Текст книги "Малыши по ошибке. Жена в придачу (СИ)"

Автор книги: Алиса Вебер

Соавторы: Лена Лорен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 23

Платон

– Так мы куда конкретно едем? Кто-нибудь мне объяснит? – не отставал Тарас с вопросами, пока я вовсю крутил руль, изо всех сил стараясь не нарушать все мыслимые и немыслимые правила ПДД.

– Если мы будем так гнать, то вообще никуда не доедем.

Стальной голос Гордея заставил меня прийти в себя, к тому же он постучал кулаком по подголовнику, привлекая внимание.

– Успокойся, Платон, а то врежешься в столб, а тебе еще детей воспитывать.

– Слушайте, – хмыкнул Тарас, оглядывая нас с дерзкой улыбочкой, – и как я, такой весь свободный как ветер, в ваши ряди примерных папаш затесался?

– Это ты у нас спрашиваешь? – подначивал его Гордей. – Не лыбься так довольно, кто знает, где ты своих шустриков мог оставить.

– Да хрен вам! Нигде я их не оставлял! – расхохотался он. – Я идиот, что ли? Чтобы какая-то баба пришла ко мне с пузом? Да ни в жизнь такого не будет!

– Не зарекайся, – похлопал его по плечу Гордей, улыбаясь счастливой улыбкой человека, кто давно познал, что такое семья. Дети.

Неужели и мы с Маей станем семьей?

До этого еще далеко. Я уверен. Но план я наметил.

И первым пунктом стоит – разобраться с ее ушлым муженьком.

Пока братья бакланили на заднем фоне, я утихомиривал свой гнев.

Так. Нужно взять себя в руки. Успокоиться. Ситуация, конечно, из ряда вон, но Гордей как-то в свое время справился, когда ему пришлось в похожих обстоятельствах прижать муженька своей нынешней жены Эли.

Вот и откуда берутся такие ушлепки? Это надо додуматься – воровать чужую собственность и выдавать за свою. Это я про головастиков своих, в чьей сохранности был уверен, как ни в чем другом. И даже галочку поставил в официальном договоре, что запрещаю кому бы то ни было использовать мое сокровенное семя!

Выступать анонимным донором – увольте. Я для себя его хранил, на всякий случая, для будущего потомства, если не смогу сделать ребенка естественным путем.

Я доверял клинике, в которую сдал биоматериал. В целом немало времени посвящал заботе о здоровье и выяснил, что есть очень много причин, из-за которых мужчина может стать бесплодным. Детородная функция может пострадать. Лучше заранее позаботиться о возможном потомстве. Сохранить свое семя.

Я сдал биоматериал и брата уговорил, Тарас наотрез отказался, посчитал это всё полным дебильством и опасным мероприятием.

Вот и сейчас продолжал беззлобно потешаться над нами, в который раз напоминая, какие аферы проворачивала клиника репродуктивного здоровья, благополучно прикрытая за эти самые махинации.

– А представьте, если у вас еще где-то детишки родились. Раз уж пошла такая пьянка, кто знает, кому еще подсадили ваших живчиков!

– Исключено, – четко, мне на радость, проговорил Гордей, постукивая пальцами по папке документов, взятой с собой, – я же всё тщательно проверил. Там тоже не идиоты сидели, в клинике этой. Они не разбрасывали направо и налево материал, делали это всего несколько раз. При этом четко фиксировали свою “левую бухгалтерию”. Всё это при обыске и вскрылось.

– Какие удобные преступники, – заметил Тарас, – все свои делишки записывали. Ну ладно, тогда расслабляйтесь, пацаны. Хотя всё равно две пары двойняшек – это нечто, я вам скажу! Капец полный!

– Харе нагнетать, – тормознул этого клоуна Тарас, – нормально у нас всё, да, Платох? Сразу двое – это я вам, парни, скажу, самое то. Да, трудно справляться с этой бандой, зато потом подрастут, весело им вместе будет, сразу друзья навек, не разлей вода. В семье так и так должно быть несколько детей, я считаю. Так что, родив двух сразу, можно норму выполнить. Я, конечно, не против еще пары девчонок, но это как уж Элечка решит.

– Ну ты ваще стал папаша, семьянин, – снова загоготал Тарас, уж так ему нравилось скалиться по поводу того, каким странным образом в наши с Гордеем жизни вошли дети. – А ты что, Платох, тоже жениться надумал?

– А если и так? Тебя это удивит? – кинул на него взгляд через плечо, отмечая про себя, что до нужного места осталась пара кварталов. – Я же деду обещал жениться, и ты, между прочим, тоже. Не расскажешь, как продвигается это мероприятие? Ты, надеюсь, к обещанию серьезно относишься и не будешь на этот раз подговаривать какую-нибудь свою подружку выдать себя за жену?

– Скажешь тоже. Мне одного раза хватило. Деда я расстраивать и обманывать не буду, я слишком уважаю нашего Соломона Агафоновича. Вот скоро на бой поеду и выберу себе жену из своих фанаток. Мне, в принципе, всё равно, на ком жениться, в любовь я не верю, выберу кого посимпатичнее, с хорошей фигуркой, чтобы хотя бы глаз радовала, сразу на берегу обговорю, что жена не должна мозги есть и сильно мне мешаться. Если ругаться начнем, так развестись – не проблема.

– Как у тебя всё просто, – присвистнул я, замечая нужный поворот, – Что же ты с таким простым раскладом раньше не женился?

– Что за странный вопрос, Платох? Я не женился, чтобы вдоволь нагуляться. Чтобы как можно больше женщин в своей жизни перепробовать, а потом остановиться на одной. Не понимаю тех мужиков, которые женятся, а потом на сторону смотрят. Зачем тогда связывать себя узами брака? Никто же не заставляет расставаться со статусом холостяка.

– Ничего хорошего, между прочим, в этом статусе нет, – поделился с нами Гордей, гордо раздувая грудь и поглядывая на золотой ободок на своем пальце. – Это я вам теперь точно могу сказать, когда сравнил жизнь холостяка с жизнью женатого человека. Когда женат и есть дети, совсем иначе возвращаешься домой. Не едешь – летишь прямо! Лишь бы поскорее увидеть их. Каждый день как праздник. Коллеги иначе смотрят – с уважением, что ли. Вышестоящее руководство тоже отмечает. Женатый человек статусом выше и в глазах других более ответственный, что ли, раз за целую семью отвечает.

Я слышал и кивал, примеряя размышления брата на себя. Я пока плохо представлял, что такое быть женатым и возвращаться домой к жене и детям. Меня устраивал мой статус холостяка, хотя я, конечно, понимал, что в бизнесе человек с семьей получит гораздо больше преференций. Не раз замечал, как бизнес-партнеры намекали мне, что предпочитают иметь дело с семейными мужчинами.

Но о бизнесе в данную минуту я думал меньше всего – сейчас мне нужно было разобраться с Виталиком и заставить его заплатить за то, что он сделал с Майей.

Как только думал об его темных делишках – кулаки сжимались! Как я себя ни успокаивал, знал, что увижу его – и сразу дам в морду! Никто меня от этого не удержит. И только потом смогу с ним нормально разговаривать.

– Жми на газ! – как раз в этот момент скомандовал Гордей, и я резко нажал на педаль, тормозя, отчего машина пошла юзом, а мы все накренились в сторону, от нашего экстренного торможения мужик, выходящий в это время из подъезда с двумя чемоданами, эти самые чемоданы выронил, и шмотки рассыпались по асфальту.

– А вот и наш клиент! – обрадовался Тарас, потирая свои пудовые кулаки, только вот я намеревался его опередить и бодро выскочил из машины, понесся тараном на Виталика, мой кулак встретился с его лицом, проделывая в нем приличную вмятину, даже что-то хрустнуло.

Глава 24

Платон

Он застонал и повалился назад, влетая спиной в мусорный бак, возле которого и замер, испуганно зыркая на нас с братьями и потирая покалеченную челюсть.

– Вы чего, мужики? Чё вам надо? – трусливо метался глазами по нашим рослым фигурам.

– Здорово, Виталя, куда собрался? – схватил его Тарас за шкварник и поставил прямо. – А мы вестники из ада, да, парни? Доставим тебя туда, куда тебе дорога.

– Что за… О чем вы?! – лепетал слизняк.

– Тарас, отойди-ка, – Гордей внушительно посмотрел на мужа Майи и продемонстрировал ему красные корочки, при виде которых Виталик знатно сбледнул с лица. – Я надеюсь, наш разговор выйдет плодотворным, гражданин Ларионов, и вы нам ответите на все имеющиеся вопросы. Врать не советую, все ваши махинации зафиксированы документально.

– Какие махинации? Вы чего? А бить зачем? – с обидой глянул он на меня. – Я без адвоката говорить не буду!

– Адвокат тебе не поможет! – рявкнул я на него. До чего противная рожа! – Ты в любом случае дашь показания и сядешь за решетку. А мы с тобой хотим поговорить о том, чтобы ты немедленно дал развод жене и отдал ей всё имущество, которое тебе всё равно в тюрьме не пригодится.

– А будешь быковать, – Тарас сунул в лицо Виталику кулак, – мы тебе поможем принять верное решение.

– Угрожаете?! – заверещал Виталик. – Будете выбивать из меня признание? Я ничего не скажу. Я ничего не сделал.

– Пойдем-ка к тебе домой, – решил Гордей, оглядываясь по сторонам, – а то людей пугаешь своим бабским визгом.

– Помогите! – Виталик решил привлечь к себе внимание, да только помимо нас никого в эту минуту во дворе не было, да и никто бы не понесся спасать его от человека из органов и двух крепких сопровождающих.

Мы все вчетвером зашли в подъезд, а потом добрались до квартиры. Зла не хватало, когда я осматривался в полупустом жилище, где раньше жила Майя с детьми. Виталик практически всё отсюда вывез. Что за ничтожество?

– Простор любишь, Виталик? – поинтересовался у него лениво, когда мы все разместились в гостиной, где из мебели осталась только ломаная табуретка, на которую мы его и посадили, притиснув к окну. – Мебель-то куда дел?

– А почему вы спрашиваете и по какому праву? Я могу узнать? – он чутка осмелел от короткой передышки, которую получил, пока мы поднимались в квартиру.

– А ты мне в глаза посмотри, – теперь я разговаривал с ним лицом к лицу, а братья предусмотрительно отошли в сторонку, – ничего не замечаешь? Можешь не отвечать. Ты же слабак и трус, будешь юлить, пока тебя к стенке не припрут.

– А вы откуда знаете? Мы с вами вообще не знакомы! – выплюнул он.

– Ошибаешься, Виталик. Ведь ты моих детей украл и за своих выдал, – цедил я, не разрывая нашего зрительного контакта.

В его глазах мелькал страх наполовину с дерзостью.

– Никого я не воровал!

– Нет, мне всё же кажется, что он идиот, – вставил слово Тарас, не удержался. – Так он будет долго морозиться. У него, наверное, зубы лишние…

– Не будет, – рубанул я, принимая из рук брата документы и раскрывая перед Виталиком, чтобы прекратить его метания. – Вот посмотри, клиника всё зафиксировала. Некоторое время назад твоя жена проходила искусственное оплодотворение, вот здесь указано, что использовалось твое семя, и этот документ – фальшивка. А вот это уже настоящие документы, – показал ему другие бумаги, от вида которых его лицо посерело. – Я так понимаю, ты не в курсе, что клиника вела учет даже своих незаконных махинаций.

Он мотнул головой и нервно сглотнул, сжимаясь на табуретке.

– Так вот в этих документах указано, что ты бесплоден, твое полное медицинское обследование здесь, – постучал пальцем по строчкам в бумаге с печатями, перелистнул страницу, – а тут чек с твоей фамилией и суммой, которую ты перечислил за семя анонимного донора, вот только донор не анонимный. Он стоит перед тобой. А ты, гнида, обманул свою жену. Ты как вообще спишь, зная, что сделал это с ней, а?

Я не удержался, уронил документы и схватил его за грудки. Избить его хотелось. Морду расквасить, по стенке ею проехаться, табуреткой по башке настучать, все зубы выбить, лишь бы он понял, что натворил, и заплатил за это!

Но бить я его не стал, просто встряхнул и ждал, что ответит этот урод.

– А что мне было делать? Майя хотела детей! Я же не виноват, что бесплоден! Вот я и нашел выход!

– Даже имени ее не произноси! Не марай своим грязным языком! Ты просто моральный урод и не заслуживаешь ни ее, ни детей! Чтобы я тебя больше не видел рядом с ней, понял? Только попробуй искать с ней контакта. Майя под моей защитой. Я сделаю тест ДНК и признаю своих детей. А ты и слова поперек не скажешь, будешь содействовать правосудию и подпишешь все нужные документы.

– Это не я! Это клиника! Я думал, что донор анонимный! – орал Виталик, пытаясь выгородить себя и спасти свою шкуру. – Как вы вообще про всё это узнали?

– Это тебя спасает? – ответил я лишь на фразу про донора, не обращая внимания на его другие бесполезные выкрики. – Ты как ей вообще в глаза смотрел, когда делал вид, что ты отец детей? Как ты мог спокойно спать, когда обманул собственную жену? Думал, она никогда не узнает?

– А вы докажите! Докажите еще, что я что-то из этого сделал! Я сказал, что без адвоката разговаривать не буду! А если будете меня бить, сниму побои и скажу, что у меня признание выбили силой!

– Гляди, какой умный поц, – крякнул Тарас, посмеиваясь.

Виталик посмотрел на него со страхом, но я быстро вернул его в прежнюю позицию. Глаза в глаза. Пусть видит свидетельство того, что дети мои.

– Не думай, что ты такой умный. Ты просто затягиваешь процесс. Всё, что ты сделал, легко доказать, клиника позаботилась об этом, они не старались спрятать твои махинации и потянули тебя за собой. И всех остальных клиентов, которые уже, между прочим, получили сроки. Мой брат – начальник полиции. Он тебе может рассказать твои перспективы получше всякого адвоката. Он у тебя, конечно, будет, но ничем тебе не поможет. Так что советую сразу идти на переговоры со следствием. Но прежде всего мне от тебя надо, чтобы ты избавил от себя Майю.

– А чего это ты так за нее беспокоишься?! – дернулся он, и я позволил ему вырваться из моей хватки. Виталик одернул пиджак и насупился. – Ты к моей жене шары, что ли, подкатываешь?

– Не твоего ума дела, Виталик, твоей женой ей осталось быть недолго. И ее дальнейшая судьба тебя не должна волновать. Гордей, – посмотрел я на брата и кивнул его со значением, чтобы уводил “клиента”. – Я спущусь через минуту, – сообщил братьям, доставая телефон из кармана.

Тарас и Гордей потащили Виталика из квартиры. Орал он, конечно, не без этого, сопротивлялся к тому же, но никакого смысла в этом не было. Я какое-то время походил по квартире, собираясь с духом. Первым делом решил позвонить Майе и сказать, что хочу с ней поговорить. Разговор это не телефонный, так что я планировал назначить встречу.

Однако, когда она ответила на вызов, а я открыл рот, так ничего и не смог сказать, настолько обалдел от ее слов и официального тона.

– Как хорошо, что вы позвонили, Платон Дементьевич, мы как раз нашли для вас отличный вариант. Я сама собиралась вам позвонить и уточнить, сможете ли вы прийти в офис и согласовать наш выбор невесты.

Я тут, значит, практически будущую жизнь с ней распланирован, а для нее всего лишь клиент?

Глава 25

Майя

– Мы не можем потерять этого клиента, Майя! – всё повторяла мама, как заведенная.

Я сильно натянулась, полагая, что она сейчас же бросится звонить Платону и упрашивать вернуться, а она лишь достала из кармашка колоду карт Таро и стала ее тасовать, успокаивая нервишки тем самым. Думала, на этом всё и закончится. Мама сейчас помедитирует, и мы забудем о Платоне, поужинаем спокойно, но не тут-то было.

– Маюш, дорогая моя, – присела она в позу лотоса на ковер, там, где и стояла, – давай, присаживайся, я тебе сейчас всё покажу. Если карты не врут, они покажут то же самое, что я увидела вчера.

– Что? Мама, ты снова взялась за старое? Ты опять делала расклад на меня? – возмутилась я.

Мама лишь отмахнулась и продолжила тасовать карты.

Во мне звенел каждый нерв, я считала эту затею полнейшим абсурдом, но в итоге подчинилась маме и присела рядышком с ней. Только потому, что не хотела расстраивать ее.

– Ну вот, что я тебе говорила?! – мама радостно хлопнула в ладоши, глядя на рядок карт, разложенных между нами. – Клянусь, то же самое карты выдали и в прошлый раз, и в позапрошлый тоже!

Я пригляделась к рисункам на картах, нахмурилась, не представляя, как три карты могут предсказать судьбу. Да еще в той же последовательности, что и в прошлый раз. Что за мухлеж?

– Ну и что всё это значит? – спросила я ради интереса, складывая руки на груди.

– О, дорогая, – протянула мама, расплываясь в улыбке, – это значит, что судьба задваивается, если не затраивается вообще.

– То есть?

– Я сначала тоже не поняла, что это может означать. Почему твоя судьба будто накладывается на чьи-то еще? Всё думала-гадала, как такое возможно, пока не обратилась к своему третьему глазу, – прыснула мама, поводив указательным пальцем по своему лбу.

– И? – протянула я со смехом. – Что там сказал твой третий глаз?

– Я провела целое расследование, и в итоге поняла причину. В общем, у меня нет никаких сомнений, что тебя ждут крутые перемены в личной жизни и скорый переезд. Но самое главное, что причиной всему этому послужит мужчина, который в скором времени попросит твою руку, а вот сердце просить ему даже не придется. Свое сердце ты сама ему подаришь, потому что влюбишься в него без памяти. Он очарует тебя, дочка.

Заломив бровь, я со скепсисом смотрела на свою любимую маму, затем на карты и снова возвращала взгляд маме в глаза. Знаю, она желала мне и моим детям только самого лучшего, но ведь не всегда желаемое становится действительностью.

– Я влюблюсь без памяти? Кто-то очарует меня? – хмыкнула я, ткнув себя пальцем в грудь. – Это точно расклад на меня?

Просто на меня это было совсем не похоже. Я уже не та наивная девчонка, которой была в школьные времена. С каждым годом меня становится всё сложнее впечатлить. А уж чтоб мужчине влюбить меня в себя после того, как уже однажды обожглась об одного, – считаю это невыполнимой задачей.

– Более того, этот расклад я делала не только на тебя, но и на Платона, и всегда результат выдает один и тот же. Этот мужчина и есть Платон! А задваивается ваша судьба, потому что его родной брат не так давно взял в жены женщину, у которой, как и у тебя, была двойня. Вы с Платоном повторите их судьбы! – ликующе выдала мама “железобетонные” аргументы, а у меня чуть глаз не выпал от удивления.

Нет, к маминым раскладам я давно привыкла, этим меня уже не удивить. Удивляло меня другое совсем – то, что я позволила себе вообразить нас с Платоном вместе. Всего на секундочку, но тем не менее.

Исключено, этого не может быть. Я слишком хорошо себя знаю. Я человек, который привык решать проблемы по мере их возникновения. А их у меня столько накопилось, что ни одному мужчине не втиснуться в мой плотный график. Мне же нужно разобраться с разводом, с квартирой, с ремонтом, а еще с деньгами, которые профукал Виталик, чтоб он провалился!

Всё это выматывает силы и нервы, поэтому в мои планы не то чтобы мужчина не вписывается. В них не вписывается даже жалкий намек на романтику.

Ну какая романтика может возникнуть у женщины с двумя грудничками, которая находится в процессе развода, решает квартирный вопрос и к тому же зашивается на работе?

Никакая! Полный ноль.

И тут вдруг моя фантазия разыгралась настолько, что я уже представляла себе, как, стоя у алтаря, мы с Платоном обмениваемся кольцами, а потом закрепляем наш союз поцелуем.

Б-р-р-р.

– Нет, мама, ты же знаешь, я верю только в точные науки, – замотала я головой, избавляясь от бредовых фантазий, которые далеки от реальности.

– Ну и зря!

– И вообще, прекращай уже нас сводить. Мы не подходим друг другу. Мы с Платоном Дементьевичем из разных миров, и этого достаточно, чтобы раз и навсегда забыть о нем, как о мужчине, который в теории может меня очаровать и влюбить в себя. Не получится! Да мне… Да я… Мне он даже не нравится, мама! – вспылила я вдруг, пытаясь отстоять свою шаткую позицию, а потом перевела дух, вперившись в маму молящим взглядом. – Очень надеюсь, что ты меня услышала, и больше не станешь приписывать меня к Платону.

Однако мама упорно стояла на своем и ни в какую не желала принимать мою точку зрения.

– Не спеши с выводами, дочка, я тебе предоставлю еще одно доказательство, – пробурчала она, на что я закатила глаза, а мама уже вытаскивала из кармашка свой телефон с розовым чехлом.

– Только не говори, что ты прогоняла наши профили в приложении на совместимость?! – схватилась я за голову, не веря своим глазам.

– Нет пока еще, но сейчас прогоню, – изящным жестом смахнула она пальцем по экрану, а я вырвала у нее из рук телефон, где появилась строка с загрузкой совместимости.

Вот ведь, какая мама у меня неугомонная! Даже профиль мой в приложении создала!

Когда загрузка завершилась, и я увидела на экране вердикт – несчастные четыре процента – мне стало дико смешно. Я разразилась смехом на всю гостиную, а мальчишки подхватили меня и тоже рассмеялись звонко.

– Ну вот, посмотри-ка, даже твоя хваленая программа не верит в успех нашей пары! – заключила я сквозь смех, возвращая телефон маме, которая теперь с недоумевающим видом разглядывала страницу с процентами и без конца нажимала на кнопку “обновить результат”, словно от этого что-то изменится.

Но результат оставался неизменным, мама пофырчала еще некоторое время, и в результате сдалась, запрятав телефон в кармашек. Собирая с ковра карты, она проворчала себе под нос что-то вроде “это еще ничего не значит, и программы порой дают сбой”.

Не желая больше спорить с мамой, я сделала вид, будто не услышала ее комментарий.

Как раз в этот момент на столе завибрировал мой телефон, я быстро подскочила к нему и прочла сообщение от Златы Богачевой:

“Майя, добрый день еще раз. Мне требуется новый кандидат. Платон, к сожалению, не готов идти со мной на второе свидание. Вычеркните его и найдите нового, будьте так любезны”.

Что?!

Как такое могло произойти?

Злата же идеально подходила Платону. И по программе совместимости их пара поставила исторический рекорд. Совместимость на сто процентов – это вам не хухры мухры!

От досады я едва не взвыла, однако вместе с досадой я ощутила еще кое-что, похожее на облегчение, но природу этого чувства я не могла себе объяснить. Как мне может стать легче, если сейчас придется убивать кучу времени на поиски новых претендентов и Злате, и Платону в частности? И ведь не факт, что мы найдем кого-то лучше них самих.

Платон, кажется, я уже ненавижу тебя… Чего ж ты такой вредный?

– Мам, выходной отменяется. У нас много дел, – засуетилась я, доставая ноутбук, который тут же сунула ей.

– Как это понимать? – моргнула она.

– Платон отказал Злате во втором свидании, – развела я руками обреченно, а мама насупилась пуще прежнего. – Ты поищи им обоим пару на завтра, а я позже тоже подключусь, только сначала подгузники сменю мальчишкам, – сказала я, подходя к своим скучающим гномикам, от которых пахло далеко не цветами, те сразу же оживились и протянули ко мне свои маленькие ручки. – Да, мамочка сейчас вас избавит от лишней тяжести, идите ко мне, сладкие.

Я ловко подхватила Митюшу и Мишутку на руки, поцеловала их в темечко и отправилась в детскую, где провела бесхитростную процедуру, после которой приступила к кормлению.

Малыши смотрели на меня и хлопали своими красивыми разноцветными глазками, и в моей голове снова возник вопрос, произнесенный Платоном перед тем, как мне стало дурно.

А у кого из вашей родни такая примечательная особенность глаз?

Да если бы было в кого, но не было в нашей родне ничего подобного…

Но это же не отменяет того факта, что особенность могла быть врожденной сразу у двоих малышей? Может же бы такое? Может, еще как. Просто мой мозг отвергает саму мысль, что в клинике могли что-то напутать и некорректно провести мне процедуру ЭКО, заменив биоматериал мужа на материал Платона Северова.

И тут мою голову прострелила другая мысль, вернее воспоминание. Я вдруг вспомнила, что сразу же после родов наткнулась в интернете на новость, где говорилось, что в той самой клинике началась жесткая проверка, по итогу которой ее вообще прикрыли.

Помню, я еще задавалась вопросом, как вроде бы такую успешную организацию могли прикрыть просто так, без возможности восстановления. Причин, конечно, никто не разглашал, но сам факт закрытия на тот момент очень меня смутил, правда, я быстро забыла об этом и отпустила ситуацию.

А сейчас думаю, не зря ли? Возможно, нужно было докопаться и разузнать причину…