Текст книги "Любовь для дурочки. Книга 2"
Автор книги: Алла Дроздова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Алла Дроздова
Любовь для дурочки. Книга 2
Глава 1
Алина открыла глаза и с непониманием уставилась на огромное белёсое пятно, нависающее над ней. В голове было пусто, а в ушах звонко переливались рождественские колокольчики. Она сглотнула: в горле першило, будто по нему наждаком прошлись, а губы потрескались, как после длительного путешествия под знойным солнцем в пустыне. Буквально сразу же в глазах защипало так сильно, что это невольно заставило её несколько раз моргнуть. И, как ни странно, это, казалось бы, простое физиологическое действие буквально сразу же расставило всё по местам.
Алина вспомнила.
Вот она на балконе, на полу, корчится от раздирающей низ живота боли. Душа рвётся на мелкие клочки. Алина понимает: то, что сейчас происходит, окончательно уничтожает её связь с прошлым. Она теряет малыша – ту малую частичку, что у неё осталась от любимого мужа11
Историю взаимоотношений Алины и её мужа Сергея читайте в книге Аллы Дроздовой «Счастье для дурочки».
[Закрыть].
И вот теперь она здесь, в больнице.
Вопросы потревоженными осами заметались у неё в голове: «Что с маленьким? Как давно я здесь?»
И тут сквозь гудящие в голове мысли Алина услышала равномерное цоканье набора кнопок на сотовом. Аккуратно, чтобы не потревожить свой осиный рой, она повернула голову в сторону идущего звука и увидела склонившуюся над телефоном Ритку.
Подруга, странно съёжившись, сидела в кресле у окна. Глядя на неё, Алина даже удивилась, как та, с её солидной фигурой, вообще могла поместиться в этом крохотуличном кресле: «Ну чисто сорока на колу».
Сходство с этой удивительной птицей в дополнение к позе придавала одежда Маргариты: белая шифоновая блузка с большим отложным воротником, чёрная жилетка с глубоким вырезом и одной огромной пуговицей и чёрная же юбка-карандаш. Сверху, в целях соблюдения санитарии, она набросила одноразовый медицинский халат, а на чёрных замшевых сапожках на высоком каблуке красовались изумрудного цвета бахилы.
Маргарита, увлеченная написанием смс, по-прежнему не замечала внимания со стороны пришедшей в себя подруги. Кое-как приютившись в неудобном кресле, она сидела, практически уткнувшись носом в телефон. Её лицо было осунувшимся и озабоченным, а голубоватая подсветка экрана делала его бледный цвет грязно-серым, неживым. Длинные пальцы, быстро перепрыгивающие с кнопки на кнопку, также отливали «неживым» цветом.
– Привет! – прошептала Алина.
Рита вздрогнула, перевела недоверчивый взгляд на подругу и, охнув, бросилась к её кровати.
– Привет, радость моя! – зашептала Маргарита, склоняясь над больной. – Как ты себя чувствуешь?
Алина, криво усмехнувшись, сообщила:
– Ощущения – будто на меня шкаф упал. Все кости болят, а в голове бардак. В общем, состояние пришибленное.
Словно в подтверждение сказанному, тут же болезненно скривилась от пронзившей её тело резкой боли.
– Ну что ты, моя дорогая! Мы выкарабкаемся! Обязательно выкарабкаемся!
– Давно я здесь? – шёпотом спросила Алина, не обращая внимания на оптимистичное заявление подруги.
– Три дня уже, – со вздохом ответила та.
Алина расстроенно моргнула.
«Это надо же так потеряться во времени. Ведь я его совсем не ощутила. Три дня – как один миг».
Но вслух произнесла совсем другое:
– Малыша удалось сохранить?
Рита засуетилась и, пряча от подружки глаза, тут же принялась поправлять складочки на одеяле, которым та была укрыта.
Алина, вздохнув, обречённо произнесла:
– Понятно, Ритка! Мы знаем с тобой друг друга тысячу лет. Я всё поняла и без слов, можешь не искать пятый угол.
Маргарита, виновато взглянув на подругу, подхватила неудобное кресло, в котором раньше сидела и, подтянув его ближе к кровати, кое-как втиснула своё тело в это приспособление для пыток.
– Алинка, родная, ты должна быть сильной… – начала было она.
От дежурных слов подруги та поморщилась и, не дав договорить, возразила:
– А если я не хочу быть сильной? Если я хочу быть обычной, слабой женщиной? Женщиной, которую мужчине хочется жалеть, любить, баловать?
А потом, спохватившись, произнесла:
– Рит, прости! И чего я на тебя набросилась? В том, что со мной произошло, ты не виновата.
Маргарита, отвернувшись, понимающе кивнула и тайком смахнула слезинку, покатившуюся по лицу. Однако Алина этот жест всё же уловила.
– Не плачь! Это я должна биться в истерике из-за случившегося.… А не могу! Не поверишь – не могу! У меня сердце превратилось в сплошной кусок льда, причем лёд этот откуда-то из одного из слоёв вечной мерзлоты, практически вековой давности.
Ритка после слов Алины, осмелев, наконец-то взглянула на подружку, а затем, тяжело вздохнув, погладила ту по голове, словно маленькую.
– Придёт время – оттает твоё сердце.
– Знаешь, Ритуль, а ведь Серёжка не хотел этого ребёнка, – вдруг произнесла Алина.
Рита ахнула:
– Не может такого быть! Он ведь так тебя любил…
– Любил, – грустно согласилась Алина. – Вот поэтому и не хотел. Я узнала о малыше в тот день, когда…
Спазм перехватил её горло, и голос предательски дрогнул.
– Думала, это его порадует… Заставит бороться с болезнью с новой силой… А он расстроился. Представляешь? Расстроился из-за того, что у нас будет ребёнок…
От обиды голос её зазвенел, и в нём послышались еле сдерживаемые слёзы. Осознав, что вот-вот расплачется, Алина замолчала. Молчала и Рита. Уж очень неоднозначная была ситуация. Что они могли сейчас сказать друг другу?
Разговор возобновился лишь спустя несколько минут. Почти успокоившись, Алина продолжила:
– Сказал, что маленького нельзя оставлять… Что он не будет здоровым, так как давно лечится сам… А я всё равно хотела малыша: вдруг бы всё получилось, как надо.
– А если бы не получилось? – с ужасом спросила Ритка.
Алина промолчала. Маргарита, не выдержав этого странного молчания, попыталась достучаться до подруги.
– Знаешь, я думаю, здесь не о чем жалеть, так как то, что в него вливали во время лечения, было настоящим ядом. Эти процедуры явно ни к чему хорошему привести не могли, изменив его генетику. Серёжка у тебя, как всегда, оказался прав. Это был идеальный мужчина.
– И на этом солнце оказались пятна, – усмехнулась Алина и тут же поморщилась от новой вспышки боли. – Не всегда был прав… как выяснилось.
Маргарита с удивлением взглянула на разоткровенничавшуюся подругу.
– Есть что-то, чего я не знаю «о мечте любой женщины»? Какой-то секрет?
Алина горько усмехнулась.
– Да секретом теперь уже это назвать нельзя. Передохну и позже расскажу, упадёшь.
И она снова поморщилась от боли.
– И вообще, Рит, я домой хочу! Когда меня выпишут?
– Алинка, я доктора спросила, хотела тебя домой забрать, и даже сама за тобой поухаживала бы, но он не разрешил… Говорит, возраст… моральное и физическое истощение и иное бла-бла-бла. Короче, как минимум дня три-четыре тебе ещё лежать здесь, а то и больше.
Алина, опираясь на руки в попытке прилечь повыше, болезненно заойкала.
– Ой-ёй-ёй! Чёрт! Ну что же всё так болит?! И правда, будто на меня шкаф уронили или же долго и упорно били…
Ритка, поцеловав подругу в осунувшуюся щеку, притворно бодрым голосом произнесла:
– И вот куда тебе сейчас идти? Какой дом? Поваляйся ещё несколько дней на всем готовеньком. А дальше будем решать с доктором. Может, смилостивится над нами.
В коридоре послышался шум и гомон голосов. Среди них явно выделялся один мужской. Он властно и безапелляционно говорил что-то находящимся за дверью людям. Алина и Рита, повернув головы к входной двери, прислушались, поначалу не сделав ни единой попытки двинуться с места. Но, как известно, женщины, как и кошки, очень любопытны, за что часто страдают…
Спустя пару минут Маргарита, взглянув на подругу и получив от той молчаливое согласие, тихонько встала и, приблизившись к двери, с осторожностью протянула руку, чтобы приоткрыть её. В этот момент дверь резко распахнулась, стукнув Ритку по кисти. Она взвыла от боли и, ухватившись за ушибленную руку, отпрянула от входа в палату.
Глава 2
– Да что ж это такое! – только и успела произнести Маргарита, как в дверях показался высокий брутальный мужчина.
Даже не взглянув в сторону пострадавшей женщины, он ринулся к кровати, на которой, уставившись на него с изумлением, лежала Алина.
– Алина! Господи! Как же я испугался за тебя! Почему ты мне ничего сразу не рассказала?
Ворвавшийся в палату мужчина был в верхней одежде. Никаких признаков исполнения требований санитарии не наблюдалось: отсутствовало элементарное – халат и бахилы. Его чёрное лёгкое кашемировое пальто было расстёгнуто. Под ним чётко просматривались тёмно-серый костюм-тройка, чёрный галстук в еле заметную косую полоску светло-серого цвета, складывающуюся в мелкую ромбовидную клетку, и белая рубашка, на манжетах которой сверкали золотые запонки с большим камнем чёрного цвета. На шее мужчины висел шёлковый шарф такого особенного кипенно-белого цвета, что Алина от яркости этого пятна неожиданно моргнула. Его осенние туфли были кожаными, элитного качества. А запах… запах мужского парфюма, вошедший в палату вместе с мужчиной, был лёгким, ненавязчивым, но таким будоражащим, что у обеих женщин непроизвольно задергались ноздри в попытке максимально глубоко его вдохнуть.
Весь внешний вид мужчины, его поведение мгновенно подавляли окружающих своей властью и неприкрытым достатком. В явные черты хищной хватки мягко вплетались некая ленца и эгоизм. У него были крепкие ухоженные руки и импозантная внешность. Вот только усталые глаза да плотно сжатые губы свидетельствовали о том, что у этого красавца за спиной была не одна бессонная ночь.
В два шага подлетев к кровати, он без церемоний плюхнулся на постель и, ухватив руку Алины, уткнулся лицом в её ладонь. Она растерянно посмотрела на подругу, а та, забыв про ушиб, во все глаза таращилась на пришедшего незнакомца. Поймав ошарашенный взгляд Ритки, Алина что-то беззвучно зашептала, показывая указательным пальцем свободной руки на мужчину. Рита же, округлив глаза, понимающе кивнула головой и в безмолвном восхищении «поцокала языком», а затем, как факт подтверждения одобрения мужчины, подняла большой палец ушибленной руки вверх.
– Кирилл! – мягко произнесла Алина.
«Кирилл?» – беззвучно переспросила Ритка, округляя от удивления глаза, всё так же стоя за спиной гостя.
Алина, глядя на подругу, кивнула.
– Кирилл! – ещё раз окликнула она сидящего на кровати мужчину. – Что случилось? Почему ты здесь?
– А где, по-твоему, я должен быть? – оторвал он лицо от её ладони. – Моя любимая женщина в больнице, потеряла ребенка, а я об этом ничего не знаю, – горько усмехнулся он.
«Любимая?» – всё так же беззвучно переспросила Маргарита. Брови, словно шальные птицы, в удивлённом изломе уже достигли середины её лба.
«Любимая?» – переспросила она снова всё с тем же немым изумлением.
Алина, бросив косой взгляд на подругу, произнесла:
– Кирилл. Я только три часа назад в себя пришла. И об этом никто не знал. Только Ритка. И то потому, что именно она меня тогда нашла, сюда привезла, а потом врачей мучила, контролируя моё самочувствие.
Пока Алина говорила, мужчина, нахмурившись, изучал её лицо, а затем, опомнившись, спросил:
– Ритка? А кто это?
Алина молча кивнула в сторону подруги, стоявшей за его спиной. Кирилл резко обернулся, уставился на Маргариту, а та, в свою очередь, нерешительно улыбнувшись, приветливо помахала ему рукой. Его карие глаза долго задерживаться на Рите не стали. Буквально сразу же его взгляд снова переместился на Алину.
– Значит, так! – решительно сказал он. – Я понимаю, что ты ещё слаба и за тобой нужен уход. Однако здесь ты больше ни дня не останешься. Даю два часа времени тебе и твоей подруге на сборы. Врач уже готовит выписку и все назначения. Я же ненадолго отъеду, но скоро за тобой вернусь.
– Ты меня забираешь? – удивлённо переспросила Алина.
– Конечно. Я же сказал…
– Куда?
– В принципе, я думал, что дома тебе будет привычнее и спокойнее, но могу забрать и к себе… Если, конечно, захочешь, – добавил он, внезапно смутившись, что никак не вязалось с его самоуверенным поведением.
Алина, не понимая сама себя, внезапно заартачилась:
– А с чего ты взял, что мне можно выписываться из больницы? Вот Рите забрать меня не разрешили.
Кирилл усмехнулся.
– Я для этого привёл очень веские доводы. Поэтому для тебя практически ничего не поменяется: ты поедешь домой, а больница приедет к тебе. Так что безвыходных ситуаций не бывает и всегда можно найти компромисс.
Прежде чем выпустить руку Алины, он быстро поцеловал ладошку, а затем щеку всё ещё растерянной женщины и, не прощаясь, вышел за дверь. В палате повисла неуместная, для только что произошедшего, тишина.
Первой опомнилась Ритка.
– Не поняла-а, – обиженно протянула она и надула губы. – Как это расценивать, и кто такой Кирилл? Ты две недели назад мужа потеряла, а тут – «любимая», – передразнила она мужчину.
– Это мой старый знакомый, – со вздохом пояснила Алина.
– Старый? – вспыхнула Ритка. – Алин! Мы дружим всю жизнь, но про Кирилла я от тебя никогда не слышала. Это не просто не по-дружески, это – ненормально. Я тебе доверяла, а ты… У меня просто нет слов, – оскорблённо протянула подруга и, резко развернувшись, быстро отошла к окну.
– Эй-эй! Ритка! Ты что?! Какая муха тебя укусила?
Но Маргарита с видом обиженной королевы по-прежнему стояла у окна и в сторону подруги не смотрела.
– Рит! Ну что ты? Не обижайся! Эта история с Кириллом – наше с ним знакомство, общение и особенно расставание – для меня очень болезненна. Всё произошло быстро и, самое главное, некрасиво. Мне до сих пор это вспоминать не хочется. Стыдно.
Маргарита, снизойдя до прощения, наконец-то оглянулась на подругу.
– И всё же мне неприятно, что у тебя, оказывается, были от меня тайны. Так кто это такой, Кирилл?
Алина, чуть замешкавшись, вздохнула.
– Если говорить про «сейчас», то Кирилл – один из совладельцев фирмы «ГолдСтрим» и лучший друг Сергея.
Ритка от полученной информации захлопала ртом, словно рыба, вытащенная из воды, и, подтянув к себе многострадальное кресло, легко плюхнулась в него не глядя.
Тем временем Алина продолжила:
– Если говорить про «когда-то», то он – парень, с которым я встречалась ещё до Игоря, и… моя первая любовь. Всё получилось так глупо. В общем, я сбежала от него.
– Офигеть! Рассказывай! – тут же потребовала подруга. – С самого начала рассказывай.
Алина, то краснея, то бледнея, начала своё повествование. На лице Маргариты, живо переживающей рассказ подруги детства, то и дело отражались различные эмоции: жалость, сострадание, грусть, боль. Когда же Алина его закончила, в палате повисла гробовая тишина. Подумав, Ритка заявила:
– О чём тут думать, дорогуша?! Тебе судьба предоставляет новый шанс стать счастливой и любимой. Это твоя таблетка от одиночества. Да по нему сразу видно, что он по-прежнему тебя любит и переживает за тебя. Ты только подумай! Даже Серёжка за него просил. Поэтому ты не имеешь права не выполнить последнюю просьбу мужа.
– Не мели ерунды, – тихо произнесла Алина, испытывая после рассказанного подруге какое-то внутреннее опустошение, а также эмоциональную и почему-то физическую усталость.
– Прости, Алинка! Ты и правда по жизни дура! Ведь теперь ты просто обязана дать Кириллу второй шанс! Хотя почему Кириллу? – тут же удивилась Ритка своим же словам. – Второй шанс ты просто обязана дать себе! Это же ты его обидела… И неважно, вольно или невольно это произошло.
– Ну как я могу?! – вспылила Алина. – Прошло так много времени. То было давно, практически в другой жизни. Да и мы были иными: наивными, чистыми, почти детьми. Сейчас он не тот. Ты сама видела его – да я только от его поклонниц с ума сойду. Зачем мне эти стрессы в мои-то годы?
– Так и Серёжка у нас тоже был красавцем. Тебя же это не смущало.
– Серёжка был моим старым другом.
Маргарита от души расхохоталась.
– Ты вообще себя слышишь? Они оба из твоего прошлого, из твоей юности: одному ты шанс дала, так почему бы и второму его не дать? В конце концов, это просто несправедливо по отношению к Кириллу! Приди в себя!
– Рита! Да как ты можешь? Ещё и сорока дней не прошло, как Сергея не стало, а ты меня уже за другого сватаешь! – воскликнула Алина, внезапно обидевшись не столько за себя, сколько за мужа. – А ведь он был и твоим другом детства тоже, – упрекнула она Риту.
– Да, это так! Только ты за всем этим упускаешь главное: Сергей сам просил тебя об этом человеке, о снисхождении к нему. Мне кажется, узнай он, что вы сошлись, его душа успокоилась бы навсегда.
Алина с сомнением покачала головой.
– Мне страшно. Очень страшно начинать новые отношения. У меня ощущение, что я, как вампир, отнимаю жизни у мужчин, которые женятся на мне.
– О боже! – Ритка закатила глаза к потолку. – Ну что за дура! Сама подумай: Игорь прожил свою жизнь в собственное удовольствие. Ни в чём себе не отказывая. Это был исключительно его выбор, и ты никакого влияния ни на него, ни на его поступки не имела. Если честно, то в вашей паре вампиром был он. А Сергей, когда женился на тебе, уже был болен. Знал об этом и действовал осознанно, обдуманно. Так что его решения тоже от тебя не зависели. Или же тут дело совсем в другом, а я просто этого не понимаю? Что, ты можешь любить только сирых и убогих? – язвительно произнесла Маргарита.
Алина вздрогнула. Ей тут же вспомнились слова Кирилла, брошенные в злобе, когда она его прогоняла: «Неужели мне нужно спиться или заболеть раком, чтобы ты хотя бы пожалела меня?»
И сейчас подруга, разозлившись, сказала практически то же самое. Может, и правда, зря она снова убегает от Кирилла? Возможно, ей стоит пойти ему навстречу и всё же попробовать построить свою жизнь с чистого листа. Но как же тяжело на это решиться…
Их разговор был прерван вошедшим в палату доктором.
Глава 3
– Алина Сергеевна, дорогушечка моя!
Она от такого обращения поморщилась: не любила, когда с ней общались, словно она неразумное дитя.
– Отпускаем вас домой. Не буду скрывать: мне бы вас ещё понаблюдать хотелось, но Кирилл Андреевич настоял на вашей немедленной выписке. По большому счёту, может, он и прав, а мы, как профессионалы, только перестраховываемся. Переговорив с господином Кирьяновым, мы пришли к компромиссу – к вам на дом будут приезжать наши специалисты: делать все нужные процедуры, наблюдать за вашим самочувствием. Ведь недаром существует поговорка «Дома и стены помогают»! Кроме того, Кирилл Андреевич обещал лично контролировать своевременность приёма вами лекарств. Поэтому я надеюсь и на ваше, и на его благоразумие.
– Хорошо. Спасибо, Борис Семёнович. Только у меня есть несколько вопросов. Хотелось бы кое-что уточнить для себя.
– Давайте попробуем поговорить.
– Что со мной случилось?
Доктор удивился:
– Я же всё рассказал Кириллу Андреевичу…
Алина вспыхнула:
– А почему вы обсуждаете моё состояние с посторонним для меня человеком?
Доктор растерянно захлопал глазами.
– Алина Сергеевна, дорогая вы наша! Кирилл Андреевич, по письменному заявлению вашего супруга, в его отсутствие, в том числе после смерти, является его непосредственным представителем во всех медицинских организациях при решении вопросов, касающихся вас.
– Что? – воскликнули одновременно Алина и Маргарита.
Доктор, моргнув несколько раз, ответил:
– Я сам видел эту бумагу. И потом, Сергей Матвеевич в своё время меня об этом лично предупреждал…
Женщины переглянулись. А затем Алина произнесла:
– Борис Семёнович, хорошо! Я не хочу сейчас во всё это вникать. Как бы то ни было, в настоящее время я абсолютно дееспособный человек. И хочу лично услышать от вас ответ на вопрос о том, что же со мной произошло.
Доктор, до этого стоявший перед Алиной с крепко сцепленными между собой руками, убедившись, что пациентка не собирается устраивать скандал, заметно расслабился.
– Что конкретно вас интересует, Алина Сергеевна? – милостиво уточнил он.
Она задумалась. Она настаивала на откровенности доктора, потому что ей казалось, он должен просто всё рассказать. А тут от неё ждут конкретных вопросов, на которые и будут даны соответствующие ответы.
«Ну что ж… вопросы. Вопросы нужно задавать правильные», – подумала Алина.
– Борис Семёнович! Что со мной случилось?
– У вас произошёл самопроизвольный аборт, то есть, по-простому, выкидыш.
Алина нахмурилась.
– Ребёнка можно было спасти?
Доктор пожевал губами и неторопливо ответил:
– К нашему большому сожалению, нет. Когда вас привезли, ничего изменить уже было нельзя. Да и последующее обследование показало, что плод был нежизнеспособен. У него оказалось много генетических отклонений, которые ни за что не позволили бы появиться на свет здоровому ребёнку. И то, что произошло, в принципе, стало спасением в первую очередь для вас. Мне очень жаль! Примите мои соболезнования!
«Генетические отклонения… Много, – мысленно ужаснулась Алина. – Обречён! Это так страшно!»
Доктор, прочитав на её лице испуг и отчаянье, поспешно произнёс:
– Алина Сергеевна, не расстраивайтесь! Могу с полной уверенностью подтвердить, что пройдёт пара месяцев, и вы сможете снова заводить детей. Только несмотря на своё отменное здоровье, вы с мужем с этим делом всё же не тяните. Возраст у вас, уж простите, не тот.
– Борис Семёнович! О чём вы говорите?! – возмутилась Алина. – Я только что похоронила супруга… Я вдова. С каким мужем мне не следует тянуть с новой беременностью?
Доктор покраснел как рак.
– Ради бога! Простите мне мою рассеянность. Как-то вырвалось само собой. Ещё раз, простите, – сказал он и попятился к выходу. – Я сейчас пришлю вам Веронику на помощь, для сборов.
И практически мгновенно выскользнул за дверь палаты.
Алина кипела от возмущения, но больше всего злилась по поводу бумаги, выданной Сергеем Кириллу.
«Я словно племенная скотина. Опять выясняется, что эти два “брата-акробата” разыгрывают меня словно ценный приз; тасуют, как карты в новенькой колоде перед игрой. Просто идиотизм какой-то! Ну как так можно? А если я не хочу быть с Кириллом?» – мысленно вспыхнула она, одновременно не веря самой себе.
Чувство всепоглощающей злости накрыло её с головой. Умом она понимала, что партия, которую разыграли её покойный супруг и его друг по отношению к ней, не так уж плоха. Они любили её оба и упорно шли к цели, не гнушаясь никакими способами. Они не вредили Алине, и её – ту, которой она была раньше, этот факт вполне устроил бы… Но не теперь.
Теперь она изменилась, причём благодаря своему последнему мужу, Сергею. Он сам научил её быть любимой, но гордой, счастливой и одновременно независимой. Это он вселил в неё уверенность и научил прислушиваться к своим желаниям, жить своей жизнью, а не чьей-то чужой… В общем, взрастил в ней абсолютно здоровый эгоизм…
«Да, Серёжка! Ты и здесь реально подложил свинью лучшему другу, научив меня верить в себя. Так что карта “Алина” в вашей игре окажется джокером. Ты бросил на амбразуру лучшего друга? Ну что ж, посмотрим: вырос ли он? Окажусь ли я ему по зубам?»
Переполняемая удовлетворением от принятого решения, Алина даже горделиво подняла вверх аккуратный носик.
«Ну что ж, Кирилл! Поиграем? И условно назовем мы эту игру “любовь для дурочки”. Посмотрим, насколько тебя хватит, мой дорогой мальчик!»
– Ты знаешь, – обратилась она к Ритке, – а я, пожалуй, соглашусь с ними.
– С кем? – не поняла подруга.
– С Сергеем и Кириллом. Они разыграли меня, как ценный приз в азартной игре. Раздают, словно игральные карты, от одного к другому… Вот и посмотрим, как у них это получится. Одно знаю точно: я на Кирилле теперь отыграюсь по полной за них обоих.
– Алина, – ахнула Маргарита. – Ну зачем же так! Они же оба тебя любили… И любят… Ой, да я запуталась, как правильно это сказать. Ты сама понимаешь, что я имела в виду.
– Но я же приз для них? – с вызовом переспросила Алина.
– Почему? Они не называли тебя призом. Это ты сама так решила.
– Не занимайся словоблудием, – разозлилась Алина. – По крайней мере, я так себя чувствую. Сначала оба любили издалека, потом один уступил другому, а теперь этот один, после смерти другого, снова хочет получить меня… Фу! Это так мерзко!
– Это в тебе неуспокоенные гормоны после беременности бунтуют. В чём Кирилл виноват перед тобой? В том, что до сих пор любит тебя, дурочку? Мне сейчас так хочется больно стукнуть тебя и назвать не просто дурой, а идиоткой.
– Ну и вали тогда отсюда. Зачем тебе подруга-идиотка?! – не на шутку взъерепенилась Алина.
«Что я творю! Ведь Ритка во многом права…»
Но сама уже закусила удила и не могла остановиться.
Рита растерялась. Её гнали. И кто? Единственная лучшая подруга, та, с которой они вместе с детских лет, и даже ни разу не ссорились до этого момента. И за что? За то, что Рита попыталась остановить её, не дать совершить ошибку и не допустить каких-либо глупостей, наделанных сгоряча, о которых она потом сама же и пожалеет?!
«Обидно, конечно, но сейчас действительно лучше уйти», – решила Маргарита.
Взглянув на Алину, она с горечью произнесла:
– Твоя воля, подруга. Пусть будет так, как ты хочешь! Если у тебя столь сильно желание всё разрушить – дерзай, не останавливайся. В конце концов, ты просто останешься одна: без дружбы и без любви. Живи в своей независимости ни от кого и радуйся своей мнимой свободе.
Алина же смотрела на подругу и не верила глазам… Та – уходила. Уходила с гордо поднятой головой, не оглядываясь, чувствуя абсолютную правоту своих слов и не одобряя решимости подруги «разыграть партию» с Кириллом.
«Это неправильно, – мелькнуло было сожаление, но злые мысли взяли верх над Алиной. – Мне кажется, что все просто сошли с ума».
Как только Рита скрылась за дверью, в палату заглянула медсестра, Вероника.
– Алина Сергеевна! Можно я соберу ваши вещи и помогу вам переодеться?
– Давно пора! – резко бросила она ни в чём не повинной девушке, сорвав на той зло за ссору с единственной подругой и за обиду на Сергея и Кирилла.
Вероника промолчала. Она с пониманием относилась к капризам пациентов, так как работала в элитной частной клинике. Ей частенько доставалось от расстроенных или разозленных кем-то или недовольных чем-то пациентов. Приходилось терпеть: ведь прав тот, у кого больше прав. А у них в клинике все права у тех, кто платит. Больные за пребывание здесь платили немалые деньги. Да и зарплату персоналу тут выплачивали такую, что на самую низшую должность очередь стояла. Так что можно и потерпеть.
Проглотив злые слова пациентки, девушка открыла шкаф и, указав на вещи, висящие в нём, поинтересовалась:
– Алина Сергеевна, что из этого надевать будете? Остальное я сложу.
Та, бросив беглый взгляд, устало произнесла:
– Извините, Вероника! Это всё нервы… Подайте мне, пожалуйста, тёмно-синие джинсы, голубой пуловер, голубые носки, белый бюстгальтер… Из обуви, – она задумалась. – Что у нас здесь есть? Тогда давайте чёрные кроссовки, а из верхней одежды – утеплённую кожаную куртку. И принесите, пожалуйста, мне из ванной расчёску.
Девушка понятливо кивнула и скрылась за дверью санузла. И тут же подала Алине одноразовую расческу с логотипом клиники. Такие гигиеническо-косметические наборы в их клинике ежедневно выдавались клиентам в обязательном порядке. Пока Алина расчёсывалась, Вероника достала из шкафа всё, что она просила, и принялась помогать ей одеваться.
С этим пришлось повозиться. Всё же Алина была ещё очень слаба. Потратив около пятнадцати минут, они, наконец, достигли желаемого результата. Осталось надеть только верхнюю одежду, но её оставили на потом, до прихода Кирилла. Выбросив одноразовую расчёску в рядом стоящую урну, Алина с помощью медсестры пересела в кресло, в котором до недавнего времени гнездилась Маргарита. Поблагодарив за помощь, она не торопясь принялась просматривать принесённый подругой журнал, время от времени отвлекаясь на сборы Вероникой её одежды.
«Всё-таки Ритка постаралась, – с грустью подумала Алина. – Вещей мне набрала в клинику, будто я не в больницу, а в санаторий уехала. Зря я её обидела. – И тут же с негодованием сама себя оборвала: – Ладно, цела будет. Пусть недельку без меня поскучает, а там сама прибежит».
