Текст книги "Кошка для голландца (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Можно было его ударить.
Оттолкнуть ногой.
И разве она это сделала?!
– Она вышла, – мягко сообщил Андрей. – Ко мне в квартиру. Так что нам точно никто не будет мешать.
Он наконец-то потянул за край полотенца.
– Я согласна, – выдохнула Юля.
– На что? – хитро полюбопытствовал Андрей, глядя ей в глаза. – На супружество или на прелюбодеяние?
– На всё, – прошептала она. – Только не на диване…
Яворский, кажется, рассмеялся, но Юля ничего не могла гарантировать.
Глава двадцать первая
Андрей проснулся от того, что нечто мягкое и пушистое давило ему на голову. Он открыл один глаз, потом второй, но не увидел ничего, кроме чужого длинного хвоста.
Лотти разлеглась на подушке прямо над их головами, возложила ему на лоб свои лапы, обернула их хвостом и, кажется, нагло дремала. На полу лежал пиджак. Андрей не сомневался, что вчера оставил его в коридоре, повесил на крючок, а сейчас – и в этом тоже не было никаких сомнений! – лежал в постели у Юли, а значит, следовало благодарить кошку за променад с пиджаком в зубах. Или, может быть, она волокла его как-нибудь иначе?
Юля спала. Во сне она казалась ещё красивее, чем обычно, и Андрей вдруг заметил, как ей шёл этот холодный, светлый оттенок волос, хотя прежде с грустью вспоминал о том, как Лебедева выглядела в школе.
– Э! – возмутилась Лотти, когда поняла, что ей не уделят должного внимания. – Мур-р!
Яворский привстал на локте и свободной рукой почесал кошку за ухом. Лотти, никому обычно не позволявшая касаться своей прекрасной шерсти, заурчала, потянулась и задела лапой нос хозяйки.
Юля открыла глаза.
Андрей застыл, дожидаясь её реакции. Когда он просыпался в одной постели с другими женщинами, то никакого трепета и интереса не испытывал. В Нидерландах часто слышал от своих спутниц, что это отношения ради здоровья и его это нисколечко не волновало. Он тоже не находил интересной постоянную связь с такого рода женщинами.
С той же поры, как вернулся в родную страну, всё как-то не имел времени построить серьёзные отношения. Сначала не было желания, потом – достаточного количества свободных минут, а после появилась Юля, и больше никто Яворского не волновал.
– Доброе утро, – наконец-то заговорил он, нарушая затянувшуюся тишину. Юля вздрогнула, протянула руку и коснулась его щеки, кажется, проверяя, настоящий ли это человек или просто фантом. Уверенности в её действиях тоже не было, Лебедева сомневалась, стоит ли ей решаться на эту проверку, или, возможно, лучше принять утренний призрак за реальность, но потом облегчённо вздохнула.
Улыбка, тоже несмелая, появилась у неё на губах, как признак неожиданного счастья, и Юля подалась Андрею навстречу. Кто был инициатором этого первого утреннего поцелуя, мягкого, вкрадчивого и нежного, ни он, ни она точно сказать не могли, наверное, каждый предпочёл бы взять ответственность на себя.
– Доброе, – тихо отозвалась Юля.
– Так что, – Андрей улыбнулся, мысленно перебирая сотни вариантов одной и той же фразы. – Ты всё ещё согласна?
– На прелюбодеяние? – вспомнила она вчерашнюю шутку.
– Согласна выйти за меня замуж? – он нашарил рукой на полу пиджак, вытащил из кармана заветную коробочку и протянул Юле. – Да?
– Да, – выдохнула она так, словно решалась на что-то страшное и одновременно удивительно притягательное. – Я согласна стать твоей женой. Но если ты вдруг вздумаешь командовать… Или, – она притворно гневно прищурилась, – посмеешь уехать в свои Нидерланды лет на десять-одиннадцать, то учти, что в эру развитых информационных технологий я, как порядочный пиарщик, имею массу связей и мигом тебя найду!
Андрей облегчённо выдохнул воздух и тут же рассмеялся. Его весёлость явно была заразной, потому что и Юля подхватила его смех, придвинувшись ещё ближе, а когда затихла, то опустила голову мужчине на плечо и, наверное, закрыла глаза, наслаждаясь короткими моментами их неожиданного единения.
– Я тебя люблю, – прошептал ей на ухо Андрей. – Наверное, я забыл сказать об этом вчера?
– Ты был увлечён рассуждениями об экономической выгоде, – подтвердила Лебедева, помолчала немного, а после добавила с неожиданной, как для неё, уверенностью: – Я тоже люблю тебя.
– И даже не злишься за то, что меня десять лет не было в стране, я не выходил на связь и не пытался наладить наши развалившиеся дружеские отношения? – то ли с улыбкой, то ли с опаской уточнил он.
Юля опять выдержала театральную паузу, хотя и не слишком длинную, явно собираясь с силами для очередной правды, а потом твёрдо произнесла:
– Не злюсь. Потому что если б ты тогда остался в стране, я так и осталась бы твоей лучшей подругой. Смотрела б с ненавистью на твоих девушек, ревновала, но скрывала бы это с должной тщательностью, чтобы никто ничего не заметил. Возможно, открывала бы твои глаза на их негативные качества, а может, молчала бы. А потом я бы перегорела. И ничего б у нас не вышло. В юности я была синим чулком. А ты…
– А я – слепым дураком, – уверенно прервал её Яворский. – Но ты права. Эти десять лет порядком нас изменили. И… Ты в порядке?
В вопросе его звучало подозрение, и Лебедева сначала даже не поняла, в чём дело, только спустя минуту, усмехнувшись, кивнула.
– Да, спасибо. Тебя, кажется, сейчас должна распирать гордость?
– Несомненно. Но мне больше нравится другое: отсутствие повода для ревности.
– За прошлое не ревнуют. Я ж не спрашиваю, кто у тебя был в Нидерландах.
– Не ревнуют, – подтвердил Яворский. – Но иногда, знаешь ли, очень хочется. Хотя… Предполагаю, что твоё увлечение карьерой, способствовавшее полному игнорированию личной жизни, меня скорее удивляет.
– Наташу тоже всегда удивляло…
Юля вздохнула и завозилась в постели, пытаясь устроиться поудобнее. Андрей только крепче обнял её за талию и привлёк к себе, и девушка подчинилась, затихла в чужих объятиях.
Улёгшись наконец-то, она приняла из его рук бархатную коробочку, открыла её и с некоторым недоверием, даже с подозрением взглянула на кольцо.
– Откуда ты узнал размер?
– Помнишь, когда мы ещё были школьниками, у тебя на безымянном пальце было кольцо? Твоё любимое. Ты каждый раз снимала его, когда приходила на занятие, потому что воспрещалось носить украшения, а потом, когда выходили из школы, надевала обратно. И никогда никому не говорила, кто его подарил.
– Так родители же, – улыбнулась Юля. – И ты это знал. Да и я не делала никакого особенного секрета… Просто не спрашивали, и смысл мне было этим делиться?
– Ну, – фыркнул Андрей. – Смысл не смысл, а ты мне тогда назвала его размер.
– И ты до сих пор помнишь?
– Когда надо было, вспомнил.
– Каждая нормальная девушка, – прошептала она, – должна мечтать о мужчине, десять лет помнящем размер её пальца. Возможно, ещё дату нашего знакомства восстановишь в воспоминаниях?
– Знаешь, первое сентября – дата очень памятная, чтобы её забыть, да и вообще…
Юля так и не узнала, что ещё хотел сказать Андрей, какое ещё воспоминание намеревался выудить из их общего прошлого, потому как в двери вдруг что-то заскрежетало.
Они сели на кровати почти одновременно, но Лебедевой пришлось ещё ловить одеяло и спешно прижимать его к груди. Лотти, возмущённая тем, что из-под неё выдернули хозяйкины волосы, фыркнула, подскочила и умчалась прочь, раздражённо мяукнув.
Раздался щелчок.
– Это твои родители? – обеспокоенно, словно он был школьником, которого застали в постели с одноклассницей, спросил Андрей. – Или у кого ещё есть ключ от твоей квартиры?
Юля тоже насторожилась.
– Да ни у кого его нет, – пробормотала она. – И у родителей в том числе, мы почти не общаемся… Оу. Виктор.
– Доброе утро, – по-хозяйски обняв Юлю за плечи, поздоровался Андрей. – Мне кажется, вы своровали ключик, не так ли, Виктор?
Тот, ворвавшийся в спальню, удивлённо застыл на пороге и то открывал, то закрывал рот, пытаясь преодолеть свои сомнения. Увидеть Юлю в постели он, несомненно, ожидал, потому что было только шесть утра, но вот узреть её с кем-либо, а уж тем более с Андреем – точно нет.
– Как ты могла! – выпалил мужчина. – Это же измена! – он швырнул на одеяло ключ, который, очевидно, стянул с комода, развернулся и бросился прочь из квартиры.
– Ольге привет! – крикнул Андрей ему вслед, и только тогда, когда за Виктором захлопнулась дверь, повернулся к Юле.
Она могла отреагировать как угодно. Испугаться, застесняться, обвинить Андрея в том, что их застали вдвоём. Но вместо всего этого спектра эмоций Юля просто звонко рассмеялась.
– Как это мило! – воскликнула она, откинувшись обратно на подушки. – Оказывается, я ему изменила…
– Как ты могла, – хмыкнул Андрей. – Ведь он к тебе со всей душой, а ты…
Лебедева ещё долго не могла унять свой смех, и глаза её буквально лучились весельем, впервые за всё время с того момента, как они вновь встретились после одиннадцатилетней разлуки.
– Ну вот, – протянула Юля. – Теперь он расскажет Ольге, что я увела у неё мужчину её мечты, она меня уволит, я засяду дома, забуду о работе, нарожаю тебе гору детишек, и ты будешь страстно ненавидеть свою супругу за то, что она – тунеядка и бездельница!
– Ты действительно, – хитро уточнил Андрей, – планируешь сидеть дома и рожать детей?
– Ну, один раз. Или два раза, – подтвердила Юля. – Хотя сам процесс, я надеюсь, будет происходить в больнице? А вообще, что-то мне подсказывает, что Ольга не станет меня увольнять…
– Как минимум потому, что мужчина её мечты сейчас пытается сбежать из нашего подъезда?
– Ну, и поэтому тоже, – Юля потянулась к нему. – Но дома я сидеть не буду.
Андрей в этом даже и не сомневался.
– Но сегодня-то можно?
– Сегодня? Несомненно, – подтвердила она. – Предположим, я даже возьму коротенький отпуск…
Договорить ей Яворский не дал – делать это в процессе поцелуя было чертовски неудобно. Но Юля не сопротивлялась. Жить настоящим ей почему-то нравилось сейчас куда больше, чем строить планы на далёкое будущее…
