Текст книги "Благословенная земля (сборник)"
Автор книги: Аллен Стил
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
16 января 1998 года
Пятница, 18:48
Действуя с предельной осторожностью, чтобы ненароком не выключить коммуникатор, Фрэнк закрыл его и засунул в карман рубашки, потом потуже стянул на груди лацканы пиджака. Ветер на вершине холма был особенно сильным, и холод пробирал его буквально до костей. Замерзшие ноги плохо слушались, а чтобы не стучать зубами, ему пришлось изо всех сил стиснуть челюсти. Несколько раз Фрэнк останавливался, чтобы потопать по асфальту и попытаться восстановить кровообращение в пальцах ног, но согреться никак не удавалось.
– Надо спешить, – шептал он, беспокойно поглядывая на тусклочерное небо. – Быстрее, быстрее…
Не только холод заставлял его нервничать. Случайная встреча с местным жителем настолько напугала его, что он чуть было не забыл о своей главной задаче. Ему пришлось сделать над собой сознательное усилие, чтобы загрузить точную дату в память своих фальшивых очков. Фрэнк чувствовал, что мужчина, появившийся у магазина, чтобы купить баночку газировки, проявил к нему повышенный интерес, который нельзя было объяснить характерным для конца двадцатого века любопытством. Конечно, он мог жить в одном из ближайших домов, но у Фрэнка были все основания подозревать, что это не так.
Впрочем, теперь это не имело особого значения. Мец, скорее всего, уже стартовал с озера; стоит ему подняться на достаточную высоту, и он легко найдет Фрэнка по сигналу включенного коммуникатора.
Подумав об этом, Фрэнк снова посмотрел в небо, хотя и знал, что Василий, скорее всего, снова включил «хамелеон», и он ничего не увидит до самого последнего момента.
– Эй, послушайте!.. Кто вы такой?
Голос, раздавшийся за его спиной, был задыхающимся, прерывистым, словно после быстрого бега, но Фрэнку он показался знакомым. Круто повернувшись, он посмотрел назад.
– Я спрашиваю, кто вы такой?
Голос принадлежал человеку, которого он встретил у магазина. Фрэнк напряг зрение и наконец сумел рассмотреть его в темноте. Он с трудом поднимался вверх по склону в нескольких метрах от него.
– Уверяю вас, сэр, вы ошиблись. Мы никогда с вами не встречались, – спокойно сказал Фрэнк. – Я живу здесь, и…
– Я в этом очень сомневаюсь. – Незнакомец наконец остановился. Наклонившись вперед и упершись руками в колени, он жадно хватал ртом морозный воздух. Должно быть, всю дорогу он пробежал бегом.
– Никто… не живет здесь… зимой… – пробормотал он. – К тому же у местного жителя… должен быть свой телефон.
– У меня его нет, – ответил Фрэнк, лихорадочно соображая, как быть. «Оберон» должен был появиться здесь с минуты на минуту, и он не мог допустить, чтобы человек двадцатого века стал свидетелем его отлета. – Я пользуюсь платным телефоном-автоматом, чтобы сэкономить деньги.
– Ага… Я так и понял. – Послышалось негромкое бренчание мелочи. – Такие деньги не грех и поэкономить.
Фрэнк почувствовал, что, несмотря на мороз, его лоб покрылся испариной. Для путешественника во времени это была грубая ошибка.
Хронокосмический исследовательский центр специально обучал своих исследователей не допускать подобных промахов.
– Да, я действительно забыл эти монетки в автомате, – осторожно сказал он. – Я весьма признателен, что вы взяли на себя труд вернуть их. – Он протянул руку. – Если вы отдадите их мне, я…
– …пойдете домой, – закончил незнакомец, не сделав ни малейшей попытки приблизиться. – Не сомневаюсь. Кстати, это возвращает нас к вопросу, который я задал вам с самого начала. Кто вы?
– Джон Пенне, – машинально ответил Фрэнк. Точно так же он отвечал, когда агенты гестапо проверяли его во франкфуртском отеле.
– Допустим. И откуда вы, мистер Пенне?
– Боюсь, сэр, что вас это не касается. – Фрэнк подавил в себе желание снова посмотреть на небо, резонно полагая, что незнакомец вряд ли видит в темноте намного хуже, чем он. – А теперь прошу…
– Мне кажется, вы говорите неправду. – Незнакомец в последний раз глубоко вздохнул и выпрямился в полный рост. – Вы живете не здесь. Я почему-то думаю… – Он неожиданно закашлялся и, сплюнув на асфальт, закончил: – Мне кажется, вы не из нашего времени, мистер Пенне. Я не ошибся?
Фрэнк почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Кем бы ни был этот человек (впрочем, у него не оставалось ни малейшего сомнения в том, что он приехал сюда с военными, разбившими лагерь на берегу залива), он знал слишком много. И Фрэнк должен был любой ценой помешать ему увидеть посадку «Оберона». На его стороне был фактор внезапности и темнота, к тому же его противник изрядно выдохся, поскольку ему пришлось бежать в гору. Если он будет действовать достаточно проворно…
– Может быть, – сдержанно ответил Фрэнк. – Мне нелегко ответить на ваш вопрос прямо, поскольку я даже не знаю, с кем имею дело…
– Моя фамилия Мерфи. Доктор Зак Мерфи. – Похоже, незнакомец слегка расслабился. – По специальности я астрофизик, но сейчас работаю в Управлении паранормальных исследований при правительстве Соединенных Штатов.
Ученый… Несмотря на свои обширные познания в истории двадцатого века, Фрэнк никогда не слышал об Управлении паранормальных исследований. Может быть, оно существует только на этом, альтернативном отрезке темпоральной линии? Впрочем, сейчас не время гадать!
– Рад познакомиться с вами, доктор Мерфи, – сказал он и осторожно шагнул вперед, делая вид, что хочет пожать руку новому знакомому. – И вы искали именно меня?
– Не совсем, но… – Мерфи двинулся ему навстречу, также протягивая руку. – Вы так и не сказали…
Он неожиданно остановился и замолчал, и Фрэнку на мгновение показалось, что Мерфи догадался о его намерениях. Но в эту секунду он громко ахнул, и даже в кромешной тьме Фрэнк понял, что его противник глядит на что-то, появившееся в небе над самыми их головами.
– Боже, что это?!
Именно этого момента и дожидался Фрэнк. Низко пригнувшись и вытянув вперед руки, он бросился на Мерфи.
Разделявшее их расстояние он покрыл в несколько быстрых прыжков. Внимание Мерфи было отвлечено, и нападение застигло его врасплох, Два быстрых сильных удара в живот заставили его согнуться пополам. Мерфи задохнулся и, сделав несколько неверных шагов вперед, повис на лацканах пиджака Фрэнка, то ли стараясь чем-то ответить на удар, то ли просто для того, чтобы удержаться на ногах.
Но Фрэнк не собирался позволить ему ни того, ни другого. Его кулак обрушился на челюсть Мерфи. Послышался громкий треск разрываемой ткани, и Мерфи опрокинулся навзничь. Упав на асфальт, он остался лежать неподвижно, и Фрэнк почувствовал, как холодный ветер ожег грудь в том месте, где астрофизик разорвал его огнеупорный пиджак. Ветви окружающих дорогу деревьев бешено раскачивались и гнулись, словно от порывов ураганного ветра. Громкое гудение раздавалось, казалось, со всех сторон; потом сверху ударил яркий луч света, и Фрэнк на мгновение увидел лицо Мерфи. Астрофизик выглядел ненамного старше него, но рассматривать его у Фрэнка не было времени. Прикрывая глаза рукой, он поднял голову и увидел широкую черную тень, которая зависла в нескольких метрах над землей.
Мец очень спешил. Он даже не стал выключать маскировочный режим и выпускать посадочные опоры. Луч света бил из открытого входного шлюза; Леа стояла на коленях на краю люка и протягивала вниз руку.
– Скорее! Нам нужно убираться отсюда!
Ветер нещадно трепал полы разорванного пиджака Фрэнка, и он в панике ощупал карманы. К счастью, очки были на месте, но у него было еще одно дело.
– Подождите! – крикнул он, опускаясь на колени рядом с Мерфи. Тот был в сознании и негромко застонал, когда Фрэнк перекатил его на бок, но никакого сопротивления оказать не мог. Фрэнк запустил руку в карман его куртки и вытащил оттуда два десятицентовика и никель, которые так неосмотрительно оставил в телефоне-автомате. Теперь у Мерфи не было никаких вещественных доказательств того, что он столкнулся с путешественником во времени.
Он был уже готов подняться, когда Мерфи негромко прошептал:
– Как там? Лучше?..
Фрэнк отлично понял, что имеет в виду Мерфи.
– Все будет зависеть от вас, дружище, – ответил он негромко.
Он вскочил на ноги и бегом бросился к ожидавшему его хронолету.
19 часов 02 минуты
Яркие лучи автомобильных фар уже бежали вверх по холму, когда Мец снова поднял «Оберон» в воздух. Через считанные секунды хронолет пронзил плотный слой закрывавших Теннеси облаков и вырвался в чистое ночное небо. Самолетов-перехватчиков нигде не было видно – вокруг «Оберона», насколько хватало глаз, был только разряженный воздух стратосферы, а выше мерцали далекие звезды.
К этому времени Леа уже успела отнести очки Фрэнка в аппаратную и перекачать собранную наночипами хронометрическую информацию в память бортового ИИ. После этого Фрэнк и Леа поспешили в командную рубку и сидели там, затаив дыхание, пока Мец не сообщил им, что оптимальные параметры трансвременного перехода определены. Правда, еще не все системы «Оберона» были в полной исправности, но их ремонт продолжался. Всего несколько витков, и они смогут открыть тоннель перехода.
– Боюсь, мы не сможем вернуться домой, – добавил Мец, нервно постукивая пальцами по пульту под одним из экранов, на котором горело схематическое изображение двух параллельных кривых – замкнутых времяподобных циклов. – В наш год мы попадем, в этом нет никаких сомнений, однако мы все равно останемся в ином континууме.
– В котором не будет станции «Хронос». – Голос Леа звучал так невыразительно и ровно, словно у нее уже не осталось ни надежды, ни даже отчаяния.
– Может быть, будет, а может, нет. – Мец пожал плечами. – Мы узнаем это только тогда, когда попадем туда. Одно ясно: здесь мы не можем оставаться, как не можем и вернуться в 1937 год.
– Я знаю. – Фрэнк вздохнул. – Мы не можем изменить то, что мы наделали, не создав нового парадокса.
– Увы, это так. – Пилот покачал головой. – Сделанного не воротишь. Нам придется смириться с результатом, каким бы он ни был. – Он бросил быстрый взгляд через плечо. – Впрочем, мы могли бы вернуться в более раннее прошлое. Я имею в виду – до тридцать седьмого года… Найти укромное местечко и обосноваться там. Что вы скажете о маленькой канзасской ферме в году, скажем, одна тысяча восемьсот девяностом? Или об уютном шато на юге Франции в тысяча семисотом? А может быть, вас привлекает скромный собственный виноградник где-нибудь в окрестностях древних Афин?
– Спасибо, что-то не хочется. – Фрэнк через силу улыбнулся. – Мы, скорее всего, попали в иную вселенную, но не думаю, чтобы она уж очень отличалась от того, что мы знаем… – Его улыбка превратилась в широкую ухмылку. – Боюсь, она может показаться нам слишком похожей на наш мир.
Лицо Меца выражало крайний скептицизм, но Леа посмотрела на Фрэнка неожиданно широко раскрывшимися глазами.
– Почему ты так думаешь? – спросила она.
Фрэнк рассеянно поигрывал разорванным карманом.
– Так, кое-какие намеки…
16 января 1998 года
Пятница, 19:09
– И вы не успели рассмотреть того парня, который вас ударил?
– Нет. Совсем нет… – Мерфи, сидевший на переднем бампере джипа-вездехода «Хамер», привалился спиной к радиаторной решетке.
– Было слишком темно.
– Это я понял. Мне неясно другое, почему он вообще напал на вас?
– Огилви, освещенный тремя фарами джипа, опустился перед ним на корточки. – И еще я не понимаю, что вы делаете здесь? Часовой сказал, что вы пошли в магазин за газировкой, но ведь это на предыдущем холме, в четверти мили отсюда. Зачем вы прошли лишние четверть мили, доктор?
Мерфи осторожно потрогал царапину на лбу. Царапина была неглубокой и совсем не болела, но это движение помогло ему надежнее скрыть выражение лица.
– Мне захотелось еще немного пройтись, прежде чем возвращаться в лагерь, только и всего. Надеюсь, у часового не будет из-за меня неприятностей?
– Его не расстреляют, если вы это имеете в виду. – Огилви оглянулся на двух солдат, которые, вооружившись электрическими фонариками, прочесывали лес справа от дороги. – Давайте попробуем сначала. Вы дошли до лавки и пошли дальше, потому что вам захотелось размять ноги. Когда мы вас нашли, вы лежали избитый на дороге. Вы утверждаете, что какой-то незнакомец выскочил из леса и потребовал у вас деньги. Когда вы сказали, что денег у вас нет, он на вас напал. А потом исчез. Я ничего не упустил, Зак?
– Я тоже не могу ничего объяснить. – Мерфи посмотрел полковнику прямо в глаза. – Может быть, он просто… Нет, не знаю. Думаю, это был просто какой-нибудь бродяга. Подобные вещи иногда случаются, полковник.
– Да, действительно. – Огилви медленно кивнул. – Но откуда тогда у меня такое чувство, что вы не говорите всей правды?
– Я сказал вам все, что знал. Честно.
Огилви со вздохом поднялся.
– Ладно, что бы здесь ни произошло, главное представление вы пропустили. Этот сукин сын исчез. Мы считаем, что он взлетел.
– Вот черт! Правда?.. – Мерфи, как мог, изобразил удивление. – Вы хотите сказать, что НЛО стартовал?
– Это случилось минут пятнадцать – двадцать назад. Сначала эта штука стала невидимой – прямо под носом у моих людей, которые оставались на острове. Мы услышали громкое гудение, потом погас свет и вырубилась вся электроника. Вода на том месте, где лежал диск, забурлила и поднялась высоко в воздух… Когда все успокоилось, НЛО уже не было.
– И вы ничего не видели?
– Видели просто какую-то черную тень, которая взмыла прямо к облакам. Она исчезла из вида так быстро, что мы не сумели даже проследить, в каком направлении она отправилась. – Огилви засунул руки глубоко в карманы своей длинной куртки военного образца. – Именно тогда мы и обнаружили, что вы отправились в самоволку. О, если бы вы только знали, как приятно мне будет вернуть вас назад! Когда мисс Луна услышала, что вас нигде не могут найти, она заявила нам, что вас похитили пришельцы. Как вы понимаете, она установила сей факт путем ясновидения и телепатии.
Мерфи громко рассмеялся, но вовсе не из-за слов полковника. Впервые Мередит Синтия Луна была близка к тому, чтобы высказать правильную догадку.
– Я уверен, что она ошибалась и раньше, – заметил он, отсмеявшись.
– Да, пожалуй… – Огилви снова огляделся по сторонам. – Полезайте-ка в вездеход, там намного теплее, – сказал он. – Я дам своим людям еще несколько минут на поиски вашего таинственного друга; потом надо возвращаться и сворачивать лагерь. Мне почему-то кажется, что мы больше не найдем здесь ничего интересного. А вам?
– Я тоже так думаю. – Морщась от боли в животе, Мерфи встал с бампера «Хамера». – Можно, конечно, еще раз осмотреть остров, чтобы подстраховаться, но я думаю, что вы, скорее всего, правы.
Полковник открыл для него дверцу вездехода, Мерфи забрался внутрь и сел на место стрелка-радиста. Огилви сразу ушел к своим людям, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь результаты, и Мерфи остался в машине один. Тогда он достал из кармана смятый листок бумаги.
Этот лист бумаги выпал из кармана хрононавта, когда Мерфи в борьбе разорвал его пиджак. Дальнейшее вспоминалось ему весьма смутно – он припоминал только, что его противник что-то говорил, стоя возле него на коленях. Монеты из кармана пропали, и в судорожно сжатых пальцах Мерфи осталась только эта бумага и клочок темной шерстяной материи.
Мерфи осторожно развернул бумагу и внимательно рассмотрел ее при тусклом свете приборов на щитке управления. В верхней части листа помещалось стилизованное изображение дирижабля в венке из оливковых ветвей. Надпись на ленте гласила, что это Л3-129 «Гинденбург».
Чуть ниже этой официальной «шапки» располагался перечень имен, и Мерфи догадался, что держит в руках список пассажиров. Два имени в самой середине списка привлекли его внимание: «Мистер и миссис Пенне из Мангазета, Лонг-Айленд».
Подняв голову, Мерфи увидел, что полковник с солдатами возвращаются. Он едва успел спрятать свою находку во внутренний карман до того, как Огилви открыл правую заднюю дверь.
– Ничего мы не найдем, – проворчал он, устраиваясь на пассажирском сиденье. – Впрочем, спешить все равно некуда. Мы должны убраться отсюда к утру, а до утра еще полно времени.
– Да, спешить некуда… – Мерфи повернулся к окошку и посмотрел на небо. Облака начинали понемногу расходиться, и впервые за сегодняшний вечер он сумел разглядеть на небосводе несколько звезд.
– «Куда мудрец боится и ступить, туда летит безумец без оглядки…» – пробормотал он негромко.
Один из рейнджеров открыл переднюю дверцу и сел за руль.
– Вы что-то сказали, сэр? – спросил он.
– Что?.. Н-нет, ничего. – Мерфи улыбнулся своему отражению в темном стекле. – Просто подумал вслух.
Перевод на русский: В. Гришечкин
Император Марса
Повесть
© Allen Steele. The Emperor of Mars. 2010.
«Hugo Award», 2011 – «Лучшая короткая повесть» («Best Novellette»).
Обычно чокнутые доставляли мне много хлопот…Но однажды я видел, как безумие пошло человеку на пользу.
У нас тут есть много способов сойти с ума. Например, можно забраться в пассажирский модуль размером с трейлер, и к концу путешествия уже будет казаться, что Вселенная существует лишь в вашем сознании. Это некий вариант солипсизма, и я видел подобное несколько раз. Можно пустить в свой модуль пять-шесть попутчиков, которые не очень-то ладят друг с другом, и спустя три месяца вы начнете класть перед сном нож под подушку. Еще можно работать в две смены, почти не отдыхая, и тогда у вас начнется депрессия. Прибавьте к этому нехватку витаминов, и вы станете страдать от апатии и смертельной усталости.
Те, кто никогда не покидал Землю, думают, что в космосе люди слетают с катушек из-за чумы, завезенной с Титана. Они ошибаются. Чума может превратить ваш мозг в кисель и сделать маньяком-убийцей, но она встречается редко. Есть много других, куда более тонких факторов, способных свести человека с ума. Я видел, как люди заводят себе воображаемых друзей и часами ведут с ними долгие, бессмысленные разговоры. Или чистят с маниакальным упорством свои скафандры, даже если их не надевали. Наблюдал, как люди отправляются на обычную, повседневную прогулку, а затем приходится умолять их вернуться в воздушный шлюз. Некоторые просто не созданы для жизни вне Земли, но понять это заранее невозможно.
Когда случается нечто подобное, я выполняю ряд стандартных процедур: прошу доктора прописать антидепрессанты, слежу, чтобы больные не подвергали опасности себя и окружающих, если могу – освобождаю их от работы и делаю все, чтобы они как можно скорее вернулись домой.
А иногда все проходит само собой. Какое-то время бедняга проявляет все признаки душевной болезни, а затем постепенно справляется со своими проблемами. Когда я встречаю его в следующий раз, он уже бродит как ни в чем не бывало по продовольственному магазину.
Обычно чокнутые доставляли мне много хлопот. Каждого двадцатого новичка мне приходилось отправлять обратно на Землю.
Однажды я видел, как безумие пошло человеку на пользу. Случилось это с Джеффом Хелбертом, и я собираюсь вам о нем рассказать. Тогда, в 2048 году, я работал генеральным директором станции Арсия [34] 34
Гора Арсия – потухший вулкан на Марсе. (Здесь и далее прим. перев.)
[Закрыть] – самой первой и самой крупной из всех марсианских колоний. Это произошло за пять лет до того, как колонии объявили себя независимыми, поэтому все шесть марсианских поселений еще контролировались теми или иными земными корпорациями. Станция Арсия подчинялась компании «КонСпейс». К тому времени на станции жили около ста человек, большая часть работала по контрактам, и лишь немногие вроде меня оставили Землю навсегда.
Джефф к числу старожилов не относился. Подобно многим, он прилетел на Марс для того, чтобы заработать приличную сумму за относительно небольшой срок. Шесть месяцев от Земли до Марса на челноке, вылетающем дважды в год, два года на планете, затем еще шесть месяцев обратного пути. Через три года парень мог получить достаточно, чтобы купить дом, открыть свое дело, играть на фондовой бирже или просто не работать довольно долго.
В былые времена такие, как он, трудились на нефтяных скважинах, вербовались во флот или строили электростанции. Ну, а к середине века рискованная и высокооплачиваемая работа появилась на Марсе, поэтому отбоя от желающих тоже не было.
Джефф Хелберт относился к так называемым «марсианским мартышкам». На Арсии они занимались грязной работой, которую ученые, инженеры и прочие специалисты не могли или не хотели делать сами. «Мартышки» управляли бульдозерами или кранами на стройках, разгружали транспортники, чистили вентиляцию, чинили солнечные батареи или драили туалеты. Такие занятия не назовешь ни романтичными, ни сколько-нибудь интересными, но кто-то должен был все это делать, поэтому мальчишки вроде Джеффа ценились у нас на вес золота.
Да, Джеффа определенно можно было назвать мальчишкой. Жилистый, настолько высокий, что едва помещался в скафандре, в свои двадцать с небольшим лет он выглядел так, словно начал бриться только неделю назад. Он вырос в маленьком городке в Нью-Хэмпшире, и я не думаю, что ему доводилось удаляться от дома дальше чем на несколько сотен миль – до тех пор пока он не бросил учебу и не нашел себе работу в «КонСпейс». Я не очень-то хорошо его знал, но мне встречались подобные люди: беспокойные, жаждущие приключений – и клада, который позволит им потратить остаток дней на что-нибудь более увлекательное, чем чистка бассейнов. Он, наверное, и не задумывался о Марсе до тех пор, пока не увидел рекламу на каком-то сайте. Впрочем, он проучился два года в колледже и подошел по своим физическим данным: этого оказалось достаточно, чтобы сначала включить его в учебную программу, а затем обеспечить ему койку на челноке.
Перед тем как покинуть Землю, Джефф заполнил и подписал все необходимые документы. Среди прочего и форму 36Б – разрешение на получение сведений о членах семьи. Компания требовала, чтобы каждый решил, хочет ли он узнавать о тяжелой болезни или смерти близких, оставшихся дома. Большинство людей, попадавших на Марс, никогда не задумывались об этом, но тем не менее должны были ответить на этот вопрос. Если вы, например, выясните, что ваш отец вот-вот умрет, вы ведь все равно не сумеете ничего сделать, потому что находитесь более чем в тридцати пяти миллионах миль от дома. Максимум, что вы можете – послать короткое сообщение, чтобы кто-нибудь ему его прочитал. Вас не будет на похоронах, пройдет много месяцев, а скорее, несколько лет, прежде чем вы принесете розы папе на могилу.
Подписывая форму 36Б, многие размышляли в том духе, что лучше уж быть в курсе, чем оставаться в неведении вплоть до самого возвращения. Джефф тоже ее подписал, но позднее я выяснил, что сделал он это не глядя. Ну, еще одна бумажка, которую надо подмахнуть, прежде чем его посадят в челнок, и отнесся он к ней так же, как к отказу от ответственности за несчастные случаи или к форме, подтверждавшей, что не страдает венерическими болезнями.
Хотел бы он, наверное, отказаться от подписи, за которую ему потом пришлось поплатиться рассудком.
* * *
Джефф провел на Марсе всего семь месяцев, когда из офиса «КонСпейс» пришло сообщение. Я узнал об этом, потому что получил копию. Едва прочитав текст, я бросил все дела и направился на второй уровень, где жили «мартышки», то есть находилась общая спальня неквалифицированных рабочих. Искать его койку мне не пришлось. Уже от входа я увидел людей, столпившихся вокруг парня, недоверчиво уставившегося в листок с факсом.
До того момента ни я, ни кто-либо еще на Арсии не знал, что Джефф оставил дома невесту – милую девушку по имени Карен, с которой познакомился еще в школе и которая согласилась выйти за него замуж примерно в то же время, когда он подал заявку в «КонСпейс». Джеффа приняли, и тогда они решили отложить свадьбу до его возвращения, даже несмотря на то что ждать придется три года. Джефф отправился на Марс, желая заработать деньги для их будущей семьи. Три недели спустя после отлета Карен сообщила ему о своей беременности и сказала, что дома его будет ждать ребенок.
Джефф сохранил это в тайне, в основном из-за того, что компания аннулировала бы его контракт, если бы стало известно, что он скоро станет отцом. Семьи Джеффа и Карен знали о ребенке и предпочли сделать вид, что Джефф все еще на Земле и просто уехал в долгую командировку. Они пообещали заботиться о Карен до его возвращения.
Месяца за три до родов семьи решили собраться на торжество в доме дяди Джеффа – из родственников он оказался единственным обладателем достаточно большого дома, вместившего всех. Родители Джеффа везли туда Карен на своей машине, когда произошла трагедия. Пьяница, научившийся отключать антиалкогольный блокатор своего автомобиля, оказался на дороге и врезался в них на полном ходу. Виновник аварии отделался растяжением шеи, но его жертвы были не настолько везучи. Карен, ее нерожденный ребенок, отец и мать Джеффа – все скончались по дороге в больницу.
Что можно сказать человеку, который только что потерял всю семью? «Мне жаль» – бессмысленно. «Я понимаю, через что тебе придется пройти» – просто смешно. «Знаю, что ты чувствуешь» – может обидеть. «Могу ли я чем-то помочь?» – бесполезно, если только у вас нет машины времени. Будь у меня машина времени, я бы одолжил ее Джеффу, дабы он вернулся на сутки назад, позвонил своим и сказал, чтобы они заехали за Карен на пятнадцать минут позже.
Люди все равно произносили все эти фразы, поскольку не знали, что еще можно сказать, а я дал Джеффу отпуск до тех пор, пока он не будет готов вернуться к работе: больше я ничего не мог для него сделать. До прибытия следующего челнока оставалось еще семнадцать месяцев, и к тому времени, когда Джефф вернется домой, с момента смерти Карен и его родителей пройдет уже два года.
На работу он вернулся уже через несколько дней. Возможно, Джефф понял, что больше ему нечем заняться, или просто устал сидеть в четырех стенах. В любом случае, однажды он надел скафандр, прошел через шлюз и вышел наружу, чтобы помочь другим «мартышкам» выкопать яму под новый отстойник. Джефф уже не был тем добродушным парнем, каким его знали раньше. Он не острил, не дурачился и даже не жаловался на то, сколько часов пришлось убить на эту дурацкую яму, за которую лучше бы получить сверхурочные. Он работал, как робот, молча вгрызался лопатой в красную почву, а потом отложил инструменты и вернулся в купол, так и не проронив ни слова. Там он выбрался из скафандра и двинулся в столовую.
Прошло несколько недель, но ничего не изменилось. Джефф почти ни с кем не разговаривал, только ел, работал и спал. Все смотрел куда-то вдаль. Я бы понял, если бы он сорвался, устроил истерику, но этого не произошло. Как будто он отключил эмоции и подавил все свои чувства.
К тому времени на станции уже имелась неплохая больница, вполне достаточная для того, чтобы обслуживать все колонии, и главный психолог Арсии начал проводить с Джеффом регулярные терапевтические сеансы. Три дня спустя после того, как Джефф вернулся к работе, ко мне в офис заскочил Карл Розенфельд. Его отчет оказался безрадостным: Джефф Хелберт страдал от сильной депрессии, едва поддававшейся лечению. Хотя бедняга и не заговаривал о самоубийстве, доктор Розенфельд не сомневался: эта идея уже приходила ему в голову. Я знал, что если Джефф захочет себя убить, ему достаточно будет просто выйти наружу, отключить подачу кислорода в скафандре и поднять забрало. Один глубокий вдох – и атмосфера Марса сделает все остальное. Джефф умрет быстрее, чем кто-нибудь успеет до него добежать.
– Хотите совет? – предложил Карл, сидя напротив меня с бокалом в руке. – Попытайтесь отвлечь его от произошедшего.
– По-вашему, я об этом не думал? Я пробовал, уж поверьте…
– Знаю, он мне говорил. Но сверхурочные не помогают. Также не помогают ни фильмы, ни игры, – он помолчал. – Если бы я считал, что поможет секс, я бы попросил одну знакомую затащить его в постель, но от этого ему будет лишь хуже. Он никогда не любил никого, кроме своей невесты, и пройдет, наверное, немало времени, прежде чем он обратит на кого-то внимание.
– Так чего же вы от меня хотите? – вздохнул я. – Дайте хотя бы зацепку. Я пытаюсь помочь парню, но не знаю, как это сделать.
– Ну, я взглянул на график дежурств и заметил: на следующую неделю запланирована экспедиция. Куда-то на север, я полагаю.
– Хочу послать туда команду – может, они найдут новый источник воды. А один из инженеров собирался заодно взглянуть на старый зонд НАСА.
– Так пошлите туда Джеффа, – Карл улыбнулся. – Им все равно понадобятся несколько рабочих. Путешествие поможет ему немного развеяться.
Это предложение было не хуже других, так что я открыл список, удалил из него имя какого-то рабочего и вписал вместо него Джеффа Хелберта. Я решил, что ему это не повредит, и оказался прав. Но не совсем.
* * *
Джефф принял участие в двухнедельной вылазке и отправился за шестидесятую параллель, к Ваститас Бореалис – в субарктический регион, окружающий северный полюс Марса. Цель миссии заключалась в поиске места для нового колодца. Несмотря на то что большая часть воды на станции Арсия добывалась из атмосферного конденсата и наших парников, ее все равно не хватало. Поэтому мы бурили артезианские скважины в вечной мерзлоте северной тундры и выкачивали подземные воды в находящиеся на поверхности баки, которые, в свою очередь, собирали раз в месяц. Каждые два-три года один из колодцев истощался, и тогда нам приходилось посылать отряд на поиски нового места.
В вылазке участвовали два дирижабля – «Сэйджен» и «Коллинз». Джефф находился на борту «Коллинза», и капитан, который был начальником отряда, говорил, что он хорошо справляется со своими обязанностями. Десять дней дирижабли путешествовали по тундре, останавливаясь через каждые десять-пятнадцать миль, чтобы экипаж мог провести пробное бурение и посмотреть, что находится под красной каменистой поверхностью. В этом нет ничего сложного, и Джефф получил возможность взглянуть на северные края. Как правило, он молчал, и казалось, что эта поездка нагоняет на него тоску. Другие члены экспедиции знали о его судьбе и, конечно, пытались вытащить его из «раковины», но через некоторое время стало понятно: он не хочет ни с кем разговаривать, и его оставили в покое.
Затем, на одиннадцатый день миссии и за два дня до возвращения на Арсию, «Коллинз» нашел посадочный модуль.
Зонд НАСА «Феникс» еще в 2008 году подтвердил наличие на Марсе подземного льда. В отличие от многих европейских и американских зондов в нем не было ровера – его заменяла роботизированная рука, раскапывавшая рыхлую поверхность и собиравшая образцы, которые затем анализировала бортовая химическая лаборатория. Зонд работал всего несколько месяцев, пока его батареи не разрядились во время долгой марсианской зимы, но он стал одним из важных шагов на пути к колонизации.