Текст книги "Ключ от октября (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Никто не остаётся неизменным, – ответил Иво, – ты сам написал несколько книг о детишках, сбегающих из волшебной страны… И не только о детишках. Ещё – о ведьмах, которые по-хорошему новой жизни не заслуживают.

Я на это только фыркнул.

– Приятно знать, что я не ошибаюсь.

Иво скептически фыркнул и небрежно потрепал холку одной из своих чёрных, как ночь, гончих.

– Ты знаешь, наш Отец – тот, кто открывает двери между жизнью и смертью. Нам, как Его детям, это тоже частично даровано – и как привилегия, и как обязанность. Соответственно, люди на пороге смерти могут нас видеть. И мы можем до них дотянуться, если они нам позволят.

– Настоящий Иво был близок к смерти?

– Тяжело болен. Его родители этого не знали, но довольно скоро это должно было стать известно.

– То есть, ты спас его…

– Или убил. Всё зависит от того, как смотреть на вещи. Как я уже сказал, на этом свете нет ничего, у чего была бы только одна сторона.

Я кивнул, принимая ответ.

– Ты сказал, что ты пришёл за тем, что было обещано. Я правильно понимаю, что эта история началась с моей бабушки?

– Если ты изволишь так выражаться. Да, эта история началась с ведьмы. И сделки, которую она с нами заключила, когда мы пришли за её умирающим от пневмонии дитям.

– Она пообещала вам Ключ…

– Она пообещала нам Ключ. Иначе мы бы не согласились на это безумие.

– Безумие? – уточнил я.

– Мы не спасаем жизни, – ответил Иво. – И не только потому, что так уж жестокосердны. Некоторые другие Творцы разделяют твой взгляд на творчество, знаешь ли; первые слова и последние слова романа длиной в жизнь записаны и неизменны. Ты, будучи фейри, можешь поменяться с кем-то местами, создав совершенно новую историю для вас обоих... Но не можешь просто так оставить ходить по свету того, кто уже не должен по ней ходить. Я заплатил за это немалую цену. И всё, что требовалось от ведьмы – выполнить её сторону сделки… И до какого-то предела это работало, но потом она взбунтовалась.

Я отхлебнул пива, разглядывая тисовую корону, венчающую голову Иво.

Из бабушкиных записей я знал, что нужно, чтобы сделать Ключ.

Ключ не выбирает, какие двери открывать. Он, если присмотреться, просто орудие в руках…

И мне было очень, почти до слёз жаль её.

Я знаю, она до последнего искала выход из того угла, в который себя загнала.

Я рад, что она больше этого не помнит.

– Что же, в целом, тут мне всё понятно, – вздохнул я. – Ещё вопрос: почему?

– Звучит очень обобщённо.

– Ну сам понимаешь, у меня на самом деле много вопросов.

– Как и всегда… давай тогда три, что ли. Извини, но я не готов отвечать на бессмысленные вопросы, учитывая, что ты всё забудешь к утру.

Разная бывает память.

– Разная бывает память. Ну хорошо, три вопроса. Почему всё это время ты был так добр ко мне? Почему я забываю обо всём каждый раз? Почему ты хочешь быть человеком?

Иво улыбнулся и одним глотком допил содержимое своего бокала.

Я к своему, во избежание, не притрагивался.

– Почему был так добр? Изначально это была игра, потом… Знаешь, я наблюдал за тобой в том подвале.

– О да. Я знаю.

– Но не мог спасти тебя. Ты не пускал меня. Я смотрел, и для меня стало шоком, как легко люди ломаются.

– О. Это расстроило тебя?

– Конечно! В тебя столько всего было вложено, и тут такое… После того, как тебя получилось вытащить, я начал к тебе испытывать… Ну вот что люди чувствуют по отношению к тупым, но хрупким питомцам, которые к тому же мелодично мурчат?

– Очень мило.

– Ты спросил. Так оно и было… А потом ты начал создавать свой мир фей. И всё стало в разы сложнее.

Ещё бы оно не стало.

Для меня тоже всё усложнилось, если хочешь знать. Ты даже не представляешь сам, наверное, насколько.

– И последний вопрос. Нет, я не хочу быть человеком! Гадость какая… Но я хочу иметь возможность пожить среди людей, разбить запреты, которыми мы, фейри, окружены. Хочу увидеть мир железа, который построили люди. Знаешь, когда я впервые приехал с тобой в большой город, вся моя сущность горела и корчилась, но всё, что я мог – стоять и смотреть на это сияние… Оно прекрасно. Вам, людям, доступно железо и искусство, потому что вы живы… Ваш мир постоянно меняется, когда наш практически неизменен. И это ужасно, но и прекрасно тоже. Мне любопытно увидеть всё, что вы создали. Это страшно и уродливо, но… потрясающе любопытно.

Я понимающе улыбнулся.

Значит, мы в конечном итоге очень похожи. Хотя кто бы сомневался. Значит, ты тоже не хотел играть по правилам…

– Мы есть, но нас нет, – продолжил Иво. – Мы можем измениться, обрести форму, лицо, но это всё не до конца, не вполне, на очень короткий срок, между жизнью и смертью… Для остального же нужен ключ. Правильный ключ. И такой очень сложно заполучить себе в личное пользование.

– И это, я так понимаю, ответ на вопрос “Почему я забываю?”

– Именно, – развёл руками Иво. – Прости, но ты не должен считать нас реальными.

…если разобраться, только орудие…

– Я не хочу забывать, – я всю жизнь искал чудо, которое всегда было в шаге от меня.

Я всю жизнь искал подтверждение того, что есть что-то, кроме.

Я не отпущу его так легко.

В эти игры могут играть и двое, врагмойдругмой.

– Я не собираюсь спрашивать, – сказал Иво. – Ты выпьешь мёд и уснёшь. А когда проснёшься, всё это станет просто одним из смутных, забытых снов.

– Я не стану пить.

– Ты выпьешь.

– Ну так заставь меня! – я вскочил на ноги.

– Ну, если ты настаиваешь…

Иво скользнул вперёд, грациозный и стремительный, как положено созданию, сотканному из тумана и магии. Заворчали гончие, скаля клыки, и хватка плюща усилилась…

Я вытащил руку из кармана, держа старый ключ прямо перед собой.

Они шарахнулись в стороны: бабуля, надо отдать ей должное, знала своё дело…

Иво, впрочем, не отошёл далеко.

– Хорошее железо, – сказал он, – по всем правилам зачарованное. Прямое прикосновение к такому может меня уничтожить.

И шагнул вперёд.

Твою мать, Иво! Мы что, правда будем тут играть в падение-на-доверие?!

– Я не хочу тебя уничтожать.

О его улыбку можно было порезаться.

– А сможешь?

Ключ – это, если разобраться, просто орудие.

Он ничто, если открывать нечего.

Он ничто – без того, кто его держит.

Я пятился, пока не врезался спиной в стену.

Иво приближался, пока ключ не нагрелся в моих руках, пока из его глаз не потекла кровь.

Синяя, как чернила…

Я отшвырнул ключ в сторону.

– Так я и думал, – сказал Иво. – А теперь – пей.

И я, покорный, как кукла, шагнул к столу.

🍀

Я проснулся с очень тяжёлой головой.

Моё типичное утро после Хэллоуина, привет! Я простонал, с усилием растёр лицо и некоторое время просто полежал в кровати, пытаясь уложить разбегающиеся мысли.

Ладно.

Ладно.

Отклеившись от кровати с третьей попытки, я сполз на первый этаж, где в уютной гостинной у уже разведённого камина сидел Иво с двумя огромными кофейными кружками.

– И как оно? – спросил он.

– Как всегда, после Хэллоуина, – вздохнул я. – Одна радость: удалось утрясти в голове сюжет. Вчера никак не мог начать – не знал, какие слова должны быть первыми.

– Теперь знаешь?

В эту игру могут играть двое.

– Теперь – знаю.

– Расскажешь?

– Секрет.

– Ну расскажи-и! – заканючил Иво. – Тогда и я с тобой, так и быть, новостями поделюсь.

– И что за новости?

– Ты помнишь, мы вчера говорили о Джеколсоне?

– Такое забудешь. И?

– Говоря о карме: этот скользкий хмырь вчера попал в аварию. Олень под колеса выскочил или что-то в этом роде, я не вникал.

– Неожиданно…

Ожидаемо. И слишком прямолинейно. Как тебе не стыдно? Всё настолько в лоб… Не разочаровывай меня, будь добр.

– И как он?

– В больнице. Врачи вроде дают нормальный прогноз, но мы его ещё долго не увидим.

– А кого увидим?

– Эллори Эдвардс.

Сладка, как ежевика, колюча…

– И, если спросишь меня, это хорошая новость… – продолжил Иво. – Кстати, они с этой твоей Бри вроде собираются заключить контракт. Думаю, это будет очень плодотворное сотрудничество.

Я поморщился и потёр лоб.

– Что, голова болит? – уточнил Иво сочувствующе.

– Ага, – вздохнул я. – Но это ничего, это – моё типичное для Хэллоуина состояние. Пойду что ли писать…

– А ты сможешь? – нахмурился Иво. – Тебе бы, может, таблеточку?

Я только отмахнулся.

– Поболит и пройдёт, от похмелья ещё никто не умирал. Пойду поработаю; ты знаешь, нигде мне не работается так хорошо и легко, как в доме-в-лесу.

Иво понимающе улыбнулся.

🗝

Мы возвращались обратно.

Я привычно наблюдал, как проносятся за окном развилки, уже не удивляясь тому, какими одинаковыми они кажутся – просто вдыхал запах осенней листвы, нагретой последними солнечными днями.

Двое могут играть в эту игру.

– Никаких фей не бывает, – сказал я, разрушая уютную тишину.

Иво улыбнулся,

…обнажив три ряда тонких и острых клыков. Его плющ, извиваясь, оплёл мне запястья. Плющ окутывал всю машину, чтобы уменьшить влияние железа.

Я знаю, как оно жжёт.

Прости, но ты сам выбрал…

Я тепло улыбнулся, глядя в глаза своего лучшего друга...

…личного муза? Худшего кошмара? Спасителя? Благодетеля? Чудовища и палача? Ответ не прост; он никогда не будет простым, ни для кого из… ну, нас. Ты правду сказал: нет в этом мире вещи, у которой есть только одна сторона.

– Ты говорил, – промурлыкал Иво, – и всё же…

– Ты не понял. “Никаких фей не бывает” – с этой фразы будет начинаться книга.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга, не отрываясь.

– А о чём будет книга? – спросил Иво медленно, возвращаясь к вождению.

– О, это сложно вот так сразу описать, особенно с учётом того, что я не хочу спойлерить, – сказал я. – Но там всё будет весело, с подвывертом.

Поиграй со мной…

– Там будет похищенный ребёнок, но на этот раз похищенный не феями… Точнее, феями тоже, но это потом. А сначала он похищен ведьмой. И сам он, ко всему прочему, понятия не имеет, что был похищен – он был слишком мал, чтобы помнить… Неплохой зачин, а?

Иво молчал.

– Ну, и там ещё всякого, – продолжил я, – по-мелочи: принц фей, желающий взглянуть на мир железа, человеческий ребёнок, желающий взглянуть на мир фей, много загадок… А ещё финал – открытый, но всё же ближе к счастливому. Нереалистично, учитывая то, насколько феи и люди разные, какова игра и что за ставки в ней… Но, наверное, шутка вот в чём: они не настолько разные, как им иногда кажется.

На какое-то время в салоне воцарилась тишина.

– Вот как… – голос Иво шелестел палой листвой. – Тогда я хочу спросить ещё кое-что. Я знаю, как ты пишешь книги. Задумав первые слова, ты всегда задумываешь и последние тоже. Не скажешь мне, какими они будут?

Я отвернулся к окну, глядя на проносящиеся мимо машины.

– Последние слова?

Давай поиграем, Иво.

– Я всё помню, – сказал я. – Я знаю, что я – и есть Ключ.