Текст книги "Это не любовь (СИ)"

Автор книги: Аля Тафи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7. Мужчина из гранита

Оксана

Санаторий был прекрасный. Влажный воздух с ароматом прелой листвы наполнил лёгкие, и я умиротворённо улыбнулась.

– Как же хорошо! – запрокинув голову, посмотрела на грозное ноябрьское небо. И вроде поздняя осень на дворе, дожди и холод, а у меня на душе весна. Ощущение прекрасного и ожидание чуда. Как в детстве перед Новым годом.

Я здесь всего лишь несколько дней, а уже чувствую себя намного лучше. Чудесный доктор, похожий на доброго доктора Айболита из сказки, назначил мне прогулки по территории санатория, щадящее ЛФК, посещение бассейна и психолога.

Правда с психологом у нас вышло недопонимание. Её фраза «В разрушении отношений всегда два человека виноваты» просто как триггер сработала, и я достаточно эмоционально ей высказала свою точку зрения.

Зябко поёжилась и обхватила себя руками.

«Я не чувствую своей вины в том, что у мужа в штанах засвербело! Не чувствую!

– Я и не виню вас, Оксана, – она мягко улыбнулась. – Вы так эмоционально реагируете потому, что вам ещё больно?

– Больно? – я растерялась. – Уже нет, не больно. Обидно, скорее всего. Это так банально, уйти от жены к молодой! – я снова вспыхнула. – А вы говорите, виноваты оба! Я не могу бороться с молодостью! У нас разница с ней четырнадцать лет! Вы понимаете? Что я могу против её молодости?!

– Зрелость? Опыт? Ум? – она вскинула свои светлые брови.

– Ему не надо видимо этого, – с досадой скривилась я. – Ему нужна булочка, а я…, – вздохнув, добавила тише, – урюк.

– Это вы так считаете?

– Нет… так сказал мой муж.

– Но вы себя чувствуете «урюком»? Разве слова вашего мужа – это истина в последней инстанции?

Я закусила губу и нахмурилась.

– Я действительно чувствовала себя старой последние несколько месяцев. Уставшей и старой. Дети уехали, и я стала им не нужна.

– Но кроме детей у вас же есть вы сама. Есть ваши мысли, чувства… Разве нет?».

Тяжело вздохнув, я так и не ответила ей. Сейчас, гуляя по чудесному парку, раскинувшемуся вокруг санатория, я думала о нашем с ней разговоре, и никак не могла принять мысль, что я тоже виновата в том, что Саша завёл себе любовницу. Более того, он к ней ушёл.

У меня всегда на первом месте была семья. Дети и муж. Именно в этой последовательности. Дети, а потом муж. Я всё делала для их комфорта. Мои дети – это моя гордость и радость. Моя отдушина. И когда они оба уехали, я потеряла цель в жизни. Я потеряла себя.

Я всегда была опорой для Саши. Надёжным тылом и верным другом. Он всегда советовался со мной и многие решения мы принимали с ним вместе.

И может действительно, когда я ушла в себя, он потерял опору? Но разве так правильно? Разве не должен был он поговорить со мной? Сделать шаг в мою сторону? Получается, он просто заменил старый костыль на новый?

Я грустно усмехнулась. «Костыль, я всего лишь костыль в его жизни. А как же любовь? Где в нашей жизни потерялась любовь? И была ли она вообще? Может это была не любовь?».

Настроение совсем упало, развернувшись, я зябко втянула плечи и кутаясь в шарф, понуро пошла к зданию.

«Интересно, почему изменил Сашка, а я в себе копаюсь? Ищу виноватого? Ведь сколько ни думай, прошлого не изменить. Не вернуть того, что было у нас. Да, честно говоря, и возвращать не хочется. Словно тогда, на кухне, Саша разбил не мою гитару, а моё сердце».

Задумавшись, я совершенно не следила за дорогой и, конечно же, врезалась в человека.

– Извините! – охнула я и прижала руку ко лбу. Уж не знаю, из чего был сделан этот мужчина, но от удара мне стало реально больно.

– Больно? – он придержал меня за локоть и встревожено вглядывался в моё лицо.

– Больно, – улыбнулась я ему, потирая лоб. – Вы, наверное, каменный.

Он криво усмехнулся.

– Точно, гранитный.

– Извините ещё раз, я задумалась и не увидела вас, – я виновато улыбнулась и пошла дальше. Только в своей комнате поняла, что замёрзла.

К сожалению, мне нельзя было в сауну, поэтому, быстро раздевшись, я залезла в душ, под горячие струи воды. Согревшись, выключила воду и, замотавшись в полотенце, вернулась в комнату.

Дверь распахнулась настолько неожиданно, что от испуга я подпрыгнула, отпустив полотенце.

– Закройте дверь! – крикнула я, подхватывая полотенце с пола и спешно кутаясь в него.

На пороге соляным столбом застыл тот самый мужчина, об которого я недавно едва не расшибла лоб.

– Немедленно выйдите! – снова крикнула я, сердито хмурясь. – Как вы вообще смогли открыть дверь? – подойдя к кровати на которой лежал мой халат я быстро накинула его и покрепче завязала пояс.

– Простите, пожалуйста…, – мужчина отмер и удивлённо посмотрел на свою руку, держащую ключ. – Я думал, это мой номер. Мне девушка-администратор дала его.

– Это мой номер! Я здесь на несколько дней, по путевке. Разберитесь, пожалуйста, сами! – нервно ответила я и, подойдя к мужчине, указала ему на дверь. А когда он так и не пошевелился, попыталась вытолкать его за дверь.

– Вы что, действительно гранитный! – сердито прошипела я, не в силах даже сдвинуть его. Я сама немаленького роста. Во мне метр семьдесят пять сантиметров, но этот мужчина был выше меня на целую голову. Совершенно неожиданно я почувствовала себя рядом с ним маленькой. Маленькой и беззащитной женщиной рядом с большим и суровым мужчиной. Это было очень необычное чувство.

Мужчина не был красив в классическом понимании. Суровый жёсткий взгляд карих глаз, тонкие губы и достаточно большой нос, который, в принципе, не портил его.

– Я гранитный…, – снова сказал он и улыбнулся. У него на щеках тут же появились милые ямочки, делая его моложе и добрее, а возле глаз разбежались лучики-морщинки.

– Послушайте! – я сдула упавшую на глаза прядь волос и выпрямилась. Вся эта ситуация знатно напрягала меня.

– Константин, – он снова улыбнулся.

– Хорошо, – я кивнула соглашаясь. – Константин, вам надо уйти из моей комнаты!

– Судя по тому, что у меня в руках ключ с номером этой комнаты, это и моя комната тоже.

– Это ошибка! – снова сердито нахмурилась я. – Идите и разбирайтесь с этим! Вы вообще застали меня в пикантной ситуации и всё ещё продолжаете смущать своим присутствием!

– Вы про упавшее полотенце? – снова обаятельно улыбнулся он. – У вас прекрасная фигура, я оценил.

Я почувствовала, как краснею. Ещё немного, и из моих ушей повалил бы пар, настолько я разозлилась.

И непонятно, что было бы дальше, но нас перебил звонкий цокот каблучков.

– Константин Игоревич! Простите, пожалуйста! Я перепутала ключи. Вам совершенно в другой сектор, – девушка подбежала к нему и виновато заглянула в глаза. – Пойдёмте, я вас провожу! Извините за это недоразумение! – подхватив Константина за руку, она попыталась сдвинуть его с места и так же, как и я, не смогла.

– Приятно было познакомиться с вами, – снова улыбнулся он мне и, подмигнув, ушёл.

– А передо мной извиниться? – возмущённо посмотрела я в спину девушке-администратору.

– Ох, да…, – она, словно нехотя, развернулась. – Простите за беспокойство, – выпалив, тут же повернулась к Константину и мило ему улыбнулась. – Даже не представляю, как мы так перепутали. Вас ждёт номер люкс, как обычно.

От приторной сладости её голоса я закатила глаза и, не удержавшись, хлопнула дверью.

– Хам! – недовольно высказалась в закрытую дверь и устало выдохнула. – Даже ведь не извинился!

Весь оставшийся вечер я нервно вздрагивала от каждого шороха, и в конце концов, не выдержав, приставила кресло к двери. Вся эта ситуация выбила меня из колеи, но, по крайней мере, я перестала думать о бывшем муже, копаясь в нашем с ним браке.

«Подумать только! Он видел меня голой! Голой!», – эта мысль была подобна тайфуну, который сметает всё на своём пути.

Ни один мужчина, кроме Саши, не видел меня обнажённой. Не считая хирурга и анестезиолога в больнице, которые удаляли мне аппендицит пять лет назад. Но это были врачи, и мне на тот момент было не до стеснения.

А здесь! Я снова вспыхнула, вспомнив бесстыдный взгляд, блуждающий по моему телу.

– Уффф… Ну, видел и видел! Можно подумать, он других женщин до тебя не видел! – фыркнула я сердито и постаралась, выбросив ненужные мысли из головы, лечь спать. Вот только даже во сне я чувствовала на себе его жадный взгляд, от которого моя кожа словно горела и плавилась.

Глава 8. Счастье это что?

Оксана

Теперь мы завтракали и обедали вместе с Константином. Каждое утро они встречались в бассейне, плавали, а потом шли на завтрак. Вместе. После я шла на встречу с психологом, на занятия ЛФК, потом мы обедали с ним вместе и гуляли по парку. С ним было легко и так, словно я знала его много лет. У нас оказались схожие вкусы в музыке, кино, нам нравились одни и те же актёры, и не нравились тоже одни и те же. Мы обсуждали с ним всё на свете, кроме личного. Ни он, ни я не говорили о семье. Лишь немного о детях. У него был сын пятнадцати лет. У меня двое. Ни я не рассказывала ему о муже, ни он не говорил о своём статусе. Словно не было у нас с ним ничего до этой встречи.

В один из дней Константин увёл меня гулять, сунув перед этим в карман пакетик орешков.

– Я покажу тебе кое-что, хочешь?

– Конечно, хочу…, – рассмеялась я. – Только не страшное!

– Ты боишься страшное? – он удивлённо посмотрел на меня. – Ещё скажи, что не смотрела ни разу ужасы?

– Нет, не смотрела, – я покачала головой. – Не люблю бояться, – меня передёрнуло.

– Вот уж не знал, что ты трусишка, – рассмеялся он и остановился возле высокого дерева. – Мы пришли. Протяни руку и замри…, – горячий шёпот Константина вызвал мурашки по всему телу. Он высыпал мне орешки в ладонь и коротко свистнул.

Мы стояли среди деревьев тесно прижавшись друг к другу.

– Ой, смотри, пришла! – прошептала я, удивлённо смотря, как маленькая шустрая белочка спустилась по стволу и подобралась к моей ладони.

Деловито рассовав по щекам орешки, она махнула хвостиком и убежала.

– Понравилось? – моего уха коснулись горячие губы.

– Да, – тихо прошептала в ответ. Медленно развернув меня, он обхватил ладонями лицо и поцеловал. Крепко, властно, вкусно! Так, как меня давно не целовал муж. Вернее, муж меня так никогда не целовал. Никто до этого так не целовал!

Этот поцелуй сбил меня с толку, заставив почувствовать себя неуверенно. Смутившись, я выбралась из его объятий и убежала, словно девчонка с первого свидания. А на следующий день не пошла в бассейн.

Я не знала, как относиться к нашему поцелую. С одной стороны ничего такого между нами не было, а с другой стороны – что между нами было?

Я поделилась своими сомнениями с психологом на очередной встрече.

«Вы привыкли всё анализировать? Раскладывать по полочкам? Подстраховываться? – женщина психолог открыла свой блокнот и посмотрела на меня внимательно.

–Да! Но разве это не правильно? Планировать? Анализировать? Раскладывать по полочкам?

– А вы как считаете?

– Считаю, что правильно.

– Вам так спокойнее?

– Наверное, да, – задумчиво кивнула я.

– А если что-то случится не по плану?

–Я буду нервничать.

– И?

– И не буду знать, что делать…

– И?

– И мне будет…, – я замялась. – Страшно.

– Страшно? – она чуть заметно наклонила голову.

– Да! Я боюсь, что потеряю контроль и случится страшное.

– Что? Что самое страшное для вас, что может случиться?

– Не могу сказать это вслух, – я покачала головой и зажмурилась. – Мой папа… он был…, – через некоторое время, всё же решившись, продолжила я. – Он всегда жил не по плану. Он делал только то, что хотел, не считаясь с риском, – в конце предложения я задохнулась от боли, согнувшись пополам.

– Что случилось? – она протянула мне стакан с водой.

– …, – я всхлипнула и прижала руку ко рту, покачав головой. – Не могу…

– Не можете сказать? – она спокойно ждала моего ответа.

Постаравшись успокоиться, я, наконец, продолжила.

– Он погиб. Вместе с мамой. Они были геологами. В горах погибли, когда я была маленькой. Мне было всего семь лет! – взяв стакан в руки, я сделала несколько глотков, стараясь успокоиться. – Меня воспитывала тётка. Мамина старшая сестра. Там, в горах, был сход лавины. Это было опасно! Но он всё равно ходил, и маму с собой таскал, – я зло сжала кулаки и в бессилии выдохнула. Детская обида и боль внезапно вырвались наружу, хотя я думала, что уже давно всё отболело. Видимо, нет.

– Ваша мама была геологом?

– Да…, – нехотя кивнула я. – Они там познакомились. В университете.

– Значит, ваша мама тоже выбрала такую профессию?

– Да.

– Как вы думаете, ей нравилось быть геологом?

Я задумчиво смотрела на свои сомкнутые руки.

– Да. Ей нравилось это, – наконец, словно нехотя, призналась я, вспомнив фотографии на которых мама стояла такая молодая и счастливая рядом с отцом.

– Значит, это был её выбор, быть геологом?

Я кивнула и отвела глаза.

– Это был её выбор, ездить с вашим отцом?

– Видимо, да, – снова кивнула я нехотя.

– Как вы думаете, они были счастливы, занимаясь любимым делом?

– Я не знаю! Может и были, но они погибли! Потому что они были безрассудны!

– Вы боитесь погибнуть, потому что… Что?

– Потому что я не смогу контролировать жизнь своих близких. Не смогу спасти их, сберечь. Я хочу всегда быть рядом и иметь возможность спасти.

Снова взяла в руки стакан и задумчиво покрутила его.

– В детстве я частенько представляла себе, что спасаю своих родителей, и они больше никогда не поедут в горы! – вырвалось у меня со слезами.

– И вы будете счастливы?

– Да! И я буду счастлива…

– А вы счастливы сейчас, Оксана?...».

На этом вопросе закончилась наша с ней встреча. И моим домашним заданием стало понять, счастлива ли я. Вообще, была ли я счастлива.

Вечером после ужина я села за стол в своей комнате и, взяв листок бумаги, выписала всё то, что делает или делало меня счастливой. Удивительное дело, ни раньше, ни, тем более, сейчас, в моём списке счастья не было Саши! При мыслях о муже я не испытывала счастья. Никогда! Даже в далёкой молодости.

– Так что же я испытывала тогда? – кусая губы, с отчаянием спросила я себя. – Что?!

Спокойствие? Надёжность? Нежность? Уверенность?

Я покачала головой и отложила листок в сторону. На самом деле, ощущение бесконечного счастья я испытала дважды в своей жизни, и оба эти раза были связаны с рождением моих детей. Всё остальное время я испытывала радость, боль, грусть, тоску, печаль… всё что угодно, кроме счастья.

«Почему? – я удивлённо смотрела на психолога на следующий день. – У меня есть всё, что нужно для счастья, а счастья, получается, нет?

– На этот вопрос только вы сами можете ответить. Почему вы не счастливы, Оксана?

– Потому что я боюсь быть счастливой? – потрясённо произнесла я. – Не хочу испытывать счастья, чтобы потом не испытать боли? – я медленно моргнула и нервно рассмеялась. – Ну, нет! Мне было больно! Очень! Когда ушёл Саша, я едва не умерла от боли!

– Да, вы едва не умерли, потому что…

– Потому что я потеряла контроль? Потому что ситуация была мной не запланирована?

Я потрясла головой.

– Такого не может быть! Нет… это же получается…, – я снова покачала головой, не веря сама себе. – Это, получается, была не любовь?».

Взяв пакетик орешков, пошла в парк. Одна. Мне нужно было сейчас побыть одной. Осмыслить всё, что произошло. Нет, не планировать будущее, расписывая его по дням и минутам. Наоборот, я сейчас думала о прошлом. Никогда не ходила к психологам, считая это придурью, лишней тратой денег, но сейчас я была благодарна своему психологу за то, что помогла мне лучше понять себя. Принять себя. Я тихо рассмеялась себе под нос.

– В сорок-то два года принять себя – это вообще как?

И, всё же, это было нужно мне. Вся эта ситуация была мне нужна. Чтобы переосмыслить свою жизнь. Чтобы позволить себе наконец-то стать счастливой. Самой по себе. Благодаря самой себе. Не ищи опоры и смысла жизни в детях, которые, слава богу, уже выросли и сейчас строят сами свою жизнь. Я не хочу искать счастья в мужчине. Я хочу быть просто счастлива. Что такое счастье? Говорят, что у каждого оно своё. Наверное, так и есть. Вернее, так и есть. А для меня что есть счастье? Сейчас?

Я задумчиво шла по дорожке. Ответ на этот вопрос я искала долго. Всю ночь думала над этим, не в силах уснуть. В итоге пришла к выводу, счастье – это то, что я жива. У меня две руки и две ноги. Я дышу, я думаю, я вижу…

Я есть, и я сейчас иду кормить белочку. Разве это не есть счастье?

Усмехнулась сама своим мыслям. Сплошная философия… Но, как говорится, «Не было бы счастья, да несчастье помогло». По крайней мере, сейчас я готова ответить на свои вопросы.

Любила ли я мужа? Да, любила. Так, как умела. Я уважала его, испытала вместе с ним чувство радости, была и нежность, и грусть, и даже боль. Мне было хорошо с Сашей, мы построили с ним спокойные отношения.

Люблю ли я его сейчас? Нет. Я отпустила его. Отпустила свою любовь к нему. Мне сейчас уже и не больно. Я выбрала движение вперёд. Я выбрала свою жизнь и себя.

Протянув руку с орешками, я, затаив дыхание, смотрела, как маленькая хитрая белочка спускается ко мне. Доверчиво перебравшись ко мне на ладошку, она принялась неспешно лакомиться орешками.

Я едва не прослезилась от умиления.

Доверие. Основа взаимоотношений. А готова ли я к доверию?

Покормив белочку, отряхнула руки и, махнув ей на прощание, пошла к санаторию.

– Хватит прятаться, Оксан. В конце концов, ты взрослая женщина и имеешь право целоваться с тем, с кем хочется и, самое главное, не испытывать при этом угрызения совести.

Я уже подошла к центральному входу, как увидела Константина. Не одного. Он стоял, крепко прижимая к себе женщину.

Сбившись с шага, я замерла, не отрывая от них взгляд.

Женщина что-то говорила ему, а он смеялся, покачивая её в своих объятиях.

Прикусив губу, я повернулась, чтобы зайти с бокового входа. Звонок телефона заставил меня вздрогнуть.

– Оксана! – раздался за спиной крик. Я замотала головой и, прибавив шаг, проскользнула внутрь.

– Да, Свет, – ответила я на звонок, забегая в номер.

– Оксан! У нас ЧП!

Глава 9. Мужик я или где!

Александр

– Пуся, ты где? Ты время видел? – голос Маши дрожал от обиды. – Мы с сыночком кушать хотим вообще-то.

– Приготовь. Продукты есть, а если нет, сходи в магазин…, – безэмоционально ответил Александр и сбросил звонок, не отводя взгляда от родных окон. Последние несколько дней он после работы приезжает к бывшему дому. Ну как, к бывшему? Так-то они ещё не развелись. Вопрос, конечно, времени, но ведь по факту он ещё муж Оксаны. В окнах все эти дни не было света, и почему-то это ужасно пугало. Словно бы этот свет нужен был ему. Для чего? Да он, честно говоря, и сам не знал. Наверное для того, чтобы снова почувствовать себя уверенным.

Это же важно, чувствовать себя уверенным в своей жизни, в завтрашнем дне, да даже в сегодняшнем вечере. Вот как раньше. Он вставал утром и его ждал вкусный завтрак, шёл на работу в чистой рубашке и знал, что после работы его ждали дома. Ждали уставшего, недовольного, временами даже злого… Его ждали любого. Сейчас его, правда, тоже ждут. Он криво усмехнулся. Ждут, конечно, ведь жрать-то хочется.

– Где же она? Дома должна бы быть. Может, уехала? – снова с тоской посмотрел он в тёмные окна. Как же хотелось сейчас выйти из машины и войти в родной подъезд, подняться до шестого этажа и, открыв квартиру, окунуться в привычный уютный мир запахов и звуков.

Хочется, чтобы Оксанка, напевая, что-то мешала в кастрюле, а потом бы крикнула ему: «Саш, идём, всё готово!».

Почему он ушёл от этого? Почему ему это стало не нужно?

Оксана была хорошей женой, и матерью была хорошей. Просто ему стало скучно. Показалось, что жена – «прочитанная книга», как говорится. Всё стало обычно, предсказуемо. Скучно.

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Захотелось глупого, восторженного обожания. Захотелось почувствовать себя молодым и влюблённым. Ему же действительно сорвало крышу от любви к Маше. Только была ли это любовь… Может это была все-таки не любовь? А любовь была здесь, на шестом этаже? Когда он увидел Оксану в кафе, обалдел. Настолько она была красивой, стильной, роскошной. На её фоне Маша была глупым бочонком. Почему он раньше этого не видел?

Сейчас, спустя всего-то три месяца, как ушёл из дома, он может признаться себе, что там, с Машей, уже точно не любовь. То, что было сладко и порочно, то, что воспринималось как настоящее, большое чувство, оказалось самообманом. Только как вернуть то, что у него было?

Посидев ещё немного, он решительно стиснул зубы и вышел из машины. Зайдя в подъезд, даже не стал дожидаться лифта, бегом поднявшись на шестой этаж и замерев перед такой родной, привычной дверью, достал ключи.

– В конце концов, я всё ещё муж! А, значит, я имею право здесь быть, – решительно тряхнув головой, вставил ключ в замочную скважину. Вернее попытался вставить.

– Замок поменяла? – недоумённо прошептал он и попробовал ещё раз. – Поменяла.

Разозлившись, он ударил кулаком по двери и ещё раз, и ещё… Пока не почувствовал боль в руке. Почему-то тот факт, что Оксана поменяла замки, было для него как ушат холодной воды. Словно тем самым она вычеркнула его из своей жизни.

– Ну, нет! – зло прошипел он, доставая телефон. – Мы, во-первых, ещё не развелись, а во-вторых…, – он смачно выругался, – я здесь живу по паспорту!

Оксана

«Всё-таки с доверием у меня пока не очень», – я смотрела в окно такси. По стеклу текли капли дождя, размывая очертания деревьев.

А может, это не капли дождя, а слёзы? Вытерев влагу со щёк, я прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. «Сбежала я»...

Было обидно. Вот честно! Я же не навязывалась ему? Вспомнила знаменитую фразу «Не виноватая я, он сам пришёл!», и рассмеялась про себя. Сразу стало чуточку легче. Слёзы высохли и горечь ушла. Правда, вместо них появилось сожаление.

Может зря я убежала? Ведь что, собственно, я видела? Он стоял и обнимал женщину, а она, смеясь, ему что-то рассказывала. Она же может быть другом?

– Пфф… Мне в голову не придёт так прижиматься к Пашке, хоть мы и друзья, – покачала головой я. – Тогда, может, сестра?

Снова кольнуло сожаление. Я не узнаю теперь никогда о том, кто это был.

Я ушла, вернее, убежала, не дав возможности себе даже попытаться узнать.

– Всё же над доверием нужно поработать, – снова вздохнула я и с сожалением прикрыла глаза.

А, с другой стороны, может всё правильно? Может это даже хорошо, что я не узнала правды?

Ведь если представить себе, что эта женщина рядом с ним не сестра и не друг, то как бы я себя чувствовала? Даже гадать не надо. Мне было бы плохо. Вернее, мне даже сейчас нехорошо. Всё же предательство мужа больно ударило по мне, разрушив мою веру.

– Так нельзя, Оксана, – покачала я головой. – Как жить без веры? Как?

Саша своим предательством сломал мою веру в людей, растоптал любовь.

– Ничего не осталось, – я снова заплакала, тихо вытирая слёзы. Было так жалко себя.

– Приехали…, – таксист припарковался возле подъезда и выгрузил мой чемодан.

Привычно задрав голову, чтобы посмотреть в свои окна, поморщилась недовольно.

– Значит, вернулся…, – вкатив чемодан в лифт, я нажала кнопку и призвала себя успокоиться. В конце концов, это не самое страшное, а всего лишь почти бывший муж вернулся.

– Ну это ненадолго, милый, – прошептала я воинственно и нажала на звонок.