Текст книги "Изнанка Прекрасного (СИ)"

Автор книги: Алита Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18

Рыжая/Бэмби

– Во дела! – изумленно вскинул бровь Аркадич, когда парню, с которым я спарринговалась, мощно прилетело в корпус. – Бей снизу. Шикарно, еще! Молодец, Рыжая! – кажется, я впервые слышала такую откровенную похвалу от тренера.

Нет, он лучший в вопросе тренировок, но на комплименты скуп. Если он не орет, что у меня руки из жопы, это уже успех.

Обычно, после тренировок с ним я была выжата, как лимон. Сегодня же было все иначе. Время близилось к полночи, а мне хватило сил на трехчасовую тренировку, душ и разбор боя будущей соперницы и сейчас... сейчас я чувствовала, что могу провести еще одну полноценную тренировку.

– Выкладывай! – откинулся он на спинку кресла в кабинете, перекатывая между зубов очередную зубочистку.

– Что конкретно?

После каждой тренировки мы несколько минут сидели в его кабинете. Чаще всего он критиковал и орал, но всегда по существу и за дело. Другое время мы изучали стратегию ведения боя соперников, их слабые места и точки. А иногда мы могли просто поболтать по душам. Дед был не только отличным тренером, но и хорошим другом и советчиком.

– Откуда столько энергии? – кажется, он тоже заметил мой прилив энергии.

– Выспалась, – пожала плечами, широко улыбаясь.

Ну а что, я реально выспалась! Кровать у Вознесенского шикарная.

Тьфу ты!

Просто полноценный сон и правильное питание реально делают свое дело. Правда сегодня из меня ЗОЖница та еще вышла. Знаю, было сделано зря, но очень хотелось. Да и позволяла я себе крайне редко.

– Ну-ну, – прищурился он, словно что-то знал. – Не хочешь, не говори, но итак ясно, что на допинг подсела.

– Какой еще допинг? – от услышанного у меня рот открылся от удивления.

Он же знал, что я никогда ничего не принимала.

– Тебе виднее, – и улыбочка такая хитренькая.

– Я... Петр Аркадич. Да я никогда... С чего вы вообще взяли?

– Да знаю я, что никогда. Твою медкнижку наизусть выучил. Атут смотрю, приняла. Вот второе дыхание и открылось. Хочу знать имя этого допинга, – зубочистка между его зубами хрустнула, и он полез в баночку за новой.

Что за ерунду он несёт, какой еще к черту допинг?

– Имя? – переспросила.

Может он имел ввиду название?

– Оно самое: Саша, Паша, Рома, Дима… Высокий хоть?

Я подвисла.

– Я не особо понимаю...

– Так, пигалица, дуру не включай! – перебил меня. – Ты знаешь, как я отношусь к тренировкам баб – отрицательно! – не врал. Все знали, что Аркадич категорически отказывался тренировать девушек. – А все потому, что у вас вечно гормоны шалят. Это ваше ежемесячное ПСМ делает из вас бешеных колек…

– ПМС, – перебила. В прочем, как всегда. И чего дед завёлся, нормально же все было. Хорошая тренировка, а тут понесло.

– Да похрен! – гаркнул он, я же только закатила глаза. – Бабская психика – нездоровая херня! И стоит на горизонте замаячить какому-нибудь кобелю, так вы вообще обо всем забываете.

– Петр Аркадич, я так и не поняла, о чем речь.

Так и до утра можно мусолить, не пойми что. Он еще в прошлый раз мне втирал что-то про мой взгляд, и сейчас продолжает заливать

– Все ты понимаешь! Я что влюбленную бабу определить не смогу? Я не знаю, что там у тебя за хахаль появился, но предупреждаю раз – если ты из-за этих шашней запорешь бой, вылетишь отсюда пробкой. Тренировать тебя я больше не буду!

Здрасьте. Приплыли.

– Да какой хахаль? С чего вы вообще взяли?

Офигеть – не встать. Челюсть до сих пор гремела после падения.

– Да ты на морду свою посмотри! И не надо так на меня смотреть, – продолжил он, когда я не знала, что и ответить. – Рыжая, послушай! Я стал тебя тренировать только по тому, что увидел огромную силу волю и желание бороться. С мужиками в этом плане проще, оно и понятно – природой заложено свое выгрызать. Личная жизнь – дело каждого, я не могу тебе запретить, но очень советую держать все под контролем. Любые эмоциональные встряски выбивают из режима, – кажется, закончил он, но спустя секунду, опять заорал. – Хотя режим у тебя итак полное дерьмо! Как ты еще туда мужика собираешься впихнуть?

– Да нет у меня никого! – попыталась возразить ему, на что он только отмахнулся.

– Черт с тобой, я предупредил.

Просто отлично. Теперь он думает, что я влюблённая истеричка. С чего вообще решил? Подумаешь, пол тренировки улыбалась, как идиотка. Ну и что? Просто было отличное настроение, а он там уже придумал себе, невесть что.

Выходя из клуба, на всякий случай озиралась по сторонам, что бы не наткнуться на Стаса. Параноик во мне набирал обороты. Кинула взгляд на дом, за которым находилась та самая детская площадка, а за ней и дом Вознесенского, и направилась в сторону машины, где меня уже поджидали близнецы.

***

– Встать, суд идет! – прогремел голос и все присутствующие встали.

На удивление, народу было очень много. Я сидела за столом со своим адвокатом, слева от меня в нескольких метрах сидел Михайлов со своим. Все остальные находились за нашими спинами.

Было жарко. В очередной раз выслушали обе стороны обвинителей, защитников и свидетелей.

Несколько раз были даже небольшие словесные стычки. Я поражалась, как близнецы смогли усидеть на месте. Благо с ними был мой бывший одногруппник Никита, который как раз-таки и являлся главным свидетелем. Именно он прибежал первым на помощь, когда голова Михайлова раскололось надвое. Парень обладал отличной способностью успокаивать людей, даже таких, как Максим и Кирилл.

– Подсудимая обвиняется в превышении пределов необходимой обороны, при следующих обстоятельствах... – судья начал зачитывать итоговый текст обвинения со всеми выясненными обстоятельствами.

Соколовский Михаил Сергеевич – мой сегодняшний палач. Высокий статный мужчина с приятным голосом. Слушая его, осознавала, что совсем не нервничала, и даже довольная морда Михайлова меня не раздражала. Было абсолютно плевать. А еще радовало то, что его идеально ровный нос больше не ровный. Постарался мой кулак.

– В период времени с четырнадцати до пятнадцати часов семнадцатого января обвиняемая после очередной учебной пары направлялась покинуть учебное заведение, но на третьем этаже была поймана Михайловым Сергеем Сергеевичем, где между ними произошла ссора, в ходе которой второй стал хватать руками обвиняемую за тело, а также за шею, пытаясь душить. После чего уронил ее на пол, стал разводить ей ноги, желая вступить с ней в половое сношение с применением насилия, причиняя тем самым последней сильную физическую боль и телесные повреждения, не причинившие вред здоровью. В ходе совершения вышеуказанных противоправных действий обвиняемой удалось подняться с пола, тем самым обеспечив себе возможность избежать совершения противоправных действий в отношении нее. Опасаясь продолжения со стороны Михайлова Сергея Сергеевича противоправных действий, направленных на нарушение ее права на половую свободу личности и на причинение вреда здоровью, осознавая отсутствие реальной угрозы ее жизни, с целью защиты, явно превышая пределы необходимой обороны, имея реальную возможность оценить характер и степень опасности противоправных действий избрала такой способ нападения на человека, необходимость в котором в сложившейся обстановке для предотвращения опасности явно отсутствовала. Обладая навыками профессионального бокса умышленно совершила действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства: нанесла два точных удара в лицо, причинив потерпевшему сильную физическую боль и телесное повреждение, сломав хрящевой сустав на носу, а так же выбив челюстно-лицевой сустав. Нанесла еще три удара в грудную область потерпевшего, после чего тот не смог устоять на ногах и упал назад, ударившись головой. Удар повлёк за собой черепно-мозговую травму, кровоизлияние и сотрясение мозга…

Он еще долго читал основные фразы защитников, обвинителей, перечислил стоимость затрат на лечение Михайлова и прочую ерунду, которую я итак уже знала. Но всех интересовало совсем другое.

– Признать обвиняемую... – на этой фразе судья сделал секундную паузу, которая показалась вечностью, – виновной в совершении преступлении и назначить ей меру наказания в виде условного ограничения свободы на срок восемь месяцев с возложением следующих ограничений: не выезжать за пределы территории страны, не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, являться в названный орган один раз в месяц. Иск потерпевшего о взыскании морального вреда и расходов на медицинские услуги в размере шестьсот три тысячи рублей – удовлетворить. Приговор может быть обжалован в течение десяти суток со дня его вступления.

По залу разошёлся недовольный гул, а я лишь только смогла прикрыть глаза, не зная, радоваться мне или нет.

Ни слова о запрете бокса. Эта мысль грела мне душу. Остальное было просто дешёвым фарсом.

Восемь месяцев условки и шесть сотен тысяч – во столько мне обошлось избежать изнасилования.

Глава 19

Еще около получаса я подписывала различные бумаги и только после этого я наконец-то я вышла на свежий воздух.

Были первые числа октября. Осень в этом году была особенно тёплая, поэтому даже Вознесенский до сих пор спокойно разъезжал на своем дьявольском кабрио. Да и я такими темпами планировала закрыть мото-сезон только в декабре. И меня это несказанно радовало, так как расставаться со своей любимой Кавой на долгие зимние месяцы совсем не хотелось.

Вздохнула полной грудью осеннего воздуха, чувствуя свободу, пусть и условную.

– Рыжая, ты как? – ко мне подошёл Никита Нестеров, и я подняла глаза на него.

– Нормально. Могло быть намного хуже, – произнесла так, словно пыталась убедить саму себя. Парень сочувственно мне кивнул.

Хороший он все-таки, хоть тоже из семьи богатеньких, но его деньги не испортили. Сам он родом из города, где сейчас жила, училась и тренировалась я. Парень профессионально занимался футболом и ему пару лет назад предложили контракт в этом городе. Нестеров, не долго думая, согласился, и так получилось, что в мой второй универ мы перевелись с ним примерно одновременно в одну группу. Мы не были близкими друзьями, но он всегда мне казался приятным. На пары ходил не очень часто, прикрываясь тренировками, но почти всегда посещал поточные лекции, что было странным, так как обычно все студенты старались не пропускать как раз-таки практические занятия.

А все потому, что запал на нашу милую скромницу с соседней группы Егорову Ксюшу. И добился ее. Девчонка сдалась ему. Именно в этот момент она подошла к нам.

Милые черты лица, курносый нос и русые волосы, как у меня. Только веснушки отсутствовали на идеально чистой коже. И ни у кого не возникало никогда мысли назвать ее рыжей, что не сказать про меня. Идиотские стереотипы.

Никита коршуном, вцепился в нее, прижимая к себе, как свое любимое лакомство, и по ее выражению лица было видно, что она очень не против.

– Никит, спасибо тебе. Ты очень помог мне, что тогда, что сейчас, – поблагодарила я парня.

А ведь в тот момент, когда я увидела бездыханное тело Михайлова с разбитой головой, я впала в полный шок. Нет, я не испугалась этой недопопытки изнасилования. В голове молотом стучала одна мысль: «Убила!», и пусть даже такого отморозка. И именно в тот момент Нестеров появился из неоткуда. Вызвал неотложку и пытался привезти меня в чувства.

Только спустя сутки, когда от врачей поступила информация, что с Михайловым все в относительном порядке, и что его голова как камень, меня отпустило. А дальше как сон: я забрала документы из универа, мы собрали вещи с близнецами рванули в соседний город.

– Да было б за что, – отмахнулся он. – Жаль, что этот мудак не получил по заслугам.

– Плевать, – теперь уже отмахнулась я. – Просто надеюсь его больше никогда не увижу. Я слышала, что у тебя закончился контракт?! – решила я сменить тему.

– Да. Мне предлагали продлить, я отказался. Решил вернуться домой и там с местным клубом подписал новый. Ксюху захватил с собой, – довольно заулыбался Нестеров, чмокнув девушку в макушку. Было забавно наблюдать за ними: она ростом была примерно как я, а он высоченный. И их это не смущало.

Хотя Вознесенского тоже не напрягал мой рост, ведь мы бы выглядели примерно так же.

Тьфу ты...

– Забавно выходит. Теперь мы снова в одном городе, – отметила я.

– Согласен. Если будет время, звони – пиши. С радостью пересечемся с тобой, – произнес Никита, а Ксюша согласно закивала.

Я задумалась. А почему бы и нет? Ребята они действительно хорошие, а помня как Вознесенский с любовью отзывался о «фантастической четвёрке», подумала о том, что может и мне пора заводить друзей? Ведь у меня всегда были только близнецы.

– С удовольствием с вами встречусь, ответила ребята и мы тепло распрощались, направляясь домой.

Аркадич уехал сразу после вынесения приговора, хлопнув одобрительно меня по плечу.

Спустя несколько минут появились и близнецы, и мы молча двинулись в сторону парковки, так как здесь нас тоже больше ничего не держало.

Я покидала свой родной город в очередной раз, зная, что вернусь сюда через месяц для отметки в суде. Надеялась, что вся грязь, которая была в моей жизни останется навсегда здесь. Что я больше никогда не увижу ни Макарова, ни Михайлова и никогда не сяду на свой любимый мот не по своей воле.

Я уезжала отсюда свободной, хоть и со сроком. Эту чёрную страницу своей жизни я тоже перевернула. И именно в этот момент я увидела, как выходит с довольной и гаденькой улыбкой Сергей.

Идиотская несправедливость, ведь ему сошло все с рук. Даже Макаров плевался кровью, так как близнецы подловили его ночью без моего ведома и мутузили несколько часов. Я хоть и была против насилия, но тогда мне стало чуточку легче за то, что они вступились за меня. Паша поплатился за свои ошибки, а после признал их и извинился.

Этот же ублюдок никогда не изменится. И, отъезжая от здания суда, я до последнего смотрела на его мерзкую победную улыбку, от чего почувствовала, что в груди разрасталась злость. Кровь закипела в жилах, а я всячески пыталась себя успокоить.

Братья подозрительно были тихими. Судя по всему решили дать мне время свыкнуться с новым статусом осужденной.

Макс ехал за рулём. Я сидела на пассажирском сидении спереди, а Кир сзади. На весь салон пиликнул телефон, и я словно проснулась от своих мыслей. Вспомнила, что сотовый оставила в бардачке в машине. Взглянула на экран и обомлела от количества пропущенных звонков и сообщений от Стаса:

Я даже не буду говорить, что мне сегодня опять снилось. Ты итак знаешь.

Ага. Мой зад.

Кстати, доброе утро! Как настроение? 

Паршивое.

У меня просто пушка, несмотря на то, что опять пришлось самому передернуть.

Брехло!

Ты вообще собираешься как-то решать эту проблему и, в конце концов, принимать активное участие?))

Нет.

Давай увидимся сегодня? Не только в универе, но и после?

Бэмби, хватит меня игнорить!

Ты где? Почему тебя нет на учебе?

У тебя все хорошо?

Возьми трубку блин, я волнуюсь.

Ответь, пожалуйста!

Я мысленно отвечала на все его сообщения, которые приходили с утра, и последнее отправлено было несколько минут назад. А последний час он активно названивал. Кажется, после вчерашнего он решил активизироваться по полной, но сейчас желания общаться с ним не было совсем. Как ни странно, я не хотела портить настроение ему своим мрачным и озлобленным видом.

Все хорошо, были дела, не могла ответить.

Набрала сухой ответ, открывая чат одногруппников.

Ребят, кого курирует Клизма на дипломе – обязательно быть на четвертой паре.

Черт! Это было совсем не вовремя, так как я не планировала сегодня вообще появляться в университете, а именно она вела мою будущую дипломную работу. И эта тетка была сущим дьяволом. Только Вознесенскому она заглядывала в рот с любовью и надеждой.

Чертов павлин! Он, конечно, был гением математики, но влюбить в себя эту старую грымзу было почти невозможно. Но он справился и с этой задачей.

Вновь пришло сообщение от Стаса. Он словно сидел возле телефона и неотрывно ждал, когда же я ему отвечу:

Что насчёт того, что бы увидеться вечером?

Какой настырный. Отложила мобильник, оставляя его вопрос без ответа.

Мы въехали в город, и я как раз глянула на часы. До пары оставалось чуть меньше двадцати минут, так что я вполне успевала прямо к ее началу.

– Мне в универ надо, так что высадите где-нибудь недалеко, – произнесла, как оба брата сразу же активизировались. Это были первые слова за всю дорогу, а так как молчать этим придуркам всегда было тяжело, они сразу загалдели.

– Говнюк написывает? Соскучился? – сразу завел песню младший, на что я закатила глаза.

– Земля не вокруг него вертится. Необходимо обсудить диплом у Клизмы, – непонятно зачем я оправдалась.

– Ммм… это теперь так называется? – засмеялся Макс. –Домой-то придешь ночевать или опять останешься на ночной сеанс диснеевского порно?

Господи, зачем я только проболталась? Всегда же знала, что любое мое слово или действие они всегда в конечном итоге обернут против меня.

– Мне все же интересно, чем вы там все это время занимались? Ты у него была почти целые сутки! – Кир от любопытства даже морду свою вытянул вперед между двумя передними креслами.

– От любопытства кошка сдохла!

Рассказывать детали проведенного времени со Стасом я не собиралась. Еще чего!

– Да брось, Рыж! Хотя бы целовались? – не унимались они.

– Нет.

– Серьезно? Он даже ни разу не попытался запихнуть свой язык тебе в рот? – удивился Кир.

Один раз попытался. В машине.

– По себе людей не судят. Это тебе плевать куда запихивать свой язык.

– Да я не только люблю язык запихивать, – – заржал он.

Мы въехали на знакомую улицу, и через несколько метров должен был быть поворот прямо к парковке в университет:

– Захлопнись уже! – отшила брата. – Останови здесь, дальше дойду сама.

Я не хотела, что бы кто-то видел, что меня подвозят. Хватило того раза, когда Стас увидел на парковке Макарова. А тот меня даже не подвозил, а просто ждал.

– Да все нормально будет, довезем с ветерком! – весело ответил Максим, и я заметила, что он стал поворачивать прямо к парковке университета. Тут же показалось и само здание.

– Что ты делаешь, останови немедленно! – затараторила я.

Идиоты! Никогда не слушаются. Миллион раз говорила, что не хочу привлекать внимания.

– Не нервничай ты. Все чики-пуки, – начал было Кир, но его тут же перебил Макс:

– О! А вот и говнюк со своей свитой! И не в полном составе.

Блин блинский!

Трое парней сидели на территории института за своим столиком, Антона не было – он частенько пропускал занятия. Вознесенский же что-то воодушевленно рассказывал Алексею и Тимуру, а те смеялись во весь голос.

Я тяжело выдохнула. Я просто выйду из машины, и если спросит, скажу, что приехала на такси.

– Значит, говоришь не целовались? – с прищуром в глазах спросил Максим, и я почувствовала, как мое сердце гулко забилось. Во мне итак кипела злость, а сейчас еще и паника зарождалась:

– Не знаю, что ты там уже придумал, но не смей! – этот блек в глазах своих братьев я ни с чем не спутаю. Очередная идиотская идея в их отбитых головах уже родилась, и все шестеренки активно стали работать для ее воплощения. Я еще не забыла их подставу с трусами.

Блин, точно! Я так и не придумала, что говорить Стасу.

– Придадим ускорения говнюку? – обратился старший к Киру, на что тот активно закивал головой.

– Отличная идея, пусть школота побесится! – словно прочитал мысли он брата. Они вообще всегда друг друга понимали без слов.

Чертовы близнецы и их связь! Не врут в книжках и в фильмах – она действительно есть.

– О чем вы? – косясь то на одного, то на другого, спросила, так как не могла раскусить их план. Хотя ясно было одно – они опять задумали какую-то гадость.

– Да так... Ты иди! – туманно ответил Кир, и довольно откинулся на спинку заднего кресла.

Да ну их, нафиг!

Я не в том настроении, что бы разбираться с их шуточками. Вышла из машины, бросила взгляд на фантастическую в данный момент тройку и заметила, как все троя резко уставились на меня. Парни разом притихли, а на лице Стаса стала расплываться очаровательная улыбка и искренний восторг от моего появления. В ту же секунду услышала, как сзади меня хлопнула дверь автомобиля и меня негромко позвали:

– Рыж!

Я резко повернулась спиной к парням и увидела Макса, который обходил машину и с широкой лыбой шел прямо ко мне.

Нет. Нет!

Что он делает? Стас же видел его без шлема возле Рыжей у кофейни, в тот день, когда Вознесенский впервые появился на учебе в этом году. Если он запомнил лицо брата, то ко мне будет миллион вопросов.

– Что ты делаешь? – тихо спросила близнеца.

Я не знаю, что в этот момент происходило с Вознесенским и его друзьями, но мой долбанутый брат с гаденькой улыбочкой схватил меня за руку, потянул на себя и повернулся спиной к парням, прижимая к себе и полностью закрывая меня от глаз Вознесенского и его компании, а так же от десятка других не менее любопытных глаз студентов.

– Заставляю говнюка ревновать! Может хоть так приступит к активным действиям? – он подмигнул и склонился ко мне, обнимая и прижимая к себе, при этом целуя в макушку, как он и его чокнутая копия делали это на протяжении всей жизни.

В этот момент я была абсолютно уверена, что для окружающих казалось, что за спиной Максима мы целуемся… и вовсе не по-братски.

Твою ж мать…