Текст книги "Победить Викторию"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Алина Ланская
Победить Викторию
Глава 1
– Ты как спала, Вик? Я – как убитая. Даже странно, столько событий…
Тамара не умеет врать. Несмотря на вчерашний перелет, расслабиться и отдохнуть в этой конуре крайне сложно. Я сама плохо спала, так что слышала, как Тома посапывала на продавленном диване, да еще во сне звала своего придурка. Я была против того, чтобы она сорвалась в Москву вместе со мной и Маратом. Но сейчас причитать об этом смысла нет. Дело сделано.
– Хорошо, если так, – отвечаю спокойно. – Тебя во сколько Марат заберет на экзамен?
Мы с Тамарой Скалкиной* с первого курса в одной группе вместе учились, но познакомились, по сути, всего пару месяцев назад. Само собой как-то получилось. Мы не стремились подружиться или даже понравиться друг другу. Но у Томы жизнь круто изменилась, когда она завела роман с преподавателем, а теперь пожинает плоды. Ладно, это не мое дело, меня не касается.
– Марат заедет в пол-одиннадцатого, так что время есть позавтракать и немного убраться. Я могу помочь тебе тут порядок навести.
– Не надо, я сама.
Не люблю, когда мне помогают, есть в этом что-то унизительное. Как будто я сама не могу со всем справиться. К тому же сейчас мозги Скалкиной точно не здесь, на окраине Южного Бутова, в «убитой» однушке моего дяди. Тамара прилетела вчера в столицу вместе со мной и сыном ресторатора Бухтиярова, Маратом. Как-то спонтанно все получилось, неразумно, на мой взгляд. В Москве она хочет пройти конкурс, чтобы учиться на кулинарных курсах отца Марата. Для нее это очень много значит. Но не настолько, чтобы биться за это до конца. Если ее герой прилетит за ней, а я уверена, что он вот-вот примчится, то курсы Бухтияровых будут слиты. И она уедет. А я останусь. Одна. Так даже лучше. Никто не будет напоминать о прошлом, об универе и тех, кого я никогда больше не хотела бы видеть.
– Вик, давай хоть завтрак приготовлю, ты же не ела ничего, верно? Тут есть кое-что. Омлет с сыром, гречку с маслом сделать? Я потом вернусь и приготовлю что-то существенное.
– Не стоит. Только если себе. Ты классно готовишь, но у меня нет настроения есть.
Я не вру – когда я в стрессе, ничего закинуть в рот не могу, выворачивает на раз-два. Я не знаю в итоге, какой вуз меня возьмет. Я выбрала «Вышку», Высшую школу экономики, там очень сильный преподавательский состав, один из лучших в стране. У нас тоже много преподов с именем, но не чета московским. Одна проблема – в «Вышку» крайне сложно попасть, вакантные места появляются редко. И если они есть, то на них тут же начинается охота. Но я бы вряд ли оказалась здесь, если бы не Морозовы. Точнее, не Морозов, мой нежелательный родственник. Сводный брат.
– Ты сегодня какая-то особенно задумчивая, – грустно произносит Скалкина, которой явно здесь неуютно. Да, мне тоже, но это жизнь. Надо просто привыкнуть.
– Обычная, такая, как всегда, – ровным голосом отвечаю я. Этому внешнему спокойствию я у мамы научилась. Не специально, а само как-то произошло. – Спасибо за завтрак.
В голове еще вчера вечером сложился четкий план действий на сегодня. Сначала убраться, привести квартиру в жилой вид. Дядя Володя сказал, что выбрасывать можно практически все. Он сдавал жилье много лет, и его вещей здесь практически нет, а теперь квартира полностью в моем распоряжении. А потом надо сразу в два вуза позвонить, может, лучше и заехать будет. Но это уже завтра.
– Я даже не представляю, что мне скажут делать. – Тамара волнуется, хотя она сегодня явно счастливее, чем вчера, когда узнала не самые приятные новости о своем герое.
– Просто делай то, что знаешь. И не заморачивайся, кто и что подумает о тебе. Жизнь не для того, чтобы мы переживали из-за чужого мнения.
Она молчит, а я начинаю разбирать вещи, не все, конечно, лишь самое необходимое. Сначала все нужно здесь вычистить, чтобы был порядок.
– Я точно могу здесь жить? – спрашивает Тамара. Она, кажется, не верит, что я позволю ей остаться. А я не верю, что она не вернется обратно к своему красавцу.
– Конечно, можешь. Сколько хочешь. Но тебе вроде пора уже на собеседование. Ни пуха!
Марат Бухтияров забрал Скалкину час назад. За это время успеваю вытряхнуть все барахло из комода. Пылищи-то сколько! Да неважно! Важно, что наконец-то никто доставать не будет. Мать, конечно, обязательно выяснит и адрес, и вуз, в котором буду учиться. Может, даже прилетит сюда… Хотя вряд ли. Если правду сказал бугай, то ей теперь точно не до меня. Но, скорее всего, наврал. Морозовы – что сын, что отец – врать будут и не то что не покраснеют, а еще и заставят поверить, что это ты идиотка.
Размышления о новой маминой семье прерываются звонком в дверь. Это и к лучшему: они мне все никто. А вот папу набрать надо, узнать, как он там один. Вчера только ответную эсэмэску прислал на мое сообщение о том, что я добралась. С этой мыслью иду открывать дверь. И даже не спросила, кто это! Знала бы…
– Здравствуйте!
Передо мной стоит Ярослав Денисович Холодов, мой бывший препод по английскому, редкостная сволочь, немало крови попортил, хотя предмет свой знает великолепно. Но здесь он явно не для того, чтобы принять у меня экзамен.
– Привет, Туева! Тамара здесь?
Бесцеремонно отодвигает меня в сторону и быстро проходит в квартиру. Вижу, как морщится, оглядывая интерьер. Так вас сюда никто не звал, Ярослав Денисович!
– Тамара уехала.
Он смотрит на меня выжидающее, очевидно, надеясь, что я разболтаю ему всю подноготную. Но это точно не по адресу.
– Привет! – произносит за спиной ненавистный голос.
Вздрагиваю и резко разворачиваюсь. Рука сама дернулась вверх.
– Эй, спокойно! – Перехватывает мою руку за локоть и не отпускает.
– Пусти, дубина! И вон пошел отсюда! Немедленно!
Он не уйдет, конечно, нет. Не первый раз, да и не последний, вот так неожиданно появляется, но я разберусь с ним. Правда все равно на моей стороне.
– Вика, давай без истерики. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Раз уж ты решила сбежать от нас всех.
– У меня все хорошо. Посмотрел? А теперь уходи! Сейчас же.
– Может, хватит уже строить оскорбленную невинность? Ты бы еще в бараке поселилась!
– Тебя здесь никто не держит, Саша! Вали обратно к своему папе и… моей маме! Они хоть знают, где ты? Или это они тебя сюда отправили? Я обратно не вернусь!
– И не надо.
Морозов демонстративно плюхается на продавленный диван. Да так, что тот, хрустнув, стал проседать под весом бугая. Ни одна мебель этого орангутанга не выдержит! Здоровый, как не знаю кто!
– Ребята, у вас тут своя вечеринка намечается, только на двоих, верно? Тамару я и без вас разыщу. – Насмешливый голос Холодова заставляет обратить внимание на бывшего препода. – Или мне лучше остаться?
– Идите, Ярослав Денисович, я сама справлюсь!
Он лишь недоверчиво ухмыляется, потом, задержав взгляд на Морозове, кивает ему головой и молча выходит из квартиры, громко хлопнув дверью.
– Как ты выяснил адрес? Тамара точно не говорила Холодову, я знаю!
Меня этот вопрос очень волнует с того момента, как я увидела этих двоих из ларца у себя на пороге.
– Какая тебе разница? Главное, что я здесь. Не хочешь узнать, как мать твоя поживает? Ее выписали из больницы.
Я не хочу о ней ничего слышать. Знаю, что все с ней хорошо, этого достаточно. Правда, перед глазами сразу же оживают страшные кадры. Совсем недавно это произошло. Мама в аварию попала. Несколько сломанных ребер, перелом ноги, черепно-мозговая травма и еще много страшных медицинских слов, которые я вряд ли забуду. Те несколько дней, когда врачи боролись за ее жизнь, я провела вместе с ней в больнице. И вспоминаю сейчас как самое жуткое время в жизни. Но оно закончилось.
– Мама сделала свой выбор, уйдя от моего отца к твоему. Я тебе уже не раз это говорила. Ничего не изменится, понимаешь? Я не буду с ней больше общаться, деньги мне ни ее, ни тем более твоего отца не нужны. Мне двадцать лет! Я сама о себе позабочусь.
– В какой вуз собралась? В Высшую школу экономики?
Он совсем не слышит, что я говорю. Упертый как бык! И всезнающий бык! Чуть снова не спросила, откуда информация. И сама себе ответила: из деканата нашего бывшего вуза. Они даже консультировали меня…
Мой отчим, он же отец Саши, Морозов-старший, – владелец одного из крупнейших банков у нас в регионе и на короткой ноге с нашим ректором. Я поэтому и уехала в Москву, в надежде, что здесь меня не достанут. Но еще и суток не прошло, как мамин пасынок оказался в Южном Бутове.
– Папа может ускорить твой перевод туда, хочешь?
Подонок! Ненавижу их семейку! Мать мою купил, так решил, что и меня можно.
– Вон пошел отсюда! Возвращайся обратно, и чтобы духу твоего не было здесь!
– Значит, предновогоднего примирения не будет. Уверена?
Вскидывает голову и впивается в меня взглядом. Еле удержала себя, чтобы не поежиться. Морозов – здоровый лось, под два метра, и, кажется, боксер. Окей, он точно боксер, я выясняла. У него и нос с горбинкой, явно ломали, может, и не раз. Но вот глаза совсем не спортсмена. Слишком выразительные, что ли, и проницательные. Я уже давно поняла, что недооценила Морозова. Но эту ошибку я исправлю.
* – Тамара Скалкина и Ярослав Холодов – главные герои романа «Скалка».
Глава 2
Бугай ушел только через три часа! Сначала думала, с ума сойду – столько времени находиться с ним вместе в одном пространстве! Он сам предложил, а я отказываться не стала, хоть и хотелось, правда, послать Морозова с его помощью. Но это все-таки не вещи разбирать. А шкаф передвинуть и диван перетащить к окну мы со Скалкиной точно не сможем. Дядя Володя нас навещать не собирался. К тому же по настрою Холодова очевидно, что ночевать Тамара будет сегодня, скорее всего, не со мной. В общем, бугай пригодился.
– Нет, ближе передвинь к стене, чуть-чуть дальше от оконной рамы.
Смотрю, как Морозов, красный весь, пыхтит, но все же двигает эту неподъемную рухлядь. Приятно наблюдать! Это тебе не штангу тягать под присмотром тренера в зале. Мажор!
– Там внутри есть что-то? Ты смотрела? Давай я тебе кровать нормальную куплю. – Он пытается восстановить дыхание, но все равно сбивается на кашель. – Воды дай попить.
А сам стягивает с себя свитер. Все-таки идиот!
– Тут окна продувают, а ты мокрый. Оденься лучше.
Прохожу мимо груды мышц на кухню. Меня этим точно не впечатлить. С детства не люблю качков. Здоровых, агрессивных и тупых! Но от них может быть польза. Как сейчас, например. Приношу в комнату минералку и ставлю ее рядом с полуголым Морозовым. На нем лишь тоненькая майка-алкоголичка.
Он пьет быстро, жадно, неаккуратно. Вода тонким ручейком огибает подбородок, бежит ниже по шее, а потом скрывается за вырезом майки.
– Мне не холодно. Я же Морозов. Фамилию оправдываю в полной мере.
Он самодовольно усмехается, сжимает руки так сильно, что на плечах даже вены чуть вздулись. Павлин эгоистичный!
– Ну раз не холодно, давай шкаф еще передвинь.
Если уж совсем честно, то полуразвалившийся шифоньер не надо было трогать. Умом я это понимала, но вот душа моя требовала избавиться от этого «гроба», который стоял посреди комнаты. И Морозов не подкачал.
– Мать твою!..
Что он там дальше проорал, я не разобрала, потому что грохот стоял такой, что, казалось, мы вот-вот провалимся на первый этаж.
Чихаю, глаза слезятся, пыль кругом, я даже бугая вижу не так отчетливо. Это не шкаф, это какой-то ящик Пандоры. Мало того что, падая, дверца и боковая панель отлетели на стол, от которого тут же оторвались две ножки, так еще и какие-то огромные черные тюки повалились из того, что еще пару минут назад я называла шкафом.
– По идее, где-то тут должны быть скелеты. Может, в этих мешках? Постояльцы предыдущие оставили, а?
Морозов по-хозяйски осматривает комнату, а я с ужасом понимаю, что натворила. Дался мне этот козел! Бесит просто до трясучки, но вот кто это все убирать будет?
– Посмотри давай, есть там трупы или нет? – говорю я. – Вообще, все выкинуть можно, стол, наверное, тоже…
Вот его особенно жалко. Мне надо где-то заниматься, на кухне – не вариант, я там стола нормального вообще не нашла.
– Тогда зачем говорила двигать, раз выкидывать собиралась? А вещи где хранить будешь? В комоде?
Морозов, как и я, весь в пыли, которая непонятно еще когда осядет полностью. О вещах, которые теперь надо перестирывать, стараюсь вообще не думать.
– Ты помочь хотел? Вот и помогай. Выбрасывай все это на улицу, где-то рядом должна быть помойка.
С толикой злорадства наблюдаю, как бугай, морщась, натягивает на пыльные мышцы свой теперь уже совсем не светлый свитер. Значит, довольно быстро выметется отсюда. Желательно вместе со всем остальным хламом.
– Вик, кончай дурить… – Морозов подхватывает пару черных тюков и направляется к входной двери. – Хочешь жить в Москве – ладно, живи. Но дай тебе хоть квартиру нормальную снять. У отца студия метров на сто, на Остоженке. Ты ж не бомжиха какая!
– Вот и сваливай на свою Остоженку, это явно не в Бутове. Стол только сломанный с собой прихвати! – это я уже в пустоту кричу, Морозов секундами раньше хлопнул дверью. Дверь, кстати, стальная, что странно для такой квартиры.
Еще раз осматриваю поле брани. До вечера вряд ли управлюсь. Тут бы пылесос не помешал, но где его найдешь?
– Еще давай чего выкидывать.
Вот и Морозов вернулся. Даже разуваться не стал, прошел быстро в комнату, схватил оторванные ножки стола и еще пару тюков.
– Точно не интересно, что выкидываем? Не пожалеешь потом? – уточнил, но моего ответа ждать не стал и, задев плечом дверной косяк, снова отправился на помойку.
Тюки тюками, но самый ад начался, когда надо было выбрасывать панели от шкафа. Они даже для патентованного боксера оказались неподъемными. Почти неподъемными. С матом и ободранными пальцами, но Морозов дотащил одну до лифта. Его долго не было, я уж было подумала, что сбежал наконец и я могу выдохнуть. Никогда не могу расслабиться, пока бугай рядом. С первого раза, когда увидела его, то есть когда он сам подошел со мной знакомиться.
Однако он вернулся, причем вместе с тремя незнакомыми парнями. Вот тут я серьезно напряглась. Какого?!
– Эй! Ты чего к стенке пятишься? Нормально все! Давайте, мужики!
За пятнадцать минут они вынесли остатки шкафа и несколько тюков. Скажи Морозов им «фас», вынесли бы все остальное, включая меня. Не по себе стало от взгляда, которым меня обжег один из парней, примерно моего возраста, а может, и младше.
– Ты зачем их привел сюда?
– Хреновый у тебя райончик, – говорит бугай, не отвечая на мой вопрос. – Эта шпана на улице ошивалась.
– И ты позвал их сюда?! У тебя мозги есть или все отшибли на ринге? Мне здесь жить!
Морозов лишь пожимает плечами. Как же хочется запустить в него чем-то тяжелым! Лучше бы не приходил, сама бы со всем разобралась. Зарубочка на нос, Вика: больше никакой помощи от бугая.
– Слушай, мы когда выбрасывали сейчас… Короче, увез Холодов твою подружку. Вряд ли она объявится сегодня.
– Я это и без тебя поняла. Ясно же, что он не просто так сюда прилетел. Наверняка завтра уже домой ее вернет. А ты когда улетаешь?
Морозов молчит, и эта тишина мне не нравится. Я люблю ясность. Недомолвки – это то, чего я маме никогда не прощу: как она ушла от нас, никому ничего не объяснив.
– Так когда улетаешь, Саш? Тебе же нечего здесь делать. Новый год скоро, потом у тебя учеба, диплом, все дела. Наверное, стажировка в папином банке.
Он вздрагивает от этих слов и бросает на меня любопытный взгляд.
– С чего ты так решила? Я не собираюсь пока возвращаться, на Новый год мы в Зельден летим на лыжах кататься. Из Москвы. Вылет через неделю. Я здесь останусь и за тобой присмотрю.
Он потягивается, свитер внизу задирается, обнажая идеальный пресс. Пыльный, но это не мешает, если, конечно, руками не трогать.
– Оставайся, только ко мне больше не подходи. Город большой, найди себе занятия. Ну, там, клубы, девчонки, тачки… Саш, я серьезно! Хватит. Обратно не вернусь и с матерью общаться не буду! Не знаю, что там у тебя в голове, но ничего не получится, слышишь?
– Да не кричи ты. Понял. Спокойной ночи. Завтра увидимся.
Глава 3
До полуночи разгребаю этот трешак. Позвонить и нормально поговорить насчет учебы не получилось. Значит, с утра первым делом займусь. Такого бардака у меня даже в тринадцать лет не было, когда мы с мамой поругались из-за пирсинга. Я на слабо проколола пупок. Дурость, конечно, и спор с девчонками был полной лажей, никто из них не пошел делать себе татухи. Лишь одна сделала, на лодыжке. Хной. И дело было зимой.
Мама как увидела… Отец нас только через три дня помирил, я все это время даже кровать не заправляла. Потом вроде все в норму пришло, но пирсинг я себе все равно оставила. Как напоминание о той ссоре. Тогда, ребенком, я окончательно приняла для себя, что папа лучше.
Мысли о папе отдаются болью в груди. Он сегодня не звонил, только после ухода Морозова увидела его утреннее сообщение, что уезжает на целый день на выставку и что будет занят. Значит, завтра поговорим. От Скалкиной ни слуху ни духу, но я и не жду. Понятно же, что у нее все хорошо.
Все-таки рано я выгнала бугая. Допустим, комод я сама разобрала, стол и шкаф выкинули, убив на это середину дня, но остались кухня и антресоль над коридором! Я вчера не заметила, да и с утра не до этого было. Спать не лягу, пока не разгребу все до конца. У двери уже свалены четыре здоровых мешка с каким-то строительным мусором, две коробки со старыми светильниками и пыльными, наполовину съеденными молью одеялами. А это я еще до кухни не добралась! На часах без четверти двенадцать. Поздно, конечно, тащить все на мусорку, но хлам этот так воняет, что я все равно не засну.
Под окнами светят фонари, вроде все спокойно, поэтому быстро накидываю пуховик и, стараясь не прижимать к себе грязные коробки, выхожу на лестничную площадку. За два раза должна управиться.
В подъезде тишина, что понятно. Все-таки людям завтра на работу. Мысли помимо воли снова возвращаются к учебе. Может, не зацикливаться так на «Вышке»? Второй в списке приоритетов – РГГУ. Там больше шансов.
– Витек, а ты глянь! Вона твоя принцесса, сама вышла, не поломалась!
Пьяный хриплый голос раздается за спиной, и тут же чья-то тяжелая рука ложится мне на плечо. Да тут же не было никого!
– Вам помочь, девушка, тяжело, а? – уже другой голос, еще более мерзкий, доносится как бы издалека, но это обман, я знаю. Вся эта стая подонков здесь. Рядом со мной. Выродки, которых Морозов зачем-то привел в мою квартиру. А может, и не просто так.
– Сама справлюсь, но если хотите… – Резко оборачиваюсь и практически кидаю в невысокого парня грязный скарб. От неожиданности он подставляет руки, но не удерживает коробки, все содержимое с грохотом падает на промерзлый асфальт. – Ну раз уронил, собирай давай. И туда же, куда днем относили.
Мой голос спокойный, наверное, даже безразличный, но это тоже обман. Полезный и очень своевременный обман. По глазам парня вижу: с ним так не разговаривают девчонки. Кто-то рядом недоверчиво хмыкнул, прозвучала сальная шуточка. Пока они окончательно не опомнились, быстрым шагом возвращаюсь к подъезду. Тут еще метров двадцать осталось, удерживаю себя, чтобы не обернуться, но слышу уже заковыристый мат в свой адрес. Кажется, кто-то из них за мной побежал. На ходу выхватываю ключи, домофон срабатывает мгновенно. Дверь захлопнула практически перед носом у того парня, что косился на меня, когда рухлядь с Морозовым из квартиры вытаскивал.
Взлетаю на этаж, не чуя ног. Сердце колотится так быстро, что отдается пульсацией где-то в голове. Ключ не сразу удается вставить в замок, хорошо еще, что попала. В подъезде оглушающая тишина. И это нервирует еще больше. Слава богу, я дома! Валяющиеся рядом вонючие мешки даже уют какой-то создают, что ли. Ничего, спать я сегодня буду с ними, справлюсь. Дверь заперла на все замки, включая внутренний. Так что бояться нападения точно не надо. Взломать ее невозможно.
Минут десять, наверное, сижу в ванной, в себя прихожу. Да, жизнь здесь явно будет веселой. Любая работа – это позднее возвращение домой, если только не повезет найти какую-нибудь дистанционку. Да хотя бы тексты набирать или рекламный спам рассылать. Вообще, в Москве с работой в разы проще, чем у нас. Я узнавала.
За весь день так ничего и не ела, но, кажется, на кухне осталось пару яиц, плюс…
– А-а-а!!! А-а… – Зажимаю рот, чтобы не орать больше и самой еще больше не пугаться собственного крика. Полшага назад, и я прижата к стене. Если бы могла, спряталась в ней сейчас.
Потому что мне не показалось, это не глюк. Он реально стоит и смотрит на меня. А еще ухмыляется. Вот-вот сползу по стенке на пол, ноги и правда могут не удержать. Он поднимает руку, и я слышу оглушающий стук. Чего он хочет? Чтобы я открыла окно?!
Быстро пробегаюсь глазами по раме – слава богу, окно закрыто наглухо, насколько это возможно для обычной деревянной рамы. Тут до меня доходит: второй этаж! Ну конечно! Известная проблема всех, у кого окна выходят на крышу подъезда. Только на такие окна нормальные люди железные решетки ставят. Потому что аккурат под окном находится вход в подъезд. Забраться на крышу легко по водосточной трубе. Да кто в школе так не баловался!
– Тебе чего надо? – громко произношу, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха. – Слезай давай!
Он мерзко улыбается, свет фонаря позволяет детально рассмотреть его лицо. Смазливый парень, но какой-то отталкивающий. Это из-за взгляда, не зря я этого парня еще днем выделила из всей компании. Взгляд беспредельщика. Для него нет запретов. А мои слова ему вообще побоку.
Так! Тут же балкон еще есть. Незастекленный! В зале. Бросаюсь туда в страхе увидеть его дружков. Но вроде нет никого. С опаской подошла к окну, проверила. Все нормально. Вроде как. Окна закрыты изнутри, но наверняка их можно вскрыть подручными средствами. Стальная дверь здесь издевательски бесполезна!
Снова слышу стук в окно. Он еще не убрался отсюда?! Убью Морозова! Нельзя было пускать мажора, у него в голове не так, как у нормального человека, устроено. Там извращенное сознание и ложные ценности. Хотя ценности, пусть и неправильные, – это не про бугая. Там только хотелки, не более того!
– В полицию позвоню, придурок! – грожу парню и понимаю: это именно то, что надо сделать. Разумеется!
Телефон остался в пуховике. Дрожащими пальцами вытаскиваю его из кармана и вижу несколько пропущенных вызовов. Бугай звонил. Волна плохо контролируемой злости на Морозова поднимается с такой силой, что, будь он рядом, не сдержалась бы.
А потом вижу СМС, посланное полчаса назад. От него. С одним-единственным словом – «Спишь?».
Не сплю. И вряд ли получится. Из-за тебя! Палец сам нажал кнопку вызова.
Он не отвечает через три гудка, и я успеваю прийти в себя. Бессмысленная идея звонить Морозову среди ночи. Что я ему скажу?
– Привет? Ты правда мне звонишь?
Довольный голос Морозова ухудшает еще больше то, что ухудшить, казалось, невозможно. Мое настроение.
– Ты счастлив, да? Думаешь, я теперь испугаюсь и обратно вернусь? Ты меня совсем не знаешь!
– Ну… кое-что сам узнал, кое-что люди знающие рассказали. Ты не уникальна, Вика! Вот сейчас истеришь среди ночи. Да ты знаешь, сколько ба… девушек – конечно же, девушек – звонят мне с претензиями?!
– Видимо, все. Ты вряд ли можешь оставить кого-то довольной. Удовлетворенной, я хотела сказать. Я сейчас вызываю полицию, если ты не объяснишь своей шпане, что лезть в мою квартиру…
– Не понял. Какая шпана?
В трубке вдруг стало тихо, хотя все время, пока мы говорили, на заднем фоне слышались громкий смех и какая-то клубная музыка.
– Та самая, которую ты привел ко мне. Теперь вот в окна ко мне стучат. Я, кстати, вызываю полицию. Надеюсь, что за тобой придут и твой папаша тебя не сразу отмажет!
