Текст книги "Венец судьбы (ЛП)"
Автор книги: Амелия Хатчинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Райдер
Синтия ворочалась с боку на бок, её тело было покрыто потом, а кошмары терзали разум. Киллиан стоял в углу комнаты, в тени, изучая Син. Я прорычал безмолвное предупреждение, и он начал открывать рот, словно намеревался заговорить. Но покачал головой, приподняв подбородок, наблюдая за капельками пота на её лбу. Она застряла в очередном ужасающем сне, и сила исходила от неё опасными волнами, пока кошмар держал её в ледяных когтях, отказываясь освободить.
– Тебе нужно проникнуть в её разум, чтобы увидеть то, что вижу я, – прошептала Киллиан. Его магия циркулировала по коже в тёмных обсидиановых метках, которые пульсировали фиолетовым и чёрным, танцуя на предплечьях и бицепсах.
– Синтии не нравится, когда в её разум вторгаются, поверь.
– Мне плевать, что ей нравится, и тебе будет так же, когда увидишь, что на самом деле, чёрт возьми, с ней происходит.
– Не стоило впускать тебя в эту комнату, – раздражённо огрызнулся я, зная, что Син разозлится, если узнает, что я привёл Киллиана в нашу спальню. Я слышал её разговор с ним и предложение избавить от кошмаров. Я знал, на что он способен, и всё внутри требовало узнать, что она пережила в той яме. Я почувствовал запах пота Синтии. И понимал, что она убежит, чтобы защитить меня от дерьма, преследующего её. Я не хотел, чтобы меня защищали. Желал знать, что случилось с моей женой, когда я оставил её в той яме.
– Но ты позвал, и её мучают не кошмары, Король Орды. Она страдает от магии, которая не позволяет вырваться на свободу правде о том, что произошло с ней в той тюрьме. Она никогда не освободится от Благих из той ямы, если не позволишь мне вмешаться. Ты привёл меня, помочь ей. Позволь сделать это сейчас. Ты помог защитить мою семью, и за это я никогда не смогу отплатить, но могу помочь тебе и твоей королеве.
– Я тебя не знаю и не доверяю.
– И не должен, но, как я уже сказал, твоя жена не избавится от этого монстра, потому что не может. Он силён, и единственный способ освободить её – заставить увидеть, что произошло на самом деле. Он никогда не отпустит её, потому что она заключила сделку, и она будет там, пока королева не преодолеет страх и не столкнётся с тем, что произошло внизу. Она сломлена, но не так, как предполагает.
– Хочешь сказать, этот ублюдок ещё может добраться до неё? – Я зарычал, эмоции сдавили грудь при мысли о том, что монстр испытывает её эмоций и может мучить Син во сне.
Я посмотрел на неё, метавшуюся на кровати, будто её жестоко мучили.
– Ему не нужно добираться до неё. Он до сих пор держит её в этих снах. Позволь показать, прошу. Ты поймёшь это, как только увидишь то, чему я был свидетелем.
– Этот монстр позволил другим насиловать мою жену, – прошипел я, проглатывая ярость, туманящую мысли тем, что я найду, если соглашусь войти в сон Синтии.
– Нет. Он не позволял им прикасаться к твоей жене. Малахия заставил её думать, что у неё были любовники, и что она уступила, потому что предательство для него что-то новое. Не заблуждайся, он не похож ни на что в этом мире, но никогда не испытывал эмоций и не видел тех миров, которые видела она. Они очаровали его, как и она сама. Возьми мою грёбаную руку или не делай этого. Ты можешь позволить мне помочь, освободить её от его магии, или можешь подождать, пока твоя жена сойдёт с ума. Его власть над ней абсолютна, и он не понимает, какую боль причиняет ей теперь, когда она вырвалась из ямы
Я вновь посмотрел на неё, пока она продолжала метаться и ворочаться, вскрикивая, и слёзы скатывались с её сомкнутых ресниц, добавляя влаги на лицо. Я взял Киллиана за руку, и мы вошли в сон Синтии.
Внутри пещеры пахло мускусом и сексом, и у меня сдавило горло от того, что я мог увидеть. И я точно не был готов увидеть Синтию, занимающуюся сексом с другим. Она скакала на монстре, у которого было моё лицо. Её тело было покрыто тонким слоем пота, а метки светились. Она не отрывала глаз от его, пока покачивала бёдрами, затем подалась вперёд, чтобы завладеть его губами, и с её губ сорвался булькающий смех.
– Какого хрена? – потребовала я.
– Присмотрись. – Киллиан фыркнул.
Я внимательно смотрел, как существо под ней превратилось в неземного мужчину. Его кожа была алебастрового цвета, магия пульсировала на коже серебряными метками. Глаза цвета голубого неба в летний день смотрели на мою жену, и мне хотелось зарезать его. Это Малахия или другой мужчина?
– Она думает, что с ним, – пояснил Киллиан.
– Она трахается с ним!
– Нет, её там даже нет. Синтия вон там, – говорит он, указывая туда, где её тело плавало в луже ледяной голубой воды.
Бассейн сиял вокруг Син, делая её похожей на ангела. Её глаза были закрыты, руки плавали над поверхностью, а мужчина, которого я принял за Малахию, сидел в тени, наблюдая за ней, а не за сексуальной сценой. Он создал серебряный шар, который завис над ней, и пещера превратилась в хаос с сотнями существ, которые окружили грязное, едва прикрытое тело Син, разрывая его на части.
– Это иллюзия, – пробормотал я, прижимая руку ко рту, когда реальность обрушилась на меня. – Он показывает ей свою боль в обмен на её удовольствие?
– Он изучает её, и её любовь к тебе. Малахия жаждет её эмоций, потому что ему не позволяли познать их до того, как поместили в этот ад, и не только его заключили в тюрьму. Малахию бросили сюда без сил, его ели и уродовали монстры, которых создали его родители. Он не понимает её пыл или эмоции из-за того, что её бросили. Почувствуй его, Райдер. Ощути, чего он добивается.
Я закрыл глаза на ужасающие крики Синтии из иллюзии, где монстры медленно разрывали её на части, пожирая, но не убивая. Малахия наблюдал за этим, тяжело сглатывая. Однако он почувствовал. Это очевидно по тому, как он вздрогнул и проглотил боль, пока не поднял руку, и они прекратили её страдания. Его взгляд скользнул обратно туда, где она парила, не обращая внимания на то, что с ней происходило. На идеальной плоти не было ни царапины. Её нетронутое и не испорченное ранами тело плыло. А кровавое месиво было лишь иллюзией.
– Он заставил её думать, что она пережила ад. – Я тяжело сглотнул, качая головой. – Он никогда не прикасался к ней, но через бассейн может контролировать разум, скармливал то, что хотел, словно это реально.
– Точно, это магия, живущая в лабиринтах тюрьмы. Малахия стал источником энергии для тюрьмы. Она плавает в первоисточнике силы, но от него осталась лишь крупица, потому что он всё себе. Чувствуешь магию? Она всепоглощающая. Она просочилась в её тело, тогда-то он схватил её.
– Это объясняет, почему, когда вернулась ко мне, она не пахла иначе. – Я изучал её тело, наблюдая, как он положил руку ей на лоб, вытягивая серебряные нити энергии и заменяя частями своей. – Что, чёрт возьми, он делает?
– Забирает воспоминание из её души, – выдохнул Киллиан. – Твоя королева страдает, потому что даёт ему власть со страхом, что предала тебя. Страх витает в воздухе вокруг, тяжёлый запах вины и отвращения к себе. Он не знает, что ей больно или почему она отказывается просыпаться. Малахия не хочет делать ей больно. На самом деле он пытается защитить её по-своему.
– И кого, чёрт возьми, он из неё делает? – потребовал я сквозь стиснутые зубы, когда Малахия потянулся за другой нитью, заменяя её своей, как какой-то кукловод.
– Его ключом к свободе, – ответил Киллиан, заправляя длинные волосы за заострённые уши. – Он полностью осознает, что у него в руках Богиня Фейри, но не полностью раскрыла свой потенциал. Он помогает осознать это, потому что, как только она поймёт, сбежит, а он выберется вместе с ней. Посмотри туда, – сказал он, указывая на бутылку, в которой были светящиеся шары, которые он соткал из её эссенции.
– Какого хрена он с ними делает?
– Он даже не прикасается к ним, просто берёт понемногу, пока не останется достаточно, чтобы она могла дотянуться до силы. Он реконструирует её, удаляя существенные части, и превращает её в то, чем должна стать, чтобы убраться отсюда.
– Он здесь, – рычу я.
– Да. Он в её снах. Каждую ночь. – Киллиан прижал руку к моей груди, когда я шагнул вперёд. – Ты потеряешь преимущество, если вмешаешься сейчас, и Малахия почувствует тебя, – сказал он, покачав головой, съёжившись от гнева, пульсирующего во мне.
– Это моя жена, а он может валить на хер. – Я стиснул зубы, глядя на него, а внутренности скрутило от того, что Синтия переживала.
Я вышел из тени, и Малахия повернулся, изучая меня переливающимися фиолетовыми глазами. Он едва ли походил на человека, в отличие от других Фейри, созданных Дану. Я остановился перед ним, высвобождая магию.
– Ты не должен быть здесь, – усмехнулся Малахия, прежде чем повернуться к Синтии.
– Это моя жена, мудак. Отпусти её. – Я шагнул вперёд, намереваясь напасть, но почувствовала барьер, который он поставил между нами. Я постучал по нему, и Малахия посмотрел мне в глаза. – Дерись со мной, козёл, – потребовал я.
– Зачем мне её тебе возвращать? Мне она нравится, а ты её бросил. Судьба привела её ко мне, чтобы помочь.
– Она тебя ненавидит. – Я сжал кулаки, свирепо глядя на него, и не отступая ни на грёбаный дюйм. Крылья вырвались наружу, когда я толкнул барьер, чтобы освободить Син. Даже если ценой жизни. – Синтия – это всё хорошее в этом мире. Ты делаешь ей больно.
– Нет. Я лишь показываю ей боль, а она мне – любовь. Честная сделка.
– Ты не представляешь, что она чувствует, потому что, когда просыпается, она снова моя. Мир, в котором мы живём, столкнулся с войной. Мне нужно вернуть жену и мать моих детей. То, что ты делаешь, медленно убивает её, заставляя страдать так, как ты никогда не поймёшь. Отпусти мою жену сейчас же или сражайся со мной за неё!
– Тройняшки прелестны. Она любит их больше собственной жизни, что делает её сострадательной и… странной для меня. Моя мать породила монстров и освободила, чтобы убить меня, а твоя жена играет в игры с детьми и смеётся над их ошибками. Они прячутся, а она притворяется, что ищет их ради удовольствия. Синтия не похожа на женщин, которых я встречал здесь, она заботится о других больше, чем о себе. Поэтому ты выбрал её своей королевой, Король Орды? – Малахия наклонил голову и моргнул.
– Я выбрал её, потому что люблю.
– Но оставил её здесь со мной. Разве нет? – возразил он. И ответ сдавил мне горло.
– Я считал, что тюрьма пуста, после того, как остальные сбежали. Син должна была быть в безопасности.
– Она была в безопасности, благодаря мне. Если бы она не спала всё это время, сошла бы с ума. Здесь нет пищи, и сейчас больше никого нет, кроме меня… только трупы вместе с небытием тишины, составляют мне компанию. Остальные сбежали или погибли. Лишь у богини была сила стереть символ богов, ну, или у достаточно мощной богини, способной выдержать силу разбираемых рун. А ещё богиня должна быть связана с этим миром. Всё сложилось в ней, и поэтому я защитил её, чтобы освободить себя, среди прочего.
– Она освободила тебя. Теперь тебе нужно освободить её, чтобы спасти этот мир и наших детей. Синтии нужно, чтобы ты отпустил её, чёрт возьми, и она могла быть тем, кем рождена, – потребовал я.
– И кто же тогда составит мне компанию в тени?
– Это не моя проблема. У тебя не будет даже тени, если она не станет целой и не поможет мне сражаться. Син не может воевать, когда ты пожираешь части её души во сне. Ты пользуешься теми краткими моментами, в которые ей удаётся уснуть, чтобы мучить. Она боится спать, страшась бесконечных мучений, когда ты заставляешь её думать, что она спала с тобой и с монстрами, прежде чем те рвали её на части. Хочешь любви, гондон? Иди и найти свою. Синтия – моя, и всегда будет моей. Ты не можете забрать что-то у кого-то другого и думать, что это твоё. Она чёртово чудовище сама по себе. Она прекрасно сложена, чтобы выдержать самые свирепые штормы, которые может обрушить на неё любой мир, но ей нужна душа, чтобы быть цельной.
– Но ты забрал её у кого-то другого, и она выбрала тебя, зная, что ты забрал её, да? – Он злобно рассмеялся, прежде чем взглянуть на Син с тёплой улыбкой, которую я хотел стереть с его лица. – А её человечность ты хотел искоренить?
– Она часть её. И я не должен был хотеть избавить её от этого, потому что благодаря человечности Син верная и сильная. Я люблю её всю, и никогда не перестану бороться, чтобы вернуть её.
– Ты принимаешь её сейчас такой, какая она есть? Потому что её эмоции были противоречивы относительно того, кем она стала, и сможешь ли ты любить её, раз она изменилась. Она – настоящее бедствие эмоций, с которым поначалу не могла смириться. Её воспоминания многому меня научили и показали, кто она, и какой могла бы быть наша жизнь, не соверши мы побег из этой тюрьмы. А ещё ей нужна боль, чтобы подтолкнуть к необходимому, потому что она недавно родилась и очень молода. Ты прав; она красива и сломлена. Мне пришлось стереть то, чем она была, чтобы восстановить такой, какой она хотела стать. Я создал её там, где боги и Судьба не могли вмешаться. Я сделал её той, кем она была рождена через знание причины и следствия. Познания боли на таком глубоком уровне, что это переопределяет то, кто ты. – Малахия отвернулся и провёл рукой по волосам Синтии, будто погрузился в мысли и пытался утешить её. Я снова постучал по барьеру, и его внимание переключилось на меня. – Деконструкция души – длительный и жестокий процесс. Сначала она сопротивлялась, но потом поняла, что я делал. Я превратил её в богиню, потому что сама она не могла, независимо от того, как сильно стремилась. Синтия молода, и хотя перенесла боль, не испытала истинных мук в том количестве, которое необходимо для обладания силами. Без моей помощи силы контролировали бы её. Если бы она приняла их, когда ты этого хотел, ты бы потерял её. Она пережила истинное становление богини во время перерождения. Без отведённого Судьбами времени она осталась бы похожей на человека. Так что, я исправил её, и теперь она такая, какой была рождена. Можешь ли ты принять её такой? Она не то же существо, которое вошло в этот ад.
– Я приму свою жену такой, какая она есть, Малахия.
– Тогда ты готов. – Малахия выпрямился во весь рост. – Именно это она ждала получить. Синтия вернулась к тебе, Райдер. Она всегда будет возвращаться, потому что глубоко в её душе. Ей нужно, чтобы ты принял её всю. Я здесь, потому что храню её человечность. Часть, которую я взял, ей нужно было потерять, и за эти же части она цеплялась больше всего. Ты не можешь искоренить часть того, кем она была, не потеряв её всю. Ей нужно простить себя за то, что, по её мнению, произошло в тюрьме, но я заберу магию. Не сразу, потому что ничто, связанное с магией, никогда не бывает мгновенным. Твоя задача научить её быть той, кто она сейчас, позволив со временем исцелиться. Я распутаю сны и позволю ей увидеть правду о наших отношениях. Ты более уравновешен, чем она думала, в отношении нашей сделки. Если она сама не раскроет правду, я помогу.
– Сделка? – спросил я.
– Она спала до тех пор, пока не была готова освободить нас. Синтия знала, что если бы ты прыгнул спасти её, я бы без колебаний использовал тебя против неё. Она пообещала показать, что такое любовь, если я смогу научить её стать тем, кем она должна быть для Царства. Дело в том, что как только начинаешь развиваться через боль, границы размываются, и разум не может отличить сны от реальности. Что и требовалось, чтобы вернуть Богиню Фейри к жизни. Ты прав, она прекрасно сложена для войны, но ни один из нас не покинул бы это место до того, как всё началось, и она это знала. Возможно, она этого не помнит, но знала, что должна вернуться к тебе, и сама закрыла дверь в тюрьму, чтобы ты не прыгнул туда и спас.
– Она защитила меня, – произнёс я, не удивляясь тому, что даже в самый тёмный час эта женщина думала обо мне, а не о себе. Она позволила Малахии делать такое с ней, зная, что если кто-то и мог пробудить её внутреннюю силу, то Благой Принц первенец короля Оберона.
– Не первенец, я король Малахия в этой тюрьме, но моя настоящая мать назвала меня Обероном.
– И кто же твоя мать?
– Дану. – Малахия улыбнулся. – Я брат Синтии, один из многих.
Киллиан фыркнул.
– Ты смотрел, как она занималась сексом? Она же твоя сестра.
– Я не смотрел, мне плевать. Я всегда хотел только её эмоции. Я и Фейри, и бог, но бессилен в этом месте. То, что я научился использовать, – малая часть тех способностей, с которыми родился. Она знает, кто я. Ей нужно только вспомнить, когда будет готова. Она скоро проснётся, и тогда, Король кошмаров будет в её комнате, а мы все будем в её сознании. Я предлагаю уйти до того, как это произойдёт. Мы закончили. Будь осторожен, Райдер. Ты король Орды и Бог Фейри, но Синтия и я? Мы были созданы, чтобы править этим миром. Но я не хочу такого после того, как узнал, что это означает, пережив её воспоминания. Со временем я создам своё королевство и буду жить там без беспорядка в этом мире, который создала наша мать. Удачи, потому что она не просто родилась дикой, она родилась с силой Фейри, текущей по венам.
Глава 16
Синтия
Я проснулась в поту, а Райдер крепко прижимал меня к себе. Он не позволил мне спать одной, да и я не хотела. Я оттолкнула его, садясь и спуская ноги с кровати. Зевнув, я потянулась, прежде чем протереть глаза. Райдер коснулся моего плеча, затем поцеловал его и скользнул губами по моей спине к другому плечу. Я встала, оставив его на кровати, и направилась в ванную одна. Я дошла до двери и обернулась, уставившись на него с гневом и болью.
– Думаю, тебе следует снова начать спать в своей комнате. – Я повернулась и закрыла дверь, направляясь в душ, прежде чем он успел возразить. Я опёрлась о раковину, глядя на своё отражение в зеркале, и увидела, как Райдер вошёл следом за мной. Он разделся догола, не используя магию, и удерживал мой взгляд в зеркале, убедившись, что я отмечаю каждую вещь, которую он отбрасывает в сторону. Он сильно схватил меня за плечо, разворачивая к себе, и одним уверенным движением снял с меня ночную рубашку, оставив нас обнажёнными.
– Райдер, – осторожно предупредила я, чувствуя, как меня охватывает нервозность.
– Иди ты, Синтия.
– Извини? – Я ахнула, не в силах разгадать его игру.
– Ты меня слышала, – произнёс он, увлекая меня за собой в душ, прежде чем включить воду и поставить меня под струи. – Думаешь, что ты другая, и, возможно, так оно и есть. Ты прошла через ад. Ты ждала, что изменилась и эволюционировала в результате опыта. Думаешь, что ты грязная из-за того, что сделала, но это не так. Ты на самом деле никогда не трахалась с этими монстрами, иначе я бы почувствовал их запах на тебе.
– Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, – возразила я, ненавидя подступающие к глазам слёзы.
Райдер наклонился и уткнулся лицом мне в шею, глубоко вдыхая, двигаясь вниз по центру моего тела, а затем снова вверх, улыбаясь.
– Я не чувствую запаха ничего, кроме моей чистой, нетронутой жены, которая всё ещё носит мой грёбаный запах. Ты воин, который всеми силами старался пережить невообразимые ужасы. Я смою это чувство и покажу, что для меня ты не меньше, чем была до того, как прыгнула в ту грёбаную яму.
– Серьёзно думаешь, что сможешь смыть с меня грязь? – Я изучала, как его глаза горели неприкрытым жаром, и у меня потянуло низ живота.
– Я не думаю, что с тобой что-то не так, по крайней мере, физически, Питомец. Могущественное существо манипулировало тобой, и его магия сыграла огромную роль в том, что ты пережила. Мне нужно, чтобы ты стряхнула это и встала рядом со мной.
– Без разницы, – возразила я, когда его губы коснулись моего лба. – Я стою, Райдер. Прямо перед тобой, но я больше не стану пресмыкаться. – Он стал целовать меня в щеку и спустился к шее. – Что ты делаешь? – спросила я.
– Я показываю, что ты всё та же женщина, в которую я безумно и бесповоротно влюбился. В тебе ничего не изменилось, кроме уровня твоей внутренней силы. Здесь нет ничего особенного. – Затем он поцеловал меня в другую щеку, двигаясь к горлу. Он переместил губы на моё плечо, и сердце у меня забилось чаще, а жар затопил тело. Прикосновение Райдера зажгло огонь, яростно заполняющий каждую холодную, мёртвую часть меня. Хуже, чем нужда, я почувствовала, как его любовь пробивается сквозь лёд, сковавший сердце, защищая меня от чувства того, что я сделала ради выживания.
Райдер усмехнулся, систематически продолжая проверять каждый дюйм моего тела, пока не оказался на коленях. Он прижал меня к стене, лаская ртом мою сердцевину, не обращая внимания на воду, стекающую по телу. Он целовал меня между бёдер, проникая языком сквозь скользкое месиво, которое создал поцелуями.
– У тебя восхитительный вкус, такой же, как и всегда. Я жажду твоего вкуса больше, чем воздуха, который наполняет лёгкие, женщина, – прорычал он, проникая пальцем в моё тело. Я напряглась, откинув голову на стену и запустив пальцы в его волосы, удерживая себя на ногах, пока он пожирал меня. – Ты чувствуешь то же самое, учитывая, как пульсируешь вокруг моих пальцев и умоляешь заполнить себя.
Он встал, приподнимая мои бёдра, пока чёрные глаза, наполненные золотыми звёздами, заглядывали в глубины души. Как будто он думал, что сможет проникнуть внутрь взглядом и вытащить меня обратно из темноты, которая крепко держала.
Райдер прижал меня к члену, проводя им по гладкому входу, спрашивая разрешения. Я обняла его за шею, надавливая на член, и вскрикнула, когда он жёстко и быстро вошёл.
– Проклятье, ты просто сногсшибательна, – прорычал Райдер, выводя нас из душа и возвращая в спальню, где положил на кровать. Он медленно двигал бёдрами, пока я прижимала его к себе. Я закрыла глаза, покачивая бёдрами и крепко зажмурив глаза от любви, которую видела в его бесконечных чернильных глубинах. Любовь, которой я больше не заслуживала, и она причиняла боль. Слёзы навернулись мне на глаза, и я сделала всё возможное, чтобы просто почувствовать Райдера, когда он подводил меня к краю.
– К чёрту, – хрипло прорычал он, почти полностью выходя, и я открыла глаза, когда он не вернулся обратно. – Ты будешь смотреть на меня, когда я буду трахать тебя, женщина. Ты прекрасно будешь знать, кто у тебя между ног. Ты не можешь отгораживаться от меня. Твой муж, чёрт возьми, прямо здесь, с тобой, старается показать, что ты не изменилась. Я хочу увидеть, как твоя душа горит для меня. Хочу видеть огонь в твоих прекрасных глазах, когда подведу тебя к краю и отправлю за него. Я больше не позволю тебе отгораживаться от меня, никогда больше, если уж на то пошло. Я люблю тебя. Я полюбил с того самого момента, как ты этими прелестными алыми губками сказала мне отвалить. Так что держи эти прекрасные глаза открытыми и покажи, кем ты стала, потому что я хочу тебя и такую. Покажи мне богиню, которая не склоняется ни перед одним мужчиной, которая сражается за тех, кто слаб и нуждается в её силе в самые мрачные часы. Женщина, которая стоит на коленях в грязи, раздавая пайки существам, которые с удивлением смотрят на неё, – отрезал он. – Женщина, которая даже не замечала, что каждая пара глаз смотрит на её неземную красоту, когда она стояла на холоде, убеждаясь, что её люди накормлены и им тепло. Я хочу эту женщину, потому что она – моя вторая половина, и вместе нас не остановить. Покажи мою прекрасную королеву, перестань, чёрт возьми, горевать о том, что, по твоему мнению, потеряла, и прими то, кем стала, потому что ты даже прекраснее, чем любая другая душа в этом мире.
– Райдер, это нелегко.
– Это так чертовски просто. Давай, Синтия. Вперёд, борись со мной. Мне нужно, чтобы ты была рядом.
– Ты оставил меня там!
– Потому что ты прыгнула! – крикнул он, сильно толкаясь в моё тело. – Предполагалось, что там пусто. Кто, чёрт возьми, запрыгнул в эту грёбаную штуковину?
– Я! Потому что ты винил меня во всем! Ты солгал мне, и продолжал лгать. Я даже тебе, чёрт возьми, не могу доверять! – рявкнула я, перекатывая нас и наваливаясь сверху, напрягаясь от потребности в освобождении. Райдер больно сжал мои груди и дёрнул бёдрами. Он сражался в войне, которую я вела, на моей стороне, наблюдая, как я разрушаюсь, выкрикивая его имя, а из моих глаз текут слёзы. – Ненавижу тебя! – закричала я.
– Я тоже себя ненавижу, – признался он, переворачивая меня и раздвигая ноги. – Ненавижу, что тебе больно и что не могу забрать у тебя эту боль. Я ненавижу то, что боли, которую ты испытываешь, можно было бы избежать, не скорби я о своей семье. Я ненавижу, что ты скрываешь от меня всё дерьмо и что у меня от тебя были секреты. Я ненавижу, что мы воюем друг с другом, в то время как вокруг нас бушует другая война. Но я не ненавижу тебя. Ты – моя душа, и так глубоко укоренилась во мне, что я не могу представить мир, где тебя никогда не было или не было бы без меня. Ты – якорь, который привязывает меня к этому миру и заставляет стремиться стать лучше. Синтия, не мы те Боги, которые мучают этот мир. Мы – боги, которые исправят ошибки и сделают это место миром, достойным спасения. Мы сотрём их из нашей истории и перепишем всё, исправляя то, что они разрушили, уничтожая друг друга. Вернись ко мне, женщина. Мы облажались, но вместе. Ты и я, от нас зависит спасение этого мира. Я больше не хочу, чтобы ты стояла передо мной или позади. Я хочу, чтобы ты была рядом, где тебе всегда было место.
– Мне всё равно, даже если этот мир сгорит, – прорычала я, сопротивляясь.
– Да, потому что, если он сгорит, мы сгорим вместе. Ты не допустишь это, потому что всё внутри тебя требует, чтобы мы спасли Царство Фейри. Я знаю, потому что тоже это чувствую. Ты вложила в меня душу, помнишь? Я знаю тебя и чувствую всё, что чувствуешь ты.
– Ненавижу тебя, – прошептала я, снова перекатывая нас, раскрывая мерцающие прозрачные крылья. – Ненавижу, что тебя не было рядом, когда я нуждалась в тебе. Ненавижу, что ты лгал мне, а я даже не подозревала, что ты можешь лгать. Я ненавижу, что у тебя были секреты от меня, а у меня – от тебя. Я ненавижу себя за то, что сделала бы что угодно, потому что жаждала, – прошептала я, жадно завладевая его губами, а слёзы текли из моих глаз. – Я жаждала ощутить, как ты крепко обнимал меня, и звук твоего голоса, когда ты говорил, что я – твой мир. Ты не мой якорь, Райдер, ты для меня всё. Ты – звёзды, которые освещают мои самые тёмные небеса. Ты – монстр, который оберегает меня и защищает, когда я ослабеваю. Ты – огонь, который разгорается и сгорает внутри меня. Я ненавижу тебя за это, за то, что нуждаюсь в тебе так сильно, что охотно творила ужасы, просто чтобы попробовать тебя на мгновение.
– Меня не волнует, что, по-твоему, ты делала в той яме. Мне всё равно, что произошло там, или того, что, по-твоему, тебе следует чего-то стыдиться, потому что ничто в этом мире или там, внизу, не то, что кажется, – прорычал Райдер, поднимая меня, пока я не оказалась у него на коленях, и торопливо двигая бёдрами. Его тонкие, как паутинка, крылья раскрылись, чтобы коснуться моих, вызывая ещё больше эротических ощущений во мне. – Когда-нибудь ты вспомнишь всё, что произошло, и это обретёт смысл. Но сейчас просто знай, что ты не можешь продолжать винить себя. А теперь трахни меня и покажи, почему ты моя, женщина.
Наши крылья прижимались друг к другу, порождая внутри нас неистовую потребность, что усиливала моё удовольствие. Я обняла Райдера за шею, заявляя права на его рот всем, что чувствовала, и всем, чем была. Я медленно оседлала его, хотя каждый инстинкт хотел двигаться быстрее, стереть ощущение всех существ из моей плоти, заменив распутной похотью и теплом.
– Женщина, ты меня убиваешь. – Он быстро задвигал моими бёдрами и застонал. – Я кончу в тебя, и ты будешь чувствовать меня там вечно.
– Вперёд, – хрипло потребовала я, крепко прижимаясь к нему, пока он не начал двигаться быстрее, жёстче, восхитительно насилуя мою сердцевину. Я почувствовала, как он напрягся, затем всё внутри меня взорвалось, а тело сотрясла дрожь. Мы вместе кончили, и я почувствовала, как он проникает глубоко в меня, разрушая все стены, которые я возвела. Мой разум раскрыл ужасы, через которые я прошла, а душа соприкоснулась с его. Я ощутила боль Райдера, почувствовала его сожаление из-за его незнания, что находится внутри той ямы. Я почувствовала вкус его любви, когда она танцевала у меня на губах. Он кончал до тех пор, пока мои внутренности не загорелись, и когда он оторвался от моего рта, глаза стали золотистыми и наполненными гордостью.
– У меня для тебя сюрприз, – сказал он, переворачивая меня на кровать. Поцеловав в лоб, он откинулся и шлёпнул меня по ягодице. – Прими душ и оденься.
– Ты же знаешь, я ненавижу сюрпризы.
– Этот тебе понравится.
Двадцать минут спустя я держала его за руку, и мы проходили мимо солдат, выстроившихся вдоль всего коридора, все члены личной Элитной Стражи Райдера. Внутри башни Лукьян и его люди стояли рядом с Эри и Каллаганом у входа, кивая нам. Сила внутри башни угасала, пока я не увидела Дестини, стоящую у окна и печально улыбающуюся. Она исчезла только для того, чтобы снова появиться с моими детьми, которые теперь были кем угодно, только не детьми. Они приближались к подростковому возрасту.
– О Боже, – прерывисто прошептала я. – Им небезопасно находиться здесь! Танатос сказал увести их отсюда!
– Иногда Смерть стоит плечом к плечу с теми, кого защищает, Синтия, – сказал Танатос, входя в комнату за нами, заставляя меня повернуться и уставиться на него. – Тебе нужно помнить, за что сражаешься и зачем нужна Царству Фейри. Здесь полно богов и богинь, чтобы помешать мудаку войти в эту башню. У тебя час, и время пошло.
