Текст книги "Долго тебя ждала (СИ)"
Автор книги: Амелия Сафарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Вы виделись с ним после? – спрашиваю ее.
– Нет, мы с ним больше не виделись, я знаю, где он живет, порой украдкой наблюдаю за ним, вот посмотрю на него пять минут и могу дальше жить – улыбается она сквозь слезы.
– А если и он так же украдкой смотрит за Вами?
– Надеюсь, что не смотрит, потому что ничего хорошего он не увидит. Фух, выговорилась и легче стало. Чтобы ни сделал тебе твой Максим, не мсти, просто живи дальше, тебе есть ради кого жить.
– Я и не думала о мести, просто такая сильная любовь и страсть накрыла меня с головой в тридцать шесть лет. Сейчас, вспоминая свои поступки, я себя не узнаю, как восемнадцатилетняя девочка, эта любовь, наверное, разрушила прежнюю Яну…Мы вместе с ним не справились.
– Я помогу тебе, Яна, может спасенные две жизни зачтутся за одну сломленную судьбу. Только для этого Широковой Яне Эдуардовне придется умереть.
24
Время остановилось, я не понимаю, что происходит. Сейчас ничего не имеет для меня значения, сейчас я готов отдать все на свете, чтобы не слышать этих слов, что моей Яны больше нет. Ее нет и не будет, если бы эта измена была настоящей, я бы простил ее, я бы миллион раз простил мою Яну, лишь бы снова услышать ее голос, смех, прикоснуться к ней. Перед лицом смерти мы абсолютно беззащитны, разве мог я предположить тогда, когда ко мне приехала Яна, что сейчас я буду сидеть здесь, наблюдать за красным лицом начальника женской колонии и мысленно вспоминать все молитвы, которые я когда-либо знал, пусть это будет ошибкой, такое ведь бывает, врачи ошибаются, люди ошибаются. Разве могло все закончиться вот так.
– Вот, Максим Викторович, это Марианна Антоновна, врач-гинеколог, она сейчас все расскажет Вам в подробностях – суетится передо мной Дмитрий Сергеевич.
– Максим Орлов, я по делу Широковой Яны Эдуардовны, возможно, произошла какая-то ошибка? – задаю ей вопрос, а когда она начинает говорить, то мои надежды превращаются в пепел с каждым сказанным ею словом.
– Яна Эдуардовна не пережила родов, беременность поздняя, первая, многочисленные стрессы, которые она переживала на поздних сроках беременности, все это сказалось на ее здоровье и роды прошли с осложнениями, на восьмом месяце беременности у заключенной произошла отслойка плаценты – говорит мне совершенно сухим тоном.
– Ребенок? – ослабляя галстук задаю вопрос
– Сын погибшей родился мертворожденным, мы ничего не смогли сделать.
– Это был мой сын, понимаете моя женщина и мой сын, как мне теперь жить дальше?! – кричу на нее – где заключения? Где они похоронены? Кто их хоронил? – начинаю на них орать, от бессилия, от горя, которое выворачивает мне все внутренности.
– Но позвольте – выпивая стакан воды в нашу беседу вклинивается начальник колонии – Марианна Антоновна действовала по закону, к тому же у заключенной Широковой Яны Эдуардовны не было родных, погребение умершего, тело которого не востребовано, осуществляется администрацией учреждения. Поэтому мы ничем не можем Вам больше помочь.
– Она не виновата ни в чем, понимаете, ни в чем не виновата?! – хватаю за грудки этого мерзкого типа, прекрасно понимаю, что он бы передо мной не лебезил, если бы ему не поступил звонок свыше.
– Мы все это прекрасно знаем, Максим Викторович, но сделать уже, увы, ничего не можем. Отпустите меня и поезжайте домой, здесь Вам больше нечего делать.
Я отпускаю его и не ощущая пола под ногами иду, заключенная, усопшая, это они про мою Яну все говорили. Подхожу к машине, Илья меня уже ждет.
– А Яна Эдуардовна? – спрашивает он меня, а я не могу вслух произнести эти страшные слова. Не могу сказать, что Яна умерла, словно если я не произнесу этого вслух, это перестанет быть правдой.
– Дай ключи от машины, Илья – мне нужно ехать, куда – не знаю, зачем – не знаю, просто ехать.
– Что с Вами там произошло, Максим Викторович? Где Яна Эдуардовна?
– Нет ее, понимаешь?! Нет ее больше – ору на него – просто дай мне гребаные ключи от машины и не задавай вопросов.
– Я поеду с Вами.
– Да что же ты доебался, ты не понимаешь, что я один быть хочу, ты блядь понимаешь, что я потерял смысл жизни, у меня сын умер ты это понимаешь или нет?!
Илья не отдает мне ключи, он отвозит меня в гостиницу, по дороге заехав в магазин за водкой. Мы пьем вместе, сидя в какой-то гостинице, я не понимаю как мне жить дальше, как будто свет выключили и я теперь иду в кромешной темноте. Мы не разговариваем и мой водитель, нет, не водитель, Илью можно назвать другом больше меня ни о чем не спрашивает. Говорят, что мужчины не плачут, но в эту ночь я плачу, я ору в голос и плачу, потому что часть меня навсегда умерла с любимой женщиной и моим сыном.
Вернувшись в Москву я первым делом навожу справки по делу Шведова Семена, моих любимых людей не вернуть, а его я хочу наказать, хочу, чтобы он каждый прожитый день жалел о том, что сделал. Подключаю все свои связи, чтобы суд прошел как можно быстрее и ему дали максимальный срок наказания, десять лет, именно такой срок он получил. Мало, это очень мало, чтобы искупить все, что он натворил, но в глубине души я надеюсь, что он никогда не выйдет на свободу, что жизнь его хорошо сломает там.
Через год я выкупаю квартиру Яны и квартиру ее бабушки, все отошло государству. Не знаю для чего я это делаю, чтобы мне хоть что-то осталось от моей Яны. Судьба подарила мне в сорок лет потрясающую женщину, любовь, все это я не смог сохранить и приумножить, пусть хоть так, хоть что-то останется мне от Яны. Ревность и страсть сделали меня слепым, я ведь не интересовался никогда где похоронены ее родители и бабушка, кто ее друзья, чем она жила. Меня интересовал только один вопрос, с кем Яна была до меня, с кем спала, кого любила. Сейчас я собираю по крупице информацию о ней, кто теперь будет ухаживать за могилами ее родных. У Яны точно была подруга Эльвира, о ней она мне говорила, но она, на сколько я помню живет в штатах. Единственный человек, который может мне помочь в этом вопросе это Игорь. Я не знаю в курсе ли он о том, что Яны больше нет, после той встречи мы с ним больше не связывались. Созваниваюсь с ним и назначаю встречу.
– Приветствую – присаживается рядом со мной в баре – что отмечаешь? – кивает на водку и две рюмки.
– Её больше нет, ты знаешь об этом? – не смотрю на него, больше мне с ним нечего делить.
– Знаю – выпивая залпом рюмку, отвечает мне.
– А дату смерти знаешь? – делаю тоже самое, что и Игорь – сегодня ровно год, их нет. Яну оправдали, Игорь, по всем пунктам обвинительного протокола, виновного посадили, а ее имя больше не будет поласкаться в грязи.
– О чем ты хотел поговорить со мной?
– Я хочу знать, где похоронены родные Яны, за их могилками нужно ухаживать.
– Поехали.
Такси нас привозит на кладбище и Игорь ведет меня к могилам родителей Яны. Мы с ним видим, что могилы ухожены.
– Эльвира, ее подруга, оплачивает работникам кладбища, чтобы содержали в порядке могилы. Мы созванивались с ней полгода назад.
– Ты знал Яну гораздо лучше, чем я – констатирую я – я ее совсем не знал, оказывается, обвинял в том, чего она никогда не делала.
– Это не помогло мне завоевать ее любовь, Максим. Любила она тебя, выбрала тебя. Слушай, мне непросто сейчас находиться здесь с тобой. Горе не сближает, ты очень виноват в том, что с ней произошло, поэтому, если это все, что ты хотел знать, то я пойду и прошу тебя больше меня не беспокоить.
25
– Так ну что, Михаилу Максимовичу уже целый год? – целую сонного сына, который только-только проснулся – ну какой же ты у меня сладкий сыночек, самый любимый на свете – сын улыбается мне, я щекочу его, а он заливисто смеется – одеваемся, мой рыцарь и готовимся встречать гостей.
Материнство это прекрасно, я каждый день, каждую секунду наслаждаюсь этими моментами. В Америке было не просто, но знание английского и связи сопляка помогли мне устроиться в строительную фирму. Если быть совсем откровенной эта фирма отца друга сопляка и, конечно, для меня это большая удача, тем более с маленьким ребенком, первое время приходилось работать по ночам. Днем все мое время отнимал сын, а теперь он с удовольствием остается у Эльвиры, пока я работаю. Я почти не вспоминаю свою прежнюю, потому что там я не была так счастлива, как теперь, теперь у меня есть мой Миша. Вернемся ли мы когда-нибудь в Россию, я не знаю, нас там никто не ждет, время покажет.
– Так сыночек, последний штрих и именинник готов – надеваю на голову сына праздничный колпак – ну вот! Красавец, а теперь идем встречать гостей.
Открываю дверь, в которую настойчиво звонят, так настойчиво звонить может только Алина Андреевна, сидящая на руках у своего отца.
– С днем Рождения! С Днем Рождения! С Днем Рождения, Михаил!!! – кричит с порога шумное семейство моей подруги.
Миша сидит у меня на руках, улыбается и хлопает в ладоши. Эльвирины мальчишки проносятся мимо меня как два урагана, я бы, наверное, сошла с ума от такого каждодневного шума, но нервы Эли, как стальные канаты. Или правильнее сказать она выбрала себе хорошего мужа. За этот год я посмотрела на супруга подруги совершенно другими глазами, он настоящий, Эля рядом с ним цветет, счастливого человека видно сразу, Эльвиру видно сразу. Алина и Миша очень забавные, как две маленькие игрушки, только-только начали ходить, но уже догоняют друг друга. Падают, плачут, но через пару минут они опять носятся, как два заведенных ребенка.
– У нас с Мишей не так много места, как у Вас, Эля. Поэтому осторожнее, не попадитесь под ноги этим двум торнадо Алине и Михаилу – смеюсь я – садитесь за стол. Я запекла индейку, не ожиданное блюдо да?
Мы празднуем первый годик моего сына, дети играют, шумно, но мне так хорошо, как давно не было. Я ощущаю себя счастливой. Праздничный торт доставили уже после обеда, измазавшись в торте Алина и Миша уснули.
– Ну что девчонки, мы с парнями забираем наших энерджайзеров и уезжаем из вашего особняка, в наш. Маму нашу оставляем. Эля, можешь на меня так не смотреть, я прекрасно видел, что ты прихватила с собой бутылочку коллекционного вина – обнимает он Эльвиру – отдохните от нас. Яна не смотри на меня так, я буду не один с детьми, нас ждет наша няня, Эля успокой свою подругу.
– Правда, Ян, это ведь и твой праздник тоже, давай посидим вдвоем, отдохнем от них, хочешь, сходим в спа-салон или шопинг, но я бы выбрала посидеть в тишине, вдвоем с тобой и выпить вина.
– Ваша семья может быть убедительной, в тандеме вы просто коварные люди. Андрей, только если Миша будет капризничать, то звони мне и просто если что, сразу звони мне, я приеду за ним – прошу Андрея.
– Хорошо, хорошо, не волнуйся, только помогите мне вынести малышей, только аккуратно не буди лихо-пока оно тихо – прикладывает палец к губам сопляк.
– Вот сразу видно многодетный папа, знает, что самые лучшие дети – это спящие дети – смеется Эля – конечно, мы тебе поможем, любовь моя.
Я собираю всю посуду и загружаю в машинку, прибираюсь быстро после нашествия детей. Наконец, мы с Элей в спокойствии и чистоте наслаждаемся вкусом коллекционного вина.
– За твою новую жизнь – подруга стучит своим бокалом о мой и в полной тишине мы слышим звон бокалов.
– За новую жизнь – повторяю за ней – Никогда бы не подумала, что однажды события, которые происходят в нашей жизни будут напоминать мне сериал. Если я когда-нибудь вернусь в домой, то я обязательно найду Марианну Антоновну и отблагодарю за все, что она сделала для нас с Мишей. Если кто-нибудь узнает, что я живу по поддельным документам, я получу второй срок.
– Вместе тогда пойдем отбывать наказание, в одной упряжке мы с тобой. А по поводу второго срока, Яна. У меня для тебя есть новость, очень хорошая новость. Перед тем, как мы выехали к тебе, мне звонил Игорь. Он хотел со мной просто поделиться хорошей новостью, с тебя сняли все обвинения, а виновный человек сел за решетку.
– Как это? – удивляюсь я. Кому это нужно было разбираться, нет тела – нет дела, как говорят в народе.
– Максиму, Яночка, все это нужно было Максиму, Игорь мне сказал, что это он ему поведал о том, что с тебя сняли все обвинения, а Шведов Семен за решеткой, ему дали десять лет. Максим прилетал в Питер, спрашивал у Игоря где могилы твоих родных и кто за ними ухаживает.
– Зачем ему это надо – шепчу я – он должно быть давно женился и даже думать обо мне забыл.
– Яна, ты уверена, что Максим знал о ребенке, что он вообще собирался жениться на этой как ее там, да неважно.
– Вероника, ее зовут Вероника. Я видела ее, когда ездила к нему перед судом, он мне не поверил. Звонила ему из тюрьмы, точнее дозвонилась до него Марианна Антоновна, трубку взяла Вероника, едва ли они просто знакомые.
– Не знаю, Яна, зачем ему тогда беспокоиться о том, кто ухаживает за могилами твоих родных, зачем ему тратить силы на то, чтобы виновные понесли наказание. Ведь может быть так, что ты не совсем правильно все поняла.
– Ты пытаешься защищать его, Эля. Давай закроем этот разговор. Я уже много раз говорила, что совершенно не держу на него зла, для меня самое главное, что с моим сыном сейчас все в порядке, а остальное теперь для меня не имеет никакого значения. Новость действительно хорошая, теперь я могу совершенно спокойно вернуться, восстановить документы и жить дальше. Там квартиры, машины, там мой налаженный быт, очень сложно начинать сначала в чужой стране в тридцать семь лет.
– Я не думаю, что все будет так просто, либо понадобятся большие деньги, либо возникнут вопросы в том числе и к Марианне Антоновне, как так случилось, что ее умершая пациентка воскресла. Нужно все хорошо обдумать, прежде чем действовать. Яна, а ты не любишь его больше? Максима своего? Уже год прошел, а ты даже на свидание ни разу не ходила, хочешь быть всю жизнь одна?
– Я теперь больше никогда одна не буду, у меня есть Миша. А по поводу первого вопроса, люблю, конечно я его до сих пор люблю. Очень сильно люблю, Эля. Наш сын очень на него похож, но кажется, что между нами теперь целая пропасть из обид, недосказанностей, лжи. Мне было так чертовски больно в нашу последнюю встречу, ты себе представить не можешь, как он бил меня словами, лучше бы он ударил меня физически, чем так. А потом в кабинет вошла она, молодая, красивая. Она купила билеты, кажется в Барселону, он быстро нашел мне замену и даже не переживал, я не нужна ему была тогда, что могло измениться сейчас. Может, ему уже молодая жена родила или родит в скором времени. Не хочу больше о нем говорить, мне слишком больно, Эля, вспоминать все, что с ним связано. Любить – это очень больно. Может, со временем я познакомлюсь с надежным мужчиной и создам с ним семью, со временем, но не сейчас.
– Дурочка ты, если тут – Эля показывает на грудь – до сих пор горит, значит, любовь настоящая, а без любви нельзя. Без любви даже солнце не так ярко светит, кофе по утрам невкусный и не бодрящий.
– Что мне дала эта неземная любовь? Кроме боли и сломанной жизни.
– Любовь дала тебе смысл – Михаила Максимовича.
26
Стою в пробке и мечтаю скорее оказаться рядом со своим сыночком, Эльвира мне говорит, что я слишком тревожная мамочка. Она была такая же с первым сыном, бегала за ним с тряпочкой и все протирала, боялась, что он ударится, упадет. Я сейчас нахожусь в том же тревожном состоянии, когда мне мерещится опасность для маленького человечка за каждым углом, а с тех пор, как Миша стал ходить уровень моей тревожности повысился стократно, права моя подруга, мне пора обращаться к психологу, чтобы избавиться от этой проблемы, иначе моя нервная система рано или поздно просто-напросто не выдержит. Мы с сыном живем в штате Флорида, конечно, после привычной для меня жизни в Питере мне было очень сложно привыкнуть к новому, к людям, к разговору, я и не привыкла, просто научилась существовать в этом обществе. В этом штате нет привычного для меня подземного метро, но есть поезда, курсирующие по расписанию и соединяющие различные районы мегаполиса с аэропортом и автобусными станциями.
– Эльвира, пожалуй, первая моя покупка, которую я совершу будет автомобиль. Общественный транспорт – это просто замечательно, но обратной дорогой я все-таки вызову такси – целую подругу.
– О мы уже давно привыкли к этому ритму жизни. Кстати сегодня Миша и Алина разбили вазу, но забегая вперед и считывая весь ужас, который написан сейчас на твоем красивом лице, я хочу сказать, что они в полном порядке, а вот ваза восстановлению не подлежит, а теперь они хотят, видимо, перевернуть цветок – Эля переводит взгляд, за которым я прослеживаю и вижу, что они целенаправленно даже не идут, а бегут к большому цветку. Мы перехватываем этих хулиганов.
– Эльвира, прости, пожалуйста, мы доставляем Вам уйму неудобств. Мой испытательный срок заканчивается, все заказы я выполняю вовремя, поэтому и заработная плата со следующего месяца повысится и я смогу оплачивать няню для Миши – умоляюще смотрю на подругу.
– Чем бы тебя огреть тяжелым, дорогая подруга? Ну сама подумай, что мне целыми днями делать? Андрей не хочет, чтобы я работала, честно говоря я и сама не хочу работать – хихикает Эльвира – мне очень нравится моя жизнь, мне нравится проводить время с детьми, отвозить мальчишек на тренировки, а потом возвращаться домой с Алиной и готовить что-нибудь вкусное для наших рыцарей и защитников, поэтому четвертый ребенок в моем каждодневном хаосе уж точно не мешает, я бы даже сказала наоборот Миша мне помогает отвлекать одну маленькую фурию от бесконечных разгромов. А тебе еще раз говорю, что ты слишком тревожная мамочка, Яна. К счастью, твоя многодетная подруга знает, как это лечить, клин клином выбивают, тебе нужно будет родить еще, тогда, набегавшись за целый день за двумя или тремя детьми, у тебя не останется и намека на тревожность. Ты будешь даже прятаться от них порой, совсем нечасто закрываясь в ванной комнате.
– Эля, от кого мне рожать – смеюсь в ответ на предложенное лекарство подруги – от святого духа?
– Почему же, ты можешь спокойно слетать домой для этого дела, найти своего Максима, сделать по-быстрому ребенка и вернуться. Как показывает практика, у вас с этим нет никаких проблем – подкалывает меня Эля – ну а что? Орлов Максим Викторович богат, подашь на алименты и будешь жить как я, припеваюче, тратить деньги мужчины и наслаждаться этим. Правда, Яна, тебе ведь непросто приходится, у меня ты отказываешься брать деньги, чтобы продать недвижимость в Питере, тебе, как минимум нужно вернуться, восстановить документы и заявить свои права. Представляю на сколько это затянется, бюрократия, будут тебя гонять то за одной справкой, то за другой, знаем, проходили, и вообще, я думаю, что твой Максим имеет права знать, что ты родила ему чудесного сына и воспитываешь его одна.
– Эля, меня все устраивает, я не хочу менять что-то в своей жизни, пока не хочу менять. Я только – только заново обрела себя, настоящую, а не импульсивную дуру.
– Ну тогда план Б, завтра идем на игру к Андрею, никакие возражения не принимаются, кто-то же мне должен помогать с детьми, а то я постоянно выгляжу, как та обезьяна из мультика, у которой много детей.
– И в чем же заключается твой план Б?! – удивляюсь я.
– Ты представляешь сколько там баскетболистов будет, а ты вся такая красивая, я уверена, что они с ума посходят, когда увидят тебя – расставляя тарелки, словно между прочим говорит моя подруга.
– Эль, ну ты как выдумаешь, ей Богу, мне почти сорок лет, какой план Б?! Так я пошла собирать Мишу и мы едем домой.
– Ян, ну я серьезно, ты мне нужна, Андрей если и придет, то поздно, а скорее всего он останется ночевать с командой. Они всегда так перед играми делают, так что мы можем уложить детей и устроить еще одну винную вечеринку, у меня есть еще одно коллекционное – демонстрирует Эльвира бутылочку красного сухого вина.
– А почему Андрей останется с командой? Вдруг он придет, а мы тут пьяные? А пьющая женщина – позор семьи.
– Не придет, потому что если придет, мы обязательно займемся сексом, секс, расслабляет волю и уменьшает концентрацию. Воздержание же, создает необходимое предстартовое состояние. Так говорит Андрей, поэтому перед важными матчами я сижу на диете.
– Я с удовольствием останусь, Эльвир, к тому же мне вовсе неохото проделывать полуторачасовой путь обратно.
– Отлично, а на матч мы тебе подберем что-нибудь из моего гардероба, чтобы все-таки реализовать план Б – подмигивает мне подруга.
– Эля, ты неисправима, пойду посмотрю детей, кажется, что они подозрительно притихли.
***
На баскетбольный матч такого уровня я попала впервые, я никогда не увлекалась этим видом спорта, называют фамилии игроков, а трибуны скандируют, вероятно, это какие-то титулованные игроки, о которых я совсем ничего не знаю. Откуда выпустили этих мутантов, все как на подбор свыше двух метров, кажется, если на поле попадет обычный человек, они его затопчут и даже не заметят этого с высоты своего роста. И все же какие они все красивые, я даже залюбовалась игроками в хорошем смысле этого слова.
– Эль, я не обещаю, что мы с Мишей высидим всю игру, очень шумно, Миша может начать капризничать – перекрикиваю скандирующую публику.
– Поверь мне, ему тут очень нравится – кивает на моего сына. Он действительно очень увлечен игрой, внимательно следит за передвижениями или просто мечтает, чтобы этот мяч оказался у него в руках, но вопреки прогнозам Эльвиры, Миши хватает ровно на два тайма, поэтому в перерыве после второго тайма, я выхожу из зала, чтобы дождаться подругу и детей в более тихой обстановке. Алина же напротив, спит на руках у матери и даже бровью не ведет.
– А что ты хотела, она с шести месяцев ходит со мной на игры к Андрею, она легко засыпает под шум игры в баскетбол.
Я гуляю с сыном, мы рассматриваем с ним различные кубки и награды, которые висят здесь, фотографии с различных турниров. Совсем недалеко есть пляж, пишу сообщение Эльвире, что мы идем на пляж с Мишей, вернемся к окончанию матча.
Когда мы с сыном ходим по воде, так как для полноценного плавания мы не готовы, я замечаю краем глаза, что нас фотографирует какая-то девушка.
– Миша, будь осторожнее, иначе весь вымокнешь – ловлю сына, который уже разбежался, готовый нырять.
– Извините, вы русская? – подходит ко мне девушка-фотограф.
– Здравствуйте, рада слышать родную речь – улыбаюсь ей в ответ-меня зовут Яна, а Вас? Я заметила, что вы фотографируете меня с сыном.
– Меня зовут Валерия, я действительно фотограф, готовлю свою персональную выставку. Обычно я стараюсь фотографировать незаметно, так люди на фотографиях получатся естественнее и счастливее. Вы просто очень красивые, Вы и Ваш сын очень красивые. Позволите выбрать Вашу фотографию на выставку? – спрашивает у меня девушка.
– Я совершенно не против – улыбаюсь ей.
– Тогда держите приглашение – она достает из своей сумочки приглашение и протягивает мне – приходите обязательно, вместе со своим сыном, в любой день из указанных.
– Мы очень постараемся, Валерия, рада была знакомству, но нам с сыном уже пора.
Мы возвращаемся с сыном уже после завершения матча, я жду Эльвиру с детьми, когда ко мне подходит какой-то игрок и заводит разговор
– Привет, я Алестер Дэвис, а кто ты, красавица – я поднимаю глаза выше, чтобы рассмотреть его лицо.
– Алистер, отвали – слышу из-за спины голос Андрея – все в порядке, Яна – уже на русском обращается ко мне. Я оборачиваюсь и вижу семейство Громовых в полном составе, Эля сияет так, что у нее на лбу жирными буквами написано: «план Б удался».
– Да, конечно, он просто хотел познакомиться.
– Ты завел, гарем? – смеется этот Алистер, обращаясь к Андрею.
– Если бы кидал в кольцо так же часто, как мелешь языком, то сегодня вы не проиграли с позорным счетом. Отвали, Алистер и не подходи к моей семье ближе, чем на километр.
27
Потерянный для всех человек, именно такое определение можно дать мне, оно будет очень четко и ясно характеризовать меня. Глупо было полагать, что я умер вместе с Яной и сыном, небо все так же голубое, отели строятся, бизнес расширяется, вокруг люди куда-то спешат, зарабатывают, создают семья. Люди живут, а моя жизнь встала на «стоп». Нет, я все так же просыпаюсь по утрам, завтракаю, иду на работу, зарабатываю деньги, за последний год моя прибыль возросла в полтора раза. Небо такое же голубое, а трава зеленая, земля не сошла с орбит вместе со смертью Яны, жизнь для других бьет ключом, но не для меня. Моя жизнь остановилась, я просто как на повторе хожу на работу, заключаю контракты, провожу переговоры, а в выходные я теперь неизменно летаю в Питер, хожу по улицам Питера и воображаю, что когда-то там проходила моя Яна, в такие моменты я ощущаю ее живой, а потом я возвращаюсь в одну из ее квартир, закрываю глаза и воскрешаю в памяти все, что меня связывало с этой женщиной. Почему судьба подарила мне любовь в сорок лет и отняла, не дав насладиться? Этот вопрос крутится в моей голове каждый день, это вопрос на который я никогда не смогу найти ответ. Моему, нашему с Яной сыну уже был бы целый год, да, самые страшные палачи для меня время, которое нельзя повернуть вспять, память, которая щедро делится сценами моего падения перед любимой женщиной и совесть, которая никогда не успокоится и всегда будет грызть меня и до конца моих дней в моих мыслях навсегда останется: «А если бы…».
– Ну так что, Максим Викторович, мы со Снежаной ждем вас на свадьбу? – задает мне вопрос Илья, везя меня из аэропорта в офис.
– Что прости? – стряхиваю головой, отгоняя очередную порцию воспоминаний о Яне.
– Свадьба говорю у меня в эти выходные, а потом мы планируем уехать, Максим Викторович – все так же сосредоточенно смотря на дорогу, говорит Илья.
– Куда вы собрались уехать? В медовый месяц? На сколько? – уточняю у него, продумываю, что месяц смогу и сам садиться за руль, тогда на встречах просто не пить алкоголь, месяц можно и потерпеть или взять и уехать куда-нибудь так же на месяц, например, в Питер, заместитель давно проверенный человек, все дела можно оставить на него, даже больше, чем на месяц.
– Мы со Снежанкой решили переехать во Владивосток, она родом оттуда, а я из Иркутска, Москва не для нас, Максим Викторович, этот ритм не для нас.
– Давай, я тебе помогу с покупкой квартиры, зарплату повышу, ты, главное, не уезжай, Илья. Если еще и ты уедешь – не смотря на его молодость, Илья со стержнем, всегда со своей точкой зрения, он на меня уже шесть лет работает, нет он не просто водитель, он мой друг, проверенный временем.
– Дело ведь не в зарплате, Максим Викторович, к тому же я уже купил квартиру здесь, того, что Вы мне платили эти годы хватило с лихвой купить квартиру в хорошем районе. Просто мы здесь чахнем, Москва слезам не верит. Этот город не для всех, не для нас. Снежана через полгода родит, там ее родители ей помогать нужно будет. Работу я там нашел уже, у нее отец в ФСБ работает. Я, когда поехал туда знакомиться с родителями Снежаны, прям понял, что мой это город, понимаете, там мне дышится легко. Москва – это лучшие ВУЗы и перспективы для детей, нарожаем, вырастут и сами примут решение. Я Вас не оставляю, Максим Викторович, не заменимых нет, друг у меня есть хороший, все хочет покорить Москву, если Вы не против, то придет к Вам на собеседование.
– Не против, Илья, пусть приходит, раз он от тебя, а на свадьбу я к вам обязательно приду – оставшийся путь до офиса мы едем в полной тишине.
– Галина Борисовна, день добрый! Скиньте на почту, пожалуйста, все по «Стройкому» – останавливаюсь перед кабинетом – закажите букет на субботу, поеду на свадьбу к Илье. До обеда ко мне никого не пускать, много работы.
– Но Вас уже ожидают в кабинете гости, я думала, что Вы знаете о их приезде
– О чьем приезде, я никого не ждал.
Вот уж если судьба умеет преподносить сюрпризы, то сейчас в кабинете меня ждал именно такой сюрпризы. Мой бывший друг со всей своей семьей, надо же пацаны прям копия Богдан в молодости, я ошалел от увиденного, наверное стоял бы истуканом, если бы Лера не бросилась ко мне на шею.
– Пап, я очень скучала по тебе – шепчет она мне на ухо, мне кажется, что у меня глаза защипало от этой встречи.
– Ты помнишь меня, Лера – хриплю я не своим голосом, крепче обнимаю свою маленькую девочку.
– Ну конечно помню, я же не младенцем была
– Здравствуй, Максим – говорит мне Инга, очень красивая и счастливая, Богдан стоит рядом с ней, все такой же здоровяк, каким я его помню.
– Сколько лет прошло с нашей последней встречи, Инга, а ты все такая же красавица – говорю ей совершенно искренне, только делаю шаг к ней, чтобы обнять ее, Богдан преграждает мне путь:
– Только попробуй – цедит сквозь зубы.
– Ну здравствуй, друг – протягиваю ему руку.
– А это наши сыновья Лёня и Вова – представляет мне Инга – Богдан, я прошу тебя, прекрати, у нас уже трое детей, дочь, возможно скоро выйдет замуж и не в далеком будущем мы станем бабушкой и дедушкой.
– Ты выходишь замуж, Лера? – перевожу на нее взгляд, она ведь еще совсем девочка.
– Конечно нет, Дилан мне просто сделал предложение – закатывает глаза такая повзрослевшая дочь.
– Да, дочь и ты приняла от него кольцо, которое красуется на твоем безымянном пальце – уточняет Инга.
– Дилан? Он американец? – смотрю на Богдана.
– Афроамериканец – выдохнув говорит Богдан – даже не спрашивай как я дал на это согласие, они просто вьют из меня веревки, Макс.
– Так вы приехали пригласить меня на свадьбу? – смотрю по очереди на каждого члена большой уже американской семьи.
– Да нет же, пап, мы прилетели пригласить тебя на мою персональную выставку, повидаться с родными и уже наконец-то зарыть топор войны – берет меня за руку Валерия.
– Еще раз назовешь его папой, я тебя высеку и поставлю в угол, в этом вопросе не будет никаких компромиссов – прерывает Богдан нашу идиллию.
– Может, мы поедем где-нибудь перекусим – глядя на родителей говорят парни.
– Да, конечно – говорю я – где вы остановились? Можете остановиться у меня, места точно всем хватит.
– Макс, вообще-то, если ты забыл, здесь живет моя мама, мы остановились у нее.
Этот визит стал для меня полной неожиданностью, как и новость о том, что Лера хочет, чтобы я обязательно присутствовал на ее первой выставке, вот это да, она в свои двадцать лет уже известный фотограф у них в штате.
– У Леры вообще три миллиона подписчиков в инсте, знаете сколько она зарабатывает – округляет глаза младший сын Богдана и Инги – Лёня.
– Так ты приедешь па… Макс – вовремя поправляет себя Валерия – на выставку, отдохнешь немного, посмотришь как мы живем, я познакомлю тебя с Диланом, он отличный парень, вы точно найдете общий язык – я аж закашлял после этой фразы.
– Валерия, Максим родился в СССР он не знает английского и уж точно не найдет общего языка с твоим Диланом – смеется Богдан.
