Текст книги "Зов Бестии (СИ)"

Автор книги: Алиса Лексина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Annotation

Несколько декад назад король Ксавьер Маллидер был свергнут, и острова объединились под началом нового правителя. Князей Прейсса и Ксеона волнует прошлое едва ли не больше, чем настоящее. Но думать о прошлом становится сложнее, когда в Лесах по неизвестным причинам начали пропадать охотники...

Лексина Алиса

Лексина Алиса

Зов Бестии (общий файл)

– Карета подъезжает, – услышал Прейсс. – Нужно выйти и встретить их.

Он оторвал взгляд от камина и поднял глаза. Нальмера протягивала ему плащ. Нужно было встать и выполнять обязанности радушного хозяина, но сделать это было не так-то просто – огонь полностью поглотил его, затуманил разум. Он понятия не имел, сколько времени просидел здесь, погруженный в свои мысли. Не больше часа, наверное. Но он мог бы сидеть так еще и еще...

– Ну же, лисенок, – она снова поторопила его. – Будет невежливо, если они просто выйдут из кареты и уставятся на закрытые двери.

Он сделал усилие и все-таки поднялся, Нальмера помогла ему одеться. Плащ был невероятно красив и так же невероятно тяжел: отороченный мехом изнутри и снаружи, причем мехом высочайшего качества, с пяти разных животных – лисы, медведя, волка, зайца и песца. Рыжий, черный, серый мех переплетались, складываясь в затейливые узоры. Если бы было можно, Прейсс носил бы этот плащ постоянно. Но дома для него было жарковато.

В этот момент на втором этаже стайка девушек тоже ждала карету, но не планировала выходить к гостям – это были служанки. Отворив небольшую щелочку в ставнях, они перешептывались, перемигивались и хихикали. Но тут же замолчали, заметив, что к ним подошла Сангуэла.

– О чем вы шепчетесь? – спросила она, почему-то тоже полушепотом.

– Князь Ледяного острова едет, – подмигнула одна из девушек, Феста. – Мы хотим посмотреть на его телохранителя. Говорят, он красавчик.

– Князь Ледяного острова, – повторила Сангуэла. – Уже? Я думала, он приедет вечером.

Феста хотела что-то сказать, но в этот момент слишком явно послышался стук копыт: к дверям замка подъезжал экипаж. Девушки сгрудились у ставней, толкаясь и выглядывая из-за спин друг друга – открывать окна слишком широко не позволялось никому. Сангуэла могла бы ослушаться этого правила, но не хотела – поэтому она встала рядом, ожидая, что служанки учтиво потеснятся. Так и произошло.

К замку подъехала небольшая процессия. Первой ехала телега, в которой сидело пятеро вооруженных людей – солдаты. За телегой следовала небольшая карета, над которой развевался лаконичный флаг – белка на голубом фоне с орехом в лапках. Замыкала шествие другая телега. Там тоже были вооруженные люди, но они не были похожи на воинов.

– Это же охотники, – прошептала Феста. Сангуэла крепко сцепила пальцы. Охотники, казалось бы, не делали ничего неординарного – всего лишь приносили дичь из Лесов; однако в мирное время, когда солдаты всего лишь щеголяли оружием без особой практической пользы, они выглядели настоящими героями. Тем более что тренировали их не менее жестко, чем солдат. – Зачем они привезли сюда охотников?

– Зачем они привезли сюда охотников? – повторила Нальмера Прейссу уже внизу. Они вышли из замка и наблюдали за тем, как плавно останавливаются все три экипажа. Лошади встали, и белочка на флаге поникла. – Охотников и солдат... Сколько их, шесть? Семь? Прейсс, я надеюсь, они приехали не для того, чтобы напасть на нас.

– Не волнуйся, – шепнул Прейсс жене и сжал ее руку. – Если бы они хотели напасть, вряд ли бы они предупредили заранее.

– Может, они хотели, чтобы обед был горячим к визиту, – чуть слышно ответила она.

Карета остановилась ровно напротив входа. Прошло несколько секунд, прежде чем дверь начала открываться. Девушки на втором этаже замка зашептались, пытаясь угадать, кто же выйдет из кареты первым.

– Конечно, Хеддрик выйдет первым. Он телохранитель Князя.

– А что если сам Князь? Он ведь не из робких, вроде как.

– Хеддрик выйдет первым, – отстраненно произнесла Сангуэла. – Каким бы ни был Князь, он всегда пропустит своего солдата вперед.

– Я согласна с вами, княжна, – прошептала Феста. – Они просто ничего не понимают.

Из кареты вышел – нет, практически выпрыгнул, – молодой мужчина в легкой броне. У него на поясе висел увесистый меч, который выглядел почти карикатурно и совершенно ему не подходил. Девушки засуетились – каждая хотела хотя бы одним глазком взглянуть на гостя. Да, это был Хеддрик, Первый меч Ледяного острова, личный телохранитель Князя. Сангуэле было интересно на него взглянуть, но она была разочарована – взрослый мужчина, который должен был быть примерно ровесником ее брата, казался не старше ее самой. У него было какое-то детское лицо с пухлыми щеками и совершенно расслабленная поза. Однако девушки защебетали.

– Боже, какой он милый!

– Посмотрите на его меч!

– Хотела бы я увидеть, как он тренируется!..

– А я хотел бы увидеть, как вы готовите обед, – вдруг раздался громкий мужской голос.

Девушки бросились наутек, вспомнив о домашних делах, которые им нужно было срочно делать. Сангуэла продолжала смотреть в окно, уже без помех. К ней подошел Брольдан.

– Впрочем, не могу их осуждать, – произнес он уже с почтением. – Князь Ледяного острова не так часто у нас бывает.

Она не ответила, потому что ее внимание было приковано к карете. Хеддрик, спрыгнув на землю и укрепившись на ногах, развернулся и протянул руку куда-то вглубь. Как оказалось, руку он подавал миниатюрной темноволосой женщине, которая грациозно и неспешно выбралась наружу. Телохранитель сделал пару шагов в сторону, а женщина прошла вперед. Она была укутана мехами, но не так, как Прейсс – ее шею всего лишь обрамлял ярко-рыжий лисий воротник. Она сразу увидела супругов, приветствующих гостей, и улыбнулась.

Сангуэла нервно провела ногтями по ставням. Что за спектакль, почему так медленно? Где же Князь? Он вообще приехал? Может быть, он уснул? От напряжения Сангуэла даже не заметила, как Брольдан поспешно ушел. На самом деле, все движения прибывших были вполне обычными, только для девушки время словно замедлилось. Но ожидание не может длиться вечно...

Из кареты вышел – да, теперь уже больше вышел, чем выпрыгнул, хоть и не так грациозно, как женщина перед ним, – Ксеон Винната, Князь Ледяного острова. Вот о ком следовало бы шептаться этим недотепам! Он сразу возвысился над своим телохранителем, который поспешил закрыть дверь кареты. В отличие от Хеддрика, Князь не казался милым увальнем, он производил впечатление воина – наверняка человек, видевший его впервые, подумал бы, что это он телохранитель. Вот только телохранитель не стал бы носить на своем плече живую белку.

Вытащив из кармана орешек и протянув питомцу, Ксеон бодро и уверенно прошагал вперед, одаривая всех вокруг лучезарной улыбкой. Он поравнялся с темноволосой женщиной, после чего направился к Прейссу и Нальмере.

– Князь! Княгиня! – голос его был громогласен, в соответствии с грозным видом. – Приветствую вас! К вам прибыли собственной персоной князья Ледяного острова – Ксеон и Дорисса, – он едва заметным взмахом руки указал на свою спутницу, – Винната.

– Рады приветствовать вас на Снежном острове, – Прейсс протянул руку.

– Благослови вас Мать, – добавила Нальмера.

– Благослови вас Мать, – откликнулась Дорисса, улыбнувшись. Хеддрик слегка поклонился.

– Я предпочитаю благословение Отца, – Ксеон похлопал свой меч, не менее внушительный, чем у Хеддрика. – Впрочем, не могу вас винить, дамы, что вы тянетесь к теплу и уюту.

Сангуэла прижала руку к груди и почувствовала бешеное биение сердца. Она не видела Ксеона с тех пор, как у ее брата родился младший сын – тогда были гуляния на славу. И тогда он тоже был с Дориссой – впрочем, в этом нет ничего удивительного. Каким бы свободолюбивым не был Ксеон, даже он предпочитал не появляться без супруги на таких мероприятиях – не то чтобы ему это мешало развлекаться, впрочем. Но как бы ей хотелось, чтобы он приехал один! Без всех этих формальностей, просто один, в карете или даже просто на лошади...

– Приветствую вас, Князь, Княгиня, – поспешно проговорил немного запыхавшийся Брольдан.

– Брольдан, наконец-то, – Нальмера, не переставая улыбаться, выразительно взглянула на советника. – Нужно распорядиться, чтобы о людях и лошадях позаботились.

– Да, конечно, Княгиня, – поклонился тот и направился к телегам.

– Пройдемте, – хозяйка замка радушно указала на двери. – Вы приехали немного раньше, чем мы ожидали, но обед уже почти готов.

– Я не сомневался, – Ксеон потер руки, шагая ко входу. – Такая хозяйка, как вы, Княгиня, ни за что не оставит гостей голодными. Мы не планировали заставать вас врасплох – просто дорога прошла на удивление легко. Но проголодались мы знатно!

Дорисса едва успевала за мужем, который настолько забыл о приличиях, что даже обогнал хозяев. Впрочем, он почти моментально об этом пожалел.

– Сколько каминов у вас горит? – изумился он, войдя внутрь. – Такой жары я не припомню с того раза, как последний раз был в столице... Прейсс, и ты умудряешься при этом ходить в мехах? Ты простудился?

– Не все так обожают морозы, как ты, Ксеон, – сдержанно ответил Князь. – Вот посмотри, Фотер тоже кутается.

Им навстречу торопился зрелый мужчина. Его лицо выражало такую радость, словно он увидел вернувшегося домой сына.

– Ксеон!

– Старый Кабан! – Ксеон раскинул руки и обхватил солдата. – Ты еще жив?

– Живее многих, – человек, названный Фотером, похлопал гостя по плечу. – Да простит меня Отец, но мне так не хватало того, с кем можно достойно выпить!

– Наверстаем, – пообещал Ксеон.

– Ксеон, – вмешался Прейсс, – а это моя сестра, Сангуэла. Ты, должно быть, помнишь ее?

Ксеон обернулся. По лестнице медленно, аккуратно придерживая подол платья, спускалась Сангуэла. Дорисса вспомнила свое первое впечатление о девушке – тихая, незаметная, в платье, слишком закрытом даже для этой теплолюбивой семьи: руки и шея Сангуэлы были укутаны в плотную ткань, и снаружи красовалось только бледное лицо, обрамленное темными локонами. Даже пальцы были надежно спрятаны в перчатках, только ногти поблескивали, как кошачьи коготки. Впрочем, лица зачастую не было видно – Сангуэла редко смотрела кому-то в глаза.

– Князь, Княгиня, – пробормотала она чуть слышно. – Благослови вас Мать.

– Благослови вас Мать, княжна, – улыбнулась Дорисса. Ксеон же, по-видимому, не желал здороваться одними словами – он подошел к девушке и протянул руку. Она вложила в его широкую ладонь свои хрупкие пальцы.

– Я помню вас, княжна, – произнес он, чуть снизив голос. – Вы были еще совсем юной в наш прошлый визит. Теперь вы расцвели.

Сангуэла взглянула в его глаза и ощутила, что не может сделать вдох. Огромные, светло-голубые, они безо всякого стеснения смотрели прямо на нее. И ей хотелось верить, что в них читается страстное желание. Ксеон никогда не стеснялся смотреть людям в глаза, и, как правило, не отводил их первым – Сангуэле на секунду показалось даже, что за пару мгновений он успел прочитать все ее мысли и посмеяться над ее слабостями. Но как раз в тот момент, когда затянувшееся рукопожатие начало вызывать дискомфорт у окружающих, белка на плече Ксеона запищала.

– Простите моего друга, – извинился Князь с улыбкой. – Он выпрашивает у меня орехи, даже если не голоден. Знает, что я иду у него на поводу. Вот, посмотрите, – он вытащил из кармана орех. – Держи, приятель.

Белка ухватила орешек и начала усиленно его обнюхивать, уморительно двигая носиком. Присутствующие женщины умиленно склонили головы – даже Дорисса, которая наблюдала этот спектакль довольно часто. Обнюхав орех вдоль и поперек, белка вновь протянула его хозяину.

– Видите, – Ксеон развел руками. – И дело не в орехе, поверьте, проголодавшись, он съест его моментально. Просто ему нравится быть в центре внимания. Так ведь, Пусиль? – он слегка почесал белку за ухом.

– Что ж, – Нальмера воспользовалась паузой. – Раз сыта только белка, давайте я провожу вас – обед вот-вот подадут.

Она взмахнула юбкой и повела гостей вглубь замка, Фотер последовал за ними. Прейсс остался, чтобы избавиться от плаща. Его взгляд поймал Сангуэлу, которая смотрела вслед удаляющейся процессии.

– Сангуэла? Все в порядке?

– Да, в порядке, – она взглянула на него из-за плеча. – Они очень учтивы.

– Почему ты не идешь за ними?

– Но ведь Князь здесь с официальным визитом, – озадаченная, Сангуэла повернулась к брату. – Я думала, что обед для остальных будет в малом зале.

– Обед для слуг, детей, солдат и... охотников будет в малом зале, – поправил Прейсс, невольно запнувшись на слове «охотников». – Ты княжна. Тебе стоит видеть, как проходят такие обеды.

– Прейсс, – поколебавшись, позвала Сангуэла. – Ты думаешь, это что-то серьезное?

Освободившийся от плаща Прейсс подошел к сестре и обхватил руками ее плечи.

– Я не хочу загадывать, сестренка. Я немного волнуюсь, потому что солдат и охотников просто так не возят с острова на остров. Но это же... Ксеон. Он... необычный, – Прейссу понадобилось усилие, чтобы подобрать слово.

Ксеон и правда был необычным князем. Нельзя сказать, что он презирал традиции и устои, но он всегда обходился с ними достаточно вольно – предпочитал рукопожатия простым поклонам, а рукопожатиям – объятья, громогласно разговаривал, пил много эля и часто смеялся над привычными благословениями, которыми островитяне одаривали друг друга при встрече. Он любил выпытывать подробности личной жизни собеседника, попутно делясь своими, и совершенно никого при этом не стеснялся. С тоской Прейсс подумал, что он никогда бы не стал всем показывать свою белку – он даже и не завел бы ее. На флаге Рейнгхардов, впрочем, красовалась лиса, и на секунду Князь представил, как ходил бы с ручной лисой повсюду, но быстро отогнал от себя эту мысль. Нет, такие выходки простительны только Ксеону.

Сангуэла почувствовала себя неуютно. Прейсс уже пару секунд просто смотрел мимо нее, сжав ее в руках, и она повела плечами. Он выпал из раздумий и улыбнулся.

– Так вот, ты присоединишься к нам, сестренка. Идем. Я думаю, тебе будет полезно поприсутствовать на встрече князей.

Нальмера тем временем вела гостей в обеденный зал. Она расспрашивала Ксеона, как дела на острове, и тот охотно отвечал. Да, все дома надежно утеплены, и никто уже давно не жаловался на холод. Нет, с продовольствием нет никаких проблем.

– А как охота? – спросила Нальмера почти неосознанно.

– Охота... идет, – неопределенно ответил Ксеон, на секунду приглушив улыбку.

– Впрочем, зачем говорить о делах на острове? – тут же включилась Дорисса. – Он почти такой же, как ваш... Только чуть холодней. Расскажите лучше, как ваши детки? Как Трейтон?

– Трейтон – самый чудесный малыш на свете, – лицо Нальмеры осветилось. – Совсем недавно мы отмечали первую милию от его рождения. Он постоянно бегает по замку и всех донимает. Говорит, что хочет лису, – она тихо рассмеялась и передразнила маленького сына. – Мама, мама, везде висят картинки с лисичками – почему у нас дома нет настоящих лисичек?

Дорисса улыбнулась. За неимением собственных детей она наслаждалась рассказами о чужих, и когда счастливая мать говорила о своем ребенке, часть этой чистой радости передавалась и Княгине. Конечно, было время, когда такие разговоры пробуждали в ней зависть, но она научилась ее приглушать.

Дорисса вспомнила чудесных детей четы Рейнгхард. Маленький Трейтон и две девочки-близняшки – Сайла и Лайла, чуть старше. О чем еще можно мечтать? Прейсс еще очень молод, а у него уже есть наследник и две наследницы – «про запас», как шутил иногда Ксеон. Ей, конечно, такие шутки не нравились, потому что к теме детей она относилась трепетно. Но она слишком любила мужа, чтобы злиться на подобные глупости.

За разговорами о детях Нальмера довела гостей до обеденного зала. Он был огромен, и Дорисса сразу почувствовала себя неуютно. У них в замке тоже был обеденный зал внушительных размеров, но они устраивали там только крупные застолья, и старались не приходить туда такой маленькой компанией.

– Пожалуйста, устраивайтесь, – произнесла хозяйка, и гулкое эхо разнеслось по всему залу.

Огромный стол из темного дерева тянулся из одного конца зала в другой. До Объединения, когда здесь правил свой Король, это был тронный зал, но потом Короля сменил Князь, который вполне мог обходиться кабинетом – принимать просителей или устраивать торжественные церемонии было уже не принято – все церемонии превратились в пирушки. За таким столом можно было усадить сотню человек, а на пустом пространстве поставить еще несколько столов при желании. Дорисса вспомнила, как здесь было, когда родился Трейтон. Зал был забит народом, играли музыканты, люди пировали за столом или танцевали, везде стояли цветы, специально привезенные из столицы (они, правда, за время путешествия успели поникнуть, но в общем гомоне это было незаметно, и свою задачу – оживить огромный мрачный зал – они выполняли прекрасно). Теперь не было музыкантов, гостей, цветов, и даже еды пока еще не было – только длинный стол и тяжелые стулья рядом с ним. Нальмера повела их к тому концу стола, где были пристроены два места по бокам – здесь садились Князь и Княгиня с советником и военачальником, двумя важнейшими людьми на острове после правителя. Пока что места посередине пустовали, но Фотер занял то, что было по левую сторону.

– Как все официально, – воскликнул Ксеон, и эхо от его слов разнеслось по залу. Он постарался понизить голос. – Послушай, Фотер, а если ты сядешь в другом месте, что произойдет? Ты потеряешь свою волшебную силу замахиваться мечом? Или твои солдаты разбегутся от тебя?

– Я не пробовал, – засмеялся Фотер. – Но знаешь, Ксеон, я не вижу на то причин – здесь вполне удобно. Можно смотреть на тех, кто сидит за столом.

– Чтобы понять, кто из них готов выпить с тобой лишнюю кружечку? – спросил Князь нарочито тихо.

Сам Ксеон сел за стол первым, сразу после Фотера – так он был близко к княжеской чете и своему товарищу одновременно. Дорисса расположилась рядом, а после нее сел Хеддрик. Нальмера убежала поторопить слуг.

Дорисса сложила руки на столе. Ей зачастую было некомфортно на таких мероприятиях – как Княгиня, она могла высказывать свое мнение, но предпочитала отдавать бразды правления мужу. К тому же, ее огромная любовь и уважение делали любое его решение верным в ее глазах – и что она могла возразить в таком случае? Ей оставалось улыбаться и кивать. Или просто молчать. Иногда она думала, насколько другим было бы его княжение без нее. Изменилось бы хоть что-то? Она ездила с ним повсюду, сидела по левую руку от него на любых приемах, застольях и советах, суетилась, если приезжали гости, как Нальмера сейчас, но... Действительно ли она что-то значила? Она повернулась и встретила взглядом его затылок – Ксеон был слишком увлечен разговором с Фотером.

– Я пробовал эту столичную выпивку один или два раза, – доказывал он. – Не понимаю, что все в ней находят. Давить виноград и пить – кто вообще до этого додумался? Нет, представь себе: какой-то фермер в этих своих тряпочках, – Ксеон поводил руками, словно показывая, как развеваются легкие одежды, – наступил на виноградину. Она пролежала на земле пару недель. Потом он вернулся к ней и съел – и захмелел. Так это было?

– Но захмелел ведь, – хохотал Фотер. Он много смеялся при Ксеоне, причем даже в те моменты, когда Князь пытался его поддеть. Старый вояка был слишком добродушен. – Разве это не главное?

– А вкус? Какой у него вкус?

– По-тря-са-ю-щий.

– Старик, ты меня пугаешь, – Ксеон отклонился назад. Дорисса сразу представила его лицо с – выражением мнимого отвращения. – Тебе нравится?

– Почему бы и нет? Ягоды, фрукты – это вкусно, а когда после них кружится голова – это еще лучше.

– Вот именно, – проворчал Ксеон, отворачиваясь к столу. – Когда ты пьешь, хочешь понимать, что ты пьешь. А не лижешь яблоко там, например, или еще что... – Фотер снова захохотал.

Смех Фотера разносился по залу, и Дорисса сначала была даже благодарна Ксеону за то, что он так веселит приятеля – но когда сам Фотер замолкал, а эхо продолжало носить его смех под потолком, становилось жутковато. Она поежилась. Нет, в таких местах все же лучше бывать по праздникам... Гулкие шаги оживили зал – вернулся Брольдан. Он снова немного запыхался. Он был гораздо старше Фотера, но старался перемещаться как можно быстрее – то ли чтобы все успевать, то ли чтобы его не считали старым.

– Князь, Княгиня, – он занял свое положенное место за столом – справа от княжеского, но ему Ксеон ничего не сказал. – Лошади размещены в конюшне, а ваших людей скоро накормят.

– Спасибо, Брольдан, – улыбнулась Дорисса. Советник улыбнулся ей в ответ, но не успел ничего сказать – в зал вернулась Нальмера, а за ней Прейсс и Сангуэла. За ними следовали девушки, ранее так оживленно шептавшиеся возле окна. Теперь они были серьезны и молчаливы – их задачей было накрыть на стол.

Дорисса посмотрела, что несли девушки – она словно оказалась дома. Во время крупных застолий – а на Ледяном острове при каждом обеде – перед основными блюдами подавали эль. Ей стало интересно, подавали ли эль за каждым обедом у Прейсса и Нальмеры. Почему-то казалось, что нет.

Девушки расставляли по столу кружки, корзинки с хлебом и тарелки с соленой рыбой. Если столица славилась вином и фруктами, а Ледяной остров – охотниками, то Снежный остров никому не уступал по умению вылавливать и солить самую вкусную рыбу. Пожалуй, ради нее стоило даже выпить эля. Феста, время от времени поглядывая на Хеддрика, следила за тем, чтобы возле каждого гостя стояла корзинка с разными видами хлеба – еще одна причуда «снежных». Ксеон всегда подшучивал над тем, что на Снежном острове люди не могут удовлетвориться обыкновенной булкой, но Дориссе это разнообразие доставляло удовольствие: темный хлеб, светлый, свежий, сушеный... и самое вкусное – гренки, зажаренные в масле и чесноке. Дориссу кольнула легкая зависть. Даже из обычного распития эля Нальмера умудряется делать шикарную трапезу! Поистине, она словно была рождена хозяйкой этого замка.

– А, «снежные» сухарики, – насмешки от Ксеона не заставили себя ждать. – Как я рад, что вы их подаете, ведь иначе эль было бы слишком скучно пить! – он, впрочем, тут же потянулся к корзинке и вытащил темный сухарик – но, как оказалось, не для себя, а для Пусиля. Сам же он в нетерпении посмотрел на Фесту, которая поставила перед ним пустую кружку для эля. – Эй, а вот это уже не смешно. Прейсс, мне подали кружку твоего сына.

– Феста, поставь, пожалуйста, перед Князем кувшин с элем, – сдерживая смех, распорядился Прейсс. Та с улыбкой кивнула и отошла, а Дорисса не могла не отметить, что Ксеон проводил стройную фигуру взглядом.

– Кстати, о твоем сыне. Нальмера сказала, что ему уже милия. Может, пора ему попробовать напиток островов?

– Думаю, мы немного с этим подождем, – Прейсс оставил на лице дружелюбную улыбку, но постарался сказать это максимально серьезно. – Я все же против выпивания эля за каждой трапезой...

Дорисса взглянула на мужа. Сознательно или нет, последней фразой Прейсс кинул камень в его огород, и ей стало интересно, отреагирует ли Ксеон. Но Ксеон наслаждался элем. К закуске он не притрагивался. Пусиль грыз сухарик.

Дорисса пригубила эль лишь из уважения к хозяевам, порадовавшись про себя, что ей принесли кружку поменьше (и подивившись в очередной раз предусмотрительности Нальмеры). Сангуэла, довольно быстро расправившись со своей кружкой, с некоторой завистью поглядывала на кувшин Ксеона, стремительно пустеющий. Она хотела еще немного, но просить не стала – ей не хотелось выделяться на фоне остальных женщин. Чтобы чем-то занять себя, она схватила кусок белого хлеба и начала крошить его в тарелку, исподтишка взглянув на Хеддрика, который в самом начале отказался от эля останавливающим жестом (отчего Феста, кажется, расстроилась). Солдат с лицом мальчишки медленно и аккуратно ел хлеб с рыбой. Сангуэле становилось все более и более интересна его персона – настолько, что на мгновение она забыла о существовании Ксеона. Именно на мгновение, потому что забыть о нем на более долгий срок любому из присутствующих было сложно.

– А, вот и основные блюда, – довольно констатировал Князь, с шумом ставя пустую кружку на стол. – Мои комплименты и хозяевам, и слугам – все проходит просто идеально!

Дорисса с облегчением обернулась к дверям – и правда, девушки вносили огромные тарелки. Их было немного, но они были внушительны – островитяне не питали большой любви к застольям, на которых подавалось с десяток разных блюд. Прекрасно обходились парочкой, зато масштабы всегда впечатляли. Очень быстро на столе появился дымящийся картофель, маринованные овощи, наваристый холодец и, несомненно, король пиршества – большой запеченный кабан. По традиции, кабана принесли на стол целым и стали разделывать прямо при гостях. Сложно сказать, как появилась эта традиция, но если задачей кабана было удивить гостей, он ее выполнил – все присутствующие заворожено смотрели на мощную тушу, безжалостно поджаренную княжеским поваром.

– А скажи мне, Кабан, – хлопнув по колену, Ксеон повернулся к Фотеру. – Каково тебе есть себе подобного?

– Откровенно говоря, Ксеон, – Фотер, лукаво прищурившись, слегка наклонился к Князю,

– невообразимо вкусно! – оба расхохотались. Фотер, хоть и выпил всего кружку, довольно быстро захмелел и смеялся еще громче, чем прежде.

– Должен сказать, кабан хорош, – сказал Ксеон, когда отсмеялся. – Наши охотники не зря едят свой хлеб!

– Кстати об охотниках, – вмешался Прейсс. – В последнее время дичи от вас стало меньше. Охота нынче неудачная?

– Охота... Охота, откровенно говоря, – это то, о чем я приехал поговорить.

Сангуэла скорее почувствовала, чем увидела, что Ксеон посмотрел на нее. Она заняла место напротив гостей, и вся правая половина стола была в ее полном распоряжении. Но если во время распития эля ей было хорошо и просторно, под пристальным взглядом голубых глаз ей стало неуютно. Кусок хлеба, который она крошила, заканчивался, а поднять глаза она не решалась. Ей захотелось уйти.

– Сангуэла – моя сестра, – быстро проговорил Прейсс, заметив взгляд Ксеона. – Я хочу, чтобы она участвовала в делах Острова. Именно поэтому она здесь. Можно спокойно говорить о деле, – он внимательно наблюдал за Ксеоном. Лицо второго Князя стало серьезным, но понять что-либо о причине его визита по-прежнему было невозможно. Все за столом притихли, даже Пусиль перестал беспокойно перебирать лапками и навострил ушки. Ксеон продолжал молчать, и Прейсс невольно стал его разглядывать. Князь, такой высокий и статный из окна второго этажа, вблизи был весьма похож на Хеддрика – мягкие черты лица, пухлые щеки... Сейчас, за столом, когда всю внушительную фигуру Князя вместе с висящим на поясе мечом не было видно, он казался всего лишь добродушным остряком, который постоянно улыбается и всех смешит.

Но в следующую секунду Ксеон повернулся к Князю, и по его спине побежали мурашки. Был на добродушном лице Ксеона один изъян, который можно было заметить, только если он начинал сверлить собеседника взглядом. В его больших светло-голубых глазах почти не было зрачков – на их месте были две едва заметные точки. Как будто у кого-то, рисовавшего Ксеона, кончилась черная краска, и он кое-как стряхнул оставшиеся пару капель в центр каждого глаза. Независимо от настроения Князя Ледяного острова, зрачки всегда были именно такими, и она придавали его взгляду какое-то злое, даже зловещее выражение. На мгновение Прейсс забыл, что хотел спросить. Все, чего ему хотелось – чтобы эти глаза перестали на него смотреть.

– В Лесах пропадают охотники, – наконец вымолвил Ксеон. Сангуэла с удивлением отметила, что все следы насмешливости пропали – теперь это был настоящий Князь, говорящий о серьезном деле. – За последние полсенты мы послали шесть отрядов на охоту. Из них вернулись только четыре.

За столом повисло молчание. Дорисса, которая знала, зачем они приехали, жадно посмотрела на тарелку с горячим мясом. Аромат разносился по всему залу, но остальные присутствующие, кажется, перехотели есть. И пить. И разговаривать. Молчание было невыносимо. Голод раздражал.

– Охотники и раньше пропадали в Лесах, – наконец хрипло сказал Фотер. – Это не место для мальчишек. Там опасно. Ты уверен, что все охотники были должным образом обучены?

– с этими словами он метнул короткий, но злобный взгляд на Хеддрика. Дорисса знала, что означает этот взгляд. Хеддрик был не только личным телохранителем Князя, он также командовал воинами и охотниками, и как Командующий, он должен был следить за тем, чтобы каждого воина выпускали в бой (или в Леса) тщательно натренированным. Хеддрик справлялся с этой работой. Но у Фотера были причины думать иначе.

Дорисса повернула голову к Хеддрику. Он просто смотрел в тарелку, не поднимая головы. Ей подумалось, что у него, должно быть, бешено стучит сердце. И что если он возьмет вилку, все увидят, как дрожат его руки.

– Ты не понял, Кабан, – Ксеон остудил пыл солдата. – Вернулись четыре отряда. Полностью. Целыми и невредимыми, с добычей. А вот два отряда пропали. Целиком. Каждые семь ночей в Леса отправляется отряд минимум из пяти человек. Двух мы не дождались.

– А те, кто вернулся? – медленно спросил Фотер.

– Не заметили ничего необычного, – Ксеон пожал плечами. – Правда, есть одна закономерность. Те, что пропали, должны были пойти вглубь Лесов за добычей покрупнее. Они не были мальчишками, поверь...

– Это были одни из самых опытных охотников на Острове, – раздался неожиданно грубый голос. Хеддрик заговорил впервые с момента прибытия гостей в замок. – Их было тринадцать. Большинство из них давно ходили вглубь Лесов. Приносили крупную дичь. Кабанов, волков, медведей. Вот этот кабан, – он мотнул головой в сторону огромного блюда, не поднимая глаз от стола, – просто кроха по сравнению с теми, которых они добывали.

Сангуэла не отрываясь смотрела на Хеддрика. С момента, когда он заговорил, в нем словно что-то зажглось – и даже хотя он не поднимал головы, она чувствовала, как от него исходит что-то – гнев? отчаяние? раздражение? – мощными волнами. Его голос был твердым, но губы слегка дрожали. Все глаза за столом смотрели на него, и ему, живущему в тени Князя, это было, очевидно, некомфортно.

– Раньше, – он споткнулся на этом слове, но тут же повторил его с нажимом, – раньше охотники погибали в Лесах. Такое было, и случалось это чаще, чем хотелось бы, – он поднял голову и встретился глазами с Фотером. – Но мы учимся на своих ошибках. Ни один нетренированный охотник не выходит в Леса. Смертей не было уже давно. Да, бывает, что кто-то возвращается израненным, но этого не избежать, – он снова опустил глаза. – А те, кто пропал, как я и говорил, – были одними из лучших.