Текст книги "Я заставлю тебя влюбиться (СИ)"

Автор книги: Алина Хвойная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– И когда ты собиралась сказать, что я стал дядей? – очень тихо, чтобы слышала только я, но не дети, и с таким сильным упреком, что меня в дрожь бросает, произносит Макс. – Или вообще не собиралась?

Всё. Конец. Точка невозврата пройдена.

Замок из мелких, еле-еле склеенных и держащихся из последний сил осколков окончательно и бесповоротно рушится без надежды на восстановление. Больше ничего не будет как прежде.

Максу соврать не получится – он не поверит, пойдёт проверять все факты и доберётся до истины, – да и я не смогу.

Сжимаю кулаки, чтобы скрыть дрожь, прокашливаюсь и беру себя в руки ради детей. Их нужно увести, пока Макс ничего не выкинул, и поговорить с ним один на один.

– Мотя, Злата, к маме пришел важный гость, – перевожу взгляд на моих солнышек. – Поэтому переодевайтесь в пижамы, пойдёмте умоемся и почистим зубки перед сном, и я вам включу сказку. Маме нужно поговорить с гостем.

– Ну, мааам! – надувает губки Матвей недовольно. – Ты обещала сегодня нам почитать книжку про пиратов!

– Сына, – сажусь перед ним на корточки и протягиваю мизинец для обещания, – обещаю и клянусь, что обязательно её почитаю вам, но не сегодня, договорились?

Мотя укоризненно на меня смотрит, но быстро сдается: обхватывает своим мизинцем мой и принимает обещание; – я очень редко не выполняю то, что обещала, поэтому клятва на мизинчиках всегда работает.

– Подожди меня на кухне, пожалуйста, – прошу Макса и указываю ему рукой, куда идти. – Моя кухня – в твоём распоряжении. На плите еда, кофе и чай над чайником.

В ответ Дроздов лишь кивает и начинает разуваться.

Через полчаса мы, наконец, заканчиваем со всеми приготовлениями ко сну, я включаю им длинную сказку, потому что в этот раз укладываю детей несколько раньше обычного, но вижу, что моторчик у Моти уже не такой активный – видимо, с бабой и дедой тоже умотались.

– Спокойной ночи, сладких снов, – целую каждого и прикрываю дверь. Возможно, они чувствуют состояние мамы, потому что, на удивление, ведут себя очень спокойно и покорно, и я в который раз удивляюсь, какие ураганчики у меня солнышки.

Тихонько иду на кухню и закрываю ещё и эту дверь, чтобы Мотя и Злата точно ничего не услышали. Ссоры, разборки и ошибки взрослых их совершенно не касаются.

Макс стоит у холодильника и рассматривает море магнитов с фотографиями ураганчиков. Там есть и я, и мы с Луи, но на фоне количества изображений детей, мы – лишь капля в океане.

– Макс, – начинаю я, но сразу замолкаю, не представляя, с чего начать.

– Только не надо сейчас убеждать меня в том, что их отец – какой-то левый человек, – жестко кидает он.

– Я бы не стала… – еле слышно говорю я.

– Ну не знаю, – хмыкает Дроздов, поворачивается и снова смотрит на меня обвиняющим взглядом, полным укора, – столько лет молчала!

– Макс…

– Что, Макс? – повышает голос он, но тут же берёт себя в руки, и уже спокойней и тише продолжает: – Лия, они же – две маленькие копии Ильи! Неужели, никто не догадался? Даже Лука не увидел сходства?

Молча качаю головой.

– И Илья ничего не понял? – продолжает допрос мужчина. – Или ты и ему соврала, и смогла убедить в том, что он не имеет к детям никакого отношения?

– Он ничего не знает, – выдавливаю из себя я ещё тише.

– Лия, как?! – резко и грубовато спрашивает Макс, затем делает глубокий вдох и уже тише, спокойно, без обвинений продолжает: – Лий, я не понимаю, как такое могло произойти. Объясни мне, пожалуйста, потому что сейчас меня только твои вероятные оправдательные объяснения и останавливают, чтобы не ринуться к брату и всё ему не рассказать.

Он опускается на стул и кидает на меня ровный взгляд – вспышка гнева прошла, успокоился и теперь готов выслушать другую сторону. Я пользуюсь паузой, наливаю чай нам обоим – до сих пор помню, что ему нравится черный чай без сахара, но с лимоном, как и Олесе нравился, – присаживаюсь напротив и честно кратко обрисовываю все, что произошло тем летом между мной и Ильей.

– Вот он придурок, – комментирует Макс и качает головой из стороны в сторону. – Как он может не помнить, что переспал с тобой. Это невозможно. Я ни разу не слышал от Ильи историй, чтобы он так сильно напивался, что что-то забывал. Здесь явно что-то не так.

– Он и танец наш десятилетней давности не помнил раньше, – добавляю и пожимаю плечами.

– Это слишком давно было, да и мысли в голове могли быть о другом, – отмахивается Дроздов и переключается на меня: – Но и ты тоже хороша! Я бы, может быть, также ответил про потенциальную беременность, аборт и вообще: ты спрашивала спонтанно и нельзя считать это за серьёзный разговор…

– Макс! – прерываю его, не в состоянии слушать, как я неправильно всё поняла. – Ты не был на моём месте. Какие у меня были варианты? Насильно привязывать к себе человека, который раз за разом продолжал мне отказывать? Шантажировать беременностью и ребенком? Да к тому же быть разлучницей в семье – он ведь был тогда женат на Ларе! Я не говорю, что поступила правильно, но я поступила так, как поступила, и ничего уже не изменить.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Макс долго и пристально смотрит на меня, не отводя глаз. Я стою на своём и выдерживаю его взгляд, правда, мне кажется, в моём взгляде можно прочитать только жалость к самой себе и сложившейся ситуации.

Дроздов тяжело вздыхает, в очередной раз качает головой, а затем очень аккуратно, как будто сам не может в это поверить, уточняет:

– Значит, я стал дядей?

Несколько раз киваю для придания большей уверенности ответу, не в состоянии сказать это вслух.

– Можно… – начинает он, но на мгновенье запинается. – Можно мне посмотреть на них?

– Да, у меня двое двойняшек, ты их видел мельком: Матвей и Злата, – с теплотой и любовью отвечаю я и встаю. – Пойдём, только тихо, они уже должны были уснуть. Завтра рано в садик вставать.

Провожу Макса в детскую комнату – дети и правда уже отправились в царство Морфея. Сказка не работает – выключилась автоматически, по таймеру. Молодой человек очень медленно подходит к кроватям солнышек, встаёт между ними и сначала долго рассматривает Мотю, потом – Злату.

Когда мы возвращаемся на кухню, то сидим некоторое время в тишине, я снова предлагаю накормить Макса – он не отказывается. Всё подогреваю и накрываю на стол, пока он усиленно обо всём размышляет.

– Лий, – начинает Дроздов, когда всё готово, и я занимаю своё место, – хорошенькие они у вас, и уже такие взрослые.

– Да-а-а, – тяну я, и сияющая улыбка тут же сама распускается на моем лице, – самые лучшие. Столько всего ломают, бесятся, иногда и дерутся, но они мои самые-самые.

– Лий, ваши, – серьёзно поправляет Макс, – ваши с Ильей.

В очередной раз просто киваю, снова не в состоянии это озвучить.

– Что это за мужчина на фотках? – кивает он на холодильник. – Илья упомянул, что ты вышла замуж. Твой муж-француз?

– Да, это Луи, – ровно отвечаю я, но слегка морщусь, вспоминая наш с ним последний разговор и его просьбу определиться с тем, что я хочу дальше от нашего брака.

– Теперь он отец Златы и Матвея? – со стальными нотками уточняет старый друг.

– Нет, – качаю головой, – Луи – это просто Луи. Мы не называем его папой.

– Спасибо за это, Лия, для Ильи это будет важно, – смягчается Макс. – А двойняшки не спрашивают про отца?

– Спрашивали один раз, – честно признаюсь я. – Матвей спросил, Злата была рядом. Я сказала, что их папа занимается очень важным делом, спасает мир, поэтому не может приехать. Тогда этого хватило.

– Лия, Лия… – цокает Дроздов языком и, наконец, приступает к еде.

– Макс, ты тоже в Россию вернулся?

– Нет, я в Москве проездом, нужно кое-что с документами решить, поэтому снова за границы уеду.

Больше Дроздов ничего не добавляет, а я решаю не настаивать на подробностях.

Какое-то время мы ужинаем в полной тишине, лишь слышен стук приборов о посуду.

– И что ты собираешься со всем этим делать? – закончив с трапезой спрашивает молодой человек. – Ты же понимаешь, что я не могу оставить всё это в тайне?

– Макс, – обессиленным голосом говорю, – я не знаю, что делать. Сейчас я понимаю, что долго в тайне держать всё не получиться, особенно теперь, когда ты в курсе, но как об этом рассказать Илье, я понятия не имею.

– Ты же в курсе, что он вернулся ради тебя? – твердо говорит Дроздов и внимательно смотрит мне в глаза, пытаясь достучаться до истины. – Неужели, твои чувства к нему окончательно пропали, и ты выбрала своего француза? Несмотря на все предостережения ты всегда по-своему поступала с Ильей. Неужели, любовь такой силы исчезла?

Выдерживаю его взгляд, но ничего не отвечаю.

– Даже если так, ты же понимаешь, что дети не имеют к этому никакого отношения? – продолжает он. – И Илья должен быть в курсе, что у него уже есть два чудесных ребенка.

– Я знаю, – киваю я и смаргиваю влагу с глаз. – Теперь я понимаю, и я… Я расскажу всё ему сама, только дай мне, пожалуйста, немного времени. Я прошу тебя, Макс, дай мне всё рассказать Илье самой.

– Хорошо, – соглашается он. – Это ваше дело, то, что произошло между вами, но он должен знать. Я бы точно хотел знать, если бы от меня забеременела девушка, даже случайно и ненамеренно. Будете ли вы в итоге вместе или нет, только время покажет.

Дроздов, несмотря на все мои заверения, что я справлюсь сама, помогает прибраться на кухне, и только после собирается уходить. Он быстро обувается, надевает куртку, но вдруг застывает у двери и поворачивается лицом ко мне.

– Лий, ты знаешь, что я всегда относился к твоим чувствам к моему брату очень скептично, просил тебя не делать глупостей, но… – серьёзно и немного виновато говорит Максим. – Сейчас я уже не считаю это глупостью, поэтому… прости меня.

– За что? – удивляюсь я.

– Прости меня за всё, – на выдохе произносит он. – Если бы я тогда посмотрел на ситуацию под другим углом, не относился бы ко всему категорично и сразу бы не поставил крест на ваших отношениях, приняв твои чувства за юношескую увлеченность и безответную любовь, возможно, всё сложилось бы иначе, потому что сейчас… сейчас я уверен, что Илья любит тебя по-настоящему.

– Макс, это не… – но он не дает мне закончить и перебивает.

– Больше я не считаю, что между вами невозможны отношения, – уверенно договаривает он. – Поэтому я тоже хочу тебя попросить, если у тебя ещё остались к нему чувства, просто дай ему шанс.

Лия (44)

Как назло, понедельник не задается с самого утра. Сначала звонит Луи и говорит, что может вернуться уже на этой неделе, но это очень маловероятно, поэтому ему скорее всего придётся задержаться во Франции ещё на пару недель. Потом автомобиль отказывается заводиться. Мы с двойняшками пешком бежим в садик, но я понимаю, что на работу уже безбожно опаздываю. Целую детей в щечки и оставляю их на попечение воспитателей, а сама вызываю такси.

На работу заявляюсь намного позже обычного, благо Лиза сегодня пришла пораньше и открыла магазин. Быстро здороваюсь с ней и отправляюсь в свой кабинет, где меня ждёт большая кипа бумаг и кучу таблиц. Полдня пролетает совершенно незаметно, сотрудница просится на обед, о котором я совершенно забываю. Отпускаю девушку и прошу принести мне сэндвич, а сама заменяю её в зале.

Захотят две возрастные посетительницы, но, когда я спрашиваю, нужна ли им помощь, отвечаю, что зашли просто посмотреть, я не наседаю со своим внимание и отхожу к кассе.

Следующим посетителем оказывается…

– Добрый день, – здоровается Илья и направляется целенаправленно ко мне, сразу отмечаю на нём белую рубашку и строгий костюм-тройку светло-коричневого оттенка, невероятно ему идущий, и забываю поздороваться. – Не могли бы вы мне помочь с выбором помолвочного кольца?

– Что ты тут делаешь? – наконец, пораженно спрашиваю я, а в голове возникает дежавю – совсем недавно я спрашивала то же самое у Макса.

– Вижу, ты не выбросила мой букет, – обращает он внимание на гипсофилы позади меня.

– Я хотела его выбросить, но моя помощница практически вытащила его из мусорного бака.

– И он всё-таки и правда украшает ювелирный магазин, – продолжает довольный как кот мужчина, буквально сияя – мои слова его нисколько не расстроили.

– Илья, что ты здесь делаешь? – повторяю свой изначальный вопрос и хмуро смотрю на него, надеясь вернуть с небес на землю.

– Хочу купить кольцо одной удивительной и потрясающей девушке, которой сделаю предложение, – уверенно отвечает Дроздов и смотрит прямо мне в глаза, чтобы сделать очевидное ещё более очевидным.

– Она ответит отказом, – пытаюсь твердо произнести я, но выходит не очень уверенно.

– Вы правда так считаете? – наигранно удивляется он. – Я в этом очень сомневаюсь. К тому же, не узнаешь, пока не попробуешь.

– Илья… – собираюсь его прогнать, но мужчина не даёт вставить мне и слова.

– Так что поможете мне выбрать кольцо или мне искать другой бутик? – прёт с наисильнейшим напором напролом, не сбавляя ни темпа, ни скорости. – Что-то мне подсказывает, что у вас с ней очень схожие вкусы.

Вновь собираюсь ему отказать, но ловлю на себе любопытные взгляды двух возрастных посетительниц и сдаюсь, выбирая проявление высокого беспристрастного клиентского обслуживания.

– Пройдёмте к этой витрине, – направляю его к боковой стойке. – На какую стоимость вы рассчитываете?

– Цена меня не волнует совершенно, – поднимаю голову и встречаюсь с ним глазами, не уверенная, что всё верно услышала и поняла, – главное, чтобы ей понравилось. Что бы вы выбрали себе?

– Я… – спотыкаюсь, но быстро беру себя в руки и пытаюсь мыслями дистанцироваться от Ильи и его намерений, воспринять его исключительно как клиента.

Показываю ему все варианты, делаю акцент на наиболее красивых на мой вкус, и особенно выделяю несколько моделей со средним ценником, которые мне нравятся больше всего, но добавляю, что именно хотела бы в них улучшить.

– Поэтому, к сожалению, моего идеального кольца здесь нет, – завершаю свой длинный монолог, как мне кажется, в свою пользу, указав на отличные, но не идеальные для меня варианты, обслужив клиента, но не дав зеленый свет Илье.

Замечаю, как в магазин юркает Лиза с пакетиком из кафешки напротив.

– Спасибо вам за такую прекрасную консультацию, – благодарит Дроздов и довольно мне улыбается. – Пожалуй, я отправлю вам ещё один букет пастельных гипсофил для цельной картины.

Чувствую на себе любопытный взгляд Лизы, проходящей мимо в каморку.

– Не нужно, это будет лишнее, – мягко отвечаю ему и возвращаю разговор к кольцам. – Так, что-нибудь будете брать?

– Пожалуй, нет, я поищу то, что будет подходить моей будущей жене идеально, и сделаю всё правильно, – отвечает Илья, продолжая на меня внимательно смотреть.

Ни придумать ответ, ни что-то ему сказать я не успеваю – у меня звонит телефон, а на дисплее высвечивается номер воспитательницы двойняшек. Тут же напрягаюсь, весь разговор с Ильей и он сам отходят для меня на второй план.

– Да, Надежда Ивановна, – моментально отвечаю я, морально готовя себя ко всему. – Что-то случилось с детьми?

– Лия, здравствуйте, – отвечает она. – Матвей подрался с Егором Левченко. Переломов нет, серьёзных травм нет, мы уже позвали медсестру, она провела осмотр, но пару ссадин и синяков оба мальчика себе заработали. Не могли бы вы подъехать?

– Конечно, скоро буду, – тут же говорю и сбрасываю.

– Что-то случилось? – напрягается Илья, но я его игнорирую.

– Лиза! – кричу помощнице в подсобке. – Мне нужно срочно уехать. Не знаю, вернусь ли сегодня.

Девушка через секунду появляется в зале, готовая принимать клиентов.

– Поняла, – кивает она. – Всё в порядке?

– Надеюсь, что да, – хмуро отвечаю, забираю сумку из кабинета, возвращаюсь в общий зал и параллельно открываю приложение такси на телефоне.

– Лия, – останавливает меня Илья, мягко кладя руки на мои плечи, – что случилось?

– Мотя подрался, – отвечаю ему, не глядя, набирая адрес детского сада в телефоне.

– Я подвезу, – говорит мужчина, заставляя поднять голову.

– Подвезёшь? – переспрашиваю. – Без машины?

– Я купил авто, и у меня есть два детских кресла, – поясняет он. – Позволь мне сделать хотя бы это.

Мне требуется ровно три секунды на размышления.

– Поехали, – решительно киваю – Илье большего и не нужно. Он берет меня за руку и уверенно ведёт за собой, и я вдруг понимаю, что ещё никогда не чувствовала себя настолько защищённой с мужчиной.

***

Раны Моти оказываются несерьёзными: пару уже обработанных ссадин и два небольших, лишь начинающих проявляться синяка. По словам обоих мальчиков и ещё нескольких детей из группы Егор обзывал Злату, а Матвей вступился за сестру, причем сначала он сказал Егору прекратить, а когда тот не послушался, ударил его.

Мама Егора тоже приезжает. Мы совместными усилиями разбираемся в ситуации, хорошо, что мама Левченко – адекватная понимающая женщина. Обе проводим воспитательные беседы с детьми. По итогу, и Егор извиняется перед Златой, и оба мальчика жмут друг другу руки и приходят к негласному соглашению и перемирии.

Детей я решаю на сегодня забрать из садика.

– Мам, я буду драться только, чтобы защитить кого-то, если не останется других вариантов, – обещает Матвей.

– Хорошо, сына, – соглашаюсь я.

– Это меня вы с дедой научили, – продолжает Мотя.

– Да, сына, нужно решать всё словами.

– Да, так всегда деда Рома говорит, – твердо произносит он.

А я несмотря на всю ситуацию расплываюсь в улыбке, потому что сегодня горжусь сыном как никогда.

– Матвей, ты молодец, – хвалю ребенка и вижу, как он сам доволен от моей похвалы.

Втроём под ручки выходим с территории детского сада, и я тут же натыкаюсь на уже знакомый большой белый кроссовер. Илья выходит из машины и идёт к нам навстречу.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спрашивает он.

– Илья! – Матвей выдергивает руку из моей руки и бежит к машине позади Дроздова. – Это твоя машина?!

– Да, – растерянно отвечает мужчина – он думал, что мальчик бежит прямо к нему.

– Вау! Какая крутая! – продолжает восторгаться Мотя и уже во всю подпрыгивает, чтобы заглянуть внутрь. – И большая!

– Всё в порядке, – отвечаю на вопрос Дроздова, оказываясь рядом с ним. – Подрались с мальчиком, но мы уже со всем разобрались.

– Хорошо, – расслабляясь, кивает Илья. – Тебя так долго не было, что я уже был готов идти на поиски.

– Ты специально ждал меня всё это время? – удивляюсь я.

– Конечно, – отвечает мужчина и хмурится, как будто я спросила самую очевидную на свете вещь. – Как я мог уехать при таких обстоятельствах.

– Здравствуйте, – также аккуратно, как в прошлый раз здоровается с ними Злата.

– Привет-привет, Златик, – с теплотой отвечает Илья и возвращается к разговору. – Лий, куда вас отвезти? Домой или может в больницу?

– Нет, уже всё в порядке, – качаю я головой. – Мы сами доберемся на такси.

– Лия, я настаиваю, – произносит он, и что-то в его тоне заставляет меня задуматься.

Я кидаю ещё один взгляд на автомобиль и отмечаю, что он и правда купил ещё и два детских кресла. Мы в такой спешке ехали сюда, что я не успела обратить на них внимание ранее.

И именно два этих детских кресла становятся окончательным аргументом.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

– Лий, со мной будет безопаснее, чем… – продолжает Ильи, а затем его лицо удивленно вытягивается: – Подожди, что? Ты согласна?

Кажется, он совсем не рассчитывал на столь быстрое согласие с моей стороны, приготовив ещё не один аргумент в свою пользу.

– Я согласна, – киваю я и слегка улыбаюсь уголками губ. – Отвези нас к моей маме и Степе. Мама должна быть сегодня дома. Оставлю ей двойняшек, а сама вернусь на работу.

***

Когда выхожу от мамы, бросаю взгляд на место парковки Ильи, – он всё также ждёт меня.

– До работы я тебя тоже подброшу, – говорит он и уже открывает передо мной дверку пассажирского сидения.

Я не отказываюсь, а уже как будто качусь по инерции, позволяя ему продолжать обо мне заботиться. На телефоне горит пропущенный от Луи, но я не хочу перезванивать ему и не перезваниваю, лишь отписываюсь, что не могу сейчас разговаривать. В голове – кучу мыслей и полный раздрай. Решаю переключиться на рабочие вопросы.

Дроздов молча довозит меня до ювелирного бутика, видя, как глубоко я задумалась.

– Илья, спасибо тебе большое за помощь, – искреннее благодарю мужчину. – У меня ещё осталось кучу нерешенных рабочих вопросов. Если бы не ты сегодня, я бы вообще ничего не успела, а так у меня ещё есть в запасе несколько часов.

Не даю возможность ему что-либо ответить, выпрыгиваю из автомобиля и бегу в магазин, чтобы остаток дня посвятить работе.

Обращаю внимание на время лишь когда Лиза заглядывает, чтобы сказать, что она собирается домой.

Десять часов вечера.

– До завтра, Лиз, – прощаюсь с помощницей, и она уходит. Мне тоже пора закругляться. На то, чтобы выключить всю технику и закрыть бутик уходит минут пятнадцать, и я, наконец, могу объявиться сегодняшний рабочий день законченным.

Иду на парковку и лишь находясь уже на ней вспоминаю, что я сегодня всё также без машины. В который раз за сегодня собираюсь вызвать такси, но взгляд цепляется за уже знакомый автомобиль.

Медленно подхожу и вижу, что Илья дремлет на водительском сидении. Стучу по стеклу. Дроздов тут же открывает глаза, замечает меня и открывает дверь.

– Почему ты до сих пор здесь? – удивленно спрашиваю я.

– Ты же без машины сегодня, – легко и просто отвечает он.

– Но как же твои собственные дела, работа. Наверняка, ты уже нашел себе место… Ты ждал меня здесь всё это время?

– На работе взял отгул, чтобы сегодня побыть твоим водителем, – в том же легком тоне говорит он, а затем ведёт меня к пассажирскому месту. – Присаживайся.

И я покоряюсь, просто не могу ему отказать, представив сколько часов он меня здесь ждал.

Илья заводит авто, включает радио и мягко газует.

– Сильно устала? – бросает на меня внимательный взгляд. – Есть силы заехать в одно место?

– Если тебе куда-то нужно, я без проблем вызову такси…

– Это ненадолго, и только если ты не против, – не давя осторожно говорит Илья. – Прошу тебя – в качестве благодарности твоему сегодняшнему водителю.

Поворачиваюсь к мужчине лицом и рассматриваю его профиль, пытаясь разгадать, задумал он что-то или это просто стечение обстоятельств.

– Ладно, – решаю рискнуть я. – Я устала, но всё в порядке. Если тебе куда-то нужно, давай заедем.

Сегодня в качестве благодарности я и правда могу ему уступить.

Возможно, свой шанс он всё-таки заслужил.

Вскоре мы заезжаем на территорию элитного жилого комплекса.

– Сходишь со мной? – спрашивает он, припарковавшись в зоне наземного паркинга. – Мне нужен совет, а я почти никого в Москве не знаю, кому мог бы также доверять, как тебе.

– Хорошо, – заинтригованная я соглашаюсь.

Мы молча поднимаемся на 14 этаж одной из высоток, Илья берет меня за руку, и я ему продолжаю позволять, как позволяла сегодня весь день, и уверенно ведёт по коридору, останавливается у одной из квартир, достает ключи из кармана и открывает входную дверь.

– Илья, я не понимаю… – в замешательство произношу я, но продолжаю следовать за Дроздовым, который заводит меня внутрь.

Квартира уже с отделкой, но без мебели.

– Это трехкомнатная квартира, – начинает рассказывать он, параллельно водя меня ко комнатам, всё показывая и рассказывая. – Вот здесь санузел, здесь кухня. Это зал и две спальни с панорамными окнами, или можно сделать зал с панорамным окном, а детскую спальню с обычным. Или мы можем совместить зал с кухней, немного переделать планировку и сделать три спальни. Как ты думаешь, эта квартира подойдёт для семьи с двумя или тремя детьми?

– Конечно, подойдёт, но…

– А как тебе панорамные окна? – перебивает он меня и тянет к окну.

– Очень крутые, но…

Илья снова не даёт мне договорить, но останавливает меня уже не его речь, а действия: он садится передо мной на одно колено, достает из кармана маленькую синюю бархатную коробочку и открывает её.

– Выходи за меня, – не колеблясь произносит он.

Я теряю дар речи не в состоянии что-либо сказать. Обращаю внимание на кольцо и… не могу отвести взгляда – оно идеально. Оно выглядит именно так, как я и хотела. Очень похоже на те модели, которые я показывала Дроздову днём, но с теми доделками, которые я ему озвучила. Как? Откуда? Как он смог найти такое, какое я хочу, да ещё и сделать это так быстро?

– Я обеспечу вас всем, – серьёзно продолжает Илья. – Автомобиль с детскими креслами ты уже видела. Квартиру, в которой мы сейчас находимся, я купил специально для нас. Мебелью обставлять пока не стал, хочу, сделать это вместе с тобой и с детьми. Лия, я правда очень тебя люблю и хочу провести с тобой всю жизнь. И буду любить твоих детей, Златика и Матвея, как своих собственных.

Моё сердце бьётся как бешенной, я поднимаю взгляд с кольца на Илью и вижу столько искренней открытой и чистой любви. На меня никто и никогда так не смотрел. И он сказал, что будет любить моих детей, как собственных, не зная, что они наши.

Меня накрывает множеством чувств: я буквально захлёбываюсь собственной любовью к нему, не могу поверить, что мои самые глубокие чувства на самом деле взаимны, но тут же пробивается и чувство вины.

Глаза оказываются на мокром месте.

– Илья, – дрожащим голосом, запинаясь, говорю я, и слезы сами начинают течь по щекам, – Илья, ты же… всего не знаешь. Ты не можешь так просто и легко делать мне предложение. Я так плохо поступила…

– Лия, – он поднимается с колена, обхватывает меня за плечи и заглядывает мне прямо в глаза, – я тоже плохо поступал, и не раз, особенно по отношению к тебе. Прости меня за это.

– Я уже не держу на тебя зла, я тебя за всё простила, – сквозь слезы говорю я. – Но я уже давно не твоя идеальная принцесса, я совершила большую ошибку.

– Непоправимых ошибок не бывает, да и всё это неважно, – мужчина наклоняется ближе ко мне и начинает целовать дорожки из слёз на щеках. – Я люблю тебя, и мои чувства искренние как никогда.

Поднимаю свои дрожащие руки к лицу Ильи и останавливаю его монолог. Мы встречаемся взглядами: мой, замыленный и полный слёз, и его, такой чистый и лучезарный, полный любви и беспокойства.

Вот он мой шанс во всём признаться, но… я его упускаю.

Не могу, слишком страшно разрушить хрупкий мост любви, только что выстроенный между нами.

Опускаю взгляд на его желанные губы и целую.

Сегодня я буду его, и он будет моим, остальное – неважно.

Завтра я буду думать обо всех последствиях и обещании, данном Максу.

Илья (45)

Уже неделю я практически безвылазно нахожусь на работе – сейчас создаю большую рекламную компанию для Артёма. В данный момент он является моим основным работодателем.

Пару раз я у него отпрашивался и ездил в магазин Лии, видел её через окна и стеклянные двери, но так и не решился подойти. После того дня и ночи она оставила записку в квартире Луки и сбежала рано утром.

«Илья, дай мне немного времени».

Это было всё, что в ней говорилось. Кольцо она так и не взяла, на моё предложение не ответила, попросила немного времени. И я готов ждать столько, сколько потребуется.

В субботу вечером Артём активно зовёт меня в бар, но я отказываюсь – совсем не то настроение и где-то внутри теплится надежда, что Лия может сюда приехать, ведь я всё ещё обитаю в квартире её брата, поэтому решаю провести этот день дома.

Погружаюсь в вакансии и заказы, но всё больше склоняюсь к тому, чтобы основать свою собственную фирму. Закончу работу у Артёма, у него как раз большой и дорогостоящий заказ, а после открою собственное дело.

Раздаётся звонок в дверь. На всех порах лечу к порогу, но вместо Лии в глазок вижу её мужа… Что он здесь делает?

– Илья, добрый вечер, – здоровается он на английском. – Мы можем поговорить?

Немного заторможенно ему киваю и впускаю в квартиру. Враждебно он не настроен. По-видимому, драться не собирается. Но что ещё могло привести его сюда кроме сражения за свою жену?

– Я знаю, что она тебя любит, – без предисловий говорит француз, чем заставляет меня одновременно и потерять дар речи и воспылать на седьмое небо от счастья, правда где-то внутри немного смущает червячок волнения – после таких слов и такой интонации обычно следует «но», к моему удивлению, «но» всё-таки не звучит. – Мы подали заявление на развод, осталось лишь подождать истечения всех сроков и правомерно закончить процедуру.

– Хорошо, – кратко отвечаю я и киваю, всё ещё не понимая, почему мне обо всём этом говорит Луи, а не моя принцесса.

– Возможно, где-то в глубине души я знал с самого начала, что мы не будем вместе, потому что в её сердце всегда жил кто-то другой, – с большой грустью и горечью в голосе произносит Луи и прикрывает глаза на мгновенье, будто не в силах смотреть на своего соперника. – Это был ты. Окончательно я в этом убедился несколько дней назад, когда вернулся из командировки. Нет, если быть совсем честным, ещё тогда, на свадьбе её брата, когда она тебя узнала и сняла повязку.

– Лия сама попросила развода, – продолжает он. – Что ж, я желаю ей только счастья. Но почему-то счастья я в её глазах совсем не наблюдаю. Мы с ней расходимся спокойно, без скандалов и разбирательств, а она всю неделю ходит как на иголках, как будто горем разбита.

– Горем разбита? – искреннее удивляюсь я и переспрашиваю, чтобы удостовериться, что я его правильно расслышал и понял.

– Да, Илья, именно, – подтверждает Луи ещё и кивком свой ответ. – И что-то мне подсказывает, что всему виной ты, хоть Лия и заявляет обратное.

– Я? – удивляюсь ещё сильнее. – Я сделал ей предложение, признался в любви… Ничего не понимаю.

– Видимо, где-то ты всё-таки провалился или, как это говорится, на русском – кажется, накосячил, – хмуро произносит француз и кидает на меня угрожающий взгляд. – Лия – удивительная девушка, и раз её сердце выбрало тебя, то будь добр, сделай её самой счастливой. Извинись, исправься, прости – в общем сделай всё, чтобы она искренне улыбалась и сияла.

– Я понял, и я обещаю, что сделаю всё возможное и невозможное.

Лия (46)

Я дала себе неделю на то, чтобы во всём разобраться и подумать, как правильно преподнести новость о том, что Злата и Матвей – дети Ильи. С частью я уже справилась – поговорила с Луи, который на удивление адекватно отреагировал на новость о разводе и спокойно меня отпустил. О том, что я уже провела ночь с Дроздовым, я признаваться не стала. Это сделает ему лишь больнее, в чем нет совершенно никакого смысла. Пусть остается лишь на моей совести. Надеюсь, что Луи в скором времени встретит ту, которая будет безмерно его любить и лелеять.

Но вот об оставшейся части я страшусь даже думать. Боюсь себе представить реакцию Дроздова. А что, если он и правда не помнит о нашей ночи по объективным обстоятельствам? Тогда и все его последующие слова об аборте, мягко говоря, не совсем верно, расценивать как истинные.

Я долго думаю над словами Макса и решаю, что Илье и правда могли что-то подмешать в том баре. Смутно помню, но, кажется, через пару месяцев после того, как я беременная вернулась в Москву, мелькала новость, что в Сочи поймали преступную группу девушек, спаивавших мужчин и крадущих у них всё имеющееся при себе. Если это правда, то и Илья вполне себе мог оказаться их жертвой. При одной мысли об этом меня ещё больше начинает поглощать чувство вины. И при том разговоре ему не были известны все исходные данные, он мог ответить сгоряча, не так, как думал на самом деле.