Текст книги "Я счастлива тобой"

Автор книги: Алисон Джерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

7

Клайд взглянул на нее со своего места возле подвесного мотора и улыбнулся. Солнечный луч отразился от воды и скользнул по его лицу. Мелани почувствовала, что тает как воск.

– Осторожно! – предупредил он, когда лодка закачалась на волнах. – А не то мы оба окажемся в воде.

Он осторожно продвинулся вперед и взял ее за руку, чтобы помочь сесть. От его прикосновения она вздрогнула, оступилась и свалилась бы в воду, если бы Клайд вовремя не схватил ее за талию и не держал до тех пор, пока раскачивающаяся лодка не вернулась в равновесие.

– Как хорошо быть ловким! – произнес он с иронией, но глаза его улыбались, и Мелани улыбнулась в ответ. Она наслаждалась его близостью и не делала попытки освободиться. Он был совсем рядом. Она видела чуть заметные морщинки в уголках его глаз и темные волосы на груди, и ее пронзило острое желание. Неужели он сейчас ее поцелует? Но тут новая волна ударила в борт лодки, грозя опрокинуть ее.

Они со смехом сели. Клайд дернул за шнур, чтобы завести небольшой подвесной моторчик, и девушке оставалось только гадать, действительно ли он собирался поцеловать ее или нет.

Темнело, воздух стал розово-сиреневым, волны тихо накатывались на блестящий мокрый песок.

Они залезали на невысокие дюны, поросшие редкими пучками травы, и, оглядываясь, Мелани видела только следы Клайда и свои собственные. Может, они вообще первые люди, высадившиеся на этом острове. Резиновая лодка была единственным ярким пятном на берегу; ничто больше не выдавало присутствия человека. Только птицы сновали туда-сюда над волнами, да простиралось во все стороны огромное небо.

Позже Мелани не могла вспомнить, о чем они говорили, бродя по берегу в тот тихий серебряный вечер.

Когда они возвратились на яхту, солнце уже опустилось за горизонт. Они сидели на палубе и наблюдали, как небо меняет цвет от молочно-сиреневого до темно-золотого, от золотого до яростно-алого.

– Я бы хотела сохранить в памяти этот момент навсегда, – вздохнула Мелани, прислоняясь к стенке каюты. – Как было бы прекрасно – остановить время и знать, что мы можем остаться точно такими же, как сейчас, что нам не нужно беспокоиться о каких-то практических вещах, как, например, визы, или неоплаченные счета, или поиски работы.

Она говорила то, что думала, совершенно забыв об осторожности, и Клайд бросил на нее быстрый взгляд, оторвавшись от приготовления пойманной им рыбы.

– А я думал, у вас престижная высокооплачиваемая работа.

– Увы, уже нет, – ответила Мелани, не отрывая глаз от заката. – Я работала в рекламном отделе фирмы «Филдинг и Бьюкенен». Мне ужасно нравилась моя работа, – продолжала она с чуть заметной ноткой грусти в голосе. Дни, проведенные в фирме, теперь казались таким далекими, что ей было трудно вспомнить, почему работа значила для нее так много. – Я была слишком молодой для этой должности, но прекрасно справлялась. А потом нашу компанию поглотила более крупная фирма, и мою клиентуру отдали другому. Причем только потому, что у него были друзья в нужных местах и преимущество, которое дает мужской пол. – Она передернула плечами. – В один прекрасный день меня вызвали и приказали немедленно очистить рабочий стол.

Клайд нахмурился.

– Зачем же вы соврали мне, что находитесь в творческом отпуске?

– Сама не знаю. – Мелани рассеянно провела большим пальцем по ладони. – Не слишком приятно признаваться в том, что тебя выбросили за борт. Моя жизнь вращалась вокруг работы, и когда я ее потеряла, я как бы перестала существовать. Я поклялась себе, что найду лучшую работу и те, кто меня выгнал, еще пожалеют о том, что так легко расстались со мной, но… В общем, оказалось не лучшее время для поиска работы. Я решила воспользоваться приглашением Греты, повидать ее, отдохнуть немного и решить, что мне делать дальше. Как я и говорила, это и был творческий отпуск, только вместо того чтобы вернуться на старую работу, я бы нашла другую.

– А теперь?

– Теперь?

– Вы сказали, что действительно находитесь в творческом отпуске. Значит, вы не собираетесь возвращаться в рекламный бизнес?

– Я…

Вопрос Клайда как будто разверз пропасть под ее ногами, она чувствовала, что стоит на краю открытия, которое, возможно, не хотела делать. В последние недели она была так занята, что совершенно не думала о карьере. Ей очень нравилась работа в области рекламы, но так ли ей хотелось вернуться в этот мир обратно?

Теперь это далеко не так важно, как раньше, но чем еще я могу заняться? – мрачно подумала Мелани. Не может же она навсегда остаться в Австралии. Ей придется вернуться в Англию, когда у нее закончится виза, и искать работу – рано или поздно. Она всегда работала в рекламе. Всего несколько недель назад вся ее энергия была направлена на то, чтобы вернуться и с новыми силами вступить в бой за место под солнцем. Теперь же эта перспектива не казалась ей особенно заманчивой.

– Наверное, вернусь в рекламный бизнес.

– Не слышу в вашем голосе большого восторга. Я думал, вы полны решимости снова доказать, на что способны.

Мелани взяла себя в руки.

– Да, полна, – проговорила она и, поняв, что ее голос звучит неуверенно, добавила: – Разумеется, полна.

Воцарилось молчание. Клайд перевернул рыбу и наконец спросил:

– И сколько же времени вы собираетесь пробыть в Австралии?

В его голосе было напряжение, которое удивило Мелани.

– Не знаю, – честно ответила она. Ей не хотелось думать об отъезде. – Ну, может быть, еще месяц или чуть больше.

– Ваш жених, видимо, обладает большим терпением, – заметил Клайд сухо. – Он что, готов ждать вас сколько угодно? Вот это сила любви!

– Нет, – тихо проговорила девушка, и он резко повернул голову. – Я и здесь вас обманула, – призналась она, отводя глаза. – Мы действительно были помолвлены, но я разорвала помолвку, когда поняла, что из меня явно не получится такая жена, какая ему нужна. Он считал, что я буду с удовольствием сидеть дома, поддерживая огонь в очаге. Пока меня не выгнали, я не понимала, что он воспринимает мою работу просто как прихоть, времяпровождение, способ заполнить пустоту, пока я не стану его супругой, полностью подчиненной ему. Мое собственное мнение его не интересовало.

– Ну, это трудно себе представить, – заметил Клайд с иронией. – Чтобы вы да не имели собственного мнения? Нет, я не могу себе этого представить!

– А вот Сомс мог! – с горечью отозвалась Мелани. – Мне начинает казаться, что всем мужчинам нужны безмозглые покорные жены!

– Вы прекрасно знаете, что это не так! – сказал Клайд, садясь напротив нее.

– Не так? А вы разве хотели чего-то другого? Вам ведь тоже не нравилось быть мужем преуспевающей деловой женщины!

Он мгновение помолчал, и Мелли спросила себя, не зашла ли слишком далеко, но когда он наконец заговорил, его голос звучал достаточно спокойно.

– Я нисколько не возражал против успеха Саманты. Я возражал лишь против того, что через какое-то время все остальное перестало иметь для нее значение. Вы сказали, что не хотели быть просто «женой Сомса». Я вас понимаю. Для моей жены я был всего лишь «мужем Саманты». Все было бы ничего, если бы она время от времени воспринимала себя как «жену Клайда Дугласа», но Саманта никогда не шла на компромиссы. Именно поэтому она по-прежнему преуспевает, именно поэтому-то наш брак распался. Задним числом легко говорить, что нам вообще не следовало бы жениться, но в то время это было далеко не так очевидно.

– Так почему же вы поженились?

Клайд несколько раз покрутил в руках бутылку пива, обдумывая вопрос.

– Саманта очень красива. У нее длинные белокурые волосы, синие как небо глаза и ноги, которые растут чуть ли не от шеи. Я знал, что она за человек, – мы знакомы с детства, – но думал, что с помощью любви можно разрешить все проблемы. Нам обоим не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что это не так. – В голосе Клайда было больше усталости, чем горечи. – Сначала все шло прекрасно. Мы жили в Мельбурне. Саманта работала экспертом в художественной галерее. Я никогда не хотел постоянно жить в большом городе, меня с детства тянуло к себе море, но мой отец был очень болен и хотел, чтобы я занимался семейным бизнесом вместо него. Он сказал, что это временно, и я не смог отказать ему, когда понял, что отцу осталось недолго жить…

– Саманте льстил престиж, который давало ей родство с кланом Дугласов, и она всеми силами старалась расширить круг наших деловых связей. Не могу отрицать – она отлично справлялась с этой задачей, но чем больше разгорались ее аппетиты, тем меньше я ее видел. Она задерживалась на работе, а свободное время проводила на приемах, где «расширяла сеть наших контактов», как она это называла.

Клайд покачал головой, видимо, вспомнив, как все это было, и глотнул пива.

– Но вы ведь тоже не сидели сложа руки, – заметила Мелани. – Может, ей было бы скучно дожидаться, пока вы вернетесь вечером домой.

– Именно поэтому я и не возражал, чтобы она работала, – угрюмо произнес Клайд. – Думаю, если бы не работа, она бы с головой погрузилась во что-нибудь другое. В общем, я ее почти не видел. Она таскала меня по светским салонам, но я не слишком вписывался в ее компанию, и в конце концов она перестала меня приглашать. Не очень-то это было хорошее время. Я старался как-то сохранить наши отношения, но для Сэмми они уже не были особенно важны. Она метила выше. У меня была яхта, и иногда мне удавалось уговорить ее провести со мной выходные. Я думал, что если мы почаще будем оставаться вдвоем, то сможем вернуть прошлое, но Сэмми была равнодушна к парусному спорту. Она жаловалась на холод, на ветер, на неудобства, говорила, что чувствует себя отрезанной от мира без телефона. Наверное, такие отношения тянулись бы дольше, если бы ей не предложили работу в Штатах, в Лос-Анджелесе, – предел ее мечтаний! В ту же неделю умер мой отец. Саманта даже не осталась на похороны. Она была готова идти напролом к своей цели. – Клайд немного помолчал. – Но даже и тогда я не оставил попыток сохранить наш брак. Я собирался последовать за ней после того, как приведу в порядок дела отца, но она написала, что мне не стоит приезжать: она встретила другого мужчину, продюсера из Голливуда, от которого ей, видимо, было намного больше пользы, чем от меня.

– Мне… мне очень жаль, что так получилось, – проговорила Мелани. Ей ужасно хотелось обнять его, утешить, но она не решалась. Голос Клайда звучал бесстрастно, но для такого гордого человека, как он, предательство жены должно было быть страшным ударом.

– Здесь не о чем жалеть, – сказал он. – Просто благодарите судьбу, что вы с вашим женихом вовремя выяснили, что хотите от жизни разных вещей. Потом вам было бы намного больнее…

Мелани молчала, думая о Клайде, а вовсе не о Сомсе. Теперь ей стала понятна причина его первоначальной враждебности по отношению к ней. Он, наверное, решил, что перед ним очередная Саманта, для которой, кроме карьеры, ничего иного не существует. Да так оно и было, неохотно признала она. Никогда раньше она не останавливалась, чтобы оглядеться вокруг, вдохнуть аромат свежескошенной травы, восхититься красотой лазурного моря, сливающегося на горизонте с небом. Только сейчас она начинала понимать, сколь многое теряла.

Мелани посмотрела на Клайда, который сидел, погруженный в свои мысли, но он мгновенно поднял глаза, почувствовав ее взгляд.

– Прошу меня извинить, Мелли. Не очень-то веселая история, правда? Но я бы не хотел, чтобы она навсегда отвратила вас от замужества. Ведь далеко не всегда так бывает. Возьмите Грету. Она прекрасно понимает, что семейная жизнь нелегкое дело, что это труд и постоянные компромиссы. Она не старается постоянно доказать, какая она хорошая, – она просто такая, какая есть: преданная, честная и добрая. В этом и заключается секрет женской мудрости!

– Она любит Джима, – проговорила Мелани.

– Да, конечно, и она счастливая женщина, потому что видит его недостатки и любит его вопреки им – а может, именно за них. Она не ждет от него совершенства.

– Я думала, что Сомс – само совершенство, – печально проговорила Мелли. – И поплатилась за это.

– Все или ничего? – спросил Клайд с улыбкой. – Ваше кредо?

– Примерно так, – смущенно улыбнулась в ответ девушка. – Боюсь, я тоже не умею идти на компромиссы. Если я не могу любить безумно, абсолютно, до конца, я лучше вовсе не буду любить.

– Тогда почему же вы солгали, что все еще помолвлены, когда я спросил вас о вашем дружке.

Этот простой вопрос застал Мелани врасплох. Она так старалась забыть тот вечер – и вот теперь воспоминание о нем как будто наполнило все вокруг: напряжение в воздухе, вспышка гнева, тот незабываемый, невероятный поцелуй. Думал ли Клайд сейчас о том же? Мелани не осмеливалась посмотреть на него, боясь, что он прочтет правду в ее глазах.

Она как бы защищалась своей помолвкой от собственной слабости. Надеялась, что это поможет ей противостоять тяге к этому обаятельному мужчине, которая опутала ее с головы до ног, словно сеть. Но не тут-то было!

Она боролась, пока могла. Но ей совсем не нужен был Сомс, ей нужен был Клайд. Пора самой себе в этом честно признаться. Она хотела снова очутиться в его объятиях, хотела чувствовать его горячие губы на своей коже, хотела, чтобы его руки ласкали ее тело, хотела чувствовать под своими пальцами его сильные гибкие мышцы.

Мелани чуть не вскрикнула, внезапно осознав правду, которую наконец открыло ей сердце. Какое счастье, что сумрак скрывает ее лицо!

Клайд озадаченно смотрел на нее, и она с трудом вспомнила, что он задал ей вопрос.

– Я… я… просто тогда мне показалось, что так будет лучше.

Она видела, что он не верит ей. Неужели он понимает, что с ней творится? Мелани судорожно искала, что сказать, чтобы переменить тему разговора.

– Что привело вас в Эсперанс? – наконец выговорила она.

Ее голос прозвучал так неестественно, что Клайд наверняка это заметил, но, к ее облегчению, не стал настаивать на продолжении щекотливой темы.

– После отъезда Саманты меня ничто не удерживало в Мельбурне. Терпеть не могу больших городов. Я, конечно, продолжал заниматься делами фирмы, но передал бразды правления младшему брату и купил новую яхту: – «Принцессу». – Он ласково провел рукой по корме. – Нам через многое довелось пройти вместе. На ней я обследовал острова в Меланезии, обогнув всю Австралию. Сначала я плавал бесцельно, лишь бы просто плыть, но, случайно попав в Эсперанс, понял, что готов на время бросить якорь. Я купил еще пару яхт, а потом бизнес начал расти как-то сам по себе. Я до сих пор регулярно езжу в Мельбурн, в Перт и присматриваю за делами нашей корпорации в Аделаиде (для чего мне и нужен самолет), но когда мной овладевает беспокойство, я возвращаюсь сюда. Здесь мой дом – на палубе, под звездами.

– И вам никогда не бывает одиноко?

Клайд взглянул на Мелани, которая сидела, обхватив колени руками. Ее лицо как будто светилось в темноте.

– Пока нет. Не знаю, что будет дальше.

Последовало долгое молчание. Стоял полный штиль, было тепло и тихо, только слегка поскрипывал якорный канат «Принцессы». Девушка почувствовала, что сердце у нее бьется все медленнее. Она вдруг поняла, что сидит, задерживая дыхание, и сделала очень осторожный выдох.

Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы ослабить напряжение, но она не могла ничего придумать и продолжала смотреть на море и на звездное небо. Она была вся настроена на человека, который неподвижно и безмолвно сидел по другую сторону кокпита.

В конце концов молчание нарушил Клайд. Он резко поднялся, чтобы взглянуть на рыбу в жаровне, и объявил, что ужин готов. Мелани поставила на стол миску с салатом, который приготовила раньше. Ей было досадно, что связь, возникшая между ними, нарушена таким пустяком, как ужин.

На следующий день ничего не изменилось. Утром Мелани лежала у себя в каюте, глядя на закрытую дверь, и пыталась понять, как поступит, если она вдруг распахнется и войдет Клайд. Ее тело изнывало от желания, против которого она так упорно боролась.

Но дверь, увы, не открылась. Клайд, видимо, не находит меня привлекательной, уныло подумала Мелани. Ему нравятся широкобедрые брюнетки, такие, как Наташа, а не миниатюрные блондинки.

Да и вообще к чему предаваться пустым мечтаниям! Если бы Клайда и влекло к ней, чем бы все кончилось? Несколькими ночами, проведенными вместе? Неловким расставанием? Все или ничего, с грустью вспомнила она слова Клайда. Он прав, для нее будет мало ничего не значащего романа. Если он не может целиком принадлежать ей, пусть не принадлежит вовсе. Можно, конечно, сказать: «мгновение, остановись!», но ведь оно все равно не остановится. Рано или поздно, ей придется вернуться в Англию, и будет куда лучше, если не пострадают ни ее сердце, ни гордость.

Утром она была вежлива, но холодна, Клайд тоже, как будто и не было мгновений душевной близости, возникшей между ними во время прогулки по пляжу. С одной из его яхт, бросившей якорь неподалеку от их стоянки, сообщили, что у них неполадки с мотором, и Клайд поплыл туда на резиновой лодке, надеясь, что сможет сам справиться с проблемой.

Сначала Мелани была рада, что его нет рядом, но очень скоро ей стало не хватать его присутствия, несмотря на его холодность и раздражительность. Она места себе не находила, тщетно пытаясь не думать об открытиях, сделанных ночью. В конце концов она села и написала несколько преувеличенно бодрых писем домой – родителям, друзьям, бомбардировавшим ее письмами, на которые она не отвечала. В последнюю очередь после некоторых колебаний она написала Сомсу.

После истории, рассказанной Клайдом о своей неудачной женитьбе, она на многое посмотрела по-новому и пожалела о том, что наговорила массу неприятных слов жениху перед отъездом. Они оба виноваты. Мелани вовсе не жалела, что расторгла помолвку, но теперь ей хотелось, чтобы разрыв был менее болезненным.

Ей непросто было написать это письмо, она испортила несколько листов бумаги, прежде чем нашла верный тон. Хорошо, писала она, что они вовремя обнаружили, насколько не подходят друг другу, но она хочет, чтобы Сомс знал – теперь она понимает, что была эгоистична и совершенно не считалась с его чувствами. Она просит прощения и надеется, что они останутся друзьями.

Закончив письмо, девушка почувствовала большое облегчение. Она как раз заклеивала конверт, когда услышала шум подвесного мотора. Поспешно засунув блокнот и конверт на полку за сиденьем, она поднялась на палубу и увидела, что Клайд привязывает резиновую лодку к корме яхты. При виде его ее охватила такая радость, что она испугалась силы своих чувств и заставила себя говорить по-деловому спокойно.

– Ну как, удалось разрешить проблему?

– Удалось, – сухо отозвался Клайд, поднимаясь на палубу.

– А что там у них случилось?

– Вы разбираетесь в дизелях?

– Нет, – призналась Мелани растерянно.

– Тогда вряд ли я смогу вам что-то объяснить.

Мелани нахмурилась. Она хотела проявить дружелюбие, но если ему это не нужно – что ж, она не настаивает! Так ей будет даже легче убедить себя, что чувства, овладевшие ею ночью, не более чем временное помрачение ума.

Обмениваясь колкостями, они убрали тент и приготовились к отплытию. Клайд давал Мелани отрывистые команды и орал на нее, если она вдруг что-то делала не так.

– А я-то думал, что вы хотите овладеть премудростями парусного спорта, – прорычал он, когда она наконец возмутилась.

– Не хочу, если это значит, что тобой помыкает злобный солдафон, – едко отозвалась она. – Впредь я, пожалуй, буду оставаться на суше.

– Это уж ваше дело, но пока что вы – моя команда, так что извольте подчиняться.

Наконец, устав, Мелани демонстративно уселась как можно дальше от него и стала смотреть на море.

Вода была ярко-бирюзового цвета, острова казались полосками белого песка на горизонте, но радость, которая распирала ее накануне, не вернулась к ней.

Отношения между ними были такими натянутыми, что Мелани боялась, как бы Клайд не решил вернуться в гавань, но он резко сказал, что они поплывут на юг.

– Грета обязательно настояла бы, чтобы я показал вам одну удивительную бухту, – как бы оправдываясь, сказал он.

И вот наконец на горизонте показался какой-то остров.

Вскоре яхта вошла в удивительной красоты бухту. Холмы, поросшие сухими пыльно-зелеными эвкалиптами, дубами и соснами, спускались к ослепительно-белой подкове песчаного пляжа. Бирюзовые волны превращались в жемчужную пену, разбиваясь о берег. Все краски были такими яркими, а свет таким резким, что у Мелани заболели глаза.

На резиновой лодке они пересекли четкую линию между темно-синей водой на глубине и ярко-зеленым мелководьем, таким прозрачным, что на дне был виден каждый камушек. Клайд сказал, что самому ему нужно кое-чем заняться на яхте, но что ее он может отвезти на берег. Мелани решила, что он просто хочет от нее избавиться. Ну что ж, она не заплачет!

Стоя по колено в теплой воде, она прижимала к груди туфли и книгу и грустно наблюдала, как Клайд развернул лодку и поплыл назад к своей «Принцессе». Гораздо лучше быть одной, чем выслушивать колкости от этого несносного человека!

Некоторое время она сидела на горячем песке и пыталась читать какой-то дурацкий детектив, но это плохо у нее получалось. Она без конца поглядывала на яхту, где Клайд что-то делал на палубе. Он даже ни разу не взглянул в мою сторону! – с негодованием подумала она. А вдруг со мной что-нибудь случилось? Раздосадованная, она отбросила книгу, стряхнула песок с ног и надела туфли, решив обследовать берег.

В глубину острова вела через кустарник почти заросшая травой дорожка. Недавно здесь случился лесной пожар, поняла Мелани. Обгоревшие деревья укоризненно простирали к солнцу искореженные ветви – темные, мрачные штрихи на фоне синего неба. Все было коричневым, серым или тускло-зеленым, все было обесцвечено безжалостным зноем. Солнце отбрасывало ломаные тени на мелкую пыль под ногами Мелани. Она растерла в ладонях несколько высохших листьев и вдохнула их терпкий, сухой запах.

Почему Клайд оставил ее здесь одну?! Мертвая тишина пугала ее, ей было неуютно среди ослепительного света и резких красок. Неожиданно Мелани осенило.

Она любит его!

Эта мысль постепенно завладела всем ее существом; она подняла голову и посмотрела на стройный эвкалипт, чей серебристый ствол был как будто нарисован остро заточенным карандашом. Ее чувства к Клайду не исчерпывались только физическим желанием. Да, она хотела его. Ей страстно хотелось ощущать его сильное и гибкое тело, чувствовать его губы на своих – но не только это.

Ей было хорошо рядом с ним, неохотно признала она. Она, которая всегда гордилась своей независимостью, чувствовала себя беззащитной и потерянной без него.

До их встречи ее жизнь была бессмысленной гонкой. Он извлек ее из повседневной круговерти, которая вела в никуда. Без него ее снова засосет круговорот. При этой мысли Мелани вздрогнула.

Она пошла дальше, не думая о том, куда идет, погруженная в свои мысли. Даже признать, что ее тянет к нему физически, было нелегко – что уж говорить о любви?! Как это случилось? Как ее угораздило запутаться в этой любовной паутине, как получилось, что ей стал гак нужен этот мужчина? Она пришла в ужас. Сумеет ли она снова стать свободной, выжить без него?

Мелани понятия не имела, сколько прошло времени, прежде чем она очутилась на мысе. Перед ней был дикий, поражающий красотой залив; мощные валы с ревом набегали на берег. Она наблюдала, как волны возникают где-то вдали, на горизонте поднимаются, растут, мчатся к берегу и разбиваются в ослепительно белые пенные брызги.

Жизнь без Клайда. Как проживет она этот вечер, зная, что любит его? Находиться рядом с ним, но не сметь прикоснуться к нему, не сметь сказать ему о своих чувствах? Какая мука! Теперь-то он уж точно ничего не должен знать!

Белый песчаный пляж внизу был зажат между отвесными скалами и ревущим прибоем. Точно так же, как я, – между любовью к Клайду и сознанием, что никогда не буду нужна ему.

На первый взгляд пляж казался недосягаемым, но, присмотревшись, она увидела узкую тропинку, ведущую вниз. А если можно спуститься, то можно и подняться.

Мелани внезапно преисполнилась решимости добраться до пляжа, пройтись по нему и снова забраться наверх. Ей почему-то казалось, что так она докажет себе, что не все еще потеряно, что все может измениться. Клайд может измениться; она может измениться. Только бы ей удалось добраться до пляжа – тогда, может быть, ей не придется вечно жить с отчаянием в душе!

Она начала осторожно спускаться. Сначала все шло неплохо. Кусты цеплялись ей за ноги, но почва была достаточно твердой. Однако постепенно склон становился все круче, и пересохшая земля начала крошиться под ее ступнями. Мелани взглянула вниз и вздрогнула. Как еще далеко до пляжа!

Закусив губу, она посмотрела через плечо наверх. Она одолела приличное расстояние, и перспектива возвращения выглядела прямо-таки устрашающей. Мелани уже жалела, что решила добраться до пляжа. Не стоило ей влезать в эту авантюру – по крайней мере, в одиночку.

Она неловко повернулась на крутом спуске и, прежде чем осознала всю опасность своего положения, поскользнулась на рыхлой почве и потеряла равновесие. Кустарник здесь был низким и ломким, но наконец ей удалось ухватиться за более крепкий кустик и прервать падение. Ей показалось, что она целую вечность пролежала лицом вниз с бешено бьющимся сердцем. Она не осмеливалась посмотреть вниз; еще страшнее было смотреть вверх.

И вдруг – о чудо! – она услышала сверху голос:

– Мелани!

– Клайд! – попыталась крикнуть она в ответ, но смогла только прошептать его имя.

– Не двигайся! – крикнул он, спускаясь к ней точными, легкими движениями.

Она в любом случае сомневалась, что может пошевелиться. Все, на что она была способна, – это лежать и ждать помощи.

Ей показалось, что ему понадобилась целая вечность, чтобы приблизиться к ней. Но вот наконец он рядом, и она оказалась в его сильных руках, прижималась к его крепкому, надежному телу.

– Ты не поранилась? – спросил он хриплым от волнения голосом, ощупывая ее с ног до головы, как будто желая убедиться, что она цела и невредима.

– Нет, просто немного поцарапалась.

– И на том спасибо. Можешь встать?

Ноги у нее все еще дрожали, но, опираясь на руку Клайда, она сумела добраться до верха. Он сам двигался абсолютно уверенно, ни разу не поскользнулся и не оступился и все время крепко держал ее.

Лицо его было мрачно, но он ничего не сказал, пока они не выбрались на тропинку. Там он отпустил ее и ладонью вытер пыль с ее щеки там, где она была прижата к земле.

– Вы уверены, что не пострадали?

– Уверена, – проговорила Мелани, но голос у нее задрожал. Она знала, что ей повезло. Ее шорты и майка были в пыли, локти и колени поцарапаны, но на самом деле ее падение могло кончиться гораздо хуже.

– В таком случае потрудитесь объяснить, какого черта вас туда понесло?

Мелани никогда не видела Клайда в такой ярости. У него побелели губы и ноздри, а глаза метали громы и молнии.

– Я… мне хотелось попасть на пляж.

– На пляж? – почти выкрикнул он. – Какого черта!

Мелани беспомощно развела руками, и это, кажется, разозлило его еще больше.

– Чем плох пляж, на котором вы сидели до этого? Большинство людей вполне довольствовались бы белым песком и чистым морем – но уж, конечно, не мисс Уилкс! Нет, ей непременно нужно найти самый недоступный пляж, а затем чуть не сломать шею, добираясь до него! Вы что, совсем рехнулись?

Но не могла же Мелани признаться ему, как отчаяние охватило ее при мысли, что ей придется существовать без него! Она не могла объяснить, что этот кусочек берега манил ее как обещание, что все наладится, что, может быть – может быть! – он тоже когда-нибудь полюбит ее.

– Я не подумала, – произнесла она виноватым голосом, и Клайд снова взорвался.

– Да вы никогда толком не думаете, это уж точно! Какая-то идея осеняет вас, и вы бросаетесь вперед очертя голову, не думая о последствиях и о тех, кому придется расхлебывать кашу, которую вы заварили! Что бы вы делали, если бы я не оказался рядом? Вы могли бы пролежать там несколько дней со сломанной шеей, прежде чем на вас кто-нибудь наткнулся бы!

– Я все понимаю и прошу прощения! – прошептала Мелани, закрывая руками лицо. Больше всего на свете ей хотелось бы прижаться лицом к его груди и как следует поплакать, почувствовать, как он обнимает ее, и услышать, что он рассердился только потому, что испугался за нее. Но на это ей рассчитывать не приходилось. Клайд был так зол, что все равно ничего не услышал.

– Вы считаете себя такой умной, такой самостоятельной, а между тем вас нельзя оставить одну и на пять минут! Я пошел за вами, когда увидел, что вас нет на пляже, но мне и в голову не могло прийти, что вы способны на такой идиотизм! Надо же, броситься вниз с откоса!

– Я не бросалась с откоса!

– Ну, то, что вы сделали, было немногим лучше, и будь я в своем уме, я бы оставил вас висеть там.

Всю обратную дорогу в яхте Клайд не переставая ворчал на нее. По его словам, она была избалованной, глупой, эгоистичной и преступно безответственной.

Мелани молчала. Ведь он был прав. Ей было невыносимо стыдно за свое дурацкое поведение. Она тащилась вслед за ним по тропе, втянув голову в плечи, глубоко несчастная, все еще не пришедшая в себя от падения, но еще более сраженная гневом и презрением Клайда. У нее перехватило дыхание, и она до боли сжала челюсти, чтобы не расплакаться, поклявшись, что он не увидит ее слез.

У него, видимо, кончился запас нелестных эпитетов, но его ледяное молчание было еще страшнее, чем гневные тирады. Мелани нетвердой походкой зашла на мелководье и ополоснула прохладной водой горящее лицо. Ей хотелось умереть.

Когда она наконец вскинула голову и виновато посмотрела на него, ее глаза показались ему особенно большими на бледном лице. Влажные пряди волос прилипли к ее щекам, а на ресницах висели капельки воды, в которых играло солнце. Она казалась испуганной, потрясенной и совершенно беззащитной, и, увидев, что Клайд как-то странно смотрит на нее, она отвернулась, смущенная, чтобы он не смог прочитать в ее глазах глубокую печаль.

Гнев исчез с его лица, он схватил ее за руку, притянул к себе и заглянул в лицо.

– Мелли! – напряженно проговорил он. – Я не…