Текст книги "Мелочи геройской жизни"

Автор книги: Алина Илларионова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5
Шельма

В дорожной пыли брачевались трясогузки. Черноголовый самец пыжился, хохлился, подрагивал длинным пером, обтанцовывая притихшую самочку на зависть побеждённому сопернику, уныло наблюдающему за ними с берёзовой ветки. Над самой дорогой дрожало знойное желтоватое марево, изредка зыблемое ленивым ветерком. Трава на обочинах уже сникла, и лишь в подлеске, затенённая орешником да бузиной, стояла упругими стрелками, а мать-и-мачеха и одуванчики поднимали головки к небу. Солнце палило как бешеное, точно собираясь прокалить землю до самого нутра. Такая жара в первозвоне сулила комариное лето и проблемы с урожаем.

От городской стены на дорогу ложилась длинная зубчатая тень, похожая на драконий гребень. Сидя в относительной прохладе на чурбачке у ворот, Арвиэль наблюдал, как его сегодняшний напарник цедит из бутылки креплёное вино. Дождавшись, когда мужчина утрёт усы, аватар спросил:

– Дядь Сатьян, ну как в тебя в такую жару это пойло лезет? Пить же хочется, а от него только горло ещё больше сохнет.

– А ты слыхал, сынок, как скадарские караванщики от жажды спасаются, не?

– Нет, а как?

– Соль жуют.

– Соль?!

Одноглазый стражник солидно хекнул.

– Ну да, привышные оне. Пожуют-пожуют, и пить не хоцца. Так вот и я свою методиху имею: попью-попью, и усё…

Сказав это, Сатьян повесил седую голову и зычно захрапел.

Жара… Ребята сейчас на речке плещутся, загорают, уху варят, картошку пекут, квасу дожидаются. Хорошо им там, на ветерке у воды, не то что здесь на солнцепёке париться да Сатьянову сивуху нюхать.

В такую погоду даже ворота скрипнули лениво, будто нехотя пуская за порог мельникову дочку Лукьяну. В свои четырнадцать девочка выглядела уже девушкой, да и вела себя соответственно.

– Лушк, а, Лушк!

– Чаво? – подбоченилась Лукьяна, кокетливо перекинув на грудь толстую пшеничную косу.

– Лушка, дай кваску, а? Помира-а-аю… – Арвиэль зевнул, прикрыв ладонью заострённые клыки.

– А поцелуешь? – хитро прищурилась девчонка, теснее прижав кувшин с божественным нектаром.

– Не хочу.

Лушка поджала губы, но, подумав, решила дать строптивцу второй шанс.

– Тогда шрам покажи.

– Ты ж его на речке уже сто раз видела. А сейчас мне лениво. Ах-ха…

– Хм! – девчонка круто развернулась на босых пятках. Арвиэль сам бы с превеликим удовольствием стянул сейчас жёсткие сапоги, но, увы, на посту не положено. Даже рубашку снять нельзя. Настроения это не скрашивало, к тому же пить стало хотеться ещё сильнее, и парень обиженно забубнил под нос:

– Ну, и шушель с тобой, жадина, иди-иди. Ладно-ладно же, вот как будем в Свитлицу на лодках состязаться, посажу себе Ташу в пару и… – прежде, чем Арвиэль успел закончить фразу, вожделенный кувшин оказался у него в руках: Лушка на что угодно была готова, лишь бы младшая на год сестрёнка всегда оставалась на вторых ролях.

Благода-а-ать… Квас у Мирона что надо: не шибко ядрёный, в меру сладкий, освежающий на «ура».

Лушка заворожённо следила, как тёмные капельки срываются с подбородка, пятнят белую рубашку. Затем вдруг спрятала руки за спину и, склонив голову, заискивающе улыбнулась.

– А меня в пару возьмёшь?

– Посмотрим на твоё поведение, – туманно пообещал Арвиэль, возвращая изрядно полегчавший кувшин.

– Ну и дурак! – обозлилась девчонка. Отойдя на десяток шагов, обернулась и добавила нечто совсем уж непотребное.

Юноша просиял, точно ему отвесили изысканный комплимент.

Расплата за жадность не заставила себя ждать. Минут через пятнадцать захотелось кое-куда, хоть волком вой, а через двадцать Арвиэль действительно стал поскуливать. Покидать пост разрешалось только по очереди, и, хотя этот пункт Устава для остальных стражников оставался чисто теоретическим, аватар вызубрил и старался следовать всем сорока.

– Сатья-ан… Сатьян! – Арвиэль потормошил напарника за плечо, отчего голова стражника мотнулась набок, но этим дело и ограничилось.

Один отсутствующий у ворот уже был, и возвращаться не желал.

Поборов соблазн чисто по-человечьи разрешить проблему прямо под стеной, Арвиэль стал придумывать себе оправдание либо наказание, что, в принципе, одинаково заключалось в дополнительной работе по службе.

«Помогу сегодня Акиму с отчётами за весну разобраться», – решил наконец стражник и дунул через дорогу в кусты.

Выбравшись обратно, Арвиэль машинально глянул на юг и вдруг настороженно сощурился, сделав ладонь козырьком: по дороге вниз медленно сползала чёрная точка. Приглядевшись, эльф рассмотрел высокого, крупного черноволосого мужчину в добротной одежде и охотничьих сапогах; из заплечного мешка торчало ложе арбалета.

Вот интересно: к ним, в Северинг, пожаловал или на запад к Равенне свернёт?

Аватар вернулся на свой чурбак, привалился к стене и скрестил руки на груди – в таком положении гостей встречали старшие стражники, обычно заполняющие проходной лист. Подумав, сбегал через дорогу за длинным колоском. За четыре года, что Арвиэль состоял на службе, ему ни разу ещё не довелось досматривать пришлых в одиночку.

Время шло, парень изнывал от жары и любопытства, а человек всё не появлялся. Наверное, свернул-таки на «столичную» дорогу. Арвиэль расслабился, выплюнул мятлик и совсем было решил вздремнуть по-волчьи вполуха-вполглаза, когда почувствовал тяжёлые шаги.

Он был ещё молод, этот пришлый, – лет двадцать пять или чуть старше. На скуластом обветренном лице клювом выделялся хищный крупный нос, опасно темнели глаза, и они сузились, когда встретились взглядом с аватарьими. Человек сделал резкое движение рукой, точно намереваясь сорвать мешок с плеча и выдернуть арбалет, но потом увидел Сатьяна и поправил лямку.

У Арвиэля морозец вдоль позвоночника пробежал. Нет, если бы этот мужчина и впрямь решил в него выстрелить, то всё равно не успел бы – метательные ножи аватар носил в поясе, и достать их было проще и быстрее, но всё-таки… Странный какой тип. Может, каторжанин беглый? Как Зверь… А быть может, от жары повсюду тати мерещатся?

Надо быть со всеми вежливым, так Берен учил.

Сглотнув, Арвиэль бодро сказал:

– Добро пожаловать в Северинг, господин… эээ…

– А ты, что ли, стражник местный? – усмехнулся мужчина.

– Как видите, – Арвиэль ответил чуть резче, чем стоило бы, но уж больно ему человек не понравился. Опасностью от него веяло, как от секача по осени.

– Лет-то тебе сколько? Пятнадцать? – подойдя почти вплотную и глядя на стражника сверху вниз, безразлично вроде поинтересовался незнакомец.

– Семнадцать, – сохраняя спокойствие, Арвиэль встряхнул проходным листом. – Так как мне вас записывать?

– Зосий.

– А фамилия?

– Охотник я.

– Простите, но я должен записать вашу фамилию, а не род деятельности.

– Тогда так и пиши – Охотник.

– С какой целью вы прибыли в Северинг, господин Охотник?

– Зо-сий, – как дурачку, по слогам повторил охотник. – Нету у меня фамилии, деревенский я.

Такое бывало. У Марты, например, тоже фамилии не было, и во всех документах она значилась как Марта Травница.

– У вас кузнец есть? – поинтересовался меж тем Зосий.

– Есть, и отличный. Гном, кстати, так что…

– То, что надо. Тогда пиши: «Цель приезда – постоянное проживание». Правильно? Это ведь город-резервация Северинг, и, как я слышал, места у вас ещё есть?

– Всё верно, только здесь после испытательного срока место под сруб дают, а пока что в полуземлянке поживёте.

– И не в таком д…ме живал, – лениво сплюнул Зосий. – У тебя всё?

– Вы должны уплатить детинку пошлины и предъявить мешок для досмотра.

– Валяй! – швырнув мешок на чурбак, великодушно разрешил охотник и полез в кошель.

В мешке не обнаружилось ничего опасного, кроме арбалета, кстати, замечательного в отличие от казённой рухляди, какую выдали стражникам. Ничего запрещённого – тоже. Обычный походный набор: сменное бельё и рубаха, чистые портянки, нож, огниво, остатки сухого пайка и опустевшая фляга. Уплатив требуемое, охотник уверенно шагнул в ворота, словно не первый уже год здесь живёт, затем внезапно развернулся всем корпусом.

– Ты приходи вечером в трактир или что тут у вас. Много чего занятного расскажу.

* * *

За день Берен успел устроить новичка в полуземлянке, обеспечив необходимым на первое время имуществом из общака, растолковать северингский «устав» поведения, рассказать о быте и социальном укладе городка. Зосий оказался серьёзным, даже мрачноватым человеком, молчаливым, собранным и толковым. Об охотничьих заслугах рассказывал ярко, детально, но без прикрас в духе «карсу за хвост раскрутил да об сосну приложил – зверина и издохла», к тому же оказалось, что и скорняцкое дело знает. В общем, человек надёжный, не суетливый и для северингской общины весьма полезный. Всё бы хорошо, но… Была внутри него какая-то червоточинка, но дупла от неё градоправитель разглядеть не смог, как ни пытался, расспрашивая Зосия и так, и эдак. Господин Грайт решил посоветоваться с воспитанником и положиться на волчье чутьё.

Вечером в «Оркан-баре» было яблоку негде упасть. Зосий намеренно сел в уголок, дабы не привлекать лишнего внимания, но потом всё равно пришлось перебираться к середине, иначе образовалась бы давка в одной половине трактира и тоскливая пустота – в другой. Берен тоже подошёл, со всеми раскланялся и занял специально оставленный для него стул рядом с новеньким, в свою очередь, придержав место воспитаннику подле себя.

Арвиэль пришёл к семи, через час после окончания смены, немного запыхавшийся, в свежей рубашке и с непросохшей головой, и сел на свой стул. Зосий пронаблюдал эту сцену с видимым интересом и сделал для себя какие-то выводы, а воспитанник меж тем заказал стакан берёзового сока. Берен знал, конечно, что он ходит к приятелю отнюдь не компоты пить, но при наставнике парнишка не зарывался.

Сперва обсуждали лес в целом и охоту в частности, притом в любой – промысловой, ягодной, грибной – Зосий толк знал, а потом разговор незаметно свёлся к самому опасному охотничьему угодью. К Сумеречному Лесу.

– В самом лесу не бывал, не дурак же, – отвечал на вопрос охотник, – а вот в Предлесье хаживал.

– И как там? Зверя много?

– Много ценного зверя на севере. Барсук водится размером с телёнка, а сам – чёрный, ровно смоль, крагги, карсы, опять же, чёрные… аватары водились, да теперь уж перемерли.

Все как по команде обернулись к эльфу. Берен глянул искоса – не нужна ли поддержка, но мальчик как ни в чём не бывало пил свой сок.

– Но аватары – не эльфы разве? – волнуясь, тихо спросил приятеля Венька Лесовёнок.

– Эльфы, – подтвердил аватар, – и звери одновременно, не разберёшь, чего в них больше было. Они из Силль-Миеллона давно ушли, так что я о них мало знаю.

– Не ушши, а вгнали их, потому ша пидателями оказлись, – косноязычно поправил капитан Прокопий Вёдро, заново наполняя пивом опустевшую кружку.

– Так и мне рассказывали, – с ледяным спокойствием кивнул мальчик. – Говорили, будто Высокие Короли прокляли их за предательство и, изгоняя из Вековечного Леса, назвали «ashvett theare» – проклятые перевёртыши – оттуда и название пошло… Правда, по забавному созвучию «avatte d’Shaattar» переводится как «отмеченные Саттарой». Вы и на аватар охотились, господин Зосий?

– Не, не охотился. Опасно. На такого зверя группой ходят, а я по натуре – одиночка.

– А к тому же после смерти к ним возвращался эльфийский облик, так что «мех» невысокого качества.

– Так «мало» о них знаешь, да? – в воцарившейся тишине усмехнулся охотник.

– Они оборотнями были, а истинный оборотень после смерти становится человеком или эльфом.

Больше об аватарах, слава Богу, не разговаривали. За семь с гаком лет жизни среди неаватар Арвиэль добился того, что окружающие стали воспринимать его даже не как «остроуха из Силль-Миеллона», а признали «своим парнем». Он с усмешкой реагировал на байки Эртана об орках и эльфах, в которых последние неизменно оказывались в дураках (а то и съеденными), в чулане юного стражника лежали расхоженные валенки, сало в шкафу не залёживалось, пил с ребятами пиво и тайком пускал их посидеть в караулке; снисходительно позволял девчонкам «топить» себя на речке, валять в снегу кучей-малой. Первое время Берен видел, каких усилий стоит мальчику эта адаптация, ломка самого себя, а потом перестал замечать. То ли и впрямь освоился, то ли научился идеально прятать чувства даже от близких. Единственная тема, до сих пор больно ранившая воспитанника, – «предательство» его предков. Предательство… Да если б эльфы-оборотни не пошли против воли своих Королей, Неверрийской империи сейчас, скорее всего, не существовало бы.

Или существовала, но совсем иная…

…По домам расходились уже в сумерках. Арвиэль направлялся в караулку помогать Акиму («Что-то не по уставу сделал и сам себе «штрафной наряд» придумал, – понял градоправитель. – Капитаном назначу, когда Прокопий сопьётся».), и Берену с ним пока было по пути. Парнишка размышлял о чём-то своём, покусывая губу и глядя под ноги, поэтому пришлось его потормошить, взлохматив светлую макушку, на что воспитанник встряхнул головой и поднял вопросительный взгляд.

– Ну, что скажешь о нём, Арвиэль? Оставим на испытательный срок или сразу пошлём к шушелю?

– Решать вам, – уклончиво отозвался воспитанник. – Хотя остальные его зауважали – вон как слушали, в гости наперебой приглашали.

– Решать-то мне, – Берен нетерпеливо поморщился, – но я у тебя спрашиваю. Что чутьё говорит?

Аватар ненадолго задумался, потом сказал:

– Если у Зосия и была когда-то семья, то он ей зверьё предпочёл, да и сам озверел немного – нелюдимый он, мрачный. Однако ж к нам подался, значит, сущность всё же общества запросила. А ещё мне кажется, кто-то из моих сородичей чем-то его обидел…

– Не боишься…

– Что на мне отыграться захочет? А смысл? – аватар пожал плечами. – В трактир байки слушать он сам меня позвал, наверное, сразу хочет привыкать к такому соседству. В общем, мне он не понравился, но я бы его оставил.

– Это почему?

– Да просто и вы мне сначала совсем не понравились, – простодушно улыбнулся парень.

* * *

По ветхой лесенке с постоянно ломающейся двенадцатой перекладиной Арвиэль поднялся в «домик на ножках», забрался внутрь и снова прихлопнул люк крышкой, на которой его же рукой было выведено киноварью большими буквами:

«СДАВАЯ СМЕНУ, ВЫНОСИТЕ МУСОР И ВЫТРЯХИВАЙТЕ ПЕПЕЛЬНИЦУ, КОЛЬ НЕ ХОТИТЕ РАСПЛОДИТЬ КРЫС И ШУШЕЛЕЙ!!!»

Надпись существовала давно, периодически подновлялась, но замечал её, похоже, только сам автор.

Сидя за столом при свете Индикатора преступлений, Аким был занят делом чрезвычайной важности – он складывал «лягушку», материалом для которой послужил исчёрканный лист. Рядом лежал раскрытый «Отчётник» с неровной бахромой на развороте. Забрав покалеченную тетрадь, Арвиэль с ногами залез на грязный диван.

– Вы опять в «Отчётник» карточные очки с долгами записываете?

– А куда ж ещё? – искренне удивился Аким.

Хмыкнув, Арвиэль перелистнул и едва не сполз на пол от смеха:

– А это что:

 
По зелёному осоту
Ходит птица перепел.
Не найду свои ворота:
Знамо дело – перепил!
 

– Это не я! – отмахнулся стражник, доделывая «лягушку». – Это Геварн песню сочинял… но не досочинил.

– Вот приедет инспекция из столицы, увидит это коллективное творчество – таких «перепелов» нам наваляет!

– Сколько лет живём – ни разу не приезжали… Да-а! – распахнув бумажную пасть, басом Акима подтвердила «лягушка».

Арвиэль снова закатился от хохота. Стражник меж тем понизил голос до вкрадчивого:

– Арвиэль, к тебе большая просьба имеется. Дело у меня нарисовалось безотложное, так ты меня сегодня не подменишь? За мной должок будет.

– Хорошо, – согласился парень, не любопытничая, что за дела вдруг нарисовались у Акима. Таких вот «должков» у него накопилось уже на неделю отгульных дней. На что их потратить, Арвиэль пока не придумал, но был уверен, что Кружевница сама подаст какой-нибудь знак. В том, что сослуживцы потом не подведут, он не сомневался – неписаный закон взаимовыручки, в отличие от устава, был высечен на сердцах отставных военных.

– Вот спасибо! – обрадовался мужчина и пошёл на выход. Светловолосая голова задержалась, прежде чем юркнуть в люк вслед за остальным. – Ты раков любишь?

– Это смотря где: на пальце или на столе.

Зная, что Арвиэль перезаполнит «Отчётник», стражники испоганили всего четыре листа, причём Аким с Темаром даже оставили кое-какие заметки о «происшествиях» типа очередного вторжения Сидорова козла в соседский огород. В том же духе юный стражник и продолжил, ведь всё равно ничего серьёзного здесь не случается – провинция-с!

Арвиэль уже заканчивал, когда в караулку нагрянули ребята. Они почти всегда заходили в его смену, так что каждый занял своё законное место: Венька с Сенькой плюхнулись на диван, Эртан оседлал перевёрнутое ведро, подложив для удобства подушку. А братья Лесовята закрутили веснушчатыми носами в поисках какой-нибудь забавы. Почти сразу Венька обнаружил за диваном бутыль из тёмного стекла в четверть ведра объёмом, судя по весу и бульканью полнёхонькую.

– О, чья-то нычка! – обрадовался Эртан.

– Да это мы до Свитлицы приберегаем, – безразлично отозвался аватар.

– Ну да… Арвиэль, все и так знают, что вы… ну, в смысле они, стражники, пьют как дышат. Чего ты их выгораживаешь!

Аватары не выгораживают. Они защищают. И жизнь, и честь, и репутацию, если понадобится.

– Вообще-то это моё, – отложив перо и перевернувшись на стуле грудью к спинке, «признался» Арвиэль. – Вас, ребята, дожидалось!

– Банза-ай! – завопил Эртан.

– Наливай, – велел Венька.

Красное вино горячило кровь, наводняя головы бредовыми идеями, в свою очередь, наполнявшими сердца бессмысленной отвагой и заставлявшими языки молоть то, что в головы взбрело, – собственно, идейный бред.

– Помните, Зосий рассказывал, как против секача с одним кинжалом вышел! Вот это силён! – Венька согнул руки в локтях, демонстрируя далеко не Зосиевы, но вполне себе сформировавшиеся мышцы.

– Да-а… – мечтательно подхватил его брат.

Пришлый рассказывал об охоте грамотно, «вкусно», избегая нюансов вроде взопревших портянок, липнущей от пота рубашки, чесотки по всему телу вследствие атак клещей и вездесущих комаров и прочего. Неудивительно, что ребята восприняли промысел как увлекательнейшее приключение с преодолимыми опасностями, где каждый лютый зверь только и ждёт под кустом, чтобы доблестный герой вроде Сеньки или Веньки засадил ему болт промеж глаз, а то и голыми руками завалил.

– А как он двух карс на себе приволок!

– А как рога крагги по девять пальцев каждый добыл!

– Опыта наберёмся, можно будет к нему напроситься – уж своих-то возьмёт!

– Не возьмёт! – отрезал Эртан. – Как прривык, так и будет в одиночку охотиться. На кой ляд ему обуза?

– Да мы и без него смогли бы сходить, – сказал вдруг Венька. – Возьмём дедов арбалет, а второй, вон, у Арвиэля попросим из запасных.

– И правда, чего это мы? Мы ж не трусы какие! – поддержал брата Сенька. – До опушки Предлесья три дня ходу, за неделю-полторы обернёмся, а деду скажем, что в наш лес пошли. Арвиэль, арбалет дашь?

В ответ тот снисходительно фыркнул:

– Ребят, вы и в нашем лесу ни разу не охотились, а вам сразу Сумеречный подавай.

– Зато ты в нашем охотился, – возразил Венька. – Вот бригадиром и пойдёшь!

– Бригадиром… В нашем охотился, да. Там, где леший – свой в доску дедко, и даже на волка как на брата смотришь. В Предлесье не пойду ни за какие пряники, а в наш лес свожу, если хотите.

– Да что в нашем-то интересного?!

– Рыси, олени, кабаны, лоси забредают, соболи, куницы, опять же, белки…

– Бе-элки?! Фе-э…

– Волки ещё, – подсказал Эртан.

– Волк – это так, собака дикая, – пренебрежительно махнул рукой Веньян. – Вот если б на крагги сходить…

Эльф-оборотень изогнул бровь.

– Собака, говоришь? Сторожевой пёс за ноги хватает, волк же сразу в горло метит, а ещё требуху вывернуть может и на сажень по земле растянуть. Если гонят, то стаей и до победного, пока дичь сама не свалится прямо им в клыки, а они о-острые, – невозмутимо рассказывал Арвиэль бледнеющему Веньке. – Помнишь, Сень, мы с тобой в лесу как-то свинью разорванную нашли?

Теперь побелел и второй Лесовёнок.

– Так вот крагги охотятся стаей, как волки, а если увидите одиночку, то, скорее всего, он – приманка для таких охотничков, как вы. Клыки у крагги короче волчьих, и захват слабее, зато есть копыта и рога, способные пропороть грудину, как нож масло. Они тоже любят полакомиться ливером, и их не смутит, если ты сам будешь ещё жив…

Тему охоты в Предлесье закрыли, но аватар видел, что эта идея накрепко засела в головах братьев.

Ранним утром Темар и Аким вернулись в город за подмогой, чтобы достать затопленную русалками лодку, хотя Арвиэль очень сомневался в причастности речных дев к оной диверсии – стражники сами мотылялись как две лодки в качку, периодически сталкиваясь «бортами». Раков они всё-таки наловили: первый в бороду, второй за шиворот…

* * *

За неполный месяц Зосий обеспечил дичью всех желающих, и заказы продолжали сыпаться. Тетерева, рябчики, косули, оленина… Когда Арвиэль увидел, как мельник Мирон кормит пса отборным мясом, то всерьёз забеспокоился о сохранности лесных ресурсов. Волки тоже злились, из-за кустов лязгая зубами на удачливого и опасного охотника, но Владыка запретил нападать на двуногих, хоть им и очень хотелось…

В начале травоцвета Зосий ушёл охотиться по северной тропе, а вернулся неделю спустя со шкурой крагги и семипалыми острейшими рогами. Горожане толпами ходили поглазеть на диво, погладить чёрно-бурый мех, мягкий и нежный, точно девичья щека, с уважением потрогать гладкую кость, отливающую тёмной сталью. «Прямо посередь лба болт всадил», – небрежно, словно бы без хвастовства, говорил мужчина. Авторитет охотника взлетел до небес. Теперь, если бы Берен и решил отказать новичку в жительстве, градоправителя просто освистали, а то и с поста сняли. Как-то Арвиэлю предложили посостязаться с Зосием в удачливости, но отказались оба охотника: человек, видимо, боялся проиграть (хотя юноша слышал, как он втолковывает соседским мужикам, дескать, малолетку расстраивать не хочет), а аватар не видел смысла в истреблении зверья ради спортивного интереса.

Братья Лесовята ходили притихшие, что-то обдумывая по углам да задворкам, Эртан тоже вдруг зачастил в охотничий кружок. Аватар за ними приглядывал, чувствуя, что вот-вот грянет гром.

На Свитлицу Арвиэль пригласил в лодку ни Лушку, ни Ташу, а племянницу горшечника Майю, приехавшую к дяде Игнату на каникулы из Стрелецка: девушка обучалась в женской гимназии и экзамены сдала досрочно. Собственно, её образованность парня сразу и покорила, и главное – Майя была не местной. На какое-то время аватар забыл о Лесовятах, а когда вспомнил, стало уже поздно.

– Через три дня выходим в девять утра! – торжественно объявил Венька, присаживаясь на диван в караулке.

– Арбалеты ты, конечно, уже подобрал, – добавил Сенька.

– Арбалеты я не подбирал, в девять – слишком поздно, но это не важно, потому как я остаюсь.

– Но ты обещал! – хором возмутились братья. Оба уже обзавелись широкими охотничьими браслетами на удачу, сплетёнными для них из разноцветных ниток Лушкой с Ташей, и носили на виду, постоянно поддёргивая рукава.

– Ничего я не обещал, – складывая пересчитанные монетки в кошель, спокойно возразил стражник. – А вы небось деду сказали, что в наш лес пойдёте? Ну, вот туда и идите. Или никуда.

Мрачно переглянувшись, парни засопели. Первым не выдержал Сенька, буркнул:

– Куда захотим, туда и пойдём. Ты, что ль, нас остановишь?

– За ворота не выпущу.

– Мы и без ворот найдём, как выбраться.

– А Арр Арвиэль догонит и прритащит к деду за шиворрот, – подначил братьев Эртан.

– Ага, – рассеянно согласился Арвиэль, попутно соображая, как прожить полторы недели до получки на три детинки и семь пятинок. Не хотелось бы в долг брать, а похоже, придётся: городские девушки – удовольствие недешёвое.

Аватар даже не понял сначала, почему приятели смотрят на него как волки на псаря, а затем Венька злобно прошипел:

– Так чего ждать-то? Беги прям щас деду настучи!

– Предатель… – добавил Сенька. Он всегда что-нибудь добавлял к Венькиным словам.

– Я не предатель, – тихо возразил Арвиэль.

– А кто же?! – разошёлся Веньян. – Самый настоящий предатель!

– Я – не предатель! – аватар понял: ещё раз так назовут, и его сорвёт.

– Отвалите от него! – чуя неладное, вмешался Эртан. – Домой шурруйте и забудьте об этой дуррацкой охоте!

Парни полезли в люк, бормоча что-то нелестное о всяких зеленомордых и белобрысых засранцах. Разжав кулаки, Арвиэль выжидающе посмотрел на приятеля.

– Эртан, я не предатель.

– Конечно, нет, дружище, это они – урроды. И дело дуррацкое затеяли.

Всю ночь Арвиэль ворочался на койке в раздумьях, то и дело стряхивая Симку с живота, пока домовой, плюнув, не свернулся клубком на отобранной у хозяина подушке. Днём аватар разыскал на речке хмурых Лесовят и отвёл в сторонку:

– Уговорили. Я и Эртан идём с вами, но с условием: слушаться меня будете во всём, не пререкаться и не поперечничать – что велю, то и делаете. Выходим послезавтра на рассвете, и темп задаю я. И меня не волнует, что кто-то устал или стёр ногу. Усекли?

Они усекли, тут же на радостях в четыре руки намяв приятелю бока. Аватар мысленно ухмыльнулся: сами домой запроситесь, голубчики. Если нет никакой возможности отговорить приятелей от опасной и глупой затеи, остаётся одно – помешать осуществить её, что Арвиэль и собирался сделать любым способом. Надо будет – уходит по жаре до седьмого пота, придётся – поплутает их в лесу несколько дней мошкаре на радость, через бурелом прогоняет, а для пущего азарта можно и кромкой Предлесья провести, там, где ещё безопасно…

Вечером накануне похода к стражнику заглянула Майя. Кивнув в ответ на приветствие, Арвиэль подставил щёку, продолжая проверять содержимое мешка – лучше перебдеть, чем недобдеть. Мало ли, как дело повернётся…

Дождавшись, когда парень затянет шнурки, Майя неодобрительно покачала головой:

– Если ты из-за Зосия туда идёшь, то напрасно.

– А?

– В Сумеречное Предлесье, – девушка вскинула руку ладонью вперёд, не дав возразить. – Ну я же не слепая и не дура?

– Я иду не из-за Зосия, уж поверь.

– Когда вернётесь?

– Я бы обернулся за неделю, с ребятами проходили бы дней десять-двенадцать, – ровно столько стражник к краснодолу и «нагулял», – но, полагаю, мы вообще туда не дойдём, вернёмся гораздо раньше.

– Если через двенадцать дней не вернётесь, я передам господину Грайту, что ты просил выслать поисковый отряд.

– Молоток! Пойдёшь к нам в стражу? У нас серьёзная недостача светлых голов.

– Я лучше со светлоголовым стражником пообщаюсь. А может, подарю кое-что на удачу, чтобы он на эту голову беды не нашёл, – взяв аватара за руку, Майя ловко обвила его левое запястье бело-сине-зелёным нитяным браслетом, завязала косицы на двойной узел вместо традиционного бантика. – Вроде здесь так принято?

– Ага, спасибо! – искренне поблагодарил Арвиэль. – Если всё-таки дойдём, хочешь, я тебе в Предлесье белочку поймаю или бурундука?

– Ой, не надо! Говорят, там даже белки хищные…

– Вот на свою директрису, холеру вздорную, её и натравишь!

Вскоре явился домовой, вспугнув балдеющую на диване парочку (точнее, оборотень балдел, пока Майя, хихикая, почёсывала у него за ухом), и с порога завыл:

– Хозя-аин! Возьми меня с ссобой, я тожшше хочу зверя бить!

– Хорошо, – охотно согласился Арвиэль. Подобный разговор уже был, но Симка то ли забыл, то ль перед девушкой дурачился. – Проверь, положил ли я соль.

Кот сунул голову сквозь мешковину.

– Положшшил… Ссоль, галеты, солонина, пшшено… – голос у него грустнел с каждым словом. – Хозяин, ты будешшь кушшать ЭТО?.. Пожшшалуй, я с тобой в другой раз схожшшу…

* * *

Арвиэль подошёл к воротам затемно, Эртан поспел вовремя, Лесовята проспали. Братья отчаянно зевали, переминаясь с лаптя на лапоть, над головами кружила ранняя оса, разрываясь меж двумя медоносными мешками (даже на расстоянии аватар чуял запах свежих сот), не в силах определиться с выбором.

– Вы на лужайку за полоникой собрались? – выразительно глядя на лапти, поинтересовался Арвиэль.

– Так жарко же! – переглянулись братья.

– Здесь – жарко, там – сыро и топко. Марш домой переобувать сапоги!

Глядя в удаляющиеся спины, Арвиэль недовольно покусывал губу: не то чтобы он верил в людские приметы, но незапланированное возвращение через порог накануне похода и в аватарьих кланах считалось дурным знаком.

Выдвинулись только через полчаса и в компании уже десятка ос…

Солнце неумолимо поднималось, а надежда добраться до берёзового перелеска к полудню пошла шушелю под хвост из-за пары бестолковых сонь. Стремясь наверстать упущенное время, Арвиэль наращивал темп, пока не счёл его достаточным. Жары ещё не было, и парни не роптали, но всё равно плелись в хвосте, изредка переговариваясь промеж собой. Эртан мерил дорогу уверенными широкими шагами. Хоть на кого-то здесь можно положиться, даже если что-нибудь пойдёт не по плану.

К Васькиным холмам, усыпанным васильками так густо, что казалось, будто здесь прошёл цветочный дождик, разбрызгав ароматную синь вместо капель, подошли, когда солнце уже входило в зенит. Смоченный в ручье платок, которым аватар обвязал голову, давным-давно просох, а до перелеска оставалось больше часа по самой жаре. Обернувшись в очередной раз, Арвиэль ахнул: над братьями гудела сердитая осиная туча. Проследив за его шальным взглядом, Венька беззаботно отмахнулся:

– А-а, пусть летают! Мы с Сенькой привычные, а у Эртана кожа дубовая.

– Рад за вас, ядрёна ворона!

– А ты не беги, тебя и не зажалят.

– Не могли мёд получше завернуть, – отворачиваясь и в отместку прибавляя ходу, сердито пробурчал Арвиэль, увы, уже не способный повлиять на ситуацию. Надо было предугадать такой поворот и проверить мешки братьев заранее.

В березняк он первым и вломился, с подвыванием отмахиваясь от наседавших настырных ос. По совету Веньки аватар не бежал, да и вообще не совершал резких движений, но, видимо, бешеные насекомые, переломав жала об Эртана и не добившись от Лесовят хоть какой-то реакции на свои диверсии, решили выместить злость на единственном уязвимом объекте. Теперь пекло везде, особенно лицо и руки, а глаза утонули в щеках.

– Да вы с Эртаном теперь близнецы, только б тебя ещё по травке рожей повозить для вящего сходства, – рассмотрев «бригадира», как конь заржал Сенька.

– Пофёл ф фопу, фуфель кляфый! – огрызнулся аватар, щедро смачивая платок «целебным зельем», сиречь обычной колодезной водой, разлитой по флаконам как раз на подобный случай. Ну а как иначе объяснишь приятелям на глазах спадающую опухоль?!

Пока аватар лежал с компрессом на физиономии, ребята сбегали к ручью, запалили костерок и разложили на полотенце нехитрый обед. Арвиэль чесался и злился, глядя, как «команда» самозабвенно уписывает мёд, прихлёбывая накипячённым в котелке чаем. Через час максимум укусы пройдут, но пока настроение было паршивым. Сам он перехватил бутерброд с салом и огурцом, чай пить не стал вовсе, но вошедших во вкус приятелей не останавливал. Как и следовало ожидать, Лесовят потянуло в сон, но непреклонный «бригадир» жёстко скомандовал «подъём».