Текст книги "Изнанка Прекрасного (СИ)"

Автор книги: Алита Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 10

Рыжая/Бэмби

Стоя в туалете и смывая мыло с рук, как ни странно, думала о Вознесенском.

Дожили, называется. Но не думать не получалось.

Я только что вышла с лекции, где он жаловался мне полтора часа на то, что он устал от онанизма. Можно подумать. Он и онанизм. Да к нему очередь выстроена на тысячу лет вперед из голодных баб.

Любого другого парня я бы давно жестко послала, но этот

С ним было все иначе. Я до последнего пыталась держаться непробиваемой, без незаинтересованной и холодной. Постоянно притворялась, что смущаюсь его пошлых шуток, хотя этим меня точно не удивишь. Я всю жизнь живу с развратными близнецами, которые только что и говорят о сексе. А сегодня вообще не смогла удержаться и засмеялась в голос. Он так убедительно плакался, что мне на секундочку стало его жалко. А потом я посмотрела вокруг себя, на этих жадных и падких на него гиен, и подумала о том, что он всегда сможет найти ту, которая его с удовольствием приласкает.

Одна Осипова чего стоит. Все знают, что она давно вьется вокруг него, пытаясь его плотно к себе привязать. Судя по взгляду на лекции, ее бесит, что Стас постоянно трется возле меня. Уже не первый раз вижу, как она злобно косится в мою сторону. Вот только ревнивых баб мне не хватало.

Дверь хлопнула, и в туалет ввалились две девушки, громко разговаривая, но заметив меня, тут же закрыли свои надутые силиконом рты.

Легка на помине. Вспомни и появится.

Марина Осипова, собственной персоной, со своей подружкой. И зачем вообще надевала юбку, если что в ней, что без – все на показ.

Она недовольно и откровенно стала сканировать меня, когда я домывала руки.

– О, мышь…и ты тут… – протянула мне, опираясь бедром о соседнюю раковину, изучая мой профиль. Держись, Рыжая, не обращай внимания и не реагируй. – Знаешь, я бы тебе посоветовала…

– Совет свой себе посоветуй, – не дала я ей договорить, стараясь не огрызаться, но сегодня мне почему-то было тяжело контролировать любые свои эмоции.

А все этот дурацкий Вознесенский. Развеселил меня, а теперь мне хочется припечатать башкой эту длинноногую брюнетку, которая выше меня на голову.

– Я бы не стала огрызаться на твоем месте, – зашипела та. – Или ты думаешь, если Стас крутится возле тебя, то ты перестала быть серой молью? – ехидная улыбка обезобразила ее лицо, а ее подружка мерзко захихикала.  – Я надеюсь, ты не думаешь, что это все серьезно с его стороны? Да он же просто поспорил на тебя, – победоносно заключила Осипова.

Вот бесявая овца.

Тоже мне, Америку открыла. Можно подумать, я не думала над этим вариантом. Только странным был тот факт, что он не пытался даже флиртовать с Рыжей. Вряд ли он так глубоко погрузился в спор на Бэмби, что ему некогда было параллельно играть на несколько фронтов.

И это, на минуточку, единственный парень, который не проявлял сексуального интереса к Рыжей.

– Допустим. Мне-то что с этого? Я не претендую на него, – повернулась к ней. Мое железное терпение заканчивалось.

Вот чего пристала, сама же нарывается.

– Он мой! – рыкнула она злобно и направилась в мою сторону.

Началась мыльная опера. Ревнивая истеричка. Да если бы это было так, ей не пришлось бы по туалетам гонять от него девок.

– Послушай меня раз и навсегда, я дважды повторять не…

Достала. Я, правда, не хотела.

– Нет, это ты послушай, – резко дернулась в ее сторону, схватив рукой ту за глотку и прижимая ее спиной к стене. – Меня не волнует этот парень. Но меня волнует то, что ты лезешь ко мне. Поэтому это я повторю один раз, а ты запоминай… – я сильнее сжала ее шею, от чего кислород перестал поступать в ее легкие, и она начала краснеть, при этом пытаясь двумя руками убрать мою. Только хватка у меня была смертельная. Не зря так усердно тренируюсь. Ее подружка стояла тихо, прижавшись к другой стене. – Не подходи ко мне, не разговаривай со мной и даже не смотри в мою сторону. Ты меня поняла? – я еще сильнее надавила, и она быстро закивала головой.

Я разжала руку и покинула туалет.

Чудно поболтали. Как девчонка с девчонкой.

После того, как хлопнула дверь унитаза, я сильно пожалела о том, что сорвалась. Вот нафига я это сделала? Обещала же сама себе держать эмоции под контролем.

Я перетерпела все идиотские шутки Стаса, а какую-то ревнивую истеричку не смогла вынести. Растреплет же ведь еще всем, что я неадекватная психичка, которая ее чуть не придушила. В чем, собственно, я и убедилась после очередной пары, когда выходила из-за угла и услышала, как она жалуется Вознесенскому, что я ее чуть не убила. Даже свидетельницу притащила, и та как дура поддакивала.

А еще Осипова повисла на нем, но он сразу оторвал ее от себя, озираясь по сторонам.

Я тихонечко захихикала. Обломалась, стерва.

Я хоть и видела лицо Стаса, который не особо поверил психованной, но явно от вопросов теперь не отвертеться будет. Сейчас я не готова была на них отвечать, поэтому развернулась обратно, пока парень меня не заметил.

Хотела незаметно смыться, но наткнулась на друзей Вознесенского. На всех троих.

Вот подстава!

И где только таких штампуют? Все красивые, как на подбор. Вылупились на меня своими глазищами и смотрят.

– О, Бэмби, приветули! – первый отреагировал Меркулов. Если этот тип начнет отпускать в мою сторону свои дурацкие пошлые шуточки, я выбью ему челюсть. Опыт у меня есть. А вот язык у него, как помело. Знал весь универ.

– Привет, – промямлила и хотела их обойти, как уже Тимур сделал шаг в сторону, преграждая мне путь.

Приплыли.

– Эй, куда это ты так торопишься? – парни встали все втроем так, что мне было их не обойти в этом узком коридоре. А развернуться назад – значило встретиться с Вознесенским и припадочной Осиповой.

Что бы выбрать? Может, стоит сигануть в окно?

– Домой, – я действительно собиралась домой, а после на тренировку. Последние дни я вылезала из зала только в гараж. И наоборот. Спала по три часа в сутки.

– Мы много времени не отнимем. Слушай, погнали с нами сегодня вечером в бар… – только этих мне еще не хватало. Мало мне одного. – Стасон будет рад, если ты придешь, – а, нет, кажется, для друга стараются.

Странно. Если они поспорили на меня, не в их интересах ему помогать.

Ведь так?

– Рад? Да он уссыться кипятком от счастья, если мы она придет, – ухмыльнулся Антон. Вольный из них всех казался самым серьезным парнем, остальные все время ходили веселые, постоянно улыбались и ржали, как кони. У парней явно не было в жизни никаких хлопот.

– Соглашайся! Будет весело, позовем девчонок, все будут парочками, – Карамельный восторженно задвигал бровями, словно меня должно это заинтересовать.

Пару мне, видимо, определили по умолчанию.

– Нет спасибо, у меня дела, – мой ответ, как девиз по жизни.

– Да брось, Рыжик, какие у тебя могут быть дела? Книжки читать? – тон Меркулова показался мне на мгновение странным, и я напряглась еще сильнее. Пристально глянула на него, пытаясь понять, почему он так меня назвал, но он продолжил. – Забей на все, это же пятница, надо оторваться. И пожалей, в конце концов, Стасона. Он бедный уже заманался ходить с больными яйцами из-за тебя. Просто посидишь со всеми, он будет рад, да и тебе весело, – очень. Просто безудержное веселье

Я уже собиралась возразить, как заметила, что взгляд всех парней направился мне за спину, и в ту же секунду я почувствовала, как огромная рука обхватила меня за талию и спиной прижала к чему-то горячему и твердому.

– Вы че, придурки, возле нее третесь? – услышала я недовольный голос над ухом.

По телу прошлась горячая волна, и меня бросило в жар. Этот беспардонный и заносчивый тип сейчас нагло и уверенно прижимал меня к своей груди, а когда я попыталась оторваться от него, потянул на себя обратно.

– О-о-о, а вот и ревнивый бычара явился, – засмеялся Алексей. – Вообще-то для тебя стараемся, говнюк, ты неблагодарный.

Ребята всегда общались в таком формате, я не раз слышала подобные оскорбления, которые не имели злого умысла. И мне очень сильно это напоминало мое общение с близнецами.

И это Лешино «Говнюк». Я не мало усилий приложила, что бы не улыбнуться.

– Поясни, – твердо произнес Вознесенский, продолжая крепко удерживать меня.

Вцепился-то.

Что, вообще, за наглость? Раньше он не позволял себе подобного, а после летних каникул совсем охамел. Он вечно пытался пощупать мои волосы, словно они ему покоя не давали, на паре все время наглаживал по руке, вчера вообще за зад ущипнул прямо перед Климовицкой. А главное, с таким невозмутимым лицом.

Краем глаза заметила, что в коридоре, как обычно, стала собираться кучка любопытных студентов.

– В бар зовем с нами вечером, – отозвался Вольный.

– И как, успешно? – спросил Стас за моей спиной уже более мягким голосом, и я почувствовала, как он носом ткнул в волосы на моей макушке, делая глубокий вдох.

Он что, меня нюхает?

Мурашки снова побежали по всему телу, а волоски на руках и спине встали дыбом.

Что за фигня? Похожее ощущение у меня каждый раз было перед гонкой, когда я стояла на старте, выжимая ручку газа. Ощущение адреналина.

– Если б. Как ты и говорил, хер уломаешь, – продолжил Антон. Они говорят обо мне? –Ладно, мне в деканат надо. Пока, голубки! – махнул рукой и направился в противоположную сторону, откуда они шли изначально.

– А мне отлить нужно, – хмыкнул Меркулов и сиганул за наши спины, не удосужившись даже попрощаться.

Парни тактично сливались по одному, оставляя нас с Вознесенским наедине, быстро придумывая отмазки на ходу. А вот у Карамельного, кажется, была проблема с фантазией, так как он судорожно пытался придумать причину, что бы смыться, и в итоге ляпнул:

– А мне…А мне бабуле надо позвонить, – и рванул за Вольным.

– У тебя нет бабули, придурок, – засмеялся мне в макушку Стас.

– Похрен! – Тимур, не глядя, махнул на нас рукой.

Вроде взрослые парни, а ведут себя как дети.

Стоило всем друзьям Вознесенского разбежаться, как я снова попыталась вырваться  из мужской хватки.

– Да не дергайся ты! – прорычал Стас и уже двумя руками обнял. – Просто постой так минутку, – более мягко добавил, а потом уже совсем шепотом, – пожалуйста.

Он не просил, он умолял.

Я замерла.

Я совершенно не знала, что делать. Мы стояли, обнявшись, по середине коридора, и он медленно терся носом о мою макушку, задевая резинку, которая стягивала мои волосы в хвост. Я слышала его тяжелое дыхание и чувствовала спиной, как быстро у него стучит сердце.

– Осипова тебя достает? – неожиданно спросил он.

– Нет.

– Врушка, – он говорил все так же тихо, словно боялся нарушить момент. – Она больше не подойдет к тебе.

Я итак это знала, ведь тряханула в туалете ее знатно. Но судя по всему, он тоже ей промыл мозги. И кажется, не поверил ей.

Я кивнула. Проблема рассосалась сама собой.

Но появилась другая – его объятья были такими теплыми и…

…приятными.

– Ты точно не хочешь пойти с нами? – зашептал он, обжигая горячим дыханием мое ухо и шею. По всему телу в очередной раз пробежала дрожь, и я прикрыла глаза.

– Точно.

– А со мной? Мы можем провести время только вдвоем, – с надеждой в голосе снова задал он вопрос, который я слышала регулярно последние несколько дней.

В груди перехватило дыхание, и мне на секундочку захотелось согласиться.

Сегодня с самого утра шло все не так, как положено. Я весь день не могла контролировать свои эмоции.

Чертовщина какая-то.

– Нет, – почти уверено ответила, услышав выдох разочарования.

– Жаль. Я буду скучать, – горячие губы прижались к моим волосам, а меня словно кипятком ошпарило. – До понедельника, малышка, – его руки ослабили хватку, и я, почувствовав долгожданную свободу, не оглядываясь, рванула вперед. Щеки горели адским пламенем и все тело трясло.

Что это за хрень сейчас была?

Глава 11

Рыжая/Бэмби

– Бей резче! Апперкот, твою мать! Ты просрала удар в челюсть! Етить-колотить, что с твоей защитой? – орал тренер. – Блядь, одно и то же каждый раз! – мне в очередной раз прилетело в челюсть. Кажется, я скоро останусь без зубов. Даже каппа не спасёт от его удара. – Сильнее! Снизу, ебаный рот, еще, еще! Контратакуй джебом! Я открылся для чего? – у тренера уже слюна брюзжала в разные стороны, но он продолжал орать на меня, срывая голос. – Срань господня, держи стойку, поставь ноги правильно. Ноги! Следи за ногами! Ты что, в блядских колодках? Что с углом? – мне снова прилетело по челюсти. –Ноги! Твою мать, они у тебя из жопы что ли растут? – сегодня я отхватывала от него как никогда. В голове уже было месиво, так как припечатал он меня от души, но даже сейчас, чувствуя, что выжата как лимон, я не смогла сдержать усмешки.

– Тебе смешно, блядь? – заорал он на весь зал, от чего все дернулись и поджали шеи в страхе. Дедуле было под сраку лет, но страху он наводить умел. – У тебя скоро бой, а ты, как дерьмо в мешке! Да эта змеюка тебя отделяет так, что ты кости собрать не сможешь. А она, блять, ржет! – психанул он, сдирая зубами липучки на своих перчатках, и скидывая их на пол.

– Простите... – я выплюнула каппу, плечом пытаясь убрать пот с лица, который заливал глаза. – Но ноги же реально из жопы растут, – брякнула.

Ох, зря. Пожалею.

– Ты, коза мелая, еще острить мне вздумала? – взревел он так, что я сама невольно сжалась.

Вот никогда не научусь держать рот на замке.

– Час на капле! И только попробуй хоть на минуту остановиться, вырву нахрен твои руки и воткну туда, откуда ноги растут! – рявкнул он и, наклонившись под канатами, покинул ринг.

Ужас. Час долбить каплю. Это же невыносимо.

Ненавидела эту штуку больше всего, а тренер это знал. И каждый раз он наказывал меня именно ей. Наверное, за счет этого у меня и была нереальная скорость и точность при ударе в корпус.

Я била четко, быстро и в цель.

Представила главный трек из знаменитого фильма детства со Сталлоне, где он тоже так отчаянно молотил каплевидный боксерский мешок, и вообразила себя Рокки Бальбоа –женская версия.

Спустя двадцать минут непрерывной долбежки руки затекли. На секундочку опустила их, что бы кровь прилила к ним обратно, как снова услышала вой прямо у себя над ухом, и от неожиданности чуть не клацнула зубами по языку:

– Штрафные двадцать минут! Халтурить она вздумала.

Вот же старый... дед.

Васильев Петр Аркадьевич. Мастер спорта по боксу, неоднократный призёр мирового уровня. Даже на олимпиаде в каком-то лохматом году участвовал, заняв третье место. Бешеный и дикий дед, сапожник, псих и просто потрясающий тренер.

Ему было добрых семьдесят три года, но жизнь била в нем ключом. А еще он был опытным наставником, и вместо головы у него была целая кладезь знаний, тактики и умений. И если физически он бы уже не смог справиться с огромным здоровым и молодым боксёром, то опытом завалил бы без проблем.

К нему очередь выстраивалась из желающих, но он тренировал только троих.

Двух парней, и меня.

Я отхватила золотую жилу, так как он вообще девчонок не брал.

Собственно, именно из-за него выбор пал именно на этот город, когда я в спешке уносила ноги из дома.

Тогда, два года назад, после истории с Макаровым, когда я около месяца собирала себя как физически, так и эмоционально, я четко знала, что займусь спортом, который сможет меня защитить от подобных случаев.

Лежа в больнице, я еще не знала, что это будет конкретно – бокс, кикбоксинг, борьба, или вольные единоборства. Плевать! Главное, что бы я всегда могла дать сдачи.

Не считая четырнадцати лет спортивной гимнастики, которую я бросила сразу после окончания школы, я пару лет пыталась заниматься фигурным катанием, большим и настольным теннисом, танцами, даже на пилон ходила несколько месяцев, так как проспорила братьям. Благо, мое спортивное прошлое и тело позволяли попробовать себя в любом виде спорта. Я даже в волейбол со своим ростом умудрилась играть.

В университете, когда уже была совершеннолетняя и с водительским удостоверением, ходила на уроки экстремального вождения, а после посещала курсы каскадеров, где, собственно, и научилась выполнять трюки на мотоцикле.

Я была благодарна спорту, которому посвятила всю свою жизнь, но все, чем я увлекалось, не смогло меня обезопасить. И дерьмовое стечение обстоятельств меня и привело прямо в лапы к совсем не женскому спорту.

К боксу.

«Спорт не для девчонок!» – так любили говорить все мужики.

Ага, как же. Спросите того, кому я челюсть сломала. Думаю, он не согласится с данным сексистским умозаключением.

Близнецы посоветовали отличную школу, и как только мои ребра срослись, я сразу туда рванула. Бокс стал моей отдушиной. Моим покоем, как бы странно это не звучало.

Если мотоцикл и скорость были моей жизнью, адреналином, что будоражил кровь, любовью и страстью, то бокс развивал во мне гармонию и умиротворение.

А еще я чувствовала защищенность, ведь именно за этим изначально и шла.

Я не планировала участвовать в боях, я просто хотела научиться технике боя и обладать знаниями: «как бы ударить так, что бы ко мне после этого больше не лезли».

Мой первый тренер Андрей увидел во мне потенциал и предложил спарринг с какой-то девчонкой.

Я согласилась.

Не строила огромных планов и надежд, но выиграла, а спустя полтора года усердных тренировок я впервые вышла на профессиональный ринг, собственно, где впервые и встретилась с Аркадичем.

В тот день было много боев, и тренера всей области выставляли своих подопечных. Петр Аркадьевич в том числе. Дед меня отметил и похвалил. На этом разошлись и встречаться больше не планировали.

Но все пошло не по плану.

Именно тогда же произошла очередная задница в моей жизни – на меня завели уголовное дело, и я была вынуждена бежать из своего второго университета и из города в целом. С разрешения суда, конечно.

Тренер, зная мою ситуацию, порекомендовал меня Васильеву, у которого сам по молодости и занимался. И дедуля согласился. Не знаю, что он нашел во мне, но я была безумно этому рада. Аркадич хоть и был лютым сапожником, но дело свое знал на отлично.

Мы с близнецами собрали чемоданы и рванули сюда. Я в новый университет и к Васильеву на тренировки, братья за компания.

– Заканчивай. Зайди ко мне, – спустя полтора часа, которые я неотрывно била по груше, гаркнул он, вставая со стула и складывая газету. Он все это время сидел передо мной, закинув ноги на стул, и делал вид, что читает, при этом перекидывая во рту зубочистку.

Я облегчённо расслабила руки, и они тряпками повисли вдоль моего тело. А еще нужно было бинты снять, помыться, и ехать смотреть на тачку. Новый заказ на ремонт был срочный, и парни не могли сами разобраться без меня. Сил не было совсем.

На гимнастике нас гоняли битыми часами, но этот старик просто не знал пощады. После него я выходила, как хорошо отбитая котлета.

Поплелась за ним, чувствуя, как пот льет с меня ручьём. Сейчас бы в кроватку, продрыхнуть до завтра.

А утром вставать рано, так как ехать к Покровскому за город.

– Рыжая, когда все это закончится? С каждой тренировкой все хуже... – он сидел за столом, изучая меня. Хрустнул зубами, кстати, отличными для бывшего боксёра и для его возраста, от чего зубочистка переломилась. Сплюнул ее в мусорку и достал из рядом стоящей баночки новую.

Он был в курсе всей моей подноготной. Знал, кем я являюсь и почему шифруюсь.

Чего мне скрываться от него, уж ему точно плевать, кто я за стенами этого клуба.

– На следующей неделе суд, – выдохнула.

– Помню. И я, как свидетель, постараюсь приложить максимум усилий, что бы все обошлось.

– Вы же знаете, что мне могут запретить боксировать, – ответила ему, на что он скривился, и очередная зубочистка сломалась от давления его зубов. Он полез за новой. Да он так всю тайгу перекусит. – Так что есть вероятность, что вы впустую тратите на меня время, – ну вот, сказала то, что давно вертелось на языке.

Сейчас огребу.

–Ты не можешь знать этого наверняка, так что собери нахрен свои сопли, и перестань мне их мазать тут по паркету. Я не для того с тобой тут тискаюсь, что бы ты на все насрала с высокой стремянки, – психанул он.

Он терпеть не мог, когда люди сдавались раньше времени. Но я знала, что он по-настоящему переживает за меня, но если суд запретит мне боксировать, то боя, к которому я сейчас так активно готовилась, просто не будет. Я получу техническое поражение и больше не смогу заниматься тем, что мне действительно нравится.

– К тому же, ты просто обязана надрать костлявую задницу этой гадюке...

– Кобре, – исправила его.

Моей соперницей была Жанна Паркова, которая любила себя представлять в мире женского бокса, как Кобра. Минутка пафоса.

– Насрать. Хоть красная мамба...

– Черная... – и снова. Ей Богу, я не выйду отсюда живой.

– Не беси меня, пигалица! – все-таки заорал он, на что я захихикала. –Что с твоим режимом? Ты вообще спишь? Гонки, университет, ремонт машин. Ты не сможешь в таких условиях нормально подготовиться, – продолжал он нападать, но я знала, что за дело.

– Вы же знаете, у меня контракт. Я не могу все бросить. Последняя гонка будет за день до боя.

– Знаю, – недовольно пробубнил он, так как понимал, что я действительно ничего пока не могу исправить. Мне просто нужно откатать свой долг, и я завяжу с этим. – Ладно, хрен с тобой. Я не знаю, что у тебя в твоей башке, – ткнул он мне пальцем прямо в лоб, – но пока ты не решишь свои проблемы и комплексы вот тут, нихрена у тебя не получится.

Я не поняла, о чем конкретном он говорил. У меня столько было в голове, что я не знала, за что хвататься. Долг, гонки, суд, работа, предстоящий диплом, да даже чертов Вознесенский...

– Никаких шашней до боя. А то знаю я этот взгляд.

– Какой еще взгляд? – ничерта не поняла.

– Все, пошла отсюда! Дел по горло, – рявкнул и буквально вытолкнул меня за дверь.

Что с моим взглядом, черт возьми, не так?

Из клуба Аркадича вывалилась еле живая почти ночью. Необходимо было заскочить домой, переодеться, прыгнуть на мот и ехать смотреть в гараж машину. Обычно после поздней тренировки меня забирали близнецы, но они уже битый час ковырялись в ангаре.

Закинув в стиралку спортивную форму, рванула на парковку к своей любимой ласточке.

Спать хотелось очень сильно, вырубало на ходу. Да и вообще, последние дни у меня был какой-то эмоциональный раздрай. Неожиданное появление Макарова, изматывающая подготовка к бою, финальная гонка, предстоящий суд на следующей неделе, и вечно маячивший на горизонте Вознесенский.

Парень беда. И заноза в одном месте, в том самом, которое он вчера так нагло лапал.

Он со своими шутками стал переходить все грани. И самое странное было то, что это не раздражало. Его открытость, придурковатость и развязность смешили меня. Он напоминал мне моих близнецов, которые всегда вели себя, как дети.

Вознесенский был до ужаса милым. Да чего уж! Парень – обояшка, знал это сам и отлично этим пользовался. Все девчонки универа сохли по нему и его друзьям, а в игрушки он выбрал именно меня.

Меня это пугало, ноооо...

...и льстило. Что совсем не вязалось с моими планами – держаться от него и ему подобных подальше.

Он все время вился рядом, постоянно маячил на горизонте и что-то говорил, говорил, говорил. Порой мне казалось, что ему вообще все равно, поддерживаю ли я диалог.

А это его объятие сегодня.

Да фиг с ним, с Вознесенским!

Меня беспокоила моя реакция на его прикосновение – вот это реальная проблема. Когда он обнимал, казалось, что я под такой защитой, что даже атомная бомба не сможет меня достать.

Всегда все внимание было обращено к Рыжей – к красивой оболочке на мотоцикле. И только Вознесенский обратил внимание на тихую и забитую скромницу. И меня это пугало и интриговало. А так же будоражило  и… подкупало.

Почему я вообще об этом думаю?

Плевать!

Я свернула с оживлённой улицы во дворы через промзону и частные гаражи, как ночную тишину разрезал громкий женский крик, который я услышала даже через рёв байка и шлем. Я закрутила головой вокруг, сбавляя скорость, и увидела, как какой-то парень пытался насильно запихнуть девушку во внедорожник.

В груди все разорвало. В голове предстали картины из своего прошлого, и, не думая ни секунды, я остановила мотоцикл, и побежала к ним, повесив шлем на ручку спорта.

Черта с два этот козел ее обидит!

Парень стоял спиной ко мне и не видел моего гневного приближения. Я успела оценить, что он в разы больше меня, и была готова отхватить и сама, но бросить ее в беде я не могла.

Бесшумно подбежав со спины со всей своей профессиональной боксёрской силой нанесла несколько ударов кулаком по рёбрам.

– Отпусти ее, придурок! – рыкнула, услышав, как парень взвыл. Знаю, больно.

– Какого хре... – дернулся он и повернулся ко мне. – Бэмби?!

О Боже!

Передо мной стоял Антон Вольный.

Дерьмо!

– Я сказала, отпусти ее, – снова повторила я, пытаясь не показывать своих эмоций.

Меня начало трясти. Антон один из лучших друзей Вознесенского. Он обязательно ему расскажет.

Вот и закончилась моя неприглядная жизнь серой мыши.

Черт. Черт!

Сказать, что парень был в шоке – ничего не сказать. Он тяжело дышал после борьбы с девушкой, и сейчас оценивающе бегал по мне глазами, в частности по мотоциклетному снаряжению. Кинул взгляд мне за спину, где в нескольких метрах я бросила мотоцикл, и как-то зловеще засмеялся.

– Рыжая? Серьезно? Это охренеть как неожиданно. А ты отличная актриса, МХАТ по тебе плачет.

– Уж это точно не твоя забота, – рявкнула я, что его очень удивило. Ну конечно, он то привык, что я шугано опускаю всегда глаза в пол.

Он хотел что-то сказать еще, как девушка, которую он крепко держал за руку, дернулась и что-то пропищала.

Красивая. Высокая и испуганная блондинка с милыми чертами лица. И почему-то в черных солнцезащитных очках. Час ночи, на улице темень.

– Отпусти ее, – в очередной раз повторила. – Мне кажется, она не хочет никуда с тобой ехать.

Бежать смысла не было – раз уж спалилась, то хотя бы вырву девчонку из лап этого засранца. А ведь Антон казался самым серьёзным парнем из их четвёрки.

– Это точно не твоя забота, – прилетели мои же слова. Было очевидно, что в его планы не входила встреча со мной и сейчас он активно пытался придумать, как бы избавиться от меня, не отпуская девушку. – Проваливай по хорошему, Рыжая!

– Нет!

– Как думаешь, Вознесенский удивиться, когда узнает, кто скрывается под двуличной маской Бэмбика?

Сукин сын! Перешел к угрозам.

– Но я могу сделать вид, что не видел тебя, если ты сделаешь вид, что не видела нас.

– Я уйду, только если она попросит об этом меня сама, – я перевела взгляд на блондинку.

Да ее трясло так, что я никогда в жизни не оставила бы человека в беде, даже если стоял бы вопрос о раскрытии моего инкогнито.

Скулы Вольного заходили ходуном и, кажется, я услышала, как заскрипели его зубы от злости. Он явно не ожидал от меня такого напора.

– Вот упертая дрянь! Знал бы Стас, во что вляпался, – выругался и обречённо повернулся к незнакомке. – Алина... – его голос дрогнул. – Ты же помнишь наш разговор? Мы оба знаем, что будет лучше, если ты поедешь со мной, – он говорил ровно. Слишком. И от этого даже мне стало страшно.

Он словно хотел ее… и одновременно хотел прибить.

Девушка замялась, пытаясь принять верное решение.

Черт возьми, что у них тут происходит?

– Ты прав, – спустя пару секунд пристального взгляда наших глаз, она обреченно согласилась, а Вольный победоносно повернулся ко мне.

– Все, расходимся! – он отвернулся от меня, словно я надоедливая муха.

– Стой!

– Что еще, мы же все решили?

– Я хочу с ней поговорить наедине, – настойчиво произнесла, увидев, что он начинает закипать. – Или она никуда с тобой не поедет.

Несколько секунды он буравил меня злым взглядом, а потом глянул на блондинку, кивнул:

– У тебя минута, а потом ты отвалишь от нас, – процедил и, отпустив руку девушки, отошёл от нас на несколько метров, закуривая сигарету.

– Алина, – времени было мало, и я сразу обратилась к девушке. – если он тебя принуждает или запугивает, скажи, пожалуйста. Кивни или дай знак.

Я знала Вольного только понаслышке. О парне не было отрицательных отзывов, но я как-никто другой имела представление, какой ублюдок может прятаться за красивым лицом. И очень не хотелось сейчас расстраиваться в Антоне. Он казался хорошим парнем, но если она хоть как-то сейчас даст понять, что что-то не так, никуда она не поедет.

– Правда, все хорошо... – было похоже на то, что она взяла себя в руки.

– Ты уверена? – я дотронулась до ее руки, и она дернулась от моего прикосновения.

Ее реакция была слишком острой и странной. Я попыталась разглядеть ее глаза за темными очками, и меня словно озарение посетило.

Да она же слепая.

–Да! Спасибо тебе, что не прошла мимо, но он прав – мне лучше остаться с ним. Мы просто немного повздорили.

Я чертыхнулась и отпустила ее руку. Что этого парня может связывать со слепой девчонкой?

Нафига только, спрашивается, я полезла к ним? Сама все карты на стол вывалила.

– Закончили шушукаться? – со спины подошёл Антон. Я кивнула ему, и он сразу стал помогать девушке сесть в машину, и как только хлопнула дверь автомобиля, двинулся в сторону водительского кресла.

– Антон, твое предложение еще в силе? – парень остановился, уставившись на меня, долго разглядывая и думая о чем-то, а потом его губы расплываться в зловещей улыбке.

– Да, Рыжая, я сохраняю твой грязный секрет, и ты и словом не обмолвишься о том, что видела сегодня нас, – я выдохнула и уже через пару секунд смотрела в сторону удаляющемуся внедорожнику.

Кажется, пронесло.