Текст книги "Благословенная земля (сборник)"

Автор книги: Аллен Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

К тому же Джо Басс помнил, что на полке над кроватью Ребекки было много книг. Девочка любила читать, и он заходил в каждый книжный магазин на своем пути – «Волденбукс», «Б. Дальтон», «Брентано», – пока ровно через четыре часа тридцать семь минут после начала поиска догадки не подтвердились; Джо Басс в конце концов нашел Ребекку Ди-Майола.

Она оказалась в дальнем углу «Марк Букс», в детской секции. Как и в реальной жизни, ее ВР-образ сидел скрестив ноги на полу, но это была единственная связь с реальностью. Теледвойник Ребекки был гораздо красивее: фигура полнее, волосы более длинные и волнистые. На ней была старомодная полосатая юбка, которая делала девочку немного похожей на повзрослевшую Алису из повестей Льюиса Кэрролла. Невинность волшебной сказки сочеталась с воззрением некоторых подростковых журналов на физическое совершенство – и это было маской, как у ее матери маской был макияж и манерность «высокой моды».

Ребекка уставилась на ряд книжек доктора Сьюза с приключениями придуманных зверушек, руки были сложены на коленях. Узнав ее, Басс сразу же скрылся за одним из стеллажей, чтобы девочка не заметила его. Джо вызвал окно безопасности и активировал слежение в реальном масштабе времени, на случай, если она попытается бежать. И тогда вышел из-за стеллажа.

– Ребекка? – спросил он. – Ребекка Ди-Майола?

Его голос заметно испугал девочку: недвижное лицо дрогнуло, в то же время она попыталась встать, руки поднялись с колен, чтобы опереться о пол. Но реальное тело пережило долгие сутки без пищи и сна; Ребекка была слишком слаба, чтобы бежать. Она навзничь упала на пол магазина.

– Эй, – вежливо произнес он. – Осторожнее, здесь тоже можно пораниться.

Басс сделал шаг вперед, протягивая руки, чтобы помочь ей, но Ребекка отшатнулась, избегая его.

– Кто вы? – спросила она. – Что вы здесь делаете?

Хотя лицо компьютерного двойника Ребекки было лишено выражения, голос, профильтрованный электроникой через его наушники, все же был оттенен страхом и злобой. Басс осознавал, каким Ребекка видит его; телеобраз был почти тот же, каков он сам в реальной жизни, правда, Джо запрограммировал себе черты лица чуть мягче, а рост чуть ниже, что делало его похожим на доброго «Голландского дядюшку». Он мог бы запрограммироваться Санта-Клаусом или Микки-Маусом – с очень маленькими детьми Басс так обычно и поступал, – но в данном случае он хотел, чтобы Ребекка видела его реальным. Честность была ключом ко всему и здесь, в виртуальной реальности, и когда они, как он все-таки надеялся, выйдут из киберпространства.

– Меня зовут Джо, – начал он. – Я работаю в торговых рядах. Твоя мама попросила меня войти сюда и разыскать тебя.

Басс позволил себе усмешку; эмоции тут, однако, должны были быть выражены словами:

– Такую леди, как ты, трудно отыскать, Ребекка.

– Моя мать?.. – Девочка все еще оставалась на полу. – Она послала вас за мной? О Бо-о-же…

Басс сделал еще один шаг вперед, нагнувшись и держа перед собой протянутую руку:

– Вот, давай, я тебе помогу подняться, и поговорим.

– Отойдите от меня! – вскрикнула Ребекка, ее голос сорвался. Наконец она нашла силы подняться на колени. – Еще один ваш шаг, и меня здесь не будет!

Очень издалека Басс услышал, как дверь опять мягко отворилась, он почувствовал прохладный поток свежего воздуха. Хотя Басс и не видел Эвангелину Ди-Майола, но знал, что она стоит в дверном проеме. Ее дочь не отреагировала; казалось, девушка либо не подозревает о присутствии матери, либо игнорирует ее… а Басс не рискнул обнаружить вслух это несвоевременное появление.

Джо пожал плечами и опустил руку.

– О'кей. По крайней мере честно. Я буду стоять на месте. – Он присел, положив руки на колени. – Знаешь, Ребекка, твоя мама волнуется за тебя…

– Ага, как же. Прямо истерзалась, да?

Ребекка опиралась и на ноги, и на руки, словно спринтер, готовый рвануть по сигналу стартового пистолета. В таком волнении она вряд ли сумеет размеренно бежать, но, кинувшись, может врезаться прямо в стену компьютерной комнаты и пораниться.

– В чем дело, она боится, что это повредит ее репутации?

Он вздохнул и заставил своего кибер-двойника почесать за ухом:

– Нет… нет, думаю, она действительно беспокоится о тебе, малыш.

Девочка угрюмо улыбнулась.

– Если бы вы знали эту суку, как знаю ее я, – сказала Ребекка, – вы бы поняли, как глупо это звучит. – Она остановилась. – И не называйте меня малышом. Я здорово ненавижу, когда кто-нибудь так меня зовет.

Басс услышал отчетливый вздох со стороны дверного проема. Теперь он действительно боялся, что Эвангелина Ди-Майола произнесет нечто, способное взорвать тишину…

Но дверь закрылась, чуть громче, чем прежде, теперь они снова остались наедине.

– Прости, – произнес Басс. – Я больше не буду.

Он вздохнул достаточно громко, чтобы Ребекка услышала его:

– Давай договоримся. Я не буду пытаться схватить тебя, а ты не убежишь, идет? Просто поговорим. Так будет достаточно честно?

Минута замешательства.

– Хорошо, – сказала она наконец, слегка расслабившись и изменив свою спринтерскую позу. – Вполне честно. Пусть, пока мы разговариваем, все так и будет.

Уселась на пол неуклюжей грудой, причудливая юбка задралась до бедер. Взглянула на свои колени, поправила юбку.

– Уф, – сказала она, ее смешок имел неприятный привкус истерии. – Не могу же я вам показывать свои компьютерные трусики, правда?

Басс опять пожал плечами:

– Меня это не волнует, Ребекка. Все-таки я для тебя немного староват.

– Бекк, – сказала она. Ее голос становился настойчивым. – Если вы вообще собираетесь как-нибудь меня называть, зовите Бекк.

– Бекки?

– Нет, не Бекки… Бекк.

Отвернулась, неподвижное лицо обращено в сторону голографического дисплея книг доктора Сьюза:

– Только папа и мама зовут меня Ребеккой. Я просила их называть меня Бекк, но они говорят, что это звучит как кличка гангстера.

– Угу, – протянул Басс. – Похоже, они не особенно тебя слушали.

– Верно. – Она протянула руку и слегка коснулась обложки «Зеленых яиц с ветчиной»; у Басса в углу экрана раскрылось окно, где значилась цена книги, автор, количество страниц, тираж и рекомендуемый читательский уровень. – Отличная книга. Ждет не дождется экранизации.

Басс дотронулся до клавиши меню и погасил окно. Ребекка раздраженно фыркнула.

– Поговорим немного о твоих родителях…

– Лучше не будем, а скажем, что поговорили.

Бекк убрала руку с книги. Какое-то время помолчала, пристально глядя на него, потом снова заговорила:

– Слушай, Джим…

– Джо.

– Джим, Джек, Джо, какая разница… Видно, ты здесь вроде сыщика, но нам обоим известно, что ты только система нейросети в Массачусетсе, подключенная к программе «АИ». – Девочка улыбнулась, теперь еще более горькой улыбкой. – Ты хорош. Парень, запрограммировавший тебя, проделал праведный труд, но ты не можешь пройти тест Тьюринга и не перегореть, понимаешь, о чем я?

– Да. Я знаю, что ты имеешь в виду.

Басс пошарил в правом кармане брюк – Бекк наблюдала за ним, – и нашел четверть доллара. Он вынул монетку, зная, что Бекк не видит ее в кибер-пространстве, потом тщательно прицелился и бросил.

Она отшатнулась, когда невидимая монетка ударила ее в грудь.

– Ой!.. Что это?

– Четвертак, который я только что бросил в тебя, – сказал он мягко. – Так что там насчет теста Тьюринга, Бекк?

– Господи…

Ее руки двигались по коленям, пока не нашли невидимую монету, зацепив ее большим и указательным пальцем.

– О, Боже, – прошептала она. – Ты реальный! Ты в комнате!

– Ну да. Серьезно. Реальней некуда.

Басс поднял руки и помахал ими.

– Послушай, Бекк… Мне бы не хотелось повторять тебе это, но этот магазин, все эти торговые ряды… это не по-настоящему. Все не взаправду, просто мультик. Конечно, это хорошая подделка, но…

– Знаю, что не реально! – пронзительно выкрикнула Бекк.

Ее рука метнулась к нему, Басс почувствовал острую боль, когда монетка впечаталась в его лоб.

– Господи Иисусе, ты думаешь, я тупая? Разумеется, я знаю, что это все нереально, оставь меня в покое!..

– Ладно, порядок. – Он потер лоб. – Но больно-то на самом деле, знаешь ли.

– Прости, – проговорила она. – Я не хотела сделать тебе больно…

Не то чтобы это прозвучало извинением, но по крайней мере факт существования живой реальности был для нее доказан. Хорошее начало.

– Не беспокойся, – продолжил Басс. – Я переживу. Понимаешь, Бекк, суть в том, что ты пытаешься убежать внутрь этой выдумки. Или даже покончить с собой…

– Я не пыталась покончить с собой! – огрызнулась она, и от злости даже вскочила. – Боже, я не желаю слушать этот бред!

Плохой ход. Он поспешил, и теперь она настроена против него. Время отступить. Басс не стал подниматься на ноги; он понизил голос, стараясь остаться доброжелательным и настроенным на примирение, несмотря на ее враждебность.

– Бекк, пожалуйста, – сказал он. – Прости. Я не хотел об этом. Только сядь, ладно? Ведь у нас договор?

– О чем? – спросила она.

– О том же, что и минуту назад.

Джо заставил себя быть твердым. Девочка была на грани срыва; злиться на нее или быть снисходительным бесполезно.

– Да просто хочу обсудить с тобой кое-что, вот и все.

Басс молча проклинал уровень современной кибернетической технологии, которая позволяет видеть ее лицо лишь как маску. Удивительно, насколько психотерапия зависит от наблюдения выражений лица пациента; без этих тонких отмычек он был не многим лучше католического священника, слушающего исповедь через частую решетку исповедальни. Если бы Бекк сейчас убежала, Джо смог бы проследить повсюду в кибер-пространстве, теперь компьютер пере-зафиксирован на ней… но возможность общаться с девочкой будет утрачена, и вряд ли удастся вернуть ее доверие.

– Угу. Хорошо, – устало произнесла Бекк. Так много конфликтных эмоций за несколько минут. – Вы здесь, чтобы выручить меня, маленькую…

– Да, – подтвердил Джо. – Я здесь как раз, чтобы выручить тебя, маленькую. – Была его очередь немного поклянчить:

– Ну же, Бекк, успокойся. Пожалуйста, садись.

Ребекка замялась. Настал решающий момент: или она доверяет Бассу, или дело пропало. Джо молча ждал. Решение зависело только от нее одной.

– О'кей, – произнесла Бекк очень тихо. – Наверное, мы можем поговорить. – Затем она снова села на пол, обвив колени руками.

– Спасибо, – сказал Басс. – Прости, я обидел тебя.

– Ничего, – слабо выговорила Бекк. Голос ее звучал как-то сдавленно; Джо услышал, как она всхлипнула, и ее рука поднялась, чтобы вытереть нос. – Нет, я… я имела в виду, вы не… о, черт…

Он ничего не произнес, лишь сидел неподвижно и ждал.

– Да, наверное, я хотела покончить с собой, – начала Бекк, теперь ее голос был сухим, немного скрипучим. – То есть, не так, чтобы очень хотела, но… не знаю, я думала, что, может быть, если я уйду сюда, пробуду в торговых рядах достаточно долго, то кто-нибудь обратит на меня внимание…

– Твои предки?

– Да, мои родители… – Она наклонила голову и опять вытерла нос; всхлипы становились громче. – Мои дурацкие родители. Ну, моя мать… эта сиятельная сука, она всегда со своими друзьями, в клубе или ходит по магазинам, покупает всякое дерьмо, в доме я для нее вроде мебели, которую она забыла отвезти на благотворительную распродажу или вроде того…

– А твой отец? Твой папа?

Хриплый ломкий смешок:

– А я его никогда не вижу. Целыми месяцами. Он всегда далеко… в России, Германии. Японии, Австралии или другой идиотской стране. Я пытаюсь поймать его по телефону, но он не перезванивает. Вместо этого покупает мне что-нибудь.

Бекк оторвала руки от своего лица-маски.

– Ну, по-вашему, откуда взялось все вот это вот? Мне казалось, если я попрошу что-то по-настоящему дорогое, он заметит меня… но нет, просто все оплатил. Еще одна вещь для его маленькой девочки там, дома.

– Гм… – Басс кивнул головой. – А как тебе здесь? Ну, в торговых рядах?

Несколько минут Бекк ничего не говорила. Ее глаза двигались вперед и назад, вверх и вниз, оглядывая все кругом, ища что-то на краю искусственной реальности.

– Я… я не знаю, – сказала она наконец. – Как-то затягивает… – Она снова взглянула на него. – Знаете, вы правы. Это кажется действительно глупым, когда остановишься и задумаешься. Все, что ты делаешь – это наряжаешься, ешь и покупаешь всякое дерьмо.

– Угу. Я понял тебя. – Басс осторожно подвинулся поближе к ней; теперь девочка не отшатнулась от него, даже когда он протянул руку.

Напротив, она потянулась навстречу и стиснула его ладонь, их перчатки сплелись в рукопожатии, теплота которого не могла быть симулирована компьютером. Они держались за руки несколько минут; молча, потому что не было необходимости говорить.

– Меня трясет от этого места, – сказала она под конец.

– Не говори, – ответил он. – Я работаю здесь.

Она шмыгнула носом и слабо засмеялась.

– У меня идея, – сказал Басс. – Давай уберемся отсюда и поговорим еще.

– Да… О' кей. Идет.

Бекк подняла свободную руку в невидимое пространство у себя над головой, и ее пальцы заплясали в воздухе. Затем она исчезла из поля зрения, хотя Басс все еще продолжал чувствовать ее правую руку в своей.

Он сделал долгий глубокий вдох и взглянул последний раз на книжную лавку, прежде чем вызвать меню и нажать клавишу ВЫХОД.

Некоторое время они оставались, сидя один против другого в компьютерной комнате. Ребекка сняла свой шлем, а Басс освободился от очков и наушников – так они впервые увидели друг друга наяву. Они беседовали, причем говорила в основном девочка: Бекк рассказывала о своих разочарованиях, вспыхивала, немного плакала, и когда совсем изнемогла, Джо Басс сделал все возможное, чтобы собрать все ее частички воедино.

После всего этого он отослал Бекк в ее комнату снять дата-костюм и принять хороший душ, посоветовав чего-нибудь съесть, а потом – сразу лечь в кровать Он дал девочке свою карточку и наказал звонить ему, если ей когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить; Бекк улыбнулась, еще раз шмыгнув носом, и застенчиво поблагодарила. Потом она оставила компьютерную комнату – хотелось бы надеяться, что навсегда.

Басс воспользовался цифровым телефоном, чтобы вызвать такси и зарезервировать место в ближайшем самолете на Бостон, затем снял снаряжение, отключил свой компьютер от комнатного терминала и начал упаковывать его в кейс. Когда Эвангелина Ди-Майола вновь возникла в дверном проеме, он не обернулся.

– Я просто хотела поблагодарить вас, – начала она. Замялась, а потом добавила: – за то, что вернули мне дочь.

– Я вытащил ее из торговых рядов, миссис Ди-Майола, – ответил Джо, все еще не глядя на эту женщину. – Возвращение Бекк домой остается вашей проблемой. Вам придется потрудиться над этим.

Миссис Ди-Майола не произнесла ни слова, пока Джо не закрыл свой чемоданчик и не поднялся. Басс заметил, как покраснели ее глаза, грима уже не было Эвангелина отвернулась, заметно смущенная; ее правая рука опустилась в карман спортивного костюма и снова появилась с небольшой пачкой долларовых бумажек.

– Это вам за помощь, мистер Басс, – сказала она тихо. – Пожалуйста, возьмите.

Басс взглянул на деньги и покачал головой:

– Я не беру чаевых, мэм. Если вы хотите потратить их с пользой, оплатите демонтаж этой комнаты. Бекк говорила, что хочет, чтобы вы сделали это.

Она мигнула, не совсем понимая, что он сказал.

– Бекк? – спросила миссис Ди-Майола. – Моя дочь?

– Да. Ваша дочь. Она хочет, чтобы ее звали Бекк. – Басс замялся. – И на вашем месте я стал бы чаще прислушиваться к ней… если вам не хочется снова встретиться со мной.

Джо не стал дожидаться ответа. По правде говоря, единственное, чего ему сейчас хотелось, – убраться отсюда. Басс обошел Эвангелину Ди-Майола и направился по коридору, вниз, через фойе и на улицу в распахнутую парадную дверь, туда, где его уже поджидало заказанное такси.

Машина колесила по зеленым окраинам Сент-Луиса, прокладывая путь через вечерние пробки по направлению к аэропорту. Басс сидел на заднем сидении и молча разглядывал дома, мимо которых они проезжали. Он думал обо всех детях, с которыми довелось встречаться. Мэтт, Энджи, Стивен, Рауль, Бесс, Карен, Джексон, Дженнифер… и Ребекка, которую иногда зовут Бекк Она вряд ли будет его последней работой. Как бы ни хотелось обратного, Басс знал, что всегда найдется другой торговый ряд, в который придется войти, другой потерянный малыш, которого придется искать.

Все дети, вся их боль, во всех вообразимых мирах. Затерявшиеся в торговых рядах.

_{Перевод на русский: О. Гадалова}

Благословенная земля
_{Рассказ}

© Allen Steele. Graceland. 1992.

На одном из островов Мира Реки выступает супергруппа. В составе – Джон, Сид и Кейт. Короля того острова звать Элвис, и жизнь у них развесёлая. Однако Джона беспокоит вопрос – куда же подевался Джим, про которого ни слуху, ни духу.

Рассказ написан по мотивам романов из цикла "Мир Реки" Ф. Фармера.

1

– Мне не хватает моего золотого зуба, – сказал Кейт.

Он сидел на краю дубового помоста, болтая ногами над бамбуковой планкой. У «Зомби Мерси» был перерыв во времени репетиции. Несколько титантропов, рабочих сцены, нашли себе занятие, проверяя электрический кабель, не прогорела ли изоляция из рыбьей кожи, и перестраивая массивные громкоговорители.

В звуковой кабине, установленной в середине амфитеатра на открытом воздухе, король разглагольствовал перед каким-то несчастным техом о периодически повторяющихся проблемах питания для микрофонов; ему не было слышно ни слова из того, что говорилось, но унизанный кольцами королевский указательный палец качался взад и вперед, и голова теха поочередно кивала, качалась, кивала, качалась, как будто бы отмечая время: да, сэр Элвис, нет, сэр Элвис, да, сэр Элвис, нет, сэр Элвис…

– Зуба у тебя не хватает…

Сидя рядом с Кейтом, прислонившись спиной к монитору, Джон прикурил кривой «косячок» от зажигалки и втянул дым в легкие.

– Ну и что? У меня вот очков не хватает.

– Ну-у, ты всегда был очень похож на эльфа в этих очках…

– Конечно же, нет, – буркнул Джон. На секунду он задержал дыхание, потом сделал выдох. У них за спиной Сид уныло отрабатывал начальные пассажи «Анархии в Соединенном королевстве» на своем бас-кларнете. Брайана нигде не было видно, как обычно. – И кстати, я никогда не верил этой истории о том, как ты разбил себе рот, когда въехал на «кэдди» в бассейн в Холидей Инн…

– Вовсе не «кэдди», – настойчиво возразил Кейт, – это был чертов «линкольн континенталь», и я так здорово сломал себе передний зуб, когда вылезал из воды и карабкался на борт, убегая от медноголовых…

– Да, да. Слыхали мы всю эту жалобную историю много раз. – Джон передал косячок Кейту. – И вовсе я не выглядел эльфом в очках. Терпеть я не мог эти контактные линзы, которые Эпштейн заставил меня носить.

– Слышно о нем что-нибудь в последнее время?

– Нет, с тех пор, как он присоединился к даоистам… кроме того, Йоко нравились очки…

– Ой, Бога ради, парень, когда ты прекратишь болтать о своей старушке? – Кейт поднял одну из барабанных палочек и рассеянно почесал ею свою загорелую спину. – Я хочу сказать, что ты становишься большим котом, чем Фрэнк Синатра…

– Господи! – Джон строго посмотрел на него. – А что, Синатра здесь?

Кейт передернул плечами:

– Не то чтобы я слыхал о нем. Просто поговорка, которую я подцепил у одного из янки. – Он сделал сильную затяжку и передал окурок Джону. – Пигпен меня научил так говорить, – припомнил он. – Или это был Лоуэлл…

– О'кей, так со мной регулярно бывает… – Джон мрачно посмотрел на пустые бамбуковые скамейки перед сценой. Рассеянно полез под килт и почесался. – Но мне все равно ее не достает, – сказал он нежным голосом. – Хорошая баба была. И певица тоже хорошая.

Кейт состроил гримасу, но мудро удержал рот закрытым. С мгновение они оба помолчали, слушая, как Сид с трудом продирается через «Боже, храни королеву», – версия панков, которую трое других членов «Зомби Мерси» отказывались исполнять во время представлений. Кейт наклонил голову в сторону парня.

– То есть, я хочу сказать, ты считаешь – юный мистер Ритчи тоскует по Нэнси? – спросил о тихим голосом. – Эта мерзавка была просто отрава. Даже когда она показалась здесь два месяца назад, он велел ей отвалить, не то он опять ее проведет…

Голова Сида вздернулась:

– Не говорил я! – закричал он. Джон взглянул на него через плечо:

– Полегче, парень, – буркнул он. – Этот, не от мира сего, всего только шутит.

Сид не довольствовался объяснением. Он схватил гитару, снял перевязь с плеча и швырнул инструмент на сцену, напугав одного из титантропов.

– Вы, старые пердуны, меня тошнит от вас, – пробурчал он, шагнув к занавешенной двери, ведущей на сцену.

– Так давай, стошни, – сказал ему вслед Кейт. – Только сначала убедись, что ты не делаешь это опять прямо в посудину со своим ланчем. Ха-ха-ха-ха-ха!

Маниакальный смех Кейта был одной из немногих черт, которые так нравились в нем Джону. Он стряхнул с себя печальные воспоминания о физиономии своей жены, когда подошел, чтобы взять косячок из пальцев Кейта.

– Вовсе он не скучает по Нэнси, – сказал он, – но я полагаю, он скучает по поездке верхом на старой белой лошадке.

– Точно так же. Это его, в конце концов, и прикончило, – Кейт нахмурился, задумчиво постучал барабанными палочками у себя между ногами. – Начинаю думать, что-то же самое сделало и спиртное, которое я лакал…

– Вы оба целыми неделями покупали его друг другу, насколько я припоминаю…

– Да. Так и есть. – Озорная улыбка снова появилась на его добродушной физиономии. Я-то хоть состариться умудрился, пока начал брюзжать. А этот парнишка – да он едва достаточно взрослый, чтобы бриться…

– Надеюсь, я помру, прежде чем состарюсь, – пропел Джон.

– Роджер был трепач, и Пит тоже. Бык слишком мало говорил, и слава Богу…

– И правда. Что я чувствую насчет Джорджа… – Ах-ха-ха-ха-ха! Господь предпочитает басистов… или кларнетистов! – Кейт поднял палец, чтобы пощупать свой молодые неповрежденные передние зубы. – Но мне, знаешь ли, все еще не хватает моего переднего зуба. Он был такой классный. Птички считали, что он сексапильный. Думаешь, я смогу найти другой…

– Эй! Вы что себе воображаете, что вы тут делаете? Джон и Кейт оглянулись на звук баритона с южным акцентом. Король выходил из правой кулисы, хлопая в ладоши, чтобы призвать к вниманию.

– Черт, – буркнул Джон, потихоньку гася окурок у себя за спиной и загораживая его ладонью.

– Мне казалось, я предупреждал, – заревел Король, никаких наркотиков во время работы!

Кейт непонимающе глядел на него:

– Но мы не работаем, друг, – произнес он безумно мягким голосом. – Мы чай пьем. – Он показал на полуденной солнце. – Вот, видишь? Время чаепития.

Лицо Короля посинело от злости.

– Не вижу, чтобы тут было накрыто к чаю, сынок! Все, что я здесь вижу – это чертова марихуана, которую я велел вам не курить во время репетиций! Ну, так верните сюда Сида и Брайана, и чтоб вы были уверены, что вечером сможете так играть, что от вас только задницы останутся, потому что сегодня после обеда пароход приходит, слышите вы меня?

– А кто у них звезда? – спросил Джон.

– Другой оркестр! – заорал король. – И они-то останутся звездами всю неделю, потому что вы, английские дырки в заднице, не можете свое дерьмо при себе удержать, а вот американские парни могут, и не нравится мне ваше отношение, и я считаю, все вы играете, как английские педики, и мне начхать на то, что вы были из Битлов…

– Говоря откровенно, – прервал его Джон, – мне тоже.

Эти слова заткнули его собеседника, но Джон не мог отказать себе в том, чтобы поиграть в ножички немножко подольше. Он прочистил горло, опираясь подбородком на ладонь правой руки.

– А скажи-ка, – спросил, он, – все еще злишься на меня за свои фильмы?

Король нахмурился, но ничего не сказал; он никогда не был искусен в быстрых ядовитых ответах. Кейт скрыл ладонью свою мечтательную улыбку.

– Черт бы побрал долбаных английских уродов, – наконец проворчал он и начал пробираться назад к пульту. – Думаете, что это вы изобрели рок-н-ролл…

Солнце высветило буквы, выложенные из полудрагоценных камней на спине его жилетки: ЗД – Займись Делом. Джон наблюдал, как уходит Король, некоторым образом печалясь за него. Года два назад, когда Элвис начинал ими руководить, он еще обладал полученной сразу после воскрешения стройностью, красотой и сексуальностью, оставшимися от зрелых годов его Солнечной Студии. Теперь он опять начинал становиться тучным, к общему негодованию, только еще хуже: он давал своим волосам расти как попало, и зад его отвисал под килтом. Хуже всего, что он превратился в зеркальный образ своего старого менеджера, хотя без искупающих качеств полковника. И петь он совершенно не мог. Зато он был Королем Благословенной Земли; если вам не хотелось быть рыбаком, фермером или рабом, вы играли по его правилам.

– Он был куда симпатичнее до того, как умер, – прошептал Кейт.

Джон засунул бычок в рот и задумчиво пожевал его, собирая на язык остатки жженой травки. Потом встал и грубо хлопнул барабанщика по плечу.

– Все мы были симпатичнее, – ответил он. – Теперь давай, друг. Назад, к жернову.

– Рок-н-ролл, – прошептал Кейт.

2

Остров был известен как Благословенная Земля. Через тридцать лет после Дня Воскрешения это было единственное место в мире, где можно было услышать живой рок-н-ролл, и существование его в значительной степени обеспечивали влиятельность и божья искра Элвиса. Он кое с кем договорился из власть имущих, набрал в команду титантропов, за два-три года отыскал воскресших музыкантов, сделал переводы песен… И вот наконец Элвису удалось организовать небольшую колонию на маленьком островке за сто миль вверх по Реке от Пароландо, нераскрытом скоплении грязи и камней, где обретались два невостребованных грейлстоуна. Не совсем неожиданно он решил назвать этот, остров Благословенной Землей. Так его и занесли на пароходные карты, название, под которым он стал известен сотням тысяч жителей Долин, услышавших о нем…

Остров Благословенная Земля имел только одно приносящее прибыль занятие: рок-н-ролл, исполняемый живо и громко. Элвис оказался достаточно оборотист, чтобы не посадить свои оркестры на речные пароходы и не отправить их в концертные туры вверх и вниз по великой Реке; существовало еще слишком много нецивилизованных мест, где его группы могли потерять не только граали и с таким трудом организованное оборудование, но и жизни. Вместо того он благоустроил остров и дал знать, что супергруппы играют на нем шесть вечеров в неделю, восемь месяцев в году, и пускай все желающие приезжают к нему. Билеты можно приобрести на пристани в обмен на все, в чем нуждается пятьдесят постоянных жителей Острова Благословенная Земля, будь то рыба, материя, обработанные металлы, инструменты, открытые граали, речные продукты, дополнительное спиртное и сигареты, новые зажигалки, драгоценные и полудрагоценные камни, поклонники (особые поклонники) за неделю торговли получали доступ в обнесенный частоколом амфитеатр острова Благословенная Земля.

Каждую неделю к пристани причаливал другой пароход, выгружал очередных сто с лишним пассажиров, которые совершали торгово-обменную поездку вверх или вниз по Реке через Остров Благословенная Земля. Они окружали свои грузы на причале, потом отправлялись в торговые будки на подветренном берегу острова, где находился грейлстоун для посетителей. Допускалось пребывание на Благословенной Земле ровно на неделю, с разрешением за дополнительную плату посещать амфитеатр. Однако, поскольку все оружие конфисковывалось на причале титантропами и посещение амфитеатра было скорее приятным, немногие отказывались платить. Это было место, где многие воскрешенные могли провести настоящие каникулы в новом мире.

Разумеется, Благословенная Земля имела свои обязательства и необходимость кое-что оплачивать. Надо было не только давать взятки соседним проживающим на Реке национальностям, чтобы они защищали постоянных жителей острова от вражеских нашествий, но и все театральное оборудование – от электрогитар до относительно простых приспособлений для улучшения звука и до гидроэлектрогенераторов, которые обеспечивали все энергией, – подлежало налогам, отдаваемых жителям Пароландо и Новой Богемии, которые, в свою очередь, получали львиную долю от прибылей Острова Благословенная Земля. В результате такой системы на острове было довольно мало возможностей для персональных благ постоянным жителям острова. Так как считалось, что Король часто держит многих под наблюдением, трудно было бы не работать как следует. То есть, если стирание пальцев до кости игрой на грубых медных струнах ежевечерне нельзя считать работой…

На Благословенной Земле было два постоянных оркестра, и они каждый вечер в концертный сезон менялись. Один оркестр – американцы, Возрожденный Уондер Крик: Лоуэлл Джордж, певец и гитарист; Дуан Оллмен, гитарист; Берри Окли, басовая гитара, Род «Пигпен» Мак-Куэн, аккордеонист и гармонист, Деннис Уилсон, барабан и – когда она была трезва и способна добраться до сцены – Дженис Джоплин, вокалистка. Крикеры придерживались стиля графства Мэрии, который находил теплый прием у большинства жителей Долины, учитывая аграрные условия, с которыми они столкнулись со Дня Воскрешения; нетрудно было добиться успеха исполнением «Гордой Мэри» или «Смотри, как Река течет».

С другой стороны – «Зомби Мерси», которые находились в явно невыгодном положении. Им досталось смешанное наследство групп Битлз, Роллинг Стоунз, Ху и Секс Пистолз, и квартет мог справляться всего с несколькими номерами, приемлемыми для среднего уровня жителя Долины, но звук у них больше приближался к исполнению Британского Нашествия (обоих из них), выдаваемый гитарами хард-рок, который, кажется, не устраивал большинство публики. Песни вроде «Холодный турок» и «Как мне надоели США» не говорили много публике, так удалившейся от проблем героина или Дядюшки Сэма. Отсюда – оба оркестра имели противоположные репутации. Если Дженис начинала бессвязно бормотать под действием лишайникового вина, с ней рядом всегда находился ее старый друг Пигпен, который ее выручал. А «Зомби Мерси» заслужили себе дурную репутацию тем, что на сцене иной раз начинали тузить друг друга, а за сценой устраивали кулачные бои и выяснения отношений… а Сид не мог отрицать, что иногда плевался в передние ряды публики, если слышал от них презрительные насмешки.

Не раз Элвиса спрашивали покровители Благословенной Земли, почему нельзя найти и нанять других воскресших рокеров. Обычно Элвис отделывался тем, что бормотал: «неплохая идея, друг, я над ней подумаю» или – «мы, знаете ли, выправляем контракт» – но настоящая причина состояла в том, что те музыканты, которых отыскали за долгий период его поисков талантов, были единственными, кто до сих пор считал, что они имеют отношение к музыке. Джими Хендрикс был жив, но местом его пребывания стал теперь Соул Сити, где он изредка играл блюзы в дуэте с Робертом Джонсоном; никто из населения за пределами штатов африканского наследия никогда не слышал их исполнения. Хэнк Уильямс и Пэтси Клайн женились и владели фермой по нижнему течению, как и их ближайший сосед, Большой Боппер. Ронни Ван Зандт и Стив Гэйнс стали рыбаками; Бадди Холли и Ричи Вэйленс содержали небольшую авиакомпанию, полеты по Новой Богемии. Боб Марли имел репутацию революционера, тайно путешествующего по Долине Реки с целью вдохновлять и организовывать восстания угнетенных наций-рабов повсюду, где только он и его шайка проафриканцев могла их найти. Бон Скотт стал безнадежным наркоманом, бродягой без грааля, везде, где только мог, он садился на корточки и выпрашивал необходимые продукты и предметы в любой деревне, которая готова была его принять.