Текст книги "Урок двойного подчинения (СИ)"
Автор книги: Амира Ангелос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27
Алиса
Тяжелые облака, вползавшие на небо после полудня и безжизненно висевшие над головой до вечера, постепенно поднимались и рассеивались, поначалу медленно и неохотно, но вот разгулялся освежающий ветер и разогнал их совсем.
Наблюдая за расширявшимися просветами голубого неба сквозь оконное стекло, снова говорю себе, что навсегда захлопнула дверь за окончившимся периодом своей жизни.
Пора перестать тосковать по мужчине, которого вычеркнула из своего будущего. Добровольно. Осознанно.
Начала жизнь с чистого листа, в новом, неизвестном мире. Научилась чувствовать себя счастливой и уверенной. Даже воспоминание о человеке, который навсегда останется в моем сердце, разлука с которым оставила незаживающую рану, не омрачает мое существование.
Я благодарна ему за минуты счастья. И за малыша, которого ношу под сердцем, которого увижу совсем скоро. Девятый месяц. Живот уже совсем большой. Мальчик. Я уверена, он будет похож на Мишу.
Все мое существование направлено на сына. Лето в деревне прошло прекрасно, я много проводила времени на свежем воздухе, собирала ягоды, помогала с огородом. Токсикоз был поначалу, но давно прошел.
Забот в деревне столько, что некогда думать о своем самочувствии. Да и о вещичках для малыша надо было позаботиться заранее. Главное, я и зарабатывать научилась.
С милой бабули, за которой я ехала ухаживать поначалу, я поняла, что не смогу брать деньги. Потому что она мне, во-первых, помогала даже больше чем я ей. А во-вторых, стала родной. Зато проведя в дом интернет, я стала неплохо зарабатывать на частных онлайн уроках. Идею подкинула мне Наталья. Я с радостью уцепилась за нее.
Зимой в деревне непросто, физический труд очень выматывает. Нужно носить дрова, топить печь. Хорошо, что в свое время Анна Сергеевна позаботилась о том, чтобы сделать скважину и провести в дом воду. Также была и колонка. Поэтому, можно сказать у меня были все условия для жизни с малышом. Поликлиника далековато, поэтому подумываю в ближайшее время купить машину. Но с другой стороны – соседи, большая семья, очень отзывчивые. Детей у них много, аж десять, так что мотаются в город часто. И меня берут по первой просьбе. В старенькую маршрутку, принадлежащую соседской семье, влезает много народу. На ней также дружно ездим по грибы да по ягоды.
* * *
Сегодня мне почему-то особенно тревожно. Анна Сергеевна поехала на неделю с детьми да внуками повидаться. Как назло интернет отключили, урок сорвался. С Наташей связи нет. Чувствую себя ужасно одиноко, еще и живот тянет. Рожать мне рано, но девятый месяц пошел, в любой момент надо готовой быть…
Подумываю пойти к соседям, они звали на ужин. Одной есть тоскливо… Делаю шаг к двери, открываю ее…
Дальше, как в замедленной съемке, вижу направляющуюся к дому мужскую фигуру. Заросший, волосы торчат в разные стороны. На улице дождь, но мужчина даже капюшон не накинул. Он впивается в меня глазами, замирает.
И тут я делаю шаг назад, резко захлопываю дверь.
Я знаю кто это. Я прокручивала в своей голове эту встречу миллион раз!
Встречу, которая никогда не должна была состояться в реальности!
Почему? Почему сейчас? Неужели Наташка предала? Ведь мы с ней сто раз обсуждали… Она, конечно, спорила со мной…
Могла ли она отыскать Мишу?
Раздается стук в дверь. Негромкий, даже робкий. Но я подпрыгиваю, сердце бешено стучит о грудную клетку… Меня колотит, но это не страх. Я оставила страх так далеко позади, что уже и не помню, что это такое. Потому что боль от разлуки с любимым куда сильнее любого кошмара…
Стук в окно. Одна из створок приоткрыта.
– Даже в дом не пустишь? – голос полный боли, такой родной, любимый. – Знаю, что виноват, малышка. Но не думал, что на порог не пустишь…
Мне становится стыдно. Веду себя как ребенок. Забилась в кресло, обхватила руками живот… Встаю, охаю от тянущей боли внизу живота. Последние дни она периодически возникает. Даже доктора вызывала. Та предложила госпитализацию, но сказала страшного ничего нет. Я лежала в прошлом месяце на обследовании. Сказали беременность протекает идеально.
Миша увидит мой живот!
Эта мысль так волнует, что иду к двери бесконечно медленно, на ватных ногах… Вдруг пронзает страх – вдруг Миша уехал, пока я тут ковыляю, как космонавт по Луне, в скафандре.
Распахиваю дверь. Миша сидит на пороге, спиной к двери.
Вскакивает. Впиваемся глаза в глаза. Жадно. Внутри растет трепет, в горле комок, как же хочется броситься ему на шею.
– Впустишь? Я голодный…
– Входи, – получается ответить только шепотом, голос сел, словно я долго кричала.
Меня поражают глаза, смотрящие на меня пристально. Голодные, словно Миша не ел целый месяц… Они блестят диким светом.
Поворачиваюсь спиной, тороплюсь на кухню, начинаю накрывать на стол, эти простые хлопоты отвлекают меня от дрожи внутри, которая все нарастает.
Миша останавливает меня, берет за руку. Хлеб падает из рук.
– Ты беременна…
Это не вопрос, констатация факта.
– Ты поэтому убежала? Это ведь мой ребенок?
– Может ты поешь сначала?
– Боюсь не смогу.
Его голос звучит все глуше.
– Можно мне… коснуться?
– Что?
– Я хочу дотронуться до твоего живота…
Несмотря на всю неожиданность и внешний вид Михаила: бледный, темные круги под глазами, я не чувствую страха. Только радость, трепет внутри. Мне хочется задать ему тысячу вопросов… И в то же время – не спрашивать ни о чем. Просто сидеть в тишине, наслаждаясь его присутствием. И да, я тоже хочу коснуться его. Чтобы убедиться, что это не сон…
Он вдруг садится за стол, обхватывает голову руками. Выглядит таким подавленным, измученным. Прикладываю тыльную сторону ладони к его щеке.
– Ты весь горишь, – произношу дрожащим голосом. – Мне кажется у тебя высокая температура.
– Я просто не спал… сутки… или трое.
– Почему?
– Искал тебя. Боже, Алиса, сколько я тебя искал…
– Прости. Я поищу аспирин. И градусник. Поешь… сделаю бутерброд…
Начинаю суетиться, перед глазами все расплывается, и я понимаю, что от слез.
Когда возвращаюсь на кухню, понимаю, что Миша не притронулся к сделанному мной бутерброду. Он сидит с закрытыми глазами, откинувшись на спинку стула. Словно спит.
Дотрагиваюсь до его плеча, и он вздрагивает. Сильно. Начинает содрогаться.
– Почему ты так дрожишь? Ты меня пугаешь…
Машинально прикладываю ладонь к его лбу, пытаясь остудить его.
– Малышка…
Миша вдруг встает, а потом опускается передо мной на колени, прижимаясь щекой к моему животу.
– Как ты нашел меня? – спрашиваю, пытаясь хоть немного отвлечься.
– Нанял детектива. Вычислил твою подругу. Это заняло много времени… слишком много.
– Прости… Я думала, что так лучше.
– Я заслужил. Все эти мучения заслужил. Напугал тебя…
– Нет! Ты не виноват!
– Только я.
– Не спорь, – возражаю мягко, но упрямо. – Ты никогда не пугал меня.
– Да ну? – Его рука обнимает меня, согревая теплом. – А вот ты меня пугаешь, крошка, пугаешь до смерти.
Как сильно я его люблю… До безумия, до боли, до головокружения. Когда он вот так стоит передо мной на коленях, мне кажется у моих ног целый мир. Меня вдруг простреливает боль, очень сильная. Вскрикиваю. Между ног становится очень мокро, испуганно охаю. Миша вскакивает на ноги.
– Что такое, малышка? Что? Тебе плохо.
– Кажется… у меня отошли воды.
Глава 28
Месяц спустя.
– Тебе нужно побриться, – произношу первое, что приходит в голову, когда Миша появляется на пороге моей палаты.
– Я дал обет, что не сделаю этого, пока вас с Тёмкой не выпишут, – прикрыв глаза отвечает Миша.
– Тогда ура, это произойдет сегодня.
– Серьезно? Ты не разыгрываешь меня? – Миша в два шага оказывается рядом и сгребает меня в свои объятия. Его губы находят мои, и все тело пронзает дрожь. Я истосковалась по этому мужчине. Последние недели буквально с ума схожу. Нас оставили в больнице для обследования, потому что ребенок родился раньше срока. Мне так было спокойнее. Миша поселился у Анны Сергеевны, они вместе готовили дом к нашему возвращению. Я твердо сказала Мише, что решила растить ребенка в деревне, и он сказал, что тогда тоже переедет сюда.
– Я бы не стала шутить такими серьезными вещами, – улыбаюсь.
– Добрый день, папуля, – раздается голос медсестры, и Миша выпускает меня из объятий. Смущенно опускаю голову. – А вот и ваш сын, готов к своему первому путешествию.
Миша берет сына на руки, и смотрит как на чудо. Сглатываю ком в горле – на лице любимого столько эмоций! Такая безграничная любовь!
– У него твои глаза, Алиса, – говорит Михаил сдавленным голосом.
Малыш сонно улыбается отцу и у меня от этой картины на глаза наворачиваются слезы.
– В остальном он твоя копия, – отвечаю с гордостью. И это чистая правда, Артем невероятно похож на своего отца.
* * *
– Наконец мы дома, – обнимаю Анну Сергеевну. – Надеюсь наш папуля не мешал тебе? Я просила его снять номер в гостинице…
– Ну что ты милая. Он обустраивался. Ни секунды не отдыхал. Накупил для сына столько всего. Вещи свои перевез. Хотел дом снять ближайший в деревне, я сказала ему что не надо. Так он уже стройку планирует. Я очень рада. Жить с семьей, с людьми любящими, с малышом, это же прекрасно. Да и сама подумай – в деревне разве мужик лишним бывает? С дровами теперь проблем не будет. Мы решили, что раз вы теперь семья, то вам больше места надо. Так что теперь у вас весь второй этаж. Там уже и ванную сделали, чтобы на первый не бегать.
– Как это сделали?
Второй этаж почти нежилым был, мы туда почти не поднимались.
– А ты сходи, посмотри, хоромы свои новые, – смеется Анна Сергеевна.
* * *
– Как ты успел за месяц? – спрашиваю ошеломленно. Второй этаж теперь выглядит как настоящая четырехкомнатная квартира. Большая спальня, детская, кабинет и гостиная. Ошеломленно разглядываю красивые светлые обои, мебель тоже вся в светло-кремовых тонах. Детская… ох, дух захватывает, кровать в форме машинки, обои тоже – под мультфильм «Тачки», маленькие качели, и даже велосипед, пластмассовый, наверное, для трехлетки.
– Артем для всего этого еще мал.
– Знаю. Пока он будет с нами, в нашей спальне. Но дети быстро растут, мне кажется.
– В этом ты совершенно прав. Он уже очень подрос за этот месяц…
В нашей спальне стоит голубая кроватка с балдахином. С первого этажа раздается плач – Артем Михайлович, которого я оставила с Анной Сергеевной, напоминает, что пришло время кормления.
* * *
Когда довольный малыш засыпает, на цыпочках выхожу из спальни. Мне необходимо увидеть Мишу. Чтобы в миллионный раз за этот месяц вздохнуть полной грудью и произнести про себя: Это не сон.
Это происходит. Мы строим жизнь вместе. Несмотря ни на что. Растим сына.
За это время у нас не было возможности поговорить. Были дела поважнее. Ну, я как обычно отличилась, нашла причину ничего не выяснять сразу, это я так иронизирую про себя. Что поделать, если стоило Мише найти меня, как у меня отошли воды. И сразу все прошлое стало неважным.
Но теперь мы обязательно поговорим…
Нахожу Мишу в ванной, он выполняет свое обещание – на его лице все меньше растительности. От его красоты у меня захватывает дух. Стою не дыша, рассматривая с наслаждением самого красивого в мире мужчину.
– Любуешься? – спрашивает Михаил насмешливо.
– Да, – отвечаю просто и искренне. – Ты невероятно красив.
– Нет, это ты – самая красивая женщина в мире. Теперь, когда я похож на человека… ты выйдешь за меня? Жаль не успели до рождения Артема… Но мы наверстаем.
– Я… твоя семья… – сразу теряюсь и делаю шаг назад.
Миша делает резкий шаг ко мне. Обхватывает мое лицо. Заглядывает в глаза.
– Все в прошлом. Моя семья дорого заплатила за свои ошибки. Я говорил тебе… Мне бесконечно жаль мать… и брат… он потерял свою школу… Но я готов пообещать никогда не видеться с ним. Они с мамой были с тобой слишком жестоки, этому нет прощения.
– Ну что ты, Миш. Я простила. Они все делали из любви к тебе. Мне очень жаль твою маму. Я скорблю о ней. И Олега жаль, что потерял школу. Этого не должно было случиться. Я никогда не попрошу тебя о таком, что ты!
– Хочу, чтобы ты знала, Алиса. Ты смысл моей жизни. Я никуда тебя не отпущу. Ни сейчас, ни вообще. Моя жизнь – это ты. Если ты исчезнешь из моей жизни, она потеряет всякий смысл. Она не будет стоить ничего…
Дрожим от нахлынувших чувств в объятиях друг друга. Миша покрывает мое лицо поцелуями. Крепко прижимает к себе, согревая теплом своего тела. Каждое его касание помогает моему застывшему за месяцы разлуки сердцу оттаивать по капле. Мне нужны его прикосновения, не только нежные, но и грубые, жадные. Как жаль, что пока нам нельзя заняться сексом… С каждым днем желание растет, и его так трудно держать в узде.
– Прости… – произношу шепотом. – Осталась неделя. И нам будет можно.
– Знаю, малышка.
– Но если ты очень хочешь… наверное, можно наплевать на советы врача, – произношу чувствуя смелость и в то же время оглушающее желание.
– Нет детка. Мы не будем нарушать советы врача, – тихо посмеиваясь, говорит любимый. – Я дождусь, это мое наказание.
– Нет никакого наказания. Давно нет.
– Знаю.
* * *
Как же приятно жить простой повседневной жизнью, заботами о близких. Мы действительно стали настоящей семьей, дружной, любящей. По вечерам все собирались в гостиной, обсуждали как прошел день. Миша, к счастью, мог работать вне своей лаборатории, на первом этаже Анна Сергеевна выделила ему место под кабинет.
Сначала я часто спрашивала, правда ли ему удобно перенести полностью свою работу в деревню. Трудно было поверить, что все складывалось настолько идеально. Но Миша уверял, что здесь ему работается даже лучше, нежели в городе. Днем я изо всех сил старалась не мешать ему, не нарушать его покой.
– Я сейчас сделаю вам горячий шоколад, дамы. По особому рецепту, – заявляет любимый и скрывается на кухне.
Я уютно устроилась на диване, Артем наблюдает за каруселью погремушек в манеже, Анна Сергеевна вяжет пинетки для своего крестника. На днях, посоветовавшись с Мишей, я попросила ее стать крестной для нашего сына. Старушка расплакалась. Сначала отнекиваться начала, уверяя, что она уже не в том возрасте. Но к счастью, мне удалось переубедить эту милую женщину.
Поджав под себя ноги, дожидаюсь обещанного горячего шоколада.
Вскоре из кухни появляется Михаил, неся на подносе две кружки с дымящимся напитком. Невольно любуюсь им: таким домашним и уютным в простых джинсах и футболке, и в то же время таким сногсшибательно сексуальным. Миша отдает напиток Анне Сергеевне, затем садится рядом со мной, протягивает кружку. Обнимает меня, целует в висок, после чего его губы зарываются мне в волосы и скользят вниз по виску.
Мне невероятно хорошо, мелькает мысль, что большего счастья прост не бывает. Все так просто и непритязательно. Никаких волнений. Полное доверие, преданность, обволакивающее чувство покоя и безопасности. Невольно задумываюсь о том, что впервые смотрю в будущее не с ужасом, а с надеждой.
Кладу голову Мише на плечо и удовлетворенно вздыхаю, когда он упирается подбородком мне в макушку. С удовольствием допиваю шоколад и уже собираюсь убрать кружку, как Миша ловко перехватывает ее и ставит на столик.
– Ты почти засыпаешь, малышка. Проводить тебя до спальни? – улыбается любимый.
– Да… спасибо, – отвечаю ему полусонной улыбкой.
– Я возьму Артема Михайловича, – Миша произносит имя отчество сына проникновенно, с любовью. Я реагирую на это с трепетом, в груди разливается тепло.
– Буду тебе очень признательна…
* * *
– Миш, – произношу едва слышно, лежа в постели, свернувшись калачиком и уткнувшись ему в бок. Усталая, но в то же время бесконечно счастливая, после долгого дня, забот с малышом, готовки и уборки.
– Что, малышка?
– Я просто… Ничего. Просто хотела сказать, что безумно тебя люблю…
Зажмуриваюсь, чтобы остановить слезы, рвущиеся из глаз.
Миша берет мое лицо в руки и сжимает, не давая мне отвернуться. Прижимаюсь к нему и кладу голову на плечо. Он крепко обнимает меня, окутав своим теплом и силой. Гладит по спине, пропускает между пальцами пряди волос.
– Малышка, посмотри на меня.
Открываю глаза, уже мокрые от слез.
– Спасибо. Не представляешь, как для меня это важно. Я тоже люблю тебя, моя девочка. Больше всего на свете, больше жизни. Люблю тебя и нашего сына.
* * *
Последние дни перед тем как наступит число, назначенное врачом, когда нам можно будет полноценно заняться любовью, даются мне особенно нелегко. Все это время у нас были лишь прелюдии к настоящим занятиям любовью. Часами напролет мы целовались, ласкали друг друга. Меня бесконечно трогало, что Миша готов так трепетно ждать, останавливаться в момент, когда возбуждение достигало предела. Я могла бы помочь ему ртом, но он не позволял этого.
Это ожидание полноценной близости было очень волнующим, трепетным. Пока же мы много разговаривали, открываясь друг другу, доверяя сокровенное. Сначала мне было нелегко. Но я видела, что и Мише даются непросто некоторые признания. Но это помогало стать ближе. Это меняло нас. Сказанное проникало прямо в сердце, и пробуждало то, от чего я думала, что давным-давно отказалась. Надежду.
Захожу вечером в спальню, и вижу, что сына нет. Вопросительно смотрю на Мишу.
– Сегодня Темка поспит внизу, у Анны Сергеевны, – произносит он тихим голосом.
Эти слова вызывают внутри меня дрожь и трепет. Предвкушение. И в то же время страх. Готова ли я? Получится ли у нас все также прекрасно, как было раньше? Изменилось ли мое тело после рождения сына?
– Ты не слишком торопишься? – спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
– Нет, малышка, никуда не тороплюсь. У нас впереди целая ночь…
Любимый подходит ближе, зарывается лицом в изгиб моей шеи.
У меня перехватывает дыхание. Исходящий от Миши аромат сводит с ума – восхитительное сочетание мужского запаха и парфюма, сексуальности и разгоряченной кожи.
Мне хочется закричать.
Сорви с меня одежду. Возьми меня прямо сейчас.
Отдаться ему, забыться в его объятиях…
Тяжело сглатываю и перевожу взгляд на кровать.
– Ты выглядишь напуганной, – вопросительно произносит Миша.
– Столько времени прошло… Ты прав, я нервничаю.
– Я тоже. А еще я схожу по тебе с ума, малышка.
Он произносит это так проникновенно! Меня захлестывает новая волна желания, завороженно наблюдаю, как Миша начинает расстегивать свою рубашку, как она соскользает с его широких плеч, обнажая мускулистую грудь.
– Я не хочу, чтобы ты боялась.
– Уже не боюсь…
В горле пересыхает от интимного диалога, от безумной потребности в близости с этим мужчиной.
– Тогда докажи.
– Как? – улыбаюсь краешком губ.
– Раздевайся.
Подхожу к кровати, тяну за край покрывала, когда слышу:
– Нет.
– Что?
– Разденься передо мной. Мы никуда не будем торопиться и не будем прятаться в темноте. Иди сюда, любимая, потому что я хочу видеть тебя.
Как получившая нагоняй ученица, которую вызвали к доске, послушно встаю напротив.
– Слушаюсь, директор. Как прикажете.
– Раздевайтесь, Алиса Витальевна.
– Мне кажется, ты чересчур увлекся, – улыбаюсь, хотя внутри все дрожит от предвкушения. Мне нравится предложенная игра. Возбуждение зашкаливает. Приближаюсь и замираю в шаге от Миши. Он жадно поглощает взглядом каждый миллиметр моего тела.
– Сними футболку.
Дрожащими пальцами берусь за край футболки и, стянув ее через голову, бросаю на пол. Миша медленно проводит взглядом по моей груди. После родов она увеличилась на два размера. Сейчас она болезненна, переполнена молоком. Из-под бюстгальтера выпирают набухшие соски. Страсть, которую вижу в Мишиных глазах, придает мне храбрости. Завожу руки за спину, расстегиваю белье.
– Теперь твоя очередь.
В ответ Миша расстегивает брюки, бросает их на пол вместе с трусами.
Потрясенно смотрю на вздыбленную плоть, судорожно сглатываю.
Чувствую, как увлажнились трусики.
Миша берет меня за плечи и привлекает к себе. Набрасываясь на мои губы, проводит по ним языком, посасывая и покусывая, а его пальцы сминают мои ягодицы до боли. Болезненно набухшие соски касаются его обнаженной груди, покрытой негустой зарослью волос.
Невероятное ощущение, пронзающее все тело.
Окончательно теряю голову. Каждая клетка изнывает от неутоленной страсти.
С глухим стоном Миша берет меня на руки и прижимает к себе, обвиваю его шею руками, обхватываю ногами его бедра, трусь о его твердую плоть, постанывая от желания.
Миша сажает меня на постель, одним движением сдирает с меня трусики. Грубо, бесцеремонно, клочок белья падает на пол. Пальцы больно впиваются в мои ягодицы, губы Миши снова жадно терзают мой рот, затем покрывают влажными поцелуями шею.
– Пожалуйста, – хныкаю, перестав сдерживаться, тяну руки к его члену, сжимаю.
– Что малышка?
– Ты знаешь.
– Хочу, чтобы ты сказала.
– Трахни меня.
– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Как? Ласково? Нежно?
– Все равно. Если хочешь сделай это грубо… только побыстрее. Я сейчас с ума сойду. Зачем… зачем ты так мучаешь меня?
– Я не хочу мучить тебя. Я наслаждаюсь тобой…
Миша окидывает меня плотоядным взглядом, и я вдруг смущаюсь своих новых форм. После родов я немного поправилась…
Прикрываю грудь руками, но Миша отводит их, снимает с меня бюстгальтер, сжимает мои груди и, жарко шепча что-то неразборчивое, покрывает поцелуями ложбинку между ними, заставляя меня почувствовать себя самой соблазнительной женщиной в мире.
Когда он обхватывает губами темный набухший сосок и начинает сосать его, изгибаюсь всем телом, изнывая от неудовлетворенной страсти. Миша продолжает ласку, пока соски не становятся настолько чувствительными, что каждое последующее прикосновение отдается сладкой истомой внизу живота.
– Я больше не могу, – шепчу задыхаясь.
– Я только начал, – возражает Миша, отчего по телу пробегает легкая дрожь. Не отрывая от меня взгляда, он открывает рот и снова вбирает в себя сосок.
По позвоночнику проносится жаркий огонь, между ног болезненно тянет.
Наклоняю голову и провожу языком по его плечу. Влажная и солоноватая, кожа мне кажется божественной на вкус.
– Ты такая восхитительная, детка. Невероятно красивая. Отзывчивая, сладкая. Я тебя сожрать готов, маленькая моя…
Миша продолжает ласкать мою грудь, одновременно раздвигая складки лона. Когда он касается чувствительного бугорка, громко вскрикиваю, все тело содрогается в сладко-болезненной конвульсии.
– Умоляю, хватит прелюдии, – выпаливаю хрипло.
Ощущение такое болезненное, словно мою плоть сейчас разорвет.
Миша, не слушая, жадно набрасывается на мои губы, одновременно проникая в меня пальцем, затем двумя. Вонзив пальцы в его спину, вперемешку со стонами выкрикиваю его имя и мольбы о пощаде.
Миша отстраняется, окидывает меня жадным взглядом.
Его глаза опаляют огнем.
– Я не могу, правда не могу больше, – произношу надтреснутым голосом.
Губы саднит, они припухли от поцелуев, тело дрожит от мучительного желания.
– Видеть тебя вот такой. Когда твои глаза блестят от страсти, а тело дрожит от потребности во мне…
– Возьми меня, – изгибаюсь навстречу Мише, когда он наклоняется и проводит языком по моему животу.
Вместо ответа Миша раздвигает мои бедра сильными руками, толкая меня на постель, впиваясь взглядом в мое лоно.
Закрываю глаза, переживая смешанные чувства стыда и всепоглощающей страсти.
Непроизвольно сжимаю бедра, когда Миша наклоняет голову и медленно проводит языком по влажным складкам моего лона.
Меня охватывает пьянящая истома, это невыразимое, нестерпимое наслаждение, заставляющее балансировать на грани безумия. Извиваюсь, издаю стоны, пытаюсь отстраниться, но Миша кладет руку мне на живот и крепко прижимает меня к постели.
Он снова и снова проводит языком по самому чувствительному бугорку, доводя меня до экстаза. Волна наслаждения накатывает внезапно, и так остро, что крепко зажмуриваюсь, до боли в глазах, и все равно меня ослепляют яркие вспышки света. Мышцы продолжают конвульсивно сжиматься, по щекам текут слезы.
Но Миша не дает мне даже отдышаться, хватает за бедра, притягивает к себе. Замираю, меня охватывает тревога. Страх боли, страх того что мы не подойдем друг другу как раньше…
Но Миша дарит мне нежный поцелуй, от которого тело охватывает сладкая истома.
– Ничего не бойся. Ты сможешь остановить меня в любой момент.
Он словно читает мои мысли.
О нет, я не стану его останавливать. Потому что хочу почувствовать его в себе больше всего на свете.
Миша упирается отяжелевшей плотью мне между ног, где все горячо и влажно, вздрагивает и начинает погружаться в меня.
Первая боль вспыхивает и проходит. Член скользит в меня как по маслу, потому что я буквально утопаю во влаге после оргазма. Миша еще раз целует меня, его дыхание становится сбивчивым, он толкается сильнее и заполняет меня до предела.
– Моя бархатная малышка… Сдохнуть можно, какая ты горячая, сладкая…
Скольжение его горячего тела по моей коже, его дыхание, щекочущее шею, заставляют терять голову от возбуждения. Облизываю пересохшие губы, горло болит от криков и стонов.
– Не знаю, как выдержал так долго… Миша дрожит, мышцы его тела сильно напряжены, словно он сдерживается, чтобы не двигаться дальше. – Малышка, мне продолжать? Ты в порядке?
– Да-а-а.
Медленно качаю бедрами взад и вперед, сама насаживаюсь на его огромный ствол, с каждой секундой ощущая все большее наслаждение. Миша дышит медленно и тяжело, повторяя движения. Проводит пальцами по моим плечам, спине, хватает меня за волосы. Держит так крепко, что боль и удовольствие смешиваются в единое целое. Почти выходит из меня, а затем мощно подается вперед, и мое тело буквально взрывается наслаждением.
Он полностью владеет мной, задавая ритм движений. Хлюпающие звуки гулко отдаются в тишине комнаты. Миша продолжает интенсивно входить и выходить из меня, приподнимая мои бедра выше, чтобы проникновение было еще более полным. Откидываю голову назад, закатив глаза от удовольствия. Постепенно темп нарастает, еще быстрее, ритмичнее и я подхватываю этот ритм.
– А-ли-са…
С каждым разом, когда Миша ударяется в меня, снова и снова повторяя мое имя, я подхожу к точке невозврата.
– Детка, я не смогу долго… ты скоро? – хрипит любимый. Одной рукой он скользит между моих ног, начав снова ласкать клитор. Его толчки становятся короткими и напряженными.
– Вместе, – рычит мне в губы, сильно сжав мой набухший клитор.
Вскрикиваю, срывая голос, переживая невероятно острое наслаждение, а Миша глухо стонет, его рывки теряют ритм, превращаясь в чисто животные движения.
Напряжение внутри меня достигает наивысшей точки, происходит мощный взрыв, и я кричу в экстазе освобождения. Почти лишаюсь сознания, мокрая, дрожащая, полностью уничтоженная нашим торнадо страсти.
Миша делает последний толчок, раскаты его оргазма обрушиваются на меня, от бури эмоций зарываюсь лицом в простыни, чтобы скрыть бегущие по щекам слезы.
Миша притягивает меня к себе и заключает в объятия. Меня переполняют чувства, такое ощущение, что я снова обрела потерянную часть себя. Миша гладит меня по голове, нежно убирает с моего лба прилипшую прядь волос, целует меня в плечо.
– Ты в порядке?
Киваю молча. Во взгляде любимого, обращенном на меня, столько света, потрясения, словно и его тоже, как и меня до глубины души поразила острота того, что произошло между нами.
– Почему ты плачешь, малышка? – спрашивает он ласково.
– От счастья, – отвечаю предельно честно. – Я так люблю тебя… До боли.
– Правда?
– Ты сомневаешься? Ты подарил мне совсем иную жизнь. Сначала я думала это лишь короткий сон наяву, который ты мне устроил для собственного развлечения…
Слезы катятся по моим щекам.
– Не говори так. Даже в шутку. Никакого сна, Алиса. Ты нужна мне как воздух. Я безумно люблю тебя. Боготворю. Как и нашего сына. Мы поженимся. У нас будут еще дети. Много детей, – он крепко сжимает меня в объятиях, какое-то время лежим молча. Я слушаю гулкий стук его сердца.
– Мы должны пожениться.
– Ты уже говорил об этом.
– И каков твой ответ?
– Я пока не готова…
– Ясно. Хочешь помучить меня. Я согласен.
– Я не…
Миша не дает мне договорить, притягивает мое лицо к себе, с неторопливой уверенностью целует меня в губы. Я в ответ трусь носом о его нос и улыбаюсь.
– Хорошо. Я выйду за тебя замуж.
Пауза. Тишина.
– Скажи еще раз, за что ты меня любишь, – произношу тихую просьбу.
Слова любви, я становлюсь жадной до них, мне все время мало. Хочется, чтобы Миша повторял их снова и снова…
– Ты подарила мне сына. Свое доверие. Ты подарила мне себя. Я безумно люблю тебя, малышка. Навеки вечные.
Конец
