Текст книги "Гордость и страсть"

Автор книги: Аманда Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21

– Он проследит, чтобы правосудие свершилось, а? – пробормотал Дуглас, когда вооруженные мужчины, которые помогали Бойду, поспешили за Файфом и звуки их удаляющихся по лестнице шагов стихли вдали. – Уж скорее он наградит убийцу Уилла за его злодейство.

– При всем уважении, милорд… – тихо заговорил Саймон.

Амалия, все еще потрясенная новостью о смерти Тома, взглянула на него и увидела, что в кои-то веки ее всегда уверенный брат в чем-то сомневается.

Сибилла тоже наблюдала за ним.

– Что такое, Мюррей? – недовольно спросил Дуглас.

– Хотя ручаюсь, что Бойд думает так же, как вы, сэр, – продолжил Саймон, – я уверен, правитель сдержит данное вам слово.

Амалия согласилась.

Все теперь смотрели на Саймона, и она увидела, что и Уот, и Сибилла кивают, словно знали, что он скажет, и согласны с ним.

Дуглас нахмурился:

– Значит, ты думаешь, он намерен избавиться от него?

– Его светлость не терпит дураков и тех, кто действует без его приказов, сэр, а он не приказывал Бойду убить моего брата.

Саймон, казалось, жестко контролирует себя, словно борется с сильными эмоциями. Хотя Амалии было трудно представить его во власти каких-либо эмоций, кроме раздражения, ярости или упрямой гордости, она подумала, что он, возможно, сожалеет о смерти Тома.

Она, безусловно, сожалела больше, чем ожидала от себя.

Уот задумчиво сказал, обращаясь к Дугласу:

– Опыт подсказывает, что Файф не позволит Бойду говорить.

Сибилла снова кивнула.

– Наверняка Файф увидит в Бойде риск для себя, – сказала Амалия. – А все риски и препятствия он устраняет. Он устранил бы и тебя, Саймон.

Саймон встретился с ней глазами, но выглядел сбитым столку.

– Ты говорила, что он собирается меня убить, Амалия. Я благодарен тебе, что ты примчалась сюда меня предупредить. Я не ожидал этого от тебя, но Файф знает, что я ему предан.

– Ну как же ты не понимаешь? Файф жаждет заполучить Элайшо. Может, ты не был в опасности, пока готов был отдать ему часть поместья и вынудить меня выйти за Бонда…

Она на мгновение замолчала, увидев, как он поморщился. Довольная, однако, что он впервые в жизни ее слушает, добавила:

– Будет ли Файф по-прежнему уверен в твоей преданности после того, как Бойд расскажет ему, что ты отказался пожертвовать Розали?

– Но ты преувеличиваешь опасность, – запротестовал Саймон. – Я вижу, ты думаешь о Стрэтхерне и, подобно другим, которым следовало бы быть умнее, видишь нечто злодейское в его простом желании сохранить земли племянницы для своей семьи. Но даже если ты окажешься права в этом, Элайшо совсем не так велик, как Стрэтхерн.

– Да, он не так обширен, – заметил Дуглас, – но стратегически важнее для нашей безопасности, чем Стрэтхерн, к тому же важная приграничная цитадель. Продолжай, девушка.

Но Гарт опередил ее, спросив спокойным тоном:

– Ты уверена во всем этом, Амалия?

Его тон ее встревожил, но она посмотрела на него и сказала:

– Я могу сказать лишь то, что думаю, сэр, а именно, что Файф мог убить Саймона. Это казалось мне совершенно ясным, когда я покидала Суитхоуп-Хилл.

– Это решение мы обсудим позже, – произнес он все тем же ровным тоном. – Объясни, что ты имела в виду, говоря о Файфе.

– Он захватывает владения, чтобы их контролировать, я думаю, – проговорила она медленно, пытаясь осмыслить всю картину, сложившуюся из отдельных кусочков и заставившую ее сломя голову мчаться в Элайшо. – И потом еще… – Трудно было думать, когда он смотрел на нее так сурово. – … и еще смерть отца и Тома, – сказала она.

– Значит, ты обвиняешь Файфа в том, что это он приказал их убить?

– Помилуйте, сэр, я не могу знать, что Файф приказывал, а что нет, – запротестовала она, видя теперь только его и не обращая внимания на других.

– Но ты не знала про Тома, когда покидала Суитхоуп, – напомнил он.

То, что его отношение изменилось в тот момент, когда он сосредоточил мысли на ней, было слишком очевидно. От его взгляда мурашки бегали по спине.

Ей хотелось остаться наедине с ним, прикоснуться к нему и почувствовать его прикосновение.

Но вначале ей нужно отстоять свои действия. Вспомнив, что открыто не повиновалась его наказу, она тяжело сглотнула. До сих пор она старалась не думать об этом, зато теперь пришлось.

– Продолжай, девушка, – сказал Уот, заставив ее вздрогнуть. – Расскажи нам, что ты думаешь.

Взглянув на него, она получила подбадривающий кивок.

– Поначалу это было всего лишь ощущение, – продолжила Амалия. – Но смерть Тома подтверждает, что это ощущение было правильным. Никто из тех, кто был здесь сегодня, не может усомниться, что Бойд желает заполучить этот замок.

Саймон покачал головой:

– Он хотел жениться на Розали, потому что не смог получить тебя.

– Но ему нужна была не я. Он хотел того, что приобретал, женившись на мне. Ты сам говорил это Тому, Саймон, а также что Бойд посмотрит сквозь пальцы на мои недостатки, – ровно добавила она. – Отец говорил, ему не нравится, что Файф пообещал Бойду землю как часть моего приданого. Он говорил, что ценность земли – в ее расширении, а не в разделении.

– Признаю, что чувствовал то же самое, – усмехнулся Саймон.

– Да, теперь, когда ты унаследовал Элайшо, – заметила Амалия.

– Эта мысль мне с самого начала не нравилась. Я не понимал, почему Файф не даст Бойду землю короны в награду за его рыцарские заслуги или по крайней мере какую-нибудь другую землю, а не ту, что я должен унаследовать, – вздохнул Саймон.

– Простой ответ заключается в том, что Файф алчен и не может отказаться от чего-то, что взял себе, включая земли короны, – сказала Амалия. – На самом деле еще вопрос, позволил бы он Бойду владеть Элайшо, если бы тому удалось захватить его. Если они пошли на убийство нашего отца и Тома…

– Ну, ну, девушка, у тебя нет настоящих доказательств, чтобы утверждать это, – возразил Дуглас. – Ей-богу, ты начинаешь говорить прямо как Изабелла! Файф считал, что два рыцаря, защищающие территорию рядом с Картер-Баром, будут более надежной защитой, и это все. Ты не можешь отрицать, что это истинная правда.

Взгляд Амалии снова встретился со взглядом Саймона.

– Отец говорил, что поддержит мой отказ выйти замуж. И, как вам известно, умер вскоре после этого. А сегодня Бойд сказал, что Файф сдержит свое обещание дать ему землю, будешь ты жить или умрешь, Саймон.

– Иисусе, девушка, – пробормотал Дуглас. – Не мог же Бойд убить Саймона так скоро после смерти вашего отца и Тома, чтобы мы все не заподозрили, что тут дело нечисто.

– Думаю, Бойд не подозревал, что кто-нибудь узнает о его роли в смерти Тома, – заметил Гарт. – Если бы одна из жертв не умерла позже остальных и не опознала Бойда, мы бы так ничего и не узнали.

– Интересно было бы узнать про это опознание, Уэструдер. Я отметил, что вы уже дважды упоминали о свидетельстве той жертвы, но не сказали, что он назвал Бойда, только что опознал. Так он назвал его?

– Расскажи, – велел Гарт Тэму.

Взглянув на Букклея, который кивнул, Тэм объяснил:

– Умирающий сказал монахам, что убийца из Суитхоуп-Хилла, он сам видел его там. Сказал, что тот раздувался от собственной важности и вышагивал как петух, да еще имел наглость занять место рядом с сэром Иаганом за ужином, когда у других было на это больше прав.

– Это Бойд, – сказал Гарт Саймону. – Я тоже был там. Вы помните не хуже меня, что только один человек сидел рядом с вашим отцом в тот день. Принцесса сидела по левую руку от него. Бойд был справа, а вы сидели справа от Бойда.

– Это так, сэр, – подтвердила Сибилла.

– Да, верно, – согласился Саймон и обратился к Амалии: – Даже если так, я все равно не понимаю, почему ты вдруг так испугалась за мою жизнь, что помчалась сюда предупредить меня.

– Я… я уже и сама не знаю, – призналась она, избегая взгляда Гарта. – Я правда не могу припомнить ни единой мысли, за исключением той одной. Но имея в виду план Файфа в отношении Розали…

– Это другое дело, – проговорил Саймон. – А как ты вообще узнала об этом?

– Я рассказала ей, – подала голос Сибилла, обращая на себя удивленный взгляд Саймона.

Амалия поспешно вмешалась:

– Я знала, что ты ни за что этого не потерпишь, Саймон, и ужасно испугалась, что Файф убьет тебя, когда ты откажешься ему повиноваться. Думаю, тут было не только это. Но ты же знаешь, как со мной бывает: мои мысли спотыкаются одна о другую. Выводы зачастую формируются прежде, чем я пойму, как это случилось.

– Это мы тоже обсудим, – сказал Гарт, взглядом вновь предупреждая ее, что его недовольство ею не ослабело. И добавил, обращаясь к другим: – Совершенно ясно, что сегодня нам этого не решить, и думаю, лучше всем сейчас отправиться спать. Наши люди сами позаботятся о себе, Мюррей, но с отъездом Файфа, надеюсь, вы сумеете разместить на ночь Дугласа, Букклея и меня?

– Ну конечно, и добро пожаловать, – отозвался Саймон. – Я буду спать в хозяйской спальне, поскольку знаю, что моя мать настаивала бы на этом. Но ее вещи я еще не перенес, – сухо добавил он.

– Лучше и не надо, – молвила Амалия, сочувственно улыбаясь ему.

Затем, осознав, что на ее памяти это первый раз за многие годы, когда она улыбается Саймону, закусила нижнюю губу.

– Ты права, девочка, – улыбнулся он в ответ. – Я бы не осмелился передвинуть ни единой вещи. Хотя, должен признаться, хотелось бы мне посмотреть, как она расправляется с Бойдом из-за Розали.

– Опять Розали! – воскликнул Уот. – Что там за дела с Розали?

– Полагаю, кто-нибудь рассказал тебе, что Бойд собирался жениться на Амалии, – пояснил Саймон. Уот кивнул, и он продолжил: – Когда ему не удалось заполучить ее, решил жениться на Розали. Но справедливости ради надо сказать: это была идея Файфа.

Амалия не была уверена, что мама стала бы возражать. Сумей Бойд убедить ее, что этот союз укрепит могущество Мюрреев, Розали быстро бы стала леди Бойд.

– Букклею, вам и Дугласу будет вполне удобно в моей старой комнате. Тогда леди Сибилла сможет занять комнату Тома…

– Сибилла будет спать со мной, разумеется, – сказала Амалия. – У нее нет горничной.

– Нет, она не будет спать с тобой, – вмешался Гарт. – Можешь уступить ей свою старую комнату, если хочешь, но ты будешь в моей.

– Лучше вы идите в ее, – посоветовал Саймон. – На двери комнаты Тома крепкий засов, если леди Сибилла захочет запереться, а в комнате Амалии кровать с пологом, достаточно широкая для двоих.

Амалия между тем внимательно следила за Гартом и чувствовала его напряжение.

– Ну, мы, кажется, все обсудили, если только ты не узнал что-нибудь еще от Изабеллы, Гарт, – сказал Дуглас.

– Только то, что она всегда будет верить в убийство Джеймса, сэр, и что Файф его заказал для ослабления власти Дугласов в Приграничье. Возможно, она и права, но вы просили меня найти реальные доказательства этого, а я таковых не нашел.

– По крайней мере Бойд его не убивал, – сказал Саймон. – Он был с вами, милорд.

– Да, это так, – согласился Дуглас.

Гарт продолжил:

– Однако я уверен, как, должно быть, и вы, милорд, что Бойд убил Уилла. Я также согласен с Уотом, что Бойд долго не проживет, даже если он всего лишь угрожал впутать Файфа. Полагаю, Саймон, – добавил он, поворачиваясь к этому джентльмену, – вы не можете связать ни Файфа, ни Бойда со смертью Уилла Дугласа.

– Не могу, – согласился Саймон. – Хотя у вас нет причин мне верить.

– У меня нет причин не верить, – возразил Гарт.

– Но ты пытался-таки захватить Хермитидж два года назад! – прорычал Дуглас.

– Конечно, сэр, по приказу моего сеньора, – признался Саймон. – Мой отец был недоволен этим, как, я уверен, и вы тоже.

– Да, он был страшно зол на тебя, – подтвердил Дуглас. – Я это сам видел. Впрочем, вопрос в том, можем ли мы доверять тебе сейчас.

Амалия переводила встревоженный взгляд с одного на другого, чувствуя, как напряжение становится осязаемым. Встретив свирепый взгляд Дугласа, Саймон сказал:

– Я не сделаю ничего против вас, милорд. Что касается того, чтобы поддерживать вас или продолжать отцовскую политику нейтралитета, я должен буду подумать над этим и сам решить, какой избрать путь.

– Уважаю думающих людей, – усмехнулся Дуглас. – Да я и сам люблю пораскинуть мозгами. Только не гневи меня, парень, и мы отлично поладим.

Саймон кивнул, но промолчал.

– Ну, вы можете продолжать тут свои разговоры хоть до ночи, – сказал Гарт, положив руку на плечо Амалии, – а я хочу побеседовать со своей женой, пока она не удалилась на покой.

– Идите, идите, – добродушно проворчал Дуглас, – я и забыл, что вы молодожены. Завтра поговорим, если потребуется.

– Спасибо, милорд, – отозвался Гарт и быстро добавил: – А теперь, мадам жена, покажите мне свою комнату.

Не сумев ничего прочесть по его лицу, Амалия дошла с ним до арочного входа и тут опомнилась.

– Сибилла должна по крайней мере подняться с нами наверх, сэр. Неправильно оставлять ее здесь одну с мужчинами, даже если Дуглас – ее крестный. И мне надо…

– Ты покажешь ей комнату Тома, но и только.

К удивлению Амалии, Сибилла сказала:

– Вы должны пойти с нами, милорд.

Гарт и не помышлял о том, чтобы не пойти с ними, потому что больше не хотел выпускать Амалию из виду. Тем не менее он подозрительно посмотрел на Сибиллу, недоумевая, чего она надеется добиться.

Получив в ответ улыбку, он успокоился, но когда они подошли к двери комнаты, которая, по всей видимости, принадлежала Тому Мюррею, Сибилла обратила свою теплую улыбку на Амалию.

Вытащив флакончик из узкого рукава, она протянула его ей со словами:

– Я привезла это для тебя. Думаю, ты не взяла тот, что я тебе давала. Почему бы тебе не пойти сейчас в свою комнату и не подушиться? Я хочу переговорить кое о чем с сэром Гартом.

Амалия посмотрела на нее долгим взглядом, но взяла флакончик. Не глядя на Гарта, она сказала:

– Моя комната за следующей лестничной площадкой, сэр, справа.

Кивнув, но припомнив, что Саймон упоминал о засовах, он предупредил:

– Не запирай дверь, девушка.

– Не буду, – пообещала она и, снова бросив взгляд на Сибиллу, поспешила прочь.

Когда она ушла, Сибилла промолвила:

– Вам снятся тревожные сны, сэр.

От возмущения он чуть не выругался, но она спокойно добавила:

– Не обвиняйте Амалию, милорд. Я заставила ее рассказать мне, потому что видела ваше лицо после одного такого сна. Она говорила, вам снится паутина. Это так?

– Да, – буркнул он.

– Значит, я должна сказать вам…

Амалия торопливо разделась до рубашки, расчесала волосы и подушилась духами Сибиллы, прежде чем услышала щелчок задвижки.

Чувства были противоречивы. Страх, что он все еще сердится, боролся с радостью от их встречи, а в довершение этого ее одолевало любопытство.

Как только он вошел, она отметила, что выражение его лица смягчилось.

– Что тебе сказала Сибилла? – спросила она.

– Она сказала, что моя непослушная жена разболтала ей про мои сны.

– Но это же неправда! Она знала! Я же говорила тебе, она…

Ей пришлось замолчать, потому что в два шага он сократил расстояние между ними и приложил палец к ее губам. Дыхание Амалии сбилось, тело напряглось и приятно покалывало.

– Я знаю, ты не рассказывала ей о первом сне, сердце мое, но она каким-то образом заключила, что это был дурной сон. Однако ты рассказала ей о паутине.

Она расслабилась, услышав ласковое обращение. Он стоял очень близко, но не касался ее.

Желая дотронуться до него, она потянулась к его руке, скользнула пальцами внутрь ладони и обхватила ими большой палец.

– Я не могла рассказать ей про твои сны об Уилле, поэтому рассказала о паутине. Такое может любому присниться.

– Она так не подумала, – отозвался он мягким голосом, в то время как его руки обхватили ее ладонь.

– Да, не подумала, – призналась она чуть слышно. – Она сказала, что ты считаешь этот сон предостережением от ловушки…

– Так я и считал, – согласился он.

– Тебе всегда надо говорить правду? – с тоской спросила она.

– Ты прекрасно знаешь, что я больше не могу похвастаться этим, – возразил он, – поскольку знакомство с тобой явно испортило меня.

Она не могла этого отрицать. Не чувствуй он себя обязанным спасти ее…

– Ради тебя, – продолжал он решительно провоцирующим тоном, – я даже готов был позволить юному Симу солгать вместо меня, что уж совсем никуда не годится.

– Когда?

– Когда нам с ним надо было пройти мимо стражников у ворот Элайшо. И теперь я сомневаюсь, что ты можешь положиться на мое слово.

– Не говори ерунды, – проворчала Амалия.

Затем, набравшись духу, сказала:

– Не представляю, почему Сибилла опять заговорила о паутине именно сегодня.

– У нее была веская причина, – отозвался Гарт.

– Какая?

– Я скажу тебе, но есть кое-что еще, что я хочу вначале прояснить.

Она поморщилась:

– Возможно, мне не следовало приезжать сюда, но…

Он вновь заставил ее замолчать, приложив палец к губам.

– Ты не убедила даже Саймона, что его жизни угрожала реальная опасность, и не задумалась о том, как пришла к такому выводу. Сделай ты это – возможно, до тебя бы дошло, что в твоей логической цепочке не хватает нескольких зве… эй!

Он отдернул палец, который она прикусила, и приблизил к ней лицо.

– Ты, кажется, забыла, как я отвечаю на нападение, девочка моя.

Она быстро поцеловала его и так же быстро отступила назад.

– Я пока еще не готова признать, что ошиблась, милорд. Пока Файф с Бойдом были здесь, опасностыгуществовала. В любом случае я спасла Розали от брака с этим ужасным человеком, а Саймона от открытого неповиновения Файфу. Видишь ли, Файф удалился до того, как Саймон сказал, что не позволит Бойду жениться на Розали.

– Но Саймон ведь говорил, что не допустит этого, и…

– И у меня нет желания спорить с тобой на эту тему сейчас, – твердо прервала его она. – Я хочу знать, что тебе сказала Сибилла.

Он улыбнулся:

– Ревнуешь, женушка?

Она покачала головой:

– На это нет причины, сэр. Но мне любопытно.

Гарт продолжал улыбаться.

– Она сказала мне, что паутина вовсе не означает риска ловушки – во всяком случае, не совсем, – поправился он. – Хотя веревки и цепи…

– Но если они не символизируют ловушку……..

– Она сказала, что быть пойманным таким образом во сне означает осуществление заветного желания.

На мгновение она онемела. Затем, не в силах сдержаться, спросила:

– Но как она это узнала?

– Она сказала, что у нее есть друзья, сердце мое, много друзей, которые много чего рассказывают ей, даже такое. Она говорит, что верит им, и…

Он помолчал, глядя серьезно.

– И что?

– И я тоже этому верю, – закончил он, поцеловав ее. – Я раньше ни во что и никогда не верил так твердо, милая. Но если ты еще когда-нибудь выкинешь такую глупость…

Схватив зауши, она крепко поцеловала его и почувствовала, как он прижимает ее к себе.

Убеждая себя, что это единственный надежный способ помешать ему продолжать свои нудные нотации, она просунула язычок ему в рот и прижалась к нему всем телом, наслаждаясь его быстрым откликом.

Еще немного, и Амалия лежала на кровати без рубашки, наблюдая, как он сбрасывает с себя одежду быстрее, чем она считала возможным.

И потом он тоже не тратил времени зря, используя руки и губы, чтобы разбудить в ней страсть, но позволяя ей во многом руководить происходящим между ними. Она узнала, что женщина во время любовного соития может быть наверху, ничем не сдерживаемая, и может дразнить его так же легко, как он дразнил ее.

Она даже научилась до некоторой степени контролировать его, распаляя его страсть до немыслимого накала, а потом гася ее тем, что ослабляла свои усилия.

Но так было лишь до тех пор, пока он мог контролировать себя. Тогда он поменялся с ней местами, оказавшись сверху. Он силился двигаться мягко, но, возбуждая его, она возбуждалась сама и подгоняла его.

Он наполнил ее собой, и уже одно это развеяло малейшие сомнения, которые еще могли оставаться у нее в отношении происходящего.

Целиком отдавшись восхитительным ощущениям и собственной страсти, она вскоре почувствовала, что воспарила над всем, испытанным когда-либо раньше. Его толчки становились все быстрее и быстрее, пока она едва не всхлипнула, но не от боли. Освобождение, когда оно наконец пришло, потрясло ее. Мгновение спустя он последовал за ней.

Потом они некоторое время лежали, удовлетворенные и безмолвные, пока он не сказал:

– Ты так прекрасна, милая, и стала очень дорога мне. Единственное, чего я не представлял, когда рисовал себе идеальную жену, – это что полюблю ее.

– Да, – согласилась она со счастливым вздохом. – Трудно любить идеал. Думаю, она бы наскучила тебе до смерти.

– Очень возможно, – лениво проговорил он. – Не представляю, как я когда-то мог считать, что ты похожа на мою маму.

– Твою маму?!

– Да, – признался он. – Когда я впервые тебя увидел, то подумал, что ты похожа на сдобную пышечку, и было в тебе что-то такое, что напоминало мне ее.

– Сдобную пышечку!

– Я не это имел в виду! Я хотел сказать…

– Но ты подумал, что я похожа на сдобную пышечку?

– Ну да, и я был прав, – усмехнулся он, снова притягивая ее к себе и покусывая шею, пока губы не пленили ее губы и они не начали все сначала.

В следующий раз, когда они лежали рядышком, Амалия посмотрела на потолок над кроватью, потом на полог, потом обвела глазами комнату, размышляя, как странно находиться в собственной кровати с мужчиной, за которого вышла замуж.

– Знаешь, – тихо проговорила она, – я думала, что больше никогда не приеду домой. Но теперь, когда я здесь, я рада, что приехала.

– Но это больше не твой дом, любимая, – мягко вымолвил он. – Твой дом теперь Уэструдер, и скоро мы должны будем поехать туда.

– Нет, – сказала она и улыбнулась, почувствовав, как он напрягся. – Уэструдер – не место, но Уэструдер – мужчина – теперь мой дом. Я буду счастлива, сэр, там, где вы.