Текст книги "Только любовь!"

Автор книги: Аманда Мэдисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

9

Пропустив Викторию в спальню, Мигель вошел следом и тут же запер дверь на ключ, который опустил в карман.

– Тебе обязательно запирать дверь? – спросила она, наблюдая, как он задвигает бежевые шторы, которые ниспадали до самого пола. Ей не верилось, что они снова вернулись к противостоянию.

Мигель расстегнул рубашку и снял ее.

– Ничего не изменилось, – хмуро бросил он и внезапно, обхватив за талию, притянул Викторию к себе.

Он прав, подумала она, закрывая глаза. Ничего не изменилось. Тело привычно вспыхнуло огнем, когда его рука медленно заскользила по ее бедру, приподнимая подол платья.

Ей хотелось бы пережить с Мигелем еще одну ночь страстной любви. Но Виктория помнила, чем все кончилось в тот раз, и понимала, что секс лишь еще больше усложнит их отношения.

– Нет… – нервно пробормотала она.

Но Мигель молча спустил бретельку сначала с одного ее плеча, потом с другого. Лиф платья упал вниз, прохладный воздух остудил разгоряченную кожу Виктории. На ней не было бюстгальтера. И Мигель, наклонив голову, взял в рот розовый сосок. Возбуждение было острым и сильным, но не приносило удовлетворения. Ее тело хотело его, но разум не мог вынести того, что совсем недавно они были врагами.

– Нам надо поговорить… – снова начала Виктория, не очень, впрочем, надеясь на успех.

– Конечно, – ответил Мигель в паузе между поцелуями.

Но ни одна толковая мысль не приходила ей голову. Она хотела быть с ним, хотела принадлежать ему хотя бы физически. Обхватив склонившегося к ней Мигеля за плечи, так что ногти вонзились в его кожу, Виктория прижалась к нему.

Он поднял голову и поцеловал, слегка прикусив ей нижнюю губу. Затем стал осыпать нежными поцелуями ее шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже и попутно стягивая платье и трусики с ее бедер.

– Не могу больше, – всхлипнула Виктория.

Тогда он наконец сжалился над ней и, подхватив на руки, усадил на кровать. Виктория тут же легла на спину, увлекая его за собой.

– Я думал, ты хотела поговорить, – хрипло произнес Мигель, глядя на нее черными от страсти глазами.

– Мы должны, – чуть слышно пробормотала она, облизывая пересохшие губы.

– И что?

– Но я не в силах сейчас ни о чем думать. Только о…

– О?..

– Об этом.

Непослушными руками Виктория стала помогать ему раздеваться. В этот момент на лице Мигеля отразилось сомнение, и он внимательно посмотрел на нее.

– Если ты не хочешь меня, лучше скажи сейчас.

Он выглядел странно помолодевшим, встревоженным и удивительно ранимым. Виктория почувствовала, как ее переполняет горделивая радость.

– Но я хочу, – одними губами произнесла она. – В этом-то и проблема.

Мигель опустил веки, скрыв выражение глаз, но следующий его поцелуй был намного мягче и выражал нежность, которую он не мог доверить словам.

Виктория чуть не расплакалась. Она его совсем не знала. Действительно не знала, но одни его прикосновения уже сводили ее с ума. Почему она продолжает испытывать к нему такие страстные чувства даже после всего, что он с ней сделал?..

Теперь, когда оба были полностью обнажены, Виктория ощутила его напрягшуюся плоть и ее вновь охватили былые сомнения.

– Не бойся, – прошептал Мигель.

Ей было приятно, что он это сказал. Но ее волновала не возможная боль. Больше всего она опасалась за свое израненное сердце.

Он осторожно вошел в нее и стал медленно двигаться. Горько-сладкие эмоции, которые она испытала ранее, не шли ни в какое сравнение с водоворотом наслаждения, который внезапно закрутил ее.

Всю свою жизнь она была маленькой послушной девочкой. И всегда была нечестна сама с собой, считая такую жизнь настоящей. Лишь недавно она набралась смелости и посмотрела правде в глаза. Она была не милой малышкой, а сладострастной женщиной. Она хотела быть настоящей и свободной. Хотела чувствовать и любить.

– Возьми меня, – прошептала Виктория, безуспешно пытаясь справиться с чувствами, которые уже не могла контролировать. – Возьми.

Мигель накрыл ее рот поцелуем, и она полностью сосредоточилась на своих ощущениях…

Много позже они лежали обнявшись. Виктория еще дышала с трудом, но Мигель уже успокоился. Она слушала, как восстанавливается ровное биение его сердца, и перебирала пальцами влажные волосы на его груди.

– Может, тебе следует чаще заниматься любовью, – усмехнувшись, произнесла она. – Возможно, это помогло бы сдержать монстра, который заключен в тебе.

– Монстра?

Виктория подняла голову и посмотрела на него. В расслабленном состоянии Мигель выглядел не менее чувственно и привлекательно.

– Иногда он спит, и это хорошо. Но когда просыпается, он безобразен до отвращения.

Мигель состроил гримасу.

– Я же не настолько плохой.

– Нет, не плохой. Но монстр.

Он пристально посмотрел ей в глаза, затем перевернулся на живот, и она оказалась под ним. Мигель принялся ласкать ее грудь и бедра. Они только что закончили заниматься любовью, а он снова заводил ее.

– Ты много опытнее меня.

– Я и на пятнадцать лет старше тебя.

– И все их провел в постели?

Мигель рассмеялся.

– Ты думаешь только об одном.

– Этим ты и воспользовался.

– Лучше я, чем кто-нибудь другой.

Он провел языком по ее груди, оставляя влажную дорожку, от которой у нее защекотало кожу. Затем взял в рот один из ее сосков.

Внезапно слезы снова начали душить Викторию. Сердце тяжело забилось от желания и тоски. Как она могла вообразить, что полюбила его? После всего, что произошло…

Да, он был настойчив, горд, высокомерен, жесток в обычной жизни. Но в постели Мигель становился совсем другим. Занимаясь любовью, он ни разу не обидел ее, не причинил боли, не унизил. Его жестокость каким-то образом трансформировалась в нежность, и он казался ей таким щедрым… таким любящим.

Но как мог быть щедрым и любящим мужчина, который обращается с ней, как средневековый феодал с понравившейся ему женщиной, – сначала похитил, потом запер на ключ?

Это выглядело лишенным смысла. Но все же она переживала целую гамму самых прекрасных эмоций. И дело было не только в сексуальном удовлетворении. Что-то изменилось в ее душе.

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что если бы мы так не спешили, то у нас могло бы все получиться? – спросила Виктория серьезно.

– У нас все и так получается, – ответил Мигель.

Она задержала дыхание, чтобы не вспылить, и спокойно произнесла:

– Давай, пожалуйста, поговорим об этом. Только без оскорблений и угроз бросить меня на съедение голодным львам.

Мигель рассмеялся, отнюдь не удивленный ее словами.

– Хорошо. У наших родителей была договоренность.

– Это формальности.

– Мы занимались любовью.

Виктория ничего не ответила, тогда он привел свой последний довод:

– В тот раз я не воспользовался презервативом.

Поначалу она не поняла, к чему он клонит. Но потом ее словно током ударило. Виктория резко высвободилась из его объятий и перекатилась на другую сторону кровати.

О чем она только думала? Как могла забыть о такой важной вещи? О Боже, что произошло с ее головой?

Мигель приподнялся на локте и положил руку на ее плечо.

– Ты можешь быть беременна.

– Неправда, – замотала головой Виктория, одновременно резким движением сбрасывая его руку.

– Мы ведь скоро это узнаем, да?

– Когда ты вспомнил о презервативе?

Мигель ответил не сразу. Они только что занимались любовью, но теперь снова стали чужими.

– Я сделал это сознательно, – наконец невозмутимым тоном произнес он.

Виктория обреченно покачала головой, зная, что это правда. Значит, он действительно хотел, чтобы она забеременела. Именно таким образом собирался решить все их проблемы и привязать ее к себе.

– Знаешь, о чем все это говорит? – с вздохом сказала она. – Нет? А я знаю. – Виктория не могла скрыть горечи в голосе.

– Пойми, это для твоего же блага, – произнес он.

– Неужели? – Она грустно рассмеялась. – Мигель, признайся, ты просто не доверяешь мне, поэтому и повел себя так. Я тебе даже не нравлюсь. Ты был шокирован моим поведением там, в Париже, я вызвала у тебя отвращение…

– Никакого отвращения! – поспешил заверить ее он. – Я был удивлен. Растерян…

– Скорее уж зол. – Начав говорить, Виктория не могла уже остановиться. – Ты злишься на меня, и, возможно, ты прав. Но вот что я тебе скажу: либо ты кончаешь со всем этим спектаклем, либо принимаешь меня такой, какая я есть, потому что я не собираюсь меняться.

– Тебе и не обязательно меняться.

– Не смеши меня. Конечно, ты ждешь, что я изменюсь, иначе не стал бы так обращаться со мной.

Мигель не произнес ни слова в ответ.

– Ты ждешь, что я начну соответствовать твоему представлению о хорошей жене, – упавшим голосом продолжила она. – Я не знаю, что это за представление, и, если честно, не горю желанием узнать, если это значит больше не видеться с тобой.

– Возможно, нам обоим необходимы перемены.

– Возможно? – Виктория нервно рассмеялась. – Знаешь, Мигель, ты не изменишься, и я никогда не изменюсь в достаточной мере, чтобы удовлетворить тебя. И ты всегда будешь сердиться на меня и наказывать за то, что я не та, кем должна быть. Ведь ты, похоже, никак не поймешь, что я не… – Черт! В ее голосе звучало слишком много эмоций. – Не… – снова попыталась она, но слова не шли.

– Не – что?

– Не соответствую своему положению и происхождению.

– Ты слишком все усложняешь, – резко произнес Мигель. – Возможно, впервые увидев тебя, я действительно пришел в замешательство.

– Ты пришел в бешенство, – поправила его Виктория.

Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.

– Да, я тогда действительно разозлился. Но я не верю, что кто-то может быть однозначно хорошим или плохим… Даже ты. – Мигель явно попытался пошутить, и выражение его лица смягчилось.

Но на губах Виктории не появилось и тени улыбки. Ей было слишком больно – так много эмоций, которых она не понимала, сжигали ее душу. Ранее, нежась в его объятиях, она была так близко к тому, чтобы поверить в возможность счастливого окончания этой истории. Но она опять ошиблась.

Завернувшись в простыню, Виктория встала с кровати. Мигель тут же вскочил и направился к ней. Она отступила.

– Стой! – крикнула Виктория и вытянула вперед руку. – Остановись, Мигель! Сейчас же!

Он ее послушал, но все равно оказался слишком близко от нее. И снова Викторию поразили его мужественность и высокий рост. Рядом с ним она казалась себе незначительной и невзрачной.

– Ты должен понять, что у нас ничего не выйдет. Мы не подходим друг другу. Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть. А ты, Мигель… – Виктория глубоко вздохнула и решилась: – А ты не тот, кто нужен мне.

Он ничего не сказал. Просто стоял и смотрел на нее.

Тогда она обняла себя за плечи, словно пытаясь таким образом привести в порядок чувства, пришедшие в хаос. Все кончилось, обреченно подумала Виктория. Кончилось, так и не начавшись.

Она ощущала себя душевно истощенной и растерянной. Несколько минут назад они были близки. Несколько минут назад она чувствовала себя почти счастливой… И вдруг осознала, что снова оказалась во власти иллюзий.

Ей нравилось, когда Мигель к ней прикасался, нравилось удовольствие, которое она находила в его объятиях. Но все между ними сводилось лишь к физическому влечению. У них был неземной секс, но они ни разу не занимались настоящей любовью, а она была слишком несведуща, чтобы понять это сразу.

– В любых отношениях бывают переломные моменты, – сказал Мигель голосом, лишенным всяких эмоций.

Виктория сосчитала до десяти, пытаясь унять боль.

– Это не переломный момент, Мигель. – Она попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее. – Ты не должен был никого подлавливать или припирать к стенке. Запирать на ключ и привязывать к себе насильно.

Его челюсти сжались, лицо окаменело.

– Я собирался дать нам время. Я боялся потерять тебя. Я подумал, что нам следует побыть вместе… чтобы лучше узнать друг друга.

Но он намеренно хотел, чтобы она забеременела. Хотел заманить ее в западню. Но только не из любви, нежности или каких-либо других высоких чувств, которые она понимала и уважала.

– Думаю, мы уже многое узнали друг о. друге, не так ли? Неужели мое благородное происхождение так важно для тебя? Или ты так страстно жаждешь угодить Беатрис? Что ты о себе возомнил, если решил, что можешь играть со мной как с бездушной куклой? А может, за брак со мной тебя ждет крупное вознаграждение? – Виктория с трудом остановилась.

Она увидела, как Мигель вздрогнул и его лицо приняло угрожающее выражение. Глаза потемнели, грудь тяжело вздымалась. Казалось, он сейчас разгромит первое, что попадется под руку.

Виктория не на шутку испугалась и бросилась в ванную. Нет, она не должна испытывать сочувствие к этому человеку, особенно после всего, что он сделал. Но помимо своей воли ей хотелось узнать, что же в ее словах так его задело…

10

Выйдя из ванной, Виктория обнаружила Мигеля сидящим в кресле с бокалом в руках. Початая бутылка виски стояла на полу рядом.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спокойно спросил он.

– Нет, спасибо. – Виктория села на край кровати и покрепче затянула пояс махрового халата, который надела, приняв душ. – Расскажи мне о себе.

– С какой стати?

Он был не просто невыносим, его поведение выходило за рамки допустимого.

– Отлично. Не рассказывай. Так даже лучше. Чем меньше я знаю о тебе, тем проще будет забыть тебя.

– Вики… – В его голосе послышалась горечь.

Нет, она не поддастся. Он так сильно обидел ее, принес ей столько страданий, что она не позволит ему разжалобить себя…

Но, с другой стороны, Мигель обычный человек. Такой же, как она. После смерти дедушки Виктория чувствовала себя особенно одинокой, потому что не с кем было поговорить по душам. А Мигель, похоже, вообще не доверяет никому.

– Но… но если я забеременела и нам придется пожениться, должна же я иметь хоть какое-то представление об отце своего ребенка, – нехотя произнесла она.

В его глазах отразились сомнения. Затем он вздохнул.

– Ладно, я расскажу тебе свою историю, – бесцветным голосом начал Мигель. – Но только пообещай не перебивать меня и ничего не говорить в конце.

– Я не могу. – Она вскинула бровь от удивления.

– Я не хочу отвечать на твои вопросы и слышать комментарии. И я не требую от тебя сочувствия.

Виктория поколебалась.

– Это звучит не очень-то честно.

– Жизнь редко бывает честной.

– Да. Но здесь только ты и я. Сначала ты соглашаешься рассказать, потом ставишь условия…

– Именно так.

Виктория с недоумением посмотрела на Мигеля. Она не понимала его. Не понимала, зачем он все это делает. Чего вообще хочет от жизни.

Этот мужчина был слишком сложен для нее. Его дерзость и нахальство были первым, что бросилось ей в глаза и вызвало всплеск негодования. Но сейчас Виктория начинала видеть скрытую сторону его натуры.

– Ладно, – согласилась она. – Обещаю ничего не говорить.

– С чего бы начать? – спросил себя Мигель. Затем, после непродолжительного молчания, слова потоком полились из его уст: – Мы приехали с отцом в Англию после того, как умерла моя мама. Нас здесь никто не ждал и нигде не принимали. Однажды отец обманом заполучил приглашение на светский прием. Его чуть было не уличили, но Артур Артрайт поручился за него. С тех пор началась их дружба. Он же посоветовал отцу, куда вложить деньги, свел с нужными людьми, потому что к нам, как к иностранцам, относились настороженно…

– Надо же. А я ничего не знала, – пробормотала Виктория и перехватила предостерегающий взгляд Мигеля. – Извини. Продолжай.

– Я редко виделся с отцом. Он был все время занят, много работал, а меня послал учиться в Штаты. О том, что ты предназначена мне в жены, я узнал только после его смерти из завещания. И не на шутку разозлился. Я должен был жить на проценты с его капитала и ждать, пока какая-то там девочка, которую я и в глаза не видел, достигнет совершеннолетия, чтобы я смог сделать ей предложение. Это было большим ударом по моему самолюбию. Отец пытался распоряжаться моей жизнью даже после смерти, хотя при жизни я его, казалось, мало волновал. В тот момент я поклялся себе, что своими силами добьюсь финансовой самостоятельности, чтобы не зависеть от его денег и иметь возможность самостоятельно решать свою судьбу.

Мигель сделал глоток из бокала и уставился неподвижным взглядом в одну точку.

Виктория кусала губы. Наконец-то завеса хоть частично пала и на смену зловещему, пугающему образу жениха-деспота пришел совсем другой, близкий и понятный.

– О завещании мне напомнил поверенный накануне твоего совершеннолетия. К этому времени, как тебе уже известно, я ни от кого не зависел. У меня были любовницы, такие, как Луиза… Но я привык всегда быть инициатором знакомства и разрыва, поэтому меня взбесила твоя записка. Отправляясь в Англию, я намеревался доказать отцу, даже несмотря на то что он был на небесах, его неправоту. И застал тяжелые времена в Лутоне. Уильям, работающий не покладая рук, чтобы сохранить фамильное поместье, брошенная, больная Беатрис… – Виктория нахмурилась и опустила голову. – Мне показалось странным, что тебя нет рядом с ней в такой момент. Я почувствовал все глубину ее любви к тебе. А ты представлялась мне неблагодарной девчонкой, которая не ценит того, что у нее есть. Тогда я решил, прежде чем наотрез отказаться от брака, познакомиться с тобой. Я видел, что Беатрис надеется на наш союз, и мне было неловко сразу ее расстраивать.

Представь глубину моего разочарования и гнева, когда я увидел тебя в парижском клубе в легкомысленной одежде, с подозрительными друзьями. Ты веселилась, в то время как Беатрис чуть было не отправилась на тот свет. Не знаю точно, что мною двигало, – возможно, желание проучить тебя, – но неожиданно я вознамерился стать твоим мужем любым путем.

Теперь я понимаю, что допустил ошибку. Силой нельзя ничего решить. Единственное, в чем я убедился, – Мигель посмотрел на Викторию, – так это в том, что мы с тобой очень похожи. Мы оба не любим, когда нами командуют. И чем сильнее я давил на тебя, тем яростнее ты сопротивлялась. Я восхищаюсь тобой.

Виктория едва сдерживалась, чтобы, не расплакаться.

– Жаль, что все так обернулось, Вики. Жаль, что у нас ничего не вышло. Очень жаль, – прошептал он. – Прости меня.

Виктория закрыла лицо руками. Он отпускал ее. Он тоже понимал, что между ними все кончено.

– Действительно, жаль, – прошептала она в ответ.

– Ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь того, кто будет любить тебя нежно и преданно. – Он поморщился. – Я не такой.

Мог ли он нанести ей рану более глубокую, чем уже нанес? Мог ли причинить еще большую боль?

– Мы такие, какие есть, – выдавила из себя Виктория. Она разрывалась между желанием сказать ему, что они могли бы начать все заново, и пониманием того, что им нужны друг от друга разные вещи.

Он не доверял ей. И вероятно, никогда бы не смог это сделать. А она… она, если честно, тоже вряд ли доверилась бы ему. Но, даже зная, что между ними все кончено, Виктория была не в силах просто встать и уйти. По крайней мере, не сейчас.

Мигель плеснул себе еще виски в бокал и задумался, почему излил душу Виктории. Никому еще он не рассказывал ни о себе, ни о своем прошлом, ни о своих чувствах. И даже сам старался не углубляться в дебри самоанализа. А теперь поведал о своих проблемах и переживаниях женщине, которая, должно быть, всей душой ненавидит его.

Не самый удачный выбор. Он в очередной раз потерял контроль над собой. Его словно прорвало, вынося наружу все глубоко затаенное в душе.

Виктория сидела на кровати, не шевелясь и обхватив руками согнутые колени. Мигель подивился тому, какая большая внутренняя сила и решительность заключены в ее хрупком теле.

Много лет назад он решил не только стать независимым, но и поклялся не вспоминать о прошлом, стать хозяином своей судьбы. Он никого не подпускал к себе настолько близко, чтобы нарушить эту клятву.

Виктория стала исключением.

Внезапно он почувствовал себя очень уставшим. От всего – от притворства и фальши, от несбывшихся надежд и разочарований. Он гадал, как его угораздило выбрать настолько неверный путь.

И в этот момент его поразила одна мысль. Даже сейчас, когда, казалось бы, у него не осталось никаких секретов от Виктории, он рассказал ей не все. Он не рассказал ей самого главного.

Мигель неожиданно начал осознавать, что его разговоры о Беатрис, о ее надеждах на брак были всего лишь прикрытием. Он боялся признаться даже себе, что его отец оказался прав. Мануэль предвидел, что его сын полюбит Викторию, и хотел, чтобы именно такая девушка стала матерью его внуков.

Мигель увидел другой мир глазами Виктории и не заметил, как влюбился в нее, поняв, что они созданы друг для друга. Однако он был не готов к такому повороту событий. Возникшее в его душе чувство было для него в новинку, оно наполнило его страхом и гневом. Он неосознанно боялся потерять Викторию, поэтому пошел по самому простому пути, по пути силы и принуждения, чтобы удержать ее.

Его сердце сжала глухая тоска. Он предал отца, предал его надежды и мечты. Предал свою любовь.

Мигель взглянул на Викторию. Она еще никогда не казалась ему столь прекрасной. Раскаяние с новой силой охватило его. Он совершил непоправимую ошибку.

Виктория выросла, опекаемая своей семьей. Теперь он понимал, почему ей захотелось свободы и независимости. Окажись Мигель на ее месте, сам бы, не раздумывая, сбежал из дому.

Он тяжело вздохнул.

– Что ты теперь будешь делать? – робко спросила Виктория.

– Как всегда. Буду работать.

– Мне жаль.

– Не стоит. Так даже лучше.

Правда ли? – задумалась Виктория. Ей самой тоже придется нелегко, доказывая бабушке, что ее свадьба с Мигелем не может состояться.

В то же время она знала, что ей вряд ли удастся встретить мужчину, похожего на Мигеля. Мужчину, который заставит ее почувствовать себя сексуальной, желанной и любимой. Но будущее нельзя строить только на сексе. А за те несколько недель, которые остались до свадьбы, они с Мигелем не смогли бы узнать друг друга настолько хорошо, чтобы у них сложились отношения, необходимые для счастливого брака.

Какой был, например, у ее родителей. Дедушка не раз по ее просьбе рассказывал о том взаимном уважении и любви, которые сквозили в каждом их движении, в каждом слове.

– А ты не был знаком с моими родителями? – спросила Виктория.

– Нет. – Мигель поколебался и угрюмо добавил: – Я не смог приехать даже на похороны своего отца.

– Извини, – произнесла Виктория, раскаиваясь в том, что спросила.

– Ничего. Все уже в прошлом.

Мигель встал и поставил пустой бокал на стол. Затем повернулся и посмотрел на Викторию. Она не отвела взгляда. Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Оба знали, что расставание неизбежно, нужно лишь соблюсти приличия.

Надо быстрее покончить с этим, сказала себе Виктория. Мигель не станет возражать, если я сейчас уйду, вероятно даже почувствует облегчение.

– Можно я останусь на ночь? – неожиданно для себя спросила она.

– Ты имеешь в виду до утра? – Мигель подошел к ней и сел рядом на кровать. – Ты же знаешь, как мужчины относятся к обязательствам.

– Они их избегают.

– Точно.

Виктория боролась с подступившими к горлу рыданиями.

– Мы еще когда-нибудь увидимся?

Мигель взял ее лицо в ладони, нежно провел пальцами по щекам и прошептал:

– Может быть. – Затем поцеловал ее.

Но этот поцелуй не походил на все предыдущие. Он был сладок и нежен, невинен и одновременно пылок. Глаза Виктории наполнились слезами. Они так близко подошли к чему-то неописуемо прекрасному. Возможно, если бы они были умнее… познакомились бы при других обстоятельствах…

Виктория обняла его за шею, крепко прижала к себе, пытаясь запомнить каждое мгновение их последней ночи.

Потом они занимались любовью, медленно, неторопливо. Не было неистового и жадного напора. Отчаяние ушло, сменившись наслаждением. Они старались продлить удовольствие, старались сделать эту ночь значительной, навсегда запечатлеть ее в своей памяти. Они старались залечить свои разбитые сердца…

Виктория не помнила, когда заснула. Она лежала в его объятиях, с мокрым от слез лицом. И вот проснулась. Одна…

Поднимаясь, она ощутила, как ее сердце переполняют дурные предчувствия. Что-то случилось. Только потом она поняла, что именно.

Мигель ушел, пока она спала.

Ей не составило труда найти записку и ключ от квартиры. Слезы текли по ее щекам, когда она читала и перечитывала несколько коротких слов.

Вики, мир принадлежит тебе. Мигель.