Текст книги "Мир Белого Дракона (СИ)"
Автор книги: Аманди Хоуп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
У меня даже дыхание перехватило от ужаса. Не представляю, что почувствовал в тот момент Серёга.
– Но пока я доехал до места происшествия, – продолжил он. – Труп исчез…
– Как? – удивилась я.
– Я тоже хотел бы это знать, – выдал многозначительное Сергей. – Местный участковый ничего вразумительного на этот счет не смог сказать. Заставила ты меня Светка поволноваться. Все эти дни, когда вас не было, я места себе не находил, поставил на уши весь район.
– Прости, – выдавила несчастно. – Но я, правда, не знаю, что произошло и почему ничего не помню.
– Да говорю тебе! – опять вскочил Ванька, только моё терпение лопнуло.
– Хватит уже! – я так резко на него рявкнула, что мальчишка тут же заткнулся.
На какое-то мгновение наступила тишина, мужчины ошарашенно на меня смотрели, причем все трое. Ванька злился, что я не воспринимаю его слова всерьёз, Сергей никогда раньше не слышал от меня подобного тона, только интурист даже глазом не повёл, а лишь приподнял одну бровь, да на лице промелькнула еле заметная улыбка.
– Я должен увидеть тело убитой госпожи! – сказал неожиданно Ванькин друг, таким тоном, что даже мне захотелось подскочить и выполнить его желание. Играть принца у него получалось превосходно.
При этом «высочество» пристально смотрел на Серёгу.
Я думала мой мент сейчас пошлёт того подальше с его хотениями, но он неожиданно спросил:
– Зачем? Вы что-то знаете?
– Предполагаю, – ответил «интурист». – Когда увижу тело, смогу сказать точнее.
– Служивый? – спросил Сергей с некоторой долей уважения. – У вас выправка военного. Спец войска?
Я лишь удивлённо переводила взгляд с одного на другого, когда это они успели спеться? Мой жених начал вести себя странно. Первым делом, я думала, он должен подозревать этого странного типа, а он почему-то проникся симпатией.
Не успела я додумать до конца мысль, как Ванька вскочил и гордо заявил:
– Его высочество командующий армией… – только договорить не смог, «интурист» на него так глянул, что Иван резко замолчал и присел на стульчик.
Вот это влияние! Я даже восхитилась, с одного взгляда приструнить моего младшего братца – это уметь надо! Тут одного роста будет недостаточно, мой оболтус не из трусливых, и на быка сам попереть может, а здесь присмирел, словно провинившийся школьник.
Да и «принц», кажется, понял, наконец, что их сказочки не пройдут и перестал дурачиться.
Сергей некоторое время пристально смотрел на иностранного гостя, а после, как будто что-то для себя решив, выдал:
– Хорошо, – согласился он. – Завтра днём подъезжайте ко мне в отделение. Иван проводит вас, там и поговорим.
«Принц», словно действительно был королевских кровей, подтвердил договор легким поклоном головы.
– Мне пора, – вдруг вспомнил Серёга и добавил мне. – Свет, одна никуда не ходи и не волнуйся, во всём разберёмся.
– Может, поужинаешь с нами? – поднялась за ним, удивлённая такой резкой сменой настроения.
– Нет, спасибо! – отказался тот. – Меня внизу ребята ждут, и так задержался.
Он стремительно отправился на выход, коротко простившись со всеми. Я не успела даже рта раскрыть, как жених мой исчез за дверью. Даже не поцеловал на прощание.
Как только Сергей нас покинул, «принц» расслабленно опустился на стул рядом со мной и прикрыл глаза. Мне на мгновение показалось, что ему стало плохо. Но дальнейшими своими словами он отбил всякую охоту этому товарищу сочувствовать.
– Надо срочно уходить! – заявил Ванькин друг, обращаясь к нам обоим. – В этом мире моя магия совсем слаба, будет сложнее вас защитить. С трудом удалось внушить ему мысль, чтобы он убрался отсюда.
Я закатила глаза к потолку, опять они за своё.
– Давайте ужинать, – проговорила устало, и обратила внимание брата на сковороду на плите. – Кстати у тебя мясо пригорело.
Ванька тут же спохватился и бросился спасать блюдо.
Я лишь наблюдала, как он неловко всё делает. Не буду помогать из вредности. Вообще-то братец редко готовит, а тут видно перед другом решил показать себя.
Пока братец накрывал на стол, «принц» обвёл царственным взглядом нашу кухню и выдал холодно:
– Моя женщина не должна жить в такой нищете.
На это фыркнула, смерив его презрительным взглядом. «То же мне, принц нашёлся. Не видел ты ещё нищеты. У нас тут по сравнению с некоторыми, так вообще, хоромы».
Больше мы не проронили ни слова, пока не сели ужинать.
Братик откуда то выудил бутылку вина и поставил с радостной миной на стол.
– За знакомство? – спросил улыбаясь.
Мы молча согласились, хотя я сейчас бы с большим удовольствием потянула чего покрепче, но за неимением, сойдёт и это. Вечер оказался слишком тяжёлым для моей психики и нервов, немного расслабиться не помешает.
Ванька поставил на стол три бокала и открыл бутылку. Как только он собрался наливать, я один бокал убрала.
– Ты чего? – возмутился тут же брательник.
– Мал ещё! – нагло заявила я, хоть немного отыгрываясь на нём за всё пережитое. Этот гадёныш мне ещё должен рассказать, что такое со мной случилось, что я ничего не помню. Чувствую, он это точно знает.
– Сама ты! – надул губы Иван.
– Ваня, – заговорила наставительно. – По законодательству пить ты можешь только после того, как тебе исполнится двадцать один год и не раньше.
И расплылась в довольной улыбке, глядя как он пыхтит как паровоз обиженно.
Неожиданно мне на помощь пришёл его друг.
– Законы своего мира нужно соблюдать, – выдал он и, забрав бутылку из рук братца, наполнил наши бокалы.
ГЛАВА 2
Ужин прошёл в мирной и задумчивой атмосфере. После нервных баталий вечера каждый ел молча, раздумывая о своём.
Как только виновница всех тревог скрылась в своей комнате, пожелав всем спокойной ночи, на скромной кухне самого обыкновенного панельного дома, за квадратным маленьким столом, принц из чужого мира и мальчишка из провинциального городка, провели срочное заседание военного совета.
Его высочество с присущим ему хладнокровием смотрел на этот странный мир, дивясь непонятностям и дикостью жизни местного населения.
Огромной высоты здания и маленькие лачужки в них, словно люди стремились подражать диким муравьям, выстраивая огромные башни, при этом живя в полной нищете. Их гордыня так велика, что стремятся достичь неба, пренебрегая земным комфортом?
Что за странные одежды, невозможно понять, кто пред тобой мужчина или женщина. Фривольность поведения и взглядов. Говорят друг с другом и касаются без почтения. И даже головы не склоняют при приветствии.
Несколько раз его высочество порывался вытащить меч, чтобы осадить дерзкого нахала, что провожал его непочтительным взором. Если бы не его спутник, выросший в этом мире, принц оставлял бы за собой кровавый след, добираясь к ней.
Хорошо, что он озаботился взять этого воина с собой. Ван многие вещи смог объяснить, что не поддавалась логическим умозаключениям сиятельного вельможи. В ином мире принц не мог диктовать свои правила, потому приходилось следовать местным. Он быстро приспособился всё встречать с присущей ему рассудительностью и спокойствием, и только после действовать.
Лишь одно лишало его душевного равновесия – его женщина. Дракон даже мысли не допустил, что она может уйти от него навсегда. В своей жизни он ещё ни разу не спасовал ни перед одной трудностью, пройдя столько войн и сражений. И только она смогла разрушить его душевное равновесие.
Сердце каждый раз отзывалось болью от понимания того, что она решила его забыть. Раз и навсегда вычеркнуть из своей жизни. Это было тяжкое наказание для блистательного принца, который всегда сам с лёгкостью расставался с представителями прекрасного пола, и никогда больше не вспоминал о брошенных им женщинах.
Сейчас положение поменялось до обратного. Дракон скрепя зубами терпел её холодность и безразличие.
Внешне он сохранял спокойствие, одного лишь не мог понять, почему не нельзя убить человека, покушавшегося на его честь. Если бы не присущая ему выдержка и хладнокровие, принц давно бы уже пронзил мечом этого невежу, что так свободно прикасался к ней.
Тот выскочка должен быть благодарен брату его возлюбленной, что остался жив.
Принц впервые поступил не так, как диктовал ему кодекс чести, даровав жизнь ничтожному человечке, что пришёл к его возлюбленной. И то, что он лишь слегка подправил тому мысли, стало для того благом.
Как же ему хотелось встряхнуть эту упрямую женщину, что так опрометчиво его забыла.
Одно дарило надежду, теперь он мог слышать её мысли. Эликсир дарил знания того мира, в котором его пили. И пусть смысл многих слов оставался для него непонятным, то, он уловил общее восхищение его внешностью, она поглядывала на него из-под ресниц, оценивая, словно племенного жеребца. Принц и это стерпел, был рад хоть и малому, но проявлению интереса к своей персоне. Асгард был твёрдо уверен, что она обязательно его вспомнит, он пробудит в ней забытое.
Их связь он улавливал в движении её тела, по учащённому дыханию, когда он подходил к ней близко, по бросаемых украдкой взглядах. Пусть разум её не помнит принца, сердце не могло забыть и оно бьётся всё так же с ним в такт.
Когда она исчезла в портале, Дракон неожиданно ощутил, что потерял нечто большее, чем просто женщину. Он потерял частицу своей души, без которой жизнь теряла смысл. Сражения, интриги, противостояния, победы и поражения – всё, без чего он раньше не представлял своей жизни, стало пустым и ненужным.
Как только он понял, что единственным его желанием стало – вернуть свою женщину, тут же пустился в обратный путь во дворец. Рыскать по полям в поисках стихийного входа в другой мир – это не его путь.
Принц поскакал прямиком в храм к видящим. Даже, если ему бы пришлось убить половину из них, оставшиеся в живых открыли бы для него портал. Только его ждал сюрприз. Те старики, которых он знал с детства, давно покинули сие место и удалились в горы. На тот момент это показалось ему странным, но принц не придал всему значения, мало ли что могло прийти в головы этим чудаковатым провидцам.
К его радости, сам настоятель вызвался открыть портал в иной мир. И его высочество не задумываясь, воспользовался бы им, да только слишком всё выходило просто. Скрепив договор и распрощавшись с настоятелем, хоть время и поторапливало, Дракон свернул к горам.
То, что он там узнал, заставило принца увидеть многие вещи по-другому.
Следующим шагом он выудил всё, что мог знать о его женщине лекарь, благо тот уже находился под стражей, и его высочеству не требовалось разрешения, чтобы покопаться у целителя в мозгах. Многие его догадки подтвердились, осталось лишь сожаление, что не сделал этого раньше.
По пути назад он вспомнил, что девушка слишком была добра к одному из воинов, утверждая, что знает парня с детства. Хищно улыбнувшись, Дракон направил коня к казармам.
– Рассказывай! – приказал принц, приставив меч к горлу Вана.
– Что рассказывать? – переспросил на всякий случай Ванька, слегка отодвигая от себя острое лезвие.
– Всё! – ледяным тоном добавил Асгард, что-то в его тоне подсказало любителю приключений, что шутки кончились, и ему не осталось ничего иного, как выложить всю правду.
Я проснулась среди ночи от странного тянущего чувства в груди. Ощущение потери было таким сильным, сколько не крутилась, так и не смогла заснуть снова. Пришлось подыматься и тащиться на кухню.
Прокрадываться пришлось на ощупь и в темноте. Братик постелил своему другу в зале на диване. Из окна падал призрачный свет от фонарей, невольно взглянула на спящего. Он лежал на спине, обнимая одной рукой меч, словно девушку. Вот чудик! Невольно вспомнились картины со средневековыми рыцарями, их тоже везде изображали с оружием.
Прикрыла за собой тихонько дверь, стараясь не разбудить гостя. Интурист в нашей квартире всего один вечер, а уже столько хлопот с ним. Зачем Ванька его домой притащил? Мог бы разместить в гостинице, вроде не бедный товарищ, вон сколько еды накупил, всей моей месячной зарплаты не хватит.
Включила свет на кухне и поставила чайник на плиту. Говорят, хорошо молока с мёдом выпить, если бессонница беспокоит, только нет его у нас. Мужики не позаботились об этом, зато вина прикупили несколько бутылок, мяса различного, сыра и фруктов. Открыв холодильник можно очуметь от обилия продуктов, наш бедный беленький агрегат столько никогда и не видывал в своих недрах.
Вытащила мандарин, они уже не столь желанны, как на Новый год, но лучше, чем практически безвкусные яблоки. Мне привыкшей к фруктам и ягодам из бабулиного сада, супермаркетовские совсем уж водянистыми и никакими кажутся.
Забралась на подоконник и принялась меланхолично освобождать от корки сочную мякоть.
Ноющая боль в груди не проходила, словно предчувствие беды. Так, как-то тягостно на сердце, а отчего понять не могу. Вроде бы всё нормально. Все живы и здоровы. Одно беспокоит – потеря памяти о целых трёх неделях жизни. Может от этого так скверно?
Даже Серёга мне показался совсем не родным, а каким-то чужим, далёким, хоть я и пыталась игнорировать это ощущение, что оно всё больше разрасталось.
Прижалась лбом к холодному стеклу. Что со мной происходит? Даже подоконник мне кажется слишком мал, неудобно сидеть. Внутри почувствовала лёгкий укол, в памяти что-то мелькнуло и исчезло.
Чайник начал закипать, опустила одну ногу вниз, чтобы слезть, да так и застыла, увидев в дверном проёме Ванькиного друга. Одно мгновение он смотрел на меня таким жадным взглядом, что кровь быстрее побежала по венам и сердце, пропустив удар, бросилось вскачь. Ощутила себя совсем голой, хоть и была в пижаме, захотелось быстро накинуть халатик. Но в следующую секунду он смотрел уже равнодушно, даже засомневалась, может мне показалось. Спросонья и не такое почудится.
– Вас свет разбудил? – спросила гостя намного вежливей, чем до этого с ним общалась.
Злость на их детские выходки прошла, да и не в том я настроении, чтобы воевать.
– Нет, – ответил он честно. – Я слышал ваши шаги.
– Извините, не хотела вас потревожить, – улыбнулась неловко.
Этот мужской экземпляр меня основательно смущал одним своим присутствием. Когда он зашёл на кухню, пространство будто бы уменьшилось, и воздух стал гуще.
– Не волнуйтесь, – заговорил он улыбнувшись. – Я чутко сплю, издержки ремесла.
А у меня дыхание сбилось, от такой улыбки у кого угодно поехала бы крыша.
– Будете чаю с мятой? – спросила лишь бы что-то сказать, а не стоять, уставившись в этого кадра.
– Пожалуй! – протянул гость, но не сдвинулся с места, лишь окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы.
«Всё-таки надо надеть халатик! – подумала, разливая по чашкам чай. – Этот тип будоражит все мои чувства, что лишь добавляет тревоги. И в сердце тоска непонятная поселилась!»
– Это потому, что ты больше не принадлежишь этому миру! – выдал неожиданно Ванькин друг.
– Что? – резко обернулась, чуть не выплеснув на себя кипяток.
– Ты теперь живёшь в другом мире, – решил пояснить интурист, лучше бы промолчал. – Потому и сердце болит. Тебе необходимо всё вспомнить.
– Послушайте! – произнесла устало, и поставила с грохотом чайник на плиту. – Вам самому не надоели эти игры? Ладно Иван, он ещё совсем ребёнок, но вы то взрослый человек…
Хотела ещё что-то добавить, но интурист неожиданно так стремительно и близко подошёл, что все слова разом выветрились из головы.
– Простите, что приходится использовать такие методы, но у меня нет времени… – проговорил он непонятное и внезапно прижал меня к себе.
В следующую секунду он уже целовал меня так жадно и страстно, что я не успела среагировать и позволила ему одержать слишком лёгкую победу.
Что-то не то творится со мной в последнее время. Вместо того, чтобы сразу же оттолкнуть этого нахала, я начала таять, что говорится, как мороженное на летнем солнце. Со мной подобного никогда не бывало в моей бурной жизни. Голову я никогда не теряла от обыкновенного поцелуя.
Внутри шевельнулось какое-то странное чувство, как будто это уже было, только я не успела его уловить, уносясь куда-то под облака.
Сейчас с моим телом стало твориться нечто невообразимое. Оно вдруг перестало меня слушаться и зажило своей жизнью, отдельной от трезвого рассудка и здравых мыслей, которые тоже, меня предав, решили покинуть, медленно растворяясь в каком-то неземном наслаждении. Всё моё существо охватили неизведанные до селе ощущения.
«Это ненормально!» – подсказали остатки разума, всё ещё пытавшиеся остановить это сумасшествие.
А по телу гулял пожар, сердце зашлось в бешеном ритме и внизу живота сладостно заныло.
И всё же я была бы не я, если бы отдалась так просто на милость победителю. Собрав всю волю и упрямство в кулак, упёрлась ладонями ему в грудь, и приложила усилия, чтобы вырваться из захвата.
Он совсем не собирался отпускать, в ответ на мои действия, даже простонал так эротично, что я на секунду пожалела о своём опрометчивом решении остановить это безумие. Но в следующую я уже гневно взирала на своего развратителя, иначе этого скорого на действия интуриста не назовёшь, и старалась увеличить между нами расстояние.
Дышали мы оба тяжело, как загнанные лошади, так хотелось обнять его и продолжить наше занятие, просто до зуда в кончиках пальцев. Собственные желания, не соответствовавшие доводам разума, разозлили меня по-настоящему! Этот паразит воспользовался моментом и вывел из равновесия, поселив в моём теле чувства с которыми я пока не знала, как справиться.
Как только стало возможным, я тут же без предупреждения засадила ему коленкой между ног.
Интурист, охнув, согнулся пополам.
– Ещё раз ко мне прикоснёшься, – переводя дыхание, проговорила. – Разукрашу твою красивую физиономию под хохлому! Мало не покажется!
Он недолго стоял согнутый. Распрямившись так на меня глянул, что кровь застыла в жилах. Должно быть, его ни разу в жизни так не обламывали. На лице явственно проступила ярость, которую он пытался обуздать. Лишь ходячие ходуном желваки на скулах выдавали состояние, да напряжённый взгляд.
Я даже немного испугалась, что сейчас схватит и изнасилует прямо на столе, такой был у него решительный вид. Но интурист видно обуздал свои эмоции и лишь процедил сквозь зубы:
– Лгунья!
Нет! Это возмутительно! Я ещё и лгунья! Сам без спроса схватил малознакомую девушку, зацеловал чуть ли не до обморока, а когда последовала справедливая реакция, ещё и сделал виноватой.
– Вам никогда не говорили, что нельзя вот так нагло целоваться с незнакомыми людьми? – спросила, приняв воинственную стойку – руки в боки.
– Мы с тобой знакомы, – уже более спокойно заявил гость. – И тебе придётся это вспомнить!
Ещё и угрожает?! До чего иностранцы пошли наглые и высокомерные.
– Я сама решу, что мне помнить, а что навсегда забыть! – выдала ему желчно.
– Нет! – в его голосе, наряду с ледяным спокойствием, проскользнула, удивившая меня, твёрдость. – Ты моя женщина! Хочешь ты сейчас этого или нет, ты теперь моя!
Это что за диктаторские замашки? Возомнил себя пупом земли?
– Это мы ещё посмотрим! – вызовов я не боюсь, пусть сам опасается, не на ту нарвался.
Ещё много чего я могла бы сказать, но в гневе все слова вылетели из головы.
Он сделал шаг ко мне, я невольно отшатнулась и, наклонившись к самому уху прошептал:
– Хорошо!
После улыбнулся хищно, как будто уже одержал победу, и вышел из кухни.
А меня ещё несколько минут трясло, словно в лихорадке.
В голове пыталась осмыслить произошедшее. Только соображала я на нервной почве совсем плохо.
Схватила чашку с уже почти остывшим чаем и залпом выпила, не почувствовав вкуса. Да… Тут мятой не успокоишься, надо что-то посильнее.
Немного придя в себя, всё-таки чай, наверное, подействовал, стала мыслить чуть трезвее. Сделала заключение, что я очень странно веду себя рядом с этим типом. Что со мной творится? С чего это я так яростно на него реагирую? Зачем-то взорвалась, психанула, драться полезла? Как ненормальная. Надо было окатить интуриста ледяным спокойствием и равнодушием, больше не захотел бы лезть целоваться. Неправильные какие-то на него реакции.
Меня ни один мужчина не выводил так из себя, даже Ваньке подобного не удавалось. А этого знаю всего ничего, а уже успела ударить. В его присутствии я нервничаю больше, чем в былые времена на экзамене в институт. В дрожь бросает при одном воспоминании о поцелуе. Может это от его всепоглощающей ауры мужественности? Таких я ещё не встречала, чтобы от одного взгляда дыхание сбивалось. Бывают же экземпляры! Ещё и самоуверенный до невозможного, словно и правда принц какой. Откуда-то взялся на мою голову?
Вообще не люблю красавчиков, во мне они с юности вызывают стойкое отвращение. А тут просто наваждение какое-то. Надеюсь, оно вскорости пройдёт, а то я в собственной квартире чувствую себя, как на минном поле. Шаг вправо… шаг влево… И произойдёт взрыв!
Надо завтра Ваньку хорошенько потрясти, что за друг такой у него странный. Пусть только попробует мне опять наплести про другой мир, голову оторву.
В таком боевом настроении отправилась спать. Когда проходила комнату, где расположился интурист, сердце, отчего-то, взволнованно заколотилось. Может у меня гормональный сбой какой? Или к кардиологу пора? Когда в доме посторонние, особенно мужчина, чувствуешь себя неловко, только то, что я ощущаю радом с этим кадром, неловкостью не назовёшь, здесь, словно в клетку со львом заходишь. Не могла же я влюбиться с первого взгляда? Бред просто. Не в моём характере западать на первого встречного.
Прошмыгнув мышкой к себе, забралась в постель и укуталась в одеяло. Я столько мяты выдула, точно должна уснуть.
Разбудил меня как ни странно телефонный звонок. Еле поднимаясь под его трели, поминая звонившего «не злым тихим словом». Кому это не спиться в такую рань? На часах было ещё семь.
Добравшись до телефона, в раздражении сняла трубку, пробурчав мрачно: «Алло!»
– Доброе утро, Светлана Андреевна, – прощебетала бодро старшая медсестричка нашего отделения. – Простите, что разбудила, не могли бы вы выйти на пару дней раньше из отпуска?
– Не могла, – протянула я, находясь где-то между сном и явью. – Я ещё совсем не отдохнула, впереди выходные и у меня нет никакого желания проводить их на работе.
Только если сейчас она спросит, что делала эти три недели, я ответить не готова.
– Светлана Андреевна, – не обратив внимания на мой тот, всё так же с энтузиазмом продолжала та. – Вам всего лишь нужно будет отдежурить в эти выходные, а потом сможете догулять оставшиеся дни или взять их под Новый год?
– До Нового года ещё дожить надо, а такими темпами, Раечка, я не доживу. Дайте человеку выспаться.
– Ну, Светлана Андреевна, – заканючила она. – Ну, очень надо! Народу в отделении совсем не осталось, некому работать. Вы, конечно, имеете право отказаться, но Семён Игоревич вам не простит, вы же знаете.
А это уже пошёл шантаж. Когда я уже вырвусь из этого неудобного состояния быть в каждой бочке затычкой? Удел всех начинающих, вне зависимости от профессии.
– Рая, ты шантажистка! – выдала я, в душе уже согласившись. – Ладно! Но раньше, чем через два часа меня не ждите, я ещё не проснулась.
– Светлана Андреевна! – воскликнула та радостно. – Вы святая!
Она ещё что-то там говорила, только я её уже не слушала. Сейчас, небось, положит трубку и вздохнёт устало со словами: «Вот, стерва, любит же нервы потрепать!»
Поплелась в ванную приводить себя в порядок.
– Лялька! Чего не спишь? – на пути попался братец и тоже живенький такой с утра. Откуда у них энергия берётся?
– А ты? – переспросила его, широко зевнув.
– У нас много дел, – ответил тот, причесывая свою буйную шевелюру.
В этот момент в дверях появился интурист, тоже уже полностью одетый, свежий и сияющий, посмотрел на меня так, словно я леденец на палочке, весь мой сон, как рукой сняло. Как у человека получается, каждый раз выводить меня из состояния равновесия?
Вспомнив, что решила этого красавчика игнорировать, гордо вскинув голову, вышагивая от бедра, отправилась умываться.
– Ты почему так рано встала? – начал вновь допытываться Ванька, после того, как я, приняв прохладный душ и приведя себя в порядок, появилась на кухне.
– На работу вызвали, – ответила горестно, ставя на плиту турку с кофе.
Братик с гостем переглянулись, как два шпиона-заговорщика. Что они там ещё себе надумали? Меня уже одни их взгляды злят.
– Ты же ещё в отпуске! – удивился младшенький.
– А! – махнула рукой, не желая вдаваться в подробности. – Отпуск свой я профукала, и мне очень интересно где.
Ванька только открыл рот, чтобы что-то сказать, как я тут же добавила:
– Если хоть слово заикнёшься про другой мир – убью!
Он промолчал, но с другом опять как-то нехорошо переглянулись. Замышляют они что-то, пятой точкой чувствую, что замышляют. И думаю, это мне очень сильно не понравится.
– Что за работа? – неожиданно встрял в разговор интурист, хмуро поглядывая на мои руки.
Я тоже обратила внимания на свои ладони, не понимая, что же ему не понравилось, и только собралась ответить, как вмешался братец.
– Лана трудится в лечебнице, – пояснил он, подобрав довольно странное название.
– Ты ещё ветеринаркой назови, – обиделась немного, и продолжила не без гордости. – Между прочим, районная больница.
– Она в этом мире целитель? – удивлённо протянул гость, как мне показалось, с уважением.
Загадочно улыбнулся, как будто обрадовался этому известию. Всё-таки, странный он.
– Что-то в этом роде, – вновь вместо меня ответил брательник.
– Я почти хирург, – отвесила младшенькому подзатыльник, это что за принижение моей профессии, сам-то вообще ещё ничего не достиг, только и горазд в игрушки резаться.
Кстати, за эти дни он ещё ни разу не играл в свои бродилки. Один раз комп включил, чтобы какую-то информацию найти и всё. Неужели так друг на него повлиял? В реале интересней дурака валять, чем в виртуале?
Хотя, за одно за это интурист заслуживал медаль.
– Свет! Ты ведь психологию в институте учила? – задал вопрос брательник, и начало меня сразу же насторожило.
– Ну, учила, – проговорила неуверенно. С чего бы это такие вопросы?
– Ответь мне, чисто гипотетически, чтобы вернулась память, нужно поместить человека в те обстоятельства, которые дадут толчок воспоминаниям… – и хитренько так на меня глянул, намекая на мой случай.
– Чисто гипотетически – да, – подтвердила я, и уставилась на него в ожидании продолжения.
Интересно, как они иной мир воспроизводить будут? Хотела бы я на это посмотреть.
– То есть, ты не обидишься, если мы поможем тебе вспомнить? – улыбнулся подхалимски этот оболтус.
Я просто всеми фибрами души почувствовала в его словах какой-то подвох. Что же эти двое задумали?
Но ответила я на полном серьёзе. Пробел в памяти меня всё больше беспокоил.
– Не обижусь!
– Вот и ладненько! – потёр братец довольно ручки.
– Мне пора! – выдала я, допивая остатки кофе и поднимаясь из-за стола. – Посуду вы моете! И поесть себе приготовите сами.
Выдав последние распоряжения, отправилась на выход.
– Мы с тобой! – неожиданно рядом со мной в коридоре появились эти двое, я успела лишь один ботинок одеть.
– Не стоит! – запротестовала я, зашнуровывая второй. Плохая идея, чтобы эти товарищи за мной таскались. Ладно Ванька, но вот его друг, боюсь, будет создавать кучу проблем. Как бы мне не пришлось от толп девушек отбиваться.
– Надо Светик! – выпалил братец. – Серёга сказал, чтобы мы с тебя глаз не спускали.
Хотела было возразить, что Сергей просил лишь одной домой не возвращаться, но взглянув на лица мужчин, поняла, что вряд ли удастся их отговорить.
Да и Иван вёл себя необычно, раньше его совсем не интересовало всё, что не связано с его компьютерными игрушками, а сейчас беспокоиться начал, может и вправду, взрослеет.
До остановки мы добрались без приключений. На счастье, во дворе никто не встретился.
А вот когда маршрутка подъехала, и надо было быстро садиться, интурист окинул её недовольным взглядом и выдал:
– Это тюремная повозка?
Прозвучала фраза так громко, что на нас народ начал оборачиваться.
– Можно и так сказать, – подтвердила я насмешливо, и полезла внутрь первой. – Хотела бы я услышать, что «ваше высочество» в час пик скажет.
Интурист последовал моему примеру, забавно рассматривая транспортное средство, как будто впервые видел. То ли артист он хороший, то ли и вправду, в первый раз всё видит. Только тогда не понятно, где же это чудо до сего дня проживало?
