Текст книги "Только любовь!"

Автор книги: Аманда Мэдисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Подошла официантка и поставила на столик бутылку шампанского и два бокала. Но Виктория продолжала сидеть с безучастным видом, не обращая внимания на окружающую обстановку, даже когда официантка откупорила бутылку и разлила шампанское по бокалам. Она замерла неподвижно, подперев лоб руками, так что невозможно было видеть выражение ее лица. Со стороны казалось, будто она крепко задумалась, однако Мигель догадывался, что в действительности девушка пытается сдержать ярость.

Наконец ему надоела затянувшаяся пауза и представление, которое устраивала Виктория. Ведь это он должен был злиться на нее, а не наоборот. Она имела наглость спокойно развлекаться здесь, в то время как ее бабушке приходилось совсем не легко, да и состояние ее здоровья, как выяснилось, оставляло желать лучшего. Подобное неуважение и безразличие к близкому человеку со стороны Виктории просто не укладывалось в его сознании.

– Я защищал вас, – наконец процедил сквозь зубы Мигель.

– Мне не нужна ничья защита! – запальчиво ответила Виктория. – И уж тем более ваша.

– Вы не понимаете, что говорите. Вы слишком наивны.

– А вы… португалец!

– В этом проблема?

– Да.

Несколько мгновений он молча изучал ее.

– Почему?

Виктория внутренне содрогнулась. Ей не просто не нравился этот мужчина. Она боялась его… Точнее, боялась тех чувств, которые он вызывал в ней.

– А какие у вас проблемы с португальцами, малышка?

Виктория судорожно вздохнула… и внезапно перестала думать о чем-либо, кроме своих ощущений. Сейчас ее словно переполняла какая-то необъяснимая энергия, а сердце замирало от сладкого ужаса. Так было всегда, когда она хотела что-либо узнать и одновременно страшилась этого знания.

Например, секс. Ей хотелось знать о нем все. Хотелось пережить его, почувствовать, понять, прежде чем она выйдет замуж за совершенно незнакомого ей человека.

О замужестве Виктории сообщили еще в детстве, но тогда она не придала этому особого значения. В подростковом возрасте она стала интересоваться предполагаемым женихом, но нашла только старые фотографии, на которых был изображен смуглый тощий паренек в обнимку с Уильямом. С недавнего времени бабушка Беатрис стала постоянно говорить о грядущей свадьбе как о деле решенном, подчеркивая, что такой выгодный союз поможет не только исполнить волю родителей, но и поправить финансовое положение их семьи.

Конечно, Виктории были не чужды интересы ее близких, однако поведение жениха вызывало недоумение. Почему он ни разу не навестил ее? Неужели ему все равно, кто станет его женой?

Виктория попыталась было разузнать о женихе поподробнее, но потом решила, что это ниже ее достоинства. И постаралась выбросить все мысли о кандидате в мужья из головы. Она была кроткой и послушной и считала, что чему быть, того не миновать.

Однако жизнь в Париже научила ее самостоятельно принимать решения. Поэтому по возвращении домой Виктория собиралась обсудить предстоящее замужество с бабушкой, высказать терзающие ее сомнения, надеясь на понимание и поддержку со стороны Беатрис…

– Так, я жду ответа.

Но не очень-то терпеливо, подумала девушка, чувствуя странное смятение. Этот мужчина довел ее до такого состояния, что собственное тело казалось чужим и будто объятым пламенем.

И в этот момент Викторию словно ударило током – она вдруг вспомнила, что ее жених тоже родом из Португалии! Девушка потерла лоб, силясь вспомнить, как его зовут. Но все было напрасно. Впрочем, и его имя, и фамилия звучали не менее звучно, но уж точно не так коротко, как назвался незнакомец.

А вдруг это все-таки он?!.. В ее душу закрался гнетущий страх.

Но Виктория решительно тряхнула головой. Этого не могло быть. Таких совпадений просто не бывает. Если бы этот человек действительно был ее женихом, то наверняка сказал бы об этом сразу, а не задавал бы каверзные вопросы. К чему ему такие игры?

– С португальскими мужчинами… сложно общаться.

– Это как? – Его голос окутывал ее, затуманивал сознание.

– Я слышала, что они очень… требовательны, – ответила Виктория, чувствуя себя довольно неловко.

– Мужчина и должен быть таким, – последовал мгновенный ответ.

Это безумие, встревоженно подумала девушка. Я должна быть дома и видеть мирные девичьи сны. А не беседовать здесь с этим странным человеком. Мне следует немедленно встать и уйти.

Но она не могла пошевелиться, не могла даже отвернуться. Мигель Виллас разительно отличался от мужчин, которых она знала, с которыми когда-либо встречалась. Он был необычным и притягательным до потери пульса. В нем ощущались загадочность и властность, делающие его неотразимым для Виктории.

– Они – собственники.

– У них есть чувство собственного достоинства. Гордость…

Мигель поднял один из бокалов и протянул Виктории. Золотистое шампанское искрилось и переливалось в свете ламп.

Девушка поколебалась, прежде чем принять бокал. Но когда сделала это, Мигель взял свой и с хищной усмешкой добавил:

– Вам следует помнить об этом, малышка.

Детка. Малышка… А она уже давно перестала быть маленькой. Но, похоже, ни Беатрис, ни Уильям… ни Мигель не осознавали этого. Хотя ей еще только исполнится двадцать один год, на самом деле она ощущала себя намного старше.

Виктория знала, что у нее были лишь десять месяцев, чтобы привести чувства в порядок, смириться со смертью дедушки и приготовиться оправдать надежды, которые возлагает на нее бабушка. Эти месяцы не прошли даром. Виктория стала намного сильнее духом и решительнее. Она собиралась сделать все, что должна сделать. И надеялась, что бабушка Беатрис сможет окончательно рассеять все ее сомнения относительно необходимости грядущего брака.

Но это произойдет, когда она вернется. А пока она еще здесь. И значит, принадлежит только самой себе. Этим следовало воспользоваться, прежде чем станет слишком поздно.

– За встречу, – произнес Мигель, приподнимая бокал. Бокалы соприкоснулись, издав тонкий мелодичный звук.

Взглянув на излучающего сексуальность Мигеля Вилласа, Виктория вспомнила свою мечту завести роман, который останется в ее памяти на всю жизнь. Чтобы вспоминать его в течение своей замужней жизни, в которой, судя по всему, будет место долгу, а не страсти.

Вот почему ей отчаянно хотелось хоть раз в жизни испытать то, что испытывает любая девушка, выходя замуж за любимого человека.

– За встречу, – прошептала она, поднося бокал к губам и зная, что дедушка перевернулся бы в гробу, прочитай он ее мысли.

Артур Артрайт всегда ратовал за честь, которой, по его словам, не хватало современной молодежи из высших кругов общества. Он учил внучку чтить моральные устои и не идти на поводу у безнравственной моды или примитивных инстинктов.

Прости, дедушка, мысленно обратилась к нему Виктория, делая глоток из бокала. Я всегда тебя слушалась, и у меня даже в мыслях не было выступать против твоей воли. Но теперь я выросла, мое представление о будущем и моем месте в нем существенно изменились. И сейчас мне нужен этот вечер. Нужно нечто горячее и незабываемое – воспоминание, которое будет целиком принадлежать мне, которое никто не сможет отнять у меня.

Виктории показалось, что сейчас за ее спиной раздастся осуждающий голос дедушки. Он не раз предостерегал ее от излишнего любопытства, от свойственного ей стремления знать все на свете. «Только глупцы играют с огнем, – говаривал он. – Не забывай, что любопытство один из самых страшных пороков».

Шампанское оказалось терпким на вкус. Виктория осторожно поставила бокал на стол. И в этот момент Мигель взял ее правую руку в свою так быстро, что она не успела отдернуть ее.

Почувствовав, как девушка задрожала от его прикосновения, он поднял голову и заглянул ей в глаза. Затем некоторое время осматривал ее пальцы.

– Нет кольца? – наконец спросил он, крепко сжав ее пальцы.

– Я не замужем.

Мигель снова заглянул ей в глаза.

– Но вам наверняка предлагали, так ведь?

Виктория почувствовала нежеланный укор совести и закусила губу. Конечно, ей не следовало сидеть сейчас здесь с этим человеком. Но если бы она видела своего жениха, если бы знала его как реального человека, если хотя бы могла вспомнить его фамилию, то ни за что не стала бы вести себя так, как вела. Виктория сознавала, что где-то есть ее будущий муж, но он казался ей ненастоящим, вымышленным персонажем. Порой даже – плодом ее воображения. Загадочный богатый мужчина, согласившийся жениться на бедной аристократке…

Но почему же он ни разу не попытался встретиться с ней, узнать ее поближе? Виктории было известно, что раньше он жил в Лондоне и даже дружил с Уильямом.

Но он никогда не видел ее.

Обида с новой силой заклокотала в душе девушки.

– Мне не очень-то нравятся украшения, – с вызовом ответила она.

Мигель издал какой-то звук, больше похожий на рычание, и сильнее сжал ее пальцы. По сравнению с его рукой ее ладонь казалась необычно узкой, а пальцы – очень тонкими и длинными.

– Вы с кем-нибудь встречаетесь?

Что-то подсказывало ей быть осторожной и отвечать осмотрительно. Она видела его внимательный выжидающий взгляд, опасный огонек, вспыхнувший в глазах. Он злился. Но на что?

Виктория облизнула пересохшие губы и ответила, стараясь не обращать внимания на комок, застрявший в горле:

– Я хожу на свидания, да.

Мигель освободил ее руку, и она тут же сжала ее в кулак, пытаясь забыть, насколько сильно выбило ее из колеи его прикосновение, острое и обжигающее, словно языки пламени. Как могло простое пожатие пальцев так возбуждающе подействовать на нее? Заставить захотеть большего…

Может… может, он мог бы стать…

Виктория вгляделась в лицо сидящего напротив нее мужчины. Их взгляды встретились, и в глубине его глаз она заметила нечто, от чего ее тело снова объял огонь.

Он звал ее.

Он хотел ее.

Но это же безумие! Абсурд! Виктория неловко заерзала на стуле. Но что, если он тот самый, единственный, кому она позволит стать своим первым мужчиной, чтобы вступить в брак уже женщиной, а не наивной глупенькой девицей, не имеющей представления о… о сексе?

Виктория давно втайне мечтала встретить мужчину, который удовлетворил бы ее как любовник. Но излишняя критичность и щепетильность не позволили ей за все время пребывания здесь найти кого-либо, удовлетворяющего всем ее требованиям.

Теперь у нее оставалась всего неделя. Через полмесяца день рождения, на котором она познакомится со своим женихом. Затем должна состояться свадьба. Значит, ей следует действовать как можно быстрее. Или же смириться с тем, что она выйдет замуж, так и не узнав того, что ей хотелось узнать…

Виктория силилась найти подходящие слова, составить какое-нибудь удобоваримое предложение, которое можно было бы произнести вслух, но язык отказывался повиноваться. Ее горло пересохло, поэтому она сделала еще несколько глотков шампанского.

– Что… что я здесь делаю? – слабым голосом спросила она, проведя пальцем по ободку бокала. – Почему я сижу здесь, с вами?

Мигель не сводил глаз с ее рта.

– Удовлетворяете свое любопытство, полагаю.

Под его пронзительным взглядом она ощутила себя неискушенной молодой девушкой, жаждущей расстегнуть блузку и…

На мгновение Виктория забыла, о чем они говорили и где находятся. В голове звенело, грудь налилась, кровь, казалось, превратилась в расплавленную лаву, а сердце – в настоящий вулкан.

Время замерло, люди и звуки исчезли. Остались только она я сидящий напротив мужчина, Мигель Виллас, который не скрывал своего желания завладеть ее душой и телом. Или только телом?..

Затем ощущение реальности снова вернулось к Виктории. Она вспомнила, как он сказал: «Удовлетворяете свое любопытство, полагаю» – и оказался прав.

Это было ее постоянной проблемой. В детстве Виктория, не стесняясь, задавала кучу вопросов всем и каждому, так что бабушка с дедушкой не раз повторяли, что любопытство может в какой-нибудь момент навредить ей.

И сейчас Виктория, как никогда, признавала правоту их слов. Она ощущала себя мотыльком, бездумно летящим на пламя свечи. Душа рвалась к нему, заглушая голос разума, который призывал остановиться и как следует обдумать свое поведение.

– У меня в самом деле ненасытное любопытство, – со вздохом призналась Виктория.

Мигель скривил рот в усмешке, но это движение только подчеркнуло чувственную полноту его губ.

– А я вам интересен?

Виктория кивнула – произнести это вслух она не могла.

Его взгляд переместился с ее лица на пальцы, судорожно сжатые в кулак.

– Могу я кое-что вам посоветовать? – любезно осведомился он.

Она снова кивнула.

– Вам следует быть осторожнее, – медленно и внятно произнес Мигель.

По спине девушки побежали мурашки. Опасность! – прокричал ей внутренний голос. Одно дело – хотеть получить опыт, другое – попытаться осуществить задуманное.

– Но я и так осторожна, – сказала Виктория.

Судя по ироничному выражению его лица, ее слова отнюдь не убедили собеседника.

– Множество людей могут без зазрения совести воспользоваться вашей тягой… к знаниям, – заметил он.

Ее щеки мгновенно залил румянец. И, смутившись, девушка отвела взгляд.

Мигель выбил почву у нее из-под ног. Теперь Виктория чувствовала, что медленно падает в разверзшуюся под ней пропасть. Мозг отключился, а тело ожило и действовало само по себе. Становилось все труднее и труднее четко мыслить.

Обычно ей внушали, что жизнь сложна, непредсказуема, каждый в ней сам за себя и выживает как может. Но чаще других выживает сильнейший.

Она пыталась жить по тому же принципу. Однако чем ближе подходил срок возвращения домой, тем отчетливее Виктория осознавала, что больше не чувствует себя сильной. Она пребывала в растерянности. Здравый смысл постепенно уступал место эмоциям.

Ей не следовало соглашаться на этот брак. Но теперь было слишком поздно что-либо отменять. На нее рассчитывали бабушка и брат. И жених, наверное, тоже, по каким-то одному ему ведомым соображениям. Откуда-нибудь ей придется найти в себе силы, чтобы оправдать их ожидания.

Плохо, что она должна выйти замуж за незнакомого мужчину, который не испытывает к ней никакого интереса и которого она не узнала бы, встретив на улице. Но еще хуже выйти замуж за такого человека, не зная ничего о сексе.

Ее жениху нужна жена, но никто не говорил, что она обязательно должна быть девственницей. Викторию пугала мысль оказаться в постели с мужчиной, которого она увидит только в день своего совершеннолетия. Как она будет лежать рядом с ним, обнаженная, не имея представления о том, что последует дальше? Ей никоим образом не хотелось чувствовать себя напуганной глупой дурочкой в первую брачную ночь. Гораздо лучше знать, чего ожидать.

И снова ее посетила дерзкая мысль: Мигель мог бы научить ее, а уж она схватит все на лету. Достаточно всего одной ночи. И ей будет наплевать на то, что подумает о ней мужчина, которого она никогда больше не увидит. Не то что своего мужа…

Виктория резко потянулась к бокалу и осушила его до дна.

– Шампанское немного ударило мне в голову, – игриво сообщила она, ставя бокал на стол, и была недалека от истины.

– Вы еще не ужинали? – задумчиво спросил Мигель, наблюдая за девушкой.

– Обычно я не ем до окончания моих выступлений. Просто не могу есть – слишком волнуюсь.

Мигель немного поколебался, прежде чем достать бумажник. Затем он подозвал официантку и расплатился.

– Мы могли бы сходить в «Ледуаен», если вы не против.

Это был роскошный модный ресторан, который находился недалеко от клуба. На такси до него можно было доехать за несколько минут.

– Вы приглашаете меня на ужин?

Их глаза встретились.

– Вы же хотите, чтобы я это сделал.

Чистая правда. Даже возразить нечего.

Виктория сглотнула, горло першило от табачного дыма, который витал в воздухе, и от выпитого шампанского. Но это было ничто по сравнению с дикими скачками ее сердца.

– Но сначала я хотела бы заехать домой и переодеться.

Мигель не стал возражать, и они вышли из клуба. На улице он поймал такси. Виктория слегка поколебалась, прежде чем назвать адрес Николь. Ей не хотелось приглашать кого-либо в чужой дом, поэтому она сказала, что это квартира подруги. К радости Виктории, Мигель понял намек и сам предложил подождать ее в машине.

Дома девушка умылась. Затем чуть-чуть подкрасила ресницы и губы, надела короткое черное платье с неглубоким полукруглым вырезом.

– Ты уверена, что хочешь сделать это? – спросила она свое отражение в зеркале и почувствовала, как по телу волнами проходит нервная дрожь.

Виктория уже знала ответ на свой вопрос. Да, она хочет этого. Так сильно, как никогда раньше!

Девушка видела, как смотрел на нее Мигель, когда она подходила к припаркованному такси. Медленно и неохотно она встретила его задумчивый взгляд, смеривший ее с головы до ног. Ее успокоившееся было сердце забилось с удвоенной силой.

Мигель вышел из машины и помог ей снова сесть. С более легким макияжем и в неброском вечернем платье девушка выглядела моложе своих лет.

– Вы знаете, что делаете, Клоранс? – спросил Мигель, растягивая слова. Это был почти тот же самый вопрос, который она только что задала себе.

Ноги девушки стали как ватные, и она вымученно улыбнулась.

– Надеюсь на это.

В машине Виктория приоткрыла окно, глубоко вздохнула и немного расслабилась. Она с интересом рассматривала ярко освещенные улицы, витрины магазинов и ресторанов.

Девушка полюбила Париж. Полюбила именно за последние девять с половиной месяцев, а не за тот долгий период, когда училась здесь в университете, потому что ей наконец-то удалось стать самой собой. Только вот не надолго…

Виктория точно не помнила, когда именно, но в какой-то момент отчетливо поняла, что ей надоела чужая опека, чужое влияние на ее жизнь и те формальности, которые следовало соблюдать на светских приемах. Она поделилась своими сомнениями с дедушкой, и тот понял ее, отправив учиться в Париж. Но многие студенты из богатых семей были такими же чопорными и несносными, как ее знакомые на родине. Только Николь выделялась на их фоне своей раскрепощенностью и открытостью. Именно поэтому девушки подружились, признав друг в друге родственные души.

После смерти дедушки Виктории стало не с кем поделиться своими переживаниями. Первое время она так сильно тосковала по нему, что не могла встречаться с людьми, выслушивать их лицемерные соболезнования.

Как может она спокойно жить, если потеряла единственного человека, который любил ее несмотря ни на что? Которые утешал ее все эти годы после смерти родителей?

Дедушка знал, что ей хотелось родиться в обычной семье и играть в ресторанах, как когда-то пела в ресторанах ее мама. Дедушка знал, что она нуждалась в любви и ласке, и, никогда не высмеивая, дарил ей то, в чем она так нуждалась.

Когда его не стало, Виктории волей-неволей пришлось повзрослеть. Скоро она вернется домой. Затем начнутся приготовления к ее свадьбе…

– Вы уже второй раз тяжело вздыхаете, – заметил Мигель, дотронувшись до ее руки.

Виктория вздрогнула от его прикосновения и убрала руку.

– Я задумалась.

Он взглянул на нее, сдвинув брови.

– Что-нибудь не так?

– Нет, все нормально.

– Что вы обычно делаете после работы в клубе? Идете домой или встречаетесь с кем-нибудь?

– Когда как. Иногда мы с друзьями несколько часов «выступаем» на набережной или в метро. Я играю на скрипке. Только потом расходимся по домам.

– Вы играете на улице поздно ночью? – В голосе Мигеля послышалось резкое неодобрение.

– Во-первых, я не одна. А во-вторых, здесь не принято рано ложиться и на улицах еще полно народу. – Виктория повернулась к нему всем корпусом и резко спросила: – Если вы не одобряете практически все, что я делаю и чем занимаюсь, с какой стати пригласили меня на ужин?

Он нахмурился и ответил:

– Я пытаюсь понять вас.

В свете уличных фонарей и фар едущих навстречу машин его лицо казалось гордым, жестким и надменным.

– А что здесь понимать? Мне двадцать лет, я независима и занимаюсь любимым делом. Я делаю все, что заблагорассудится, хожу туда, куда хочу, самостоятельно принимаю решения.

– И не боитесь попасть в рискованное положение?

– О, я не столь безрассудна, уверяю вас.

Мигель покачал головой.

– Что-то не верится. Откуда вы, например, знаете, что я не опасен для вас?

Виктория содрогнулась. Хороший вопрос. Она действительно этого не знала.

Или знала?

Девушка молча посмотрела на Мигеля, изучая в полумраке суровые черты его лица: высокий лоб, широкие скулы, слегка впалые щеки, густые темные брови. Да, он немного пугал ее, но не казался жестоким. Деспотичный, не терпящий возражений, но отнюдь не безжалостный.

– Вы не обидите меня, – наконец убежденно произнесла она. – Вы не такой.

Мигель что-то пробормотал в ответ. Сначала Виктория не разобрала, но затем до ее уха донеслось несколько ругательств и скептическое: «Много ты знаешь».

Такси остановилось около здания ресторана. Мигель помог ей выйти из машины, затем расплатился с таксистом. Она с любопытством взглянула на него, пытаясь в очередной раз понять, что так сильно привлекает ее в этом человеке.

Он был намного выше ее, излучал силу и властность. Однако при этом не выглядел чересчур устрашающим.

Мигель открыл перед ней прозрачную стеклянную дверь ресторана.

Они выбрали столик. Виктория заказала утиную грудку, Мигель – омара с икрой и белое вино. Но, несмотря на голод, девушка обнаружила, что не может проглотить ни кусочка. Сидеть за одним столиком с таким необыкновенным мужчиной, как этот Мигель Виллас, и спокойно есть было выше ее сил.

Мигель, с удовольствием принявшийся за омара, заметил, что Виктория едва притронулась к своему блюду.

– Не нравится? – спросил он.

И опять ее голова пошла кругом от одного его взгляда.

– Очень нравится, – поспешно сказала она, поднося вилку ко рту. – Так вкусно!

Теперь все его внимание было обращено на ее губы. И Виктория поняла, что продолжать притворяться, будто ее интересует еда, невозможно. Она отложила вилку и откинулась на стуле, жалея, что не отказалась от ужина.

Предложение Мигеля посидеть в ресторане звучало заманчиво, пока они еще находились в клубе. Но сейчас, когда сидели за столиком, на котором в подсвечнике из красного стекла горела свеча, в уютной и даже несколько интимной обстановке, ее нервы начали сдавать.

– Сколько вам лет? – внезапно спросила она.

– Тридцать пять.

Ого! Она с трудом перевела дыхание. Он был старше ее на целых пятнадцать лет. Можно представить, какой у него богатый опыт… особенно в общении с женщинами.

– А когда вы родились?

– В августе.

Она слегка улыбнулась, подумав, что дата его рождения многое объясняет.

– Значит, вы лев, – задумчиво произнесла Виктория.

– Лев? – непонимающе переспросил он.

– Ну, по знаку зодиака.

Мигель махнул рукой.

– Я этим не увлекаюсь.

Его пренебрежительный жест покоробил девушку.

– А этим и не надо увлекаться. Это просто существует, веришь ты в это или нет.

– Вы, стало быть, верите? – не скрывая иронии, поинтересовался Мигель, знаком показывая официанту, что тарелки можно убрать.

– Я нахожу это забавным.

На скулах Мигеля заиграли желваки, и Виктория снова ощутила холодок на коже. Он опять демонстрировал ей свое неодобрение.

– Глупости!

Она часто заморгала.

– Как вы можете судить о том, в чем не разбираетесь?

– Тут и разбираться нечего! Человек должен думать своей головой, а не покупаться на все эти нелепые вещи вроде астрологии, хиромантии, гадания на картах и прочей ерунды!

Что это с ним? Что его так разозлило? Больше недели он следил за ней, сегодня заговорил, пригласил за свой столик, затем поужинать в ресторане. С какой стати? К чему все это?

– Знаете, Мигель, я прекрасно вижу ваше презрительное отношение ко мне, но не понимаю, чем оно вызвано. Может, вы принимаете меня за кого-то другого? Я не курю, не употребляю наркотики, если и пью, то только вино, да и то немного. На мне нет татуировок и вызывающего макияжа. Я просто люблю музыку, люблю играть. – Она с вызовом взглянула ему в лицо. – И я люблю развлекаться.

Виктория чуть подалась вперед, пока говорила. Ее волосы упали на лоб, глаза сузились, а голос стал низким, полным чувственности и негодования одновременно.

– Вам многое не нравится во мне. Но есть хоть что-то, что заслуживает вашего одобрения?