Текст книги "Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Алим Тыналин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1

Глава 1
Подстава

Парень в оранжевой куртке дорожника навел на меня пистолет. Лица не видно. Ствол показался огромным. Отверстие в нем, как тоннель.

Неужели все? Вот что я успел подумать.

Бах! Надо же, какой негромкий выстрел. Будто хлопушка взорвалась.

В груди вспыхнула боль. Я упал назад. Дверца моего черного «Mercedes-Benz» S-класса осталась открытой. Внутри видна роскошная отделка.

Но парню плевать на машину. Ему нужен я.

Он подходит ближе. Ко мне, распростертому на асфальте. У нас тут всегда чисто. Во дворе элитного ЖК «Прайм Плаза». Где я живу.

Снова наводит пистолет. Уже в мою голову. И спускает крючок.

Надо же. Правду говорят.

Вся моя жизнь промелькнула перед глазами. За долю секунды. Пока пуля не оборвала жизнь.

…Зовут меня Роман Рябинин. Мне сорок восемь лет. Вроде и немного. Но и немало.

Я тот, кого называют бизнесменом. Всю свою жизнь занимался коммерцией.

Хотя нет. В безбородой юности увлекался спортом. Лазил по горам. Очень даже неплохо. Так, что добрался до Эвереста. В составе сборной. В девяностых.

А затем помыкался. Потыкался туда-сюда. Увидел, что спорт не прокормит. Подался в бизнес. И сразу как-то пошло. Поехало.

Чем только не занимался. Тысяча дел одновременно. И на рынке стоял. И челноком ездил. За границу.

Торговал всем, что приносит прибыль. И с криминалом дела имел. Как же без этого.

В двухтысячные полетел вверх. Я к тому времени и одеждой торговал. И техникой бытовой. И машинами. И в недвижку залез.

Потом за лес взялся. В софты и программное обеспечение. Добрался до золота и цветных металлов. Постепенно обороты выросли. Особенно, когда вплотную взялся за госконтракты.

И вот. Казалось бы, все есть. Сейчас, в начале двадцатых. Огромный холдинг с миллиардными оборотами. И банк свой, и страховое общество. Логистика и курьерская служба. Рестораны и ночные клубы. Торговые центры. Сеть супермаркетов. Теплицы в десяти регионах. Завод по производству автозапчастей. Много чего еще.

В общем, весело. И что самое главное, мне это по кайфу. Люблю, знаете ли, крутиться. В этом бешеном ритме.

Люблю денежки. Очень. И власть, которую они приносят.

Но потом возникли терки с Юрой Придухиным. Моим основным партнером.

Мы с ним давно знакомы. Еще с девяностых. Он там в своем соку варился. А я в своем.

А потом наши дорожки пересеклись. И с тех пор, вместе идем.

Но недавно непонятки пошли. Что-то там у Юры не срослось. Он все свои деньги за границу вбухал.

Хотел построить сеть отелей. Экстра-класса. С казино там, бассейнами на крыше. Чуть ли не в воздухе парят. Семь звезд, короче.

Я туда не вникал. У меня своих дел хватало. Я ведь все под контролем люблю держать. И поэтому цепко всем рулил. С Юрой по телефону, в основном.

А потом – бац! Он решил вынуть деньги из оборота. Большие. Очень большие.

Мы с ним долго спорили. Я его и так упрашивал. И эдак. Ни в какую. Уперся, как ишак.

Он такой. Упрямый. Хоть в лепешку расшибется. Но добьется своего. За счет этого и поднялся.

Но я-то не такой. У меня все по уму построено. С расчетом. С дальним прицелом. Я тут всякие многоходовочки строил.

И никак не ожидал такой подлянки. Причем от кого! От Придухина. Про которого и думать так не мог.

В общем, полаялись мы конкретно. Очень сильно. Я не хотел вытаскивать деньги. Обескровить бизнес.

А Юра думал, что я зажал бабки. Чисто из вредности. Какой там.

Поэтому мы и решили разлететься. Разделить холдинг. Хотя из-за этого добрая половина моих планов накрылась. Медным гребаным тазом.

Но лучше уж так. Зато сам хозяин.

Придухин тоже не сиял от радости. Предлагал оставить все, как есть.

Обещал вернуть деньги. Через полгода. Вроде, у него там сотрудничество наметилось. Хорошее. Нет, отличное. Железобетонное.

Ага, как же. Я уже не верил. Юра что-то сильно изменился. За последнее время.

Совсем другой. Как будто фанатик. Пер прямо в пропасть. И меня за собой тянул. Вернее, компанию.

Поэтому я тоже уперся.

– Ты, Рома, совсем с дуба рухнул, – говорил Придухин. Он тоже считал, что я изменился. Другой стал. Жадный и скупой. Пассивный. Безрисковый. – Тебе бы только на месте сидеть. Кислород перекрыл. Своей толстой задницей. Ни себе, ни другим.

Насчет толстой задницы он прав. Я в последнее время слишком поправился. И рисковать тоже не хотел.

Сейчас времена не те. Надо умеренно двигаться. Сберегать бабки.

А вот потом… Когда экономика встряхнется. Можно и безобразничать. Влезть по самые помидоры. Только в надежные проекты.

Впрочем, не только Юра считал, что я испортился. Истек срок годности.

Бывшая жена тоже норовила. Уколоть побольнее. Мы с ней общались иногда.

– Ты к внукам поедешь когда-нибудь? – спрашивала она. Настойчиво. – Раз в год встречаетесь. Они тебя совсем не знают.

Хотя я давно сказал, что занят. Вечно занят. А дети и внуки хорошо обеспечены. И это главное. Зачем их видеть?

Лучше я к своим любовницам поеду. Причем, даже ехать не надо. Помощник сам привезет. Куда надо. А там я свои дела сделаю. И поеду дальше.

Но в последний раз мы сильно поцапались. С Придухиным. Очень сильно. Чуть до мордобоя не дошло. Помощники разняли. Тогда-то, он и бросил:

– Ладно, Рома. Не хочешь по-хорошему. Не надо. Будет по-плохому…

И вот оно. По-плохому. Стоит передо мной. И целится из пистолета. В голову.

Эх, Юра. Не думал, что он решится. Все-таки, столько лет вместе. Почти братья.

– Ну все, сука, – сказал парень. – Привет тебе. От Сугробина.

Я изумленно уставился на него. Как так? Сугробин? Этот придурок? У которого я отжал компанию. И увел жену. Это он?

Значит, не Юра?

Я уже не стал ничего говорить. Все равно. Ничего не изменишь.

И тут грохнул выстрел. Контрольный. Все вокруг погрузилось в темноту.

* * *

Как будто в комнате выключили свет. Полностью.

На пару секунд.

И в эти мгновения я не существовал. А потом – хоба! И свет включился. Одним махом.

Я очутился на улице. Только совсем другой улице. Не в своем элитном ЖК.

Тоже Москва. Тоже центр. Широкая улица. Тверская, само собой. Только какая-то странная.

И еще. Это что такое? Это же «Интурист». А куда девался Ритц-Карлтон?

– Вставай, придурок, – торопливый шепот. Рядом. – Менты на хвосте. Не время прохлаждаться. Заметут.

Я оглянулся. Кто это? Рожа незнакомая.

Какой-то пацан. Нет, парень. Студент. Лохматый, с веснушками, одет старомодно. Джинсы и клетчатая рубашка с длинными рукавами. Тянет меня за руку.

А я, значит, валяюсь на земле. Вернее, на тротуаре. Мы в переулке, выходящем на Тверскую.

Только она чудная. Тверская эта. Дома свеженькие. Рекламы нет. Машины все старые и советские. «ВАЗы» там всякие, «Москвичи».

И люди бродят. Тоже странно одетые. Двигаются, не в пример, медленно. Как черепахи. Что это с ними?

– Ну ты чего, сдох там, что ли? – злобно шипит мой спутник. – Вставай быстрее. Ого, что это? Кровь?

Я трогаю затылок. Липко, мокро, вязко. Смотрю на пальцы. Да, и вправду кровь. У меня на затылке. Что за дела?

– Ничего себе, – говорит парень. Вытягивает меня на ноги. – Это ты нехило навернулся. О бордюр. Когда мы сваливали. От ментов. Идти можешь?

Я ошеломленно киваю. Не в силах вымолвить и слова. Бегу дальше. Вместе со спутником. Хотя ноги заплетаются.

Выбегаем на Тверскую. Хотя я тут же заметил надпись на табличке дома: «улица Горького, 9». Нижняя часть фасада облицована гранитом. Темно-коричневым.

Время сейчас осеннее. Липы у тротуара укутались желтой листвой. Прохладно.

Я оглядываю себя. На ходу. Интересно, однако. Где мой костюм на заказ? Темно-синий. Из чистейшей натуральной ткани.

Откуда эти джинсы и футболка хиппи? Что за…

– Слушай, а ты кто? – я оглядываюсь на парня. Хотя смутно помню его. – Мы с тобой знакомы?

Парень удивленно зыркает. Потом сокрушенно качает головой. Все на ходу. На поспешном быстром ходу.

Хотя я уже пытаюсь высвободиться. Не люблю, когда куда-то тащат.

– Ну ты даешь, Витя, – бормочет парень. – Видно, слишком сильно тебя приложило. Я Паша Цветков. Твой кореш. Мы с тобой «утюги». Как раз утюжили возле «Интуриста». А тут на тебе. Рейд пошел. Еле ноги унесли. Ну, что ты рыпаешься?

Что за нахрен Паша? Я остановился. Голова чуть не раскололась на куски.

Подожди, это же мой однокурсник. Мы вместе учимся в «Полиграфе». То есть в Московском полиграфическом институте.

Но как так? В каком таком полиграфическом? Я же закончил нархоз.

Я остановился. Схватил голову руками. Сейчас и в самом деле лопнет. Как переспелый арбуз.

– Витя, пошли, – парень потащил меня дальше. – Менты на хвосте. Весь товар слетел. У меня три «ливайса» ушли. По две сотни каждый. «Рылы» ладно, не жалко. Хотя тоже, мелочь, а приятно.

Так. Вроде ничего непонятно. Хотя смысл очевиден.

Он говорит про джинсы. Про «Levi’s». Которые стоят двести рублей. И про болгарские, марки «Рила». Они стоят намного дешевле.

Что за джинсы? Откуда? Почему стоят двести? И почему он зовет меня Витей?

Мы забежали в подворотню. Людей поменьше. Два дома стоят рядом. Узкий глухой проулок.

Паша оттащил меня подальше. Усадил за кучу стройматериалов. Кирпич и цемент, вроде бы. Стояли сложенные у стены дома. С Тверской, то есть, тьфу, с Горького, не видно.

– Ну, ты как, старик? – спросил он. – Очухался? Теперь можно. Передохнуть. У тебя что, память отшибло? Забыл?

Я потряс головой. Двойственное ощущение. Я ведь Роман Рябинин. Но еще и Витя Орлов. Предприниматель на пороге полувекового юбилея. И студент восемнадцати лет. Как так?

А вот так. Это же реинкарнация. Переселение душ. Что тут непонятного?

Там я погиб. В две тысячи двадцать третьем. А тут появился. В теле некоего паренька. Тогда все становится на свои места.

– Слышь, Паша, какой сегодня год? – прохрипел я. – И чего мы от ментов драпали?

Паша смотрел с сочувствием. Как на дебила.

– Эка тебя прижало, старик. Год семьдесят второй. Город Москва. Мы с тобой бомбилы. Утюжим помаленьку. Наша зона около «Холодильника». Там нас чуть менты не повязали. Вот сука этот Колхоз. Не мог маякнуть вовремя. Я теперь весь товар слил.

Так, теперь я начал понимать. Память возвращалась. Как будто выплыл из мутного болота.

Мы фарцовщики. Студенты. Работаем возле гостиницы «Интурист».

Вернее, даже на другой стороне. Возле кафе «Московское». Потому что возле гостиницы не то.

Слишком много народу. Суматоха, кипеш. Автобусы снуют туда-сюда. Прибывшие, выбывшие. А возле кафе поспокойнее. И люди там добрее.

Так, а Колхоз – наш связник. Куратор. Полулегальная личность. Связан и с уголовниками. И с органами.

О, точно. Вспомнил. Его зовут Боря Почкин.

А Колхоз – потому что внешность такая. Специфическая. Будто вчера из провинции прибыл. Кстати, хорошая маскировка.

Он должен был предупредить. О рейде. У него ведь все всегда на мази. Есть прикормленные сотрудники.

Но почему-то промолчал. Интересно. И вот мы остались без товара. И нас чуть не повязали.

– И что теперь? – спросил я. – Какие планы?

Голова постепенно утихла. Мне бы еще воды выпить. Горло пересохло.

– А что? – удрученно спросил Паша. – Ничего не поделаешь. Спишу. Как расходы.

Нет, разве так можно? Да я скорее руку отдам. Чем товар.

– Так, а у меня что было? – я принялся усиленно вспоминать. – Тоже джинсы. Одни остались. Две я успел продать. И еще шузы. Вот шиздец.

Да, так и есть. Я ощупал карманы. В одном студенческий билет и проездной. В другом пачка денег.

Не такая уж толстая. Но все же. Я примерно помнил, сколько. Триста двадцать пять рублей. И семьдесят три копейки. Долларов нет. Хранятся в другом месте.

Эге, а здесь можно вертеть дела. Это ведь Советский Союз. Можно много чего закрутить.

Правда, лишь бы под каток не попасть. Милиции и КГБ. ОБХСС. Ну, на то и волки. Чтобы овцы не дремали.

– Подожди, у меня же еще сигареты были, – я вспомнил, что в рюкзаке были «Мальборо». Четыре штуки. И чуть не взвыл. Это ж золотая жила. – Не, так не пойдет. Надо вернуть.

Паша снова уставился на меня.

– Смотрю, ты сильно ударился. Не понял, что ли? Там везде менты сейчас. Рейд. Наша «фирма» уже ушла. Хочешь, чтобы тебя повязали?

Я постарался вспомнить. Хоть и чувствовал себя не очень. Но товар важнее.

– Мы куда «фирму» дели? Подскажи.

«Фирма» на сленге – это товар. То, что предназначено к обмену.

Мы его успели обменять у иностранцев. У алеров и бундесов. То есть, итальянцев и немцев. На икру и командирские часы.

А во время набега ментов куда-то спрятали. Чтобы не поймали с поличным. Вот только куда? Хоть убей, не помню.

Паша продолжал хлопать глазами.

– В канаву. Конечно же. Как обычно. А куда еще? Только их забрали уже. Наверняка.

Я поднялся. Чуточку качнулся. Но тут же выровнялся.

– Пойду за фарцой. Заберу. Там гринов нет? Зелени, то есть?

Паша изумленно ответил:

– Нет, откуда. Мы с долларами не ходим. Это же валюта. Уголовка. Не дай бог, поймают. А как ты заберешь товар? Там же менты везде.

Я самоуверенно выпятил подбородок. Расправил плечи. Постарался унять шум в голове.

– Как-нибудь да заберу. Не боись. Что-нибудь придумаю.

И пошел из переулка. Обратно. Паша поплелся следом. Озадаченно бормотал:

– Что это с тобой стряслось, а? Ты же раньше, как заяц был. Ментов боялся, хуже огня. А сейчас что? В голову стукнуло?

Мы вышли на улицу Горького. Впереди между домов возник силуэт «Интуриста». Рядом суетились прохожие.

Паша отстал.

– Я дальше не пойду. Повяжут. Да и тебе не советую.

Я даже не оглянулся. Пусть стоит. А мне нужно забрать товар.

Так, что тут у нас? С одной стороны, вроде все в порядке. Никакой суеты. И милиционеров нет.

Я прошел мимо многоэтажки. Мимо проехала «Волга».

Вдали у «Националя» остановились два автобуса. Сарай или бас, на сленге фарцовщиков.

Оттуда вылезли фирмачи. То бишь, иностранцы. Узеньким ручейком потекли к гостинице. Некоторые остановились. Огляделись.

Опа. А вот и родная милиция. Я увидел два желтых «Лада 2101». С синими полосами на бортах.

В машинах сидели милиционеры. Что-то писали на бумажках. А рядом, в толпе прохожих, ходили другие.

Так, это понятно. Только эти для отвлечения внимания. Здесь наверняка шастают и другие. В гражданке.

Которые и смотрят, кто тут фарцует. Вот их засечь гораздо труднее. Как бы их вычислить?

Я прошел мимо. Рожу состроил кирпичом. Иду, никого не трогаю. И вы не лезьте.

Милиционеры проводили меня долгим взглядом. Но подходить не стали. У меня не видно товара. Поэтому вязать не за что.

Так, а где наша канава? Вон кафе «Московское». А где тут рядом можно спрятать рюкзак?

Я порыскал вокруг кафе. Сначала ничего не нашел. А потом и вправду встретил канаву. И внутри рюкзак. Среди мусора. И веток деревьев.

Хотел подойти. Но вовремя заметил. Из кафе тут же вышел неприметный человек. В брюках и пиджаке. Без галстука. Явно сотрудник.

Встал, закурил. Смотрел на улицу. Но боковым зрением следил за мной.

Я нутром почуял засаду. Осторожно отошел. Как лис, который идет назад. И ступает в свои же следы. Чтобы не угодить в капкан.

Снова пересек улицу. На пешеходном переходе. Все, как полагается. И очутился возле автобуса.

– Hey, mister! – толстый иностранец махал мне. Смутно знакомый. – Came here. Came!

Я огляделся. Вокруг вроде никого. Хотя, это ничего не значит. Сотрудники госбезопасности могут следить из окон гостиницы. Ну да ладно. Подошел.

– Где еще? Икорка? – иностранец говорил с чудовищным акцентом. – Do you have it?

Я покачал головой. Ага. Точно. Это тот самый. С которым мы обменялись раньше. Это он дал нам джинсы и сигареты.

Ишь ты. Еще икры хочет. Понравилось, значит. За дешевые джинсы хапнуть икры. И качественные часы.

– I’ll take it tomorrow, – ответил я на ломаном английском. Судя по всему, мой собеседник штатник. Или бритиш. – Ok?

Фирмач радостно закивал. Я объяснил ему, что сейчас принесу рюкзак. С вещами на хранение. До завтра.

Он сначала не мог понять. Потом увидел милицию. И тогда догадался. Понимающе кивнул.

Теперь дело в шляпе. Я опять перебежал дорогу. Подошел к кафе. И бестрепетно взял рюкзак из канавы.

Рядом мгновенно вырос тот самый мужик. Курильщик. Схватил меня за руку.

– Ну-ка, гражданин. Пройдемте с нами. Чего это у вас?

Глава 2
Фарца в полном разгаре

Я вырвался. Мужик полез в карман. Явно не за сигаретами.

– Эй, ты чего? Это не мое. Я помогаю человеку. Вон он, смотри.

Бритиш на другой стороне Горького помахал рукой. Радостно.

– Ты что, хочешь сказать, это его? – недоверчиво спросил мужик. – А ты зачем взял?

Я пожал плечами.

– А он спрашивал. Не видел ли я где такой рюкзак? Я иду. Смотрю, рюкзак лежит. Может, как раз тот? О котором спрашивали? Я и взял.

Мужик подозрительно посмотрел на бритиша. Забрал рюкзак.

Заглянул внутрь. Скептически хмыкнул. Потащил меня через дорогу.

– Ну смотри, паршивец, – сказал он. На ходу. – Если это не его рюкзак, то…

Мы подошли к иностранцу. Высокий и полный. Лицо холеное. Сразу видно, не из рабочих и крестьян. Уставился на нас.

– Hey, mister, – я обратился на английском. – Вот ваш рюкзак. Помните? Вы просили его найти.

Бритиш сначала молчал. Он что, забыл? Про наш уговор. Камбала надутая.

Ну вот. Все пропало. Сейчас меня заметут. Мужик злорадно заметил:

– Вроде, это не его рюкзак. В первый раз видит. Ладно, пошли. Спекулянт херов.

Но тут толстое лицо иностранца расплылось в улыбке.

– Oh, yes! – он хлопнул себя по лбу. И дальше заговорил на ломаном русском: – Да, это мое. Сумка. Мой сумка.

И схватил рюкзак.

– Спасибо. Большой спасибо. Это мое.

Мужик кисло поглядел на него. Потом на меня. Погрозил пальцем.

– Ладно, иди. Я тебя запомнил. Еще раз попадешься, закрою. Так просто не отпущу.

Я отошел. Иностранец тоже. Только в другую сторону. К гостинице.

Мужик в гражданке остался на месте. Глядел мне вслед. Вот настырный.

Я чуток успокоился. По крайней мере, теперь знаю. Где товар. Завтра вытащу.

Пересек улицу. Обошел гостиницу. Вернулся к кафе. И теперь направился обратно. Со спокойным сердцем.

Прошел квартал. И наткнулся на Пашку.

– Ну что? – прошипел он. Высунулся из угла. – Получилось?

Я усмехнулся. Молодец Паша. Выжидал в укромном месте. Не хочет рисковать задницей.

– Какой там. Там ментов, как собак нерезанных. Не пробиться. Меня чуть не повязали.

Паша подошел ближе. Пнул камешек на дороге.

– Я же сказал. Бесполезно. Ну хорошо. Хоть не замели.

Я ткнул его кулаком. В плечо.

– Ладно. Шучу. Я подобрал рюкзак. И отдал его бритишу. У которого мы купили. Завтра заберем.

Паша остановился. Вылупил на меня глаза.

– А как это ты догадался? Силен, однако. Молодец. Фирма веников не вяжет? А он отдаст завтра? Больно уж хитрован этот бритиш.

Я задумался. Такой вариант возможен. Очень даже. Ну ничего.

Что-нибудь придумаю. Главное, товар нашелся. И тут уже можно найти варианты.

– Разберемся, – уверенно заявил я. И почувствовал, что башка опять разболелась. – Не денется. Мы куда теперь? По домам?

Паша снова глянул на меня. Удивленно.

– По каким домам. Мы в общаге.

Почему-то я забыл. Совсем. Из головы вылетело.

Неподалеку замаячила автобусная остановка.

– И где общага? – спросил я. Мучительно вспоминал свою новую семью. Но пока что не помнил. Ничего, кроме смутных силуэтов. – Какой автобус туда идет?

Паша покачал головой. Сокрушенно.

– А зачем бас? У нас капусты хватает. На моторе поедем.

Как бы ни болела голова, я не мог допустить такого.

– Какое такси? Это ж дорого.

Паша снисходительно улыбнулся.

– Можем позволить. У нас еще с прошлой продажи осталось.

Я так не могу. Раскатывать на такси пока что нельзя. Надо подбить баланс. Посчитать, что есть.

Зачем тратить пока деньги? Лучше пустить их в оборот. Я помню, тоже так начинал. Экономил на всем. Все до копейки в торговлю вкладывал.

– Не, так не пойдет, – головная боль чуток отпустила. – Мы должны вложить прибыль. В оборот. Чтобы закупить побольше фирмача. Чтобы потом скинуть бритишу. Он спрашивал. Есть ли еще. Вот мы и сэкономим. Побольше товару закупим.

Паша сочувственно поглядел на меня.

– Ты слишком далеко смотришь. Зачем так? Расслабься. Мы утюги. Бомбим, гладим, утюжим. Надо жить в кайф. Сегодня потратим. Завтра заработаем.

Эх, молодость. Я бы и сам не отказался. Пошиковать.

Сумма в кармане немалая. Для голодного студента. Деньги жгут. Хочется прогулять. Как гусары.

Но я уже бывал в таких ситуациях. В прошлой жизни. И знаю, чем это заканчивается. Банкрот.

Поэтому я покачал головой.

– Я тебе так скажу, дружище. Тратить будем, когда будет что. А сейчас это деньги фирмы. Оборотные средства. Их нельзя вытаскивать. Я поеду на автобусе. Ты если хочешь, езжай на такси.

Пашка подумал. Вспомнил, что я имею выход на бритиша. И что товар в моих руках. Горько вздохнул.

– Ладно. Поехали в сарае. Горе ты мое.

Мы дождались автобуса. Сели и поехали. Вышли остановок через двенадцать. Не близко, однако.

Общага крылась среди деревьев. Правда, листва начала облетать. На тротуаре полно желтых листьев. На ветках сидели грачи.

– Фух, блин, – Паша всю дорогу ныл. Что уже отвык ездить на автобусе. – Наконец-то, вылезли. Меня заколебали все эти троглодиты. Другие пассажиры. Один бронтозавр мне ногу отдавил. И не извинился.

Мы вошли в общагу. Я все пытался усиленно вспомнить.

Где мы держим деньги? И сколько их у меня вообще? Но никак не мог. Неужели в комнате? В тумбочке.

Пожилая бабка-вахтерша неодобрительно посмотрела на нас. Поверх очков.

– А, явились. Бездельники. Цветков, смотри у меня. Хватит уже шуметь. И пьянки устраивать. Еще одна жалоба, вылетишь отсюда. Как пробка. Понял?

Вахтерши Паша не испугался. Вяло улыбнулся.

– Баба Кать. Мы работали. На заводе. С дневной смены возвращаемся.

Но бабка уже знала. Что Паша врет и не краснеет.

– Ага, как же. На заводе он. Небось опять с девками гулял. Ты на наряд свой посмотри. Как не стыдно? Разве может советский студент такое таскать?

Паша демонстративно прошел мимо. Бабка ворчала вслед.

Комната у нас на втором этаже. Узенькая. Тесная. Кроватей три. В центре два коричневых шкафа. Стоят поперек. Делят комнату на две части. Паша тут же прошел за шкаф.

А я вспомнил, где моя койка. И бросился к тумбочке. Чтобы осмотреть вещи. Ага, закрывается на ключик. Препятствие так себе. Но хотя бы так.

Пощупал карман. Ага, вот они ключи. Связка. Один от комнаты, другой от тумбочки. А вот эти два откуда? Что-то я не припомню.

Так, что тут у нас? Самое разное барахло. Ох, Витя, что же ты такой неаккуратный. Тетради, учебники, ручки и карандаши.

Календарики с отрывными страницами. Давно я уже такие не видел. Резинки, циркуль, линейки. Сломанный будильник. Эх, мой предшественник не очень умело распоряжался временем.

– Ты как, жрать пойдешь? – спросил Паша. Он сразу завалился на койку. Теперь иногда шевелился, отчего нещадно скрипели железные пружины. Неужели нельзя смазать их? – Я что-то проголодался.

На нижней полке уже видны следы. От предпринимательской деятельности. Обрывки бумажных пакетиков и бечевки. Пробки от бутылок. Из-под водки и пива. Несколько смятых упаковок от джинс и коробок сигарет. «Marlboro», «Winston», немецкие «Cabinet».

Еще промасленная бумага, пахнет рыбой. Это после икры осталось, что ли? Неужели нельзя выкинуть? Или это эпоха строжайшего дефицита? О которой я столько наслышан. И поэтому нельзя выкидывать. Надо держать все под рукой.

Никаких денег нет. Как и других товаров. Так-с. И что теперь делать? Где искать?

Я подошел к шкафу. Открыл скрипнувшие дверцы. Порылся на полках. Здесь тоже только шмотки.

Интересные, правда, шмотки. Джинсы, куртки, импортные рубашки. Неплохо так прибарахлился мой предшественник. Но денег нет и в помине.

– Ну, ты что там? Заснул, что ли? – сонно пробормотал Паша.

Вообще-то, я тоже проголодался. Не отказался бы перекусить. Но мой приятель уже захрапел. Быстро отключился.

Я снова скрипнул дверцей шкафа, закрыв ее. Где же мои запасы? И где другой товар? Неужели мой оболтус предшественник настолько беззаботный? Что даже не позаботился о сохранности денег. И сумма в кармане это все, что у меня есть?

Сзади стукнула дверь. В комнату заглянул лохматый парень. Длинный чуб свисал на лицо. Глаза синие и любопытные. Вязаный сиреневый свитер, с волнообразным узором на груди. И джинсы.

– Ну что, Витя? – заговорщицки спросил он. – Есть? Могу забрать?

Я понятия не имел, о чем он. Но не стал показывать невежество. Так не пойдет.

– Все в порядке, – проклятье, я даже не помнил имени парня. – Посылка на проводе. Как говорится. Скоро будет.

Парень скуксился.

– Еще нет, что ли? А когда будет? Ты же обещал сегодня. Я бы тогда не стал платить за срочность.

Вот дьявольщина. Еще бы знать, о чем речь вообще. Я усиленно пытался вспомнить, но голова заболела еще больше.

– Давай так, дружище, – я улыбнулся и изобразил сочувствие. Подошел, похлопал лохматого по плечу. – Я только тебе скажу. Там на пятачке сегодня рейд был. Всех подряд мели. Нас чуть было тоже не сцапали. Понимаешь? Ты подожди чуток. Завтра я тебе все принесу. А чтобы не забыл, напиши мне сюда твой заказ. Вот, карандашом. Я тогда точно принесу.

Но парень нахмурился.

– Как же так? Ты же сказал, он у вас уже в каморе. Готовый лежит. Только забрать надо. Или ты его уже кому-то другому скинул?

Вот неугомонный. Я улыбнулся. Еще шире.

– С чего ты взял, дружище? Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Мне деньги не нужны. Мне главное – доверие. И чтобы покупатели довольные были. Поэтому не беспокойся. Принесу я товар, – вручил ему бумажку и огрызок карандаша. – Ну-ка, напиши свой заказ.

Парень вроде успокоился. Не надо спорить. Главное, доверие. Нервный клиент – как испуганный ребенок. Его надо погладить по голове. Показать конфетку. И уложить спать. А потом везти, куда надо.

Сел, написал. Потом вручил мне бумажку.

– Вот. Смотри, не забудь. Я и дату поставил. И еще написал, что для Сереги.

Я с благожелательной улыбкой посмотрел в бумажку. Что там у нас такое срочное? Ага, виниловые пластинки. Ну, конечно. Джо Дассен, Beatles, Nazareth… Ого, а у Сереги нехилые запросы. Надеюсь, он хорошо заплатил.

– А капусту ты замаксал уже? – я автоматически перешел на жаргон фарцовщиков. – Там, понимаешь, какая ситуация. Во-первых, все сто процентов сразу запросили. Мне пришлось со своих добавить. А во-вторых, у тебя хороший запрос. Не хватает чуток. Надо бы добавить.

И впился в лицо парня внимательным взглядом. Ну-ка, что там? Будет возмущаться или задумается? Судя по тому, что сразу прибежал, ему эти пластинки очень нужны. Получится ли его еще сломать? На дополнительные расходы?

– Блин, как так? Витя, но ты же сказал, – парень начал возмущаться. – Я же и так такие огромные деньги отдал. По четвертак за каждую.

Отлично, мой друг, отлично. Теперь я знаю, сколько ты мне отдал. По двадцать пять рублей за пять пластинок. Не говоря уже о сведениях про какую-то таинственную камору. Что еще мне удастся из тебя вытряхнуть?

– У тебя хороший и редкий товар, – заметил я. – Я тебе скинул, как приятелю. Мы все-таки, в одной общаге живем. Как говорится, из одной миски щи хлебаем. А так ты знаешь, сколько они стоят? Другие бомбилы по полтиннику минимум толкают. А то и по сотне. Я могу другому отдать. За такую цену с руками и ногами заберут.

Серега слушал, развесив уши. И вникал. Я ему впаривал еще минут пять. В итоге, отпустил. После того, как парень доплатил еще по десятке сверху.

Откуда у бедного студента в общаге такие деньги, бог весть. Скорее всего, родители прислали. Или вкалывает где-то? Не похоже, ручки слишком белые и мягкие.

Договорились, короче, что завтра я ему вручу пластинки. Зуб даю.

Выпроводил, наконец-то. Вздохнул облегченно. Аккуратно пересчитал денежки. И спрятал в карман.

Где бы их держать? Банков еще нет. Сейфовые ячейки и в помине. Нет, надо что-то делать. Иначе, меня скоро грабанут. И ощиплют, как петуха.

– Ну ты даешь, Витька, – прохрипел Паша из-за шкафа. – Этим пластинкам пятерка гринов красная цена. А ты Серегу еще раскрутил.

Проснулся, ишь ты.

– А что камора, кстати? – спросил я. – Мы туда давно заглядывали? Я хотел посмотреть. Говорят, там какие-то типы ошиваются.

Паша вскочил с кровати. Сразу. Выглянул из-за шкафа.

– Кто говорит? Не может быть. Надо наведаться. Проверить.

Вот это хорошо. Я бы сейчас не отказался вздремнуть, но любопытство пересилило. Что это за камора такая?

– Пошли, прямо сейчас, – предложил я.

Паша почесал небритый подбородок.

– А Леночка как же? И Аня? Они же должны заглянуть скоро. Да и Мишка с пацанами. Он гитару принесет.

Вот балбес. Ему бы все с девками зависать. А на товар плевать.

Впрочем, это я с высоты своего возраста говорю. Мне-то почти полтинник. И мышление соответствующее. А Паша не прочь погудеть с девочками. Можно понять. И простить.

– Да мы не успеем, что ли? – я опять закрыл тумбочку на ключик. – Давай, прошвырнемся быстро. Туда-сюда. Заодно перекусим по дороге.

Последний аргумент решил дело. Паша тут же согласился.

Мы вышли на улицу. Вахтерша скрылась в подсобке. Гремела там чайником.

– Ну, куда пойдем? – спросил Паша. – В «Сокол» или «Арбат»?

Так, про «Арбат» я помню. Большое кафе, на несколько сотен посетителей. А то и больше. Почти ресторан. Пафос и блеск.

Чтобы пробиться туда, нужно иметь связи и деньги. Хотя, студенты тоже как-то просачивались.

А «Сокол» обычная кафешка. Поменьше. И попроще. Там можно отдохнуть.

– Пошли в «Сокол», – решил я. Оставим пока что «Арбат» на потом. Там можно завести кучу полезных связей. Найти покупателей. На мой товар. Но для этого надо быть свежим и бодрым. А не усталым и с больной головой. – Тем более, что «Арбат» дальше. А у нас мало времени.

Паша кивнул и зашагал по улице. Он хотел опять взять такси. Но я снова не дал. Не хватало еще разъезжать по общепитам на моторах.

Кафе оказалось обычной «стекляшкой». Окна до пола. Сидишь, как в аквариуме. На всеобщем обозрении.

Когда мы вошли, свободных мест не оказалось. Пришлось ждать. Я посмотрел цены. Неплохо так.

Салат рыбный деликатесный – восемьдесят четыре копейки. Солянка из севрюги – рубль шестьдесят пять. Бекон с гарниром – шестьдесят одна копейка. Котлеты – восемьдесят девять копеек. Компот – восемь копеек, расстегаи – одиннадцать.

Да это ж вполне демократично. А я уж хотел уйти. Купить булку и кефир. Чисто по-студенчески.

Но, видно, мы с Пашей сюда часто наведывались. По дневному времени официантов не было. А тетка буфетчица за прилавком отлично знала нас.

– Ну что, проголодались? – она быстро наложила нам еду в тарелки. Мне «комплекс», а Паше антрекот из говядины и ежевичный сок. – Что-то вы давно не показывались, соколики. Я уж думала все, того.

Паша улыбнулся. Покачал головой.

– Не, мы еще барахтаемся, Лидия Михайловна. И с вами побарахтаемся, если звезды сойдутся.

Тетка улыбнулась в ответ. Высокая, статная, как говорится, «в теле». Все при ней. Из-под чепчика выбивалась прядь черных волос. Ручки молочно-белые.