклонился почти до земли и припал губами к руке Полины. Его жена (неужели они с Беллатрисой родные сестры; даже не верится!) взволнованно бормотала тоже, что она польщена такой честью и что они рады оказаться полезными для молодой госпожи. Когда их сын подступил к ней с теми же речами и хотел также поцеловать ей руку, Полина перебила его:

– Драко, я же твоя кузина. К чему эти церемонии? Разве мы не можем общаться по-родственному?

Юноша зарделся от восторга, восхищенно глядя на нее. Его отец приосанился, а Нарцисса гордо посмотрела на сына: "Молодец!".

– Благодарю вас, это так неожиданно, – церемонно сказал подросток, с трудом сдерживая широкую мальчишескую улыбку. – То есть, спасибо, кузина!

– Если они подружатся, может, Повелитель простит мне прошлые оплошности, – пробормотал Люциус. Жена и ее сестра не слышали его, беседуя о своем.

– Да, она похожа на него в прежние времена, – Нарцисса еще раз посмотрела на Полину, – я видела фотографии юного Милорда в школьном альбоме матери. А от тебя у нее, видимо, страсть к купанию в холодной воде.

– И этого достаточно, – Беллатриса оперлась о портик, глядя на другой берег пруда. – Я счастлива, Цисси, от того, что моя дочь похожа на своего отца, величайшего из волшебников, и сама – прекрасная волшебница.

– О, Белла, как я рада за тебя. Тогда ты была еле жива от горя, и потом тебя будто подменили, а сейчас твои глаза снова блестят, и мне кажется, что я вижу тебя прежнюю.

– Нет, – невесело улыбнулась Беллатриса, – прежней меня уже никогда не будет: дементоры в Азкабане хорошо постарались. Но я дождалась возвращения Повелителя и нашла нашу дочь. А это значит, что я победила.

*

– Мне не дали окончить Хогвартс, – Полина сунула руку в карман плаща за сигаретами, но решила не вытаскивать их при кузене. – Исключили в конце шестого курса, вскоре после поражения Пожирателей Смерти, поломали мою волшебную палочку, и депортировали меня в мир маглов.

– А на каком факультете ты училась? – спросил кузен. – Я перешел на шестой курс Слизерина, с отличием, – подчеркнул он.

– Тоже на Слизерине.

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул Драко, – там учатся настоящие волшебники, потомки лучших семей с чистой кровью, а остальные факультеты... – он презрительно скривился. – На Пуффендуе одни тупицы. А в Когтевран и Гриффиндор любой сброд принимают, даже грязнокровок!

Полина нахмурилась. Она не любила даже слово "магл" в отношении человека, не обладающего волшебной силой, оно казалось ей уничижительным, высокомерным, отдавало снобизмом волшебников перед простыми людьми. А уж "грязнокровка" и подвно звучало для нее, как отборное ругательство. Полина на любила эти слова, даже когда училась на факультете магической знати.

– Хогвартс очень изменился, – продолжал мальчик, – в основном к худшему. Только наш факультет хранит верность традициям, а остальные колледжи втоптали свои гербы в грязь. Ну, ничего, скоро этому придет конец. Когда к власти придет Милорд, твой отец, он наведет порядок...

– Все утро я только и слышу о своем великом отце, но так и не видела его, – Полина вспомнила вчерашний вечер, аллею, скамейку под фонарем. Чуть в стороне, за конусом света, стоит высокая фигура в черном одеянии; из-под капюшона доносится тихий шипящий голос – таким чаще всего говорят на серпентарго. Но вчера девушка была в таком состоянии после драки с дементорами и создания неудачного Патронуса, что была не в силах внимательнее рассмотреть своего спасителя. – Ну... Считай, что не видела, – уточнила она.