Текст книги "Невеста брата (СИ)"
Автор книги: Алиса Нокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 28. Без перерыва
Влад
Что делать, если дерьмо валится на тебя без остановки, да в таком количестве, что не успеваешь его разгребать?
Именно этим вопросом я задаюсь, когда ко мне в кабинет врывается Олег. Он широко раскрывает двери, цепляется в ручку и даже не потрудившись обеспечить нам должную приватность, спрашивает на повышенных тонах, почему же я не отвечаю на его звонки.
Звучит это так:
– Какого хуя ты не отвечаешь, телефон в жопу засунул?!
Я устало поднимаю голову, которую поддерживаю ладонью.
Моя поза прямо говорит, что я не в лучшем настроении, но Олег не то чтобы был крутым эмпатом, скорее наоборот. Впрочем, ему хватает сообразительности зайти в кабинет и прислонить двери с небольшой звукоизоляцией. Он подходит к столу, держа руку у сердца.
– Блядь, – выдаёт он, усаживаясь напротив. – Я чуть с ума не сошёл, пока доехал, думал, что с тобой что-то случилось.
– Например? – заглядываю ему в глаза я. – Ну, серьёзно, что за приступ внезапной паранойи?
Вместо ответа Олег хватает мобильник, находящийся у моего локтя, включает его и хлопает свободной рукой по своему бедру.
– На беззвучном режиме, Влад. Какого, повторяю, хуя?
– Мне нужен был перерыв.
– Зачем перерыв? Для чего? – и не дождавшись моего ответа, он заговаривает сам.
– Я, вообще-то, с новостями приехал. Был у одного своего старого знакомого. Он подтвердил, что Медведь точит на нас зуб. На меня. Но и вы всё тоже в опасности. Думаю, нужно валить из страны. Как можно скорее. Не навсегда, надеюсь, но.
И тут Олег, наконец, останавливается.
Он замечает, что я не в себе. Может быть, видит, что рядом стоит начатая бутылка вина), а потом переводит взгляд и на стакан. Я не пью на работе, ему запрещаю это делать регулярно, а телефон стараюсь держать при себе. Выключить звук, чтобы побыть наедине – сродни фантастики для меня. И всё же я это сделал.
– Что с тобой такое? – интересуется он осторожно.
Я решаю зайти издалека.
Не знаю, как вообще озвучивают подобное.
– Ты не столкнулся со своей матерью сейчас в офисе?
– Нет. А почему она пришла?
– Передала мне документы, результаты медицинского исследования отца.
– У Александра Сергеевича? – уточняет Олег. Он снова вздыхает, меняет расслабленную позу в кресле на напряжённую, пододвигается ближе ко мне. – Хорошо. С ним всё нормально? Он же каждый год.
– Виолетта кое-что рассказала мне.
– Да не тяни.
– У отца болезнь Альцгеймера.
– О, – только и говорит Олег. – Мне жаль. Но можно же как-то. – описывает он рукой широкий полукруг, – замедлить развитие?
– Можно, да, – киваю я.
Удивляюсь самому себе, за полчаса наедине с собой мысль о лечении так и не посетила мою голову. Я думал, каким будет дальнейшее существование отца, насколько сильно болезнь изменила его, стоит ли мне уезжать или остаться, чтобы сыграть роль хорошего сына.
– Чёрт, Влад, мне правда так жаль, – Олег накрывает мою руку своей ладонью.
– Знаю.
– Какая у него стадия, какие прогнозы?
– Ну, я скоро поеду к врачу, обсудим, – убираю руку, чтобы взять бутылку. – Выпьешь со мной?
– Я.. Давай.
Я наливаю ему виски, вливаю внутрь ещё порцию.
И мы говорим.
Говорим о банальных вещах, которые почему-то не принято обсуждать.
Наши родители стареют, им всё чаще нужна наша поддержка. Мы окончательно меняемся ролями и принимаем за них решения в старости, как и они принимали за нас в детстве. Возможно, мне стоило начать присматривать за папой раньше, не исключено, что болезнь как-то повлияла на его решения с фирмой, что именно из– за Альцгеймера он не смог остановиться в казино и влез в долги.
Олег, хотя и не без сомнений, кивает:
– Я слышал, что деменция меняет характер человека, все может быть.
Через час бутылка почти опустошена, а я поднимаюсь на ноги, чтобы взглянуть на Москву из окна своего кабинета. Предчувствие скорых и глобальных изменений витает в воздухе и проникает в меня с каждым вздохом. Неизбежных изменений.
– Я скажу Майе об отце, а тебе придётся убедить её поехать с нами.
Слышу, как скрипит стул Олега.
– Куда? Ты уже решил, что мы едем?
– Если Медведь в курсе, я думаю, нам надо сматываться.
– Да, я тоже так думаю.
Олег подходит ко мне сзади, кладёт руки на плечи, приобнимая. Думаю, так он поддерживает меня, показывает, что рядом. Спасибо, беззвучно отвечаю я, поставив лёгкий поцелуй на его ладони.
***
К вечеру я трезвею, остаюсь в офисе и даже заканчиваю некоторые дела.
С врачом договариваюсь о встрече завтра, всё-таки не хочется ехать к нему в таком упадочнический настроении.
По отношению к отцу злости почти не остаётся, только разочарование. Теперь уже непонятно, повлиял ли на его решения по «Айде» Альцгеймер, я этого никогда не узнаю. Может быть, да, может быть, нет. Меланхолия, которая наваливается на меня с новой силой, когда выхожу из офиса, связана больше с личными тревогами. Я должен был проводить с отцом больше времени. Тогда бы и я заметил, что с ним не всё в порядке. Наверное, каждый человек терзается этими мыслями, когда оказывается, что у его родных не бесконечная жизнь. Ты вроде бы знаешь об этом, но. Но повседневные заботы вытесняют из головы такие вещи.
Мой философский монолог с самим собой заканчивается, когда Олег цепляет меня за руку, не давая пройти дальше.
– Я договорился, что мы подберём Майю и поедем к тебе.
Я вздыхаю и с ощутимым чувством вины у сердца предлагаю другой вариант:
– Давай ты на такси поедешь к Майе, оттуда езжайте ко мне. А я немного покатаюсь, развеюсь.
– Ты и с нами можешь развеяться.
– Нет, я хочу побыть один, – я беру Олегу за плечо, целомудренно сжимаю через пальто. – Всё нормально. Я не собираюсь с моста съезжать и всё такое. Просто немного времени для себя.
– Хорошо, я понимаю, но не задерживайся, нам предстоит многое обсудить. ОК?
– ОК.
Он ещё раз смотрит мне в лицо, будто собирается прочесть у меня на лбу чистосердечное признание, и отворачивается.
С тяжёлым сердцем я забираюсь в свой джип. И так некстати вспоминается автомобиль Олега, полыхающий около нашего дома. Не сходи с ума, сейчас так не вовремя, приказываю я себе. И одновременно с этим понимаю, что жить и дальше в Москве в ожидании плохих новостей, локальных катастроф, смерти кого-то из близких не желаю. Просто невозможно. Если что-нибудь случится с Олегом или Майей, я ни за что себе этого не прощу. И они оба в опасности, потому что наломали дров. И они остаются в городе из-за меня, Олег так точно. И что меня здесь держит?
Мама? Мы с ней общаемся преимущественно по телефону, даже находясь в одном городе. По сути, ничего не изменится, если я буду звонить из Швейцарии или Италии. С отцом прощаться мне, конечно, не хочется, но ведь и для него я находил мало времени, а последние пять месяцев ещё и злился из-за компании.
Я завожу мотор и выезжаю на дорогу.
За городом я буду скучать, но не смертельно. В конце концов я сам недавно предлагал ребятам отдохнуть. Буду считать, что мы поехали в путешествие, на время – на неопределённо долгий срок.
Бросив взгляд на зеркало заднего вида, я замечаю позади автомобиль с тонированными стёклами. Не сразу понимаю, что меня настораживает, машина как машина, но. Справа свободная полоса, обгоняй, не тянись за задумчивым водителем, который никуда не торопится. Но авто держится за мной. Странно.
Или у меня разыгралась паранойя?
Свернув с трассы на Композиторскую, я сбрасываю скорость еще сильнее. Думаю, может заехать в какой-нибудь маркет, купить еды. И что-нибудь особенное для Майи. Перед ней я чувствую себя в неоплатном долгу. Жила же до меня спокойно, а когда познакомилась со мной, то пришлось и старую грязь вспоминать, и через себя переступать, а теперь ещё и за свою жизнь бояться.
Надежда только на то, что Майе с нами хорошо.
Мы готовы защищать его до последнего вздоха, надеюсь, она это понимает.
Так, ресторанчик японской кухни, маркет, зоомагазин. Плутание по узким улочкам перестало приносить мне удовольствие.
Я снова бросаю взгляд и – кто бы мог подумать – тонированная «Лада» чёрного цвета снова там.
– Чего тебе надо? – шепчу я в недоумении.
Страха у меня нет, я скорее раздражён, что к тому валу проблем, с которыми приходится разбираться, добавляется ещё одна. Это что какой-то «привет» от Медведя? Или от Веры? Да, боже, как вы меня заебали со своими приёмчиками из девяностых. С меня хватит.
Я резко сворачиваю на тротуар, ставлю автомобиль на ручник и выхожу из машины.
«Лада» начинает набирать скорость, едва я устремляюсь в сторону своего преследователя, я пытаюсь зацепить её, но бесполезно таранить движущуюся машину. Мне приходится отскочить. Я ныряю рукой в карман за смартфоном, открываю камеру и успеваю запечатлеть номер скрывающегося во тьме автомобиля.
Отправляю фото Олегу в телегу и набираю сообщение: пробей, чей автомобиль.
И только тогда замечаю, что руки у меня подрагивают. Нервы совсем уже не к черту.
Я возвращаюсь к своему «Мерседесу» и от непонятной досады бью пяткой по колесу.
Всё катится к чёрту, все идут по пизде. И я с трудом беру себя в руки, усаживаясь в кресло. Вокруг живёт вечерней жизнью город, люди бродят туда-сюда, машины проносятся мимо, а мне хочется закрыть голову руками, опереться о руль и заорать.
Неужели всё это правда? Чуть больше месяца прошло с тех пор как мы с Майей гуляли по Москве, думали над свадьбой, а моей единственной проблемой был бойфренд в Швейцарии. Блядь, представляю, что со мной сделает Олег, если назову его проблемой. А ведь с этого всё началось. Я во всём виноват.
Поднимаюсь я в квартиру ещё в более удручающем настроении, а Майя и Олег встречают меня на пороге.
Они одновременно бросаются обнимать меня. Я бы и умер в этом тёплом коконе любимых рук.
Глава 29. Принять решение
Майя
Я очень хочу, чтобы это мгновение длилось вечно, но именно я отстраняюсь первой.
Пока Влада не было, Олег рассказал мне новости о состоянии его отца. И я испытываю необходимость взглянуть Владу в глаза, чтобы убедиться – он держится, он в порядке. Отступив на шаг, я всё-таки ловлю его взгляд, и расслабляюсь, потому что Влад улыбается. Немного напряжённо, немного устало, но не как опустивший руки человек. Олег похлопывает его по спине, чтобы привести в чувство, а потом они начинают говорить о каком-то автомобиле и номерах.
– Ты пробил?
– Машина находится в собственности следователя прокуратуры М. К. Лукшанова, – выразительно и по буквам выговаривает Олег.
– Опять следственные органы? – удивляется Влад. Он снимает куртку, вешает её на крючок, стягивает ботинки. – Херня какая-то.
– Ну, кто был за рулём, другой вопрос.
– Что-то мне это не нравится.
Влад идёт на кухню, становится перед окном, поглаживая подбородок. Мы с Олегом плетёмся за ним.
– Что-то ещё случилось? – неловко спрашиваю я. Точечный озноб ползёт по позвоночнику, заставляя меня подрагивать.
– Нет, ничего, – бросает мне через плечо Влад.
Но почти сразу Олег говорит обратное:
– Да, на самом деле, всё хреново, поэтому я сегодня расспрашивал тебя о желании и возможности поехать из страны.
Повернувшись к нему, я медленно киваю. Конечно, я же не полная дурочка, я так и подумала, когда Олег вдруг завёл разговор о возможностях, которые передо мной открылись бы в другой стране. Перед этим Влад предлагал нам втроём поехать куда-то, отдохнуть. Но ни одному, ни второму я не поверила, сразу раскусила их намерения сбежать. Наверное, я и сама хочу сбежать, потому что постоянно думаю, как могу встретить где-нибудь Медведя, а тогда. Тогда, боюсь, никогда не увижу ни одного дорогого мне лица.
Но ответить я не успеваю, у Олега звонит телефон.
Его рингтон, какая-то англоязычная песенка, так резко разбавляет тишину, что я даже вздрагиваю.
Смотрю, как Олег сосредоточенно вглядывается в телефон, и сама хмурюсь.
– Алло? – прикладывает он трубку к уху. – Саша?
Я молчу и, кажется, даже слышу, как кровь бежит по артериям, а сердце бьётся в груди. Поворачиваюсь к Владу, а тот едва заметно пожимает плечами, мол, подождём, узнаём. Интересно, звонок Саши – знак хороший или плохой. Может быть, он перестал обижаться на Олега? Уж не знаю почему, Олег казался мне человеком, на которого нельзя долго таить злобу (не то что он сам).
– Что. Саш? – произносит Олег спустя секунд пять, смотрит с недоумением на телефон в своих руках. – Сбросил, – говорит нам.
– Ну и? Что он сказал?
– Сказал, что хотел меня предупредить и что. очень любит самолёты.
Олег хмыкнул, едва не рассмеявшись.
– Что это за прикол? – высказываюсь и я.
– Это не прикол, это намёк, – уже серьёзнее обращается ко мне Олег. – Когда мы общались, Саша говорил, что его телефон частенько прослушивают. обе стороны.
– Какие ещё стороны?
Влад прерывает меня, он резко меняется в лице:
– Он намекает, что тебе пора сматываться? Сегодня? Сейчас?
– Думаю. да.
– А можно ему перезвонить?
– Солнышко, не думаешь же ты, что он возьмёт трубку? – приторно-сладким голосом обращается ко мне Олег.
Но я не виню его за несдержанность, я и сама вся на нервах. Приступ Паранойи нападает на меня, как и всегда, внезапно. Я молча иду в прихожую и проверяю, чтобы входная дверь была заперта, а на обратной дороге – сама не знаю, почему, что за игры подсознания – вспоминаю всевозможные способы убить человека. Я видела такое сотню раз, в сериалах, в кино. И никогда не задумывалась, что с ним рядом бродит реальная мафия.
И она так работает, именно поэтому люди снимают такие сериалы. Да я и сама знакома с Медведем. Я знаю, что он на многое способен.
Даже не прислушиваясь к тому, о чём беседуют Влад и Олег, я первым делом говорю, возвращаюсь в кухню:
– Мы должны бежать.
И я готова убеждать их, объяснять, почему не стоит оттягивать. Я даже сжимаю кулаки, собираясь высказаться.
Но парни снова удивляют меня:
– Я соберу наши вещи, потом, Майя, поедем за твоими документами, – кивает Влад. – А ты. – обращается он к Олегу.
– Я возьму для нас билеты на какой-то остров, где пальмы, море, песочек и. не нужна виза. Хм, Багамы?
– Багамы, – соглашаюсь я.
В какой-то момент слабость в коленях заставляет меня сесть на ближайший стул. Я говорю ребятам, что в порядке. Не хочу задерживать их, тем более что перед отъездом у меня тоже есть одно большое дело – поговорить с Кариной. Я переживаю за неё, переживаю, что даже сеансы с психотерапевтом, на которые она согласилась, не помогут и она вернётся к тирану.
Я достаю мобильник с кармана, думаю набрать её номер, но решаю всё-таки поговорить лично. У меня будет дома минут десять, чтобы собрать одежду на пару дней и документы, конечно же.
Но если подготовиться, то можно многое сказать.
– Майя, а ты плавать хотя бы научилась? – зовёт меня Олег. – Она плавать не умеет, ты знал.
Я вздыхаю, прикрываю на миг глаза. Ничего, я справлюсь. Обязательно справлюсь. И я поеду, ради них.
– Научилась, – кричу я и поднимаюсь на ноги.
***
Сборы проходят так, будто мы просто отправляемся на курорт.
Влад держится серьёзнее, но когда я спрашиваю его, он отмахивается, что старается сосредоточиться, а Олег заполняет тишину своей трескотнёй. Он рассказывает, где бывал, что видел, чем ему запомнилась Италия, и почему он так не любит зимы в Швейцарии. Слово за слово, и уже рассказывает мне, в каких конкретно городах есть филиалы "Айде", некоторые оформлены как дочерние предприятия, и это отлично, говорит мне Олег.
Он складывает какие-то бумаги в папку и бросает её в раскрытый чемодан.
– Дочерние предприятия – отдельные юридические лица, Медведь или там, например, Верочка не смогут наложить на них лапу, даже если отхватят себе "Айде", понимаешь? – подмигивает он мне.
– Вы хотите там работать?
– Это было бы проще всего. И не переживай, ты сможешь получить визу, потому что мы и тебя трудоустроим, да.
– Ладно, – пожимаю плечами я.
Не хочу и не могу так далеко загадывать.
Я не готова принять решение и уехать навсегда, стараюсь концентрироваться лишь на том, что обязана сейчас покинуть Москву для спасения своих близких. Что будет потом? Посмотрим, узнаём. Почти физическая боль проходится по моему телу от предположения, что я никогда не встречусь с родителями или Каринкой.
– Вроде всё? – спрашивает Влад.
– Точно, пойдём.
На лестничную клетку я выхожу первая и нешуточно напрягаюсь, когда на этаже открывается лифт. Хватаюсь за руку Влада и даже не замечаю этого. Понимаю, что сделала, когда он нежно шепчет мне на ухо: "всё в порядке, милая". Оказывается, на лифте приехала соседка Влада, пожилая женщина по имени Мария.
В руках она держит пакет, из которого доносится аппетитный аромат выпечки.
По дороге вниз, до автомобиля Влада, я представляю, как эта женщина будет сидеть на кухне и лопать булочку с чаем, наслаждаться своей спокойной жизнью, не оглядываясь на дверь, чтобы она точно была заперта, не переживая о близких.
– Майя, ты составила список всего, что тебе нужно? – Влад касается моего предплечья рукой.
– Мне нужно поговорить с Кариной и взять документы.
– Только не задерживайся, – снова напоминает Олег.
Мы мчим по Москве, песни сменяют друг друга на какой-то радиостанции. Прекрасный момент. А может быть, ужасный момент. И то и другое, наверное. Влад и Олег бросают город, который любят, людей, которыми дорожат, да привычный уклад, в конце, концов. Но они могут это сделать, могут собрать сумки за двадцать минут и рвануть на Багамы, которые я только по телевизору видела. Несколько секунд кажется, будто меня занесло в чужую жизнь, словно я ворвалась в их повседневность, хотя мне совсем не место с ними, такими идеальными, смелыми, нежными. Но потом я вспоминаю, как мы проводили время вместе, обнимались, смеялись, а потом вытворяли в постели такое. Нет, я там, где и должна быть.
Сама судьба свела нас вместе.
Обняв себя руками, я опускаюсь на сиденье и даже немного улыбаюсь себе в отражении на боковом стекле.
Но усмешка слетает с моего лица, когда я вижу – сначала только мельком, – что где-то вдалеке горит дом. Реальность обрушивается на меня сиренами пожарных машин. Олег громко спрашивает: "что за хрень?!", а я стараюсь выяснить, где мы, где пожар, не может же быть так, что. О боже, ведь Саша звонил Олегу и предупреждал.
– Это что в твоём доме? Влад, это же твой этаж...
– Судя по всему, – в голосе Влада появляются металлические нотки.
Господи, там же могут быть люди. Там же Карина.. У меня так сильно дрожат пальцы, что телефон, который я вытягиваю из кармана, падает на пол, я целую вечность ищу его, на ощупь нахожу около сидения. И секунды тянутся бесконечно долго, пока я набираю номер Карины. Гудки, гудки, я шевелю губами, повторяю всего одно слово: "пожалуйста", ничего не отвечаю Олегу, который пытается меня утешить. Важнее Карины сейчас ничего нет, ну же, ну же.
– Алло? Блин, Майя, не злись, пожалуйста, я заехала к себе на квартиру. Глеба нет дома, забрать кое-какие вещи.
– Чёрт, – выразительно вздыхаю я.
Держусь за сердце и пытаюсь восстановить дыхание.
– Никогда я не была так рада знать, что ты у себя дома.
– Что? Что ты имеешь в виду? – спрашивает Карина.
– Слушай, я перезвоню тебе в ближайшее время и всё объясню, идёт? – она соглашается, и я сразу отключаю телефон.
События развиваются с молниеносной скоростью, автомобиль останавливается, Влад выходит из машины, Олег за ним. А мне что делать? Оставаться или бежать за ними? Внутри мои документы, мои вещи, мои деньги, хотя и не всё, большую сумму я храню в банке. Но судя по тому, как пламя вырывается из окон, поздно что– то спасать. Всё утеряно. И кто я теперь? Человек без имени. а если придётся восстанавливать документы, то. Возвращаться домой? Просить маму по почте прислать свидетельство о рождении?
– Твою мать, – бью я по приборной панели.
Шум вокруг нарастает, пожарные машины уже прибыли, мужчины в форме раскладывают длинные лестницы, бегают со шлангами, а количество зевак увеличивается в геометрической прогрессии. Как же быстро, чёрт возьми, меняется моя жизнь этим вечером.
Но парням всё ещё нужно бежать, только я поехать с ними не смогу.
Глава 30. Десять, девять, восемь, семь...
Олег
– Ты только дыши, дыши, – повторяю я раз за разом, держа Майю за руки.
Она открыла дверь автомобиля, но так и не вышла на улицу: в глазах стоят слёзы, а ладони мелко подрагивают.
– Послушай, никто вроде не погиб, не пострадал, – я заботливо убираю волосы с её лица.
Наверное, Майя плачет из-за того, что кто-то мог умереть в пожаре. Или в шоке из– за того, что поджог (а люди говорят, что было похоже именно на поджог, уж очень быстро распространился огонь, буквально молниеносно) связан с нашими врагами и мы имели шансы погибнуть тоже. Не знаю, что ей ответить. Я не особенно хорошо сейчас складываю слова в предложения.
На меня накатывает странное облегчение.
Пока мы собирались, ехали сюда, нервы натянулись как струна в ожидании чего-то страшного, неожиданного, рокового. Но прихвостни Миши Медведя сделали ход, вылезли из тени и перестали быть такими страшными, как снайпер, которого ты не видишь.
– Влад разузнаёт больше и вернётся к нам, ты должна успокоиться. Знаю, это ужасно.
Она не даёт мне договорить, активно мотает головой из стороны в сторону. И снова начинает рыдать.
– Майя, – даже не знаю, как к ней подступиться. – Карина тоже в безопасности, ну же. У тебя просто шок, да?
Она даёт мне себя обнять, утыкается лицом в грудь и сквозь всхлипы мне удаётся расслышать слово, которое она повторяет. Документы. Сраные документы.. Я тихо чертыхаюсь, пока мозг складывает информацию в мысль. Без паспортов Майя никуда с нами не поедет. Да и в Москве у неё будет немало хлопот.
И вот я уже бью кулаком в машину от досады.
Я не могу расстаться с ней, оставить её одну, да и Влад, уверен даже обсуждать это не захочет.
И я пиздец как злюсь, что именно Майя страдает из-за нас. И Влад страдает из-за меня. Кажется, именно я корень их проблем. Продолжая успокаивать Майю, поглаживая её по голове, я впервые допускаю осторожную мысль, что без меня им было бы лучше. Ведь мы собирались убраться из Москвы, чтобы Медведь не убил меня. Ребята попали под раздачу именно из-за этого. И поджёг квартиры – такой себе предупредительный залп. Квартира, в которой живёт Майя, принадлежит Владу. Один потерял недвижимость, вторая потеряла личные вещи, а вот я фактически не страдал.
Если перестану мелькать с ними вместе, то Медведь вскоре отстанет от Влада.
Тот заживёт спокойной жизнью, о которой всегда мечтал.
– Как вы здесь? – прерывает меня чужая рука, Влад оказывается рядом, готовый защищать нас от всего мира.
Майя говорит ему о документах, Влад – после секундного ступора – пытается её успокоить. Я слышу их слова, будто подслушиваю далёкий разговор, настолько я ушёл в свои мысли. Слышу, что Влад предлагает никуда не ехать, а Майя возражает – это слишком опасно. А что если мы подделаем тебе документы? Но Майя и здесь находит, что ответить: она не хочет быть преступницей, не хочет делать Влада преступником, да и на то, чтобы сделать паспорт и загран уйдёт много времени, которого у нас нет.
– А если я просто уеду? Один. – говорю я в разгар их перепалки.
Взгляды Майи и Влада устремляются в мою сторону.
– Знаю, что вы скажете, но это из-за меня нам нужно ехать, да? А если я поеду один? Медведь узнает и он оставит вас в покое!
– Ты не знаешь этого наверняка, – медленно говорит Майя.
– Нет, – обрывает меня Влад. – Хватит, Олег.
– Да опомнитесь, выхода всё равно нет, – я хватаю Влада за лацканы пиджака, чтобы он меня выслушал. – Майя не может с нами поехать, факт. Если не уедем, умрём. И всё из-за меня..
Отчаяние захлёстывает меня как и одиннадцать лет назад.
Только тогда от меня отказалась мать, а теперь я вынужден принять решение сам. Быстро дыша, я сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться самым постыдным образом. На Майю я даже смотреть не могу, мы же только недавно с ней встретились и всё вроде начало налаживаться, а я опять всё похерил. Я постоянно так делаю.
– Послушай меня, Олег. Говорю один раз, – Влад берёт меня за щёки, поднимает, чтобы посмотрел ему в глаза. – Ты сделал это из-за меня, ты хотел спасти «Айде». Я это очень ценю. Ты рискнул, дело не выгорело. Так бывает. Прекрати истерику, ты же взрослый мужик, ладно? Тем более, я уже придумал, что нам сделать.
Следующим же движением он фактически заталкивает меня на заднее сидение, пользуясь тем, что я расслаблен, поэтому вваливаюсь в машину без малейшего сопротивление. Хлопает дверца, Влад велит Майе сесть обратно, а сам обходит автомобиль.
– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я, едва Влад усаживается на водительское кресло.
Он не отвечает, заводит мотор и возвращается на трассу. Вскоре мы оставляем позади горящий дом и гул голосов случайных свидетелей катастрофы. Тишина отвоёвывает позиции обратно. Я ни чёрта не понимаю, но это – можно только удивляться – даже успокаивает. Майя тоже не задаёт вопросов. Странно в это.
– Влад, скажи хотя бы, куда мы едем? – предпринимаю я вторую попытку.
– Мы едем прочь из Москвы.
– Что?
– Куда?!
– Пока не знаю, – пожимает плечами он. – В России много чудных мест, куда мы можем поехать.
Я вижу через стекло, что он немного усмехается.
– Я всё ещё не понимаю.
– Майя, ты согласна уехать на время из Москвы? – поворачивается Влад к ней. – У тебя будет время подумать, какой жизнью ты хочешь жить. Мы поможем тебе восстановить утраченные документы. А если не захочешь быть собой, то сделаем тебе новые. Я надеюсь, что ты согласишься, ведь ты любишь Олега и ты. Ты согласилась улететь в другую страну. Но я знаю и то, что ты сильно пострадала из– за нас. Ты потеряла свои документы, вещи, и всё из-за нас.
– Из-за меня, – пытаюсь прервать я его.
– Из-за тебя, да, – рявкает Влад и сильнее вжимает педаль в пол. – Но я давно воспринимаю все твои косяки, как наши общие. – Майя, – он кладёт руку ей на ладонь, продолжая смотреть на дорогу. – Ты имеешь право отказаться. И это ничего не изменит между нами. Просто какое-то время нам придётся общаться по видеосвязи и по телефону. Ты же понимаешь, что Олегу в Москве оставаться нельзя.
– Я сам могу уехать, да блядь!
– Нет, – Майя заговаривает тихо, но мне кажется, что слово звучит с громкостью пушечного выстрела. – Нет, ты не поедешь один, – поворачивается ко мне. – Мы уезжаем из Москвы, я согласна.
– Наша девочка, – усмехается Влад.
– Я блядь люблю тебя, – не веря своим ушам, я пододвигаюсь ближе к ней. – Я просто охренеть как сильно вас люблю.
– Только давай без активных проявлений любви, пока я за рулём.
– Господи.
Странное, очень странное чувство посещает меня при взгляде на людей, способных сделать ради меня такое. И они. Они смеются! На лице Майе полностью высохли слёзы, она всё ещё выглядит напуганной, но в глазах читается и облегчение. Неужто она думала, что мы бросим её одну и улетим сами? А Влад ведёт себя так, словно другого выхода и быть не могло. Несмотря на все обстоятельства, мы остаёмся вместе.
– Вы точно уверены?
– Олег, я тебя сейчас ударю.
– И я присоединюсь, – подмигивает мне Майя.
Неужели так всё и закончится, задаюсь я немым вопросом. Пройти такой ужасный путь по возвращении из Женевы, однако сейчас почувствовать себя счастливым лишь потому, что рядом любимые люди. Наверное, так и приходит личное счастье, удовлетворённость. С каждым километром, пока мы удаляемся от Москвы, я свыкаюсь с мыслью, что меня теперь любят двое прекрасных людей. До недавнего времени я вообще не думал, что заслуживаю таких чувств.
– Я люблю вас, – повторяю я, на грани сна и реальности. Укрытый пледом на заднем сидении.
– А мы любим тебя, – отвечает Майя.
