Текст книги "Гордость и страсть"

Автор книги: Аманда Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

Уже зная сэра Гарта достаточно хорошо, чтобы не спорить с ним, Амалия поспешила наверх, схватила свою алую накидку и быстро спустилась обратно.

– Думаете, Майкл расскажет своему отцу, что они делали? – спросила она, когда он взял у нее накидку и набросил ей на плечи.

– Да, он хороший парень. Хотя не удивлюсь, если он немного подправит историю в свою пользу.

– Что ж, я думаю, это был бы единственно разумный путь, – высказала свое мнение Амалия, представляя, что бы было с ней или с кем-то из детей четы Мюррей, если бы кто-то из них вздумал бегать по столу в трапезной монастыря.

– Вы бы солгали, чтобы защитить себя? – напрямик спросил ее спутник.

– Что за глупый вопрос? А кто бы не солгал?

– Я не имею в виду защиту жизни или здоровья, а просто избавление от вполне заслуженного наказания.

– Я тоже. Разве вы не сделали бы все возможное, чтобы защитить себя от порки?

– Я не лгу.

Она уставилась на него во все глаза.

– Никогда?

– Никогда.

Амалия продолжала изумленно взирать на него.

– Интересно, правда ли это?

– Вы во мне сомневаетесь?

Он насупился еще суровее, чем несколько минут назад на мальчика.

– Бог мой, я не смею, – усмехнулась она. – У вас такой вид, словно вы готовы меня придушить.

– Мне не нравится, когда мое слово подвергают сомнению.

– Значит, я вам верю, – сказала она. – Правда, верю.

Она надеялась, он поверил ей, но Гарт смотрел на нее скептически. Решив, что самое время сменить тему, она поспешно проговорила:

– Зачем вы последовали за мной сюда?

– Потому что в такой толпе девушке неразумно бродить одной, – ответил он.

– В такой толпе? Да это же просто ерунда в сравнении со вчерашней. Сомневаюсь, что кто-то стал бы приставать ко мне средь бела дня.

– В Данфермлине тоже был белый день, – напомнил он.

– Вам обязательно то и дело бросать мне это в лицо? Следует ли мне напомнить вам, что ваш так называемый приставала был моим родным братом?

– Это верно, и я сегодня не видел его здесь. Не сомневаюсь, он больше заботится о том, чтобы угодить Файфу, чем о том, чтобы присматривать за вами.

– Вам, похоже, очень многое обо мне известно, сэр Гарт, – заметила она, радуясь, что он не упомянул и об отсутствии ее родителей. – Но я все так же мало знаю о вас – не считая того, что у вас очаровательный племянник.

– Этот негодник, конечно, очаровательнее, чем ваш брат, – с улыбкой сказал он. – Вам в тот день надо было двинуть ему хорошенько.

– Принимая во внимание тот факт, что вы то и дело указываете, что мне делать, у вас с Саймоном гораздо больше общего, чем вам хочется верить, – пришла к выводу Амалия. – Именно этим он и занимался, когда вы уложили его ударом в челюсть.

– Тогда, пожалуй, мне не следовало вмешиваться, – сказал Гарт. – Не вмешайся я, возможно, вы бы двинули ему. Хотел бы я на это посмотреть.

– Вот как? Скажу вам откровенно, сэр, мне доставило удовольствие видеть, как вы уложили его, но у меня никогда не было шанса сделать такое. Он не только крупнее и выше меня, но и гораздо безжалостнее.

– Я могу показать вам несколько приемов, чтобы уравнять шансы, если хотите.

– Каким бы соблазнительным ни было это предложение, боюсь, вынуждена его отклонить, – отозвалась она. – В любом случае сомневаюсь, что мы будем часто видеть друг друга после сегодняшнего дня. Почему вы улыбаетесь, сэр?

– Мне бы не следовало, – сказал он. – Будет очень жаль, если ваше предсказание окажется верным.

Она вынуждена была признать, хотя и молча, что ей тоже будет очень жаль, потому что впервые в жизни такое пристальное внимание мужчины, какое он оказывает ей, делало жизнь намного интереснее. В прошлом от такого внимания она нервничала и чувствовала себя неловко, к тому же не могла припомнить, чтобы ухаживания какого-нибудь джентльмена пробуждали в ней такие сильные чувства.

Правда, был один молодой человек в Данфермлине, который очень мило заигрывал с ней перед инцидентом с Саймоном. Но сейчас она с трудом могла вспомнить, как он выглядел, потому что после того, как сэр Гарт сбил с ног Саймона…

Она внутренне поежилась от этого воспоминания.

Саймон потом был так зол, что она боялась, он обвинит ее в том, что это она ударила его. Этого не произошло, но он потребовал назвать имя напавшего. Когда она честно сказала, что понятия об этом не имеет, Саймон не поверил ей.

Он приказал ей отправляться из Данфермлина прямо в Элайшо, заявляя, что сам проводит ее. Он также сказал, словно собрался ее порадовать, что отец нашел крайне выгодную для нее партию.

– Он тоже пользуется благосклонностью милорда правителя, – добавил Саймон.

– Как будто это может зарекомендовать мне кого бы то ни было!

Тогда Саймон чуть не ударил ее. Но там было слишком много людей, любой из которых мог оспорить его право на это.

А Саймон, несмотря на преданность своему обожаемому хозяину, питает здоровое уважение к Лютому Арчи. Он бы не захотел вызвать гнев Дугласа, устроив такую сцену на свадьбе его наследника. Саймон знал не хуже ее, что Арчи сурово накажет его за подобное оскорбление.

Эта мысль заставляла ее гадать, не пострадал ли сэр Гарт от ярости Дугласа после того, как врезал Саймону.

Она открыла было рот, чтобы спросить, когда он улыбнулся:

– Что такое?

Эта улыбка была такой же неотразимой, как и у его племянника, но Амалия постаралась не реагировать на нее и спросила напрямик:

– Я просто подумала, не было ли для вас последствий за то, что вы ударили Саймона. Никто не рассказал Дугласу?

– Если кто и рассказал, Арчи мне ни словом не обмолвился. Полагаю, однако, Саймон так это не оставил.

– Он требовал назвать ваше имя. Но поскольку вы не назвались, я не могла сказать ему, даже если бы хотела. И никто не признался, что знает вас.

– Прежде вы сказали, он требовал, чтобы вы подчинились ему. Вы не всегда подчиняетесь своим братьям?

– А ваша сестра подчиняется вам?

– Она замужем, поэтому я не командую ею. Она подчиняется своему мужу, надеюсь.

– Это не ответ на вопрос.

– Но я первый спросил. Впрочем, вы редко отвечаете на мои вопросы.

Она усмехнулась:

– Полагаю, мне не следует быть такой непокладистой. Так называет меня Саймон, когда не обзывает «чертовой упрямицей».

– Прекрасный язык для благовоспитанной леди, – с улыбкой заметил Гарт.

Но улыбка сникла, когда он добавил:

– Вы расскажете мне, почему он требовал от вас повиновения?

– Ему втемяшилось в голову, что я должна выйти за кого-нибудь замуж. Впрочем, это не важно, потому что я отказалась.

Он вскинул брови.

– За кого-нибудь? Любого или кого-то конкретного?

– Саймон не назвал его имени и даже не сказал, что этот человек хочет жениться на мне. Просто заявил, что тот в милости у правителя и что он, Саймон, может легко убедить моего отца принять этот брак.

– Итак, Файф намерен использовать вас как пешку в одной из своих игр, верно?

– Я бы, скорее, сказала, что сделать это намеревается Саймон.

– Нет, девушка, все решает Файф. Его приспешники просто подчиняются ему.

Она вздернула подбородок.

– Но Саймону было бы выгодно устроить для меня брак с кем-то, кто пользуется благосклонностью Файфа.

Он пожал плечами:

– Может, и так, но если бы Файф не увидел значительной выгоды для себя, то никогда бы не согласился на эту идею. Если вы думаете, что Саймон устраивает подобного рода брак без одобрения Файфа, могу лишь сказать, что это звучит крайне маловероятно.

Это и в самом деле звучит маловероятно, вынуждена была признать она. Но мысль, что правитель может думать о ней по какой бы то ни было причине, была еще хуже, чем желание Саймона использовать ее для собственного возвышения.

Впрочем, она не собиралась содействовать ни тому ни другому.

Ее спутник мягко поинтересовался:

– А вам не пришлось расплачиваться за то, что я сделал с Саймоном? Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня он причинил вам зло.

– Вы скучаете по дому?

– Я скучаю по младшей сестре и по определенным вещам в Элайшо. Но совсем не скучаю по тому, чтобы постоянно находиться под пятой у матери.

Они приближались к свите принцессы Изабеллы, и Амалия пока не видела никаких признаков появления короля или королевы. Но другие дамы уже заняли свои места, и резчики начали разрезать мясо для королевского стола.

– Скоро начнут подавать, – сказал Гарт. – Нам лучше присоединиться к ним.

Амалия не возражала, когда он ускорил шаг, хотя выбор им местоимения заставил ее гадать, не собирается ли он стоять у нее над душой, пока она будет выполнять свои обязанности. Однако она была поражена, когда он проводил ее к королевскому столу, затем, в ответ на жест Изабеллы, подвел прямо к принцессе.

– Вы вовремя, сэр Гарт, что меня радует, – сказала Изабелла улыбаясь. – Меня также радует, что вы привели нашу заблудшую Амалию. Ты должна поблагодарить его, дорогая, за такую любезность.

– Да, мадам, – отозвалась Амалия, подавляя возмущение. Повернувшись к своему провожатому, она сказала: – Благодарю вас, сэр, что проводили меня. Но надеюсь, вы простите меня, если я добавлю, что была бы еще больше благодарна вам, если бы вы перестали постоянно за мной ходить! Как большинство мужчин, мадам, он уверен, что всех женщин требуется пасти.

– Что ж, не сомневаюсь, что ты сама можешь прекрасно о себе позаботиться, моя дорогая, но теперь вы будете видеться чаще. Сэр Гарт присоединяется к моей свите вместо сэра Дункана Форреста, который вынужден будет покинуть нас сразу по возвращении, он должен уладить какие-то личные дела.

Подавив возглас, который, как она боялась, происходил скорее от радости, чем от потрясения, Амалия с трудом выдавила:

– Как жаль, что сэр Дункан должен уехать. Он мне нравится.

Гарт наблюдал за ее реакцией и с трудом удержался от улыбки, когда она сделала ударение на слове «он».

Но понимал, что с принцессой надо держать ухо востро.

Изабелла была в хорошем настроении и явно не стала бы возражать против его зарождающейся дружбы с леди Амалией. Но это могло помешать выполнению стоящей перед ним задачи. Гарт знал одно – его влечет к ней так, как еще никогда не влекло к женщине.

Он мог бы точно сказать, почему она привлекает его. Она не только не похожа на всех женщин, которые обращали на себя его внимание прежде, но и определенно не похожа на ту, которую он когда-нибудь, в далеком будущем, будет рассматривать на роль своей жены.

Все его прежние пассии были милашками, они смело заигрывали с ним, были приятными собеседницами и – замужем, нет ли – не ожидали ничего, кроме веселой, остроумной болтовни или взаимного удовольствия. Жена, которую он выберет, будет красивой аристократкой веселого нрава, чистой сердцем и душой, абсолютно добродетельной. Она будет благонравной, вежливой, доброй и всегда, всегда послушной его воле.

Он пока еще не встретил такой образец, но был уверен, что она существует, также как уверен, что, когда придет время жениться – а это произойдет ни днем раньше, чем совершенно необходимо, – она тихо возникнет перед ним.

Девушка, пытающаяся сейчас овладеть собой, ни в коей мере не отвечает всем этим требованиям. Ну, справедливости ради следует сказать, что она добродетельна в такой мере, в какой должна быть добродетельна любая незамужняя девица. И достаточно приятна внешне, надо признать. Цвет ее лица со здоровым нежным румянцем безупречен, но вот фигура, хоть и округлая во всех нужных местах, что позволяет причислить ее к разряду тех «пышечек», которые нравятся ему в постели, не настолько хороша, чтобы другие мужчины останавливались как вкопанные, провожали ее взглядом и завидовали бы его везению. Не говоря уж о том, что есть в ней нечто такое, что сильно напоминает ему его мать.

Когда девушка собралась с мыслями, извинилась перед Изабеллой и поспешила заняться своими обязанностями, Гарте поклоном принял разрешение удалиться и нашел место на конце ближайшего рыцарского стола. Дожидаясь своей еды, он снова задумался о не дающем покоя, необъяснимом сходстве, которое так его озадачивало.

Вообразить даже легкое сходство с леди Нейпир – заведомая нелепость. Его мать никогда не крадется и не проявляет чрезмерного любопытства к чужим разговорам.

Леди Амалия обладает обоими достойными порицания свойствами.

К тому же его мать никогда не лжет. Девушка уверена, что лгут все.

Он решил, что сходство только в приятной, спокойной внешности. Но едва ли ее можно назвать спокойной. Она дерзкая, непослушная и по натуре, вероятно, еще упрямее, чем он сам. Она отказалась отвечать на простые вопросы и наслаждалась словесной дуэлью с ним. Более того, теперь, когда он стал рыцарем принцессы, леди Амалия окажется досадной помехой.

Когда его неугомонный взгляд отыскал ее снова, он, принимая блюдо от слуги и с улыбкой передавая его одной из старших дам для принцессы, напомнил себе, что по-прежнему хочет узнать все, что она подслушала в доме настоятеля.

Сейчас он в лучшем положении, чтобы искать мелкие детали и собирать по крупицам любую полезную информацию, которой может обладать принцесса. Изабелла вполне открыта и, похоже, одобряет его, поэтому он не сомневался, что скоро будет посвящен во все, что ей известно о смерти Джеймса Дугласа, а также Уилла.

Он разглядывал рыцарей, сидящих с ним за столом, большинство из которых служат королевской семье, и гадал, какие же два принадлежат к свите принцессы.

Их рыцарские ряды были сокращены, потому что только сестры короля и их мужья присутствовали на коронации королевы. Тем не менее тут сидела дюжина мужчин.

Втянув одного, сидящего рядом с ним, в разговор, Гарт вскоре узнал, кто остальные, но, выяснив, что двое из Суитхоупа на другом конце стола, понял, что вряд ли узнает еще что-нибудь полезное для себя до отъезда из Скона. Поэтому, всегда практичный, он налег на еду.

Свита Изабеллы выехала из Сконского аббатства около трех часов и взяла курс на замок Стерлинг. Двадцать шесть миль пути они ехали через равнину, по хорошим тенистым дорогам вдоль реки Эрн, затем реки Алан. Поэтому даже с длинной вереницей навьюченных пони, несущих багаж, они доехали быстро и прибыли до полуночи.

Изабелла со своими дамами провела ночь в крепости Стерлинга, где у нее имелись свои покои. Мужчины из ее свиты разместились в городе.

Из-за крутизны дороги, ведущей в крепость, пони прибыли позже, чем женщины. Но слуги принцессы были расторопны. К тому времени, когда они закончили ужин, большая часть необходимых вещей находилась уже в комнатах.

Следующие два дня погода стояла отличная, и длительный переезд из Стерлинга в Линлитгоу, а затем в Далкейт, в четырех милях южнее Эдинбурга, прошел без осложнений.

Поскольку принцессе не терпелось попасть домой, а Дуглас Далкейтский еще не вернулся из Перта, они провели в крепости Далкейт всего одну ночь.

Отбыв ранним утром в четверг, свита принцессы ехала впереди навьюченных пони, следуя по старой Лодердейлской дороге в Приграничье.

Обычно две старшие дамы, Аверил и Нэнси, по очереди ехали рядом с принцессой, предоставляя Амалии ехать либо с одной из них, либо с одной из двух других фрейлин принцессы. Ей больше нравилась леди Сибилла Каверс, чем Сьюзен Леннокс, которая считала себя гораздо выше по положению и воспринимала как оскорбление, когда Изабелла была мила с Амалией. Впрочем, даже Сьюзен была осмотрительно вежлива, зная, что Изабелла прогонит любого, кто не будет себя вести подобающим образом.

Амалия некоторое время молча ехала рядом с леди Сьюзен. Но в деревне Лодер, когда они проезжали под высокой стеной ее знаменитой крепости, построенной сто лет назад для защиты этого важного подхода к Эдинбургу от английских захватчиков, Сьюзен сказала:

– Я хочу переговорить с сэром Кеннетом.

Промолвив это, она резко развернула и вывела свою лошадь из линии всадников.

Амалия вздохнула, зная, что Сьюзен, худая и долговязая, с длинным лошадиным лицом, до сих пор незамужняя, и в свои тридцать пять лет лелеяла надежду, что сэр Кеннет Маклейн, холостой рыцарь примерно того же возраста, возможно, ищет себе жену.

Как бы там ни было, Амалия порадовалась, что некоторое время будет ехать одна, находя утомительным вести вежливый разговор с женщиной, не скрывающей своего презрения.

– Добрый день, миледи. Хороший денек, не так ли?

Амалия бросила на Гарта угрюмый взгляд:

– Вам обязательно нужно всегда подкрадываться к человеку?

Он ухмыльнулся, пуская своего коня шагом рядом с ее лошадью:

– Если выдумаете, что кто-то может подкрасться во всю скачь, то вы рехнулись!

Леди Нэнси, ехавшая впереди них, обернулась и посмотрела на него с сильным неодобрением.

– Если вы простите мне такие слова, миледи, – торопливо добавил он в адрес Амалии. Значительно понизив голос, он пробормотал: – На самом деле, девушка, вы, должно быть, глубоко задумались. Тешу себя надеждой, что вы решили рассказать мне то, что я хочу знать.

Поскольку она едва ли могла рассказать ему, о чем действительно думала, тем более что леди Нэнси могла услышать, Амалия полюбопытствовала:

– Почему вы не едете вместе с другими рыцарями?

– Потому что я ехал с Маклейном и леди Сьюзен велела мне отъехать куда-нибудь, – объяснил он, продолжая улыбаться. – Думаю, она осаждает крепость Кеннет.

Не в силах удержаться от улыбки в ответ на такой оборот речи, Амалия сказала, не повышая голоса:

– Причем уже давно. Но пока что ей не удается пробить стену.

Он усмехнулся:

– Я наблюдал за ней всего несколько дней, поэтому, возможно, мне еще многое предстоит о ней узнать. Но она столько болтает, что может свести человека с ума.

– Странно, что рыцарь позволяет это, – заметила Амалия.

– Может, он считает это частью своих обязанностей – не давать ей раздражать принцессу, – предположил Гарт.

– С Изабеллой она так не болтает.

– Значит, Изабелла, без сомнения, сказала ей, что это ее раздражает, – с удовлетворением заключил он.

Бросив на него взгляд, Амалия высказала свое предположение:

– Возможно также, что леди Сьюзен просто нервничает, когда она с сэром Кеннетом, поэтому и болтает, поскольку сам он немногословен… по крайней мере так мне кажется. Думаю, он просто дубина.

– Вижу, вы не питаете к нему большой симпатии. Но куда бы это годилось, если бы все фрейлины принцессы осаждали ее беззащитных рыцарей?

– Это было бы глупо, даже если бы они были беззащитны, – парировала Амалия. – Изабелла держит при себе двух-трех рыцарей, которые бы защищали ее и командовали вооруженным отрядом, когда она отправляется в дорогу, и для поддержания порядка, когда она дома. До того как погиб Джеймс Дуглас, – добавила она, – Изабелла всегда путешествовала с собственной вооруженной дружиной, которую он ей предоставил. Потом Файф приказал распустить этих людей, сказав, что ей не подобает разъезжать с таким большим отрядом. Но Изабелла не доверяет Файфу. Она знает, он просто хочет, чтобы она жила у него под башмаком в Стерлинге.

Осознав, что могла сказать слишком много, Амалия попыталась определить его реакцию, бросив быстрый взгляд.

Он хмурился, но когда она встретилась с ним глазами, хмурое выражение исчезло.

– Это крайне необычно для любой женщины, – сказал он, – путешествовать с дружиной, которая ни в чем не уступает дружинам многих баронов. Но почему-то…

– Почему-то это не кажется странным для Изабеллы, – договорила она за него. – Более того, ее рыцари всегда ей преданы.

– Надеюсь, – отозвался он, пристально взглянув на нее. – Они ведь служат ей, в конце концов, значит, обязаны хранить верность.

– А вы преданы ей, сэр?

– Конечно, – ответил он. – По-другому было бы бесчестно.

– Но вы дружны с Файфом, – напомнила Амалия. – Возможно, вы не знаете, но она уверена, что он убил ее мужа.

– Девушка, ее муж – сэр Джон Эдмонстон, – мягко напомнил он.

– Вы знаете, что я имела в виду Джеймса Дугласа… во всяком случае, должны знать. Это верно, Изабелла замужем за сэром Джоном уже скоро год. Ноя видела его только дважды. Она почти не бывает с ним. Наверняка вам известно, что когда она говорит о намерении теперь, после ремонта, жить дома, она имеет в виду Суитхоуп-Хилл-Хаус, а не Эдмонстон.

– Вам опять удалось увести меня от темы, – усмехнулся он. – Я хочу знать, почему вы подвергаете сомнению мою преданность принцессе.

– Но я же сказала вам, – возразила Амалия. – Потому что вы дружны с Файфом.

– А я вам сказал, что не дружен с Файфом. Более того, что бы там кто ни думал о нем, он не убивал Джеймса Дугласа. Файф был с Арчи в Камберленде, когда Джеймс погиб, – по меньшей мере в девяноста милях от него.

Она смерила его презрительным взглядом:

– Вы должны знать, что человеку не обязательно находиться рядом, чтобы прервать жизнь другого человека. – Наклонившись ближе, она пробормотала: – Вы также должны знать, что Файф никогда сам не пачкает руки.

– Иисусе, это Изабелла сказала вам такое?

– Да, она, но и другие тоже.

– Какие другие?

– С какой стати я должна вам говорить, когда вы с ним дружны?

– Девушка, даже если бы мы были с ним друзьями, это не уменьшило бы моей преданности принцессе, раз я ей служу.

Она начала было возражать, но он вскинул руку, останавливая ее, затем добавил:

– И не стал бы повторять ничего из сказанного вами без вашего разрешения, ни ему, ни кому-либо еще.

– И вы никогда не лжете?

– Никогда.

– Ну, этому я не верю, так почему должна верить остальному?

У него был такой вид, будто ему хотелось ее убить, но она ничего не могла с собой поделать. Все время от времени говорят неправду.

Взяв себя в руки, он сказал:

– Вы можете мне верить, когда я говорю, что не дружу с Файфом и никогда не дружил. Когда вы видели нас разговаривающими, он сам подошел ко мне. Я уже объяснял это.

– Как получилось, что вы присоединились к нам? – спросила она. – Вы знаете сэра Дункана Форреста? Это он послал вас вместо себя?

– Нет. Я знаю, кто он. Я слышал его имя на турнирах, но познакомился с ним только в понедельник, когда мы уезжали из Скона.

– Тогда как же вы поступили на службу к Изабелле?

– Один общий друг это устроил, – ответил он, явно испытывая неловкость.

– Кто?

– Этого я не могу сказать, – покачал он головой. – Я же сказал вам, что никогда не лгу, и сейчас не буду. К тому же я не обязан отвечать на каждый вопрос, который вы мне задаете.

– Что ж, верно, хотя я не могу представить, почему вы не желаете ответить на этот вопрос.

Она с надеждой посмотрела на него, но он промолчал.

– Ой, ну хорошо, – сдалась она. – Полагаю, вы будете рады узнать, что до Суитхоупа осталось всего две-три мили.

– А по-моему, еще миль пять или около того.

– О, выходит, вы знаете Суитхоуп? Бывали там раньше?

– Я знаю, что Суитхоуп-Хилл лежит в десяти милях от Лодера и возвышается над рекой Идеи, – сказал он. – Я также знаю, что мы проехали не больше половины этого расстояния.

– Да, Изабелла говорила, что он в десяти милях от Лодера, – признала она. – Но вы-то откуда знаете? Она и вам говорила?

– В этом не было нужды. Видите ли, мой дом находится вблизи Лодердейла. Язнал о Суитхоуп-Хилле с детства, еще до того как Джейми Дуглас закрепил это владение за принцессой после их свадьбы.

– Да, и Изабелла говорила мне, что Дугласы были этим раздражены, считая, что он должен сохранить все земельные владения Дугласов. Но без сомнения, он ожидал, что все их общие владения однажды перейдут к их сыну, – добавила она. – Если бы у него было время зачать сына.

– У него было время зачать много сыновей, – возразил Гарт. – Он просто всегда был слишком занят. В любом случае я знаю, что Суитхоуп расположен в десяти милях от Лодера.

– Он также находится в десяти милях от Мелроузского аббатства, – заметила Амалия. – И вы можете быть уверены, что если мы надолго останемся в Суитхоупе, то часто будем навещать аббатство.

– Потому что там похоронен Джеймс Дуглас? – произнес он.

Она кивнула.

– А сейчас, девушка, вы должны рассказать мне то, что слышали, – напомнил он, продолжая говорить тихо, но тоном, исключающим шутку.

– Я уже рассказала вам все, что могла, – повторила она, глядя прямо перед собой. – Я не слышала, о чем они беседовали.

– Вы говорите неправду. А ложь еще никому не помогала.

– Передача сведений неподходящему лицу тоже никогда не помогает, – парировала она.

– Какая жалость, что вы не можете заставить себя мне довериться! – произнес он со вздохом.

– Я уже говорила, что никому не верю.

– Иисусе, но кто же довел вас до такого состояния?

Она не могла ответить, хотя от одного лишь вопроса у нее на глазах выступили слезы. К счастью, в этот момент к ним подъехала леди Сьюзен, избавив Амалию от необходимости придумывать такой ответ на его вопрос, который бы не подверг ее чувства еще большему испытанию.

Гарт вернулся к сэру Кеннету, и остаток ее путешествия прошел как в тумане, ибо Амалия боролась с образами, встававшими перед мысленным взором и бередившими душу.

Она не станет вспоминать. Не может. Они въехали на конюшенный двор Суитхоуп-Хилла, и она перебросила ногу, чтобы спешиться. В этот момент какой-то красивый мужчина появился из ближайшей конюшни и зашагал навстречу принцессе.

– Добрый день, мадам, – сказал он, поклонившись Изабелле. – Я Харальд Бойд и всецело к вашим услугам.

Гарт изучал вновь прибывшего, отметив, что Амалия тоже к нему присматривается. Но Бойд, казалось, сосредоточил все свое внимание на принцессе, которая приветствовала его вежливо, но без энтузиазма.

Впрочем, у него было мало времени на размышления о Бойде, потому что грумы уводили лошадей в конюшню, а сэр Кеннет Маклейн сыпал приказами направо и налево.

Мужчина и женщина, по-видимому, экономка и управляющий принцессы, спешили ей навстречу. Вскоре они тоже отдавали распоряжения.

За этим последовала суета, продолжавшаяся до тех пор, пока они все не пообедали. К тому времени Гарт уже сориентировался в большом доме и его окрестностях.

Найдя свою комнату в северном крыле, где разместили гостей мужского пола, он узнал, что его обязанности заключаются в подготовке вооруженной охраны к встрече с любой неприятностью, которая может возникнуть, и к защите принцессы и ее фрейлин.

Это были пять долгих дней дороги из Скона, и все устали. Когда после обеда они отдыхали в большом зале, он встретился с сонным взглядом Амалии. Его естество пробудилось, и перед мысленным взором возник образ Букклея, хмуро разглядывающего его.

Улыбнувшись девушке, он прогнал кузена из головы.