Текст книги "Очень живучая тварь (СИ)"
Автор книги: Ам Гамма
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
Снова этот дурман в голове.
Получен уровень: +6
Получены очки характеристик: +2
Кровавый язык: +1
Получено...
Строчки текста мешают разобраться в происходящем. Нафиг с глаз, потом изучу. Уровень, характеристики... Мне бы прийти в себя, понять, что происходит. А там уже сообразим что к чему. Мутным взглядом обвожу пространство вокруг. Зрение подернуто дымкой, изображение перед глазами плавает. Я ничерта не помню о случившемся! Вокруг полный хаос, крики, шум, ходуном ходит бочка—арена, дрожит земля под ногами. Странный привкус во рту. Моя рука в черном мазуте, я весь в черном мазуте. Ручейки масляной жижи текут мне за спину, формируются в шар. Черная плямба теперь висит за моей спиной. Как будто мне языков не хватало.
Получено: Безмозглая кукла
Выберите форму:
Мрачный двойник (атакующее)
Жидкая скорлупа (защитное)
– О—о, – я как наркоман, что получает дозу.
Жизнь полилась в тело. Передо мной лежит пигмей. По виду усохшая мумия. Ещё жив, кажется. Это временно. Серый шланг толстым питоном качает из него внутренности, раздуваясь.
– Хватит! – пытаюсь приказать собственной конечности. – Угомонись!
Глаза пигмея остекленели, но тело продолжат дергаться и усыхать. Живой насос не хочет успокаиваться, осушает старика до самых костей. Замечаю, как с ближайшей трибуны на меня прыгает несколько опоссумов. Разведчики ма'шутцу, кажется. Языки встречают атакующего, страшной оплеухой приласкав по голове. Шерстяная морда с отвратительным хрустом лопается, как арбуз. Двенадцатый уровень? Похоже, для меня это не угроза. Второй разведчик на лету исчезает. Нутром чую, ко мне приближается смерть. Вот опоссум возник над моей головой с клинком наперевес. Хлобысь! Серый колючий шланг отвешивает нападающему по морде. Вот это скорость... Теперь голодный питон примется за усатого. Я смотрю, как шипастая каланча хрустом и чавканьем вгрызается разведчику в грудь. Мерзкая тентакля начинает высасывать бедолагу заживо. Гопник ещё жив, с ужасом смотрит на меня, цепляется дрожащими руками за червя в своей груди, пытается вытянуть.
– Бесполезно, – непроизвольно вырвалось из груди.
Я тупо стою над бедолагой, наблюдаю за происходящим. Молча перевожу взгляд с его стекленеющих глаз на присосавшуюся пиявку. Мою пиявку. Двенадцатый уровень отравляется в... никуда, наверное. Смерть окончательная во всех ипостасях. Так, а где брюнетка, где енот—переросток? Куда все делись? У меня есть к вам пару вопросов. Над головой громыхнуло, на песок арены полетели доски. Через дыру в потолке лезет непонятная тварь.
Мясной паук, 9 ур. (марионетка)
Это не паук – это собранный из мертвых енотов шестилапый монстр. Поправка: из вывернутых наизнанку мертвых енотов. Марионетка, ловко цепляясь за стены и потолок, бежит к трибунам, прытко ловит визжащих опоссумов. Это живой конвейер по откусыванию голов. Тварь жрет енотов-переростков, прирастая в уровнях. Рэкетиры—неудачники пытаются бежать. Исчезают, растворяются в воздухе. Но пауку, кажется, плевать. Он словно чувствует их. Монстр скачет с места на место, выхватывает из пустого пространства верещащих ма´шутцу. Творится нечто невразумительное. Я ещё раз окинул взглядом пустеющие с невероятной скоростью трибуны. В бочке остались только я, трупы на песке и мерзкая тварь, отлавливающая опоссумов. И скоро она примется за меня. Мясной паук уже шестнадцатого уровня. Что-то у меня нет желания знакомиться с ним поближе. Где тут выход?
– Амулеты, – глаз цепляется за светящиеся в полумраке арены блинчики на трупах.
В голову пришла навязчивая мысль собрать подвески. Я покосился на трупы у своих ног. Жетоны маʼшутцу все ещё на телах. Не распались, не рассыпались. Словно ждут, что я подберу их. Быстрее, Максим, хватай побрякушки и валим отсюда! Отлично, блинчики у меня! Теперь бежать, пока марионетка семнадцатого уровня, между прочим, не спустилась по мою душу. Взгляд приковал медальон пигмея. Черная, треугольной формы, подвеска аму—вага полыхает в полумраке помещения ярким белым светом. Потом жалеть буду, что не забрал. Чуйка говорит «бери».
– Вот же ХРЕНЬ! – кинулся к усохшему дедку, дрожащими пальцами забрал с тела медальон.
Черный матовый треугольник. По центру изображена капля в круге. Червяки ползут из своих нор
Подвеска аму—вага (редкое)
Жаба внутри меня победоносно вскинула лапки. Ещё не знаю, зачем мне всё это, но я доволен. Так, подвеску в карман и валить отсюда. Или не валить?!
– ВОТ. ЖЕ. ХРЕНЬ!
Краем глаза замечаю аналогичное свечение в грудах мяса. Вон та бурая куча от богомола осталась, я помню. Не раздумывая, бегу к останкам, запустил руку в эту кашу, хватая амулет. Мерзость! Мясной паук отгрыз последнюю голову, разворачивается в мою сторону. Десятилапая тварь спустилась на песок, замерла, выжидая. Единственный выход – дыра позади меня, откуда на арену пришел пигмей. Надо бежать, но от марионетки струится такой сладкий, дурманящий аромат. Этот запах влечет подойти, попробовать марионетку на вкус…
– Ну и бред, – мотнул головой, прогоняя наваждение.
С пачкой бряцающих амулетов я побежал к выходу. Паук стартовал одновременно со мной. Эта мешанина из тел несется так, что дрожит песок под ногами. У самого выхода тварь меня настигает. Я ощущаю мерзкое дыхание, чувствую лапу опоссума на своем плече. Вот только черный шар загадочной жижи уже расплескался по монстру. Жуткая пасть марионетки оплывает черно—бурой мешаниной из костей и мяса. Тварь верещит и беснуется, молотит своими многочисленными конечностями по земле. Языки призывно вьются над моей головой, изгибаются в сторону клокочущего паука, требуют боя. А, была не была!
Я кинулся под мерзкое брюхо. Красные бичи синхронно впились в головогрудь мутанта. Серая тентакля по традиции делает дыру в огромном теле, проталкивает себя в самое его нутро. Моя задача проста – скакать из стороны в сторону, уворачиваясь от многочисленных лап. Этот бой закончился быстро. В последний момент я просто отпрыгнул, дабы не оказаться погребенным мертвой тушей. Бой вытянул все мои силы. Не могу отдышаться. Эти красные бичи… на них никакой выносливости не хватит. Жаль, что я не спринтер-марафонец. Если амулет не подскажет как решать проблему, прорастающие из моей спины конечности меня же и погубят.
– Так, ладно, – я покрутил головой, прислушиваясь.
В помещении воцарилась относительная тишина. Но там, за пределами бочки, слышны визг, крики и лязг железа. В городе происходит какая-то вакханалия. Творится что-то недоброе, и виной тому слава богу не я!
– Грудная жаба будет счастлива, – пробормотал, вытаскивая ещё один жетон из кучи мяса.
Черная жижа оставила в покое марионетку, заструилась обратно. Тягучая нефть собирается в кляксу за моей спиной. Снова этот текст перед глазами:
Получено: Безмозглая кукла
Выберите форму:
Мрачный двойник (атакующее)
Жидкая скорлупа (защитное)
Побудь пока шариком. Разберемся с тобой, как свалим из города. Оставаться в этом дурдоме я больше не намерен! Выбравшись из бочки-арены, нырнул к ближайшему домику, осторожно высунулся из-за угла. В миллиметре от моего носа пролетела боксерская перчатка, метнулась обратно к хозяину. Знакомый мне жуко—мужик сейчас стреляет по сторонам своим орудием смерти. Шипованный кулак то и дело устремляется в очередного енота, хомяка, варана и прочую человекоподобную образину. Каждый смертельный удар перчаткой прибавляет рогатому по уровню. Опоссумы наваливаются по трое—четверо на пробегающих мимо жителей, утаскивают по закоулкам. Особо несогласным всаживают под ребра свои клинки. Хомяки, ну те просто разбегаются, кто в стороны, кто к выходу из города. Бегут, но пытаются утащить со своих прилавков последнее, что не разграбила толпа. Вараны, богомолы, ежи и прочие мутанты – кто убегает, кто меряется в навыках с гопниками-енотами, а кто-то мародерствует под шумок, стремится поживиться на мертвых сородичах. В городе банально идет мясорубка все против всех. Во всем этом хаосе четко прослеживаются действия опоссумов. Еноты, что называется, качаются. Весь город нашептывает «шу—о—шу». Городишко заполнен мохнатыми убийцами. Но от чего все бегут? Откуда пауки—марионетки? О, вижу причину всех бед.
Шестой сектор, лич Улк—Атан, 17 ур.
Безногий старик с вывернутой в обратную сторону головой. Он так и крадется затылком вперед, не предпринимая попыток повернуться к толпе лицом. Подтаскивает свое тело, приподнимая туловище на тощих руках. Методично, целенаправленно, неотвратимо. Выбросить руки вперед – подтянуть тело, выбросить вперед – подтянуть тело. Жуткая картина. Это существо растет в уровнях, стоит марионетке отгрызть кому-то голову. Часть пауков охраняет дедка, другая часть гонит визжащую толпу к выходу. Многолапые уроды бегают по закоулкам, заглядывает под каждый камень, в каждый дом, нору, погреб. Пауки целенаправленно ищут. Что-то. Или кого-то. И вся эта лавина движется ко мне. Полчище уродов идет через деревушку, зачищая все на своем пути, оставляя позади себя обезглавленные тела.
С очередным «В—ВУХ» перчатка берсерка сбила опоссума, сделала из бедолаги решето. В последний момент енот успел раствориться в воздухе, исчезнуть. Вот только орудие смерти уже было перед его мордой. Уйти с траектории удара тот не успевал. Зулу гортанно захохотал, явно наслаждаясь. Ещё бы, енота расплющило о стену соседнего дома. Вот только радовался он недолго. За спиной закованного в латы здоровяка проявилось сразу трое опоссумов. Гопники дружно режут бедолагу своими короткими кинжалами. Клинки, что отсвечивают в темноте улицы блестящей кромкой лезвия, проникают в латы, как в масло. Берсерк орет на всю улицу, крутится вокруг оси, наобум запускает перчатку. Лишь бы попасть в хоть кого-нибудь. Но куда там. Не в этот раз, мужик. Еноты растворяются в воздухе, чтобы в следующий миг появится то сзади, то слева, то под рукой. Всаживают клинки в грузное тело рогатого.
Минуту, целую минуту, этого громилу шинковали, как качан капусты. Вокруг уже образовался океан крови. Зулу фонтанирует алыми струйками, что вытекают из его доспеха. Хладнокровно смотреть, как рогатого нарезают лоскутами, у меня не вышло. Плюнув на происходящее, попытался помочь бедолаге, натравил свои тентакли на нападающих.
– Ох, мама, – прикрыл лицо руками, разглядывая, что натворил, – лучше бы я никуда не лез.
Серая каланча по неосторожности снесла рогатому голову, пробила насквозь ближайшего опоссума. Двух оставшихся языки порубили в капусту, я даже вякнуть не успел. Всё, что оставалось – стыдливо спрятаться обратно за угол дома.
– Вы что натворили?! – зашипел я на собственные конечности. – Я не этого хотел!
Красные ленты демонстративно скрутились мне за спину, отказываясь отвечать на вопрос. Вот и помог называется, мда. Неожиданно, меня дернули за штанину. Я вздрогнул, чудом не сорвавшись на крик. Как такое возможно? Языки бдят, чужого не подпустили бы. Ещё и шар за спиной, что сразу расплескался бы по морде любого, кто рискнет подойти. Обернувшись, встретился взглядом, с кем бы вы думали?
– Фонарик? – как она тут оказалась, блин.
И где её сестра? Как она нашла меня вообще? Выглядит испуганной, юбка—сарафан заляпана кровью.
– Помоги, пожалуйста. Максим, помоги...
Вот же. Теперь и за ней присматривать. Не было печали!
– Рядом стой, – отодвинул девчушку себе за спину, снова выглянул из-за угла.
Надо сообразить куда убегать. Вариантов, в принципе, не много. Плутать между домами и двигаться к выходу из города. Главное, не словить в голову шипованную перчатку или кинжал от невидимок. Да кто там меня дергает за штанину?!
– Фонарик! Что? Куда ты меня тащишь?
– Меня зовут, меня зовут...
– Ладно, ладно. Пошли.
Девушка потащила меня по направлению к выходу, петляя между домов. Вот и отлично! На ходу разбил голову очередному еноту. Сухой язык самый прыткий среди сородичей. Он словно чует присутствие живых существ, странным образом ориентируется в пространстве. Черная клякса даже не отреагировала на угрозу. Висит матовым шаром, не шевелится. Фиг пойми, как это все работает. Надо бы уже разобраться, право слово. Надоели эти непонятки. Так, и куда ты меня притащила? А—а, так—так. Старые знакомые. Главный гопник собственной персоной и брюнетка. Еноты подловили грудастую в тихой подворотне. О, и дружки мои тут, безрукий и бывший разведчик.
– Меня зовут, меня зовут... Помоги, Максим!
– Тихо ты! – шикнул я на дрожащего фонарика. – Понял я тебя, понял. Дай, подумать!
Вот ведь хрень! Ну почему не бывает все просто? Попадись мне эта коза при других обстоятельствах, и я бы ей показал, где раки зимуют. Сдала меня енотам, дрянь! А теперь мне её ещё и спасай? Где справедливость в этом мире?!
– Ты мне ответишь за подставу, – главный гопник медленно приближается к отступающей брюнетке.
Девушку жмут к стене, теснят кольцом. Сколько тут енотов... три слева, семеро справа, гопник посередине и двое калек за его спиной. Понятно. При таком раскладе брюнетке кранты.
– Успокойся, Хромой, какая подстава? – грудастая продолжает пятиться.
По глазам вижу, сейчас начнется мочилово. Девушка просто тянет время, продумывает варианты.
– Что за тварь ты мне притащила? Какой, к черту, поедатель?!
– Кого ты мне сказал, того и притащила!
– Лича тоже ты притащила? – Хромой, он же главный гопник, потянулся к огроменному тесаку на поясе.
– Ты бредишь... – из-за спины брюнетки подымаются две черные, как ночь, дымчатые руки.
Ну, все, сейчас начнется. Еноты, как по команде, исчезли, растворились в воздухе. Главный гопник замерцал, покрываясь светящейся пленкой, кинулся к брюнетке. Черные руки широкими взмахами рассекают воздух, выбивают из невидимости енотов, запускают тех в полет. По забору с громким клекотом и мерзким чавканьем несется мясной паук, марионетка восемнадцатого уровня. Собранный из зулу и хомяков—переростков, тварь спешит присоединиться к веселью. Фонарик дергает меня за языки, бормочет свою сокровенную фразу. Надо что-то делать. Вот только в мешанине тел не разобрать что происходит. Паук крутится на месте, хватая лапами енотов. Брюнетка откатилась куда-то в сторону. Огромная черная рука перемалывает в кулаке калеку и бывшего разведчика. Второй конечностью грудастая пытается сдержать наседающего гвардейца Оʼда Всемогущего. Гопник светящимся тесаком режет на лоскуты туманную руку.
– Вот же хрень! – я кинулся в этот праздник жизни.
– Не высовывайся! – отодвинул вурка себе за спину.
Языки обвили марионетку, серый колючий шланг по традиции делает дырищу в мясном уроде. Черная клякса, повинуясь матерному приказу, скользнула на землю, заструилась к ногами главаря енотов. Несколько мгновений и его тесак опустится на симпатичную мордашку, перерубив пополам. Брюнетка из последних сил пытается удержать над своим лицом кромку лезвия. Обезумевший енот давит на клинок всей своей массой.
Бой закончился быстро. Жижа, облепив енота, превратила последнего в безумно орущий, оседающий на землю кусок мяса. Паук завалился на спину. Языки разрывают уродливое тело на куски. Я стою над брюнеткой, что сейчас прижалась к забору и тяжело дышит. Заметил, как дернулась её рука, алая масса формируется вокруг ладони во что-то опасное и смертоносное. Грудастая кобыла пристально смотрит на меня.
– Только дернись, – я угрожающе выставил руку.
Костяная спираль, резко набирая обороты, пришла в движение. Жидкий туман перетекает по моему лицу, ускоряя взрывоопасную мясорубку. Перед глазами висит знакомая строчка текста:
Ненасытное нутро: 205/1500
Активировать: Да/Нет?
Стою, смотрю на замершую в нерешительности кобылицу. Кожа красная, глаза большие, зрачок вертикальный. Хищный орлиный нос. Лопоухая до жути. Ещё и волосы в пучок собрала. Э не, не в моем вкусе. В прошлый раз она казалась симпатичнее. Разве что фигура, затянутая в кожаный корсет и узкие штаны, радует глаз. Но вот эта её лопоухость... Блин, о чем я думаю?!
Фонарик жмется к брюнетке. Когда только успела? Я какой-то потерянный, не могу одновременно думать и следить за ситуацией. Так, ладно. Где там жетон опоссума—переростка? Я подцепил языком гудящий кругляш. И тесак. Тоже иди сюда. Язык обвил продолговатую рукоятку, вытащил из бурого месива здоровенный тесак. Будем считать это компенсацией за моё участие в тотализаторе.
– Глаз на бочку! – требовательно вытянул руку в сторону девушек.
Смотрят на меня, хлопают своими глазами.
– Я сказал ГЛАЗ НА БОЧКУ! – красная лента метнулась к лицу Фонарика, замерла в ожидании. – Не злите меня!
Во-от, отлично. Я знал, что он у неё! Вурк, дрожа и всхлипывая, протягивает мой глаз. Иди сюда, дорогой! Язык забирает сокровенный кругляш. Всё, нафиг отсюда. Помогай, называется, встречным, делай добро. А потом тебе бьют в спину и разбирают по запчастям.
– Попадитесь только мне на глаза! – перевожу взгляд с вурка на брюнетку.
Как там её? Просперус маг кажется.
– Особенно ты, коза драная!
Уже за поворотом, огибая угол дома, до меня долетело:
– Сам козёл!
Вот же, кобыла неблагодарная! Так, куда бежать? А, направо. Отлично. Дом, второй, третий. Дальше, дальше. Очередной опоссум на бегу получает оплеуху в голову. Нафиг жетоны, не буду подбирать. Оборачиваюсь, сориентироваться в происходящем. Волна пауков под предводительством безногого старика движется следом. Пока далековато, но это временно. Марионетки потрошат дома, они повсюду. Надеюсь, брюнетка успела свалить. Я немного переживаю за Фонарика, но именно, что немного. Сильна обида за эту подставу. Не ожидал я такого, не ожидал. Пробегая мимо очередного дома, чуть не снес выбежавшего мне наперерез хомяка. Это мохнатое недоразумение остановилось передо мной, верещит:
– Ты обещал, ты обещал!
– Что? Я? Кому? Что за бред...
Улица практически пуста. Толпа народа, все, кто успел свалить, далеко впереди, у выхода из города. Вот только там тоже какая-то чертовщина творится. Я вижу странные всполохи поверх голов, слышу крики. Народ застопорилась у выхода, живая масса колышется на месте, не может пробиться дальше.
– Я тебя помню! Ты сказал отработаешь!! Помнишь? Помнишь?
– Что? Но…
Постойте, того хомяка убили. Я же видел! Аму—вага его превратил в кучу мяса своим жидким человеком.
– Пошли, пошли!! – оборзевший хомяк схватил меня за штанину, тащит в сторону ближайшего опрокинутого прилавка.
Что за ХРЕНЬ?! Это тот хомяк или не тот? Они все на одно лицо! Да что за бред такой? Я обещал, я помню, да. Но если это не тот хомяк? Я могу, в конце концов, просто отфутболить его и бежать дальше. И кем я буду после этого? Ой, всё!
– Куда?!
– Сюда! Резче давай!
Он меня ещё и погоняет. Вот обнаглевший кусок шерсти. Поедателя, грозу темных легионеров тащит за штанину какой-то хомяк. Что за долбанный мир?!
– Что ты ко мне пристал вообще?
– Ты меня отсюда вытащишь!
Вот те раз. Я тут сам не понимаю куда идти и что делать…
– Только сперва поможешь... – хомяк что-то ищет в пристегнутом к поясу кошеле, бормочет себе под нос.
– Ты там не можешь побыстрее, а? – я нервно оглянулся.
Мы стоим возле опрокинутой кибитки с корзинами, лавками и скамейками. Хомяк—переросток что-то собирает в мешок. Быстро носится между прилавками, закидывает в котомку нелепые побрякушки. Лавина паукообразных тварей уже дышит в спину. Вот живой и грозно орущий, зулу—берсерк выбежал из-за угла. Выбежал и тут же оказался погребен скопом мерзких пауков от пятого до восьмого уровня. Бедолагу облепила куча тварей, шинкуя в салат и подымая фонтаны крови. Все, времени на сборы больше нет! Валим из этого дурдома!
– Валим отсюда! – я схватил мохнатого за шкирку, оторвал от земли, рванул по улице.
А он легче, чем кажется. Или я стал сильнее? Шерстяная морда даже в таком положении умудряется что-то хватать из раскуроченных прилавков и совать в свой мешок. Это как так? Я на бегу покосился на мохнатого мародера. Левитация что ли? Хомяк просто тянет ручонки и нужный предмет вылетает к нему из груды хлама. Обалдеть можно. Так, стоп! Дальше путь заказан. Теперь я вижу, во что уперлась толпа народа. Хотя, какая там толпа. Все, нет толпы. Одни трупы вокруг. Выход из города перекрыт знакомыми мне по черным врата блондинами. Сомкнувшись плотными шеренгами, фанатики поют заунывные мотивы, слаженно выводят замысловатые пассы руками. Пугающее представление сопровождается потоком дождя вперемешку с грязными, сыплющимися из воздуха перьями. Всех, кто оказывается неподалеку, взрывает облаком кровищи и перьев. Возглавляет концерт какой-то напомаженный гвардеец Улк-Атан. Смазливый тип в блистательных одежках раздаёт команды, высылает в город патрули. Группами по двое-трое, блондины отправляются на поиски. Интересно, кого они ищут?
– Вытаскивай нас, ну! – хомяк мечется вперед—назад. – Делай что-нибудь, делай!
– И что я должен делать?
– Стену взрывай, – фыркнули за моей спиной.
Я, как ужаленный, крутанулся на месте. Брюнетка и Фонарик. Выглядят запыхавшимися, но целыми. Языки синхронно выгнулись в сторону лопоухой. Так, вы двое назад за спину, а ты с тесаком и ты, серый, оставайтесь на своих местах. Следите за этой парочкой.
– Я вам сказал не попадаться мне на глаза!
– Да? И что, бросишь её тут? – грудастая мымра шантажирует меня всхлипывающим вурком.
На лице лопоухой играет самодовольная ухмылка. Хомяк, что слушает разговор, резко встал на сторону брюнетки, заголосил:
– Взрывай давай!!
Гребаный мир! Что-то меня это всё начинает раздражать! Понабралось командиров, понимаешь ли. И прогнать не получится. Местные тропы я не знаю, маршрутизатором как-то не успел разжиться. Ещё и Фонарик, непутевая. Не бросать же её, в самом деле? Я повернулся в сторону высоченной стены. Холодный поток заструился по моему лицу. Кольца гудят, набирают обороты. За спиной отчетливо слышен стройный гомон блондинов, чувствую, как дрожит земля от многочисленных лап марионеток.
– ВЗРЫВАЙ! – слитный хор голосов заставил меня дернуться от неожиданности.
ДА—ДАХ!
Стену разметало в щепки. Впереди туман. Настолько плотный, что хоть глаз выколи. Три руки одновременно вцепились в мои языки.
– Не понял, какого хе...
– Иди давай! – стройный хор голосов раздался из-за спины.
– Куда? Там туман. Не видно ни черта!
– ИДИ!!
Гребаный мир...!
