Текст книги "Любовь для дурочки. Книга 2"
Автор книги: Алла Дроздова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 6
Вернувшись на кухню, Алина не знала, куда деть глаза. Крамольная мысль по поводу Кирилла всё же засела в её голове.
«Сколько мы ещё вот так сможем делать вид, что ничего не происходит? А ведь сегодня только наш первый совместный вечер. Может, нужно было не соглашаться на то, чтобы он какое-то время пожил здесь, со мной?»
– Алина!
До неё, наконец, дошло, что Кирилл окликает её по имени уже не первый раз.
– А? Что? – встрепенулась она. – Прости, я задумалась…
Кирилл, тяжело вздохнув, повторил свой вопрос:
– Я спрашиваю: ты грибной суп-пюре будешь?
– Да, буду. Спасибо, – растерянно ответила она, пока ещё не до конца вникнув в суть заданного вопроса.
Переведя взгляд на стол перед собой, обнаружила, что перед ней стоит её любимый салат – «Цезарь» с креветками.
– А я и не заметила, когда ты мне салат поставил…
Кирилл усмехнулся.
– И немудрено. Ты уже спишь практически. Ешь давай, а то для тебя сегодняшний день был очень тяжёлый. Пора отдыхать.
– Да, – согласилась Алина, – он просто какой-то нескончаемый получился.
– Приятного аппетита, – произнес Кирилл, ставя перед опекаемой им женщиной ещё и тарелку с супом.
– Спасибо. И тебе тоже. Я, наверное, салат всё же не буду, – вяло произнесла она. – Совсем не хочется есть…
– Тебе таблетки пить, – снова напомнил ей Кирилл, но на сей раз добавив в свой бархатистый голос немного жёсткости. – Оставь салат, если не хочешь. Ешь только суп… Вот станет лучше – делай тогда, что считаешь нужным. А пока, будь добра, выполняй предписания врача.
Алина, понимая правоту его слов, взяла ложку и нехотя зачерпнула содержимое суповой тарелки, а попробовав, с удивлением поняла, что по вкусу оно просто изумительно, и она обязательно съест всё, что ей налили.
– У-у! Как вкусно! Кто готовил? Вера?
– Почему Вера? – искренне удивился Кирилл. – Я.
Алина, услышав ответ, замерла.
– Ты умеешь готовить?! – как только секундный ступор от его слов прошёл, ахнула она.
Кирилл нехотя пожал плечами.
– Можно подумать, что ты не умеешь…
– Я – женщина. И обязана уметь это делать по своей природе.
– Глупости какие, – заявил Кирилл с полной убежденностью в своих словах. – Хотелось бы увидеть, где зафиксирована такая «природа» обязательств, – ухмыльнулся он. – И потом – я люблю готовить. Вот только времени на это совсем нет… Да и не для кого, – совсем тихо пробормотал он.
Однако Алина его слова всё же расслышала, но вида не подала.
– А с завтрашнего дня Вера на хозяйство выйдет. К девяти часам уже здесь будет. Ты же её знаешь? Не будешь возражать против её присутствия в твоем доме, или тебе неприятно будет её видеть?
Алина отрицательно покачала головой, но потом, спохватившись, добавила:
– Конечно, знаю. Пусть приходит. Сережка её присылал, чтобы помочь мне по хозяйству. Только завтра-то суббота, выходной день. Она сможет?
– Вера уже согласилась. А всё остальное я с ней решу. Потом кого-нибудь ей на замену подберем, чтобы проще было, а нас с тобой совесть не мучила. И ещё. Завтра, к десяти часам приедут из больницы: у тебя по плану капельницы, массаж, УЗИ, и психологу с тобой нужно будет поработать немного. Настраивайся, дорогая: у тебя будет непростой день.
Алина вздохнула, подсознательно соглашаясь с Кириллом: предстоящий день будет насыщенным. И от этих «больничных» мыслей отчего-то вдруг на душе у неё снова стало тоскливо. Пересиливая себя, неторопливо закинула в рот ещё около дюжины ложек и, скрывая досаду, расстроенно пробормотала:
– Прости. Всё было очень вкусно, но я больше ничего не хочу.
Она перевела дыхание, а затем, решившись, подняла свои шоколадные глаза на Кирилла:
– Наверное, мне и правда с психологом стоит пообщаться, причём желательно в первую очередь. Никак не могу смириться с тем, что произошло.
Задумалась, а потом, грустно вздохнув, предложила:
– Кирилл, ты как поешь – иди в душ, а со стола я сама уберу. Ты же всё-таки готовил, так что справедливости ради будет правильно именно мне наводить порядок на кухне после ужина.
Он отрицательно покачал головой.
– Даже речи не может быть об этом! И потом, что тут делать-то: со стола убрать и посудомойку загрузить? Так это совсем не проблема, и много времени у меня не отнимет.
Алина снова вздохнула, внутренне ощутив немалое облегчение от его рассуждений и от того, что он освободил её от нежеланной сейчас для неё бытовой рутины.
– Кирилл, спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь, и извини, что так получается, – произнесла она и, увидев, что тот больше не ест, добавила: – А ты ешь… ешь… Не обращай на меня внимания.
Он грустно усмехнулся.
– Считаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит? Я же не бесчувственная скотина в конце концов.
Алина покраснела и, сглотнув поступивший к горлу ком, поспешно ответила:
– Нет, что ты… Ты заслуживаешь самого лучшего, просто я сама себя сейчас не понимаю и… не узнаю. Я пойду. Ладно?
– Да-да, конечно. Я сейчас тебе помогу, – вдруг засуетился Кирилл. – Отдыхай, только тебе ещё таблетки пить. Поваляйся немного, а я тут порядок наведу, а потом тебе лекарство принесу.
Алина усмехнулась:
– Тотальный контроль…
Кирилл заулыбался и уточнил:
– Не контроль, а ответственность! Иначе нельзя. Мне нужно тебя на ноги поставить во что бы то ни стало.
Добравшись до спальни, Алина с помощью Кирилла прилегла на кровать.
– Тебя чем-нибудь укрыть?
– Нет, спасибо, пока не нужно.
– Хорошо. Я зайду минут через пятнадцать-двадцать с таблетками.
* * *
Как только Кирилл вышел, Алина задумалась…
«Интересно, как жизнь нас меняет. Когда-то Кирилл боялся мне слово сказать, часами молчал, а сейчас общается без проблем, за словом в карман не лезет. Но, в принципе, мне и это в нём тоже нравится. Вон, Серёжка был как балалайка, только и тренькал. Рот не закрывался…»
Она невольно заулыбалась, вспоминая говорливого и лёгкого в общении друга детства, впоследствии ставшего её мужем. Спустя какое-то время мысли её свернули на разгадывание поведения Сергея по поводу приобщения Алины к употреблению пирожных, относящихся к категории продуктов правильного питания, и сверхдорогих элитных вин. Но больше всего её почему-то поразила история со смузи.
«А вот со шпинатом это что было-то? Как же я не обратила внимания на то, что он сам никогда не пил этот зелёный смузи? Даже и подумать не могла, что Сергей его не любит».
Она ещё раз принялась прокручивать в голове все виденные ею взаимоотношения мужа с этой травой.
«Взаимной любви между ними не было, это точно. Тогда почему он так упорно пичкал меня этим зелёным “безобразием”? Исключительно из заботы о моём здоровье, или здесь что-то ещё было?»
Внезапная догадка вспыхнула в голове Алины: «Не может этого быть! Просто не может, и всё тут! Серёжка готовил меня к жизни с Кириллом?! Приучал к тому, что любит его друг?»
Алине даже стало не по себе, настолько нелепым ей показалось это предположение.
В это время Кирилл быстро убрал со стола остатки еды в холодильник и загрузил посудомоечную машину. Взяв предназначенное для Алины лекарство и стакан воды, он вошёл в спальню. Она лежала с открытыми глазами и о чём-то думала.
– Не спишь?
– Нет конечно, – тут же откликнулась она, присаживаясь на кровати.
– Вот лекарство и вода. Выпей его минут через пять, а я – в душ по-быстрому.
Алина согласно кивнула.
Когда же Кирилл минут через двадцать вышел из душа и заглянул в спальню, то увидел, что Алина спит. Таблеток на тумбочке уже не было. Сама она лежала, свернувшись калачиком, и в этот момент казалась такой беззащитной, ранимой, что он, не выдержав, вошёл в комнату и, присев перед кроватью на корточках, с теплотой и нежностью принялся разглядывать любимую.
«Сколько же на её долю пришлось! Изменилась? Да. Живя с Сергеем, сильно похудела. Он ведь был большим приверженцем спорта и жену приобщил к нему. Даже тренера для этих целей на остров пригласил. Но Алина и без спорта, даже будучи полненькой, оставалась женщиной, в которой было нечто притягательное, то, что делало её какой-то особенной… желанной… пьянящей… А возраст? За прошедшие годы она стала ещё более женственной, даже в чертах лица: произошедшие с возрастом изменения пошли ей только на пользу… Самое главное, она по-прежнему такая же родная, желанная и красивая… Впрочем, Алина всегда была красивой».
Когда любишь, живёшь только этой любовью, надевая те самые пресловутые розовые очки. Ты идеализируешь любимого, свой объект воздыхания и обожания. А уж если он по каким-то причинам недосягаем, то любовь к нему вообще становится безумием…
Они с Сергеем были влюблены в эту девушку. С годами их тяга к ней становилась всё сильнее и острее. Именно она сносила им головы, заставляя совершать безумные поступки: заключать между собой странные соглашения, помогать бизнесу её мужа, да и, в конце концов, просто любить, хоть и издалека, ничего не прося и не требуя взамен.
Он помнил её разной: девчонкой, познакомившейся с ним в парке при таких ужасных обстоятельствах, мамочкой, ведущей дочку в детский сад, а потом и в школу, деловой женщиной, спешащей на работу… Кирилл давно нашёл её: знал, где и с кем она живет. И если бы не паритетное соглашение с Сергеем, то непременно объявился бы. Он рассказал бы Алине, как она дорога ему, и приложил бы все силы, уговаривая её уехать вместе с ним… Но он не мог так поступить… Обещание другу и брату по жизни связало его по рукам и ногам. Всё, что он мог себе позволить, так это снова и снова приезжать вот так, потихоньку, не ставя в известность никого, даже Серёжку, скрываясь от всех, издалека наблюдать за ней, за её жизнью… Как шпион… Как вор, готовящий преступление. Сколько раз он мечтал ворваться в её жизнь, но всё же сдерживал себя, рвал зубами по живому свои эмоции…
Его до сих пор мучил вопрос: почему она тогда, в юности, бросила его без объяснения причин?
Что это было?
Он много думал над этим и склонялся к выводу, что тогда напугал её своим напором, ведь он готов был повести её в ЗАГС хоть на следующий день.
И вообще, можно ли было так полюбить раз и навсегда?
Сколько он думал об этом и понял: можно! Господи, но как же он её любил! Он искренне был готов принять, полюбить её ребенка тогда… А «ребёнок» оказался лишь глупой девичьей шуткой…
Кирилл прерывисто вздохнул и, приложив к губам указательный и средний пальцы правой руки, тихонько, стараясь не разбудить Алину, обвел ими женский силуэт, слегка прикасаясь к ней: от плеча и заканчивая щиколоткой ноги, а затем снова коснулся своих губ, забрав с пальцев вкус и запах любимой себе. Острая, чувственная волна миллионом мурашек пробежала по его телу. Он дёрнулся, не давая себе воли в действиях, и ещё немного посидел перед кроватью. Медленно выдохнув, встал и аккуратно, стараясь не шуметь, забрал с тумбочки пустой стакан и блюдечко из-под лекарства. Едва развернулся, чтобы уйти, как Алина, не открывая глаз, сонным голосом, но вместе с тем громко и чётко произнесла:
– Серёжка. Укрой меня пледом, пожалуйста.
Услыхав имя друга и умершего мужа Алины, Кирилл замер, потом резко развернулся и пристально посмотрел на любимую. Чуть-чуть замешкавшись, буквально на пять секунд, слегка севшим от волнения голосом спросил:
– Где взять плед?
– Там, возле кресла, что со стороны окна, корзинка плетёная стоит. В ней пледы. Возьми один из них… – практически снова засыпая, так и не открыв глаз, пробормотала она.
«Да, Серёня! Да, брат! – подумал он, рассматривая любимую, уже укрытую пледом. – Мне, по всей видимости, ещё долго придётся за неё с твоей тенью бороться».
Он наклонился и, легко поцеловав женщину в висок, вышел из комнаты.
Глава 7
Чтобы немного успокоиться, Кирилл пробежался по квартире, наводя порядок: собрал вещи, лежащие не на своих местах; разобрал сумки с одеждой, своей и Алининой, что-то отбросив в грязное бельё, а что-то развесив по шкафам; почистил туфли и кроссовки, в которых они сегодня ходили; протёр брызги воды на стекле душа, на кафеле и на кранах в обоих санузлах. Уж очень раздражало его наличие мутных высохших пятен в этих помещениях. А когда закончил, вернулся в её спальню и, присев на стоящий там диван, наконец-то принялся спокойно рассматривать комнату.
Выбранное под спальню помещение было светлым, уютным, таким, каким его сделала Алина, и таким, каким его и представлял в своих фантазиях об их совместной жизни Кирилл.
«Здесь так спокойно, комфортно и очень приятно. Наверное, и спать тут будет тоже хорошо, – сразу же определил он для себя. – От Сергея здесь ничего нет и быть не может. Он тут прожил не больше недели. Разве что спал на этой же кровати… с ней… И занимался здесь… с ней».
От ревности к уже ушедшему другу, к тому, что он мог делать в этой комнате с его любимой женщиной, Кирилл непроизвольно скрипнул зубами.
«А в свою комнату я спать сегодня не пойду! – сердясь на самого себя за недостойные дружбы мысли, решил он, ничуть не смущаясь принятого решения. – Тем более что Алина забыла мне бельё дать. Вот и повод благовидный нашёлся».
Он ухмыльнулся. Пока разбирал сумку Алины из больницы, раскладывал и развешивал её вещи в гардеробной, всё, что нужно было для сна, он нашёл и сам. Но грех было не воспользоваться сложившейся ситуацией. Снова усмехнувшись, Кирилл взял из корзины второй плед и, забравшись на кровать, аккуратно, чтобы не потревожить любимую, прилёг рядом.
Глядя на спящую Алину, тут же подумал:
«Да, Сергей! Ты был прекрасным, надёжным другом для меня, обаятельным, харизматичным человеком, но ведь для неё… изначально, ты тоже был просто другом детства. Но как же это надо было суметь, что прошло меньше недели, и моя любимая женщина добровольно стала твоей женой. А спустя год она уже практически не могла без тебя жить… Да и ещё, оказывается, носила твоего ребёнка.
Как же так, Серёжка? Я теперь уже ничего не понимаю в нашей дружбе: где я ошибся? Мы рука об руку шли по жизни, помогали и поддерживали друг друга, как могли… Единственное, что мы не смогли поделить, так это её – Алину, вот и объявили нейтралитет: ни тебе, ни мне. И если бы не твоя болезнь, то ещё неизвестно, кто из нас стал бы её мужем?! Уж я бы точно не сдался. Никому бы её не отдал, даже тебе… И только это ужасное обстоятельство позволило тебе вырваться вперед.
И ещё! Братишка! Мне непонятно, зачем же ты кормил её тем, что люблю я? Чего ты добивался этим? Я разрываюсь между ней и памятью о тебе, но теперь она должна стать моей! Обещаю, что буду любить её не меньше, чем ты. Я сделаю нашу любимую девочку счастливой. И уж прости, но я постараюсь, чтобы, лежа в постели, она называла не твоё имя, а моё».
Лёжа рядом с Алиной, Кирилл поправил на ней плед, отчего та заворочалась и… положила руку на него. Он замер. Сдерживая дыхание, попытался аккуратно убрать её, но тоненькие пальчики вдруг мёртвой хваткой вцепились в его руку, а затем Алина и вовсе прижалась к нему всем телом, при этом умильно чмокая губами во сне.
«Попал, – подумал Кирилл. – Ну, теперь никак не докажешь, что просто так прилёг рядом, без всякой задней мысли… Вот ведь, точно не поверит».
Выждав какое-то время, он честно предпринял ещё одну попытку, чтобы отстраниться от неё в постели, но и это действие не увенчалось успехом.
«Не судьба», – решил он и уже через пять минут заснул сном праведника.
А через четверть часа Алина, открыв глаза, осознала себя не просто лежащей в собственной кровати рядом с Кириллом, а ещё и прижимающейся к нему.
«Упс! Приплыли, – мелькнула у неё в голове шальная мысль. – Первый вечер дома, а я уже в постели с другим… Как в паршивенькой мелодраме… Ведь этот “другой” – ещё и лучший друг мужа».
Аккуратно, чтобы не разбудить Кирилла, сползла с кровати. И решила: «Ничего предосудительного и противоестественного в том, что мы утром проснёмся в одной постели, нет. Между нами ничего не было: мы просто спим».
«Вот я балда!» – и только тут она осознала причину нахождения Кирилла рядом с ней, на одной кровати. Мысленно шандарахнув себя по лбу, расстроилась: «Я ведь ему даже постельное бельё не дала… Ни одеяла, ни подушек… Хозяйка, блин!»
И, вернувшись, с чистой совестью снова легла на кровать, укрылась пледом и осторожно прильнула к спящему Кириллу.
«Сон всё спишет, – решила она. – Мне рядом с ним хорошо и спокойно, как тогда… давно… Очень давно…»
И, не успев додумать мысль до конца, тут же уснула.
Когда же Алина снова открыла глаза и быстро глянула на другую сторону кровати, удивилась. Вторая половина спального места была пуста, хотя покрывало, которое она вчера так и не удосужилась снять с кровати, было смято. Часы на стене показывали только семь утра.
Прислушавшись к звукам в квартире, попыталась понять, что сейчас в ней происходит и, услышав шум льющейся воды во второй ванной, успокоилась. Значит, Кирилл дома. Вернее, у неё дома…
Она лениво потянулась. И без того отличное настроение с каждой минутой становилось все лучше и лучше. Кажется, жизнь налаживалась, да ещё вдобавок у неё ничего не болело. Это обстоятельство, безусловно, особенно обрадовало Алину, так как давало шанс в скором времени вернуться к нормальной жизни.
Закрыв глаза, она попыталась представить Кирилла в душе: как вода тёплым летним дождём падает на его волосы, моментально делая их похожими на иголки встревоженного ежа, а затем неровными нервными дорожками струится вниз по его лицу, шее…
Алина захихикала, удивляясь своей неуемной эротической фантазии, и уже хотела было продолжить её и дальше, как раздался спокойный голос Кирилла:
– Утро доброе, Алина! Уже не спишь?
От неожиданности она вздрогнула и, распахнув глаза, уставилась на стоящего в дверях мужчину и… тут же, подавившись невысказанными словами, быстро зажмурилась.
– Кирилл! Ну что ты творишь? – спросила она, смутившись.
А смущаться тут было от чего. Буквально пару минут назад она представляла его под душем, и вот он, ещё мокрый, в одном полотенце, завёрнутом на бедрах, стоит в дверях её спальни.
– Наше будущее, – промурлыкал он.
– Что? – не поняла Алина. – Что ты имеешь в виду?
Кирилл засмеялся и уже другим голосом, в котором всё же слышались нотки усмешки, произнёс:
– Я просто ответил на твой вопрос. Ты ведь спросила, что я творю, а я ответил: «Наше будущее».
Алина совсем растерялась. Ей очень хотелось открыть глаза и посмотреть на него… Ну ОЧЕНЬ этого хотелось… Вот только признаваться в своих желаниях даже самой себе было очень стыдно. Что бы она ни напридумывала, следовало признать: привлекал её Кирилл просто по-сумасшедшему.
– Не волнуйся, – вдруг сказал он совсем другим тоном, в котором чувствовались уверенность и спокойствие. – Я не собираюсь соблазнять тебя, хотя бы потому, что ты только из больницы…
– А почему ты тогда в таком виде? – всё же рискуя покраснеть, Алина уставилась на него и непроизвольно сглотнула мгновенно набежавшую слюну.
– Дело в том, – начал Кирилл, – что в той ванной комнате проблема возникла… Сломалась регулировка воды. Если бы это была холодная, то я уж как-нибудь перетерпел бы, а там с горячей сложность: сплошной кипяток льётся. Не хочется быть сваренным заживо. Можно я воспользуюсь твоим душем?
После его слов Алина села на кровати. Желание поддаться эротическому наваждению моментально прошло. Какое-то время они оба молча рассматривали друг друга, а потом…
– Прости, – опомнилась наконец она. – Конечно, можно. Пользуйся, сколько тебе нужно. Я сейчас дам тебе чистые полотенца.
Глава 8
С этими словами Алина, быстро соскочив с кровати, направилась в гардеробную. Через пару минут вручая ему стопку мягких и пушистых полотенец, согласилась:
– Пока не отремонтируют кран, нам придется пользоваться одной ванной комнатой. Думаю, что как-нибудь переживем эту неприятность. И прости, – искренне сказала она, смутившись. – Я вчера уснула и забыла дать тебе постельное бельё. Мне так стыдно.
– Ничего страшного. Я нашёл, где поспать. Как ты себя чувствуешь? – спросил Кирилл, отправляясь вслед за ней.
– Спасибо. Сегодня значительно лучше.
И они вошли в ванную.
– Вот, смотри: в этом ящике находится всё запасное, разовое, так, на всякий пожарный: щётка, зубная паста, мыло, гель и мочалка… В общем, пользуйся. Так, полотенца сухие я тебе дала. Мокрое бросишь вот в эту корзину для белья. Потом постираю… Вчерашнее и сегодняшнее, чтобы не болталось.
– Алин, – мягко остановил он её. – Не суетись. Я пока душ приму, а ты на кухонном столе возьми лекарство. Я там всё приготовил. Выпей, как и вчера, да и поваляйся ещё чуть-чуть в кровати. А как выйду из душа, завтрак – за мной. Я же вызвался за тобой ухаживать.
«И заодно соблазнять», – невольно мелькнуло в голове у Алины, так как её взгляд то и дело срывался и скользил по красивому полуобнажённому мужскому телу.
Вслух же, естественно, сказала другое:
– Хорошо. Тогда я пошла.
– Иди, – сказал он и подвинулся, пропуская Алину.
Еле сдерживая себя, она как ошпаренная выскочила за дверь. Прижавшись спиной к стене, снова представила его мускулистое тело: как касается его и, боясь смотреть в глаза Кириллу, опускает взгляд в пол… И при этом полотенце, скрывающее бёдра мужчины, падает…
Алина зажмурилась, а потом, усмехнувшись своим фантазиям, мысленно отшлёпала себя за столь откровенную картинку и… пошла пить лекарство.
Уже одетый, Кирилл вышел из душа, с чуть влажными волосами, приятно пахнущий лёгким мужским парфюмом, заставляющим её сердце трепетать и падать к его ногам. Он заглянул на кухню и обомлел: Алина, проигнорировав его указания, вовсю трудилась над завтраком.
– Алина! Да ты что?! Я же сказал тебе идти отдыхать.
– Я прекрасно себя чувствую и сейчас в состоянии приготовить завтрак. По крайней мере, сегодня. Правда, я не спросила, что ты обычно ешь по утрам, поэтому готовила тебе как для себя. Просто, когда с Серёжкой жили, обычно он завтраки готовил, так что разбаловал меня. Сегодня на столе обычная сыро-мясо-овощная нарезка, оладушки вот сделала… Могу ещё яичницу или омлет пожарить…
Кирилл взъерошил шевелюру и, ни слова не говоря, подошёл к Алине настолько близко, что она совсем растерялась и захлопала глазами. Чуть помешкав, обнял за плечи и, бережно прижав к себе, потёрся щекой о её волосы.
– Я ничего не хочу. Мне главное – быть рядом с тобой, хотя бы вот так, как друзья.
Алина, не сумев сдержаться, задышала часто и прерывисто.
– Кирилл. Я после ночи… Ещё не умывалась, в душе не была… Чувствую себя в таком виде очень неловко. Поэтому прости… Но я сейчас не готова… – попыталась она остановить его. – Кирилл, – снова позвала она его, так как не почувствовала отклика на ранее сказанные слова… – Кирилл! Не надо сейчас ничего, – уже жалобно, дрожащим голосом попросила она. – Я не хочу ни говорить, ни думать о новых отношениях. Прошу, не начинай снова.
– И кто тебе сейчас про это говорит? – с удивлением, практически достоверно и качественно сыгранным по школе Станиславского, произнёс он.
Однако, несмотря на отменную игру, лукавство в его словах Алина уловила и снова сделала слабую попытку от него отстраниться.
– Не убегай, прошу, – прошептал он ей на ухо, щекоча горячим дыханием её нежную кожу.
Его мягкий голос обволакивал её покоем и надежностью. Все проблемы отступили куда-то на задний план.
– Кирилл… Кирилл… Давай всё оставим на потом, – прошептала она, пытаясь вырваться из-под колдовства его голоса. – Нам как минимум нужно привыкнуть друг другу, как раньше… Поговорить… Обо всём, что произошло.
Он нехотя ослабил объятья, но до конца так её и не выпустил, прислушиваясь к упоительным ощущениям.
– Ты права. У нас накопилось много вопросов друг к другу, и нам, конечно же, нужно их обсудить. И я тебя понимаю. Сейчас разговаривать обо всём, что произошло в наших жизнях, очень сложно, – шептал он.
Алина, изнемогающая от творимой им магии чувств, практически с тоской ожидала освобождения от нахлынувших на неё эмоций. Её била мелкая дрожь, и от этого она никак не могла сосредоточиться на своих желаниях, на том, чего же она в итоге хочет от Кирилла. Да, она просила дать ей время для обдумывания возможности их совместного будущего, но точно так же она не хотела отказываться от его бережных, но в то же время очень надёжных, крепких объятий.
Кирилл же, чуть помедлив, легко, без обязательств поцеловал её в висок и со вздохом отстранился.
– Давай завтракать. Садись. Я кофе сам сварю, в турке. Где она у тебя?
– Прямо за тобой, в шкафу, – пробормотала Алина, всё ещё находясь под впечатлением только что произошедшего.
– Хорошо.
Так и не отводя взгляда от Алины, Кирилл сделал шаг назад, развернулся и, открыв дверцу шкафа, сразу же увидел турку.
– А я быстро в душ, – произнесла она, найдя достойный повод ретироваться с поля боя их чувств, надеясь смыть спасительной водой с себя воспылавшее искушение и погасить летящие из неё искры переполняющих её эмоций.
Через пятнадцать минут они уже сидели за столом и завтракали. Сначала молчали, испытывая обоюдную неловкость от собственной несдержанности, а потом, чтобы как-то разрядить обстановку, Алина поинтересовалась:
– А ты винами давно увлекаешься?
– Давно, – охотно поддержал он нейтральную тему. – Так уж получилось, что чем больше у нас становилось денег, тем чаще мы стали сталкиваться с потребностью хорошо разбираться в том, что мы пьём. Вот постепенно и увлеклись…
И Кирилл принялся рассказывать ей о вине, сортах винограда, из которого оно делается, об особенностях виноделия в разных природных зонах. Алина, как ни странно, слушала его с удовольствием, так как рассказчиком он оказался великолепным. К концу повествования у неё появилось устойчивое ощущение, что в винах она теперь будет разбираться ничуть не хуже Кирилла.
– Чувствуется, что ты увлечен этим. А почему бы тебе не заняться виноделием, раз тебе это так нравится?
Он засмеялся.
– Мне много что нравится. Готовить вот, например, но это не значит, что я должен стоять у плиты целыми сутками. Всё хорошо в меру. Когда всем этим занимаются настоящие профи, а не любители, то результат получается значительно качественнее.
– Согласна. Вот я с Серёжкой по этому поводу часто спорила. Он иногда вел себя как пофигист, – засмеялась Алина. – Особенно в быту.
– Согласен, – так же со смехом произнёс Кирилл. – Мне как перфекционисту порой сложно было с ним бодаться привычками.
– Ты тоже перфекционист? – удивленно спросила Алина. И тут же прикусила себе язык за сказанное.
– Я не просто перфекционист, я – зануда. Так про меня говорил твой муж и мой друг.
Алина так весело и искренне засмеялась, наверное, первый раз за всё время после того, как Сергея не стало, что у Кирилла на душе как-то внезапно потеплело. А она, не обратив на собственные положительные эмоции внимания, продолжила:
– Про меня Ритка так всё время говорит.
Увидев вопросительный взгляд Кирилла, пояснила:
– Это моя подруга, лучшая. Та, что в больнице была.
И тут же лицо её помрачнело: Алина вспомнила о сказанных в больнице Маргарите гадостях.
«Нужно как можно быстрее позвонить Рите и извиниться».
Настроение снова испортилось.
