Текст книги "ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа"

Автор книги: Аллен Даллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7. Планирование и определение целей

Вопросы, интересующие разведывательную службу, столь многочисленны и разнообразны, что необходима четкая система организации процесса сбора информации. Это по логике вещей является обязанностью разведывательного центра. Только у него есть полная картина всего мира и только он знает, какие требования выдвигает в данный момент правительство, что ему нужно именно сейчас, а что через месяц или год.

Без руководства и указаний офицеры разведки в различных частях света могут зря потратить уйму времени на дублирование той работы, которую уже делают другие. В результате в нашей информации могут возникнуть серьезные пробелы. Офицер разведки на своем посту за рубежом не в состоянии объективно и полно оценить проведенную им операцию.

Наше правительство определяет цели разведки и характер информации, которая ему нужна. Оно устанавливает приоритеты между этими целями в зависимости от их важности и срочности. Например, советские межконтинентальные баллистические ракеты имеют приоритет перед продукцией металлургической промышленности. Вопрос о том, вмешается ли Советский Союз в войну в Лаосе или воздержится, более важен, нежели политическая поддержка Москвой нового режима на Среднем Востоке. И только после того, как установят приоритеты, рассматривается вопрос о целях. Если необходимая информация может быть получена в процессе обработки прессы или же в ходе текущей дипломатической работы, то перед разведывательной службой такой задачи не поставят, чтобы не распылять ограниченные силы разведки на сбор сведений, которые можно добыть открытым способом. Разведка займется этим вопросом лишь в том случае, если нужные сведения получить из открытых источников не представляется возможным.

При подготовке указаний по разведывательным действиям в определенных районах центр прежде всего учитывает факторы политической и физической географии и наличие здесь лиц, имеющих доступ к требуемой информации. Прилегающие к периферии коммунистического мира территории можно рассматривать как своего рода окна в этот мир. Пусть даже сильно затемненные, но другой возможности нет. Другая возможность получения информации о коммунистическом блоке – это активная работа с делегациями социалистических стран, участвующими в различного рода конференциях, конгрессах, симпозиумах и других мероприятиях подобного рода, проводящихся на территории свободного мира.

Нужно заниматься и гражданами стран, граничащих с коммунистическим миром, а также нейтральных государств. При поездках в Советский Союз и другие коммунистические государства они пользуются большими свободами и подвергаются меньшему контролю, чем американцы.

Все это должно учитываться центром при планировании разведывательных операций и руководстве ими. Если нашему правительству потребуется, скажем, информация о состоянии промышленности в красном Китае, где США не имеют посольства и вообще никаких, даже неофициальных, представителей, разведывательная служба, и только она, может решить эту задачу. Но каким образом? Очевидно, ей удастся получить такие сведения в районах, прилегающих к Китаю, куда время от времени прибывают китайские эмигранты, или в не столь удаленных от КНР странах, где Пекин имеет свои дипломатические представительства, или же в поддерживающих торговые связи с Китаем государствах, представители которых могут туда выезжать. Однако разведка не получит приказа действовать в таком районе, где нет ни одного из вышеперечисленных условий. Следовательно, офицеры секретной службы не будут поставлены в условия, когда они на свой собственный страх и риск должны будут предпринимать все возможное, чтобы получить информацию, которую там практически невозможно добыть.

На XX съезде компартии в 1956 году Хрущев произнес секретную речь, в которой осудил Сталина и культ его личности. Судя по кратким сообщениям, появившимся в прессе, можно было заключить, что выступление нового советского лидера длилось долго. Такую речь не мог произнести экспромтом даже Хрущев, известный своими пространными импровизированными тостами и репликами. Значит, речь была написана и отпечатана, и, конечно, не в единственном экземпляре. А раз так, то текст, несомненно, разослали по многим адресам. Оставалось лишь добыть один из таких экземпляров.

Так началась охота нашей разведки за этим документом, представлявшим исключительный интерес для свободного мира. В конце концов текст был найден, и очень далеко от Москвы. В этом случае центру было важно воспользоваться самыми различными источниками, ничего не упустить, привести в движение все рычаги. Я всегда вспоминаю об этом, как об одном из самых моих крупных успехов за все время службы в разведке. Полный текст документа опубликовал государственный департамент. Секрет Кремля стал известен всему миру. Но как мы добыли этот документ, раскрывать нельзя даже сейчас, спустя почти десять лет: наши источники и методы работы необходимо держать в секрете.

После получения задания выбор способа добычи информации предоставляется самому офицеру. Мой источник в министерстве иностранных дел Германии тайно переправил мне в Швейцарию – я находился там в 1943–1945 годах – более двух тысяч секретных дипломатических и военных документов. Он мог представить гораздо больше, но по техническим причинам это было невозможно. Ему пришлось довольствоваться лишь частью имеющейся у него под рукой информации, и отбирал он ее по собственному разумению.

Война в Европе близилась к концу, а вот вооруженному конфликту с Японией не было видно конца. Нам реально угрожала опасность, что он затянется на долгое время. Такая перспектива очень беспокоила Вашингтон, и я получил из центра указание: наш источник в германском МИДе должен сосредоточить свои усилия главным образом на передаче мне сообщений немецких дипломатических миссий на Дальнем Востоке, в частности в Токио и Шанхае. И хотя я согласился с центром, что это окно конечно же надо как можно скорее раскрыть шире, быстро выполнить такое задание оказалось не так-то просто.

Мой источник находился в Берлине, а я – в Берне, столице Швейцарии. Он мог приезжать в альпийскую республику очень редко, а мне попасть в Германию было просто невозможно. Поэтому мы не виделись неделями, если не месяцами. Дело же было слишком срочным, чтобы оставлять его до нашей следующей явки. Обычно мы никогда не встречались на швейцарско-германской границе, поскольку это представляло слишком большую опасность. Но у нас была договоренность дать знать друг другу в случае срочной необходимости, используя почтовую переписку. Связь эта прикрывалась легендой о том, что у моего источника есть подруга в Швейцарии, которую он изредка навещает и с которой переписывается. Поэтому я решил известить его о новом задании, направив на домашний адрес открытку, естественно, с условным текстом. Так вот, «подруга» написала, что один ее знакомый в Цюрихе до недавних пор продавал в своей лавочке японские игрушки, но его запас кончился, а он не может закупить новые в Японии из-за ограничения военного времени. Далее она попросила берлинского друга: не сможет ли он, учитывая тесные связи между Германией и Японией, посоветовать ей, где в Германии можно было бы приобрести японские игрушки для лавочника в Цюрихе. Мой источник, как я и ожидал, сразу смекнул, в чем дело. В очередном пакете с копиями поступивших в МИД телеграмм, которые он с курьером прислал мне, большинство было из немецких дипломатических миссий на Дальнем Востоке с данными о японских военно-морском флоте и ВВС.

Иногда по политическим, дипломатическим или иным причинам Центр запрещает проведение разведывательных операций и высылает инструкции, в которых говорится, чего не следует делать. Можно понять разочарование какого-нибудь инициативного офицера разведки, который вышел на перспективу получения великолепной информации, но, связавшись с Центром, узнает, что этого делать не следует. Очень часто ему даже не сообщается, по какой причине. Нецелесообразно – и все.

Генерал Маршалл в письме губернатору Дьюи, о чем упоминалось ранее, подчеркнул тонкость операций, связанных с использованием вражеских кодов и шифров. Он рассказал о нескоординированной попытке американской разведки заполучить немецкий шифр в Португалии. Операция дала осечку и насторожила немцев. Они сменили код, который мы уже раскрыли. Ценный источник информации был потерян.

Я ничего не знал об этом случае и, естественно, очень удивился, когда получил по радио указание не предпринимать никаких попыток заполучить любой иностранный код без предварительной санкции центра. Вскоре после этого, в конце 1944 года, один из моих наиболее надежных немецких агентов сообщил, что может добыть детальную информацию о некоторых нацистских кодах и шифрах. Предложение поставило меня в довольно-таки затруднительное положение. Я доверял агенту, но все же не хотел дать ему понять, что мы уже раскрыли некоторые немецкие коды. Если бы я не проявил никакого интереса, он мог расценить это как признак того, что так именно и обстояло дело. Любой офицер разведки не пренебрег бы такой возможностью. Я решил потянуть с ответом и сказал агенту, что мне необходимо немного подумать, как лучше воспользоваться его предложением. На следующий день я сообщил ему, что поддерживаю связь с Вашингтоном только по радио: курьеры в Швейцарию, окруженную Германией и ее союзниками, пробраться не могут. Но доверять такие секреты радиосвязи слишком рискованно. Поэтому я предпочел бы подождать немного, пока не будет освобождена Франция, ведь вторжение в Нормандию уже состоялось и союзные войска продвигались к швейцарской границе. Тогда можно будет отправить полученный материал дипломатической почтой. Это самый надежный путь. Агент с пониманием воспринял мои аргументы.

Самое лучшее планирование и безупречное руководство не могут, конечно, предусмотреть все. Любая разведывательная служба и самые способные ее сотрудники нередко сталкиваются со случайностями. Это и неожиданные неприятности, и необъяснимые удачи. Иногда человек за «железным занавесом» решает связать свою судьбу со свободным миром. Но он считает, что такой шаг может сделать за десять тысяч миль от родины. И лучше всего, если он встретится с офицером западной разведки. Так будет безопаснее для него. Вот и ждет такой человек, когда ему удастся выехать за границу. И вовсе не обязательно для него попасть в США, Англию или какую-нибудь другую западную страну. К тому же советский ученый или специалист при поездке, например, в Юго-Восточную Азию может чувствовать себя там более свободно, чем в Нью-Йорке, где вероятность попасться на глаза сотрудникам Лубянки гораздо выше. Инструкции Кремля, данные советскому представителю, скажем, в Египте, могут пролить некоторый свет на политику Москвы в отношении Берлина.

В 1958 году студент из Ирака, обучавшийся в Аризоне, получил письмо из Багдада, в котором ему предлагалось немедленно выехать домой. Перед отъездом он намекнул своему американскому другу, что причина, заставившая его внезапно покинуть США, – предстоящие важные политические события на родине. Через несколько недель в Ираке произошел государственный переворот, удививший западный мир и заставивший некоторых офицеров разведки покраснеть. Ведь информация о причине поспешного отъезда иракского студента была незамедлительно передана из Аризоны в разведывательный центр Вашингтона. К сожалению, там пришли к! заключению: «одна ласточка весны не делает», и более того, не исключено, что летит она совсем не в ту сторону, куда нужно. Короче говоря, на важное сообщение не обратили должного внимания.

Эта история вместе с тем показывает, что многое зависит от сотрудника разведки, действующего на периферии, от его внимательности, сообразительности, инициативы. Он не должен пренебрегать даже отрывочной информацией. Если бы, например, в случае с Ираком центр получил три-четыре сообщения о том, что лица, находящиеся «не в ладах» с иракским правительством, срочно собираются выехать в Багдад, была бы поднята тревога.

Несколько лет тому назад заседания Центрального комитета Коммунистической партии в Москве очень часто проводились в условиях строгой секретности. И тем не менее можно было предсказать заранее, когда они состоятся. Нужно было только внимательно следить за членами Центрального комитета, находившимися на дипломатических или иных постах за рубежом. Если они спокойно, как по команде, отправлялись в Москву, значит, там должно состояться важное совещание. В данном случае факт отъезда советских официальных представителей в столицу СССР нужно было рассматривать как важную информацию, мимо которой сотрудники разведки не должны проходить.

Руководство со стороны центра необходимо, но оно ни в коем случае не может заменить инициативы сотрудников на местах, чему лишний раз учит случай в Аризоне.

Глава 8. Главный противник – коммунистическая разведка

Большинство тоталитарных государств с течением времени создали даже не одну, а две разведывательные службы с совершенно различными функциями, хотя их работа иногда и дублируется. Одна из них – военная разведка, которая подчиняется генеральному штабу вооруженных сил и отвечает за сбор военной и технической информации за рубежом, в СССР эта служба называется Главным разведывательным управлением (ГРУ). Офицеры ГРУ, находившиеся под «крышей» советского посольства в Оттаве, руководили атомной шпионской сетью в Канаде во время Второй мировой войны.

Другой структурой, которая более типична для тоталитарного государства, является служба государственной безопасности. Как обычно, такое учреждение уходит корнями в органы секретной полиции, созданные для решения внутренних задач – таких, как репрессии против инакомыслящих и защита существующего режима. Постепенно служба безопасности переносит свои действия за пределы государства, сначала в соседние страны, а затем и на весь земной шар, превращаясь в глобальную разведывательную организацию.

Поскольку служба госбезопасности прежде всего детище клики или партии, стоящей у власти, она пользуется большим доверием, чем военная разведка. Отталкиваясь от этого, политическая разведка старается не только контролировать военную спецслужбу, но и подчинить ее себе, а то и просто поглотить. В нацистской Германии Главное управление имперской безопасности, возглавлявшееся Гиммлером, в 1944 году взяло окончательно верх над своим военным двойником – Управлением военной разведки и контрразведки (абвером).

В 1947 году службу госбезопасности и военную разведку в Советской России объединили в один разведывательный орган, в котором главная роль была отведена политическим разведчикам. Он просуществовал всего лишь один год[68]68
  Речь идет о Комитете информации (КИ) при Совете Министров СССР – объединенном центре внешней разведки, созданном летом 1947 г. в результате слияния Первого главного управления (внешняя разведка) МГБ СССР и Главного разведывательного управления Генштаба ВС СССР. Председателем КИ был назначен В.М. Молотов, его заместителями, руководившими повседневной работой комитета, – генерал-лейтенант Федотов П. М. (от МГБ СССР) и генерал-полковник Кузнецов Ф. Ф. (от ГРУ Генштаба ВС СССР), А. Даллес ошибается, утверждая, что КИ «просуществовал всего один год». На самом деле в таком виде комитет функционировал до 1949 г., а затем военные разведчики вернулись в ГРУ Генштаба. Усеченный КИ, теперь уже при МИДе СССР, просуществовал до конца 1951 г. и был ликвидирован. Сотрудники внешней разведки возвратились в МГБ СССР, группа аналитиков осталась в дипломатическом ведомстве.


[Закрыть].

В 1958 году Хрущев назначил одного из своих наиболее доверенных лиц, председателя Комитета государственной безопасности, генерала Ивана Серова начальником Главного разведуправления Генштаба, чтобы держать военную разведку в своем поле зрения. Именно Серову, одному из самых жестоких шефов в истории советской разведки, советский лидер поручил возглавить операцию по удушению венгерской революции и восстановлению советской власти в Венгрии в ноябре 1956 года. Правда, мы располагаем данными, что это ему не помогло. Через короткое время карьера Серова потерпела фиаско. Он попал в новую достаточно драматическую чистку, его отстранили от разведывательной деятельности и отправили в отставку.

Независимо от того, установит служба госбезопасности тоталитарного государства контроль над военной разведкой или нет, все равно она становится мощной, обладающей большой властью организацией. Ее полномочия как внутри страны, так и во внешних делах намного превышают роль и значение разведывательных служб свободного общества. В настоящее время служба безопасности Кремля (КГБ) – глаза и уши советского государства как в своем собственною доме, так и за рубежом. Это – многоцелевая, универсальная секретная организация, которая, судя по последним данным, способна выполнить, можно сказать, любое задание кремлевского руководства. Она – больше, нежели секретная полицейская организация, мощнее, чем разведка и контрразведка, вместе взятые. Она – инструмент подрывной деятельности, манипуляций и насилия, тайного вмешательства в дела других стран. Она – агрессивный механизм советских амбиций в «холодной войне». Если Советы пошлют космонавтов на Луну, я не удивлюсь, что их будет сопровождать офицер КГБ.

Едва захватив власть в России, большевики немедленно создали свою тайную полицию. В декабре 1917 года появилась ЧК – служба безопасности, обладающая исполнительной властью, во главе с Феликсом Дзержинским. Ее полное название – Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. ЧК – это военизированное, террористическое полицейское формирование, которое безжалостно истребляло гражданское население, широко используя доносы и просто подозрения в буржуазном происхождении. Чекисты следовали за Красной Армией в годы Гражданской войны и создавали контрразведывательные отделы, выявлявшие сторонников белогвардейцев среди населения. С этого, собственно, и начиналась советизация районов, где был ликвидирован белый режим. В 1921 году в ЧК была создана зарубежная служба[69]69
  Иностранный отдел начал действовать с 20 декабря 1920 г. Эта дата считается днем основания внешней разведки ЧК – ГПУ – ОГПУ– НКВД – НКГБ – МГБ – КГБ.


[Закрыть].

Вызвано это было тем, что из России в другие страны после поражения в Гражданской войне эмигрировали сотни тысяч военнослужащих-белогвардейцев, а также гражданских лиц, враждебно настроенных к большевикам. Они образовали в Западной Европе, на Среднем и Дальнем Востоке ряд организаций, которые начали наносить удары по Советской России.

У зарубежной службы ЧК сразу же появилось куда больше дел, чем у царской охранки. В ее задачи входило не только проникновение в составлявшие против Советов заговоры организации русских эмигрантов, но и их обезвреживание, сбор информации о враждебных большевикам силах и, по возможности, оказание на них своего влияния. Таким образом, зарубежная служба ЧК превратилась в политическую разведывательную организацию с далеко идущими агрессивными целями. Для их достижения она использовала насилие и жестокость, похищения людей, убийства и террор как у себя в стране, так и за рубежом. Вся эта деятельность была направлена не только против «врагов народа», но и своих же большевиков, которым верхушка партии перестала доверять или от которых надо было избавиться по другим причинам.

В Париже в 1926 году был убит генерал Петлюра, лидер украинских националистов. Некоторые утверждают, что это дело рук советской службы безопасности. Правда, есть и такие, кто считает: убийство произошло на почве личной мести. В 1930 году в том же Париже агенты НКВД похитили генерала Кутепова, руководителя организации белых офицеров, а в 1937 году та же участь постигла его преемника генерала Миллера[70]70
  Генералы Кутепов и Миллер возглавляли главную организацию белой эмиграции 20-х—30-х гг. Русский общевоинский союз (РОВС). Штаб-квартира союза находилась в Париже.


[Закрыть].

В течение более десяти лет за Львом Троцким, высланным из СССР за границу в 1929 году, охотились агенты Сталина. Двадцать первого августа 1940 года старый революционер скончался в Мехико после смертельного ранения, нанесенного ему агентом советской службы безопасности. Список офицеров и агентов разведки Кремля, которые порвали с Москвой и бежали за границу, а затем по приказу Сталина были уничтожены службой безопасности, включает еще больше имен.

Не нужно думать, что акты насилия против эмигрантов, оппозиционеров или людей, решивших порвать с большевиками, характерны лишь для периода «смутного времени», – когда утверждалась советская власть, или же эпохи массовых репрессий тридцатых-сороковых годов, развязанных из-за подозрительности и мстительности Сталина. Я хочу подчеркнуть, что и в более позднее время, скажем, в 1956 году, когда Хрущев провозгласил «социалистическую законность», были уничтожены почти все оставшиеся еще в живых лидеры эмиграции. Единственное различие между массовым террором на заре советского государства и политическими убийствами последнего времени состоит в том, что сейчас исполнители пользуются более изощренными и эффективными орудиями уничтожения людей.

Загадочная смерть в Мюнхене Льва Ребета в 1957 году и Степана Бандеры в 1959-м – оба были лидерами украинской эмиграции – явилась следствием распыления цианистого калия с почти мгновенным действием. Метод этот оказался столь эффективен, что судебные медицинские эксперты несколько лет считали причиной кончины Ребета сердечную недостаточность. Правду узнали лишь тогда, когда агент КГБ Богдан Сташинский[71]71
  Сташинский Богдан – ценный агент внешней разведки МГБ-КГБ, использовался для выполнения террористических актов. В 1959 г. убил в Мюнхене лидера непримиримой украинской эмиграции Степана Бандеру. Через некоторое время бежал из ГДР в ФРГ. Был осужден немецким судом к длительному тюремному заключению.


[Закрыть] в 1961 году перешел в Западный Берлин и сдался немецкой полиции. Он признался, что совершил оба убийства. За первое, как он утверждал, в его честь руководство КГБ устроило шикарный банкет, а за второе он был награжден орденом Красного Знамени.

С первых дней существования советской власти тайный террор стал официальной функцией аппарата службы безопасности. Специальный отдел занимается планированием террористических актов, подбором и подготовкой террористов. Дело организуется таким образом, чтобы советскому правительству нельзя было предъявить обвинение в том, что та или иная террористическая акция произведена по его приказу. Во всех случаях кремлевское руководство должно остаться в стороне.

Отдел терактов до сих пор является наиболее важным подразделением советской службы внешней разведки. Об этом свидетельствует тот факт, что недавно его начальником был назначен генерал Коровин[72]72
  Это была вымышленная фамилия, которой генерал пользовался в Лондоне. Его настоящие имя и фамилия Николай Родин. (Примеч. автора.)


[Закрыть]. Он работал, прикрываясь должностью советника советского посла в Лондоне с 1953-го и до начала 1961 года, и имел на связи двух шпионов Джорджа Блейка и Джона Вассала. После провала последнего английская земля стала гореть под ногами генерала. Он был отозван и возглавил «корпорацию убийц» КГБ.