Текст книги "Карты, деньги… или дочь шулера… (СИ)"

Автор книги: Алина Шустрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Не знаю, – ещё тише пискнула я и зажмурилась, мне показалось, что меня сейчас ударят. Зуботычины не последовало, я немного расслабилась, но глаза решила не открывать, зрение надо беречь.

– А что ты знаешь?

– Ничего! – Заверила я его, – вы лучше Алексу позвоните, он вам всё расскажет, а то я со страху соображаю плохо. – Пожаловалась я.

– Я хочу знать всё что знаешь ты! Усекла?

– Усекла! – Закивала я и затараторила одновременно, вываливая по порядку весь сегодняшний день.

– Значит, ключ нашли, а от чего не знаете.

– Нет. – Закивала я. – В смысле нашли – да, а от чего не знаю – нет.

– Хорошо, ищи дальше. Отвезите её обратно.

Мне опять натянули мешок на голову, закинули на плечо и понесли.

Выкинули меня из машины на том же месте, где поймали. Я сидела на земле, пытаясь стянуть с головы черный пакет завязанными скотчем руками. Ко мне подбежал Алекс, сдёрнул мешок с головы, я протянула ему замотанные руки.

– Ты где была? – Я уставилась на него в упор, интересно, а поумнее он ничего спросить не мог?

– На веселых стартах, – порадовала я его, – в мешке прыгала, не видно, что ли? – Алекс судорожно разматывал скотч на моих запястьях. – Кто это был?

– Не знаю, не представились. – Я оглянулась, недалеко от меня в пыли валялась моя любимая сумка. Я встала, отряхнулась. – Сволочь какая – то!

– А поконкретней нельзя? – Попросил Алекс.

– Ну что не ясно? – Рассердилась я, поняв, что грязь с попы так просто не отряхнуть. – Ребятки в ГИСТАПО играли, светили мне в темноте лампой в глаза, и не представились даже. Ты меня прости, конечно, но я от страха всё рассказала, ну что ключ нашли неизвестно от чего. Что отец умер от удара головой о тумбочку.

– Ничего страшного, махнул рукой Алекс, главное, что сама цела. Не били?

– Нет! На машине покатались, в мешках побегали, в глаза посветили, эти кавказцы такие затейники…

– Кавказцы?

– Да, двое с клювами, третьего не видела, но голос с акцентом.

– Поздравляю вас Полина Александровна, вы познакомились лично, с одним из потерпевших. Аслан Мирзоев, по кличке Аслан.

– В гробу я их всех видала! – В сердцах пожаловалась я! – Нужны они мне, знакомиться ещё с каждым лично, их вон сколько, а я одна!

– Ну что поели, размялись, пора и за работу? Поехали искать Светлану Бабенко? – Вернул меня к суровой действительности Алекс.

– А ты что, её не нашёл ещё?

– Её мать сказала, что Светлана на работе, работает в центральном торговом центре в ювелирном отделе. Описание туманное, нужна фотография, вот я за тобой и приехал, а тебя уже умыкнули. Не женщина, а переносное знамя, на минуту нельзя оставить…

– Вот и не оставляй! – Буркнула я.

– Хочешь, я тебя прятать буду, когда уходить? В багажник?

– Нет, не хочу. – Вздохнула я, – лучше уж мешок, и то веселее. Поехали быстрее, а то мне в туалет надо.

– И всё? – Спросил Алекс, отъезжая от кафе.

– Нет, не всё! Можно ещё вздремнуть!

– Ну ты и соня! – Восхитился Алекс. – Железные нервы. Её как зайца по всему городу гоняют, ищи баксы, а она знай себе дрыхнет!

– У меня совесть чистая, вот и нервы крепкие, а ты не завидуй, а на дорогу смотри. Я пока Молчанову позвоню.

Алексей вышел на парковку сам, я помахала ему из машины, он подошёл, протянул мне фото Светланы Бабенко, распечатанное на цветном принтере. И конверт.

– Это Середа просил тебе передать.

Я поблагодарила Молчанова, убрала конверт в сумку, фото Алексу, передала привет Середе, попросила не говорить Скворцову, что я приезжала, и мы с Алексом отбыли в сторону торгового центра.

В торговом центре обошли вместе первый этаж, потом мы разделились, я пошла проверять ювелирные на втором этаже, Алекс на третьем. Я медленно плелась вдоль витрин. Заглядывала в лица, продавщицам очередного ювелирного, когда позвонил Алекс.

– Я нашёл её.

– Прекрасно! Я в туалет и буду ждать тебя на первом этаже в кафе.

В туалете я привела себя в божеский вид, почистила брюки, сумку, помыла белые каблуки на босоножках, расчесалась, подкрасилась и довольная почесала в кафе. Заказала себе кофе, тортик, умяла его, сладко жмурясь от восторга, конечно, до Эльдара местному кондитеру далеко, но тоже ничего. Зазвонил мобильник.

– Привет, это Вадим. Как у тебя дела?

– Как сказать, – я глотнула кофе, – голова пока на месте, а будущее еще туманно.

– Нашли что-нибудь?

– Ничего путного, а вот лично мне уже подфартило познакомится с одним из владельцев пропавших денег. Лица я правда не разглядела, сначала из-под мешка было не видно, потом лампой в глаза светили. А так всё хорошо.

– Да я уже вижу, как хорошо, где твой телохранитель, долбанный был.

– Он поехал свидетельницу опрашивать, а меня и умыкнули.

– Так я и знал, что от этого клоуна толку не будет.

– Других вариантов всё равно нет. – Печально выдохнула я. – У тебя что нового?

– У меня тут такая канитель, конца и края не видно. Вы там скоро заканчиваете?

– Я думаю да, спать хочу не могу, у меня знаешь ли реакция на стресс, сижу носом клюю, под стол бы не свалиться. Так что пускай господин Астахов свидетельницу без меня охмуряет, а я спать. Завтра заезжай утром, я тебя покормлю.

– Хорошо, если передумаешь звони, поужинаем вместе.

– Хорошо. – Я быстро попрощалась, так как к столу направлялся Алекс.

– Ну? – Подпрыгнула я от нетерпения.

– Баранки гну! Ты такая скорая, красотка, не надо бежать впереди паровоза. Познакомились, я её на ужин пригласил, сегодня после работы, там все равно она откровенничать не станет, все товарки уши оттопырили. Так что пока похвастаться нечем. Заканчивает она через полчаса, говори куда её везти. – Я задумалась.

– В казино у нас ресторан хороший, вот тут за углом, – я показала пальцем, и у тебя возле гостиницы, если дальше по улице проехать «три пескаря» называется. Так что выбирай. А меня за 30 минут ты как раз успеешь домой отвезти. – Я зевнула и встала.

– Я не понял, красотка, признавайся, ты таблетки какие – то пьёшь, что же ты отключаешься всё время. – Я рассмеялась,

– мне кажется, что это у меня защитная реакция организма на жизнь с моим папочкой. У меня этот недуг с детства, как понервничаю, ложусь и отключаюсь, просыпаюсь – огурец.

– Понятно, – потянул Алекс, – а то я уже и не знаю, что думать, совсем моё обаяние не действует, дрыхнет девица и всё тут.

Алекс высадил меня у подъезда.

– Как закончим позвоню!

– Не надо попросила я. Давай до завтра!

– Ты права, может мы и завтра закончим. – Я покачала головой.

– Удачи, Казанова! – Махнула рукой и нырнула в подъезд. Надо бы к Наташке подняться, новости доложить, нет сил, завтра, малодушно решила я, и остановилась у своей двери.

В мой прекрасный сон ворвалась противная трель звонка. Я открыла один глаз.

– Что такое, 10 утра, кому там неймётся, – я натянула халат и поползла к двери. За дверью стояла Лена, которая быстро проскользнула мимо меня, понеслась прямиком к окну и защебетала, раздвигая шторы.

– Поль, ты извини, что разбудила, там мужики под окном дерутся, а у нас из окна плохо видно, весь двор уже собрался, не протолкнуться, можно я посмотрю. – Закончила она, высовываясь в открытое окно.

– Ой, как круто, – Лена повернула ко мне сияющее лицо, – прямо у тебя под окном, как в партере. – Смысл сказанного медленно пробирался в моё полусонное сознание. Я молча подошла к окну и высунула голову. Остатки сна как ветром сдуло. Под окном самозабвенно мутузили друг друга Вадим и Алекс, а вокруг полукругом выстроились местные зеваки.

– Прекратите сейчас же, – рявкнула я в окно.

На меня даже никто не поднял головы. Прекрасно. Я рванула в ванную, схватила эмалированное ведро, набрала ледяной воды и поволокла его к окну.

– Ленка, помоги мне. – Растерявшаяся Лена, помогла затащить мне ведро на подоконник, я прицелилась и вывернула его бойцам на головы. Толпа ахнула, Алекс с Вадимом отскочили друг от друга как ошпаренные, смешно отряхиваясь и пофыркивая как мокрые коты, задрали головы наверх, в поисках обидчика и уставились на меня.

– И почему я не удивлён? – Глубокомысленно изрёк Вадим, вытряхивая воду из уха.

– Красотка, у вас тут на периферии все так с мужиками обращаются? – Поинтересовался Алекс, глядя на меня, потом повернулся к Шувалову и продолжил, кивая на меня головой, – а потом ещё жалуются, что мужики у них долго не живут.

– Ой, неудобно то как получилось, – притворно всплеснула я руками, – что ж ты Лена такая неловкая! Да и кто же кактусы из ведра поливает? – Радостно ухмылялась я, глядя на Ленку, которая сначала с любопытством выглядывала в окно, а теперь, от моей наглости хватала ртом воздух. Поднимайтесь скорее, мы сейчас всё исправим. – Мокрые ребята струйкой потянулись к подъезду.

– Концерт окончен! – Обрадовала я зевак и захлопнула окно.

– Поль, ты с ума что ли сошла, – чуть не плача, заголосила Ленка.

– Не бойся, тебя не тронут, ты несовершеннолетняя, а вот мне похоже конец! – Успокоила я младшую Громову. – Придётся мужиков покормить, они, наверное, с голодухи такие агрессивные, – предположила я. – Они поедят, подобреют и убивать меня передумают!

– А чем кормить будем? – Поинтересовалась Лена.

– Не знаю, – потянула я. – В холодильнике яйца есть?

– Есть!

– Вот и прекрасно! А пока, беги наверх, грабить Вагнера будем, неси двое штанов и две майки. Желательно сухие.

– Я что же это к нему в шкаф полезу? – Возмутилась Ленка, – я пас.

– Ладно, тогда давай два халата банных Наташкин и Вагнера, они в ванной должны висеть. – Ленка кивнула и рванула домой, в дверях столкнувшись с мокрыми мужиками, коротко кивнула:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – осчастливил её Алекс. – И вам не хворать, Полина Александровна! – И шутливо поклонился.

– Вы чего там сцепились? Из – за прекрасной дамы? – Невинно осведомилась я.

– Вот ещё! – Буркнул Вадим! – У нас просто личная неприязнь!

– С голодухи? – Предположила я.

– Точно, – подпрыгнул Вадим, – представляешь, все рестораны с утра закрыты, а завтрак в гостинице, йогурт и бутерброд с сыром. Что за город!

– Причём, бутерброд этот, умер уже давно и в жутких мучениях, – влез Алекс.

– Понятно, значит, бутерброд не поделили, – подытожила я. В дверях появилась, запыхавшаяся Лена с халатами.

– Вот! Нашла.

– Молодец, – похвалила я её.

– Значит так, мальчики, горячий душ там, – я показала пальцем на дверь ванной, – полотенца вот, – я вынесла из гардеробной два банных полотенца и вручила им по одному. – Халатики разбираем, – и с милой улыбкой подала Алексу Наташкин голубой халат с рыбками. – Настоящего мужика ведь ничем не испортишь, – тебе пойдёт, я уже чувствую. – Алекс сжал зубы, но халат взял. Вадим получил халат Вагнера.

– Когда закончите, дверь захлопните, ключи я возьму, – я показала на связку на комоде. – Поднимаетесь на третий этаж, квартира 9, мы вас с Леной покормим, так и быть. Приступайте, а мы пошли, – я положила ключи в карман своего халата и вышла вслед за Ленкой. Потом не удержалась, вернулась и просунула нос в закрывающуюся дверь.

– Вы если, на улице не закончили… у меня там линейка лежит, – я неопределённо махнула в сторону комода, – можете сразу гениталии померить, чего зря кулаками махать!

Поспешно убрала голову, захлопнула дверь и как оказалось вовремя, что-то в неё всё-таки бросили, судя по звуку. Но разбираться я не стала, быстренько дунула следом за Леной, от греха подальше.

Мужики нарисовались быстро, я только и успела поставить чашки, тарелки, вилки, включить чайник и достать банку кофе. Скромно прошлепали прямиком к столу. Я крутила в руках сковородку.

– Быстро вы! Молодцы! Кому чего? Принимаю заказы, на глазунью и омлет.

– Ты так смотришь на сковородку, словно это твоя первая яичница, – предположил Алекс, насыпая в чашку кофе.

– Так и есть! – Быстро согласилась я. – Поэтому начнём с того, кого не жалко. Тебе чего пожарить, рыбка моя, – обратилась я к Алексу в веселом халате. Алекс поморщился,

– мне тогда лучше сварить в мешочек, варёные яйца сложно испортить. – И развернулся к Ленке, подпирающей стенку у него за спиной. – Тебя как зовут?

– Лена, – проблеяла та.

– Так вот, юное дитя, – наставительно продолжил Алекс, – ты видишь эту девушку? – И ткнул в меня пальцем. – Если ты планируешь, когда-нибудь, в своей жизни выйти замуж, то никогда не поступай так, как твоя подруга и научись готовить!

– Обалдеть можно! Значит так, юное дитя, – обратилась я к Лене, – видишь этого юношу, – и я показала на Алекса сковородкой. – Посмотри на него внимательно! И запомни, такие никогда не женятся! – Алекс возмущённо подпрыгнул. Я угрожающе повертела сковородкой, и он затих под моим взглядом. – Независимо от того сколько ты будешь знать способов приготовления яичницы! – Торжественно объявила я и плюхнула сковородку на огонь.

Алекс нагнулся к Вадиму, и показывая на меня чайной ложкой, прошептал:

– Ты видел? И чего эту мегеру охранять! Её и так возвращают быстро! А может в следующий раз ещё и денежек приплатят!

Мужики поели, подобрели и мы решили, что мокрые вещи Лена закинет в стиральную машинку, а я тем временем сгоняю в гостиницу и привезу им сухую одежду. Ключ от номера у Алекса оказался с собой, а вот Вадим оставил на стойке гостиницы, пришлось ему звонить в гостиницу и предупредить девушку, что сейчас прибудет гражданка Воронцова, она должна взять вещи из его номера, так сам Вадим попал под дождь. Тут мы с Ленкой дружно рассмеялись, поглядывая в окно на безоблачное небо и яркое солнышко.

Я пошла домой переоделась, внимательно осмотрела вещи московских гостей. Прекрасно бумажники и документы. Чудненько. Набрала Середу.

– Воронцова, если ты в отпуске, то это значит, что кое – кто вкалывает за двоих!

– Игорёк, прости ради бога, что разбудила. Пробей мне, пожалуйста, двух товарищей. – Игорь закряхтел.

– Давай, записываю. – Я продиктовала паспортные данные Шувалова Вадима и Александра Астахова. Так на всякий случай. – Машина, на которой рассекает Алекс, согласно документам, принадлежит Михееву Станиславу Сергеевичу. Всё что можно узнать, я любой информации буду рада.

– Хорошо. – Пробасил Игорь. – Тебе Молчанов данные на папулю передал?

– Да спасибо! – Я с опозданием вспомнила про конверт. Совсем забыла.

– Отец твой в тюрьме сидел, а ты в анкете о приёме на работу указала, что близкие родственники не привлекались!

– Очень смешно, – порадовалась я вместе с Середой. – Всё пока, не буду больше прерывать твой сладкий сон, спи дальше.

– Воронцова… – Раздалось из трубки перед короткими гудками. Я достала конверт, быстро ознакомилась с содержимым. Ничего нового я не узнала и зацепок для расследования тоже не обнаружила. Ну да ладно, никогда не знаешь наверняка, что тебе может пригодиться, а что нет.

Я принесла к Громовым мокрые вещи в стирку.

– Лен, а где мама Вера?

– На работе, – откликнулась Ленка, попивая с ребятами кофе.

– Как на работе? – Возмутилась я. – Ей отдыхать надо, а не в больнице вкалывать! Куда Вагнер смотрит!

– Она хотела до декретного, свой отпуск отгулять, а главврач не подписывает, подожди говорит, пока замену тебе не найду!

– Ты смеёшься! – Присвистнула я. Да она на такую зарплату замену маме Вере будет до второго пришествия искать. – Ладно. Алекс, давай ключ от номера.

Алекс залез в карман своих мокрых джинсов.

– Когда будешь шарить в моих вещах, помни, всё самое ценное я держу в трусах! – Схохмил Алекс, протягивая мне ключ. Я лениво отмахнулась.

– Тоже мне новость, я давно уже поняла, что у тебя всё самое ценное непонятно где, в голове то пусто!

Я выкатилась во двор, у меня созрел вопрос, мама Вера случайно не помнит дядю Жору Беседина, он к нам часто заезжал, когда мы снимали у неё комнату. И я решила сегодня посетить в больницу. Я быстро заскочила в гостиницу, набрала два пакета с вещами, закинула в багажник, и отправилась к маме Вере на работу. И вот я опять у центральной городской больнице. Оставила машину на парковке, с тоской оглядела уродливое здание, что – то я сюда зачастила. Вчера в морг, сегодня в травму, а завтра куда? Одолевали меня не весёлые мысли по дороге. Маму Веру я нашла быстро, она драила коридор в отделении.

– Ага, молодец, – налетела я на неё, – а если я Вагнеру расскажу, что ты 10 литровое ведро с водой таскаешь?

– Поль, кончай, работа у меня такая, это больница, грязь разводить нельзя, а уборщица только вечером придёт.

– Это всё понятно, проблемы в нашем здравоохранении колоссальные, только тебе то что. Быстренько давай или в отпуск, или на больничный. – Я нависла над ведром.

– Мне Надежда Васильевна заявление не подписала, – грустно сообщила мама Вера, продолжая намывать полы.

– Где оно? И где она?

– Кто оно – она? – Не поняла мама Вера. Я вздохнула, забрала ведро, швабру и домывая полы, пояснила.

– Оно – Заявление. Она – Надежда Васильевна.

– А! – Обрадовалась мама Вера. – Надежда Васильевна, на 5 этаже, в 59 кабинете, а заявление вот. – Мама Вера подошла к столу и вытащила лист бумаги из книжки.

– Держи. А тебе зачем?

– Тоже в отпуск собралась, а как заявление писать не знаю. – Порадовала я её и потащила ведро в туалет. – Возьму на пол часика, спишу, так сказать.

– Возьми, – растерялась мама Вера.

Я поставила ведро и швабру в шкаф и села за стол. Шутки шутками, а заявление я написать Скворцову обещала, вот и напишем, раз оказия вышла. Я старательно выводила буквы, высунув язык. Почерк у меня так себе. Пришлось поднапрячься. Ну вот! Чудненько.

– Мам Вер, ты не помнишь случайно, к отцу раньше дядя Жора Беседин приходил, он в нашем городе жил или проездом? – Спросила я, любуясь на своё творение.

– Беседин? Жорка? Помню конечно, ещё тот баламут. У нас он живёт уже лет 5, ему бабка кабак в наследство оставила, в Вороней слободке, он там и живёт. – Я даже подпрыгнула.

– Как кабак называется не помнишь?

– Чудно как-то. Таверна «Адмирал блин какой-то» (БИНБОУ). Пивнушка небось, а тебе зачем? – Я подпустила в глаза туману.

– Мать решила найти! Может он чего про неё знает. – Брякнула я. – Больше из дружков отцовских никого не помнишь?

– Ох, Полиночка, деточка, таскалось то народу полно, а так что бы больше раза или двух и не припомню.

– Сиди, тогда и вспоминай, а я пошла, твоё заявление подписывать.

Я вручила маме Вере книжку и отправилась на поиски 59 кабинета. По дороге в сумке зазвонил мобильник. Шувалов.

– Да.

– Полин, с тобой всё в порядке?

– Да, со мной всё в порядке, – успокоила я его, но как видно зря.

– И где ты тогда столько времени бродишь? Тебе до гостиницы пятнадцать минут ехать.

– Я в больницу заехала, маму Веру спасти. – Терпеливо объясняла я.

– Может ты и нас, заодно спасёшь, штанами так сказать сухими порадуешь!

– Сейчас порадую. Я почти закончила. Еду, еду.

Я выключила звук и закинула телефон в сумку, а то сейчас начнут звонить по очереди в остроумии упражняться, а мне некогда. Пусть друг на дружке тренируются.

Я постучала и открыла дверь с номером 59. За столом сидела огромная мадам в белом халате, на голове пришлёпнутый пучок местами крашенных в рыжий волос, очки с толстыми стёклами.

– Надежда Васильевна?

– У вас пять минут, – заявила дама, сняла очки и потёрла переносицу.

– Попробую уложиться, – порадовала я её, располагаясь на стуле и выкладывая заявление на стол. – Я вот тут бумагу принесла на подпись, а то Громовой в её положении, тяжело за вами по больнице бегать.

– Вы ей кем приходитесь?

– Дочь!

– Я русским языком сказала, найду замену и подпишу. Всего хорошего. – Подвинула ко мне заявление и снова нацепила очки на нос.

– Я вам тоже русским языком объясняю, что Вере Константиновне в её положении и возрасте надо дома на диване лежать, а не ведра таскать и с бомжами возиться.

– Это её проблемы, думать надо что делаешь, со дня на день бабкой станет, а она учудила!

– Вы не понимаете, Надежда Васильевна, у Веры Константиновны проблем нет, вернее есть, но только одна. Забота о своём здоровье и здоровье малыша. А остальное ваши проблемы. Либо вы подписываете заявление и Вера Константиновна, дорабатывает до конца этой недели и уходит в отпуск, очередной и не отгулянный, а потом плавно в декрет, либо она берёт больничный, сначала один, потом другой, отпуск вы ей деньгами выплатите, вместе с декретными!

– Вера так с нами не поступит!

– Вера может и не поступит, а вот её будущий муж, запросто. Очень уж печётся о здоровье любимой и будущего наследника. – Я опять придвинула заявление к Надежде Васильевне. – Знаете, какие эти иностранцы щепетильные, а права как качать любят, привыкли там у себя, в Европах, знаете ли.

– Иностранец? – Напряглась Надежда Васильевна.

– Так точно, – расцвела я в улыбке, – гражданин Германии.

– Вера совсем сдурела на старости лет, – прошипела мадам, подписывая заявление, – к немцу в услужение, полы драить. – И швырнула мне заявление.

– Да что вы, – не удержалась я напоследок от шпильки, – там такой дом огромный, трое слуг не успевают, куда уж одной Вере. Всего хорошего. – И я скрылась за дверью.

Уф, не баба, а медуза Горгона, чувствую себя как выжатый лимон. Я показала маме Вере заявление и наказала сходить в бухгалтерию, дождаться пока они его зарегистрируют и сделать копию с заявления с указанным входящим номером.

– Хорошо. – Закивала мама Вера.

– Вагнер вечером проверит, – повысила я её старательность, поцеловала в щёку и побежала спасать мокрых Вадима и Алекса.

На парковке я пару минут порылась в сумке в поисках ключей от машины. Наконец то, обрадовалась я и, засунув сумку под мышку, пикнула брелоком сигнализации, в этот момент рядом, из ниоткуда материализовался мужик, зажал мне рот огромной лапой и приставил к горлу нож.

– Пикнешь, прирежу. – Я попыталась сообщить ему, что я на всё согласна, но звук утонул в ладони. Я тоскливо взглянула на машину, пикнула брелоком сигнализации ещё раз. Негоже бросать на стоянке открытую машину, тем более, если она у тебя одна. Меня невежливо закинули на пол заднего сидения джипа, а на мою спину похититель водрузил свою ногу 45 размера. Я лежала, уткнувшись носом в не очень чистый резиновый коврик и размышляла, кто меня украл на этот раз из потерпевших? А вдруг это просто маньяк, не относящийся к делу. Нет уж, лучше свои, подумала я и принялась потихоньку рассматривать похитителя. Здоровый, челюсть квадратная, на левой щеке шрам от скулы до уголка рта, глаза блёклые и мёртвые. Я поёжилась, сто пудов маньяк. Водителя мне не было видно, как я не вертелась, только пинка по рёбрам заработала, я охнула и затихла. Больно! Лучше подождём. Водителя я рассмотрела, когда меня вытаскивали из машины за шкирку. Лысый, блёклый, лупоглазый как жаба. Ну и парочка, да и манеры отсутствуют. Меня привезли в какую – то развалюху на окраине города, за волосы проводили внутрь и привязали к стулу. Завязали рот. Лупоглазый застыл у двери, как истукан, а Гуимплен принялся баловаться с выкидным ножом, рядом с моим лицом. Вот уж и правда, у меня глаз алмаз, маньяков я сразу примечаю. Я уже было совсем затосковала, и подумывала, не завалиться ли мне в обморок от греха подальше. Как заговорил мой «красавчик», продолжая играться с ножом, чем признаться очень меня нервировал. И даже больше, я уже едва дышала от страха.

– Ну что, курва, где деньги. – Я так обрадовалась, кажется свои, что даже запрыгала на стуле. Гуимплен вытащил мой кляп, а я быстро затараторила, дабы уверить его, что напугана я дальше не куда, и напрягаться больше не надо. Я пересказывала слово в слово то что рассказывала Аслану, соображая, как бы не втянуть маму Веру в происходящее.

– А больше я ничего не знаю, лучше Алекса спросите, может у него новости есть.

– В больнице что делала? – Спросил мой улыбчивый собеседник. Я сглотнула.

– Следователь сказал, чтобы мне труп получить, для похорон, надо у глав врача бумажку подписать.

– Подписала?

– Подписала. – Закивала я.

– И где бумажка?

– В больнице осталась, к документам приложили, на труп. – Я даже зажмурилась.

Если мне не поверят, могут и избить, с тоской подумала я. Ну уж дудки, только попробуйте, залягу в больнице, загипсуюсь до бровей и ищите сами, свои дурацкие деньги. Из боковой двери появился ещё один дядечка, блондин с зачёсанными назад волосами, серыми глазами и хищной улыбкой.

– Здрасти, – пискнула я, – стараясь быть вежливой и завести непринуждённый разговор.

– Привет. – Блондин двинулся ко мне, засунув руки в карманы. Я улыбалась, делая вид, что ужасно рада встрече с ним.

– Ты ведь Полина? – Очень своевременный вопрос, так и подмывало воскликнуть: «Вы ошиблись, меня зовут Татьяна!» – Но я боялась, что подобная шутка выйдет мне боком, а бок и так болел.

– Полина, – я кивнула, а вас?

– Познакомится хочешь? – Он весело осклабился. А я заёрзала. Не адекватный какой – то.

– Мне же надо к вам как – то обращаться, – робко заметила я.

– Правильно рассуждаешь! Друзья зовут меня Резо. А ты мне друг?

– Конечно, конечно, отныне я ваш лучший друг, – закивала я. – Можете на меня рассчитывать.

– Хорошо. Ребята тебя сейчас отвезут на место, а ты держи язык за зубами и продолжай искать.

Я опять радостно закивала и за дрыгалась на стуле, предвкушая свободу. Резо ушёл не попрощавшись, парень со шрамом отмотал меня от стула и повёл в машину, крепко держа за локоть. В машине меня опять пульнули на пол и прижали ботинком. Интересно кто его учил так с женщинами обращаться? Гуимплен выкинул меня у больницы, следом мою многострадальную сумку.

– До новых встреч, курва! – Захлопнул дверь и обдав меня пылью из-под колёс, мои лучшие друзья покинули меня.

Я с тоской огляделась, ужасно хотелось спать, и тут я вспомнила, что дома меня ждут два разъярённых товарища без штанов и затосковала ещё больше. Ну что за жизнь пошла, сил моих больше нет, хоть ложись и помирай. Я вздохнула и поплелась к машине. К Громовым я ввалилась как медведь в берлогу, кинув сумку и пакеты, прислонилась к стене у двери. Ребята выскочили на шум в коридор. У Алекса за время моего отсутствия правый глаз стал лиловый, у Вадима левый.

– Ух ты, как вы похорошели без меня, больше скажу, расцвели! Вадим, я смотрю ты левша? – Спросила я, ткнув пальцем в сторону правого глаза Алекса.

– Я-то может и левша, – порадовал меня Шувалов, а вот у тебя совести нет, пропала на пол дня, трубку не берёшь, мы тут с ума сходим, бедная Лена уже час наши штаны утюгом сушит.

– Я не виновата, меня опять украли, – грустно сообщила я.

– Кто? – Наконец то, заинтересовался происходящим Алекс.

– Резо.

– Резо? Красотка, ты с ним по осторожней, он садист, по-моему, и ребятки у него такие же, – порадовал меня Алек.

– Я уже поняла, мне пытались, физиономию ножиком подкрасить и рёбра слегка пересчитали, – я задрала футболку, продемонстрировала лиловый кровоподтёк, опустила майку и показала спину с чётким отпечатком ботинка. Заткнулись оба и сразу. Вот и хорошо. Пусть не считают себя самыми несчастными.

– Вот вещи, – я кивнула на пакеты. Я в душ и спать. Только успела взяться за дверную ручку, как завопил Алекс.

– Какой спать, нам вещи из милиции забирать через час!

– Не волнуйся, через час и заберём, мне нужно 30 минут.

– Ага, конечно, – вопил Алекс, – сейчас задрыхнешь за своей железной дверью! Я с тобой!

– Куда это? – Поинтересовался Вадим, – в душ и спать? Полина, мне надо с тобой поговорить, это очень важно!

– Успокойтесь. – Влезла Лена, – пусть идёт, ей правда надо поспать, у меня ключи есть.

Я благодарно ей кивнула и пошла домой, быстро приняла душ, переоделась, в одежде залегла на кровать, и отключилась. Разбудила меня Ленка.

– Поль, вставай, этот приехал, который не женится, он тебя в машине ждёт.

– Который не женится? – Сонно спросила я, – а зачем он мне? Скажи, пусть проваливает…

– Вот, вставай и сама скажи, – не отставала Лена. Пришлось просыпаться.

– Ленусь, у меня на тебя скоро аллергия начнётся! Ты мне сегодня целый день спать не даёшь! Если хочешь загладить свою вину, плиз, сделай мне кофе, – попросила я и поплелась в ванную, чесаться и краситься. – Блин, как бок болит! Вот урод! Чтоб тебе! – Я от души выругалась, любуясь на кровоподтёк на левом боку. Хотя, ребро не сломал и на том спасибо. Когда вздремнёшь, взгляд на мир становится гораздо позитивней.

Мы с Ленкой выпили кофейку, сполоснули чашки, и я отправилась на улицу, где из окна БМВ на мир через солнечные очки смотрел Алекс.

– А тебе идёт, – сказала я, усаживаясь в машину, – да и вообще тебе повезло!

– В каком смысле? – Не понял Алекс.

– Прогноз хороший обещали на всю неделю, без дождей. – Осчастливила я его.

– Вот попёрло! – Хмыкнул Алекс и мы покинули двор.

– Давай, рассказывай, что нового узнал? Или забыл, зачем вчера девушку в ресторан водил?

– А нечего узнавать то было! Пустышка. Познакомились, пофлиртовали, обещал перезвонить и пропал. Я даже догадываюсь куда! В морг! Но ей я сообщать не стал, пусть надеется и верит.

– Ясненько, понятненько! А я кажется Беса нашла. – Алекс даже зубами лязгнул.

– Это шутка юмора такая?

– Нет. Я к маме Вере вчера не просто так ездила, а по делу, вернее по двум делам и оба удались! – Радостно сообщила я.

– Главное, что тебе удалось от Резо уйти целой и невредимой! Вот это действительно удача. Лучше держаться от него подальше. Так что там с Бесом.

– Держаться от Резо подальше, я буду с радостью, а вот осчастливит ли он меня тем же, ещё вопрос! Бес, как я предполагаю, никто иной, как Дядя Жора Беседин, как его полное имя не знает никто! Поэтому, его могут звать Георгий, Юрий или ещё как-нибудь. Но это пока неважно, так как мама Вера сказала, что его бабка 5 лет назад оставила ему в наследство кабак или пивнушку в Вороньей слободке. Райончик я тебе скажу ещё тот, а кабак называется, что-то типа: «Таверна Адмирал Блин» какой-то. Точнее мама Вера не помнит, но найти можно.

– Нормальная бабка, – усмехнулся Алекс, – небось курила трубку и топила корабли.

– Что ты сразу на бабулю наговариваешь, может у неё муж был пират, а она… – я замолчала.

– Пиратка? – Хохотнул Алекс.

– Почему сразу пиратка, – продолжала я защищать честь бабули, соображая, где порядочная женщина может познакомиться с пиратом, – может она танцовщица была. – Брякнула я. Вот блин. Простите меня дяди Жорина Бабуля, моя попытка по защите вашей чести, с треском провалилась.

– Я и говорю, клёвая была бабка, – расплылся Алекс, паркуя машину перед милицейским управлением. – Сама пойдёшь или меня возьмёшь.

– Вместе пошли, – распорядилась я, – там ведь чемодан с вещами, скажу, что ты мой носильщик. А если не поверят, ты им глаз покажи, – посоветовала я Алексу, – у наших вокзальных носильщиков у всех такие же. Только оттенки разные, от лилового до сине-зелёно-жёлтого.

– Слушай, Красотка, у тебя бок болит? – Поинтересовался Алекс, выходя из машины.

– Болит! А что?

– Хорошо! – Обрадовал меня Алекс и двинул в сторону центрального входа.