Текст книги "Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Шеф, обратно. На улицу академика Волгина. Откуда забрал.

Таксист снова улыбнулся.

– Ага, к девчатам? Да, они медички, быстро тебя развеселят. Была у меня как-то. Врач из районной больницы. Терапевт. Так она…

Я снова отрубился. Проснулся от толчка. Машина резко затормозила.

– Так что, вот такие они, медички, – сказал таксист. Он разговаривал всю дорогу. А я не слышал. – Понял, как надо?

Я сонно огляделся. Ага, вот и общага медиков. Я открыл дверцу. Полез наружу.

– Спасибо, понял. Учту.

Только сделал пару шагов к общаге, как тут же подъехало другое такси. Ага, знакомая «Волга ГАЗ-21». Оттуда вылез тот же самый водила. Который до этого ругался. Что так долго иду.

– Пришел! – он удовлетворенно улыбнулся. – Вот это другое дело. Давай, забирай. Свое медоборудование.

Я принял пакеты из багажника. Расплатился. Быстро подбежал ко входу. Постучал. Даже затарабанил.

– Иду, иду, – тетка каменда уже даже не ругалась. – Витя, ты?

Она открыла дверь. Я ворвался в общагу.

– Вот вам еще за беспокойство, – вручил ей пакет «Winston». – Хорошая вещь. Прочная и яркая.

Тетка закивала.

– Ой, спасибо, милок.

Я взобрался наверх. Постучал в комнату к девушкам.

– А мы думали, ты уже не придешь, – Катя зевала. Но на меня смотрела хищно. Как кошка на мышонка. – Может, потом с нами останешься? Зачем тебе куда-то ехать?

Соблазнительно, конечно. В тот момент я был готов согласиться. Но сдержался.

– Сначала отдам заказы. А то твои соседки меня на опыты отдадут. Медицинские. Давай, зови их. Кто там хотел получить импорт?

Вскоре в коридоре снова раздались голоса и смех. Девушки быстро разобрали товары. Между прочим, нисколько не сонные. Несмотря на то, что уже далеко за полночь.

– Твои еще готовы взять магнитофоны? – спросил я у Мадхави. – Далеко ехать?

Индианка удивленно покачал головой. Указала на окно.

– Нет, какой там. Они же здесь. Неподалеку. Тоже участся на врача. И ждут тебя. Уже давно.

Это другое дело. Тогда срочно надо бежать. Продавать. Я потащил Мадхави в соседнюю общагу.

Долго стучали в дверь. Вахтерша не хотела открывать. И так и не открыла. Тогда мы обошли здание. И постучали в первое попавшееся окно. Где горел свет. На первом этаже.

– Чего надо? – вихрастый парень в очках открыл форточку. – Вы кто такие?

Я объяснил ему. Попросил позвать иностранных студентов. Со второго курса.

– А, ладно, – он надолго исчез.

Мы ждали на улице. Стояли возле окна. Я смотрел на забор вокруг общаги. На силуэты деревьев с опавшей листвой. По дороге изредка с воем проносились машины.

Вскоре студенты появились в окне. Долго болтали с Мадхави на хинди. Взяли магнитофоны. И передали деньги. Я пересчитал.

– Все в порядке. Отлично. Пользуйтесь на здоровье. Только скажи им, Мадхави, пусть не нарушают тишину.

Мы вернулись в женскую общагу. Но уже на подходе я заметил неладное. Возле дверей стояли трое парней. В темных костюмах. Один барабанил в дверь.

– Откройте, пожалуйста. Мы из комсомольской дружины. Есть сведения, что у вас тут спекулянт шастает. Надо проверить.

Но моя верная союзница каменда не открыла.

– Еще чего выдумали! Нет здесь никого постороннего. Не придумывай, – ворчала она из-за двери.

Вот дерьмо. Кто-то все-таки сдал меня. Комсомольцы пришли за моей шкурой.

Я увел Мадхави. Пока нас не заметили. Затащил внутрь общаги. С другой стороны здания. Через окно первого этажа. Отправил к себе.

А сам побежал прочь. Хорошо, что все распродал. И забрал с собой остатки.

Украшения, сигареты, колготки… И деньги. Все при мне. У Кати остались только пустые пакеты и мешки.

Но когда выбрался на улицу Волгина, сзади раздались крики. И свистки.

– А ну стой! Не уйдешь, спекулянт проклятый!

Глава 23
А где Цикада?

Вот глазастые, елы-палы. Заметили, все-таки.

Не оглядываясь, я рванул вперед. Со всей дури. На ходу пощупал карманы пиджака.

Обширные и глубокие. Дырок нет. Деньги не выпадут. Это самое главное.

Бежать по улице Волгина опасно. Могу нарваться на милицейский патруль.

Поэтому, как только я пробежал вдоль забора, свернул в проулок. С обеих сторон здания. Высокие, темные.

Справа странный огромный куб без окон. Прикреплен перегородкой к другому зданию. Что за загадка такая?

Слева обычное жилое здание. Семь этажей.

– Стой, не уйдешь! Стой, сволочь!

Впереди деревья, кусты. Небольшой заборчик. Дальше еще здания. Скверик, что ли? Или аллея?

Так даже лучше. Можно спрятаться. Я подбежал к заборчику. Перепрыгнул. Вломился в кусты.

Думал, может затаиться. Среди кустов. Но вовремя опомнился.

Сколько их там? Трое ведь. Обшарят местность. Быстро найдут. Я же помню, какие настырные.

Поэтому я помчался дальше. К многоэтажкам, темнеющим впереди.

Сзади топот ног. Глухой удар, падение, ругательства. Кто-то из преследователей налетел на забор.

– Вон туда, он в кусты забежал! – заорал кто-то.

А я уже выскочил из кустов. Тут же взял круто влево. Расчет, что меня не видно за деревьями. Можно запутать следы.

– Давайте быстрее! Что вы копошитесь!

Кто-то явно хочет поймать меня. Вошел в азарт.

Я побежал вдоль дома. Заметил, что тут тоже заросли кустов. Сейчас вся листва осыпалась. Я рванул ближе к дому. Чтобы спрятаться в его тени.

Проклятый сухостой затрещал под ногами. Я старался бежать по камням и земле. Но все равно сзади послышалось:

– Эй, кажется, он туда побежал!

Здание закончилось. Я свернул за угол. Выиграл немного времени. Пропал из виду. У преследователей.

Может, нырнуть в подъезд? Эх, если бы он был сквозной!

Я пробежал еще немного. Ворвался в небольшой дворик. Погруженный в темноту. Придомовая территория тоже засажена деревцами.

Рядом еще подъезд. Другого дома. Ну-ка, проверить? Может, прокатит?

Я оглянулся. Вот дерьмо. Если подъезд без аварийного выхода, я рискую остаться в ловушке.

Ладно, черт с ним. Я подскочил к двери. Открыл, помчался по ступенькам.

И сразу наткнулся на другой выход. Но, к несчастью, заколочен. Наглухо. Вот дерьмо.

Сунулся обратно. Но перед дверью остановился. Во дворе уже слышались голоса.

– Где он?

– Ищите здесь! Может, спрятался.

– А может, дальше свалил?

Вот прилипли, гады. Я приоткрыл дверцу. Поглядел в щель. И почти сразу увидел. Комсомольцы шли по двору. И один направился как раз ко мне.

Я метнулся назад. По лестнице. Осторожно прошел вверх. На пролет. На второй этаж. На третий.

Внизу скрип двери.

– Я гляну в подъезде, – крикнул один. – Может, он там спрятался!

Я же говорил. Попал, так попал. В ловушке. В капкане.

Я тихонько поднялся еще выше. Сердце бешено колотилось. Хорошо, ступеньки каменные. Не деревянные. Не скрипят.

Внизу топал преследователь. Еще и приговаривал:

– Где ты, морда буржуйская? Выходи! Хватит в догонялки играть.

Я взлетел на четвертый, пятый. Что делать? Может, притаиться в пролете? Спрыгнуть, когда он будет подниматься?

Так себе затея. Можно упасть. Да и все равно он поймает. В подъезде далеко не убежишь.

Так, а вот и последний этаж. И лестница на чердак. Железная, тонкая. Вверху в потолке темнело прямоугольное отверстие. Даже люка нет.

Ладно. Я осторожно и ловко забрался наверх. Ступил по мусору и трухе. Кирпичам, доскам, стульям, старым книгам. Всему тому, чем обычно загажены чердаки.

Что это там сбоку? Под скатом. Сломанный шкаф? За него, что ли спрятаться?

Я так и сделал. Притаился за шкафом. Только сел, как тут же послышался шум. Из подъезда.

Преследователь поднялся по лестнице. Я не видел, что делает. Только догадывался по звукам.

Сзади меня квадратик чердачного окна. Открытого. Видно черное небо. Ни звездочки. Пасмурно. Оттуда на крышу задувал холодный ветер.

Кстати, отлично слышно, как комсомольцы копаются во дворе. Ищут меня.

– Ну где же ты, морда? – повторил преследователь. Судя по звуку, он уже высунул голову на чердак. И оглядывался. – Эгей! Выходи! Ты вон там спрятался?

Кажется, он смотрел прямо в сторону шкафа. И подумывал, проверить ли за ним.

Нет, такого нельзя допустить. Я осторожно взял с пола доску. Бесшумно швырнул в окошко. Со стороны люка не видно.

Зато во дворе раздался шум. И грохот.

– Он там! – закричали снизу. – Опять на улицу побежал. На Волгина.

Мой преследователь рядом пробормотал:

– Хорошо, что я туда не полез…

И застучал башмаками по лестнице. Спустился на этаж. И дальше лавиной обрушился вниз.

Я перевел дух. Уфф. На волосок был. От поимки. Надо же.

Подождал еще минут десять. Шум во дворе утих. Преследователи ушли по ложному следу.

Я осторожно слез с чердака. Спустился по лестнице. И вышел на улицу. В тихий дворик. Все спокойно.

Чтобы не попасться, пошел в другую сторону. Один двор. Другой. Потом вышел на большую улицу.

Прошелся. Прочитал название на табличке. «Проектируемый проезд № 4865». Дальше по тротуару. Вышел на большую улицу.

Впереди за елями знакомое здание. Это же университет дружбы народов. Надо же, как я к нему выбрался? Теперь я знаю, куда идти дальше.

Двинулся по улице. Мимо проехала машина. Попутка. Я быстро договорился подбросить до центра.

Отсюда сразу поехал в общагу. В карманах пачки денег. В квартиру не рискнул. Там ребята обслуживают покупателей. Лучше не соваться. Отоспаться в общаге.

Наша вахтерша баба Катя открыла дверь. Только после долгих стуков. Проворчала:

– Где ты ходишь? Не буду пускать. Проходной двор тебе, что ли, Орлов?

Я поднялся в комнату. На койке валялся Коля Устюгов. Дрых без задних ног. Я спрятал деньги в тумбочку. И под матрац.

Кроме доли Данилова, само собой. Ее завтра надо отдать.

Хотя, надо что-то делать. Найти для денег надежное убежище.

Сам без сил рухнул на койку. И тут же отрубился.

Утром проснулся от звона будильника. На тумбочке Устюгова. И хорошо, что проснулся. У меня же дел по горло.

Умылся, состряпал бутерброд. Зажевал, запил какао. И бросился бежать.

Время семь утра. А мне надо успеть в сотню мест. Только и успел, что перехватить пару недорогих духов.

Перво-наперво в универ. Туда надо периодически заглядывать. Хотя мыслями был в квартире. Не терпится узнать, как там.

Успел посидеть только на двух парах. Снова отдал духи нашей отличнице. Переписал все задания. И ответы на них.

И еще отдал духи методисту. Симпатичной, кстати, девушке.

– Ох, Орлов. Когда ты все успеваешь? – вздохнула та. – И по учебе справляешься. И где-то работаешь еще. Кстати, справку принес? О том, что подрабатываешь? Смотри, а то не согласуют. Твои пропуски. Декан уже спрашивал. Или уже академ бы оформил. Свободное посещение.

А что, идея. Почему бы и нет. Надо состряпать справку. Будто я где-то подрабатываю.

Устроиться грузчиком, что ли? Или дворником. Чтобы иметь официальную причину для отсутствия. Хотя, желательно, конечно, по профилю. В какую-нибудь типографию.

– Принесу, обязательно принесу. Меня в типографию должны взять, – пообещал я. – А ты золотце. Целую. Может, как-нибудь погуляем? Мороженое покушаем?

Девушка вытаращила глаза.

– Не знаю, может быть. Почему бы и нет.

Я чмокнул ее в щечку.

– Тогда до встречи, Алена.

И выскочил из кабинета. Время уже полдесятого. А у меня встреча. С продавцом картины. Сверхдорогой картины.

До «Интуриста» добрался на метро. Так быстрее. Выскочил на нужной станции.

Без пяти десять. Торопливо пошел к гостинице. Где тут у нас Трубач?

На Горького полно народу. Как обычно.

Погода хорошая. На небе хмурятся облака. Иногда выглядывает солнце. Дождя нет. Может, вечером пойдет?

Навстречу снова попался Кудряшов. Милиционер. Важно кивнул. Кстати, как я буду узнавать про ментовские облавы?

Скорей всего, от Косого. А как еще, получается? Но мне не нравится зависеть от этих людей. Иногда могут «забыть» предупредить. И я много чего потеряю.

Поэтому я развернулся. Догнал Якова Васильевича. Остановил.

– Товарищ милиционер. Позвольте обратиться.

Кудряшов удивленно уставился на меня.

– Что случилось?

Я огляделся. Пожалуй, чересчур нахально подкатывать к нему. Вот так. Среди бела дня. Посреди улицы.

Но лучше сразу решить. Чем откладывать на потом.

– Тут такое дело, товарищ лейтенант, – я кашлянул. – Вы знаете, что на утюжников, спекулянтов этих проклятых, иногда рейды проводят?

Кудряшов настороженно кивнул. Все еще ожидал подвоха.

– Так вот, я тоже хочу помочь, – продолжил я. – Участвовать в этом благородном деле. Только на учебе постоянно занят. В связи с этим просьба. Можете свистнуть? Когда рейд состоится. Чтобы я тоже смог в нем участвовать. И я считаю, что за такое усердное отношение к своим обязанностям вам должны обязательно выдать премию.

Не скрою, думал, что мент двинет мне в ухо. Или руку заломит. И потащит в участок. Но он только ухмыльнулся.

– А какую премию? Большую?

Это другое дело. Мы отошли в сторону. Я подумал.

– Пожалуй, в два раза больше. Чем недавняя премия. Которую вы получили. Недалеко отсюда.

Я намекал на выплату. Что он забрал у меня. По таксе.

Кудряшов покачал головой.

– Это несерьезно. Совсем другие масштабы. Нужно впятеро больше.

Ничего себе. Какие у нас тут аппетиты. Просыпаются во время еды. Я покачал головой.

– Как же так, товарищ лейтенант? Это же большая нагрузка на бюджет. Нельзя так много. Самое главное в нашей работе – это ведь не деньги. А чувство отлично выполненного долга. И того, что граждане участка радуются под вашей защитой.

Кудряшов продолжал ухмыляться.

– Вот и правильно. А для защиты надо хорошо платить. Ладно. Вчетверо больше.

Я посмотрел на часы. Вот паскудство. Уже десять.

– Ладно, согласен на втрое больше. Но это последнее слово. У наших граждан есть и другие источники. Защиты. Так что, думайте. Лучше, соглашайтесь.

Кудряшов поднял фуражку. Почесал подбородок. Кивнул.

– Ладно. Была не была.

Я тоже кивнул.

– Договорились. Только каждая премия по факту. Если будет, сразу получите. Ну, или накануне. Здесь мой человек двигается постоянно. Ракета. Гаврила, то есть. Знаете его.

Кудряшов сузил глаза.

– Попов, что ли? Конечно, знаю. Всю ночь тут шастал. Ладно. Если что, ему свистну.

Он слегка кивнул. И ушел. Не прощаясь. А я побежал искать Трубача.

Вскоре увидел его. На другой стороне улицы. Там вдоль тротуара росли березы. Уже с голыми ветвями.

Трубач прогуливался возле них. Рядом мужчина лет тридцати.

Я остановился. Успокоился. Собрал мысли. Перебежал через дорогу. Пока шел к Трубачу, разглядывал мужика.

Так, выглядит обычно. Среднего роста, сильный, но с выпуклым брюшком. Пивным животиком. Небритый. Под глазами мешки.

Одежка рабочая. Мешковатый комбинезон. Сапоги. Кепка. Клетчатая рубаха. Куртка с пузырящимися рукавами.

Неужели этот тип как-то связан с искусством? Или я ошибся? И в самом деле продает копию? Заломил несусветную сумму по незнанию?

Я подошел. Поздоровался.

– Вот, пожалуйста, – нервно сказал Трубач. – Это товарищ э-э… Одиссей. А это Серегин Гена. Можете с Одиссеем обсудить. Ваш вопрос. Он поможет. Точно поможет.

Я кивнул. Похлопал Трубача по плечу.

– Спасибо, дружище. Ну-ка, пройдись по улице. Туда-сюда. А я пока пообщаюсь с гражданином.

Трубач мгновенно испарился. А я указал Серегину на скамейку.

– Посидим, поболтаем? В ногах правды нет. Как говорится.

Серегин послушно сел на скамейку. Сложил сильные руки на колени. Посмотрел на меня.

– Да, посидеть не мешает. А то я и так весь день на ногах. Ну, рассказывай.

Так, интересно. Где это он весь день стоит? За станком? А как тогда картину получил? Я покачал головой.

– Сначала я. Хотел бы вас послушать.

И выжидательно поглядел на Серегина. Кстати, отметил, что руки у него измазаны в краске. Синей, желтой, красной.

Ага, кажется, понимаю. Где он у нас работает. И как получил доступ к картине. Но тогда все серьезнее. Гораздо серьезнее.

– А что тут рассказывать? – Серегин шевельнул широкими ладонями. – У меня товар. Картина. Редкая. Копия. Но очень хорошая. Как это… Качественная. Поэтому и прошу. Сто тысяч.

Я прошелся перед ним. Взад-вперед.

– Послушай, Гена. За копию ты просишь большие деньги. Мне надо посмотреть. Что это за товар.

Гена удивленно уставился на меня. Сегодня все так на меня смотрели. У меня что, цветок вырос на носу?

– А разве ж для иностранца это большие деньги?

Я усмехнулся. Это и вправду такая наивность? Или он притворяется?

– Конечно, большие. Сто тысяч долларов по официальному курсу. Даже больше. Хотя, конечно, коллекционеры и не такие могут заплатить. Но все равно. Давай, так, Гена. Скажи мне. Ты в художественной мастерской работаешь? Я хочу знать.

Серегин прищурился.

– А как догадался?

Я не стал раскрывать тайну.

– Я много чего знаю. Давай, рассказывай. Что за картина? А еще лучше покажи.

Серегин покачал головой. Слишком резко.

– Я тебя в первый раз вижу. Зачем тебе показывать. Трубач говорил, что с покупателем сведет. А ты расспрашиваешь. Зачем тебе это?

Что-то он разнервничался. Чересчур.

– Я тебе так скажу, друг, – ответил я. – Я тебе действительно дам покупателей. Видишь гостиницу «Интурист». Можешь туда войти?

Серегин помотал головой.

– Нет, конечно. Туда только по особому пропуску.

Я указал на себя.

– Ну вот, правильно. А я могу. И знаю многих. Кто сможет купить. Но мне надо знать. Что я предлагаю. Я же не могу сказать покупай кота в мешке. Правильно?

Серегин наконец сдался. Достал из кармана куртки сложенный лист. Развернул. Я взял. И осмотрел.

Грубая репродукция. Кисти голландского художника Франса Халса. 17 век. «Святой Марк». Один из Евангелистов.

В 2015 году картину из-за рубежа выкупил олигарх. Для музея имени Пушкина. За семь миллионов долларов. В подарок. Я видел оригинал.

– Это что? – спросил я. – И есть твоя копия?

Серегин покачал головой.

– Нет, конечно. Что я, совсем башкой поехал? Сюда тащить. Это копия. С копии. Я сам сделал.

Я посмотрел на него.

– Ты хорошо рисуешь. И я могу свести тебя с покупателем. Прямо сегодня. Но он наверняка захочет посмотреть саму картину. Ты сможешь показать?

Серегин задумался.

– Почему бы и нет. Придется. Подходите вечером. Метростроевскую улицу знаешь? Вот туда. Там столовая есть. Заводская. Все знают. Там и встретимся. Пусть сразу деньги захватит.

Он встал. Хотел уйти. Но я схватил его за руку.

– Так, а связаться с тобой как? Давай телефон. Или адрес.

Серегин покачал головой.

– Вот чудак человек. Я же живу там. Неподалеку. Что тебе еще надо?

И торопливо ушел. Теперь я не стал мешать. Слишком ошеломлен был.

Неужели у этого типа оригинал «Святого Марка»? Я слышал, что в советское время с картиной произошла темная история. Получается, я как раз наткнулся на нее?

Зачем я встрепенулся. Отправился к телефонной будке. Позвонил на хату. Долго ждал.

Но никто не отвечал. Где они там? Провалились, что ли?

Я позвонил еще пару раз. Долго ждал. Но никто не ответил. Это подозрительно.

Так, как быть? Мне надо забежать в «Интурист». На минутку. Узнать, что там насчет товара.

Если набралось порядочно, то можно забрать. И оттуда уже рвануть на хату. С новым товаром.

И кстати, еще надо отдать долю Данилова. Пусть видит, что поставил на быструю лошадку.

Вот почему через пять минут я был уже у гостиницы. Вошел через черный вход. Афоня бросился навстречу.

– Витя, друг ты наш. За вход платить надо.

Я покачал головой.

– Ну ты даешь, Афоня. Побойся бога. Не каждый раз. Только недавно дал тебе. Так что, подожди.

И отодвинул нахала. Афоня не посмел возражать. Я слышал, как он скрипнул зубами.

Прошел дальше. Увидел Марту. Женщина поднялась мне навстречу.

– Ох, какой ты отважный, Витя. Не боишься Грешникова? Он тебя вчера искал. И сегодня тоже. Злой, как собака.

Ага, значит раскусил мою шалость. Насчет вымышленной встречи.

– Знаешь что, а где тут Цикада? – спросил я.

Глава 24
Цоканье каблучков

Марта смущенно улыбнулась.

– Как же так, Витя? Зачем она тебе? Других девушек не хватает? – кокетливо поправила прическу. – Или тебе женщины постарше нравятся?

Я ухмыльнулся. Может, и нравятся. Но я стараюсь не смешивать. Бизнес и удовольствие.

Это чревато. Всякими инцидентами.

– Да нет, там разговор был, – я покачал головой. – К Цикаде. Насчет шмоток импортных. Хотя, чего это я у вас спрашиваю? У нее же другой этаж. Какой там?

Да, вспомнил. Хотел рвануть туда. Но тормознул. Спросил у Марты:

– Ну, как там дела? Есть приход?

Марта прижала ручки к пышной груди.

– Витенька, дорогой. Хорошо, что ты напомнил. Опять забирать надо. Подсобка заполнилась уже. Вчера новые постояльцы натащили.

Я недоверчиво вылупился на дежурную.

– Так быстро?

Марта кивнула.

– А что ты хотел? Какая-то конференция проходит. Научная. Симпозиум. Потом соревнования по боксу. Товарищеский матч. Так что, понаехали тут.

Вот паскудство. А Ракеты все нет и нет. Куда запропастился?

– Хорошо, – я направился дальше. – Я отправлю парня. Он заберет. После обеда сегодня.

Сам побежал наверх. Лифта ждать не стал. Не хотел нарваться на Грешникова. Раньше времени.

Лучше я так. По старинке. На своих двух. По лестнице.

Быстро поднялся. Хотя немного и запыхался.

Кстати, надо подправить форму. Физическую. Заняться бегом и плаванием. Береги здоровье смолоду.

Дежурная на нужном этаже была тоже тетка лет тридцати. В отличие от Марты, худенькая. И темноволосая.

Тонна косметики. На лице. Впрочем, это ее не портило. Приятная женщина. Чуть смуглая.

Даже чем-то изящная. И манера разговора такая спокойная. Без лишних эмоций.

– А, наш Одиссей к нам пожаловал, – улыбнулась она. Ее звали Любовь Михайловна. – Какими судьбами? Специально или просто так?

Я огляделся. Мы в коридоре почти одни. Только в конце горничная. Копошилась рядом с открытой дверью номера. Хотела убраться. Но она далеко. Не услышит.

– Мне нужна Цикада, – негромко сказал я. – Прямо сейчас. Поговорить надо.

Любовь Михайловна удивленно посмотрела на меня. Совсем, как Марта. Но сдержалась.

– Она будет через десять минут, – сказала женщина. – И будь с ней краток. Она любит терять время. Просто так.

Я посмотрел по сторонам.

– А где мне подождать? Можно где-нибудь сесть? В укромном уголке. Я не хочу светиться

Дежурная указала на дверь номера. Неподалеку.

– Можешь войти туда. Но ненадолго.

Отлично. Там и надо подождать. Ненадолго. Я прошел в номер, уселся у стола. Пока сидел, думал. Правильно ли я делаю.

Риск есть, конечно. Но мне многого и не надо. Лишь бы бумагу не подписывать.

Номер, кстати, отличный. Светлый и просторный. Даром, что одноместный.

На окнах веселые занавески. Зеленые. С желтыми шарами. Такие же коврики. И покрывала на кровати.

Торшер у стены. С красным абажуром. Новенькие тумбочки. Кресла, как в баре «Лёвенброй». Кожаные и с изогнутой сплошной спинкой. Коричневые и оранжевые.

Тихонько стукнула дверь. В номер вошла Цикада. Поглядела на меня огромными глазами. Из коридора. Стояла у двери. Дальше ни шагу.

– Чего хотел? – подозрительно спросила девушка. – Говори сразу. Или я уйду.

О какая. Испуганная.

– А чего так? Я же вроде не кусаюсь, – сказал я. – Ты заходи. Садись. Поговорить надо. Дело есть.

Девушка подумала. Потом решила, что я не так уж и опасен. Если что, отобьется.

– Ладно. Только быстро. У меня мало времени, – она вошла в комнату. Села на стульчик. Достала из сумочки сигарету. Закурила. – Ну, что там у тебя?

Я поглядел на дверь. Потом встал, проверил. Вошел в ванную. Включил воду. Поманил девушку сюда.

– Ой, не нравится мне все это, – Цикада выдохнула сигаретный дым. Вошла в ванную. Каблучки цокали по полу. – Ты совсем тронутый?

Я пустил воду еще сильнее. Вода шипя, билась об эмаль ванны. Поглядел на Цикаду.

– Там наверняка прослушка. В комнате. А у меня дело деликатное. Чтобы другие не слышали.

Девушка забыла о сигарете. Хотела уйти.

– Слушай, я в таком не хочу участвовать. Я лучше пойду.

Развернулась было. Но я схватил ее за руку.

– Плачу капустой. Зеленой. Много.

Она остановилась. Взглянула на меня.

– Ну, давай быстрее. Говори. Не темни.

Я наклонился к ней поближе. Сказал на ушко:

– Переспи с Грешниковым. А я заплачу.

Цикада поглядела на меня огромными глазами. Которые стали еще больше.

– Да ты спятил! С чего бы это?

Я улыбнулся.

– А почему нет? Ты с ним знакома? Работаешь на него?

Цикада помотала головой.

– Упаси боже. Тот еще ублюдок. Мужлан. Он ко мне много раз подкатывал. Но я его послала. Куда подальше.

«Подкатывал»? Как интересно.

– Он к тебе приставал?

Девушка снова покачала головой.

– Нет, не в плане интима. Им же запрещено. Работать заставлял. На их контору. Но мне ментов хватает. Те крышуют. И за это требуют по-полной. Всего дерьма хватает.

Мда. Как я и думал.

– Так что же, Грешников херувим с крыльями? На тебя так и не посмотрел? Как на женщину?

Цикада обиделась.

– Ну почему же. Не родился еще такой мужик. Который устоит передо мной. Грешников тоже. Я же чувствую. Как и ты.

Это да. Красива, чертовка.

– Тогда в чем проблема? – спросил я. – Мне нужно его усмирить. Я заплачу тебе. О нашем разговоре он не узнает.

Цикада подумала.

– Двести гринов.

Ого. Какие расценки. Не жирновато ли? Я рассчитывал поменьше.

– А что так? Духи нынче дороги? Я слышал, сотня зелени. Обычная такса.

Цикада отодвинулась. Глаза вспыхнули огнем.

– А ты как хотел? За такого кабана-то. И двух сотен мало.

Может, еще можно поторговаться?

– Сто пятьдесят. По рукам?

Цикада усмехнулась. Затушила сигарету. Дымок растворился в воздухе.

– Может, вообще задаром? Двести. И ни бакса меньше. Или катись к другой. Их тут полно.

Вот паскудство. Ладно. Она взяла меня за горло.

– Договорились. Ты только валютой берешь? Или в рублях? По курсу?

Цикада усмехнулась.

– В рублях только на рынке. Или в магазине. У меня капуста.

Я тоже усмехнулся.

– Зеленая капуста. Или цветная. Ладно. Иди. Высматривай добычу. А я пойду найду грины. И принесу. Надо провернуть все сейчас. Быстренько.

Цикада кивнула. Посмотрела в зеркало. Потом на меня. Растрепала прическу.

Подкрасила губы помадой. И поцеловала меня. В шею.

– Вот теперь порядок. Чтобы Любаша видела. Мы тут с тобой чем надо занимались. А не болтали. Так и покажись ей. И пиджак сними. А рубашку вытащи из брюк. Будто натягивал в спешке.

Я так и сделал. Да, точно. Грешников потом всех будет расспрашивать.

И Любовь Михайловну в первую очередь. Как дежурную по Цикаде. И узнает, что она со мной встречалась.

– Ну все, – Цикада подтолкнула меня к выходу. – Выходи. Я через пять минут. Любаша скажет, где я буду.

Я выскочил из номера. Любовь Михайловна усмехнулась.

– А что так быстро, герой? Дела зовут?

Я потрогал рубашку. Безуспешно пытался заправить. Улыбнулся.

– Покой нам только снится. Ни на что времени не хватает.

Дежурная понимающе кивнула. Я спустился по лестнице. Выскочил из гостиницы. По дороге никто не встретил. Даже Афоню.

Снова вышел на Горького. Быстро пошел по направлению к «Березке».

Надо найти доллары. Тут у нас шныряют бегунки. У них быстро можно обменять. Какой там курс на черном рынке?

Правда, мне нужны не только доллары. Еще нужен магритофон. С пленкой. Желательно импортный. А это можно добыть у наших ребят. Возле «Березки».

Правда, на нашей конспиративной квартире тоже есть. Но я что-то не вижу Ракету. Ну-ка, попробую еще раз позвонить.

Я подбежал к телефонной будке. Быстро набрал квартиру. Послушал долгие гудки. Никто не берет.

Меня это начинает напрягать. Очень сильно. Туда надо мчаться. На квартиру. Проверять, как дела. Неужели что-то стряслось.

Хотя, если бы нас накрыли, уже давно кто-нибудь ответил. Незнакомый голос. А так, есть шанс, что ребята просто спят.

Ладно. Потом разберемся. Я бросил трубку. Помчался к «Березке». Надо разобраться насчет магнитофона. Сначала. Без него вся операция теряет смысл.

Неподалеку от магазина встретил первого чуингамщика. Тот широко улыбнулся. В уголке рта неизменная сигарета. Сам в солнцезащитных очках.

– Одиссей, хау ду ю ду? В такую рань уже на работе?

Я сбавил ход.

– Как дела, Паровоз? Все дымишь? Да я тут мимо проходил. Дай, думаю, загляну. Как у вас тут? Все путем?

Паровоз подошел ближе. Оглянулся. Высокий и чуть полноватый парень. Волосы кудрявые. Образовали пышный ореол вокруг головы.

– Все олл райт, Одиссей. Только помнишь, ты говорил насчет фирмачей? Чтобы к тебе лишних отправлять? У меня человек трое есть. На ливайсы. Могу прям сейчас выслать.

Вот паскудство, у меня ребята не отзываются. Где они ходят? Бизнес стоит. Сейчас люди уже утекут к другим.

– Чуть позже Ракета подойдет, – я не стал отказывать. – Он сейчас техникой занимается. Кстати, а у кого есть магритофоны? Люди интересуются.

Паровоз покачал головой.

– Не, магнитофоны трудно найти. Может у Бочки. Или у Окуня. А Ракета пусть ко мне подходит сразу. Там фирмачи наготове. Заряженные.

Я кивнул и пошел дальше. Где там Бочка? Здоровенный бородатый парень, с гулким голосом. Как будто колокол звонит. Его невозможно не заметить.

Возле «Березки» уже толпились люди. Покупателей много. А вот фарцовщиков мало.

Большинство коллег сейчас спят. Вылазят на охоту после обеда. И начинают двигаться. Если стоять здесь с утра, можно найти пару десятков клиентов. Минимум.

А вот и Бочка. Удивительно. Он обычно появляется вечером. Сонный и припухший. Но, как всегда, громкий.

– Э, гражданочка, – кричал он. – Да, вы! Подойдите сюда. Смотрите, что есть! Как раз то, что вы искали.

Я подошел к нему. Ткнул в бок.

– О, хелло, Одиссей, – Бочка поздоровался. Показал на ушедшую женщину. – Что-то люди бегают. Туда-сюда. И никто ничего не берет.

Я улыбнулся.

– Может, ты слишком громко говоришь? Попробуй чуток тише. И пусть сами подходят. Не зови их. У тебя голос, как из трубы. Или громкоговорителя. Кстати, о технике. У тебя, говорят, магнитофон есть? Мне нужен на пару часов.

Бочка кивнул.

– Есть такое. Купить хотят? Могу за штуку скинуть.

Э нет. Слишком дорого.

– Нет. Надо использовать. Чтобы копию пластинки сделать. Там песня популярная. Я потом верну. Заплачу, само собой.

Бочка прищурился.

– Да не надо. Ты меня в команду лучше возьми. Работать с вами. А то Алекс, Ракета. Эти малявки режут капусту. А я в стороне остался.

Я поглядел на него. А что, почему нет? Нам нужны такие представительные работники. Для подстраховки.

– Хорошо. Я поговорю с ребятами. Но думаю, можно будет решить. Так что с мафоном? Мне прямо сейчас нужно.

Бочка кивнул:

– Айн момент, френд, – сбегал куда-то за магазин. Вернулся с рюкзачком. – Вот. Держи. Потом пленку мне сможешь тоже подогнать?

Я заглянул внутрь. Отлично. Магнитофон. Импортный. Компактный и заряженный. Готовый к использованию.

– Спасибо, Бочка, – пожал руку парню. – Я тебе верну. Очень скоро.

Сам побежал обратно. По дороге выцепил из толпы шустрого парнишку. С быстрым взглядом.

– Мне надо две сотни.

Парень огляделся. Мотнул головой назад.

– Туда. За угол.

Мы отошли. Парень снова огляделся. Достал из кармана. Ровно две сотни.

– По пять рублей.

Неплохо так. Ровно штука. Разом.

– А что так? – спросил я. Как ни нужны доллары, но без торга я не мог. – Разве не по два за доллар?

Парень посмотрел на меня.