Текст книги "Проблемы становления и развития российской государственности"

Автор книги: Алла Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Имперская модель исторической эволюции России

Россия в XVIII – начале XX в. – континентальное многонациональное государство, раскинувшееся от Балтики до Тихого океана, огромная общность людей, империя, оказывающая сильное влияние на ход истории. Особенность империи в России состояла в том, что она складывалась в значительной мере путем колонизации, освоения слабо заселенных пространств и присоединения малых этносов. Кроме того, в силу невысокого уровня развития завоеватели не отделялись резко от побежденных, не было градации по принципу центр-окраины[74]74
  См.: Хорос В.Г. Русская история в сравнительном освещении. М., 1996.С. 36.


[Закрыть]. В России отсутствовало понятие «метрополия», не было юридически господствующей нации, а Российская империя никогда не была государством для русских.

Понятие «империя», по-видимому, является одним из наиболее спорных в современных общественных науках. Еще недавно под империей понималось государственное образование достаточно большого размера, включающее в себя в качестве составных частей территории и народы, присоединенные, как правило, военным путем и удерживаемые в рамках полного или частичного подчинения силой. Но уже сегодня многие авторы высказывают свое особое мнение по поводу того, что же на самом деле представляет собой империя, выделяя:

• империю-конгломерат как политическое объединение разнородных этносов, не связанных культурой и экономической общностью;

• империю-иерархию – объединение с разным уровнем подчиненности и вовлеченности в общую структуру, составляющую единое целое (колониальные империи Запада);

• промежуточный вариант – империя смешанного типа. Обычно такие империи представляют собой переходную ступень либо от первого ко второму типу империи, либо от империи к моноэтническому государству. Такой путь в свое время проделал Китай, таким путем пошло и Российское государство[75]75
  См.: Феоктисов Г.Г. Империя как тип структурного деления мира // Общественные науки и современность. 2000. С. 103.


[Закрыть].

Уникален тот факт, что ни один народ российской окраины не исчез с лица земли под русским владычеством, отсутствовало понятие «резервация». Классическое определение империи применительно к России верно наполовину: «империя (от лат. Imperium – власть), государство, глава которого – монарх, король, император (например, Российская империя, Британская империя). Как правило, имела колониальные владения»[76]76
  Советский энциклопедический словарь. М., 1979. С. 491.


[Закрыть].

Известный английский писатель, актер и драматург Питер Устинов в своей книге «Моя Россия» пишет: «исторически Россия никогда не была империалистической державой в обычном смысле этого слова, имея в виду, что не в ее привычках было приходить в другие страны с целью их завоевания»[77]77
  Устинов П. Моя Россия. М., 1986. С. 13.


[Закрыть].

Одна из отличительных черт русской колонизации – ее нестяжательность. Россия вкладывала в развитие окраины больше средств, чем получала от них доходов. Известный русский философ Г.П. Федотов писал: «…росли и богатели, наполнялись пришлым населением Новороссия, Кавказ, Сибирь. И вместе с тем крестьянство центральных губерний разорялось, вырождалось духовно и заставляло экономистов говорить об «оскудении центра». Великороссия хирела, отдавая свою кровь окраинам…»[78]78
  Коржихина Т.П., Селен А. С. История российской государственности. М., 1995. С. 30.


[Закрыть]

Своеобразные льготы для окраин империи – отсутствие крепостного права в Сибири и на русском Севере, сохранение различных религий, освобождение от всеобщей воинской повинности неправославного населения и т. д.

Признаки империи появляются уже в Московском государстве. С XVI в. параллельно с объединением традиционно русских территорий осуществляются завоевания (или попытки) Казани, Сибири, Прибалтики, формируется имперская идеология («Москва – третий Рим»), Русское централизованное государство в XV–XVI вв. не имело четких естественных рубежей, российские владения находились рядом с неосвоенными землями, которые занимали русские военные отряды, промышленники, торговцы, переселенцы, а вопрос о международном признании за Россией этих земель решался путем мирных переговоров с Великобританией, США, Китаем, Японией [79]79
  См.: Коржихина Т.П., СенинА.С. Указ. раб. С. 35.


[Закрыть].

Провозглашение России империей было связано с окончанием Северной войны за выход к Балтийскому морю и подписанием Ништадского мирного договора со Швецией. Территории же Кавказа и Средней Азии представляли собой «мозаику» различных феодальных владений, неизбежными спутниками которых были кровавые междоусобицы. В ряде случаев вопрос стоял о выживании целых народов из-за угрозы нападения более сильных соседей. В этих условиях многие правители и население не только не оказывали сопротивление русскому проникновению, но и сами стремились перейти в русское подданство.

В исторической литературе отмечается, что вопрос о присоединении к России чаще всего первой ставила феодальная знать, явно стремившаяся с помощью сильной власти русского царя укрепить свое социальное положение. Прорусской ориентации часто придерживались и широкие слои населения, надеясь, что русские власти защитят их от притязаний «своих» верхов.

Царское правительство понимало опасность, подстерегающую Россию на пути безграничного расширения территории, поэтому нередко давало согласие на включение того или иного района (области, города и т. п.) в состав империи только после того, как это становилось де-факто в результате усилий местной администрации. Ряд земель было добровольно уступлено (иранские провинции Гклян, Мазендаран, Астрабад, которыми Россия владела в 1723–1732 гг.), или продано (Аляска), или обменяно (Курильские острова). Подчас Россия не шла на прямое присоединение территорий, а ограничивалась установлением протектората (Бухарский эмират, Хивинское ханство, Тува). При этом русское правительство учитывало особенности географического положения, этнический состав, историю и социально-экономическое развитие всех этих районов, но присоединение слаборазвитых районов не принесло России никаких хозяйственных выгод, а только военно-стратегическое значение.

Огромное пространство, занимаемое Россией в условиях существования экономических, этнографических и прочих различий требовало особого подхода в управлении, поэтому в присоединяемых территориях царские власти нередко оставляли прежними не только административное, но иногда и политическое устройство (например, Финляндия). При обширности территории и плохих путях сообщения наделение некоторых местных учреждений или должностных лиц широкими правами было вполне объяснимым.

Русское государство складывалось в территориальном отношении несколько веков, при этом росло оно преимущественно в сторону юга и востока: на западе – сильные государства, на севере предел расширению ставила сама природа. В результате был создан беспримерный союз народов, специфическая цивилизация, раскинувшаяся на просторах Евразии. Соединение в одном сильном государстве столь разных народов было, по мнению некоторых авторов, эффективным и наименее болезненным способом разрешения конфессиональных, национальных, территориальных, экономических бед и противоречий[80]80
  См.: Коржихина Т.П., Сенин А.С. Указ. раб. С. 59.


[Закрыть]. При Петре I Россия от решения насущных задач национальной политики России перешла к постановке и решению типично имперских проблем. Имперская модель в России имела определенную рациональность, что и позволило ей продержаться почти три столетия (если включить сюда и советский период).

Петровская эпоха примечательна окончательным оформлением самодержавия. По форме правления Россия в XVIII в. уже была неограниченной монархией, то есть воля императора не ограничивалась какими-либо юридическими нормами. При Петре I впервые дано законодательное определение неограниченной царской власти: «Его величество есть самовластный монарх, который никому о своих делах ответа дать не должен, но силу и власть имеет свои государства и земли яко христианский государь по своей воле и благомнению управлять». Позже появилась следующая формулировка: «Царствующий император яко неограниченный самодержец».

Символы самодержавия

До 1721 г. Петр I пользовался кратким титулом «Мы, Петр I, Божиею милостию, Царь и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая». Такая формулировка с небольшими изменениями существовала до Николая I, а с 1825 г. и до 1917 г. была следующая его редакция: «Божиею Милостью, Мы, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая».

Все права государственной власти в России принадлежали императору, и не было той сферы управления, которая не была бы ему подчинена. Государь пользовался также известной религиозной властью, а в акте о престонаследии 1797 г. он именовался главою церкви. Особа монарха была изъята от действующих законов государства.

Кроме полного и краткого титула, российские императоры в некоторых случаях пользовались сокращенным или средним титулом. Почетных наименований в русском титуле не было.

История русской государственности свидетельствует о сложном процессе выработки основных правил преемственности власти, которая по существу своему непрерывная и не может прекратиться со смертью данного ее представителя. В Киевской Руси в период феодальной раздробленности преемство было пронизано частновладельческим характером, и княжеская власть переходила по наследству как частное имущество. Великокняжеский престол занимал то сын великого князя, то его старший брат. Старшинство определялось часто договорами между князьями. Известны случаи народного избрания на княжение, добывание власти силой оружия или по завещанию умершего великого князя.

В московский период постепенно вырабатывается система единонаследия по нисходящей линии, по праву первородства. Начиная с Ивана Калиты (1328–1340 гг.) князья, распределяя волости между своими детьми, систематически усиливают власть старшего брата. Этот порядок преемственности власти был нарушен со смертью Федора Ивановича и прекращением царствовавшей династии Рюриковичей. Земский собор 1598 г. должен был избрать царя из другого дома и остановил свой выбор на Борисе Годунове. Ему наследовал сын его Федор, низвергнутый самозванец. По окончании смутного времени Земский собор 1613 г. избрал на царство династию Романовых. До 1682 г. престол беспрепятственно переходил по праву первородства от отцов к сыну.

С 1696 г. Петр I стал править самостоятельно, а в Манифесте от 5 февраля 1722 г. решил перейти к новой системе престолонаследия по завещанию. Император Павел I признал необходимым издать закон, определяющий новый порядок престолонаследия. Этот акт появился 5 апреля 1797 г. в день его коронации. С небольшими изменениями он действовал до 1917 г.

Император пользовался правом содержания за счет государственных средств, причем размер содержания всего императорского двора определялся в росписи государственных доходов и расходов, им же утверждаемой. Даже с образованием Государственной Думы и реорганизацией Государственного совета в 1906 г., одной из функций которой стало утверждение государственного бюджета, кредиты на расходы Министерства императорского двора вместе с состоящими в его ведении учреждениями в сумме, не превышающей ассигнования высочайше утвержденной 29 декабря 1906 г. росписи, обсуждению в обеих палатах российского парламента не подлежали.

Царской фамилии принадлежал ряд дворцов. Крупнейшим из них по праву являлся Зимний дворец, построенный в 1754–1762 гг. итальянским архитектором В. Растрелли в стиле барокко. Дворец насчитывал 1050 парадных и жилых помещений общей площадью 46 тыс. кв. м. Романовым принадлежали: Аничков дворец на Невском проспекте, Летний дворец Петра I в Летнем саду, Екатерининский и Александровский дворцы в Царском Селе, Большой дворец и Нижняя дача в Петергофе, Большой Кремлевский дворец в Московском Кремле, Ливадийским дворец в Крыму, дворцы в Гатчине, Ораниенбауме, Варшаве и т. д.

В Министерстве императорского двора служило около 1300 чиновников. Предприятиями царской фамилии ведал так называемый Кабинет. Здесь же хранились императорские регалии, произведения искусства, жалуемые в качестве подарков, родословная книга императорского дома. Доходы распределялись между членами императорской фамилии следующим образом. Каждый сын императора получал до совершеннолетия 150 тыс. руб. ежегодно. По достижении совершеннолетия ему делали подарок в 1 млн рублей, а после вступления в брак он получал ежегодно 235 тыс. рублей. Императрица во время царствования ее супруга получала по 200 тыс. рублей в год.

Охрану царя осуществляли государственные органы полиции, жандармерии и специальные воинские части. Созданное в 1894 г. Управление дворцового коменданта ведало дворцовой полицией – специальной охраной царя (250 человек)[81]81
  См.: Ерошкин Н.П. Самодержавие накануне краха. М., 1975. С. 7–11.


[Закрыть].

Внешним символом, знаком государства, выражающим религиозную или политическую идею, являлся герб. На печатях, которые употреблялись древними русскими князьями, обыкновенно помещалось изображение Спасителя, Богоматери или того Святого, чье имя носил князь. На печатях Московского княжества впервые начинает появляться изображение всадника, поражающего копьем змия. Историки и юристы-государствоведы расходятся в объяснении этой символики. Чаще всего считают московский герб символом освобождения России от монгольского ига.

Великий Князь Московский Иван III (1462–1505 гг.), женившись на византийской царевне Софье Палеолог, для повышения своего авторитета в отношениях с иностранными государствами принимает родовой герб Византийских царей – двуглавого орла. Двуглавый орел Византии олицетворял собой Римско-Византийскую империю, охватывающую Восток и Запад.

Следует отметить, что у современных исследователей отечественной и европейской геральдики нет единства в обосновании преемственности двуглавого орла Византии и России. Западноевропейские исследователи полагают, что в Византии двуглавый орел был лишь формой украшения, орнамента, но никак не государственной эмблемой. Основанием для такого утверждения служит отсутствие двуглавого орла как государственного знака на византийских монетах, печатях, надгробиях, на щитах или одежде императорской охраны и т. д. Высказывается предположение о том, что эмблема двуглавого орла позаимствована у южных славян, в частности у Сербии, испытавшей, в свою очередь, сильное влияние западноевропейской традиции. Двуглавый орел в то время уже был распространен в Европе, особенно в делопроизводстве дома Габсбургов.

В 1645 г. при сыне Михаила Федоровича – царе Алексее Михайловиче – появилась первая Большая государственная печать, на которой двуглавый орел с всадником на груди коронован тремя коронами. С этого времени постоянно использовался именно такой тип изображения, но в отличие от византийского образца двуглавый орел с 1654 г. стал изображаться с поднятыми крыльями.

При Петре I с учреждением ордена Св. Андрея Первозванного в 1699 г. изображение ордена и цепи было введено в государственный герб. В 1721 г. короны, венчающие орла, были заменены на императорские. Впервые официально рисунок государственного герба был утвержден 25 февраля 1730 г.

Николай I начал реформу российской геральдики, а при Александре II в 1875 г. утвержден новый рисунок государственного герба: на щите в золотом поле черный двуглавый орел со скипетром и державой в лапках, увенчанный тремя императорскими коронами и обремененный щитом с изображением Св. Георгия Победоносца.

При Александре III (1881–1894 гг.) в Своде законов Российской империи впервые появляется точное описание Государственного герба, который с этого момента становится неизменным.

Официальным символом государственной власти является также флаг. Единого национального флага в допетровской Руси не существовало. С древних времен на знаменах великих князей изображались святые, лики Христа и Богородицы.

Многие столетия основным видом знамен на Руси были военные, и русскую армию осеняли красные стяги. Распространены были в XV–XVIII вв. также черный, белый, золотой цвета.

В 1667 г. впервые появился флаг с сочетанием белого, красного и синего цветов. Порядок расположения цветов постоянно менялся, а известный сегодня бело-сине-красный флаг являлся флагом коммерческим и в таком качестве существовал до 1917 г. С 1700 г. существует так называемый андреевский военно-морской флаг. По преданию, один из учеников Христа Андрей указал место, где был основан Киев – столица Древнерусского государства. Впоследствии Андрей был распят по приказу римлян на кресте, имевшем форму буквы «X». Косой крест после и стали называть «андреевским».

Гербовое знамя Петра I представляло собой красное полотнище с белой каймой, в середине которого располагался золотой орел, парящий над морем; вокруг знамени был выписан полный титул царя.

Каждый российский государь считал своим долгом внести изменения в российскую символику. Так, в 1858 г. царь Александр II учреждает третий, черно-желто-белый флаг для правительственных, казенных и административных учреждений. Его цвета символизировали землю – золото – серебро.

В 1896 г., накануне коронации Николая II, окончательно утверждается национальным бело-сине-красный флаг: красный цвет означал державность, синий, лазоревый – цвет Богоматери, под покровительством которой находилась Россия, и белый – цвет свободы и независимости. По этому флагу и стали повсеместно узнавать мощное Российское государство.

К государственной символике также относится гимн – торжественное музыкальное произведение. С XV до конца XVII в. во время церковных праздников и важных государственных событий исполнялись православные песнопения. В XVIII в. функции русского гимна исполнял общеевропейский гимн «Тебя, Бога, хвалим», а первым неофициальным гимном Российской империи был гимн – марш «Гром победы, раздавайся!», написанный композитором А. Козловским в честь взятия А.В. Суворовым Измаила. В конце XVIII в. активно исполняется песня композитора Дмитрия Бортнянского «Славься», и такое двойственное положение сохраняется до времен Николая I.

В 1833 г. по его указанию состоялся своего рода закрытый конкурс на новый гимн России. Из поэтов в конкурсе участвовали Нестор Кукольник, Василий Жуковский и некоторые другие, из композиторов – Михаил Глинка, Алексей Львов и пр. В итоге царю угодили Львов и Жуковский: во-первых, звучит как молитва, гимн так и назывался – «Молитва русского народа»; во-вторых, мелодия простая, легко запоминающаяся, а это все любят; в-третьих, текст подобен гимнам европейских монархий.

Под названием «Боже, царя храни» русский гимн просуществовал до февраля 1917 г. Тогда в качестве гимна стали использовать мелодию «Марсельезы», главной песни Великой французкой революции и гимна Франции. Впрочем, слова были другие. Эта песня оставалась российским гимном и в первые месяцы советской власти.

Самодержавие в России просуществовало несколько столетий и способствовало превращению России в мировую державу. На рубеже XIX–XX столетий столь ясно, что время самодержавной монархии себя исчерпало.

Нельзя не признать, что самодержавная власть была цементирующей силой общества. Об этом в свое время довольно точно написал русский философ С.Л. Франк: «Подлинным фундаментом русской государственности был не общественно-сословный слой и не господствовавшая бытовая культура, а была ее политическая форма – монархия. Замечательной, в сущности, общеизвестной, но во всем своем значении не оцененной собственностью русского общественно-государственного строя было то, что в народном сознании и народной вере была непосредственно укреплена только сама верховная власть – власть царя; все же остальное – сословные отношения, местное самоуправление, суд, администрация, крупная промышленность, банки, вся утонченная культура образованных классов, литература и искусство, университеты, консерватории, академии. Все это в том или ином отношении держалось лишь косвенно, силою царской власти, и не имело непосредственных корней в народном сознании… Неудивительно, что с крушением монархии рухнуло сразу и все остальное»[82]82
  Цит. по: Боханов А.Н. Сумерки монархии. М., 1993. С. 277.


[Закрыть].

Противоречия русского капитализма

Имперская модель содержала серьезное противоречие – несоответствие между технико-организационными и социально-политическими аспектами модернизации. Заимствование европейского опыта не было органичным, так как осуществлялось лишь в нескольких областях и методами совсем не европейскими. Поэтому, повторяя, хотя и с запозданием технологические фазы европейского развития, в социальном и политическом плане Россия двигалась как бы наоборот. Эта асинхронность российской и европейской истории неоднократно отмечалась в литературе; окончательная дата юридического оформления крепостного права в России – 1649 г., совпадает с революцией в Англии, а к моменту апогея крепостничества в России, в эпоху Екатерины II, в Европе произошла Великая французская революция.

Даже в военной сфере Россия периодически оказывалась позади, поскольку буржуазная Европа и ее военная техника создавались свободными людьми; поэтому самодержавная власть время от времени была вынуждена ослаблять свою хватку и идти по пути модернизации не только технической, но и социальной.

Великие реформы 1860—1870-х гг. преследовали две основные цели. Во-первых, нужно было вывести страну из кризиса, укрепить ее пошатнувшийся авторитет в Европе и мире. Самодержавие должно было соответствовать вызову времени – иметь сильную армию, развитую промышленность, надежную экономическую систему. Во-вторых, было необходимо стабилизировать русское общество, которое пришло в движение и грозило выйти из-под контроля. Александр II стал реформатором не в силу своих убеждений, а ведомый призванием – быть Государем, то есть делать все возможное ради величия, силы и престижа своей страны. В качестве методов реформирования использовалась либеральная программа, нацеленная на проведение крупных преобразований во всех сферах общества. Но, не будучи, убежденным либералом, Александр II не сумел последовательно осуществить весь комплекс намеченных и необходимых реформ.

Существование явной и скрытой оппозиции курсу реформ, а тем более попытки радикалов навязать обществу свои представления о темпах и характере преобразований (в том числе, и террористическими методами) не могли не привести к изменению политической линии. Для Александра II выстрел Д. Каракозова в 1866 г. стал сигналом к поиску новых путей стабилизации общества. Была сделана ставка на консервативные способы успокоения страны. Принимались меры для усиления административного контроля над земствами и печатью: запрет на сношения между земствами различных губерний (1867 г.), введение обязательного подчинения земских изданий губернской цензуре, новое положение о народных училищах, ограничившее участие земств в делах народного образования (1874 г.) и т. д. В кабинет министров вошли консерваторы Д.А. Толстой, А.Е. Тимашев и др. Таким образом, со второй половины 1860-х до конца 1870-х гг. предпринимались попытки «окорнать» (по выражению В.О. Ключевского) реформы. Главной целью при этом были стабилизация общества и восстановление несколько нарушенного земской реформой административного контроля над местной властью.

Отношение самодержавия и чиновничьего аппарата к процессам модернизации было противоречивым. Принималось лишь то, что укрепляло существующую власть; все остальное, особенно проявления общественной самодеятельности, допускалось с неохотой либо не допускалось вовсе. Реформы 60-х годов XIX в. были пределом модернизаторской деятельности режима, дальше которого он идти не хотел.

Конец XIX в. ознаменовался в России бурным промышленным подъемом, явившимся результатом не только благоприятной экономической конъюнктуры, но и правительственной политикой поощрения развития и модернизации отечественной промышленности, получившей название «виттевской» (по имени министра финансов в 1892–1903 гг. С.Ю. Витте) индустриализации. Темпы роста промышленного производства в этот период были в России одними из самых высоких в мире: в стоимостном выражении примерно на 13 %, а в натуральном на 9 % в год, причем особенно быстро росла тяжелая индустрия, выпуск продукции которой вырос в 2,8 раза. Крупные казенные заказы, щедрые ссуды, протекционистская таможенная политика, привлечение иностранного капитала – все это привело к тому, что к началу XX в. Россия давала около 5 % мировой промышленной продукции. Динамично, на несколько тысяч верст в год, росла протяженность железнодорожной сети, включившей в себя и грандиозную транссибирскую магистраль. В итоге была создана база для последующего роста индустриального могущества России, хотя он и прервался сначала кризисом 1900–1903 гг., а затем длительной, затянувшейся до 1908 г., депрессией, сменившейся в 1909–1913 гг. новым мощным предвоенным подъемом с ежегодным средним ростом промышленности на 9 %.

С другой стороны, многие показатели экономического, в том числе и промышленного, развития России не могли не внушать серьезной тревоги.

За впечатляющими валовыми показателями роста промышленной продукции стояло огромное отставание России по производству ее в расчете на душу населения.

Другим тревожным моментом была явная неконкурентоспособность российских промышленных изделий на мировом рынке. Достаточно сказать, что в 1913 г. фабрично-заводские изделия составляли только 5,6 % отечественного экспорта, тогда как на долю продуктов питания приходилось 55,2 %, а сырья – 36,9 %.

Россия выделялась среди других индустриально развитых стран яркой многоукладностью своей экономики, на противоположных полюсах которой находились новейший финансовый капитал и монополии, с одной стороны, и патриархальное, полунатуральное хозяйство – с другой, а также разного рода диспропорциями, низкой производительностью и культурой труда, крайне слабой социальной защитой трудящегося населения. В целом российский капитализм к 1917 г. еще не исчерпал своих возможностей, не обрел цивилизованных форм и не создал материальных предпосылок для перехода к более высокому общественному строю, однако пережитки крепостной эпохи в деревне и острейшие противоречия между трудом и капиталом в городе создавали в России такую ситуацию, которая в экстремальных условиях Первой мировой войны не могла не привести к взрыву, похоронившему не только романовскую монархию, но и капитализм.

В политической сфере отставание России от вызовов времени чувствовалось особенно остро. К началу XX в. она оставалась государством с самодержавно-абсолютистскими формами правления без парламента и основополагающих гражданских свобод населения. Единичные политические партии возникали нелегально, чаще всего в эмигрантских кругах за границей и с самого начала носили ярко выраженный или открыто революционно-социалистический характер.

С каждым годом нарастала и острота национального вопроса, затрагивавшего евреев, поляков, финнов, армян и ряд других нерусских народов, все более осознававших свое этническое единство и стремившихся к равноправию с русскими.

К началу XX в. модернизационный процесс в России практически исчерпал те стимулы, которые были даны ему реформами второй половины XIX в. Налицо был опасный разрыв между его технико-технологической, социокультурной и политической составляющими.

Все это вместе взятое ставило Россию перед альтернативой: либо новый тур радикальных реформ, осуществляемых властью в союзе с либерально-демократической общественностью, либо решение наболевших вопросов российской действительности «снизу», революционным путем.