Текст книги "Рейс вне расписания (СИ)"

Автор книги: Алина Болото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Илка молчала, Дар почувствовал что-то недоброе в ее молчании, но сделать ничего не успел!..

С помертвевшим лицом Илка шагнула вперед и всадила обойму из "хлопушки" в наблюдателя Василя Норина! Сквозь грохот стрельбы прозвучал какой-то странный треск, Норин покачнулся, но устоял, хотя грудь его наискосок перечеркнула очередь.

Дар выхватил оружие из Илкиных рук, с силой толкнул ее к стене, кинулся к наблюдателю, но... на полдороге встал...

Почти в упор растрелянный человек опустился на ступени лестницы и начал неторопливо ощупывать рубашку.

– Десять дыр, – бормотал он себе под нос, – целых десять дыр.

За спиной Ватиша что-то упало, он машинально обернулся и увидел искаженное истерическим смехом лицо Илки. На полу валялась сбитая со стены коробка осветителя.

– Дар, он пули считает! Выстрелы считает!

Илку не держали ноги, Ватиш едва успел подхватить ее.

– Он... выстрелы считает.

Смех перешел во всхлипывания.

– Ила, – Дар в смятении огляделся. – Успокойся! Все нормально, ничего не случилось. Хочешь, я тебе воды...

– Нет! – вскрикнула Илка, судорожно вцепившись в руку Даруа. – Не уходи, не оставляй меня с... ним!

– Десять дыр, – тянул свое "Норин", слегка качаясь взад-вперед, и что-то тихонько позвякивало в такт его движениям.

– Де-есять дыр-р.

Ватиш заставил Илку оторваться от стены:

– Пойдем, не нужно тебе на это смотреть.

– Де-есять ды-ыр, – долетело им вслед.

На воздухе Иле стало лучше.

– Дар, отсюда надо уходить, – сказала она, с мольбой глядя на Ватиша. – Здесь нехорошее место, да и "спокойные" могут примчатся!

Даруа молчал, что-то сосредоточенно обдумывая.

– Жаль – излучателя нет, – вздохнул он наконец. – Ты не знаешь, где Василь мог хранить инструменты?

Илка перестала плакать.

– На втором этаже в лаборатории была вся его техника, – еще дрожащим голосом сообщила она и, вытирая слезы попросила: – Только ты не уходи.

– Тогда пойдем со мной.

– Но ведь там...

– Тогда сиди здесь.

– Нет!

– Тогда иди домой! – гаркнул окончательно выведенный из себя Ватиш.

Илка встала и, не оглядываясь, пошла прочь. Ватиш вернулся в дом, где на ступенях все еще сидел манекен с лицом и голосом Василя Норина.

28

Я не очень здорово разбираюсь в подобной технике, но "ломать – не строить", выпотрошил этого робота самым бесцеремонным образам, а напоследок еще и прихватил часть внешней оболочки. Ощущение, между прочим, было наимерзопакостнейшее, однако пусть теперь попробуют отпираться. Даже если доказать факт убийства не удастся, пусть объяснят цель создания этой куклы.

Но за что все-таки убили наблюдателя? Василь хотел сообщить нечто срочное, а ведь "дээс" мгновенно переслать не могли. Неужели он не пытался воспользоваться официальной связью? Или пытался? Просьба о "ДС" пошла по каналам правительственной связи беспрепятственно. Что изменилось за то время, пока я получал контейнер и добирался сюда с "Талана"?

Я вломился в лабораторию с твердым намерением отыскать хоть какие-нибудь записи. Лаборатория занимала оба этажа, здания, но вход имела только со второго, а от первого (от холла) была полностью изолирована. Необычная планировка сбивала с толку.

Без особого успеха обшарил блоки электронных машин – кто-то уже изъял все, относящееся к последнему периоду работы наблюдателя на Капариде. Уцелевшие обрывки записей несли в себе слишком мало информации. По-видимому, Василь интересовался абаалем и попытками его культивирования, так как часто попадались заметки чисто ботанического свойства: урожайность, скорость роста, сопротивляемость неблагоприятным условиям внешней среды. Кое-где мелькали упоминания об улях и прочей живности Капариды...

При создании своего болванчика капары, очевидно, расчитывали на человека, лично с наблюдателем не знакомого, хотя, я видел запись последней беседы по висвязи с управлением космофлота, робот достаточно точно копировал не только голос, но и саму манеру речи Норина. Техника у этих натуралистов на высоте, до сих пор роботы такого класса мне не попадались. Интересно, сколько времени было потрачено на создание, а главное, зачем?

Тут я хорошенько потер нос и сразу почувствовал необычайную ясность в мыслях. Очень может быть, что электронную память машин очистили не "спокойные", а сам Василь. В таком случае надо искать то надежное место, где записи укрылись от назойливого внимания службы спокойствия. А не поможет ли мне в этом деле Илка? Кажется, она не так плохо ориентируется на базе?

Только я вознамерился уточнить направление Илкиного отбытия, как нарвался у лестницы на группу мышевидных мундиров во главе с самим господином Многоножкой. Мышевидные определенно были осчастливлены видом моей растерянной физиономии (чего не могу сказать о себе), причем доводиться до кондиции счастья им помогали стволы "хлопушек". Я же сразу вспомнил брошенное на кресле оружие, заунывное "десять дыр", и преисполнился благоразумия.

– Добрый день, Ватиш! – любезно приветствовал меня Многоножка, пока его подручные освобождали мои руки от тяжести мешка с добычей. – Вы удивительно любознательный молодой человек, – добавил он, пиная сапогом выкатившуюся из мешка голову робота. – Только, к сожалению, ваша любознательность никому не идет на пользу.

Я же проклинал не столько свою "любознательность" сколько беспечность: только абсолютно тупые пилоты способны выпустить из рук личное оружие на такой нескучной планете, как Капарида.

Шеф "спокойных" подошел к раскрытому окну и, отколупнув кусочек абааля, растер его пальцами.

– Замечательный абааль. Садитесь, Ватиш, не стойте навытяжку и не делайте такого свирепого лица – я не слабонервный.

Сам он сдвинул ящик с абаалем и присел на подоконник:

– Ватиш, вы у нас загостились.

– Не по своей воле, – напомнил я. – У вас очень неустойчивая погода.

– Неустойчивая для тех, кто без приглашения носится над чужой планетой. О запрете на полеты вас предупреждали.

– И на гелитерах тоже?

Ледок скорчил недовольную мину:

– Уже и это пронюхали? Для своих погода своя.

"Отличный ответ истинного любителя естественного образа жизни."

Я незамедлительно повторил эту фразу вслух, и Ледок опять поморщился:

– Не ловите меня на слове. Кстати, когда вы последний раз говорили с "Таланом"?

– Перед посадкой.

– Ого-го! Друзьям письма слать не забываете, а вот начальство успокоить не спешите. Да, эта нынешняя молодежь... Нело, где здесь почтовик?

Один из мышевидных, подойдя к простенку между окнами, вынул из ниши и протянул Ледоку маленький передатчик. "Спокойный" оглядел почтовика с явным неудовольствием:

– Нело, почему здесь прямой передатчик? Или не только Норин выходил на спутник, минуя космодромный усилитель? Кто из вас торгует передатчиками?

– Откуда мне знать, – проворчал хмурый Неле, – это область налоговой службы.

Ледок тяжело вздохнул и перешел к делу:

– Ватиш, ваше легкомыслие до добра не доведет: вдруг штурман с "Яраля" позабыл успокоить дежурного диспетчера, и несчастный заработал бессонницу? Надо быстренько исправлять положение. Говорить будете основное: жив, здоров, встретился с Нориным, ищу "ДС". Фактически, истинную правду.

Я заявил, что путешествуя по болоту, промочил ноги и простудился, обращаться к начальству таким хрипло-каркающим голосом просто невежливо.

Однако против моих убедительных доводов у Ледока нашлись не менее весомые аргументы – стволы "хлопушек". Вначале двое мышевидных заняли удобные позиции, и только потом господин Многоножка соизволил поднести к моим губам передатчик. "Де-есять дыр." Я прокашлялся:

– Транспортный пилот Даруа Ватиш вызывает дежурного диспетчера маяка ПРК-56 сектора Б. Даруа Ватиш просит связь с "Таланом". Контейнер на Капариду доставил. Сел благополучно. Сижу под арестом...

Приклад "хлопушки" разнес спинку кресла очень удачно, Нело совершил отличный кувырок в сторону своих коллег, один только Ледок сунул мне под нос свою пушку совсем некстати.

Дубасили "спокойные" недолго, но действенно, и я довольно скоро готов был бы ко встрече с улями, если бы этому не воспрепятствовал Ледок.

– Ватиш, – проворковал он почти нежно, – какой же ты все-таки идиот! Я был о тебе лучшего мнения. Ни один почтовик, будь он хотя бы наипрямейшей связи, не отправит послание в эфир сразу же – вдруг ты одумаешься и захочешь вставить какое-то более доброе слово, чем только что им записанное.

"Де-есять дыр."

– Ты уже одумался?

– Совершенно одумался, – заверил я сапоги двоих "спокойных", приводившие меня в состояние повышенного здравомыслия.

– Садись.

Снова водруженный в кресло я добросовестно доложил диспетчеру о наилучшем положении собственных дел. Ледок одобрительно кивал на протяжении всего представления, что по-видимому, должно было способствовать вдохновению.

– Ватиш, ты начинаешь мне нравиться, – сообщил шеф "спокойных" в заключение, – у тебя прирожденный талант артиста. Еще пара уроков, и тебя смело можно будет выпускать на виэкраны.

На языке у меня крутилась одна очень красивая и звучная фраза, которой можно было бы поставить эффектную точку, но заканчивать свою капарскую эпопею многоточием не хотелось.

– Я терпеть не могу учебы и охотно уступлю викарьеру вам, вместе с двумя уроками.

Ледок коротко хихикнул.

29

Крышу над головой мне любезно предоставило управление службы спокойствия, вернее, не крышу, а пол. Капарам вообще нельзя отказать в художественном вкусе – подземелья у них отделаны в лучших традициях древних сказаний. Жаль только, что эта любовь к архаике вовремя не привлекла внимание Патруля.

30

Стенограмма

– Дрожишь?

– С чего вы взяли, Ледок, я чувствую себя превосходно. Скажите, наверху все еще идут дожди?

– Что тебе известно о Василе Норине?

– Ничего, кроме того, что он заказал себе "ДС" через транспортный флот сектора Б.

– Зачем ты рвался на базу?

– Я должен был продублировать "дээс" и передать сообщение Норина секторальному совету.

– Ты патрульный?

– Нет.

– Почему прилетел ты, хотя Капарида не имеет никакого отношения к сектору Б?

– Не знаю, должно быть, вашу планету ни один сектор признавать не хочет.

– В чем заключалось задание?

– Доставка аппарата и встреча с наблюдателем. Учитывалось, что он может что-то передать на словах.

– Что именно?

– Не знаю.

– Зачем ты отправился на болото?

– Это был предлог, мне показалось подозрительным упорное нежелание Норина встречаться с посланцем Содружества.

– А если бы встреча все-таки не состоялась, если бы наблюдатель на базу не вернулся?

– Предполагалось, что в таком случае я сам воспользуюсь "дээсом".

– Ты косморазведчик?

– Нет.

– Отчего задание поручили именно тебе?

– Я был единственным свободным пилотом на "Талане" и не вовремя попался на глаза диспетчеру.

– Хочешь сказать, что Патрулю была безразлична личность посланника?

– Я транспортник, и доставка любого груза по адресу – моя прямая обязанность.

– Хорошо, допустим, ты говоришь правду. Ила знала о твоем намерении добраться до базы?

– Нет, речь шла лишь о поиске обломков "стрекозы".

– Зачем ты взял девчонку с собой, если Краль не запрещал одиночные лесные прогулки?

– Вы задаете удивительно глупые вопросы. Естественно, прогулки вдвоем всегда приятнее, нежели в одиночестве.

– Ватиш...

– Я не хотел блуждать по болоту – Илка неплохо знает тропинки в округе. База наблюдателя – это не секретный объект, Норин обязан был поддерживать контакт с местными жителями, следовательно, местные жители обязаны знать к нему дорогу.

– Как отнеслась Ила к твоему намерению?

– Отрицательно. Заверила, что дорога достаточно тяжелая для того, чтобы не успеть вернуться к ужину.

– У Илки был передатчик, почему она не предупредила Краля об изменении маршрута?

– В последнее время она слегка не ладила с дядюшкой и, видимо, не хотела обострения отношений. Главная забота Краля: спихнуть инопланетянина в целости и сохранности службе спокойствия, а в походе могла возникнуть угроза моему благополучию.

– Как отнеслась Ила к перспективе вашей с Нориным встречи?

– Обычно.

– Что-то ты слишком осторожен в выражениях. Ила не пыталась отговорить тебя от путешествия через болото?

– Ей не удалось, я уперся и пригрозил, что уйду один. Краль не одобрил бы ее решения бросить меня, так как это опять сулило неприятности ему. Впрочем, если бы я утонул, отвечать наверняка пришлось бы и Илке.

– У вас было оружие?

– Да, и у меня, и у нее.

– Ила не пыталась использовать оружие в качестве угрозы, чтобы заставить тебя отказаться от намерения?

– Смеетесь? Я хоть и не косморазведчик, но кое-какую подготовку имею.

– Она не высказывала сомнений относительно вероятности вашей с Нориным встречи?

– Нет.

– И не говорила о возможной смерти Норина?

– Нет.

– Назови личный код Норина...

– ?..

– Код?

– Я не знаю.

– Лжешь! Посылая тебя на встречу с наблюдателем, Патруль обязан был сообщить опознавательный код!

– По возвращении я укажу Патрулю на эту досадную оплошность.

– Ила назвала тебе причину смерти наблюдателя?

– Нет.

– Причина ей известна?

– Нет.

– Она сама сказала тебе об этом?

– Не морочьте мне голову, у нас вообще не было разговора о Норине!

– Кто стрелял в робота?

– Я.

– Лжешь! У нас сработал сигнал оповещения сразу же, как только вы оказались на территории базы. Я сам управлял роботом. Почему Ила стреляла?

– Ваш железный болван ее напутал.

– Чушь, он был отлично сработан! Надо быть стопроцентно уверенным в смерти человека, для того чтобы настолько испугаться двойника. Ила назвала причину смерти Норина?

– Нет.

– Бессмысленное упрямство. Илка столь категоричной не будет.

– Тогда нечего мне дурацкие вопросы задавать!

– Спокойно. Сейчас решается твоя, судьба, а не Илкина. Ты напал на блюстителей порядка, пытался провезти контрабанду... У нас достаточно суровые законы. Так какой же все-таки код у Норина?

– ...

– Молчишь? Решил поиграть в героизм? Ну что же, игра интересная, лично я героев уважаю, но понимаешь, там ведь жестокие правила... Капарида чтит традиции, и я тоже. Нело, поработай с молодым человеком, но аккуратненько, скоро ему предстоит улыбаться по висвязи, и улыбка должна быть красивой.

31

Нет. Я не знаю. Не знаю. Я сказал все. Не-ет! Сволочи! Нет. Клянусь, я ничего больше не знаю! Нело, учти – я очень зло... ох... злопамятный. Нело, ты бу-удешь долго... Долго при... придется просить, чтобы я тебя прикончил. Все равно ты повышения не получишь, потому... что... я уже... все сказал. Чтоб тебе хорошо жилось на том свете!.. Клякыр!

32

– Побеседовали?

– Ледок, я не силен в капарском диалекте, но и в общегалактическом можно найти кое-что, относящееся к тебе. Ты... и еще...

– Ватиш, я надеялся на твое благоразумие.

– Напрасно, теперь я точно все сказал.

– Ватиш, не считай нас чересчур отсталыми людьми, кроме традиционных, у нас есть и другие методы, сейчас Нело продемонстрирует штуку, после введения которой тебе очень трудно будет замолчать. В последний раз...

– Роклякыр-р!

33

– Ватиш, ты слышишь меня?

– Да.

– Ты служишь Патрулю?

– Нет. Я транспортный пилот базы-маяка "Талан".

– Опознавательный код наблюдателя Норина?

– Четыре семерки и знак сектора.

– Что тебе известно об обстоятельствах гибели наблюдателя?

– Ничего.

– Илке?

– Она встречалась со свидетелями его убийства.

– С кем?!

– С ондами.

34

"Выболтать Ледоку все, что знал и чего не знал – это еще суметь надо! Перевозчик "Фрюн-Фрюка"! Со своим языком справиться не можешь! Когда вместе головы на плечах качан капусты, надо дома сидеть, а не в транспортном флоте служить! Не смог перехитрить какую-то поганую Многоножку, а туда же: о косморазведке размечтался! Косморазведчик капарских луж!"

Мне было тошно глядеть на белый свет. Кырушка, твой человекообразный друг наворотил рекордное количество глупостей, за сто лет теперь не расхлебать! Был бы ты рядом, хоть бы укусил вовремя...

"Говорить по висвязи не буду, пусть делают, что хотят."

35

Хотя Даруа Ватиш и был реалистом, но перспектива окончания жизни в капарской мышеловке довела его до состояния повышенной кусабельности. Он не один раз жалел об отсутствии под рукой излучателя, в крайнем случае, зубов Кыра.

Кстати, о Кыре. Одно дело быть собакой пилота Содружества и совсем другое – принадлежать заключенному. Никому не нужны лишние улики.

36

В то утро я как раз был немного не в духе: мечтал о покое и тишине, а тут вынуждают стать визвездой, однако, наученый предыдущим опытом, с многоножками пререкаться не пытался. Если хочется кому-то тащить меня к экранам висвязи, пусть себе тащат! Одна мудрая фраза, обнаруженная в пылу увлечения древним фолькльором звучала примерно так: "Привести лошадь к реке может один человек, но и десять не заставят ее пить." Конечно, сравнивать Нело с человеком – это оскорблять человечество, но ничего более умного в голову все равно не шло.

Как ни странно, блюститель порядка в этот раз вел себя удивительно корректно, за время прохождения коридоров, посадки в мобиль и выхода из него пускал в дело приклад "хлопушки" не более чем пару раз, что породило во мне чувство глубокого уважения к почтенности службы спокойствия.

Единственное, что слегка смущало меня: неужели во всей конторе службы спокойствия не нашлось ни одного экрана висвязи, что пришлось мчаться за ним аж в мэрию?

К сожалению, погрузиться в размышления по этому поводу я не успел из-за церемонии встречи с начальством. Со времени нашего последнего свидания Ледок немного поблек, слегка утратил величавость, словом, погряз в делах и заботах насущных. Я посочувствовал ему, но в ответ услышал не слишком любезное: "Заткнись!" – что показалось мне несколько нелогичным. Отрывая человека от завтрака исключительно для разговора, довольно странно обрывать его на первом же слове...

Оказывается, Ледок намеревался говорить сам. Он представил мне партнера и предложил ознакомиться с текстом выступления. Партнером оказался болванчик такого же образца как тот, которому я открутил голову на лесной базе. Болванчик восседал в кресле и таращил глаза в сторону виэкрана.

Я внимательно ознакомился с текстом (там говорилось о поисках "ДС", о научной ценности исследований Норина и о моем желании остаться на Капариде для оказания посильной помощи наблюдателю). Речь мне не понравилась из-за обилия туманных фраз и чрезмерного уклонения от истины. Я обратил внимание присутствующих на допущенные просчеты, разбил о голову Нело вазу капарских одуванчиков и вышел через окно.

Конечно, для иностранца не вполне этично среди белого дня мять клумбы под окнами мэрии, но кто виноват, что мэрия расположилась на первом этаже?

Несколько особо рьяных блюстителей порядка пытались всадить в меня содержимое своих "хлопушек", но Ледок пресек эти поползновения окриком "не стрелять", за что я ему искренне благодарен. Приятно сознавать, что твоя жизнь хоть кому-то дорога.

Водитель мобиля был немного огорошен внезапностью моего появления, но времени не хватало, и потому я вытолкал его без долгих объяснений. Самое досадное – оружия у него не оказалось.

А потом мы с мобилем лихо рванули в сторону космодрома, но по дороге врезались в грузовой мобиль и опрокинулись. Грузовик выскочил из-за скалы совершенно неожиданно и без всяких сигналов, очевидно, о правилах нормального движения натуралисты имели весьма слабое представление.

Тому здоровиле с прицепом хоть бы что, а мой бедняга пошел юзом и, в конце концов, в позе танцующей змеи замер в двух шагах от обрыва, хорошо еще, что долбанул он меня не в "лоб", а куда-то в район "хвоста" – удар получился полускользящим.

Пока я размышлял о превратностях судьбы, из кабины грузовика выскочил водитель. Вскарабкавшись на смятый бок моей машины, он откинул дверцу и воззрился на творившийся внутри беспорядок: во время столкновения кресло выпустило защитную оболочку, в которой я и запутался. Сквозь эластичную пленку лицо водителя представлялось каким-то бесформенным пятном, весьма относительно напоминающим человека. Отчего-то меня разозлило именно это, а не сам факт столкновения.

– Чего уставился? – прорычал я из глубин пленки. – Помогай теперь, раз уж все равно подошел!

Водитель без звука взялся за оболочку. Пленка нехотя выпустила добычу и с шуршанием сползла на кресло... Надо мною высился Краль.

– Или ты немедленно ныряешь в мой прицеп, или сейчас опять угодишь к Ледоку, – сурово предупредил он.

Краль действовал так четко, словно спасение беглецов его вторая профессия. Вынудив меня зарыться в абааль, он тронул мобиль с места; скрежет, потом отдаленный грохот, и грузовик вновь остановился.

Следующие двадцать минут я лежал в абаале не дыша и слушал громкую перебранку. Среди хора голосов особенно выделялся голос Нело, на все закорки клявший моего спасителя. Краль огрызался не менее яростно, утверждая, что столкновения избежать было невозможно, что мобиль шел неуправляемым, что капарские водители не обязаны уворачиваться от каждого поломанного автомата, что, в конце концов, мэр города лично интересуется абаалевыми плантациями и не допустит гнусной клеветы на владельца лучшей из них. Пусть "спокойные" не пытаются взвалить чью-то гибель на абсолютно невиновного человека! Если кто-то из блюстителей спокойствия позволяет слоняться по дорогам взбесившейся технике, это не значит, что все капары тоже обязаны сдувать с нее пыль!

Между тем "спокойные" успели со всех сторон обследовать сброшенный с дороги мобиль и доложить об отсутствии в кабине водителя. Нело излил остатки злости на своих подчиненных и приказал обыскать грузовик. Краль с ворчанием предъявил свою собственность.

Разглядеть что-либо в грудах абааля было довольно сложно, а стоило "спокойным" сунуться глубже, Краль учинил форменный скандал, обвиняя их в посягательстве на драгоценный продукт.

Перебранкой эта встреча началась, перебранкой и закончилась. Краль по-видимому, взобрался в кабину, поскольку все последующие звуки заглушил рев мотора.

Отъехав совсем недалеко, Краль открыл люк перехода, и велел мне перебираться в кабину. "Сейчас я еду в мэрию, потом на склады. Пока не разделаюсь с абаалем, посидишь под сидением."

И я честно засел в недрах кабины, для большего успокоения вооруженный тяжелым разводным ключом.

События последнего времени все-таки больше напоминали развлекательную випрограмму, нежели суровую действительность. Особенно неотразимым оказался Краль в роли пособника беглых инопланетян...

"Ты еще недоволен?" – удивился мой внутренний голос: "Сидишь себе под сидением и сиди – там немного веселее, чем в конторе "спокойных". Если Краль тебя терпит до сих пор, значит, на то у него есть веские причины, с которыми не мешало бы ознакомиться и тебе..."

37

Хозяин абаалевой плантации поставил мобиль перед зданием мэрии в тени раскидистого дерева. Бледно-зеленый ствол представителя капарской флоры был утыкан редкими, но внушительными шипами, а на верхушке красовался огромный пятнистый шар.

В щель между сидениями Ватишу был виден только кусочек шара, и он не сразу сообразил, что это всего-навсего – гигантское соцветие. Раскачиваясь на ветру, странное дерево роняло лепестки на прозрачную крышу кабины. Лепестки скользили и расползались, как живые. Далеко вверху царило недосягаемое небо. Небо в созвездии лепестков. Забавно.

Поймав себя на невольном вздохе, Даруа рассердился – только рыданий сейчас и не хватает: "Ах, мой космос! Ах, мои дорогие транспортники!" Уронить слезинку по поводу того, что жутко нехороший дядя не пускает бедного пилота на родную консервную банку, именуемую "Таланом"? Ай-ай-ай, дядя, пора срочно перевоспитываться! Кто дерется – тому сладкого не дадим...

Визг разорвал тишину, проникая даже через герметичные оболочки мобиля. Дар вздрогнул и ударился головой о металлическую планку – какое-то живое существо изливало боль и отчаяние в неистовом, рвущем душу вопле.

Ватиш завозился, снова ударился о выпирающую планку, кое-как выбрался из укрытия и осторожно выглянул...

В двух шагах от машины, у ствола дерева стояли двое ребятишек лет восьми и двенадцати. Их спины заслоняли от Даруа часть ствола, но похоже было, что детвора цепляет на дерево пищалку – младший то и дело дергал какую-то веревку и смеялся, когда опять звучал пронзительный визг.

"Нашли место для игр", – подумал Дар и опустил ключ: "Нервы пора лечить, скоро начну хлопаться в обморок от детского смеха..."

Но тут из дверей мэрии выскочил "спокойный", и Дар поспешно пригнулся, хотя страж порядка даже не глянул в сторону машины. Отвесив сорванцам по оплеухе каждому, он оттолкнул их от ствола, и в этот миг Ватиш рассмотрел "пищалку".

На шипе висел, дергая лапками, маленький серый зверек с длинным хвостом и уже не визжал, а только беззвучно раскрывал пасть.

"Спокойный" за хвост сдернул зверька с шипа, поймал за шиворот старшего из мальчишек и принялся хлестать его по лицу этой чудовищной плетью. Время от времени тыча обвисшим зверенышем в сторону мэрии, "спокойный" что-то повторял рыдающему преступнику. Младший стоял рядом и тоже ревмя-ревел, растирая слезы по чумазому лицу.

Наконец, страж спокойствия прекратил экзекуцию, сунул мальчишке в руки мертвого зверька и, повернув к себе спиной, дал хорошего пинка. Парнишка отлетел в сторону и пустился бежать, но, отбежав на приличное расстояние, остановился и швырнул зверенышем в своего мучителя. "Спокойный" вскинулся, но мальчишка уже нырнул за угол соседнего дома, так что гнаться за ним было бесполезно. Верзила сплюнул, поддал ногой серый комок и ушел.

Малыш еще постоял немного, заливаясь слезами, потом подобрал изувеченное тельце, крутнул за хвост, еще раз посмотрел на опустевший шип и поплелся за старшим.

Даруа опустился на дно кабины и перевел дух.

– Почтенному собранию работать помешали, – сказал он сам себе. – Однако веселая у них здесь жизнь, как я посмотрю, – и еще раз взвесил на ладони ключ.

38

Как я и опасался, о хороших дорогах здесь приходилось только мечтать. Узкая, еще непросохшая после недавнего дождя, она немилосердно петляла, то взбираясь в гору, то бросаясь под уклон, и колеса отчаянно буксовали. Автоводитель попеременно то тихонько попискивал, то завывал утробным голосом, а в самых ответственных местах переходил на тревожное кудахтанье. Краль шепотом ругался, но дублирующую систему не отключал.

За все время мы не обменялись и парой слов – Краль был занят дорогой, я же уткнулся в обнаруженный под сидением рекламный проспект. Этот "ценный" документ содержал в себе и некоторое количество полезных сведений, например, краткую историю заселения Капариды. Выяснилось, что столица не случайно строилась именно в здешних местах, как в былые времена люди селились на перекрестках дорог морских, речных и сухопутных, так и Капарида началась с плоскогорья Шанро – космодрома.

С прилежанием проштудировав биографии основателей поселения, я не нашел ни единого слова о социальной системе общества капар. Подробно освещалась борьба с трудностями в первом периоде жизни на планете, провозглашался принцип "максимального единения с природой", пелись дифирамбы "простому и естественному труду" в сельском хозяйстве, как "единственно надежному способу достижения человеком небывалых высот развития."

То, что столица – единственный город на планете – это я понял. Что люди освоили ничтожную долю капарской территории и едва ли тысячную долю природных богатств – тоже неоспоримый факт. Но как они используют подаренное им вселенной? Или не им, а кому-то другому? Как восприняли появление чужих жители лесов с гибкими щупальцами над головой, не нарушился ли баланс самой природы? Или никаких проблем нет, и разум в лесах Капариды – только порождение неумеренной фантазии девчонки с абаалевой плантации?

И я задал, наконец, тот самый вопрос, который ждал своего часа:

– Где Илка?

– Это ты должен мне сказать, где она.

Краль не отрывал взгляда от дороги, хотя лицо его потемнело, и над переносицей четко обозначилась морщинка.

– Илка не возвращалась с тех пор, как вы отправились на болото. "Спокойные" уже дважды интересовались ею. Во что ты втравил девчонку?

"Ули? Да нет, не может быть! Если уж Илку съедят, кого тогда зачислять в несъедобные. Другое дело, если ей на глаза попался садящийся на реку гелитер "спокойных", и она почла за лучшее домой не являться.

Что может такого знать Илка о Норине, чего служба спокойствия знать не должна? Куда можно деться на планетке со считанным количеством людских поселений, голодным зверьем в лесах и отсутствием надежного транспорта?.."

– Я потерял Илку в лесу.

– Не ври! Я знаю, что на базе наблюдателя вы были вместе! Ледок сказал – Илка какого-то Норинского робота из "хлопушки" изрешетила.

– Еще что интересного сообщил Ледок?

– Ты пытался убить наблюдателя.

Мой язык прилип к гортани, удалось только выдавить некое подобие небрежного: "А-а, – и все.

"Конечно, транспортный флот специализируется на истреблении наблюдателей, абсолютно ничего удивительного. Лично я живу мыслью – как бы ухлопать какого-нибудь наблюдателя, а потом бегать от службы спокойствия."

– О чем еще успел поведать вам господин Многоножка, я не собираюсь покуситься на его собственную драгоценную жизнь?

Краль остановил машину и хмуро посмотрел на меня:

– Вот что, пилот, я тебя к нам не звал, ты сам свалился с небес на землю. Тебя выходили, поили и кормили, как уважаемого гостя. Ты мог нравиться мне или не нравиться, главное, твоя личность полностью устраивала службу спокойствия. Теперь ты надумал становиться преступником. Отлично, но при чем здесь моя племянница? Единственное, что подумал я при виде твоей физиономии в перевернутом мобиле: "Теперь я наконец узнаю правду." Илка – дочь моего брата, она рано лишилась родителей, и воспитание ее полностью на моей совести, В грязную историю впутал ее ты, а теперь вдруг знать ничего не знаешь? Хорошо, я тоже никого знать не хочу, в том числе и тебя. Можешь идти.

Дверца распахнулась. Несколько секунд я еще тупо смотрел в надвигающиеся сумерки, потом спрыгнул на дорогу и сразу же утонул в грязи.

Да, Краль, конечно, нашел идеальное место для высадки пассажира: назад идти далеко, вперед еще дальше, а по сторонам и вовсе непроглядная неизвестность. Лучше бы я не уходил от города: там все-таки был хоть какой-то шанс добраться до космодрома и связаться с кем-то из флота Содружества. Скоро вечер, в темноте разгуливать по окрестностям особого смысла нет, придется отсиживаться на дереве...

– Ну, чего стал, – раздался над самым моим ухом голос Краля, – мне дожидаться тебя что ли?

Так же молча я вернулся в кабину и опять сел рядом с водителем. Краль захлопнул дверцу, мобиль тронулся.

Еще часа через полтора Краль окончательно передал управление автомату, а сам отправился в прицеп. Экран ночного видения показывал одну только раскисшую грязь впереди. Дорога наконец угомонилась и текла плавной рекой между громадами спящих деревьев.