Текст книги "Карты, деньги… или дочь шулера… (СИ)"

Автор книги: Алина Шустрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Алина Юрьевна Шустрова
Карты, деньги или дочь шулера

Тебе со мной не повезло:

Я – Коломбина, я – актриса…

И я не верю в то, что зло

С добром не ищет компромисса…

Я только роль…Прохладный пыл…

Мила в анфас, надменна в профиль…

Мне шлет фиалки Арлекин

И рукоплещет Мефистофель

Наташка наконец-то начала брать заказы на дом. Хозяйка ателье, в которое Наталья устроилась пару лет назад подмастерьем, жутко изводила подругу своими придирками и бестолковыми предложениями.

– Мне иногда кажется, что она специально даёт мне бредовые советы, что бы я испортила заказ, а она, покричав на меня от души уволила, – жаловалась подруга.

– Конечно, в её ателье уже давно ходят из – за тебя! Она всё понимает, а сделать ничего не может. Уволит тебя, а за тобой половина клиентов уйдёт, вот и бесится! Давай своё ателье откроем! Я спонсирую!

– Нет, я пока потихоньку начну, дома! Почву прощупаю, это тоже не так просто, нужно место, оборудование, пару толковых закройщиц, а главное хороших постоянных клиентов, человек пятнадцать.

– Бери десять, оставшихся пять я тебе, так и быть, заменю! Я ведь твоя самая вредная и противная клиентка! Я тебе не просто заказы делаю, я тебя совершенствую! – Наталья только закатила глаза.

В этот раз я заказала себе платье из чёрного шёлка, в китайском стиле. Воротник стойка, закрытая грудь, овальный вырез на спине до самой попы, узкое, с разрезом с боку до бедра. Расшитое золотыми драконами при этом плотное, чтобы держало силуэт и края юбки. Сначала Наташка попыталась меня убить, но потом заработала дизайнерская мысль, и я его получила! Я крутилась в Натальином шедевре перед зеркалом.

– В твоё ателье будут приходить клиентки, которые сами не знают, что хотят! А ты должна сделать ещё лучше! И тогда у тебя не будет отбоя от желающих. – Я ещё раз покрутила попой перед зеркалом. Просто Шик с отлётом!

– Наталья, готовь визитки, начну по секрету рекомендовать тебя богатым и крутым тёткам. Набирай штат.

Наташка молча смотрела на верхнюю часть моей попы в вырезе, чуть ниже спины.

– Это не слишком круто?

– Слишком круто – это мыть полы по утрам, мести дворы и менять по 4 школы в год! А это – не слишком. – Я подняла руки вверх и ещё покрутилась перед зеркалом.

– Мужика тебе надо, – не унималась Наталья, – у тебя сдвиг на провокационной фазе.

– Откуда у меня теперь мужик найдётся? Всему городу известно, что я любовница Скворцова.

– Ты сама напросилась!

– Да! А он обрадовался! Живёт себе мужик с женой 15 лет, двух сыновей растит. А друзья не понимают, как это? Владелец казино, бабки есть, а любовницы нет? А теперь все довольны!

– Ага, – хмыкнула Наташка, – особенно ты! Скоро всю задницу в вырез выставим или по частям продолжим?

– По частям! – Рассмеялась я.

Наташка ушла к себе, а я начала собираться на работу. Да уж, заигралась я, Николай Семёнович уже давно намекал, что негоже такой красоте пропадать, и коли смельчак объявится он меня лично передаст из рук в руки, но только замуж! Пока героев не объявлялось. Мужики глотали слюну, предлагали тайные встречи, очень уж Скворцова боялись, все знали, как он тепло ко мне относится, но замужем и не пахло! Я закрутила себе круглую барабулю из волос, воткнула две палочки в волосы, спина должна быть открыта. Покажем товар лицом! В смысле Наташкин шедевр на моей попе! Одела шпильки, посмотрела на часы 21.00, пора выдвигаться на работу. Я закрыла дверь, села в машину и отправилась в казино.

Игорь Середа встретил меня в холе, как всегда.

– Привет, Полина!

– Привет, – я поцеловала его в щёку, за последний год он стал мне самым близким человеком, конечно после Наташки. Игорь по привычке пропустил меня вперёд, и догнал, когда я остановилась поздороваться с девочками на reception.

– Ты чего это? Решила нам ковровые дорожки обновить?

– В каком смысле? – Не поняла я.

– Да нам мужики сейчас всё слюной закапают! – Он выразительно посмотрел на мой тыл.

– Очень смешно! – Я ткнула его пальцем под ребро. Игорь охнул.

– Что тут у нас? Всё тихо?

– Как в болоте. – Он довел меня до мониторной.

– Давай поужинаем вместе, я ещё ничего не ел. – Пожаловался Игорь.

– Бедненький, с твоими габаритами, пропускать приёмы пищи, чистое самоубийство.

Игорь Середа, был начальник охраны казино, бывший сотрудник «Альфы» и мой непосредственный начальник, своими размерами, сильно напоминающий медведя.

– Я пойду, распоряжусь.

– Хорошо давай в зале. – Кивнула я и отправилась в мониторную. Уже с полгода я ела в ресторане, только вместе с Игорем, остальные ужины я поглощала на кухне в компании шеф повара Эльдара. Он мне даже ширму со столиком там пристроил. Что бы, как он сказал, я не смущала его поварят своими ногами, и они ничего не сотворили. Как незабвенная героиня полосатого рейса, высыпавшая картофельные очистки в борщ. В ресторане я перестала есть одна, устав объяснять местным «браткам», что я не пью на работе и спасибо, но мой ужин не надо оплачивать, так как он уже оплачен. Не объяснять же всем подряд, что сотрудники питаются бесплатно, а у меня провокационная фаза со слов Наташки, и я не собираюсь одевать паранджу! Ребята скучали в комнате наблюдения, занятых столов было штук 10, основной наплыв посетителей у нас бывает гораздо позже.

– Всё тихо, Полина Александровна.

– Я вижу. Если что, звоните Игорю, он меня найдёт. – Я не носила рацию в отличие от охранников. Кто-нибудь из ребят обязательно находился в каждой комнате, и меня находили моментально. Я выплыла из мониторной и, плавно покачивая драконом на заднице, направилась на плановый обход. И тут навстречу мне шагнул, не может быть! Мой герой из поезда, кажется Вадим? Ну вот, мечтала при полном параде встретить Артёма, а получилось: супер парад и Вадим. Тоже неплохо! Как он меня тогда назвал? Плоскодонка кажется, ну да ладно, кто старое помянет тому глаз вон! Отомщу и забуду! Я продолжала чесать по ковровой дорожке прямо на него, выдав многообещающий взгляд. Вадим оторопел, слабак, главное ты увидишь, когда я буду уходить! Зуб даю! Он меня не узнал!

– Боже мой, Афродита на охоте! Девушка вам никто не говорил, что нельзя охотиться с автоматом? Много убитых и тяжело раненых!

Я плавно выдохнула и пропела:

– А что делать? Я пленных не беру, а пулемёт тяжеловат. – Я слегка его обогнула и вышла в зал игровых автоматов.

– Плоскодонка! Тоже мне герой! – бухтела я. Справа нарисовался Середа. Кивнул в сторону Вадима, смотревшего мне в след.

– Чего ругаешься, нагрубил?

– Нагрубил! Четыре года назад.

– Да ладно, и что до сих пор помнишь?

– Слушай, у тебя такого никогда не было? – Я взяла Игоря под руку. – Например, тебя в детстве девочка обидела, и ты, повзрослев и возмужав, в особо удачные моменты твоей жизни мечтаешь её встретить, чтобы она увидела тебя, такого крутого, красивого и сразу поняла, какая она была дура?

– Ты это про него что ли? – Не понял Середа.

– Нет, он мне нагрубил гораздо позже, после моих одноклассников и папы, мне уже было сложно нанести ощутимую моральную травму. Короче я мечтала встретить при полном параде своего главного обидчика, и встретила при полном параде, но не главного. По – моему, тоже не плохой день? Как думаешь?

– Уверен. – Рассмеялся Игорь. – Но мужики не такие кровожадные как вы Полина Александровна, столик готов. Пойдём в ресторан, ты расскажешь, как он тебя обидел, я поем, и мы придумаем как ему отомстить. Обрадовал меня Середа и повёл в ресторан.

* * *

Я лежала в купе на верхней полке, и делала вид, что занимаюсь изучением ландшафта, а сама судорожно вслушивалась в разговор моего папочки с попутчиком. Они раздавили пузырёк коньяка и теперь договаривались сыграть, по маленькой. Понятно, папуля опять за своё! А на что я собственно надеюсь? Карточный шулер, аферист, а в последнее время всё больше пьяница… из – за чего наши дела становились всё хуже и хуже. Моя мать, покинула нас, когда мне было всего пять, и за последние 11 лет я хлебнула как следует. Вместо игрушек, кубиков и кукол я с детства играю в карты.

Я очень способная ученица с ловкими и чуткими пальцами. Краплёные карты, шулерские знаки и прочие примочки. Чему – то научил папашка, чему – то научилась сама, наблюдая за бесконечной вереницей лохов и картёжников за нашим столом. Дела у отца шли по – разному, для меня было только одно измерение – пока всё хорошо, мы остаёмся на месте, я хожу в школу, а потом мы срываемся с места и едем, едем, едем… Так я и катаюсь со школьной медкартой и переводными документами с табелем оценок в рюкзаке.

Последнее время папашу просто несло, уже четвёртый переезд за один учебный год. А ему всё мало, завлекал очередного лоха внизу, денег, наверное, мало, решил подзаправиться. Хорошо бы к нам подсел кто ни будь ещё, иначе папаша заставит меня играть третьей, а выслушивать очередные оскорбления с воплями продувшегося клиента, меня совершенно не радует. Пусть сам разбирается, надоело мне всё. Череда школ, съёмных квартир, постоянное враньё о папашиной кочевой работе, и о том, что он вынужден таскать с собой малютку, то есть меня. То он инженер, то строитель, мостов, то дорог, то фотограф крупного журнала с авторской программой на телевидении. Я даже не старалась запоминать, я просто замкнулась и молчала.

Училась я на тройки. И на том спасибо, когда меняешь школы, учителей и программы обучения раньше, чем успеешь в них разобраться. Одежда на мне потрёпанная, застиранная, заштопанная и умещается в небольшой сумке. У папаши одна песня – он добытчик, у него должен быть представительный вид и капитал для игры. А я? Я должна вызывать жалость, как и должно быть с ребёнком, которого бросила мать. Поезд остановился, зашла проводница стоянка 15 минут. В купе вошёл парень. Я радостно вздохнула, сегодня от меня отстанут. Поезд тронулся, новый попутчик разделся, повесил куртку. Начал знакомиться:

– Вадим.

Лежала, усиленно изображая спящую, и смотрела на парня сквозь прикрытые ресницы. Для меня, полуголодной оборванки, он казался принцем из сказки. Темные волосы, короткая стрижка, карие глаза с длинными чёрными ресницами и белозубая улыбка. Одет он был по – походному, но джинсы и тенниска были безупречно чистыми и смотрелись очень дорого. На руке крутые часы и запах, это был запах чистого тела, дорогого парфюма и ещё чего – то, что меня взволновало и разозлило одновременно. Запах денег, самоуверенности и вседозволенности одёрнула я себя. Мало тебе жизнь по башке что ли стучала? Ещё хочешь?

Два года тому назад мы жили в Москве. Отец был на коне, и мы снимали однокомнатную квартиру на Арбате. Меня определили в ближайшую школу к дому. Поскольку это был не первый класс, а седьмой, а к этому времени борьба родителей за места в престижных школах уже утихает, классы не переполнены, меня взяли практически без звука, и я попала в ад! В ад красивых девочек в фирменной одежде, которой я не знала, не видела и не отличала. У меня была одна чёрная юбка и белая блузка, замызганные туфли и хлопковые колготы. И я тощий, задрипанный воробей, с последним переводом из Волгограда превратилась в предмет насмешек. К тому же я умудрилась влюбиться в самого популярного мальчика в классе. Артём был не реально красив, отец шишка в министерстве, мать актриса. Я смотрела на него открыв рот, а в редких случаях, когда он ко мне обращался, я даже не слышала, что он мне говорил! Я глохла и тупела одновременно. А первая красавица класса, Ирочка Малахова подходила к Артёму, обнимала его и говорила:

– Тёма, не подходи к ней близко, может у неё блохи – и все дружно ржали!

Но к счастью мы опять переехали. Пока я предавалась воспоминаниям папашка порхал вокруг Вадима, зазывая его третьим, тоже почуял запах денег. Наверное, это у нас семейное! Вадим согласился, но только поддержать компанию, да и денег у него наличных не много, всё на карточке, а в поезде банкоматов нет. Наконец, они договорились, и папуля начал раздавать. Я задремала под мерный стук колёс и пропустила момент, когда папашка продулся. Я проснулась от шума и начала вслушиваться в голоса. Отец нервничал, суетился и много пил, ну вот, началось! Я слезла с полки, буркнула:

– Я в туалет, – начала искать кроссовки, повернувшись спиной к попутчикам, буравила отца глазами: «Что ты делаешь?».

Он уже проиграл 50 000 рублей, скорее всего, это либо всё что у него есть, либо почти всё!

– Полинка, солнышко моё, мы тебя разбудили? – пьяно сюсюкал папашка. – Хочешь я с проводницей договорюсь, в соседнем купе три женщины едут милые, к ним и подсядешь?

«Чего это он меня выпроваживает?» – Насторожилась я.

– спасибо, я крепко сплю.

Я вышла в туалет, оставив приоткрытой дверь купе. Когда я вернулась и подошла к двери, то сквозь щель услышала, как мой папашка ставит на кон меня! Ублюдок чёртов. Я открыла дверь и посмотрела на папашу в упор.

– Если это шутка, то мне не смешно! – Папашка заёрзал.

– Я тебе всё объясню.

– Объясняй, – кивнула я, и села рядом скрестив руки.

– Полина, я всё проиграл, у нас нет денег даже на автобус.

– Понятно, а я-то, тут причём?

Я разглядывала единственное родное лицо, которое я знала в своей жизни. Выцарапать ему глаза что ли, ладно, я с тобой после разберусь. Повернулась к попутчику, пятидесяти летний жирный хач, «только через мой труп», подумала я. Посмотрела на Вадима, тот сидел с круглыми глазами, возможно даже круглей моих.

– Он вам правда отец? – Наконец поинтересовался он.

– Говорит, что да, точнее не скажу, момент зачатия не помню! Ну что, господа педофилы, ситуация у меня безвыходная, мне нужны деньги, и поэтому я буду играть на себя САМА! – На меня не моргая смотрели три пары глаз.

– Но, Полина, – запротестовал отец…

– Заткнись, – я одарила папашку жутким взглядом, ненависть, боль и обида за все годы. Папашка опустил голову, сложил руки в замок и уставился на свои ботинки. Понятно, как обычно, наворотил дел и самоустранился! Хачик засуетился.

– Я сейчас позову друга, он в соседнем вагоне едет, он тоже может 50 000 поставить.

– А если я проиграю? – Спросила я.

– Мы аккуратно, по очереди.

– Понятно, – я ухмыльнулась!

– Не надо соседа, я в доле, – сказал Вадим.

– У тебя же денег нет! – Завопил хачик.

Вадим снял часы, положил на стол,

– Patek Philippe, платиновый корпус, 20 000 долларов. – Хач присвистнул.

– Пойдёт.

– И мне пойдёт! Раздаю я, играем одну партию, не люблю рассусоливать и нервы трепать. – Я пнула папашку, – колоду давай.

– Нет, так не пойдёт, – заверещал хач, – новую давай, запечатанную.

Отец вытащил колоду. Я сдала карты – себе флэш рояль, а чего стесняться. Хачик обалдело смотрел на мои карты,

– да ты сучка малолетняя, ты шулер и папаша твой шулер, да вы всё подстроили. – И попытался схватить меня за плечо, ухватил свитер и рванул на себя, ткань затрещала.

Вадим вскочил, схватил хача за руку, завернул её ему за спину. Хачик заорал.

– Не шуми, – ослабил хватку Вадим и ткнул его лицом в койку. Посмотрел на меня.

– Через пару минут должна быть остановка, бери деньги, вещи и уходи!

– С чего это такое благородство?

– Я не любитель малолетних плоскодонок. Если хочешь, я его сейчас отпущу? – Вадим кивнул на хача, – у него друг тут рядом, втроём вам будет веселей. Можете папу позвать!

Я скрипнула зубами, два раза мне повторять не пришлось. Смахнула деньги в рюкзак с документами, вытащила сумку из – под сидения.

– Полиночка, ты ведь меня не бросишь здесь, – заверещал папашка. – Они меня изувечат!

– А мне то что? Зато я без тебя целее буду!

– Полиночка, я ведь тебя с пяти лет ращу!

Папашка хватал меня за рукав, я завязывала шнурки, задрав ногу на полку. Рывком бросила ему сумку.

– Прекрати, смотреть тошно, – папаша затрусил к выходу. Я толкнула часы к Вадиму.

– Забирай, ты выиграла!

– Не люблю быть должна.

– Тогда забери билеты у проводницы, а то ещё найдут по фамилии. – Я кивнула и понеслась к проводнице.

– Мы сейчас выходим, отдайте пожалуйста билеты! – Попросила я.

– Что значит выходим, какие билеты? – Не поняла проводница. Поезд начал притормаживать.

– Там хачик напился, – затараторила я, – и пока мой папа и сосед курили, закрыл купе и попытался меня изнасиловать. Сосед его там сейчас держит. Я боюсь, что меня будут искать, я его ударила сильно, когда отбивалась. – Я заревела.

Тётка вытаращила глаза, засуетилась, как же это!

– Я сейчас старшего проводника вызову!

– Не надо! Никому неприятности не нужны, а героям тем более, вы если что помогите ему, чем сможете! – И я положила на стол тысячу рублей.

Поезд тронулся, проводница суетливо искала мои билеты,

– вот возьми.

Я схватила билеты и побежала на выход, папаша держал дверь.

– Ты где ходишь? Прыгай давай!

Я перехватила дверь, отец спрыгнул на перрон, мне перрона уже не досталось, я ухнулась в кусты, пролетев через них, кубарем полетела под откос. Сидела и не могла пошевелиться, кажется я сломала ногу. Джинсы разорваны, колено в крови и очень больно! Прибежал папашка.

– Полиночка, как ты?

– Нормально, могло быть и хуже.

Отец настоял на враче, я согласилась. Допрыгав до дороги, мы поймали попутку и поехали в ближайшую больницу. В больнице мне наложили два шва, укололи обезболивающее. Добрая медсестра Вера хлопотала вокруг меня,

– ой, как же ты бедная не удачно упала. – Я родилась не удачно, подумала я, а упала очень даже удачно!

– Ну ничего, до свадьбы заживёт. – Кроме ноги до свадьбы должен был зажить синяк под глазом, ссадина на скуле, ушиб руки, плеча, колена и два шва на нём же. Врач сказал: «глубокое рассечение. Кости к счастью целы.» Прибежал, потирающий руки, папашка, глаза поблёскивали.

– Я рассказал нашу трагическую историю медсестре Вере, а она как раз сдаёт комнату, договорились на 5 тысяч в месяц. У неё смена закончится, и мы к ней поедем, там и отлежишься!

* * *

– Да уж, – хмыкнул Игорь. – Где сейчас папуля?

– А бес его знает!

– Только я так и не понял, на Вадима-то ты чего взъелась? – Я даже поперхнулась куриной грудкой.

– Я не поняла, ты что спал, пока я душу тут наизнанку выворачивала?

– Нет, с Артёмом всё понятно! Расстрелять, однозначно! Но Вадим-то герой! Он спас твою тощую малолетнюю задницу! Пойду ему коньяка поставлю от заведения!

– Спас, я же не спорю! Но как – то… – я замялась, а Игорь рассмеялся,

– Понятно, плоскодонкой зацепило! Тебе сколько тогда было?

– Не помню, где – то лет 16.

– Ну вот, плоскодонка и была, ты и сейчас тощая как спирохета, а тогда я вообще молчу.

– Ты чего это, эликсира храбрости перебрал? Зачем обзываешься? – Я сердито засопела.

– Полина, уймись и послушай старого вояку. Вадим поступил очень грамотно, с психологической точки зрения.

Я откинулась на стуле скрестив руки на груди, одаривая Игоря презрительным взглядом.

– Когда спасаешь молоденьких девиц, ты в их глазах моментально становишься рыцарем в блестящих доспехах, и благодарная дева решает моментально тебя осчастливить своей любовью! Совершенно не считаясь с тем, что опасность ещё не закончилась, и герою и спасённой девице ещё неплохо бы унести ноги, подальше от места подвига. Но девица, хочет подарить тебе счастье, вешается герою на шею и катастрофически мешает выполнению поставленной боевой задачи. Поэтому самое верное решение – нейтрализовать спасённую девицу. А как? Правильно, сказать ей какую-нибудь гадость, чтобы по быстренькому, перейти из разряда героев, в разряд уродов. А слюни и сопли можно по разводить потом, при условии, что спасённый объект интересен герою!

– Ты хочешь сказать, что он это специально сказал?

– Зуб даю! – Игорь щёлкнул указательным пальцем по клыку. – От твоего спасения ему не горячо, не холодно, просто благородный человек не мог поступить иначе. Причём, попрошу заметить, со здоровой психикой, не интересующийся малолетками. А поскольку ты больше не малолетка, то можешь пойти и сейчас кинуться ему на шею. Мне кажется сегодня ему должно понравиться, ты сменила уровень плоскодонки на яхту люкс класса.

Я пульнула в Игоря салфеткой.

– И даже не подумаю, перебьётся.

– Ничего не знаю или ты идёшь благодарить сама, или я! А если я пойду, то потом чур не обижаться?

– Ты хочешь сам ему на шею броситься? – Невинно осведомилась я.

– Нет конечно, – Игорь мило улыбался. – Тебя повешу! Расскажу историю о спасённой деве, мечтающей осчастливить героя, и сообщу ему адрес и телефон.

– Только попробуй. – Улыбнулась я!

– Тогда, давай сама, у тебя 30 минут на раздумья.

– Так день хорошо начинался, нет, надо всё испортить!

Я пошла к бару, взяла листок бумаги ручку, написала записку, взяла бутылку Хеннесси, позвала охранника.

– Паша, сходи пожалуйста в кассу и запиши на моё имя фишек на 50 000 рублей.

Охранник ушёл, Игорь поднялся из-за стола подошёл ко мне, взял записку.

– Можно посмотреть?

– Конечно нет!

– Ты очень добра, к своему старому толстому другу.

Игорь шутливо шаркнул ножкой. Развернул записку.

– Вообще-то это личное, – возмутилась я!

– Вот потому, у тебя с личным и полный завал, что со мной не советуешься!

В ресторане появился Вадим, посмотрел на нас с Игорем и прошёл за свободный столик.

– Ну вот, на ловца и зверь бежит, – расплылся Середа.

– Так, так что тут у нас: «Возможно, плоскодонкой я быть и перестала, но всё помню и плохое, и хорошее! Спасибо тебе. Полина.» Это что всё? – Не понял Середа, тыкая пальцем в бутылку.

В дверях нарисовался Павел с укладкой фишек.

– Вот, Полина Александровна, принёс.

– Что это? – поинтересовался Игорь.

– Пятьдесят тысяч! – Ответила я.

– Ты что, – ужаснулся Середа, – хочешь герою денег дать?

– Знаешь, что! Как спас, так и отблагодарю! Всё! Привет героям! – Я рассвирепела.

В дверях появился Скворцов.

– Привет, – шеф поцеловал меня в щёку, Игорю руку пожал.

– Пойдём, прогуляемся, – сказал мне Николай Семёнович, – там VIP гости прибыли.

Я кивнула, слезла с барного стула, поправила платье, кивнула на фишки, коньяк и записку.

– Игорёк, распорядись пожалуйста.

– Трусиха, – заявил Игорь.

– Сам дурак – и показала язык.

Скворцов смотрел на нас с ужасом. И напустился на Середу:

– Игорь, ты что не видишь, она же детский сад, в чистом виде, чего ты её цепляешь! – Взял меня под руку и повёл из зала. Я развернулась к Середе и прошептала одними губами: «всё! Развод и не писай в мой горшок!».

Игорь всплеснул руками.

– Нет, нормально, она ещё и обиделась! – и пожаловался бармену, – женщин бить нельзя, но иногда, так хочется! Подхватил бутылку, фишки, записку и пошёл к Вадиму. Поставил на стол бутылку и укладку с фишками, протянул руку:

– Игорь Середа, начальник охраны казино. – Вадим встал

– Шувалов Вадим, рад знакомству, чем обязан?

– Разрешите присесть?

– Ну, в связи с недавно вскрывшимися обстоятельствами, это я у вас должен спрашивать. – Середа улыбнулся.

– Тогда давайте присядем.

– Меня просили вам передать, – Игорь показал глазами на бутылку с фишками и протянул записку.

– Это от девушки у бара? – Спросил Вадим, разворачивая записку.

– Да от Полины. – Подтвердил Середа. – Она, наверное, прыгая из поезда отбила себе чуть – чуть мозги и полностью храбрость, – улыбался Игорь.

– Обалдеть, – Вадим отложил записку, – как выросла! Я её и не узнал.

– Она тоже так подумала.

– На мать очень похожа, – сказал Вадим.

– Не понял? – переспросил Середа.

– Я говорю, красивая очень, на мать, наверное, похожа, с отцом ни чего общего. А чего сама не подошла?

– Дуется!

– За что?

– За плоскодонку.

– Да ладно?

– Что с них взять? Женщины! Ты к нам надолго? Откуда? И зачем?

– Из Москвы, по делам, ненадолго.

– Я понял, если что надо, звони – и положил на стол визитку. – Рад буду помочь.

– Вопрос, можно?

– Валяй.

– Что это за мужик, с которым она ушла?

– Скворцов Николай Семёнович – владелец казино и любовник Полины Воронцовой. Он её очень любит, оберегает и грозится отдать приличному парню, но! Только замуж! Так что если желаете получить благодарность в полной форме, придётся жениться!

– А ты что, не приличный парень? – улыбнулся Вадим.

– Да ты что! – Ужаснулся Середа, – у нас с гражданкой Воронцовой физическая не совместимость, ты посмотри на меня и неё, мы как гора с соломинкой! Я её лишний раз боюсь за руку взять, как бы не сломать чего! И зачем мне такая жена? Во сне рукой махнешь, и зашибёшь ненароком! Поставить на полку и пыль стряхивать?

– Ясно, а как ей фишки вернуть?

– Ну вот, говорил же задрыге, нельзя героям деньги давать, они этого очень не любят, особенно когда свои есть! Я правильно понял? – Поинтересовался Середа.

– Абсолютно, – веселился Вадим.

– Будешь уходить, в кассе скажешь, чтобы Воронцовой Полине передали. Ей и вручат. А если хочешь лично, – Игорь ехидно улыбнулся, – попроси меня адрес дать!

– Дай, пожалуйста, адрес, – попросил Вадим.

– Да легко, – Середа вынул ручку из внутреннего кармана и написал адрес на обратной стороне своей визитки. – Ну я пошёл, а ты отдыхай! Если что, подзывай любого охранника и меня зови.

– Спасибо тебе.

– Мне пока не за что, а вот тебе спасибо! – И Середа удалился.

Я со Скворцовым шла по коридору в VIP зал.

– Спасибо вам, Николай Семёнович, вы в последнее время, мне просто как отец стали.

– Это плохо? – Улыбнулся Скворцов.

– Нет, конечно! Это замечательно, жену попросите, пусть вам девочку родит. – Николай Семёнович рассмеялся.

– Спасибо за совет! Я попробую.

И мы пошли улыбаться и обхаживать местную администрацию, с молоденькими девочками в коротких юбочках. Мужики пошли, огромные животы, заплывшие глаза, сальные губы – сильные мира сего. Иногда мне хочется завыть и вцепиться кому-нибудь в физиономию, но от безумного припадка крепко удерживает голодное детство.

* * *

Из мира сладких сновидений меня вырвал звонок в дверь.

– Кого там нелёгкая принесла? – Чертыхалась я, шлёпая к двери. За дверью стоял Середа.

– Ты что спишь ещё, уже 3 часа?

– Я может, только что заснула!

– Не дуйся, я мириться пришёл, вот тортик от Эльдара принёс.

– Молодец, вот и неси его в холодильник!

– А где у тебя холодильник?

– Третий этаж, квартира номер 10, ключи вернуть.

Я пульнула Игорю ключи от Натальиной квартиры. И пошла спать дальше. Только я приладила голову на подушку и высунула босую ногу из – под одеяла для регулировки температуры, как раздался грохот, шум и крики, похоже на Наталью. Странно, она же на работе должна быть, подумала я, выпрыгивая из кровати, схватила халат и заматываясь в него на ходу, побежала на третий этаж, перепрыгивая через ступеньки.

Картина, представшая моему взору, была поистине прекрасна. Прямо deja vu какое – то. Где – то я уже это видела. Игорь, согнувшись в три погибели по середине кухни усиленно закрывал голову руками, а моя гренадёр – Наташка дубасила его шваброй по спине. Она была божественна! В халате, с наспех заплетённой, влажной косой. Я даже залюбовалась на мгновение. Из транса меня вывел голос Игоря.

– Полина, убери от меня эту припадочную!

– Припадочную? – Взвилась Наташка, увеличив количество ударов в минуту по спине Середы.

– Всё брейк, – пыталась я остановить бой быков, а поскольку каждый из них мог запросто пришибить меня одной левой. Я старалась не пересекать линию огня.

– Наташ, ты что делаешь, – взывала я к разуму подруги, стоя на табуретке, без каблуков я была рядом с ними как пигмей. Это Игорь Середа, с работы, я тебе про него сто раз рассказывала! Он нам тортик принёс!

Наташка остановилась, вытерла пот со лба.

– Игорь? Тортик? А что сразу не сказал? – Середа от возмущения пару раз схватил воздух ртом, помотал руками в воздухе и выдал.

– Так, не успел!

– Значит за медлительность и получил! Вот сладкоежки, мне теперь из – за вас опять душ принимать! – Заявила Наташка, бросила швабру и ушла в ванную.

– Что это было? – Спросил Середа, потирая спину.

– Это была, прекраснейшая женщина на свете, Громова Наталья Сергеевна. Чай будешь? – Мило осведомилась я.

– Буду, а позволь узнать, что это ты, вместо того что бы друга спасать, пригасилась у стенки и стояла там с затуманенным взором?

– Да так, воспоминания нахлынули.

– Мне твои воспоминания обошлись в десяток лишних синяков, не девка, а молотобоец!

Я расхохоталась:

– Ты даже не представляешь насколько, ты прав!

* * *

Медсестра Вера, сдавшая нам комнату, жила с двумя дочерями: Наташей – крепкой русской красавицей с пышными формами и Леной – худенькой двенадцатилетней девочкой, которую было совсем не видно и не слышно, за крупной и громогласной Натальей. Наталья явно подавляла и ростом, и темпераментом сестру, да и маму Веру тоже. Наташка сразу засуетилась вокруг меня: «Где упала? Как зовут? Вы к нам надолго?» – При этом не забывая руководить матерью, застилающей мне диван. Отца разместили на раскладушке.

Через неделю мне сняли швы и можно было ехать, но папаня что – то опять намутил, начал пропадать по ночам, и я пошла в школу. В Наташкин класс.

Прихрамывая я пошла в кабинет директора, а жалостливая Наташка потащила мой и свой портфели в класс. От директора я еле отделалась, тетка просто ошалела, от такого количества переездов.

– Что делать? – Пожимала я плечами, – мамы нет, а у папы работа кочевая.

В классе меня встретила разряженная красотка, презрительно скривившая нос.

– Это что? В наш класс? Нам только девушки с подбитым глазом не хватало.

Выскочили два верзилы, перегородили мне дорогу:

– Может ей второй глаз подбить, глядишь она и по симпатичней станет!

– Вряд ли, – с брезгливой гримасой рассматривала меня красотка. – Ей уже ничем не помочь. – Я молча ушла в свою раковину, переминалась с ноги на ногу, разглядывала ногти на руках. Отряхнула видавшую виды юбочку. Как вдруг, над головами верзил взлетел портфель и приземлился точно на голову верзилы, да так удачно, что голова первого смачно стукнулась о голову второго, а следом к нему прилетел и портфель. Я стояла, открыв рот! Что за чудо! Чудо звали Наташкой! Моя соседка, гром – девка с русской статью и косой до пояса, одной левой устроила сотрясение мозга двум здоровым лоботрясам. В этот момент я полюбила её всей душой: «Она была прекрасна, какой размах руки, а какой полёт косы!»

– Отошли придурки! Надо сказать, что придурки, уже давно отошли, а вернее отлетели.

– Где ты ходишь? Со мной будешь сидеть, вон парта. – Я кивнула и похромала к столу.

Так мы и жили. Тётя Вера, работающая на двух ставках медсестрой, подрабатывала где могла, чтобы кормить своих девочек.

Моего папашку мало интересовал мой хлеб насущный. Сам папашка, сначала где-то шлялся, а потом начал таскать игроков домой. Вера качала головой, жалела меня, даже поставила мне свою ширму, что бы я могла спать, пока папашка резвится. Но не гнала, боялась, что он утащит меня с собой и я совсем пропаду без присмотра. Папашка поняв её доброту и привязанность по – своему, совсем обнаглел и гости повалили косяками. Однажды ночью я проснулась в ужасе, пьяный придурок зажимал мне рот рукой и задирал сорочку. Я дёрнула рукой и ткнула его пальцем в глаз. Мужик взвыл и отпустил меня. Я что есть силы рванула в соседнюю комнату.