Текст книги "Искусство разведки"

Автор книги: Аллен Даллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава четвертая
Потребности свободного общества в области разведки

В настоящее время Соединенным Штатам брошен вызов со стороны враждебной им группы государств, которые исповедуют образ жизни и систему государственного управления, чуждые нашему. Само по себе это явление не новое: мы сталкивались с подобными вызовами и раньше. Новое состоит в том, что сейчас мы впервые имеем перед собой противника, обладающего достаточной военной мощью для того, чтобы нанес сокрушительный удар непосредственно по Соединенным Штатам; в эру ядерных ракет это возможно за каких – нибудь несколько часов и даже минут, так что почти не останется времени для объявления тревоги.

Правда, мы располагаем такими же возможностям по отношению к противнику. Но в свободном обществе средства обороны и сдерживания готовятся достаточно открыто, в то время как противная сторона возвела вокруг своих приготовлений непреодолимую стену секретности. Для того чтобы ликвидировать этот разрыв и сделать возможным стратегическое предупреждение, нам приходится все больше и больше полагаться на наши разведывательные операции.

Государственный департамент[27]27
  В госдепартаменте США вопросами разведки занимается Управление разведки и исследования. – Прим. пер.


[Закрыть] и министерство обороны собирают информацию за рубежом, их специалисты по разведке анализируют ее, составляют донесения и хорошо с этим справляются. В таком случае не ограничится ли их работа только этими функциями?

Пятнадцать лет назад как исполнительные, так и законодательные органы нашего правительства ответили на этот вопрос «нет».[28]28
  Имеется в виду Закон о национальной безопасности США 47 года, предоставивший ЦРУ право добывать секретную информацию. – Прим. пер.


[Закрыть] Такое решение основывалось на понимании нами характера коммунистической угрозы. Мы начали осознавать, что таится за той атмосферой секретности, какой по собственному почину окружили себя коммунисты, что означают те меры, с помощью которых они пытаются скрыть подготовку ими ракетного удара и свое проникновение с подрывными целями в страны свободного мира.

Огромные пространства как в Советском Союзе, так и в коммунистическом Китае наглухо закрыты для всякого постороннего глаза. Эти государства не предоставляют нам сведений о своих армиях и вооружении, не дают информации о том, что не было бы тщательно проконтролировано,[29]29
  В настоящее время данные о численности Вооруженных Сил – СР преданы гласности. – Прим. пер.


[Закрыть] а между тем мы нуждаемся в них для обеспечения самообороны и защиты всего свободного мира. Они отвергают принцип инспектирования, который мы считаем необходимым для контроля над вооружениями, и, глазом не моргнув, утверждают, что подобная секретность представляет собой крупное преимущество и важнейший элемент политики. Они требуют права тайно вооружаться, чтобы быть в состоянии тайно совершить нападение (если они того пожелают). Они наотрез отказались от выдвинутого президентом Эйзенхауэром в 1955 году предложения об «открытом небе», которое мы готовы были принять для нашей страны, если бы они приняли его для своей. Их отказ заставил органы разведки взять на себя задачу обеспечения равновесия в области осведомленности.

Берлинская стена не только наглухо изолировала друг от друга обе половины расколотого в политическом отношении города и ограничила возможность дальнейшего бегства значительного числа восточных немцев на Запад. Она также явилась попыткой закрыть одну из последних крупных брешей в «железном занавесе» – в этом барьере из колючей проволоки, фугасов, сторожевых вышек, подвижных патрулей и закрытых пограничных районов, тянущихся к югу от Балтийского моря. Возведя берлинскую стену,[30]30
  Берлинская стена была возведена для защиты экономических интересов ГДР. В 1989 году демонтирована. – Прим. пер.


[Закрыть] Советы завершили изоляцию Восточной Европы на свой манер, но им потребовалось на это шестнадцать лет.

И тем не менее имеются возможности проникнуть за воздвигнутый барьер: под ним, над ним, обойти его или даже прорваться через него. Это только одно из ряда препятствий. За ним находятся другие изолированные и запретные зоны, а позади них – стены секретности общего и личного порядка. Вся эта громоздкая система охраняет то, что, по мнению Советского государства, могло бы выдать его силу или слабость пытливому Западу.

С точки зрения западной разведки, «железный и бамбуковый занавесы» разделяют мир на две части – на свободные и закрытые районы. Главные объекты находятся в закрытых районах позади занавесов. Это военные, технические, промышленные и атомные установки, составляющие костяк коммунистической мощи, – возможности и ресурсы коммунизма. Это также и планы людей, стоящих у руководства в Советском Союзе и коммунистическом Китае, их воинственные замыслы и их «мирные» политические намерения. Чтобы добыть сведения об этих объектах, одной лишь открыто проводимой госдепартаментом и министерством обороны работы по сбору информации, какой бы успешной она ни была, недостаточно. Чтобы проникнуть сквозь сооруженный коммунистическим блоком барьер секретности, необходимы специальные приемы и средства, какими обладает только секретная разведка.

В наши дни разведка вынуждена вести постоянное наблюдение во всех районах мира независимо от того, к чему в данный момент приковано основное внимание дипломатов или военных. Наши жизненно важные интересы могут в любое время оказаться под угрозой практически в любом районе земного шара.

Несколько десятилетий назад никто не мог, да и не подумал бы, предсказать, что в б0-х годах вооруженные силы США окажутся в Корее и будут активно участвовать в военных действиях в Южном Вьетнаме, что Куба превратится во враждебное коммунистическое государство, находящееся в тесном союзе с Москвой, или что Конго займет важнейшее место в нашей внешней политике. И тем не менее сегодня это реальная действительность, а предстоящие годы, несомненно, привнесут много нового.

Сегодня невозможно заранее сказать, где может возникнуть новая опасная ситуация. Обязанность разведки – предупреждать о подобных опасностях так, чтобы правительство могло своевременно принять должные меры. В поисках информации теперь уже нельзя ограничиваться рамками лишь некоторых стран. Ареной противостояния является весь мир. В наш ракетно-ядерный век даже Арктика и Антарктика стали стратегически важными районами. Расстояние в значительной степени утратило свое былое значение. Со стратегической точки зрения счет времени идет на часы или даже минуты. Океаны, которые во время второй мировой войны служили нашей стране защитой и обеспечивали ей достаточно времени, чтобы во всеоружии встретить опасность, по-прежнему обширны. Однако в наши дни ракеты могут перелететь через них за считанные минуты, а бомбардировщики – за несколько часов. Сегодня Соединенные Штаты находятся на передней линии фронта, ибо они являются главной целью противника. Чтобы совершить нападение, уже не нужна длительная мобилизация, скрыть которую невозможно: ракеты стоят наготове на пусковых площадках, бомбардировщики по первому сигналу могут подняться в воздух.

Таким образом, сегодня на разведывательную службу ложится еще большая ответственность, чем прежде, ибо она не может ждать появления явных признаков враждебных действий против нас до тех пор, пока другая сторона не примет решения нанести нам удар. Правительство США должно быть заблаговременно предупреждено. Положение осложняется, когда (как в Корее и Вьетнаме) провокационное нападение направлено не против Соединенных Штатов, а против удаленного района, утрата которого для свободного мира поставила бы под угрозу нашу безопасность. Превосходно организованная, хорошо скоординированная служба разведки, всегда находящаяся в полной боевой готовности, способная точно и быстро доносить о событиях, происходящих в любом уголке земного шара, – лучшая гарантия против каких бы то ни было сюрпризов.

Бдительность разведки, заблаговременное предупреждение ею об опасности уже сами по себе могли бы явиться одним из наиболее эффективных средств сдерживания агрессивных устремлений потенциального противника. Поэтому тот факт, что такое средство имеется, не должен храниться в секрете, а, наоборот, о нем следует широко оповестить мир, однако методы и средства, используемые разведкой, должны содержаться в тайне. Нельзя допускать, чтобы деятельность разведки была запрещение] темой для разговоров. То, чего мы стремимся достичь и чего в значительной степени уже достигли – создания самой эффективной на земном шаре разведывательной службы, – должно стать общеизвестным фактом.

К проблеме добывания информации добавляется вопрос о том, как эту информацию обрабатывать и анализировать. По моему мнению, имеются немаловажные основания для того, чтобы возложить ответственность за анализ и обобщение разведданных на центральный правительственный орган, не имеющий отношения к принятию политических решений или к выбору тех систем вооружения, которые будут разрабатываться для нашей обороны. Естественно, политические деятели склонны держаться за предложенную ими политику, и сотрудник госдепартамента и министерства обороны отнюдь не представляют собой исключения из этого правила. Они, вероятно, будут предвзято относиться к разведывательным донесениям, которые поставят под сомнение ранее принятые политические решения или потребуют каких-либо изменений в устоявшейся оценке мощи Советов в той или иной военной отрасли. Самый серьезный недостаток в разведывательной работе, порождающий больше ошибок, чем любой обманный маневр или интрига иностранного государства, – это предубежденность. Я допускаю, что все мы страдаем предубежденностью, в том числе и сотрудники ЦРУ. Однако, поручив координацию поступающей информации нашей Центральной разведывательной службе, не связанной с разработкой политического курса и не имеющей особой приверженности к какому определенному виду вооружений, мы в состоянии максимально избежать подгонки фактов, добытых разведкой к какой-либо одной точке зрения.

Во времена Пёрл-Харбора высокопоставленные лица как в США, так и за рубежом были убеждены, что если японцы решатся нанести удар, то нанесут его в южном направлении, по наиболее уязвимому месту—английским, французским и голландским колониям. Возможность того, что они выберут объектом для первого удар наиболее опасного своего противника – Соединенные Штаты, полностью сбрасывалась со счетов. Нападение и Гавайские острова и Филиппины, а также неверное отношение к имевшейся у нас тогда информации серьезно повлияли на принятое позднее нашим руководством решение о том, как следует организовать разведывательную деятельность. Хотя сигналы, доходившие до нас, быть может, и не были настолько ясными, чтобы руководители страны могли определить, что речь идет именно о Гавайских и Филиппинских островах, при правильном их анализе они должны были открыть нам глаза на приближение опасности в районе Тихого океана.

Если кто-либо испытывает сомнения в отношении важности объективной информации, я порекомендовал бы ему проанализировать ошибки, совершенные руководителями государств из-за того, что они слушались плохих советов или неправильно оценивали действия и реакцию других стран. Когда кайзер Вильгельм II напал в 1914 году на Францию и позволил своим военачальникам убедить себя в том, что нарушение бельгийского нейтралитета необходимо для военных успехов Германии, он чересчур положился на мнение своих военачальников о том, что Англия не вступит в войну, и пренебрег предупреждениями своих политических деятелей. Здесь была налицо грубая недооценка имеющейся информации.

Накануне второй мировой войны английское правительство вопреки всем предупреждениям Черчилля не сумело оценить масштабы нацистской угрозы. В первую очередь это касалось недооценки возможностей немецкой авиации.

Аналогичным образом Гитлер, начав вторую мировую войну, совершил целый ряд просчетов. Он не учел мощи и решимости Англии: в июне 1941 года он открыл второй фронт против России, безрассудно игнорируя все последствия совершения подобного акта. Когда в 1942 году его уведомили о плане высадки американских и английских войск в Северной Африке, он отказался принять во внимание имеющуюся в его распоряжении информацию. Говорят, что он небрежно ответил своим советникам: «У них нет для этого морских транспортных средств».

Каким бы успешным ни было нападение Японии на Пёрл-Харбор, дальнейшие события показали, что Правительство этой страны совершило величайший из всех просчетов, недооценив американский военный потенциал.

Угроза, возникшая сегодня и практически не существовавшая до коммунистической революции, предъявляет к нашей разведке новые требования. Она определяется попытками коммунистов – а мы начали понимать это после второй мировой войны – подорвать безопасность стран свободного мира. Поскольку мероприятия проводимые в данном направлении, содержатся в секрете для обнаружения и принятия соответствующих мер необходимо использовать методы секретной разведки.

В лице Советского Союза мы имеем противника поднявшего искусство шпионажа на небывалую высоту и сумевшего превратить подрывную работу и обман в грозное политическое оружие. Ни одна другая страна мира никогда еще не использовала эти методы в подобных масштабах. Операции, проводимые в поддержку общего политического курса СССР, продолжают осуществляться в периоды так называемой «оттепели» под маской политики сосуществования так же энергично как и в периоды самого острого кризиса. Наша разведка играет важнейшую роль в деле нейтрализации подобной враждебной деятельности, представляющей опасность как для нас, так и для наших союзников.

Не случаен тот факт, что за последнее время был раскрыто значительное число случаев советского шпионажа и подрывной работы в ряде стран НАТО. Мир должен знать то, что уже известно Советам, а именно что свободные страны мира создали чрезвычайно действенные контрразведывательные организации и за минувшие годы научились успешно разоблачать советских шпионов. При наличии у нас НАТО и других союзов мы, конечно, непосредственно заинтересованы в организации систем внутренней безопасности других стран, с которыми у нас могут быть общие секреты. Если коммунисты украдут у одного из наших союзников какой-либо документ НАТО, то это нанесет нам такой же ущерб, как если бы он был украден из наших собственных досье. Данного обстоятельство вызывает серьезную необходимость международного сотрудничества в области разведывательной работы.

Союзники США и многие другие дружественные нам страны, как правило, разделяют нашу точку зрения на коммунистическую угрозу. Многие из них могут внести – и вносят – существенный вклад в укрепление позиций свободного мира, в том числе и в сфере разведки, чтобы мы своевременно были предупреждены об опасности. Однако некоторые из наших друзей не в состояний сделать всего, что им, может быть, хотелось, и ожидают от Соединенных Штатов руководства как в области разведки, так и во многих других областях. Когда мы раскрываем враждебные коммунистические планы, они рассчитывают, что мы поможем распознать опасности, грозящие им самим. Сделать это в наших интересах. Одной из самых отрадных черт нашей разведывательной деятельности в последнее время – к тому же впервые возникшей за всю ее долгую историю – является растущее сотрудничество между американскими службами разведки и соответствующими им организациями до всех странах свободного мира, объединившимися с нами, поскольку нам угрожает общая опасность.[31]31
  Начало сотрудничеству разведок западных стран было положено в годы второй мировой войны. В настоящее время ЦРУ поддерживает постоянные контакты со спецслужбами более чем 30 стран мира– Прим. пер.


[Закрыть]

В отношении нашей разведывательной работы существует один принципиальный вопрос, который, как мне представляется, тревожит очень многих людей. Нужно ли, спрашивают они, чтобы Соединенные Штаты с их высокими идеалами и традициями занимались шпионажем, посылали самолеты У-2 летать над чужими территориями, расшифровывали чужие кодированные донесения?

Многие из тех, кто понимает необходимость такой работы в военное время, все же сомневаются в ее оправданности в мирные дни. Одинаково ли мы следим как за друзьями, так и за врагами и не потому ли мы это делаем, что какая-то другая, менее разборчивая в средствах страна с более низким уровнем морали делает это по отношению к нам? Я не считаю такие вопросы неуместными, легкомысленными или носящими пацифистский характер. В сущности, сама постановка подобных вопросов делает нам честь.

Лично я нахожу мало оправданий в пользу шпионажа за нашими друзьями или союзниками в мирное время. Не говоря уже о моральной стороне дела. У нас есть другие, значительно более важные сферы приложения ваших ограниченных ресурсов в области разведки, а также методы получения нужной нам информации через обычные дипломатические каналы. Конечно, нам приходится считаться с тем доказанным историей фактом, что у нас бывали друзья, которые потом становились врагами. Так дважды в недавнем прошлом было с Германией, так было с Италией и Японией. Поэтому всегда полезно иметь запас основных данных – в большинстве своем не очень секретных – о всех странах. Я припоминаю, что в начале второй мировой войны к населению США обратились с просьбой присылать личные фотоснимки различных районов земного шара, в частности островов в Тихом океане. Мы не располагали тогда достаточно полными сведениями об очертаниях берегов, о флоре и фауне многих мест, где в скором времени могли высадиться наши войска.

Однако на вопрос о том, необходима ли нам разведывательная работа, особенно если речь идет о странах коммунистического блока, следует ответить, что в действительности мы не находимся с ними «в мире» и не находились с тех пор, как коммунизм сам объявил войну нашему образу государственного управления и жизни. Мы не можем быть уверены в нашей безопасности, если противник убежден, что может застать нас врасплох и нанести внезапный удар по странам свободного мира в удобное для него время и в удобном месте.

Глава пятая
Сбор информации

Сбор сведений об иностранных государствах производится самыми различными способами, причем не все они являются таинственными или секретными. Это относится в первую очередь к открытым сведениям, то есть информации, почерпнутой из газет, книг, научных и технических изданий, официальных отчетов о правительственных совещаниях, передач радио и телевидения. Даже роман или пьеса могут содержать полезную информацию о положении государства.

В Советском Союзе источниках получения открытых сведений являются, конечно, газеты «Известия» и «Правда». Первая представляет правительственный орган, вторая – партийный. Кроме того, в России много других маленьких «Известий» и маленькой «Правды». Один остряк как-то сказал, что в «Известиях» нет правды, а в «Правде» нет известий. Это достаточно верно, и тем не менее знание того, что Советы публикуют и что они игнорируют и какой поворот они придают щекотливым событиям, о которых они вынуждены сообщать в печати, представляет собой подлинный интерес.

Любопытно, например, сравнить опубликованный в советской печати официальный текст выступления Хрущева с тем, что он сказал в действительности. Его ставшая знаменитой реплика, брошенная западным дипломатом на приеме в польском посольстве в Москве 18 ноября 1956 г. «Мы вас похороним», не была доподлинно процитирована в отчетах советской прессы, хотя многие ее слышали. По-видимому, правительственная печать имеет право подвергать высказывания премьера Хрущева цензуре, вероятно, с его санкции. Однако позднее, когда до Хрущева дошел смысл сказанного им тогда, он дал своим словам пространное и смягчающее толкование. Следовательно, знать, как и почему содержание какой-либо истории искажается, зачастую так же интересно, как и ее фактическое содержание. Нередко случается, что существует одна версия для «внутреннего потребления», вторая – для других стран коммунистического блока и третья – для зарубежных стран. Бывают случаи, когда «сказки», которые коммунистические режимы рассказывают собственным народам, свидетельствуют о появлении у них новых слабых мест и возникновении новых опасностей.

Сбор Соединенными Штатами открытой информации об иностранных государствах является обязанностью главным образом госдепартамента, другие ведомства государственного аппарата сотрудничают с ним в меру собственных возможностей. ЦРУ заинтересовано в «продукте» и принимает участие в его сборе, анализе и обобщении. Совершенно очевидно, что собирать и сортировать подобную информацию в мировом масштабе – задача колоссальная, но работа эта организована хорошо и бремя ее поделено справедливо.

Достаточно трудоемкую часть работы составляет прослушивание иностранных передач, могущих представлять для нас интерес. В одних только странах «железного занавеса» в эфир ежедневно извергаются миллионы сообщений. Большинство действительно интересных передач идет из Москвы и Пекина, некоторые из предназначены для слушателей внутри страны, другие для заграницы.

Открытая информация – зерно для разведывательной мельницы. Информация поступает в изобилии, но нужно немало опытных работников, чтобы проанализировать ее, то есть, перевернув тонны руды, найти крупицу золота. Так, осенью 1961 года мы за несколько часов были предупреждены о намерении СССР возобновить атомные испытания. Известно об этом стало из туманно сформулированного сообщения, переданного московским радио для опубликования в провинциальной советской газете. Молодая сотрудница на отдаленном посту радиоконтроля поймала это сообщение, правильно его оценила и немедленно передала в Вашингтон. Благодаря бдительности и пониманию своих задач она сумела выделить из потоков убийственного многословия, которые ей приходится ежедневно прослушивать, действительно важное сообщение.

В свободных странах, где пресса свободна и правительство не препятствует публикации политической и научной информации, сбор открытых сведений особенно важен и полезен в составлении разведывательных оценок. Поскольку наша страна относится именно к таким, у нас также собирают подобные данные. Советы черпают наиболее ценные для них сведения из наших печатных изданий, в особенности технических и научных журналов, из публикуемых у нас стенографических отчетов о заседаниях конгресса и т. п. Для сбора такого материала они часто используют работников дипломатических миссий своих союзников в Вашингтоне. Добыть материал – не проблема. Советы просто экономят свои силы, чтобы употребить их на решение более серьезных задач. К тому же они считают, что польский или чешский агент по сбору информации будет меньше бросаться в глаза, чем русский.

Информация собирается также в ходе обычных акций по поддержанию официальных взаимоотношений с иностранными государствами. Такая информация не является открытой в смысле доступности ее каждому, кто читает газеты и слушает радио. Ведь успех дипломатических переговоров всегда сопряжен с определенной степенью секретности. Но разведывательной службе дается право знакомиться с информацией, добытой путем дипломатических контактов, для использования ее при составлении своих оценок. Подобная информация может содержать факты, точки зрения и намеки, имеющие важное значение, особенно если их сопоставить разведывательной информацией из других источников. Если в понедельник министр иностранных дел некой страны Х не решается принять то или иное американское предложение, то это может означать, что во вторник он должен встретиться с представителем Советов и надеется получить от него более выгодное предложение. Позднее из совершенно другого источника мы можем мельком услышать, в чем состоит советское предложение. Вместе взятые, эти два сообщения будут, по всей вероятности, иметь гораздо большее значение, чем каждое в отдельности.

Работа по сбору открытой информации ведется широко и основательно. Нужно не упустить ничего, что доступно могло бы оказаться полезным. Однако могут быть вопросы, по которым правительству срочно требуется. Информация и ответа на которые подобные материалы не дают. В материалах может не быть необходимых деталей, они могут быть недостаточно убедительными или не вполне заслуживающими доверия. Естественно это чаще имеет место в закрытом обществе. Мы не можем рассчитывать на то, что Советы умышленно иди случайно предадут гласности сведения, которые больше всего хочет получить наше руководство. Они публикуют только такие данные, в достоверность которых хотят заставить нас поверить. Если они все-таки печатают официальную информацию, ей не всегда можно доверять. Опубликованные статистические данные могут нарисовать красочную картину выполнения пятилетнего плана, а между тем экономическая информация, поступающая от источников внутри страны, покажет, что по некоторым показателям план провалился и что цифры в рублях не показывают истинных величин стоимости. Ракета, которую видят и фотографируют на параде в день Советской Армии репортеры западных газет и военные атташе, фактически может быть не боевым снарядом, а собранными воедино частями каких-то других ракет. Собирать открытую информацию легко, но не менее легко и подсовывать в нее дезинформацию. По всем этим причинам тайный сбор информации (разведка) должен оставаться важным, основным видом деятельности разведки.

Задача тайного сбора сведений состоит главным образом том, чтобы, обойдя все препятствия, приблизиться к определенному объекту. Наша сторона намечает объект, противник создает препятствия. Обычно он знает, какие объекты являются для нас наиболее важным, и обеспечивает им достаточно надежную охрану. Например, когда Советы начали испытывать свои ракеты, они выбрали площадки для их запуска в самых отдаленных и труднодоступных пустынных районах страны. И чем полнее и жестче контроль правительства над своим народом, тем больше препятствий для сбора разведывательной информации. В наше время это означает, что американская разведка должна выявить намерения и возможности государства, окружившего себя стеной секретности и организованно занимающегося дезинформацией государства, главные военные объекты которого могу быть скрыты за тысячи миль от проезжих дорог.

Для тайного сбора информации привлекаются «агенты», «источники», «осведомители». Наряду с ними могут использоваться и машины, ибо сегодня существуют машины, способные делать то, чего не могут сделать люди, и «видеть» вещи, которые не могут увидеть последние. Поскольку противник, несомненно, попытался бы помешать этой работе, если бы мог установить место, где она проводится, и добраться до нее, такая работа ведется тайно, поэтому мы и называем ее тайным сбором информации. Традиционный же термин для характеристики подобной деятельности – «шпионаж».

Суть шпионажа – получить доступ к намеченному объекту. Человек или аппарат должен находиться достаточно близко к определенному объекту, месту или лицу, чтобы собрать нужные сведения о них или обнаружить их, не привлекая к себе внимания тех, кто их охраняет. Затем добытая информация должна быть доставлена лицам, которые в ней нуждаются, и дойти до них быстро, ибо в противном случае она устареет. И нельзя допустить, чтобы в дороге она была утеряна или кем-нибудь перехвачена.

В простейшем своем виде шпионаж не более как рекогносцировка, проведенная очень скрытно. Ее достаточно, когда нужно лишь бегло осмотреть объект. Агент пробирается к объекту, осматривает его, а затем возвращается и докладывает об увиденном. Обычно объект имеет довольно большие размеры и может быть легко распознан: войска, фортификационные сооружения или аэродромы. Возможно, агенту удастся пробраться также в закрытый объект, осмотреть его и даже похитить документы. Во всяком случае, продолжительность его пребывания здесь весьма ограничена. Трудно организовать непрерывную передачу донесений, когда присутствие агента на данном участке является тайным и нелегальным.

Этот метод шпионажа вряд ли пригоден сегодня в странах за «железным занавесом». И совсем не потому, препятствия невозможно преодолеть. Дело в другом – в том, что человек, обученный преодолевать их, вряд ли будет обладать техническими знаниями, которые позволят ему представить нужное донесение о нынешних сложных объектах. Если вы совсем не знаете, что такое ядерные реакторы, то мало что поймете, даже если окажитесь рядом с одним из них. Даже для такого редкого человека, который имеет и техническую подготовку, вряд ли достаточно только близко подойти к объекту, чтобы получить нужную разведывательную информацию. Требуется тщательное ознакомление с работой реактора. По этой причине нереалистично думать, что американские или другие западные туристы, совершающие поездки по Советскому Союзу, могут принести немалую пользу в сборе разведывательной информации.

Гораздо большую ценность для будущего по сравнению с разведкой-рекогносцировкой имеет «проникновение», когда агенту удается пробраться внутрь объекта и остаться там. Один из способов проникновения заключается в том, что агент ухитряется устроиться на работу в соответствующее учреждение или втереться в доверие к руководящим лицам другой державы. Тогда он может добыть нужные ему сведения от людей, доверяющих ему и абсолютно не подозревающих об истинной его роли, Часто такие операции называют «внедрением», и они представляют собой один из старейших методов шпионажа. Секретарь Франклина Эдвард Бэнкрофт, о котором я рассказал в одной из предыдущих глав, является классическим примером «внедренного» агента.

Проникновение такого рода основывается на притворном изъявлении агентом лояльности, которая зачастую не проверяется. Впрочем, ее нелегко проверить, особенно если противники говорят на одном языке и придерживаются одних и тех же традиций и обычаев. Но сегодня когда одна нация и идеология так резко отличаются от другой нации и идеологии, агенту стало труднее притворяться на протяжении длительного времени, находясь под пристальным наблюдением. И все же это возможно, Одной из наиболее известных шпионских операций Советского Союза накануне и во время второй мировой войны было создание на Дальнем Востоке шпионской сети, которой руководил Рихард Зорге, немец, работавший в Токио в качестве корреспондента газеты «Франкфуртер цайтунг». Зорге всячески обхаживал своих земляков из германского посольства в Токио, и в конце концов ему удалось поступить на службу в отдел печати посольства. Это обеспечило ему не только прекрасное прикрытие для секретной работы со своими японскими агентами, но и прямой доступ к секретной информации о методах ведения войны нацистами и об их взаимоотношениях с Японией.

Чтобы добиться этого, Зорге пришлось разыгрывать роль преданного нациста, что он и делал, по-видимому достаточно убедительно, хотя и ненавидел нацистов. Сотрудники гестапо при посольстве так же, как и сам посол и военный атташе, были его «друзьями». Если бы гестапо в Берлине поинтересовалось прошлым Зорге, что оно конечном счете и сделало после того, как в июне 1941 года японцы арестовали его, то обнаружило бы, что Зорге в начале 20-х годов был коммунистическим агентом и агитатором в Германии и прожил несколько лет в Москве.