Текст книги "Тень (ЛП)"

Автор книги: Аманда Сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Так дал бы ей номер телефона, пока остальные не опередили, – сказал я.

– Я тебя умоляю. Не все хотят за жизнь погулять с половиной школы, Юуто.

– Заткнись, Сато, – я не хотел этих напоминаний. Стоит нам с Мию расстаться, снова поползут разговоры и слухи, снова внимание, которого я не хотел…

Но как иначе? Я не мог отступить.

– Так забудь о девушках и сосредоточься на кендо, ладно? На турнире района будет Такахаши, а он сильный.

– Ага, ты ведь примерный кендоука, – усмехнулся я. – Повязка на шинае все еще испорчена?

– Да ну тебя, – рассмеялся Сато.

По звонку нас отвели в зал для ежегодной церемонии. После трех лет мне она уже приелась, и я большую часть церемонии старался не уснуть, ведь встал рано, чтобы сделать бенто. Мию мне больше готовить не станет, но меня это не расстраивало. Мне мой омлет нравился больше, а сейчас мне было важнее брызнуть в лицо холодной водой.

Директор вышел и начал речь, приветствуя новых учеников и старых. Затем представили нового учителя математики, новые классы.

И тогда я увидел ее, когда мы встали петь гимн школы, среди черных и каштановых крашеных затылков выделялся светлый хвостик. Американка. Сато заметил, что я перестал петь. Он ткнул меня локтем.

А я не мог отвести взгляда. Не сказать, что это было из-за ее красоты, хотя она была вполне милой, а из-за неуверенности, с которой она заправляла волосы за уши нежными пальцами. Тяги не возникло, зато появилось какое-то гудение. Я не хотел быть чудовищем, влюбившимся в красавицу, тем более что я еще встречался с другой девушкой.

Тем более что я решил держаться подальше от таких отношений.

Я не мог отвести взгляда, потому что это была она – девушка из моих кошмаров. Она держала зеркало на берегу возле Итсукушимы, была в белом кимоно.

Ее волосы не были черными, черты лица отличались. Она была американкой, светловолосой, но я точно чувствовал, что видел ее раньше. Порой во сне лица изображались не совсем правильно, но в этот раз я был уверен. Но я не понимал эту связь. Что происходит?

– Я знал, – пробормотал Сато. – Боже, ты пошатываешься.

Я отвел взгляд на последнем припеве, гремящем вокруг нас.

– Забудь, – сказал я, присоединяясь к песне. Он, видимо, решил, что я влюбился. Если бы все было так просто.

Пол задрожал, воздух из легких вылетел, я скорчился. Лишь небольшое землетрясение, но оно застало меня врасплох. Сато уставился на меня, склонив голову.

– Ты не перегибаешь? – спросил он, земля под ногами дрожала. – Крошечное землетрясение.

Но мне казалось, что содрогнулся весь мир. Такое чувство возникало у меня перед началом кошмаров. Тени стремились ко мне, намереваясь растерзать. Я сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Дрожь унялась.

Директор вздохнул.

– Похоже, наше пение еще и землю сотрясает, – рассмеялся он и представил следующего учителя.

Просто землетрясение. Но почему я видел в нем что-то большее?

Я смотрел на светловолосую девушку с нашего балкона.

Почему мне показалось, что весь мой мир содрогнулся?

 

Глава тринадцатая:

Кэти

Классы устремлялись в зал со всех сторон, как новенькие ученики, так и старшеклассники. Высшая школа в Японии делилась на младшую и среднюю школу, потому в школе были ученики трех высших уровней – десятого, одиннадцатого и двенадцатого. Мы были в одинаковой форме. У девушек – синие юбки и белые блузки с красными лентами на шеях, у парней – синие брюки и рубашки с галстуками. Лампы на потолке мерцали на золотых пуговицах синих пиджаков с гербом школы. Мы напоминали в этом собрание пингвинов. Все были одинаковыми, кроме меня, конечно. Только я здесь была светловолосой американкой. Только мое имя было написано в списке катаканой, что использовалась для записи иностранных слов.

Директор школы начал речь, но я была занята, поправляя ленту на шее и заправляя за уши выбившиеся пряди.

Как и Диана, когда я увидела ее в аэропорту, я была кусочком не этой мозаики. Конечно, Диана показала в школе мои оценки до смерти мамы, она разобралась со всеми собеседованиями, чтобы меня приняли, но я была не такой, как Юки и Танака. Я не сдавала даже экзамены, чтобы сюда поступить.

Я не принадлежала этому месту.

Мы встали, чтобы спеть гимн школы, слова для новеньких показывали на экране. Ученики вокруг меня звучали как священный хор, было ли пение одним из требований при поступлении? Я пела неровно, чувствуя на себе взгляды. Я знала, что на меня смотрели многие.

Кровь шумела в ушах, я склонила голову вперед. Я горела. Вернулось состояние из самолета, земля покачивалась под ногами.

А потом она содрогнулась одновременно с ударом моего сердца.

Директор перестал петь. Остальные озирались.

Все замерло, он выдохнул. С улыбкой он пошутил о случившемся и попросил произнести речь нового учителя математики, которому уже хлопали.

– Что это было? – прошептала я на ухо Юки. Она склонилась ко мне.

– Маленькое землетрясение, – объяснила она. – Как это на английском… тремор? Не о чем беспокоиться.

Но земля содрогалась в такт с моим пульсом. Было о чем беспокоиться.

Я огляделась, видя в основном форму и черные волосы. Местами виднелись ученики, покрасившие волосы в светлый или каштановый цвет. У одной девочки были розовые пряди. Я с удивлением заметила белые волосы, а рядом – медные. Никто не тревожился из-за землетрясения, так что мне стало немного легче.

Речи закончились, и первыми ушли с балкона третьеклассники, за ними – второклассники. Когда пришел наш черед, мы встали и направились к дверям. Темп шагов был медленным.

– Почему так медленно? – поинтересовалась.

Юки улыбнулась.

– Смотри! – сказала она. За дверями стояли ученики с охапками белых цветов. Волонтеры рядом с ними забирали по одному цветку и вручали его новеньким, когда они проходили мимо. – Гвоздики. Как мило!

– Ага, – сказала я. Такого в моей школе в Олбани точно не случилось бы.

Я шагнула вперед, пришла моя очередь получить цветок. Третьеклассница вытащила из букета, что держала ее подруга, цветок. Ее розовые с серебряным ноготки сверкали, когда она вручила мне цветок.

– Добро пожаловать в Сунтабу, – сказала она. Ее глаза были опухшими, словно она не спала неделю.

– Спасибо, – сказала я. Когда я забрала цветок, она зевнула, после чего передала следующий цветок Юки.

– Что с ней? – прошептала Юки, когда мы уже шли по коридору. – Она словно была на похоронах.

Танака усмехнулся.

– Побывает на ваших, если услышит! Вы не знаете, кто это? Хорошо, что сестра рассказала мне обо всех тонкостях этой школы, ведь ты ни за что не угадаешь, Юки-чан!

Он выхватил ее цветов и побежал прочь.

– Эй! – закричала она и помчалась за ним.

 – Не бегать в коридорах! – возмутился Сузуки-сенсей, остановив их. Я не сдержала смеха, когда Юки и Танака шли обратно, показывая друг другу языки.

Что-то отличалось, но находились и общие вещи.

Может, я все же привыкну. Может, смогу жить здесь.

Мам, знаю, что ты со мной. Я собираюсь преодолеть эту гору.

Сердце билось, как при землетрясении. Я смотрела на цветок в руке, касаясь пальцами нежных лепестков. Я прижала цветок к носу и вдохнула аромат, чувствуя себя так, словно все это время спала.

Словно я только собиралась проснуться.

 

Эпилог

Последний сон

Тени преследовали меня, я бежал по берегу, сандалии погрязали в песке. Я споткнулся, обувь слетела, и клубящиеся когти ударили меня по пяткам. Волна набежала на берег, касаясь моих ног, соленые брызги обжигали кожу.

Вдали возвышались тории, словно раскрытый рот, готовый проглотить меня. Я мчался вперед, а тени ударяли по вратам со вспышками золотых молний.

Пыль мерцала вокруг, оседая на берег пеплом.

– Почему ты бежишь от себя? – спросил знакомый голос, я увидел ее на песке. Девушка в золотом кимоно держала в руках зеркало размером со щит.

Светлые волосы ниспадали ей на плечи, закрывая серебряных вышитых фениксов на рукавах.

– Кто ты? – спросил я.

– Ты должен носить метки, Тайра-но Кийомори, – сказала она.

– Я не Тайра. Я видел тебя. В моей школе.

– Потому ты и один из нас.

– Отвечай, – сказал я. – Что ты делала в моей школе?

Она замолчала на миг, решая, что мне сказать.

– Мы не одинаковые.

– Но она выглядит совсем как ты. Почему?

– Потому что время почти вышло, – сказала она. – А у нее своя роль. Но впереди лишь смерть.

– Ошибаешься, – сказал я. – Насчет меня ты ошибаешься. И, наверное, насчет нее тоже.

Она сжала губы в тонкую линию. А потом развернула свой щит обеими руками, он зашуршал по песку.

В отражении был я, но какой-то другой. Тьма была в пустых глазах. Огромные глаза монстра, а по запястьям текли чернила. Я выглядел холодным. Почти не человеком.

Здесь я просыпался обычно, ведь Тайра видел меня и пугался. Но в этот раз это был я, а не Тайра. Я видел себя и был напуган.

Я потянулся к мечу на поясе, замахнувшись им, закричав и прыгнув вперед.

Я видел, как мое отражение разлетается тысячами осколков, падая на песок. Они царапали мои босые ноги, и я выронил меч.

Основание зеркала осталось пустым в ее руках. Отражения не было, только железная рама.

– Я буду бороться до последнего, – сказал я, тяжело дыша.

Она натянуто улыбнулась.

– И проиграешь, – заявила она.

Я проснулся и слушал тиканье часов во тьме. Я проснулся в тени и тишине, не зная, что будет дальше.

* * * * *

Не упустите миг, когда миры Кэти и Томохиро столкнутся в «Чернилах» от Аманды Сан!

 

Словарь японских слов и выражений

Чан – суффикс для подруги или того, кто младше говорящего;

Чигау йо – «все не так» или «нет»;

Дешо – Верно? Согласие, но говорящий не уверен в сказанном;

Фурошики – ткань для оборачивания коробочек для обеда или других предметов;

Гэнкан – прихожая в японском здании. Обычно находится на нижнем этаже, в нем хранится обувь, после него начинается чистый пол.

Хаи – «да», или как междометие, указывающее, что вы слушаете собеседника;

Хейки – «Все хорошо»;

Ии йо – «Конечно»;

Инугами – демон-пес из синто. Известен неуправляемым гневом и желанием убивать;

Иттекуру – грубая форма «Иттекимас», «Я ухожу» (но вернусь), говорят, когда покидают дом;

Иттерашай – «Счастливого пути», говорят, когда кто-то уходит;

Каасан – грубая форма Окаасан, «Мама»;

Кагура – древний театрализованный танец;

Кейтай – телефон;

Кендоука – ученик кендо;

Котатсу – подогреваемый стол, что используется зимой;

Моу – здесь отображает возмущение, «Блин!»

Нани – Что?

Нэ – Не так ли? (может использоваться и в качестве «эй», чтобы привлечь внимание)

Охайо – доброе утро;

Ои – Эй;

Онигири – рисовые шарики;

Сакура – вишня;

Са-мэ-зо – грубый вариант «Самуи зо», «холодно»;

Шабу шабу – сырые овощи, мясо и рыба готовятся в общей кастрюльке, перед едой добавляют соусы;

Шинай – меч из бамбуковых реек для кендо;

Шинкансен – скоростной поезд;

Ски – ты мне нравишься, я тебя люблю, используется для признания в чувствах впервые;

Татами – традиционное покрытие пола, матрас, набитый соломой;

Тории – вход в храм, О-Тории – врата перед храмом Итсукушима;

Тоусан – грубая форма Отоусан, папа;

Цуки – удар кендо в горло;

Урусай – заткнись!

Йокатта – слава богу;

Юзу – цитрусовый фрукт, популярный в японских соусах, напитках и блюдах.