Текст книги "Рейс вне расписания (СИ)"
Автор книги: Алина Болото
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Болото Алина Николаевна
Рейс вне расписания
Алина Болото
РЕЙС ВНЕ РАСПИСАНИЯ
1
– Па-ачтеннейшая публика, па-азвольте представиться: Даруа Ватиш – будущий герой-косморазведчик, а ныне транспортный пилот третьей категории. База-маяк "Талан", – Дар лихо щелкнул каблуками перед пилотским креслом. Дремлющий там зверь с вытянутой, как у борзого пса, мордой, лениво приоткрыл голубой глаз и тут же закрыл.
Ватиша это не смутило:
– В данный момент доблестно выполняю спецзадание своего диспетчера!
Зверь никак не отреагировал на патетический тон человека, за что Даруа сел ему на хвост (места в кресле было на одного).
– Темное ты создание, Кыр, – посетовал Ватиш, вытягивая из-под себя чужой хвост. – Я тебя, можно сказать, пригрел, синтетической бараниной кормлю, а ты со мной и говорить не хочешь.
Услыхав свое имя, Кыр чихнул, воркотнул "кыр-ря" и опять притих.
Дар тоскливо оглядел крошечную кабину "стрекозы", в которой они с Кыром вынуждены были коротать последние часы перед посадкой на Капариду. Отправляя своего пилота во внеплановый рейс, база не дала ему даже транспортника, справедливо полагая, что один контейнер можно доставить и на попутных. Четыре корабля по очереди принимали на борт "стрекозу" вместе с "дээсом" (аппаратом дальней связи), транспортным пилотом Даруа Ватишем и его мохнатым спутником, которого Ватиш упорно именовал собакой-мутантом. Для диспетчеров "Талана" инопланетность происхождения Кыра тайны не составляла, но они достаточно спокойно относились к его присутствию. В дальних, часто одиночных, рейсах человеку нужна небольшая разрядка, а Кыр один заменял бригаду психотерапевтов.
– Па-ачтениейшая публика! – вдруг заорал Ватиш так внезапно, что бараноед кыркнул и соскочил с кресла. – Вы имеете счастье видеть перед собой человека, впервые осуществившего героический перелет с тортом "Фрюн-Фррюк" на борту!
Капарида возникла перед Даруа в тот момент, когда он стал всерьез подумывать об отпуске, да и сама планета относилась к другому сектору, обслуживаемому базой Мянака, так что основания для плохого настроения у Ватиша имелись. Вообще-то он не любил поддаваться меланхолии и в критические моменты пользовался методикой барона Мюнхгаузена, вытаскивая себя из болота хандры насильственным способом.
– Ничего, Кырушка, – продолжил Ватиш обычным тоном, – слетаем мы с тобой на Капариду, отдадим наблюдателю Норину его "дээс", без которого он жить не может, и махнем в отпуск. Отыщем моих родственников, рассадим их по окружности, я сяду в центре, ты прикинешься собакой и ляжешь у моих ног, а потом мы им расскажем жутчайшую историю наших с тобой приключений...
Бараноед так и не нашел места по вкусу, вернулся к креслу и весьма красноречиво уставился на человека, однако Ватиш не заметил этого, увлеченный собственной выдумкой.
– Они полагают, если я еще не в косморазведке, так и рассказывать нечего?!
Кыр на мгновение пригнулся, потом легко вскочил на спинку кресла и оказался на плечах. Дара.
– Ты что хулиганишь, хищник?! – возмутился Даруа, пытаясь стряхнуть бараноеда, но тот лишь крепче вцепился в ворот комбинезона. – Ладно, сиди, но тихо.
– Кыр-р, – пообещал бараноед, устраиваясь поудобнее.
– Любое событие можно описать так, что у слушателя волосы встанут дыбом! – сообщил Даруа начавшему дремать Кыру и замолчал. Описывать было нечего. Транспортный флот – это не то место, где героически преодолевают, на каждом шагу осваивают и беспрерывно открывают. Транспортный флот – это контора по снабжению преодолевающих, осваивающих и открывающих. "Быстроногий верблюд" – так иронически окрестил Ватиш корабль, на котором чаще всего летал, а самого себя торжественно нарек караванщиком Ахмедом.
Пилотов третьей категории в косморазведку не брали, а идти на пассажирский лайнер дублером Дар не хотел, поэтому он терпеливо тянул лямку, подсмеивался над собственными разведывательными мечтами, а между тем потихоньку набирался летного опыта. Вторая категория уже допускалась к границам освоенного пространства, а первая... Но для первой требовалось не только умение летать, а еще много всякого разного. Пилот, он только в пространстве пилот, а на планете – полноправный член экспедиции со всеми вытекающими отсюда обязанностями.
"Стрекоза" перешла с высокой орбиты на низкую, а Капарида до сих пор еще не ответила, хотя Даруа послал запрос минут двадцать назад.
– Придется порепетировать, – вздохнул Ватиш, – родственнички у меня дотошные, начнешь заикаться во время рассказа, не поверят, Как бы это начать?...
– Транспортный пилот базы "Талан" Даруа Ватиш, – внезапно заговорила Капарида, – вас принять не можем...
2
Капарида встречала неприветливо. Мою бедную "стрекозу" не хотел принимать ни один космодром. Положение глупейшее: ребята рейса "Анког – система Беты" вытряхнули нас с Кыром на высокой орбите, отправились себе дальше, а тут вдруг "стрекозе" не дают посадки! Вы когда-нибудь пытались на "стрекозе" форсировать дальний космос? Правильно, и не надо пытаться: она для этого не предназначена, маленькая авиетка, которой переправляют туристов с пассажирского лайнера на облюбованную ими для экскурсии экзотическую планету.
Контейнер с "дээсом" почти целиком занял грузовой отсек, а мы с Кыром поделили пилотскую кабину. Поскольку лапы и хвост на спинке не уместились, они обретались на моих плечах. Летать с этаким "воротником" неопределенно-долгое время мне совершенно не улыбалось.
К счастью, на капарском космодроме сидели еще не вполне непробиваемые люди – стоило чуть-чуть пригрозить громким скандалом, и разрешение на посадку тут же отыскалось.
Опустились, ждем. Драгоценный "дээсик" изымать что-то никто не торопится. Набравшись терпения, я оставил Кыра "бдить", а сам направился на поиски космодромного начальства. В результате продолжительных скитаний мне удалось обнаружить нечто необъятное с живописно растрепанными усами. "Нечто" снисходительно похлопало меня по плечу (отчего я невольно влип в стену) и пообещало немедленно освободить "стрекозу" от контейнера. Я оторвался от стены и принялся возражать.
Постойте, говорю, а где же сам Василь Норин – многонаиуважаемейший получатель? Я, как бюрократически преданный нашему ведомству возчик, намерен заиметь его личную подпись в накладной!
К сожалению, эта исторически отсталая личность в моей изысканной речи ни слова не поняла. Пришлось сделать "страшные глаза" и очень вежливо потребовать немедленной встречи с Нориным.
Тут капар почему-то побагровел, а потом заявил: Норин-де в экспедиции и лично прибыть на космодром не может.
В какой-такой экспедиции, отвечаю, если он сам "дээс" требовал, аппаратуру ему выслали, а теперь вдруг получатель не является!
Начал мне этот капарский начальник рассказывать о пользе научных изысканий вообще и об экспедициях Норина в частности. Норин, видите-ли, флору-фауну изучает, а от этого все будущее планеты зависит, потому, как они здесь сплошные натуралисты и без живой природы жить вообще не могут.
Ну и что, заявляю, природа природой, а груз я вручу получателю только лично. С тем и ушел.
Сидим с Кыром в "стрекозе", неотложными делами занимаемся: я проверяю спасательную капсулу – там клапан сброса заедать начал, а зверь банку консервов опустошает. Вдруг поднимается шум, стук, тарарам. В чем дело? Капарская таможня ломится. Срочно предъявите все запрещенные предметы. Нет, говорю, у меня ничего запрещенного. У нас на "Талане" контроль строгий, никаких посторонних вещей не держим.
Однако "стрекозу" наизнанку они все же вывернули. Один хотел даже в контейнер сунуться, но я ткнул его носом в пломбу галактического центра связи и пояснил, что бывает за ее вскрытие без надлежащих полномочий, но они не успокоились. Тот, что ростом пониже и голосом пописклявее. Неожиданно уставился на моего Кыра и даже рот раскрыл. Кыр себе и ухом не ведет, вылизывает банку синтбаранины, посапывая от удовольствия.
– Это что? – вопрошает таможенник таким голосом, словно узрел у меня раскрытый ящик с галлюциногенной пеной Дебельяна.
Кыр вздрогнул и уронил банку: бараноеды вообще очень чувствительны к интонации.
– Собака, – нахально заявляю я, почти физически ощущая приближение неприятности.
– И это, по-вашему, собака? – таможенник подозрительно оглядел Кыра от кончиков когтей до прижатых к голове ушей.
– Собака, – стою на своем я. – Мутант с Араи.
Таможенник порылся в документах:
– Собака не числится в описи корабельного имущества.
– Пес принадлежит лично мне.
Таможенник снова пошелестел страницами:
– Животное нигде не числится! Это контрабанда!
У Кыра на холке шерсть встала дыбом, а голубые глаза стали быстро темнеть.
– Вы будете нести ответственность за попытку провоза на планету животного неизвестной породы с неизвестными целями.
Тут у меня, как обычно, возникли вопросы "по существу дела":
– У кого из нас неизвестны цели – у меня или у животного?
– Вы арестованы! – сурово возвестил таможенник и подал знак сопровождающим.
Бараноед глухо заворчал, "кыр-ря", перекатывающееся в его горле, грозило возмутителям спокойствия немалыми бедами.
– Собака находится в пилотской кабине! – пятясь от чересчур ретивых служак, напомнил я. – Кабина – суверенная территория, находящаяся под контролем моей базы. Все претензии шлите туда. Без согласования с дежурным диспетчером распоряжаться здесь вы не имеете права! Если бы я пытался утаить собаку в грузовом отсеке, тогда дело другое. Я не обязан включать в реестр все вещи, принадлежащие лично мне! Кыр – подарок, можете связаться со штурманом корабля "Яраль" Траном Модетти, он подтвердит.
Таможенник в легком замешательстве почесал подбородок:
– А вы можете удостоверить, что этот зверь действительно является собакой-мутантом, а не представителем какой-либо разумной расы, направленным сюда с разведывательными целями?
Ого, это уже похуже: если моего Кыра объявят шпионом, я непременно попаду в соучастники. Да, все-таки Капариде в своеобразии не откажешь.
– Официальных документов на этот счет у меня нет, так как до сих пор моего пса в шпионаже никто не подозревал, но я могу дать поручительство...
Таможеннику очень не хотелось выпускать из зубов добычу, но прицепиться больше было не к чему. Я немедленно написал расписку о том, что Кыр не предпримет никаких враждебных действий в отношении граждан Капариды, в противном случае за все его поступки отвечу я. Документ был тут же заверен корабельным опознавателем.
Через полчаса опять стучат в броню: явился усач с предложением перетащить контейнер на грузовую платформу для последующей закладки в мобиль.
А Василь, спрашиваю, уже прибыл? Нет? Никаких мобилей.
Тут усач начинает кричать, что моя "стрекоза" занимает взлетную полосу, портит вид космодрома и вообще, неизвестно сколько еще Норин собирается отсутствовать. Дескать он (усач) совершил ошибку, позволив внерейсовому аппарату опуститься на космодром, но исправить ее еще в его силах. Сейчас "стрекозу" подцепят к тягачу, загонят в трюм во-он того транспортника и отправят на орбиту, где можно дожидаться Норина в свое удовольствие.
Тут уже я не утерпел и, выскочив наружу, растолковал усачу, насколько аккуратно надо обращаться с представителями космического Содружества, чтобы не нарушать соглашения и не нести впоследствии ответственности за мои жизнь и благополучие.
Усач поднял такой крик, что сбежался весь обслуживающий персонал. Как из-под земли вынырнули двое в мышиного цвета мундирах, вежливо откозыряли и предложили пройти в административной корпус для выяснения положения. Я благоразумно согласился.
В административном корпусе меня встретил солидный седовласый человек, на лице которого царили усталость и внимательное сочувствие. Я даже устыдился своего упрямства, отвлекающего почтенного капара от забот насущных. Единственным, с моей точки зрения, легкомыслием в его облике было изображение изогнутой многоножки на левом верхнем кармане комбинезона. Очевидно, рука художника запечатлела насекомое в профиль, так как лапки имелись лишь с одной стороны.
– Ледок, служба спокойствия, – представился капар.
Никогда не думал, что этакая каракатица может символизировать покой.
– Я в курсе ваших затруднений, – сообщил Ледок. – К сожалению, Норин уже не в первый раз необдуманными или поспешными решениями ставит нас в неловкое положение. Я надеюсь, вы не замедлите сообщить об этом в секторальный совет безопасности?
– К несчастью, я не имею отношения к секторальному совету, представляя только лишь космофлот, вам удобнее будет обратиться непосредственно в совет.
"Спокойный" кивнул с таким видом, словно ответ немало его утешил.
– Если вы продолжаете настаивать на личной встрече...
– Продолжаю.– ...в таком случае вам придется самому доставить контейнер на базу Корина и дожидаться наблюдателя там. Норин не ставит нас в известность о маршрутах и продолжительности своих экспедиций, и связи с ним у нас нет.
– Хорошо. Каким образом удобнее будет переправить контейнер?
– Мобилем. Дорога отнимет у вас не более четырех дней.
– Сколько?!
– Четыре дня в один конец, – невозмутимо повторил Ледок.
Провести отпуск в капарских лесах – перспектива не из приятных.
– А по воздуху? – неуверенно поинтересовался я.
– У нас нет воздушного сообщения.
– Если там нет посадочной площадки, и меня и контейнер можно спустить парашютом.
– У нас нет воздушного сообщения вообще.
Я решил, что ослышался и переспросил еще раз:
– Что вы сказали?
– Пользование летаппаратами у нас запрещено. Неужели вы никогда не слыхали о единственной планете, где люди ведут естественный образ жизни? Единственная в секторе А, я имею в виду.
В другое время я не преминул бы заметить, что относясь, к сектору А, не следует вызывать пилота с другого конца галактики, но сейчас мне было не до того. Конечно, перед отлетом меня предупреждали о странностях этой планеты, но чтобы до такой степени... Значит, полеты для них ненормальность? А я тогда кто? Я и родился-то на автоматической станции где-то между двумя трассами сектора Б. Интересные люди здесь живут.
– Значит, у вас вообще летать не на чем?
– Да.
– А как же звездолеты?
– Это не наши корабли. Содружество предоставляет нам их, нуждаясь в натуральных продуктах, поставляемых Капаридой.
Значит придется все-таки ползти мобилем. У них здесь дороги-то есть или считается, что от пещеры до пещеры надежнее ходить пешком? Стоп, а "стрекоза"? Ведь эти машины на атмосферных планетах используются просто в качестве транспорта!
– А если на "стрекозе"?
Ледок посмотрел иа меня с явным сомнением:
– У нас вообще-то запрещены перелеты...
– Но я иностранец, а по нашим законам перелет – это не преступление! В конце концов, я мог и не знать о запрете.
– Вы уже знаете. Полет представляет опасность для человеческой жизни.
– Если бы ваши предки этим правилом руководствовались – Капарида осталась бы необитаемой! – яростно возразил я.
– Не будем вдаваться в дискуссию, – сухо посоветовал Ледок, – отправляйтесь в мэрию и привезите разрешение на полет.
Я съездил в город, где получил разрешение очень быстро, но Кыра в воздушное пространство планеты не допустили и пришлось его оставить в космодромном изоляторе вместе с большим запасом консервов.
3
Взметнув к небу тучу брызг и мелких тварей, "стрекоза" рухнула в болото. Вода тут же укрыла искалеченные крылья, и вскоре только черное пятно среди разорванной зелени ряски напоминало о случившемся.
Настала тишина. Оглушительная тишина. Она давила виски и туманным маревом колыхалась перед глазами. Экраны внешнего обзора были мертвы, не светился ни один индикатор, безмолвствовала связь.
Ватиш долго искал на панели нужную кнопку, а когда нашел, вдавил с такой силой, что побелели пальцы.
Матовый потолок кабины рывком сдвинулся и исчез. В спасательную капсулу ворвался запах прелой листвы.
4
Когда "стрекозу" всосала гигантская воронка, я испугаться просто не успел. Машина не должна была терять управление – меня дублировал автомат, но сработала только система спасения.
Чушь, какая чушь. Пилот космофлота разбивает машину в сквозняках захудалой планетки – "отличная" аттестация для будущего косморазведчика. Неужели на "стрекозе" не было элементарного стабилизатора баланса? Почему капары, в конце концов, не предупредили о фокусах своей атмосферы?
Ой, кракыркыры, стыд-то какой! Погубил груз, разгрохал "стрекозу", оставил этого беднягу без дальней связи... Что теперь ребята скажут? Хорошо, хоть Кыра с собой не взял – только его бы здесь и не хватало...
5
Дар ожесточенно потер кончик носа, вздохнул и полез за укладкой "НЗ".
Немного спустя, закинув за плечи то, что именовалось "личным оружием" и "неприкосновенным запасом", Даруа Ватиш устремился на юго-восток. Именно там (по его предположениям) должны были упокоится обломки "стрекозы".
С высоты земля Капариды выглядела сплошным зеленым ковром и совсем иначе смотрелась снизу. Теперь кроны серо-зеленых деревьев нависли в переплете лиан подобно огромной маскировочной сети, отрезавшей Дара от всего, что осталось в небе. Этот мир не нуждался в транспортном пилоте с базы-маяка "Талан", здесь бесполезным было умение безошибочно ориентироваться на космических трассах, здесь отсутствовал надежный электронный штурман, а маленький компас из "энзэшки" стал сосредоточием технической мысли.
В лесу царила влажная духота. Липкий воздух можно было разгребать руками. Пот ручьем бежал по спине Даруа, не спасало даже гигиеническое белье.
Где-то рядом истошными голосами вопили капарские птицы, несколько раз из-под ног выскакивали жабоподобные твари и смачно плюхались в траву, но Ватиш их не замечал. Он шел напролом, перебираясь через древесные завалы, разрывая грудью паутину тончайших лиан, сшибая сапогами головки лиловых цветов. От злости Дар только что не рычал:
"Зачем помчался сломя голову, куда торопился? Мобилем ему, видите ли, долго! А пешком, значит, быстрее? Вернулся бы Норин из экспедиции, никуда б не делся, всего-то и нужно было, что усидеть на космодроме до его возвращения. Не могли же они и в самом деле в космос спровадить! Все равно ближайший попутный будет не скоро, не полетишь же на "стрекозе" обратно к "Талану"! Нет, надо было спешить на базу наблюдателя!"
Дар зацепился за корягу, едва не упал, и мысли его приняли другое направление:
"Из-за этого дурацкого приказа попал теперь в передрягу. Привез бы "ДС" и довольно. Если уж Норин настолько занятой человек, что не удосужился даже собственный заказ встретить, ну и пусть бы технику сунули в мобиль и везли себе потихоньку к нему! Зачем космофлотовскому пилоту тратить время, гоняться по всей Капариде за наблюдателем, ломать себе шею вместо того, чтобы со спокойной душой отправиться, наконец, в отпуск.
А теперь ни "стрекозы", ни груза. Клякыр! Стыд-то какой! Пилот-транспортник, называется! Таким пилотам только "Фрюн-Фрюк" и возить от кондитерской и обратно, а еще о косморазведке размечтался!.. Тьфу, первопроходец капарских луж!"
6
На то, что деревья стали попадаться все реже и реже, я поначалу внимания не обратил. То, что воды становится все больше и больше, тоже меня не смутило. Но когда вместо твердой земли под ногами заколебалась тонкая травяная сетка, я впервые слегка усомнился в успехе предприятия. Напролом лезть в трясину – действительно удел ненормального. Похоже, моим "дээсом" будут пользоваться лягушки... О-ох!
Ну, доложу я вам, ползать по-пластунски в грязи – это не самое большое удовольствие в жизни, но лучше быть живым болотным чертом, чем героическим утопленником. Я уползал с этого болота со скоростью, сделавшей бы честь любому удаву. К счастью, распорядитель взлетной полосы с Мянака-3-го в тот момент меня видеть не могла (а то пришлось бы отходить строевым маршем).
Положение вырисовывалось очень и очень некрасивое: "стрекозу" скушало болото, а значит, установить истинные размеры бедствия не представлялось возможным. По идее, контейнеры "дээсов" должны выдерживать чуть ли не звездный взрыв, а не то что пустячную аварию, но как эту коробку со дна болотного извлечь? Еще один маленький вопрос: как бы теперь самому вслед за "стрекозой" и "энзэшкой" не последовать? Нет, излучатель я не утопил (когда "энзэшка" очень живописно пузыри пускала, я как раз им за кочку цеплялся), но излучателем, извините, сыт не будешь и от дождя не укроешься...
7
Транспортный пилот Даруа Ватиш и в самом деле смахивал на болотного черта. Усталый, злой, почти по самые уши измазанный грязью, с ощетинившимся за спиной излучателем он снова и снова тер ладонью круглую прозрачную коробочку. Но стрелка компаса продолжала чудить – ее заостренный носик чуял где-то под кочками металлическую тушу "стрекозы", о которой Даруа в этот момент думал меньше всего.
8
Как я оттуда выбрался? Проще спросить, как я туда залез.
9
...Даруа рухнул в траву и закрыл глаза: выбрался. Неужели болото окончилось? Все, теперь забыть, теперь только вперед! Сейчас чуть-чуть отдохнуть и вперед. Сейчас он поднимется и пойдет... куда же надо идти? Совсем немного еще полежать...
Жара спала. Насыщенный болотными испарениями воздух сдвинулся прилетевшим из лесу ветерком. Воцарился запах цветущего абааля. Где-то тоненько пискнул выбирающийся из норы зверек, на охоту вышло семейство улей...Северная оконечность полуострова Идос погружалась в ночь.
Проснулся Дар от резкой боли, пронзившей левую руку, еще не очнувшись толком, он рванул с плеча излучатель и, слепо поведя стволом, нажал спуск. Дикий рев почти оглушил Ватиша, секунду Дар всматривался во что-то большое и черное, бьющееся в двух шагах от него, потом поймал в прицел... Рев оборвался. Запахло паленой шерстью и еще чем-то невыразимо отвратительным.
Даруа вскочил, поминутно натыкаясь в полутьме на ветви, пустился бегом. Его гнал не страх, но эхо еще звучащего в ушах рева. Излучатель тяжело бился в плечо, ноги путались в высокой траве. На мгновение Даруа вдруг показалось, что он бежит обратно к болоту, и под сапогами вот-вот захлюпает вонючая жижа, но тут дорогу преградило большое кряжистое дерево. Оно уходило ввысь, опираясь на колоннаду корней, вознеся на себе бесчисленное множество лиан, стеблей, бесцеремонно обвивших его ствол, и сотни тысяч мелких и крупных лесных тварей, избравших дереве своим жилищем.
Ватиш бросился влево и наткнулся на частокол корней, сунулся вправе – тоже корни. Тогда, ни секунды больше не раздумывая, он обхватил руками какой-то корень и полез вверх туда, где за ветвями мерцали звезды. Чужие звезды. Чужие, а какие родные?
Даруа родился на автоматической станции СЦ-737, давно уже покоящейся на дне океана Орбака. Нескончаемые коридоры, двери кают, переходы, люки, трапы. Гигантское металлическое кольцо, привязанное орбитой к Орбаку. Занимающая весь экран Альфа, совсем крохотная Бета, а вокруг еще много-много звезд.
Учиться посчастливилось на Земле, там, где небосвод вращается вокруг Полярной звезды. К причалам "Талана" всегда подводил Эпсилон, дружески подмигивающий со стороны еще не освоенной части сектора Б, а здесь? Какие колючие звезды здесь, вон они мерцают в листве, как огоньки недобрых глаз.
Кое-как устроившись в своем, не очень надежном убежище, Дар обшарил карманы в поисках медицинского пакета. Прокушенная рука ныла, но, кажется, повреждена была не очень серьезно. Остается надеяться на всемогущество медпакета или на то, что перед нападением на инопланетян местные хищники чистят зубы.
10
Ночь просидел на пеньке с ружьем наизготовку, глаза в темноте проглядел, однако больше никого на мушку и не поймал. Почуяли местные охотнички, что так просто дожевывать руку не дам.
Утром спустился, размялся, пощелкал зубами в сторону космодрома и консервов Кыра, стал думать, что же делать дальше.
В давние времена наши предки носили карты с собой, мудро доверяя все тайны вселенной, планшету или сапогу. Я же, дитя века, всецело полагался на электронику. Теперь техника благополучно ушла на дно, оставив "человека разумного" с носом. Чем занимался первый пилот в ту минуту, когда электронный дублер запрашивал маршрутные сведения у космодромного собрата? Сгружал Кыру консервы? Отлично.
По прямой до базы Норина осталось около пятидесяти километров. Что такое пятьдесят километров для "стрекозы", пусть даже и на традиционной тяге? Тьфу, и только. Что такое пятьдесят километров для меня? Тьфу, но с оглядкой. Пятьдесят по прямой, а прямая ведет в трясину. В болото меня теперь и волоком не затянешь, значит, прямая линия отпадает. Карты нет, никаких сведений о путях окольных тоже. То ли в округе люди есть, то ли их нет... То ли прямиком на базу к наблюдателю отправляться, то ли попробовать какого-никакого проводника поискать? Сервировать завтрак никто не торопится, а по лесу слоняются некормленные хищники, в общем, все прелести налицо.
Но я, как человек достаточно героический, презрел трудности и решительно двинулся в обход болота с тем, чтобы в конце концов выйти на линию курса "стрекозы".
11
Чуть подсохшая за ночь грязь с комбинезона Дара отваливалась пластами, распугивая нежно воркующих розовых червяков. Червяки, тревожно попискивая, уползали прочь. Иногда Ватиш наступал им на хвосты, и червяки торопливо откусывали хвосты, превращаясь в катящийся комочек розовой слизи.
Один раз из кустов высунулась безобразная лоснящаяся морда с узкими щелями-глазками, но она скрылась прежде, чем Даруа успел схватиться за оружие. Больше ни единого представителя капарской фауны пилоту не попалось, только чьи-то голоса порой долетали из-под древесных крои.
Открытое пространство встретило Ватиша неожиданно и в первый миг ослепило его потоком света, льющегося отовсюду. Свет струился с неба, свет прятался в траве, отражался в воде, петляя меж рядов желтых растений, золотился в девичьих волосах...
12
...А потом я встретил ангелочка. Только не подумайте, что от чрезмерного энтузиазма у меня начались галлюцинации или религиозный бред, ничего подобного. Ангелочек явился мне с пучком узких желтых листьев в руках, а то, что я вначале принял за нимб, при ближайшем рассмотрении оказалось прической. Ангелочек сосредоточенно перебирал листья, время от времени оглашая окрестности пением, которое лично мне показалось райской музыкой.
Как всякий благовоспитанный человек, я пригладил волосы и вежливо поздоровался. Вместо ответного "здрасте" ангелочек уронил свое сено, и через пару секунд в мою сторону уже смотрело дуло "хлопушки". Очень любезное приветствие...
Тем не менее, я настойчиво повторил свое "здравствуйте".
– Как вы смели зайти на территорию плантации? – по-прежнему игнорируя всякие приличия, вопросил "ангелочек". – Наш абааль охраняется законом, и любого нарушителя границ мы вправе уничтожить на месте!
– К сожалению, не очень хорошо знаком с местными обычаями, – извинился я. – В своей преступной неосведомленности осмелился полагать, что гостя вначале все-таки привечают, а за нарушение границ расстреливают уже потом.
Обладательница ангельского личика презрительно вздернула тонкую бровь:
– Вы не имели права ломиться через наш лес. Покажите разрешение. У вас есть разрешение от "спокойных"?
Положительно, Капарида уже начала мне немного надоедать.
– У меня нет разрешения ни от спокойных, ни от беспокойных! Я намерен связаться с вашими властями, а для этого попасть в ближайшее селение.
Девчонка повела стволом "хлопушки":
– Возвращайтесь туда, откуда пришли, здесь нет дороги для вас!
Один мой друг повторяет без устали, что для косморазведчика главное – выдержка и присутствие духа. Я постарался забыть о своем излучателе и сказал самым благонамеренным голосом:
– Допустим, я действительно незаконно вторгся на вашу территорию, допустим, за это меня действительно надо истребить, но не следует ли вначале все-таки сдать властям? За поимку инопланетного разведчика вы несомненно получите награду!
И тут маска безразличия впервые дрогнула:
– Так вы – инопланетянин?
– Я уже битый час пытаюсь вам это втолковать!
13
– Вот, – заявил "ангелочек", подталкивая меня вперед, – его машина потерпела аварию в нашем лесу.
Хозяин плантации окинул гостя подозрительным взглядом и доверием, очевидно, не проникся.
– Если мы все, – забубнил он себе под нос, – будем без дела шляться по лесу и подбирать всяких бродяг...
Человеческому терпению есть предел, к тому же, как я теперь думаю, в то время уже начал действовать яд, запущенный в мою кровь любителем ночной поживы. Вот почему я довольно решительно поправил ремень излучателя и открыл рот, дабы напомнить невеже ритуал встречи с братьями по разуму, однако хозяин меня опередил:
– Роб, хватай его!
Что-то коротко лязгнуло, и отделившаяся часть стены заключила гостя в "дружеские" объятия. Не могу сказать, чтобы я был этим осчастливлен (электронный болван крутил руки без всякого почтения к инопланетному происхождению, да еще здорово досталось раненной руке) боюсь, моя физиономия была не вполне улыбчивой.
– Бандит! Бунтовщик! У него лучевое оружие!
"Натуралисты-натуралисты, а излучатель от "хлопушки" с первого взгляда отличают."
– Краль, он же инопланетянин! – возмутился мой добрый дух. – Ему можно любое...
– Вздор! – рявкнул хозяин. – Он бунтовщик!
"Ангелочек" слегка вышел из себя:
– Краль, вы будете иметь неприятности со службой спокойствия! Это транспортный пилот Содружества, его машина разбилась у Большого болота.
Напоминание о "спокойных" чуточку охладило пыл хозяина:
– Ила, если мне понадобится твое мнение, я его узнаю. Иди к себе.
Ила, дернув плечиком, подарила патрону гневный взгляд и удалилась, хозяин вышел следом, оставляя гостя на попечении робота-охранника. Еще минут десять я добросовестно клял всю технику вообще и роботов-охранников в частности, а потом на секунду отключился.
14
...Ватиш открыл глаза и увидел склоненное над ним лицо женщины.
– Вам уже лучше? – словно сквозь шум радиопомех долетел чей-то голос.
– Да, – неуверенно подтвердил Даруа, пытаясь понять: находится он еще в рейсе или уже на "Талане".
– Выпейте вот это, – шум помех значительно ослаб, и голос, наконец, обрел четкость.
К губам Дара поднесли нечто белое, в горло полилась горькая жидкость. Ватиш поперхнулся, закашлялся, отворачиваясь от жгучей горечи.
– Надо выпить все.
Дар залпом проглотил остатки лекарства, попытался привстать, но его тут же водворили обратно на подушку, пригрозив добавить еще порцию.
– Мы приносим извинение за случившееся, – мягко сказала женщина, – в лесах так много бандитов, что муж постоянно в тревоге. Абааль притягивает лихих людей, а наш дом вдалеке от селений. Не держите на нас зла.
15
Первое письмо, адресованное штурману "Яраля".
"...Вместо того, чтобы благополучно отбыть в отпуск или на худой конец, отрабатывать утопленный "дээс" на трассах ближнего космоса, сижу здесь, дожидаясь неизвестно чего.
