Текст книги "Пророчество для Полины (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Посвящается Надежде Савченко, с наилучшими пожеланиями и выражением поддержки!

*

Женщина вошла в большой полутемный зал, где даже в жаркий день было прохладно, несмотря на зажженный камин, и остановилась у порога.

– Проходи, Белла, – стоявший у каминной решетки высокий худощавый мужчина в черном одеянии указал ей узкой белой рукой на кресло у огня. – Садись. Нам нужно поговорить наедине.

Женщина зарделась. Почтение в ее взгляде мешалось с обожанием. Всем остальным этот человек – лысоголовый, со змеиным лицом и красными глазами – внушал трепет и даже ужас, но только не ей. Беллатриса еще помнила, каким было его лицо раньше, до применения магии крестражей, и для нее он оставался прежним.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – мужчина погладил по голове свернувшуюся у его ног огромную змею и сел напротив Беллатрисы, поигрывая волшебной палочкой. – Азкабан сильно подкосил вас.

– Но сейчас я уже здорова, и моя сила вернулась, – Беллатриса всем телом подалась вперед. Казалось, она ни минуты не может посидеть спокойно. Подвижная, кка ртуть, смуглая брюнетка с буйной копной кудрей, закрывающих всю спину, и огромными черными глазами, в молодости была признанной красавицей магического мира. Мало кто из женщин мог соперничать в красоте с Беллатрисой Блэк, по мужу – Лестрейндж. Сейчас, после долгих 14 лет в узилище Азкабана, она выглядела изможденной, в глазах появился лихорадочный блеск, а в густых волосах – проседь. Она только недавно поднялась с постели, но была полна решимости вернуться к службе.

– Я рад, – сказал мужчина. – Возможно, она тебе скоро пригодится для одного деликатного дела. Это касается нас обоих, Белла, а также славного рода Мраксов.

Беллатриса опустила голову. Она поняла, о чем говорит Милорд, и воспоминание об утрате снова больно кольнуло ее.

– Моя дочь не прожила и одного дня, Милорд, – тихо сказала женщина, – и эта рана болит до сих пор. Дементоры в Азкабане чаще всего мучили меня именно памятью об этом... – голос женщины задрожал, и она замолчала, сдерживая слезы.

– Так тебе сказала мать, – мужчина повел волшебной палочкой, и к ним подплыли по воздуху два бокала подогретого красного вина со специями. – Принимая у тебя роды, она применила одурманивающее заклятие, а ты была слишком слаба, чтобы отвести его. И очнувшись, ты ничего не помнила и не знала, что было потом. Друэлла солгала тебе. Ребенок родился живым. Но твои родители перенесли его в мир маглов и бросили на крыльце приюта...

В голосе Милорда послышались шипящие нотки. Он сам до 11 лет жил в магловском приюте, и это были не лучшие его воспоминания.

– Она не знала, что это ваш ребенок, – Беллатриса взяла бокал. – Иначе не поступила бы так. Но она не пыталась поговорить со мной, а приняла решение самостоятельно, по обыкновению... Что?! Милорд, вы хотите сказать, что моя дочь жива? – запоздало ахнула она.

– Да, – подтвердил Волан-де-Морт. – Она живет в мире маглов. В 11 лет ее зачислили в Хогвартс, где она училась за казенный счет, – "Как я", – подумал он, – но на шестом курсе ее исключили под смехотворным предлогом. Это было в год моего поражения в Годриковой впадине и массовых арестов моих соратников. Дамблдор и Министерство магии делали все, чтобы она считала себя сиротой без рода и племени...

Беллатриса яростно сжала подлокотники кресла. Она готова была беспощадно расправиться с теми, кто так поступал с единственной наследницей Милорда. И с ее единственной дочерью.

– После исключения ее волшебную палочку сломали, а саму Полину отправили обратно в мир маглов, – продолжал Волан-де-Морт. – Там она часто переезжает с места на место, чтобы маглы не догадались, что она отличается от них. Полина оказалась магом, способным колдовать без волшебной палочки...

Беллатриса закусила губы. Ее грудь выско вздымалась в вырезе черного платья. Опьяняющая радость кружила ей голову, однако занозой сидела мысль: "Мерлинова борода! Маглы! Воображаю, как живется среди них нашей дочери!".

– Сначала я нашел ее след, – Темный Лорд отставил пустой бокал, – фамильную магию я узнаю безошибочно. Потом Хвост проследил за ней и многое разузнал. Отправляйся за ней и приведи сюда. Ее зовут Полина Вульф. Она живет в Санкт-Петербурге. Пора ей воссоединиться с семьей и жить как подобает наследнице двух древних и почтенных фамилий.

*

Это был уже восьмой паспорт, отличающийся от остальных лишь гербом на обложке. Остальные семь – новенькие, не успевшие еще истрепаться – прятались под подкладкой сумки. Кто знает, как жизнь сложится! А вдруг опять придется удирать с одной сумкой! Всегда надо быть наготове.

Полина положила новый паспорт в нагрудный карман черной куртки с белой оторочкой и застегнула "молнию". Когда она зашнуровывала ботинки, за стеклом деловито забарабанил дождь, мелкий и унылый. Намокнув, двор-колодец, на который смотрели окна ее квартиры, выглядел еще более серым и безрадостным, а ведь дом стоит неподалеку от Летнего сада, Лебяжьей канавки и Троицкого моста... "Могли бы хоть центр города уважать! – подумала Полина, натягивая капюшон. – Чуть свернешь с туристического маршрута, и попадаешь туда, где черт ногу сломит!"

*

Она вышла из квартиры и заперла тяжелую дверь на три замка. В старом доме потолки были высокими, стены – толстыми, а двери – массивными, со множеством замков. Это устраивало Полину. Соседи не внушали ей доверия. Конечно, она умела за себя постоять да и красть в ее квартире было особо нечего. Но девушка не терпела непрошенного вторжения на ее личную территорию, и сама вероятность этого вызывала у нее отвращение. А если бы кто-то из этой публики рискнул напасть на Полину, то даже не успел бы понять, какую глупость совершил. Но пока все было спокойно. Это радовало. Полина не хотела повторять допущенную на Кубани ошибку. Там она чуть не спалилась. "И никого бы не интересовало то, что я просто защищалась. В их глазах я априори виновата во всех грехах. Значит, не надо давать повода для новых обвинений!".

На лестнице было холодно, пахло затхлостью из подвала и дымом сигарет. На площадке, забыв о мусорных ведрах, курили две девицы с растрепанными прическами и плохо смытым макияжем. Одна костерила на чем свет стоит тех, кто снова закрасил ее номер телефона на тротуаре: "Еще раз, блин, и попрошу Ванюху расписать этих, блин, под Хохлому!". Вторая хвасталась хорошим заработком за вечер, откровенно обсуждая клиентов и не забывая о самых пикантных деталях.

При виде идущей мимо Полины девушки притихли и настороженно проводили ее взглядами. Новая соседка внушала им опасение, неясное, но отчетливое. Они знали, что делать с конкурентками, полицией, маньяками и уже особо не боялись. А эта молчаливая молодая женщина, с крепкой фигурой и короткой стрижкой, словно излучала какую-то неведомую, но мощную энергетику. Конечно, таких слов девушки не знали, но все равно предпочитали держаться от Вульф подальше.

Полина остановилась под козырьком подъезда и закурила. Да, похоже, что дождь зарядил на весь день, значит, работы опять не будет; кто из туристов захочет гулять по Невскому и фотографироваться с ряжеными в такую погоду? Не выйти на работу нельзя, она с таким трудом нашла место, а утюжить без толку мокрый проспект не хотелось. "Это не в счет, – успокоила свою совесть Полина, – я решила не применять боевых заклятий, а сейчас я хочу всего лишь разогнать тучи!". И внимательно посмотрела на небо, мысленно разрывая завесу облаков.

Сначала перестало моросить. Цвет неба переменился с черного на серый, потом появились ярко-синие просветы. Когда Полина, выбросив окурок, вышла из-под козырька, двор уже заливал солнечный свет, а с ветвей падали последние капли.

Полина вышла на Кутузовскую набережную и бодро зашагала к конторе. Солнце и свежий ветер быстро высушили тротуары, но у ворот Летнего сада в такой ранний час пока еще никого не было.

Широким мужским шагом Полина шла по Дворцовой набережной. Даже вблизи ее можно было принять за парня. Широкие джинсы, черная куртка, тяжелые ботинки; капюшон почти скрывает лицо; ни грамма косметики или духов.

Полину можно было бы назвать привлекательной – правильные черты лица, большие синие глаза, густые русые волосы темно-пепельного цвета; женственная фигура. Но девушка прилагала все усилия, чтобы скрыть все признаки женственности в своем облике, как девочка-подросток, которая стыдится изменений тела. Жесткие тренировки в спортзалах и секциях боевых искусств сделали ее руки и ноги мускулистыми, а плечи – широкими, а жизнь в постоянном напряжении заставляла Полину смотреть исподлобья, цепко и недоверчиво.

– Молодец, вовремя приходишь, – Стефа подала ей костюм феи. – Ты сегодня в Екатерининском сквере работаешь, погода хорошая, день выходной, наверное, многие выйдут гулять с детьми. Ну просто чудо, что развиднелось! Я думала, капец, опять до завтра полило!

"Да, и в самом деле чудо!" – подумала Полина, переодеваясь в розовое платьице с крылышками и пристраивая на голову белокурый парик. Только Стефании не нужно было знать, почему изменилась погода. Иначе повторится то, что было в Лондоне, Бухаресте, Праге, Хельсинки, Нью-Йорке, Гватемале, Порто. Все реагируют одинаково. То, что им чуждо, они отторгают, боятся или пытаются уничтожить. Или использовать ее способности в своих преступных целях. А это уже так надоело Полине! Почему ее не могут оставить в покое? Ведь она просто хочет спокойно жить и не виновата, что в этом мире ее считают чужой.

*

Когда у входа в парк остановилась полицейская машина, Полина, пившая кофе у фургончика, ничего плохого не подумала. Наверное, просто патрулируют Невский. Но когда из "уазика" вышло двое полицейских в бронежилетах, с дубинками, автоматами и газовыми баллончиками и еще трое в штатском и направились прямо к ней, девушка помрачнела. "Черт! Все-таки нашли!" – Полине в первый момент стало жаль своего новенького паспорта, полученного всего полгода назад, работы и уже обжитой квартиры с тяжелой дверью и огромными, выходящими на Неву окнами и широким подоконником. Опять бежать, искать новое место скрываться. Она уже привыкла к Петербургу, и город ей нравился. А это бывало редко. Полина поняла: это связано с происшедшим в Ачуеве. В прессе тогда писали, что это явный теракт, но следствие терялось в догадках, кому понадобилось подрывать почтенного доктора медицинских наук, и где следы взрывного устройства. Значит, кто-то проявил чудеса смекалки и увязал взрыв машины под Ачуевом и пациентку ожогового отделения Темрюкской больницы с частичной амнезией...

Полина послушалась, когда ее попросили "пройти спокойно". На Невском было людно, много туристов и горожан с детьми, и девушка не хотела, чтобы они пострадали от шального заклятия. Еще не время.

На ней защелкнули наручники и спешно столкнули в машину. За спиной девушка услышала звонкий голосок какого-то малыша: "Ой! Мама! Фею арестовали!", и женский голос: "Пошли-пошли, Ярик, ты ведь хотел мороженку?".

В "уазике" Полину приковали наручниками еще и к поручню. Один из шлемов сел рядом с ней, второй – напротив.

Стройная темноволосая женщина в черном платье и накидке, стоявшая возле клумбы, увидела, как "фею" сажают в полицейскую машину и ахнула. Мороженое, которое она держала в руке, упало прямо в анютины глазки. Женщина бросилсь к воротам, сунув руку в карман платья...

– Что вы делаете?! – загородила ей дорогу парковая служащая. – Как вам не сты...

– Конфундус! – выкрикнула Беллатриса. Перешагнув через оглушенную женщину, она побежала к воротам, но тут оказалась в толпе галдящих по-французски туристов с видеокамерами, смартфонами и штативами для селфи.

"Авада Кедавра!" – чуть не вырвалось у волшебницы, когда она проталкивалась к выходу. Но выдавать себя пока было нельзя. "Конфундус! Остолбеней! Петрификус тоталус!" – мысленно произносила она, сжимая в кармане волшебную палочку и расчищая дорогу. Ее охватила ярость. Ее дочь, которую она тридцать лет считала потерянной, и найденную только 5 минут назад, уводят магловские стражи. О, проклятье! Чертовы маглы!

Она была уже у ворот, когда "уазик" умчался, завывая сиреной. Беллатриса развернулась, чтобы лететь за ним, но тут ее ослепила вспышка; встречные парень и девица азартно фотографировали ее необычный наряд. Это обозлило женщину еще больше.

– Левикорпус!

Девица завизжала, пытаясь повернуться головой вверх и опуститься на землю. Ее мини-юбка задралась почти на голову. Парень выругался, обнаружив, что смартфон прирос к его носу.

– Так тебе и надо, магловское отродье! – прошипела Беллатриса и оглядела проспект. Поздно. Машина с ее дочерью исчезла. Женщина знала, что нужно делать сейчас. Но сначала нужно было известить Милорда.

Беллатриса прошла по мосту, украшенному скульптурами вставших на дыбы коней, свернула на набережную, быстро нашла подходящий закоулок и, оглянувшись, засучила рукав черного платья. На ее точеной руке от запястья до локтя была татуировка, змея и череп, Черная Метка Милорда. Беллатриса прижала к ней ладонь. Метка запульсировала, налилась жаром. Женщина опустила рукав и стала ждать, оглядываясь. Во дворе шел ремонт. У стены громоздились ведра с известкой и ящики. Все было заляпано белыми кляксами и серой, едко пахнущей краской. Но здесь было безлюдно, а значит, этот двор подходил для встречи с Повелителем...

Черный вихрь влетел во двор, сметя часть ящиков, приземлился и превратился в Волан-де-Морта.

– Я вижу, что ты одна, Белла, – сказал он, брезгливо подбирая полы плаща, чтобы не испачкать. – Ты не нашла Полину, или не смогла забрать ее?

– О, Милорд! – Беллатриса кусала губы. – Я потеряла ее. Ничего не успела сделать! Чертовы маглы...

– Ты меня вызвала затем, чтобы я слушал твое нытье?!!

Окрик Повелителя помог Беллатрисе справиться с эмоциями, и она уже спокойно рассказала о произошедшем. Волан-де-Морт слушал ее, задумчиво постукивая волшебной палочкой по ладони.

– Без Визенгамота тут не обошлось, – сказал он после паузы, – не сомневаюсь, что это они навели маглов на Полину, и где-то поблизости уже ожидают дементоры Фаджа, чтобы забрать ее у земных стражей в Азкабан. Надо спешить, Белла! Иначе нас могут опередить.

– Дементоры придут за моей дочерью? – побледнела Беллатриса и коснулась ладонью горла, вспомнив, каким мучениям подвергали ее, Родольфуса и Рабастана ужасные стражи Азкабана. Он вспомнила то чувство, которое впервые испытала, услышав биение сердца своего будущего ребенка. Представила себе Полину в лапах дементоров. – Проклятый Фадж! Я испепелю его!

– Успеешь, – остановил ее Темный Лорд. – Сейчас нам надо разыскать Полину.

*

Разозленный нежеланием Полины идти на контакт, следователь хлопнул ладонью по столу:

– Вам нужно время для того, чтобы подумать и осознать, что запираться бесполезно, а отрицая очевидное, вы вредите только себе? Итак, если вы отказываетесь от дачи показаний, то я вынужден буду применить к вам в качестве меры пресечения взятие под стражу, – он посмотрел на сидевшую перед ним девушку в костюме феи с крылышками. За четыре часа этот излишне грузный молодой брюнет бился до седьмого пота, пытаясь разговорить Полину в беседе о взрыве под Ачуево, но безуспешно. Он что-то настрочил на листке бумаги и нажал кнопку вызова конвоя. – Посидите на Лебедевке, подумаете, а через три дня я снова попытаюсь с вами побеседовать.

– Как вам будет угодно, – пожала плечами Полина. "Прекрасно, это мой шанс, тюрьмы у маглов обычно на задворках, хоть и далеко не так изолированы, как, например, Азкабан или Нурменгард. Но все равно места для них выбирают не такие людные, так что никто не пострадает. Кроме тюремщиков. Но что поделать, работа у них такая, рискованная!"

Вошли двое дюжих солдата.

– Уводите и оформляйте, – приказал следователь, вручая им постановление о задержании.

Спокойствие Полины его обескураживало. Девица подозревается в серьезном преступлении, на "четвертачок" может потянуть, а она даже в лице не изменилась, держится как ни в чем не бывало. "А вот посмотрим, с какой миной она сюда заявится после трех суток в камере!" – следователь полистал протокол допроса. Полина Вульф оказалась крепким орешком, и ничего путного он из нее не смог выжать.

*

Автозак ФСИН пересек длинную изгибающуюся посередине улицу Лебедева, и въехал в ворота следственного изолятора для женщин. "Сейчас, – подумала Полина, когда ее выводили. Бросив взгляд на ограду с колючей проволокой и темно-красные корпуса с зарешеченными окнами, она быстро сориентировалась. Оставалось только дождаться нужного момента.

Когда ее завели в комнату без окон с объективом видеокамеры под потолком, навстречу поднялась из-за стола дородная блондинка в камуфляже-"березке". Две такие же великанши шагнули из другого угла.

– Ну?! – рыкнула блондинка.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Полина.

– Ты че, умная самая?

– Не самая, а что?

– Что?! Ну! Не понимаешь? Раздевайся для обыска! Или тебе помочь? – тюремщица презрительно посмотрела на платьице феи. – Во вырядилась! То-то в камере людей насмешишь!

– Правда? – так же спокойно спросила Полина, неторопливо снимая белокурый завитой парик "фэйри" и платье с крыльями. – И что же вы находите смешного?

Бабища неспешно вышла из-за стола, распечатывая и натягивая резиновые перчатки:

– Не копайся, спать после отбоя будешь! Живо давай! Ну!

– И правда, чего копаться, – согласилась Полина, стряхнув с ног розовые туфельки с пряжками-цветами. – Конфундус!

Тюремщицу отшвырнуло назад. Она врезалась головой в стол и тихо осела на пол в глубоком нокауте. Одна из ее помощниц вскинула дубинку, вторая бросилась к тревожной кнопке.

– Остолбеней! Экспеллиармус!

Девица у кнопки застыла в неловкой позе. У ее подруги из рук вырвалась дубинка, подскочила высоко под потолок и обрушилась на голову хозяйки. Потом точно так же огрела по лбу тюремщицу, так и не нажавшую на кнопку. Потом дверь захлопнулась, затворы защелкнулись сами собой.

– И правда нелепый костюм, – Полина зябко поежилась, стягивая белые чулки. – У вас получше. А кстати, дверь в помещении для обыска должна быть закрыта. Инструкции знать надо.

Одна из оглушенных женщин была того же роста, что и Полина. Девушка проворно стащила с нее форму и ботинки и спешно оделась. В нижнем белье тут было прохладно. Форма оказалась великовата, но Полину устраивала. По крайней мере, за ворота в таком виде можно выйти.

Зашнуровав ботинки и натянув на нос каскетку, Полина прошептала:

– Алохомора!

Выйдя, она снова запечатала за собой дверь и направилась к выходу. В одном из карманов брюк она нашла пачку "Петр Первый" и зажигалку. Во втором – несколько скомканных купюр. Отлично.

– Эй, Таняха, куда намылилась? – окликнул ее встречный парень в такой же "березке".

– Курить, а то уже уши пухнут, – ответила девушка, наслав на охранника иллюзию.

– Потом дуй в столовку, там такие кулебяки! Я аж шесть за себя закинул! – похвастался парень и скрылся за поворотом.

Полина прошла по двору и вышла через бюро передач на улицу. Девушка была начеку, ожидая окрика, щелчка затвора, сигнала тревоги.

Опять все рухнуло. Снова надо менять место жительства. А как ей уже это надоело! Она просто хочет нормально жить. Но стоит кому-то заметить, что она отличается от обычных людей, как все начинается заново: одни шарахаются от нее, как от прокаженной, другие начинают подозревать во всех грехах и травят, как волка в стихах, "зажимая в тиски облав", а третьи пытаются использовать ее в своих делишках. И она вынуждена защищаться. А у Визенгамота на этот счет одно мнение...

Полина быстро удалялась от красной кирпичной стены, увитой поверху проволокой, когда небо над улицей резко потемнело, потянуло холодом. Полина еще острее ощутила свое вечное одиночество и то, как маглы относятся к "не таким, как все"...

Она подняла голову и увидела, как над домами кружат серые фигуры в клочкастых плащах. Под капюшонами не было лиц – ни нормальных, ни уродливых – только огромные рты, со свистом втягивающие воздух.

За спиной у девушки взвыл тревожный ревун, загремели створки ворот.

– Петрификус тоталус! – заорала Полина, оборачиваясь к изолятору. Маглы не могли видеть дементоров, и солдаты, посланные в погоню за беглянкой, не понимали, в какую ловушку идут. От ощущения собственной чужеродности и одиночества она готова была заплакать.

Несколько солдат вздрогнули и застыли на месте, а дементорыстали сужать свои круги, снижаясь и смыкая кольцо вокруг Полины. Но тут их отвлекли бегущие за девушкой сотрудники ФСИН. Дементоры набросились на них, сбивая с ног и приникая ртами к их лицам.

"Может, я успею сбежать, пока они отвлеклись на ментов? Но сначала..."

– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Вместо привычной с 12 лет серебристой волчицы появилась какая-то неясная фигура, которая лишь на несколько секунд оттеснила дементоров. "Я слишком поздно вызвала Патронуса! Для этого нужны счастливые воспоминания, а мне сейчас лезет в голову всякое дерьмо! Так, попробую еще..."

– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Из волшебной палочки черноволосой женщины, пикирующей к ним с крыши, вырвалась гибкая мускулистая Патронус-пантера и яростно атаковала дементоров.

– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

На крыше фургона ФСИН появился высокий мужчина в черном одеянии, и вскинул палочку. Серебристая змея буквально разнесла в клочья ближайшего дементора.

Третья сверкающая фигура приняла четкие очертания волчицы и присоединилась к змее и пантере. Под натиском трех материальных Патронусов дементоры отступили. Через секунду небо полностью очистилось.

Солдаты лежали вповалку. Они не могли понять, почему так резко похолодало в этот теплый майский день и откуда взялись эта парализующая слабость и панический ужас. Но один из них все-таки вспомнил о должностных инструкциях. Он приподнялся, потянулся к кобуре.

– Остолбеней, – заметил его движение Волан-де-Морт.

Беллатриса потянула Полину за руку:

– Бежим, скорее! Они могут вернуться!

Она с удовольствием сравняла бы с землей омерзительную магловскую тюрьму, но задерживаться было нельзя. Если Фадж выслал дементоров, то уже не остановится. Кресло под Министром магии качается все сильнее, и он идет вразнос, отчаянно пытаясь удержаться. Но его падение – вопрос считанных дней. Однако в эти дни надо быть особо осторожными. Слишком много желающих уничтожить последних потомков рода Мраксов. Щенок Поттер, Альбус Дамблдор, Орден Феникса, мракоборцы, Министерство... Нужно продержаться еще немного, а потом уже вздохнуть свободнее. В поместье Люциуса они будут в безопасности. И Цисси сочтет за честь приютить в своем доме дочь Повелителя. Беллатриса хорошо знала младшую сестру.

– Черт... – Полина переводила дыхание, чувствуя, как тело сковывает неодолимая усталость. Первый, неудачный, Патронус отнял у нее много сил, ей пришлось сопротивляться атаке дементоров. Ноги плохо слушались хозяйку.

– Пошли же! – потянула ее за руку брюнетка. – Здесь опасно!

– Трансгрессируем, – подошел к ним мужчина. – Дементоры отступили, но Фадж может отправить вслед за ними мракоборцев или членов Ордена. А она сейчас не сможет сражаться. Первый Патронус отнял у нее много сил. Нам придется сражаться с целой армией, да еще и охранять ее.

На глазах у медленно приходивших в себя солдат обе женщины и мужчина исчезли в белой вспышке.

– П...ц! – емко прокомментировал это парень и снова потерял сознание.

*

Услышав о том, что дементоры вернулись из Петербурга ни с чем, Министр магии Корнелиус Фадж, низенький круглолицый господин, беспомощно посмотрел на сидевшего в кресле напротив величавого волшебника с длинной белоснежной бородой:

– Альбус, случилось самое худшее: они ее упустили. Сами-Знаете-Кто и Беллатриса Лестрейндж забрали дочь. Вы понимаете, чем это грозит нам? Зачем вы только в прошлом году выгораживали эту женщину? Теперь двое самых сильных темных магов воссоединились со своей дочерью, и...

– Потому что она не несла зла в мир, – неспешно ответил председатель Визенгамота и директор школы чародейства и волшебства Альбус Дамблдор. – Даже перенесенные с детства тяготы не ожесточили ее характер в отличие от ее отца. Полина не собирается захватывать власть или мстить первому встречному за свои мытарства. Она просто хотела спокойно жить в мире маглов. Вы сделали из нее изгоя, а потом хотели отправить в Азкабан, изломав ее душу и судьбу, как сделали это с ее матерью. Да, Корнелиус, в том, что Беллатриса Лестрейндж стала злейшим нашим врагом, есть и ваша вина. После того, как ее разлучили с дочерью и много лет пытали этой болью, она превратилась из юницы, по неведению примкнувшей к врагу, в идейного врага. Я не хотел, чтобы это повторилось с Полиной. Не поддавайтесь панике. Еще не все потеряно. Все зависит от того, какой выбор сделает девушка, оказавшись на перепутье. Свет, или тьма? Решать ей.

– У вас есть ее Пророчество?

– Да. Оно гласит: если Полина перейдет на светлую сторону, она увлечет за собой родителей, и отведет беду от нашего мира и мира маглов. Также этот выбор Поины отменит исполнение пророчества о мальчике, рожденном в июне и разорвет мистическую связь Гарри Поттера с Темным Лордом. Если же она выберет тот же путь, что и ее отец, тогда... Беды не избежать.

– И вы уверены, что дочь Вы-Знаете-Кого сделает правильный выбор?

– Надежда есть. Я видел ее глаза в прошлом году в магловской больнице и в них не было темноты. А в Хогвартсе на Рождество Полина всегда загадывала желание: обрести родителей и дом, где ее ждали бы с радостью. Сейчас ее детское желание сбылось, а нам остается только надеяться на лучшее.

– А что если...

– Нет. Не думаю.

Оба собеседника смолкли.

За окном неистово завывал ветер.

*

Трансгрессировали второпях, и в саду фамильного поместья Малфоев Полина пошатнулась, хватаясь за спинку скамейки. Ей казалось, что ее перевернули вверх ногами или крутят в лавине. Перед глазами все вращалось.

Едва не промахнувшись, она повалилась на скамейку, пытаясь сфокусировать взгляд на одной точке.

– Давно не трансгрессировала, – констатировал Волан-де-Морт, покосившись да девушку, сидящую в полуобморочном состоянии, – не смогла сконцентрироваться перед броском.

– Думаю, это из-за дементоров, – вступилась за дочь Беллатриса. Она тоже побледнела и выглядела утомленной, даже пышные волосы вяло повисли, а кудри развились.

– Белла, а каким воспоминанием ты вызвала Патронуса? – спросил Тёмный Лорд, ожидая, пока Полина придет в себя и сможет дойти до дома.

Женщина зарделась:

– Когда я вспоминаю о том, как вы сокрушили стены Азкабана и вызволили нас, меня переполняет счастье.

– А я вспомнил ту ночь, когда вернул себе тело. После 13 лет полупризрачного существования это было настоящим счастьем.

Полина сидела на скамейке, ощущая, как свежий ветер холодит разгоряченное лицо и приводит ее в чувство. Но усталость все еще сковывала ее, И девушка боролась со сном.

Что это за парк – такой большой, густо-зеленый, ухоженный, Полина не знала и не могла заставить себя поинтересоваться этим. И что это за дом, настоящий дворец. "Я подумаю об этом, когда у меня будут силы", – вспомнила Полина слова Скарлетт О-Хара.

Мужчина и женщина, беседующие рядом на аллее, кутались в плащи с капюшонами: ветер был прохладным и пронизывал даже сквозь одежду.

Сонно моргая глазами, Полина зевнула, и беседа тут же прервалась. Как ни старалась она сдержаться, зевок все же услышали.

– Ты устала? – подошла к ней женщина. – Пойдем, я отведу тебя в дом. Твоя комната уже готова.

Полина поняла, что к ней на помощь пришли двое очень сильных волшебников и перенесли ее в безопасное место. Кто бы они ни были, девушка была им благодарна за помощь.

В спальне она, даже не осмотревшись, переоделась в ночную рубашку, заботливо уложенную поверх одеяла, свернулась на широкой перине и уснула, едва коснувшись затылком подушки.

Беллатриса заглянула в спальню, которую Цисси приготовила для Полины. Увидев, что девушка спит, волшебница бесшумно подошла к кровати, погасила свет и поправила одеяло. И задержалась, рассматривая дочь. Во сне лицо Полины смягчилось, выглядело по-детски трогательным и беззащитным. Короткие темно-русые волосы растрепались. И какие у нее правильные черты лица! Полина была так похожа на портреты молодого Милорда в школьном альбоме родителей Беллатрисы!

Полина повернулась на спину, раскинув руки. "Я тоже сплю в этой позе, – растроганно подумала Беллатриса. – Я нашла ее. Она с нами. Как же она жила одна в мире маглов? Но об этом я расспрошу ее позже. И больше никто не посмеет причинить ей боль!" – Беллатриса бесшумно вышла и осторожно прикрыла дверь.

– Надо будет достать ей нормальную одежду взамен этого магловского тряпья!

Волан-де-Морт как всегда появился неожиданно и бесшумно, заставив Беллатрису вздрогнуть.

– Я этим займусь, Повелитель, – ответила она.

– Твоя сестра этим займется, – Волан-де-Морт зашагал в зал. Беллатриса еле поспевала за ним. – А ты пока проверишь знания Полины и обучишь ее тем боевым заклятиям, которых она еще не знает. Обучи ее всему тому, чему я учил тебя.

В зале он взмахнул волшебной палочкой, разжигая камин, и сел на двухместный пуфик, сделав знак Беллатрисе, чтобы она заняла место рядом. Женщина повиновалась, глядя на него сияющими от счастья глазами.

– Я видел, как ты поправляла на ней одеяло. Уже ощутила себя матерью, Белла?

–Я так много упустила, Милорд, – грустно сказала Беллатриса, – не видела ее первых шагов, первой улыбки, не слышала первых слов дочери. Не я обучала ее, как правильно держать волшебную палочку, и не я отвезла ее на платформу "9 и три четверти". У меня все это украли.

– И наша дочь росла в магловском приюте, – в голосе Волан-де-Морта снова появились шипящие нотки, он нахмурился. – История повторяется.

Он не любил вспоминать дошкольные годы и ни с кем не обсуждал эту тему, но сейчас решил, что Беллатрисе можно доверять.

– Я тоже жил в приюте у маглов, – сказал он. – Мой отец сбежал, узнав, что его жена волшебница. Ничтожество... Мою мать это подкосило, и я стал сиротой. А теперь и наша дочь прошла то же самое. Она покупала себе мантию, котел и учебники в магазине подержанных вещей, а в Хогсмиде по выходным гуляла, стараясь не смотреть на витрины, и молчала, когда одноклассники потом хвастались своими покупками или количеством съеденного в "Трех метлах", "Сладком королевстве" и "У Паддифут"...

– А откуда вы это знаете, Милорд? – сдавленным голосом прошептала Беллатриса.

– Я так предполагаю потому что тоже учился за казенный счет, и на платформу "Хогвартс-Экспресса" тоже пришел один, – Волан-де-Морт отвернулся к каминной решетке и долго смотрел на огонь, отблески которого отражались в его змеиных глазах.

– У Полины могло быть все самое лучшее, – вздохнула Беллатриса, – но не было ничего. И потом она скиталась, как неприкаянная, скрывая свою сущность...