Текст книги "Урок двойного подчинения (СИ)"

Автор книги: Амира Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

Я проспала почти трое суток, о еде даже думать не хотелось. В душе поселилась полная пустота и апатия. Сил хватало только на то, чтобы спрашивать у Натальи, не мешает ли ей мое присутствие. На что она только отмахивалась.

– Ты прости меня Алис, что я тогда выперла тебя. Мне потом так стыдно было. Ну подумаешь приезд родственников. Ты ж подруга моя. Как-нибудь разместились бы!

– Да ты что, Наташ, я никогда на это зла не держала, – восклицаю в свою очередь.

– Тогда почему ты пропала?

– Отношения…

– С тем мужчиной? Влюбилась в которого?

– Можно и так сказать…

– Так, а чего потом случилось, что ты еле живая от него бежала? Уродом оказался? Эх, да это частая история, – качает головой Наташка. – Все они поначалу только ангелы, а как копнешь глубже…

– Нет… он в командировку уехал. А меня родственники его не приняли…

– Ой, да плевать на них, подумаешь.

– Нет, не могу я плевать. У них очень дружная семья. А я… сама во всем виновата.

– Ну вот, опять из себя мученицу строишь.

– Нет…

– Что дальше будешь делать? Квартиру профукала, денег кот наплакал.

– Не знаю, Наташ. Нет у меня больше ни смысла жизни, ни цели…

– Это ты мне брось, – грозит кулаком подруга. – Ну как вставай давай, третий день валяешься. Поесть тебе надо, я как раз наготовила вкусного.

Наташка поднимает меня и силой тянет на кухню.

На следующий день вытягивает силком на улицу под предлогом гулять с собакой. Оказывается, за это время подруга завела очаровательного Йорка по имени Снежка. Серебристо-голубого мальчугана, с глазками пуговками, очень ласковым характером, и странным именем, тем более для кобеля.

Собака заставляла улыбаться, гулять с малышом мне очень нравилось. Но я понимала, что долго не смогу жить нахлебницей, надо искать работу. И не в школе – это узкий мир, в котором меня бы тут же вычислили мои враги…

Как получилось, что вместо любви я обрела врагов? Была ли возможность пойти по другому пути и что стало точкой перелома? Я постоянно об этом думала.

К счастью, убийцей я не стала. Позвонила на днях в школу, по прямому телефону в кабинет директора, благо знала его еще со времен, когда кабинет занимал Миша.

Сразу узнала голос Олега.

Раз на работе и голос бодрый, значит все у него в порядке.

Но это не отменяло возможное заявление в полицию на нападение. Так что я планировала скрываться. Уехать в другой город.

Почему я не сделала это в момент, когда Миша меня шантажировал? Ведь тогда я бы могла спасти гораздо больше. Самоуважение. Себя как личность. Как профессионала. Сейчас я чувствовала себя живым трупом. Тем более сейчас Миша – еще одна причина уехать. Не хочу ему доставлять проблем, а они обязательно возникнут, я его матерью, с братом. У меня нет сил бороться. Не нужна я ему, лучше без меня будет…

Моему отъезду из города где все было против меня мешало лишь одно – ужасное самочувствие.

Поначалу я думала, что тошнота – это следствие пережитого стресса. Но с каждым днем становилось все хуже. Я не могла переносить запахи еды, меня от всего воротило.

Первой версию о беременности выдвинула Наташка:

– Ты случайно не того, подруга?

– Ты о чем?

– Блин о тесте на беременность! Куплю тебе после работы! Прости, убегаю, – Наташка выскакивает за дверь оставляя меня в окаменевшем состоянии.

Беременность сейчас кажется злой жестокой насмешкой, почти проклятием. Но помимо логики внутри растет иррациональная радость. Я стану матерью! Любовь к малышу разливается в груди бескрайним океаном, сходит на мой измученный мозг огромной лавиной, накрывает бескрайним счастьем. Как безумно я хочу ребенка от любимого! Ради малыша все сделаю, горы сверну!

Но может я занимаюсь самообманом и нет никакой беременности?

Тест, купленный подругой, сметает все вопросы четкой ясностью. Я буду матерью. Теперь я никогда не останусь одна!

Может это гормоны, но я в одно мгновение становлюсь другим человеком. Я должна быть сильной, смелой.

И должна начать новую жизнь. Обустроить быт, создать ребенку условия…

– Тебе надо позвонить ему, дуреха, – увещевает Наташка. – Он теперь у тебя на крючке. Сколько скажешь отвалит, содержать вас будет. Джек Пот. Другие бабы о таком мечтают, все усилия прилагают… А у тебя само собой получилось. Он точно на тебе женится!

– Наташ, пожалуйста… Умоляю, не хочу я говорить об этом, нет сил у меня.

– Ну не будь дурой, подружка, умоляю… Хочешь я с ним свяжусь? Поговорю, объясню все что ты мне рассказала. Как травили тебя его родственнички, какие гадости говорили, чтоб у них язык отсох за такое. Ханжи проклятые. Ты не преступница, не обокрала никого, не убила, а что до тела собственного, то каждый им распоряжается как пожелает! Кто хочет, тот всю жизнь дрочит, как говорится.

– Пожалуйста…

Видя мои слезы Наташка успокаивалась, но потом снова начинала старую песню.

– Уехать мне надо, – говорю спустя месяц, устав вздрагивать от каждого шороха. Мне все время кажется, что Миша вот-вот появится на пороге. И этот страх, и одновременно надежда, убивают меня. А ведь мне нельзя нервничать, ради ребеночка я сильной должна быть.

– Совсем с ума сошла, – вздыхает Наташка. – Сама же говоришь, что некуда.

– Но и тебя стеснять не могу больше. Надо мне работу искать, на новом месте устраиваться. Теперь сроки у меня… Сбережения есть слава богу какие-то. На первое время хватит. Благодаря… в общем, я же последние месяцы не платила за квартиру. Ни за что не платила… Счет открыла. Сегодня ездила, сняла все деньги.

– Вот даешь! Зачем? Чтобы все потерять? – злится подруга.

– Нет. Я квартиру нашла. В соседнем городе.

– Ой, брось.

– Нет, я все продумала. У меня знакомая объявилась, в одноклассниках написала. Ее матери помощь нужна. Сиделка. Мать не лежачая, вполне еще бодрая, но одна в деревне живет. Туда и поеду. Воздух свежий, корова у нее…

– Вот ты придумала, что за глупости! А на учет становиться? А обследования?

– Там поселок рядом. Все есть, больница, поликлиника. Там, в поселке как раз квартиру куплю. Пока сдавать буду, припрет – будет угол свой.

– Ну ты прям бизнес-вуман, – качает головой Наташка. – Все продумала.

– Спасибо тебе, – обнимаю крепко, от всей души. – Ты у меня единственная… На кого положиться могу. Будешь крестной малыша?

– Да, конечно. Эх, растрогала ты меня, детка. Не хочу, чтобы ты уезжала. Но у меня… будешь смеяться, опять скоро приезжают родственники.

Обе и правда смеемся сквозь слезы.

– Это же хорошо, когда родственники приезжают, – улыбаюсь подруге.

– Да, и не говори.

– Ну и личная жизнь у тебя тоже должна быть.

– О, это я предпочитаю на территории мужчины. Ладно. Когда выдвигаемся? Я тебя отвезу конечно же.

* * *

Большую часть вещей, когда я переезжала к Мише, сложила в старом Наташкином гараже, а теперь решила все это с собой забрать. Получилось немало, и мебель некоторая, и кухонная утварь, и вещи, книги. Решила, что мне все пригодится. Поэтому наняла газель, найдя объявление о грузоперевозках. Наташка, как и обещала, поехала со мной.

Было довольно тяжело физически. Меня тошнило, низ живота тянуло, Наташка, перепугавшись запретила мне помогать разбирать фургон. В своем репертуаре, она кокетничая уговорила помочь двух местных деревенских мужиков, подошедших поглазеть на приезжих.

Женщина, за которой я должна буду приглядывать, оказалась очень милой старушкой, хлопотала вокруг меня, привела в дом, уложила на диван. Вещи разрешила в сарай отнести. Сказала, что в доме есть все необходимое и что хозяйство потом покажет.

– Тебе к врачу обязательно надо, раз живот болит, – обеспокоенная Наташка решила остаться с ночевкой. Водитель газели тоже.

– Ты со мной будешь спать или с водителем? – усмехнувшись, перевожу тему разговора.

– Сучка! Раз подкалываешь, значит все хорошо с тобой, – усмехается Наташка. – Да, понравился он мне. Крепкий мужик, симпатичный. Он с ребятами познакомился, теми, которые разбирать твое барахло помогали. У их переночует. Эх, гостеприимный тут народ. Может и мне переехать?

– Давай, будет классно, – улыбаюсь. – Продавай свою шикарную квартиру, покупай дом в деревне, корову.

– Не соблазняй. Я могу.

– Мне тут правда очень нравится.

– Да, и Анна Сергеевна очень милая женщина. Тут и правда хорошо тебе будет. А как лялечке обрадовалась. Как услышала, что ты в положении, аж расцвела вся. Помогать тебе будет.

– Это я должна ей помогать.

– Разберетесь по ходу пьесы, – смеется Наташка. – Ох, жаль только, что Мише ты решила ничего не говорить. Ну не дуреха ли, даже сотовый свой выкинула! Я понимаю, что ты поначалу в стрессе была и страшно испугалась… но могла бы просто сим карту уничтожить!

– И ты не вздумай ему ничего говорить, – сразу начинаю страшно волноваться. – Я уже объясняла, что не специально выкинула телефон, выронила случайно, когда убегала из квартиры. Не понимаю, почему ты мне не веришь… Зачем мне тебе врать.

– Ладно, верю, – вздыхает подруга. – Просто мне жутко обидно, что ты ему даже шанса не дала! Ну могла бы поговорить, рассказать мужику, каковы его родственники!

– Незачем. Я добра ему желаю, Наташ. А со мной ему счастья не будет. Потому что никогда не смогу больше родственникам его в лицо посмотреть. Не смогу!

– И поэтому отказываешься от любви?

– Ради любимого. Чтобы не он потерял мать, брата… Я сама потеряла родителей, и знаю, что нет ничего страшнее… Пожалуйста, Натусь, поклянись, что никогда не скажешь ни единой душе мой адрес!

– Да откуда меня найдет твой Мишка.

– Мало ли. Мир тесен.

– Ну почему ты так уверена, что ему будет лучше без тебя?

– Потому что это так. Он конечно пойдет против всех ради меня. Но будет страдать…

– А так будет страдать ваш ребенок!

– Я боюсь, Наташ. Они… его родственники так меня ненавидят… Я за ребенка боюсь, понимаешь?

– Ой, ну не монстры же они! Что так тебя напугало…

– Они не монстры, но уверены, что я представляю опасность и вред для Миши. Поэтому будут всячески препятствовать нашим отношениям. Я не хочу так жить. И не хочу, чтобы он выбирал, чтобы разрывался между нами…

– А как же бороться за свои чувства? Против всего мира, вдвоём?

– Я не борец, Наташ. Я трусливая мышь, которая забивается в угол при опасности.

– Ты так и не захотела рассказать, мне чем они тебя так напугали, чем обидели?

– Я не хочу говорить об этом, – вздыхаю. – Не хочу вспоминать, хочу оставить все позади. Просто поверь, что для меня нет будущего с этим человеком. Но есть будущее с моим ребёнком, которого я очень сильно люблю.

Глава 26

Михаил

– Что произошло, черт побери? – врываюсь в родительский дом, хватаю брата за шею, впечатываю толчком в стену. – Куда она исчезла?

– Эй, полегче, – хрипит Олег. – Совсем ополоумел что ли в своей командировке? У тебя с головой проблемы? Поэтому валишь с больной на здоровую?

– Она бы никогда просто так не исчезла. Тебе не нравилась Алиса, я же видел. Хотел ее уволить, я запретил.

– Ты попросил! – Олег вырывается, отталкивает меня. – Чертов придурок! Из-за бабы устраиваешь тут… Ты не можешь мне приказывать, запрещать. Школа моя. Я сам выбираю сотрудников.

– Где она? – рычу брату в лицо.

– Да с чего ты блядь взял, что я знаю? Сам за бабами своими следи!

– Я видел приказ об увольнении!

– Да ты что? Интересно, кто тебе позволил в моем кабинете копаться.

– Не забывай, что долгое время этот кабинет был и моим.

– Как тут забыть, что младший братец из школы траходром устроил!

– Что?!

Снова бросаюсь на Олега, бью со всей дури в челюсть, внутри клокочет ярость.

– Отвали! Твою мать, урод тупой, отвали от меня…

Олег отталкивает, бьет в ответ, и вот мы уже сцепившись, катаемся по полу.

– А ну прекратите немедленно! Вы с ума сошли? Олег! Миша!

Появление матери некстати, но даже ей не под силу растащить нас. Пока сами, выдохшись, откатываемся друг от друга.

– Боже мой! – мать трясет и теперь ощущаю чувство вины. – Олег… пожалуйста… принеси с кухни мое лекарство…

Брат бежит на кухню, а я к матери, она ужасно бледная.

– Прости, что мы тут устроили, – говорю виновато. – Алиса пропала. Я должен найти ее.

– Чем тебе поможет убийство брата? – дрожащим голосом спрашивает мать. – Ты никогда таким не был… Откуда в тебе столько агрессии? Это она… Эта тварь. Она тебя испортила.

– Что ты говоришь, мама. Она сделала меня счастливым, – говорю сдавленным голосом. – Что-то случилось, я страшно волнуюсь о ней… Думал, может Олег что-то знает. Может он повел себя некрасиво, обидел ее.

– А может ей просто надоело с тобой играть, и она нашла кого-то поинтереснее? Моложе, богаче? Почему ты не допускаешь?

– Мама, у нас все серьезно… Мы любим друг друга по-настоящему!

– Ну тогда ищи, – горько усмехается родительница.

* * *

И я искал, вот только в школе никто понятия не имел, что могло произойти. Или молчали как рыбы, потому что поверить в то, что Алиса в одночасье взяла и сбежала к другому, я не мог. Мы в последнее время были так счастливы. Надо было силой увезти ее с собой в командировку. Как чувствовал, просил ее поехать со мной! Потому что безумно не хотел расставаться даже на день… Но я поклялся давать ей больше свободы, хотя, конечно, глубоко в душе хотел, чтобы Алиса была мне полностью подвластной. Мои темные наклонности, порочные мысли. Я уверен, Олег что-то сказал ей обидное. Откуда он узнал, что мы развратничали в школе?

Я копал в этом направлении, разговаривал с сотрудниками. Также подал заявление в полицию о пропаже Алисы. Настоял, чтобы заявлению дали ход, нажал на все возможные рычаги. Пришлось настаивать, потому что Алиса забрала свои вещи из квартиры. Не все, но самые важные, документы, кое-какую одежду, поэтому полицейские отказывались верить, что это не добровольный отъезд.

Это могло быть инсценировкой? Ей могли причинить вред?

Меня сводили с ума всевозможные мысли, предположения, сценарии, которые я проигрывал в своей голове.

Первым делом конечно на ум пришел Стен. Но этот урод улетел в Америку, домой к семье. У нас была общая подруга в Москве, однокурсница, которая очень близко общается до сих пор с женой Стена. Она уверяла, что он с семьей. Я просил ее чуть ли не каждый день связываться с ними по скайпу. Стен готовил шашлыки и планировал поездку в Доминикану с женой и детьми. А значит не мог похитить Алису. Или все-таки мог?

Голова разрывалась, я начал разыскивать подругу Алисы, ту, которая привела ее в злосчастный бордель. Нанял частного детектива. Шли дни, перетекая в недели… А все никак не мог найти свою девочку.

И все это время мать не отставала, капала на мозги, зазывала к себе на ужины и обеды, каждый раз знакомя с какими-то бабами. Это ужасно бесило, но я чувствовал вину за свое поведение, поэтому терпел это сводничество. Через месяц пришел в отчаяние. Через два озверел от тоски и боли. Я не сдавался, о нет. До того момента как с матерью беда не случилась. Она так сильно распсиховалась, когда я отказался от повторного свидания с девушкой, которую она прямо видела у себя в невестках, что мы разругались очень сильно.

– Ты неблагодарное чудовище! – кричала мать.

Это были последние слова, которые я от нее слышал. С ней случился инсульт.

* * *

– Как ты мог так поступить с матерью, – Олег белый как полотно сидит на корточках возле палаты реанимации. – Она тебе добра хотела.

– Я… Черт, брат, я сейчас не хочу говорить об этом. Она выкарабкается, – обхватываю лицо руками.

– А если нет?

– Замолчи.

– Ты ее совсем измучил.

– Она была одержима идеей, что я должен жениться. Именно на той, кого она выберет. Ты правда считаешь это нормальным?

– А ты считаешь нормальным делать предложение шлюхе? Что смотришь так? Снова бросишься на меня?

У меня нет сил сейчас драться с братом, внутри все болит, каждый нерв трясется от страха за мать. С ума схожу от чувства вины.

Когда выходит доктор, почти ничего не соображаю от страха.

– Она выкарабкалась, но очень слаба, потребуется длительная реабилитация. Нет никаких гарантий, что она станет прежней, – сообщает нам доктор.

И еще много разной медицинской фигни, терминов, в которых ничего не понимаю. Дни и ночи напролет провожу в палате матери, когда ее переводят из реанимации в обычную палату и разрешают быть рядом.

Чувство вины, отчаяние. Никаких новостей об Алисе. Может и правда, она просто ушла, может это ее месть? За то, что обращался с ней как с шлюхой, с рабыней? Влюбила в себя, заставила поверить, что тоже любит. Подарила сказку, дала окунуться в рай… И все это отняла своим исчезновением.

Мама ушла спустя пять месяцев после того как с ней случился инсульт. Мы привозили лучших докторов, но ничего не помогало. Олег запил крепко, неделями не выходил из запоя. Я с трудом держался и тоже много пил. Школу пришлось продать, все покатилось к чертовой матери. Оказалось, под нас давно копают, некая компания очень желала прикарманить наше учебное заведение. Олега это окончательно добило. Особенно то, что во всем этом принимала участие завуч, которой он доверял безоговорочно.

В жизни наступила черная полоса. Беспросветная.

* * *

Открываю дверь, и Олег буквально падает мне на руки.

– У тебя ведь дети, – говорю укоризненно. – Есть ради кого взять себя в руки.

– Что поделать, братец, вот такой размазней я оказался. Давай выпьем, – на шатающихся ногах Олег идет к бару.

– Тебе хватит, – говорю твердо. – Слушай, выглядит все это жалко… Да плевать на школу. Ты найдешь себе работу. Деньги у нас есть. Мы не так много потеряли… Откроем новый бизнес…

– Я не о том жалею.

– Тогда о чем?

– О том, что суку Петровну задушить не могу. Кишка тонка. А знаешь как хочется… Я был уверен, что она есть у меня с руки… Это ведь она вас снимала… Тварь, она это против меня же использовала.

– Что снимала?

– Вас с девкой, которую ты никак найти не можешь, – кривится Олег.

– Ты про Алису? И говоришь только сейчас?!

– У нас мать умерла, а ты все про шлюху думаешь?

– Ты в рожу опять хочешь?

– Все еще тоскуешь? Она же бросила тебя. От стыда.

– Где она?

– Да откуда я знаю? Не ори. Плевать где она. Без нее лучше. Голову мне, сука, разбила…

– Что ты сделал? Что?!

Подлетаю к брату, хватаю за воротник рубашки, трясу.

– Стой… задушишь… хватит.

Отталкиваю его, и Олег мешком падает на пол. Немного подумав, беру за шкирку, тащу его в ванную на первом этаже. Сую под душ. Вода ледяная, Олег орет как бешеный зверь.

– Хватит… Сволочь! Перестань… Аааа… сука, как холодно.

– Протрезвел?

Выключаю воду, швыряю брату полотенце.

– Жду в гостиной. Ты мне все по порядку расскажешь, а я постараюсь тебя не убить.

Пока жду Олега, хожу из угла в угол. Боюсь его рассказа. Боюсь того что захочу убить брата.

* * *

Все это время, пока мать болела, и после похорон, я продолжал заниматься поисками Алисы. То, что рассказал Олег наконец восстановило картину. Она ударила его, разбила голову, он был без сознания. Моя храбрая девочка… Но она могла подумать, что стала убийцей. Могла испугаться тюрьмы. Чертов Олег, почему он столько времени молчал, заставлял меня мучиться от мысли, что Алиса покинула меня по собственной воле, из мести!

Олег рассказал также, что мама ходила к нам в квартиру, будучи в ярости, что Алиса чуть не убила ее сына. И что Стен перед этим поделился с мамой кое-какими подробностями из прошлого. Чертов подонок, пусть только появится в России, я специально жду, заплатил даже кому надо, как только пересечет границу, я буду его ждать. И тогда он за все ответит. Но главное – найти мою малышку. Со Стеном я успею разобраться.

* * *

– У меня для вас отличные новости, Михаил, – неожиданный звонок детектива застает врасплох. Голова раскалывается от похмелья. Трое суток запоя после разговора с братом, невозможность выкинуть из головы картину, которую он нарисовал передо мной. Моя бедная несчастная девочка, убегающая из школы, после того как он напал на нее. Думающая, что убила моего брата. Меня трясет от одной только мысли, что переживала Алиса в тот момент. Ненавижу брата. А себя еще больше. За то что бросил одну. Не защитил…

– Михаил? Вы меня слышите? Мне кажется я нашел ту самую женщину…

* * *

– Вы кто такой? – взвизгивает ярко накрашенная, в тонком шелковом халате, дамочка для интимных услуг, когда оказываюсь на пороге комнаты. Вот только ждала она явно не меня, и сейчас до трясучки напугана.

– Клиент. В чем проблема?

– Что? Убирайся отсюда немедленно!

– Да в чем проблема, не пойму, я заплачу вдвое, – усмехаюсь криво. – Если ответишь на мои вопросы.

Я узнал ее, это точно она. Видел фото мельком у Алисы в телефоне. Она все фотографии своей подруги удаляла, словно оберегая ее, а может себя. Во всяком случае не было у Алисы почти фотографий, ни своих, ни чужих. Однажды, эта самая подруга прислала ей свое изображение с букетом цветов. Я увидел мельком, потом Алиса его удалила.

Это точно она. Накрашена по-другому, прическа тоже другая, как и оттенок волос. Но она. Я уверен. Чтобы найти эту бабу, детективу немало отелей, и прочих мест, оказывающих услуги интимного характера, прошерстить пришлось. И заплатить круглую сумму за внеплановую встречу. Точнее, перебить цену у постоянного клиента. Поэтому сейчас эта дамочка в такой панике. Вместо знакомого на встречу пришел я – помятый, бородатый мужик, воняющий перегаром, с клокочущей яростью внутри.

Но мне нельзя ее злить. Эта женщина – единственная надежда. Больше у Алисы никого из знакомых нет. Если она и обратилась за помощью, то только к ней.

– Наталья? Вас ведь так зовут? Простите что напугал. Понимаю, как это выглядит… Я ищу Алису.

– Что? Издеваешься? Кого?

– Меня зовут Михаил. Я ищу Алису. Думаю, вы слышали обо мне. Она наверняка рассказывала…

– Что за чертов спектакль? Я по-твоему кто? Актриса? Зачем это все? А теперь помощи просишь?

– Я же сказал, что заплачу.

– А если она не хочет тебя видеть? Времени то прошло. Ты меня что, все это время искал?

– Да…

– Черт.

Женщина закуривает, смотрит на меня внимательно, разглядывает как диковинного зверька, так что даже злиться начинаю. Трудно набраться терпения. Мой последний шанс, только бы не ускользнул сквозь пальцы…

– Хм, да уж, не ожидала. Значит, искал ты ее? Я думала нет…

– Много всего случилось. Но я искал.

– Алисе крепко досталось. От семейки твоей.

– Я знаю.

– Она, может, и не захочет тебя увидеть.

– Но вы знаете где она?

– Пытать будешь? Не удивлюсь, – усмешка, взгляд, словно подонок перед ней.

Тяжело это выдержать, но я терпеливо рассказываю этой женщине все, выворачиваю душу, обнажаюсь полностью. Больно, все равно что по живому кожу сдирать. Но я готов. Ради любимой.

В конце Наталья даже прослезилась.

– Написала тебе адрес, вот держи, – протягивает мне листок.

– Она точно там?

Если не найду, сердечный приступ обеспечен. Душу рвать устал, почти ничего не осталось внутри. Пустота и боль.

– Там… Мы общаемся. Ей там нравится. Она… ей хорошо там, в общем. Ты не напугай, главное. Побрейся… что ли. Удачи тебе. И больше не смей оставлять ее одну, понял? И от семейства своего сволочного береги.

– Спасибо. Ты мне жизнь спасла.

– Только ради Алисы. Я бы вас, мужиков… Эх, ладно. Беги, вижу не терпится.