Текст книги "Венец судьбы (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Синтия

Тюрьма Неблагих

Я уставилась в темноту, а затем снова посмотрела на вход в яму, в которую прыгнула. Дни проходили, превращаясь в недели. Я боролась каждый день, чтобы держать монстров в страхе, но сил у меня уже не было, не в этом месте ужасов. У меня не было магии, и как бы я ни тянулась к ней, не могла найти. Я чувствовала себя простой.

Сердце гулко забилось в ушах, когда я повернулась на звук в пещере, из тени на меня смотрели глаза, моргая. Монстры собрались, ожидая, когда я ослаблю защиту. Райдеру надерут задницу за то, что он оставил меня здесь. Через пару дней я поняла. Он был так зол, что я не смогла принять то, что предлагал мне его мир. Но я не знала, что сдерживало меня. Я была уверена, что проблема не в человечности. Меня вырастили люди, чтобы видеть мир с их точки зрения.

В течение нескольких дней я обдумывала всё, не потому, что он приказал, а потому, что знала – я упускаю магию, с которой была рождена. Богиня, да как стать единым целым с Царством Фейри? Это не так просто. Что, если я потеряю себя? Что, если превращусь в монстра и уничтожу мир, для спасения которого была создана? Или, если облажаюсь, и все, кто рассчитывал на меня, умрут, потому что я не смогла оправдать их ожидания?

Убивать тварей было легко, вероятно, поэтому Дану отдала меня в Гильдию, чтобы я выросла среди Наёмников. Я могла лопать магов, как мыльный пузырь, но не настолько сильна, чтобы быстро закончить бой.

Райдер… что, если он умрёт? Как бы я вписалась бы в этот мир без него? Никак. Я здесь из-за него; из-за людей, которых он заставил меня любить. Ладно, он не заставлял. Их легко было полюбить, как только прорвёшься через задумчивые, тупые, мудацкие интриги.

Я снова выкрикнула его имя, когда тени начали двигаться. Безумие. Я замёрзла, умирала с голоду, и болела каждая частичка тела.

Я видела, как он смотрел на меня несколько часов после того, как вернулся, говоря, что я для него ничто. Что я умру в этой яме, и никто никогда не узнает, и всем будет плевать, что меня нет.

Я не думала, что Райдер скажет такое или оставит меня здесь на несколько недель. Затем начала вспоминать разговоры с Ашером о тюрьме Благих, из которой он сбежал. У меня было стойкое ощущение, что не Райдер говорит со мной, и что время здесь движется по-другому.

Отступив в тень, я медленно повернулась, глядя в бесконечное количество пар глаз, которые наблюдали за мной. Ледяные пальцы скользнули по моей шее, и я задрожала от пронзивших ощущений.

Благие – это не то же самое, что Неблагие. Их сексуальная сила мощнее, всепоглощающая. В момент, когда что-то коснулось меня, я зашипела и попыталась бороться с соблазном. Не сработало.

– Такая красивая и брошенная теми, кто любил, – прошипел он сквозь зазубренные клыки. – Они не хотят тебя, но мы хотим. – Его пальцы скользнули ниже по шее, и я не в силах была пошевелиться. Другие выползали из теней, шепча и бормоча о том, как я прекрасна, пока это чудовище держало меня. Меня удерживал яд с ногтей, вонзившихся в меня. Он прижался губами к моим, и я вскрикнула, пока он наслаждался моим ртом и смотрел прямо в глаза. – Ты не чувствуешь боли, только удовольствие, – промурлыкало существо, нежно поглаживая моё лицо. Боль прекратилась. Его слова изменили всё. Другие монстры вышли из тени, присоединившись к нему, пока он пожирал и играл с моим телом.

Я их не остановила, потому что была парализована, не могла двигаться, но была в состоянии чувствовать. И переживала лишь удовольствие, смешанное с болью. Чудовище опустило зубы к моей обнажённой груди, разрывая её. Что-то тёплое и влажное толкнулось между моих бёдер, пока чужие руки держали их широко разведёнными. Я захныкала, а кровь потекла по моему лицу.

– Завтра мы будем действовать медленнее, но сегодня умираем с голоду, моя прелестная игрушка, – объяснил он, и я кивнула. – Мы так долго были без пищи, а ты слишком вкусное лакомство.

Всё это было неправильно. Что-то вошло в моё тело, и я уставилась вниз. Монстр злобно рассмеялся, наблюдая, как рука пронзила мой живот, разрывая. Другой рукой он обхватил мой подбородок, поднимая голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Тебе нравится, приятно, правда? – Другой Благой появился из тени, поглаживая мои волосы и обнимая лицо. Я посмотрела на него. – Я не буду питаться твоей плотью, как другие, нет. Мне нужны эмоции, и о, милая девочка, ты полна эмоций.

– Больно, – прошептала я, выплёскивая кровь, заполнившую горло.

– Потому, что он пожирает твои внутренности, и ты вот-вот истечёшь кровью. Видишь ли, мы так голодны, а ты такая сильная.

Рыдая, я звала Райдера. Канал связи, которым мы пользовались, казался пустым, и только хриплый смех встретил мои мольбы. Я осела на существо, которое поймало меня. Он оторвал меня от монстра, который пировал на моих внутренностях. Я посмотрела через его огромное плечо туда, где лежали мои ноги, отделённые от тела, когда мы уходили.

– Они мне нужны.

– Ты исцелишься. Здесь не умирают. Завтра мы начнём с тобой сначала. Ты привыкнешь, и, в конце концов, станет всё равно. Тебе, может, даже понравиться, что они тебя едят, хотя это не будет иметь значения. Теперь ты моя.

Его звали Малахия, и он не ошибся. В конце концов, я научилась жаждать смерти и блаженства, которое она предлагала, чтобы избежать реальности этого адского места. Он перестал унимать боль, когда другие ели меня. Они пировали моей плотью, а он питался воспоминаниями и эмоциями, пока я не поддавалась блаженной смерти, ночь за ночью.

Я сражалась с ними, но вскоре узнала, что они наслаждались борьбой и охотой на своих жертв, поскольку поняли, что коридор лабиринтов бесконечно безнадёжен. Туннели шли на мили, извивались и заканчивались комнатами-ловушками. Это целый мир лабиринтов без видимого выхода. Но Ашер нашёл способ сбежать.

Вскоре, я начала на стенах отмечать дни. Недели превратились в месяцы, месяцы – в годы, и я поняла холодную реальность того, что произошло. Райдер оставил меня на произвол чудовищ, которые бесконечно мучили меня. Если хочу выбраться, должна спасти себя. Он гарантировал, что я никогда не вернусь к нему, и те слова, которые он прошептал со скал, эхом отдавались в голове.

Кто-нибудь ещё заметил, что меня нет? Неужели все ненавидят меня настолько, чтобы оставить здесь, внизу? Неужели Адам не понял, что я пропала, или Райдер и от него избавился?

Наконец в самую страшную ночь десятого года заключения, я сломалась. Мой позвоночник был сломан пополам, и я лежала в луже крови, пока Малахия рисовал на моей плоти. Пальцами он вернул ощущение, которое очень хорошо знал. Другой Благой ел меня, говоря, как сильно я буду наслаждаться им, и на мгновение так и было. Я кончила с монстром, а Малахия наблюдал из тени. Моё тело, наконец, сломалось, давая то, от чего я отказалась. Я отдала Благому частичку себя. Они брали всё больше и больше, и каждую ночь нежными прикосновениями монстры уничтожали меня. Малахия разрушил меня, позволив чудищам использовать моё тело, а сам забирал воспоминания. Его эмоции питали меня, а я кормила его частями разума, которые он жадно поглощал. Мне было всё равно, что он позволил другим изуродовать тело. Меня волновало, что он изнасиловал мою душу, позволила забрать её у меня. Поэтому всё во мне изменилось. Я искала его, просто чтобы почувствовать или вспомнить, что потеряла.

Я зависела от Малахии, желая ощутить боль, которая больше не была моей, когда Райдер не вернулся за мной через пятнадцать лет. В итоге, Малахия забрал все радостные воспоминания, сделав их неуловимыми в сознании, будто они вне моей досягаемости.

Я сделала всё, о чём он просил, жаждая прикосновения других Благих, чтобы найти похищенные Малахией воспоминания. Я охотно пошла к ним, только чтобы увидеть золотистые глаза, которые прожигали душу, или то, что осталось от души.

Так я, наконец, сбежала от них. Я скакала на монстре, которому нравилась моя плоть, и Малахии не было рядом, чтобы наблюдать, копаться в эмоциях и воспоминаниях, ища какие хотел забрать на этот раз. Я наклонилась и поцеловала горло монстра, зная, что ему нравятся мои губы на его пульсе, и зубами я разорвала его горло. Он так славно истекал кровью, которая окрасила моё лицо. Я потащила его к входу, оставив труп там, прежде чем вернулась за другими, которые забрали части меня, включая Малахию.

На двадцатый год мне хватило тел врагов, чтобы построить лестницу, и я сделала это, добавив свои трупы в конструкцию. Я делала всё медленно, лелея каждую косточку и связку, которые Благие так охотно пожертвовали на моё дело.

Я когтями прорыла себе путь, достигая середины. Там сквозь грязь я прокопала туннель к магическим рунам, которые размещены вокруг ямы. Я убирала их, одну за другой, день за днём, пока сила, которая удерживала нас, монстров, в яме, не исчезла, позволив мне сбежать из тюрьмы, в которой оставил меня муж.

Стоя на краю ямы, я смотрела в бездну, на безглазые трупы, сваленные на земляном полу. Я потянулась к их силе, но не её получила, а нечто совсем другое. Что-то… бесконечное. У меня когти удлинились, и гигантские крылья раскрылись из позвоночника. Я стояла, вспоминая, зачем была создана, и кем теперь стала.

В голове появилась идея мести, но не этого я хотела. Я отомщу всем, кто сделал мне больно или пытал. Сердце заколотилось в груди, а в голове всплыло воспоминание о золотистых глазах. Чьи это глаза я не знала, но от них у меня буквально сердце сдавливало тисками.

Я вонзила когти себе в грудь, вытаскивая сердце, которое не переставало болеть при воспоминании о порочно красивых глазах. В голове бесконечно прокручивались слова, но я так и не смогла вспомнить, кто и зачем их произнёс. Лишь знала, что я одна, и нахрен неприкасаемая. Я – Сорха, Богиня Фейри, и чертовски голодна.

Расправив крылья, я начала писать пальцем на стене. Я писала собственной кровью, оставляя послание тому, кто кинул меня в эту яму. Я писала о том, что далеко не слаба. Я – Богиня. А тот, кто кинул меня в эту дыру, заплатит своей кровью.

Глава 8

Сон вырвал меня из состояния покоя. В нём надо мной стоит Райдер, молит простить его и вернуться домой.

Я проглатываю крик, который угрожает вырваться наружу и раскрыть своё местоположение монстрам в тюрьме. Я молча ждала знакомого приступа боли и страха, который пронзит насквозь. Мой похититель и мучитель получал удовольствие, пытаясь заставить меня считать, что я в безопасности. В момент, как я опущу барьеры, монстры атакуют, напоминая, что я далеко не в безопасности и больше никогда там не буду.

Оглядев окружение, я медленно сажусь и опускаю ноги на холодную землю, а затем потягиваюсь. Я подавила зевок, а затем поморщилась от боли между бёдер. Я одета в мягкую хлопчатобумажную ночную рубашку, и, по-видимому, находилась внутри одного из воспоминаний.

Я глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом Райдера, который вызвал воспоминания. Уникальная смесь сандалового дерева и необузданной мужественности щекотала нос, напоминая о том, что я потеряла, когда Райдер меня оставил. Я обвела взглядом комнату, отмечая интимные детали, которые монстр извлёк из моего разума, чтобы воспроизвести в совершенстве, и поразилась тому, на что Малахия готов пойти, чтобы продолжить пытки. Он стал лучше извлекать образы из головы и заставлять их казаться реальными. Запах Райдера был повсюду. Я подняла одеяло, поднесла его к носу и на глаза навернулись слёзы. Эти воспоминания я жаждала вместе с образами и запахами, которые напоминали о моём муже и наших детях.

– Хватит, ты мне надоел, монстр, – хрипло прошептала я, не в силах скрыть нотки боли в голосе. – Я жду… – продолжила я, опасливо поглядывая на дверь. – Хочешь поиграть? Давай поиграем. – Меня не смутил факт, что он дразнит меня. Он много раз проделывал это – чтобы насладиться воспоминаниями, я должна показать их Малахия, и он использовал их против меня, наслаждаясь жестокими играми разума.

Чтобы облегчить бесконечные страдания от того, чего больше никогда не будет, я сдалась. Не из-за желания, чтобы Малахия поглотил воспоминания, а потому что он никогда не уставал и был мастером пыток.

Повернув ручку, я вышла в пустой коридор и проглотила тошнотворное чувство, которое камнем лежало в животе. Я знала эту игру. Я найду Райдера, и он займётся со мной любовью. Я проснусь с меньшей памятью и меньшим количеством частей тела, в результате того, что монстр позволял своим друзьям есть меня в момент слабости. Если я хотела почувствовать семью, то должна позволить этому чудовищу меня использовать. Я делала это, чтобы напомнить, почему должна сбежать из этого места, ведь, когда Малахия брал из моего разума воспоминания, превращал меня во что-то холодное и бесчувственное… как и он сам.

Я жаждала вкуса поцелуя Райдера, тепла его взгляда, и чтобы это получить, даже на несколько секунд, я бы сделала какое-нибудь отвратительное дерьмо. Из всего, по чему я скучала за двадцать лет, проведённых здесь, больше всего мне не хватало Райдера и того, как его прикосновения возвращали меня к жизни.

Здесь не было жизни. Были только бесконечные мучения и пытки, которые я терпела ежедневно. Я не могла дотянуться до магии, потому что здесь, в этой тюрьме, её не было. Ты либо всемогущий, либо нет. Ты либо сильнее монстров, либо нет.

Благие пробыли здесь долго и научились обходить заклинания, удерживающие их в этой клетке. А я нет. Пройдут десятилетия, прежде чем я стану достаточно сильной, чтобы дать отпор, из-за чего они бесконечно издевались надо мной, разрывая на части.

Я пошла по коридору, волоча босые ноги, к своей следующей казни. Мне хватало мозгов не думать, что могу сбежать от Малахия. Нет, потому что из всех монстров в этой тюрьме он управлял ею с помощью силы и способности использовать свою магию против своих жертв.

Этот мираж воспоминаний пугал тем, насколько знакомым казался. Аромат магии и залов на высоте. Образы были насыщенными и идеально подобранными. Войдя в главный зал, я остановилась и со слезами на глазах всмотрелась в знакомые лица. Как много раз он показывал мне их, а затем забирал? Пару сотен или свыше тысячи?

Запах свежеиспечённого хлеба вскружил голову. Взглянув на уставленный едой стол, я подошла к нему и увидела ещё больше знакомых лиц.

– Син, – осторожно произнёс Зарук, и я ему кивнула. Не разговаривай с ними. Не смотри слишком пристально, потому что тогда они станут исчезать и монстры вернутся. Я напряжённо улыбнулась, ожидая начало боли, когда он ко мне подошёл. Сапфировые глаза изучали меня, а затем сузились, как будто он собирался прервать воспоминания и начать настоящее веселье. – Ты в порядке? – Зарук склонил голову набок и, сдвинув брови, изучая моё лицо.

Я кивнула, потянувшись к хлебу. Поднесла кусочек к носу и вернула назад. Удерживая мой взгляд, Зарук отошёл в сторону, освобождая пространство Райдеру.

Малахия изо всех сил старался воспроизвести детали в этом воспоминании, вплоть до чёрных и золотых крапинок в глазах.

Я подошла ближе и опасливо принюхалась. Райдер казался таким настоящим, что слёзы наполнили глаза и потекли по щекам.

– Ты в порядке, – хрипло произнёс он, положив руки мне на плечи, и я напряглась от прикосновения. Затем отдёрнулась, в ужасе от острых как бритва когтей, которые наверняка в любой момент могли вонзиться в мою плоть. Прикосновение Райдера казалось настолько настоящим, что мне почти не хотелось разрушать воспоминание. Шипение искр, вырвавшихся от его прикосновения, заставило тело сжаться, ведь я знала, что в любой момент он может разорвать меня на части и напомнить, насколько я слаба.

Я задрожала, наслаждаясь прикосновением и удовольствием, которое, как знала, продлится не долго. Тихий стон вырвался из горла, и моё тело воспламенилось от воспоминаний, что это касание возродило в разуме. Он склонился губами к моему рту, и я закрыла глаза, ожидая прихода боли. Я жаждала прикосновения губ Райдера, как наркотика, который не мог опустошить организм так быстро. Мне было плевать, сгниют ли от этого зубы или плоть разорвут язвы, пока я могла чувствовать своего мужа.

– Сделай это сейчас, – взмолилась я.

– Сделать что? – Райдер напрягся, и я отвела взгляд, закрыв глаза, не в силах видеть, как мужчина, которого я любила, превращается в чудовище, которое меня поглотит.

– Разорви меня на части. Я готова. Это слишком болезненно. Сделай это, пожалуйста, – ответила я, мне нужно больше костей, чтобы закончить лестницу, которую я начала создавать из трупов. Скоро её хватит, чтобы выбраться из этого ада, даже если мне придётся сделать это с гниющей плотью и костями.

– Ты в безопасности, – ответил Райдер, отступая, чтобы на меня посмотреть. – Питомец? – окликнул он, вглядываясь в мои глаза. Райдер поднял за подбородок моё лицо, и я открыла глаза, чтобы ещё немного запечатлеть это воспоминание. Я знала, что чудовищу потребуется время, чтобы восстановить образ, учитывая, сколько магии оно использовало на этот раз, чтобы создать идеальную копию Райдера. – Ты вернулась. Со мной ты в безопасности.

Я усмехнулась и склонила голову набок, избегая его прикосновения.

– Я устала от долбанных игр, создание. Просто сделай это! Изнасилуй меня, убей или позволь своим друзьям съесть мои чёртовы внутренности, мне плевать. Просто покончи уже с этим.

Он громко сглотнул, наблюдая за мной, открыл рот и покачал головой.

Я придирчиво изучала Райдера, отмечая совершенство каждой детали, вплоть до того, как горели золотые искорки в его взгляде. Он потянулся ко мне, но я отпрянула, ненавидя то, что Райдер казался таким настоящим, таким чертовски правильным рядом с моей плотью.

– Ты дома, – хрипло прошептал Райдер. – Питомец, ты больше не в тюрьме Благих. Ты сбежала.

– Лжец. – Я холодно рассмеялась. – От тебя не сбежать. Я больше не стану бегать. Ты меня понял? Ты хочешь, чтобы я сбежала, и ты начал на меня охоту, поймал и разорвал на части, пока я молю о пощаде. Да пошёл ты. Я этого не сделаю. Всё, конец, Малахия!

Райдер отступил, и я склонила голову в другую сторону, изучая его. Он никогда не ждал, когда я закричу, не с жаждой научить меня тому, у кого здесь вся власть.

Обычно Малахия давал лишь мимолётное воспоминание, а сейчас я оставалась в нём гораздо дольше, чем во всех предыдущих. По комнате разлилась сила, и моё внимание переключилось на чёрные тонкие крылья, которые простирались из спины Райдера.

– Син? – комнату наполнил голос Эдриана, и я повернулась к нему. Он колебался, а затем медленно огляделся. – Кол нигде не прячешь, верно? Не собираешься спасать мою душу в ближайшие несколько минут?

– Эдриан, – предупредил Влад, и я отступила, заметив как много вокруг меня людей. Обычно каждый человек, который появлялся в моей памяти, был очередным монстром, которого пожиратель душ пригласил пообедать моим телом.

– Да, чёрт возьми, Син? – Эдриан подошёл ближе.

– Сделай это, – прошипела я.

– Сделать что? – спросил Эдриан, прищурившись.

– Закончи.

– Закончить что?

– Чёрт возьми, Эдриан, отойди от неё. – Тон Влада не оставлял место возражениям, и Эдриан напрягся, но подчинился. – Она сейчас не в себе.

Я заметила, что все вытащили оружия, ожидая моего следующего шага. Оружие? В тюрьме не использовали оружие. Меня рвали клыками и когтями. Мои когти удлинились, и взгляд снова переместился на Райдера. Подняв голову, я втянула воздух, пока Райдер наблюдал за мной. С меня хватит игр. Я не собиралась позволять этому чудовищу считать, что он выиграл только потому, что смог вытянуть воспоминания и воспроизвести в каждой подробной детали. Вот только он не был способен воспроизводить их так долго, поэтому что происходит?

– Ты либо научился всё лучше делать, либо я сплю, – шепчу я сквозь слёзы. – Пожалуйста, просто убей меня? Ты обещал прекратить долго мучить меня. Это мучение. Я тебе верю. Я знаю, что Райдер меня бросил. Пожалуйста, закончи это. Лучше умру, чем ещё раз испытаю это чувство.

– Синтия, я тебя не бросал, – хрипло возразил Райдер.

– Нет, бросил! Оставил меня с чудовищами. Этого ты хотел? Чтобы я играла в твою больную игру? Если буду играть, закончишь быстрее? Давай поиграем, засранец, – прорычала я дрожащими губами. – Когда они меня берут, слишком больно. Ты обещал, что они не будут больше есть меня живьём, если я дам то, что ты хочешь. Малахия, пожалуйста, не делай этого.

– Иисус, что они, чёрт возьми, с ней делали? – в ярости спросил Эдриан.

– Ты знаешь, что делал со мной. Все вы.

– Твою мать, – прорычал вошедший в зал Ашер. Затем осмотрел меня, и глаза наполнились болью. – Синтия, посмотри на меня, – потребовал он, и я подчинилась, ненавидя сочащиеся да-пошли-вы флюиды, которые скользили по моей плоти. – Поверь, ты больше не в том аду. Здесь нет Благих, они не могут к тебе прикоснуться.

– Да пошёл ты, – неистово прошипела я.

– Синтия, успокойся, – прошептал Райдер, подняв руки и развернув ладони.

– Я больше не играю в эту игру. Хочешь убедить, что я здесь? Пусти себе кровь, мудак.

– Как бы это ни было странно, и добавь факт, что ты уже пыталась покататься на моём пони перед мужем, я подвожу черту в кровавой игре. Я лучше вернусь к моменту, где ты на моём пони, но, опять же, ты замужем.

– Я не сбежала, – шиплю я, когда во мне начинает пульсировать гнев, и сжимаю кулаки. – Не думаешь, что я бы помнила, если бы это произошло?

– Думаю, Малахия забрал твои воспоминания, а теперь, когда они вернулись, исказились. Предполагаю, ты думаешь, что это с тобой делают Благие, потому что смогли забрать у тебя воспоминания. Возможно, ты никогда не вспомнишь всего, что он забрал, потому что этот мерзкий ублюдок питался ими, Синтия. Однако сейчас не издёвки. Ты самостоятельно выбралась из тюрьмы и пришла сюда в поисках того, что потеряла. Ты вернулась домой к своему мужу.

Мне стало тяжело дышать, между глазами возникла боль, охватившая голову мигрень. Я не могла отвести взгляд от Райдера, потому что не хотела, чтобы он исчез. Если исчезнет, сколько потребуется времени Малахия, чтобы воссоздать его таким настоящим? Воспоминания лгали. Они искажали образы и правду для того, кто их хранил. Это воспоминание было чётким, даже запах Райдера казался настоящим. Сколько раз я умоляла Райдера меня спасти, прежде чем сдалась? Сколько раз просила вытащить меня отсюда? Сколько раз он смеялся и говорил, что я останусь там, где он захочет, медленно разрушаясь, пока не останется лишь воспоминание?

Я ударила Ашера в момент, когда он оказался достаточно близко, чтобы я смогла до него дотянуться, методично смеясь над тем, что наверняка последует дальше и, наблюдая, как он поднимает руку к лицу.

Он округляет глаза, касаясь красной отметины, оставленной моей ладонью на его переливающейся коже. Сейчас он на меня нападёт. Они никогда не позволяли причинять им боль. Никогда. Я была ниже по статусу, источник их пищи и развлечения, ничего больше.

– Ай, чёрт возьми. Это не мило, Синтия, – рявкнул он.

– Почему ты не делаешь мне больно? – прошипела я, когда меня наполнила жажда небытия.

Воспоминания были болью. Боль напоминала, что Райдер оставил меня здесь. Он должен был знать, что в пещере. Должен был знать, что я не могла сбежать и что меня разрывали на куски. Я могла справиться с жестоким обращением. Плевать на то, что меня на части разрывали каждую ночь, но чувства? Ощущение эмоций напоминало о том, кем я была и порой я их хотела, а порой жаждала пустоты, которой становилась.

– Потому что ты освободилась из того ада! Я не монстр, притворяющийся кем-то другим, Синтия, как и все остальные, – рявкнул Ашер, по-прежнему прижимая руку к щеке и изучая меня.

– Райдер, докажи ей, что это ты, – беспомощно попросил Эдриан.

– Он не может, – вмешался Ашер, вздыхая и изучая меня разноцветными глазами. – Она думает, что мы – монстры. Считает, что мы издеваемся над ней и намерены причинить боль. Думаю, именно так они питались её эмоциями. Они снова и снова заставляли её воспроизводить воспоминания, пока те не были полностью поглощены. Монстры привыкли так поступать с девушками, заставляя переживать пытки, когда начинают их ломать. В конечном итоге, как только вытягивают много воспоминаний из разума, начинают извлекать из глубин подсознания. Синтия думает, что это воспоминание, и мы все станем причинять ей боль. Правда, крошка?

Райдер оттолкнул Ашера в сторону и заключил моё лицо в грубые ладони. Я чувствовала вкус ликёра в его дыхании. Он опустил руки, притянул меня ближе, потираясь губами о мой рот.

– Вот, разве я хочу причинить тебе боль? – хрипло спросил он. Он смотрел прямо мне в глаза, а потом поцеловал. Я позволила ему, прижимая ближе, пока не почувствовала, как тепло его тела окутывает меня, согревая внутренности, и застонала. – Женщина, я люблю тебя.

Малахия никогда не заводил воспоминания так далеко, никогда не позволял Райдеру произносить эти слова

Я отодвинулась, посмотрела на Райдера, а затем подняла колено и ударила его по яйцам, отправив в полёт через зал. Райдер вмазался в стену. Я стояла неподвижно как статуя, и наблюдала, как Райдер, тяжело дыша, скатился вниз. Никто не двигался, пока я медленно шла вперёд, насторожившись и полностью контролируя ситуацию. Райдер поднялся, стряхнул пыль от проломленной стены с плеч и, развернувшись, посмотрел на меня.

– Вот это моя девочка. Добро пожаловать домой. – Его губы изогнулись в улыбке. Райдер не заботился о том, что я собиралась уничтожить его и стереть в порошок эту ухмылку.

– Беги, чёртов Фейри, – прошептала я едва слышно, но так, чтобы предупреждение до него дошло. Что-то затрепетало у меня за спиной и я, чуть повернув голову, увидела, что у меня крылья. Это что-то новенькое. Я наблюдала, как они полностью раскрылись, и ухмыльнулась, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Райдера. Он исчез, и я последовала за ним в потоке движений. Райдер думал, что может просто вернуться и сказать, что любит меня? Да пошёл он. Он оставил меня там умирать, на мучения в течение двадцати грёбаных лет моей жизни.

Я холодно улыбнулась, изучая образы, которые проходили через поток вместе со мной. Я приземлилась раньше и пнула Райдера в спину, наблюдая, как он перекатился по земле, принял сидячее положение, а затем просеялся.

– Тебе, мать твою, лучше быстро бегать, мудак.